Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 96 страниц)

– Угадайте, что произошло?!

– Ты выполнил задание? – рассмеялась я, ставя на стол его порцию.

– Как догадалась? – вскинул бровь парень, усаживаясь на свое место.

– Да ты сегодня уже третий, – с улыбкой пожала плечами я. – Кажется, сегодня день особенный.

– Так ведь День Народного Единства! – наставительно заметила Маня, сияя счастьем в глубине глаз и подавляя довольную лыбу, пытавшуюся выползти на моську. – Праздник! Кажись, шинигами набухались и решили сделать поблажку нашим мальчикам. Колись, Мустанг! Кого ты спас?

На Каваллоне тут же обрушился шквал поздравлений, а он принимал их, сияя, аки медный грош. Маня таки не выдержала наплыва распиравших ее чувств, подскочила к Дино, пхнула его в бок, требуя рассказа, и всё-таки разулыбалась, а он усмехнулся и, отпив чая из пузатой кружки, начал повествование, лучась счастьем и гордостью за самого себя:

– Ладно, рассказываю. По контракту я должен был подтвердить абсолютную уверенность в том, что могу защитить человека в отсутствие своих подчиненных. Благодаря вашим с Франом тренировкам, Маша, я сумел и впрямь поверить, что не такой уж бесполезный, если рядом никого нет. Когда я ту динамитную шашку отбил в окно, – парень поник, а Маня подбадривающе потрепала его по плечу, – я подумал, что просто обязан тренироваться изо всех сил, чтобы подобного не повторилось…

– И не повторится! – встряла Маша, всё это время стоявшая за спиной Дробящего Мустанга. – Ты ж над собой работаешь, как проклятый!

Дино улыбнулся, кивнул и ответил Мане:

– Благодаря тебе и Франу. Спасибо вам.

– Не за что, – отмахнулась моя сестра, а иллюзионист, как обычно растягивая слова, заявил:

– Тебе, может, и не за что, а мне есть за что – я энергию тратил, восстановить бы не помешало.

– Напрашиваешься на взятку? – хмыкнула Манюня.

– Скорее, на моральную компенсацию, – вытек с линии атаки Франя.

– Энергетик тебе купить? – рассмеялся Каваллоне.

– Лучше шоколадку, – хихикнула Манюня. – Он у нас отупеть боится, а шоколад стимулирует умственную деятельность!

– Тогда лучше шоколад пусть купят тебе, Маша, – съязвил Фран. – Тебе нужнее. А я обойдусь обещанными тобой пирогами. А то в прошлый раз ты их сожгла.

– Они только немного пригорели! – возмутилась моя сестра, засклеротившая ценные знания о готовке, и пригорюнилась, но, так как она не склонна впадать в пессимизм, тут же взяла себя в руки и обратилась ко мне: – Кать, спасай! Ты просто обязана вернуть меня в строй! Я напрочь забыла, как печь пироги, а обещала Франу их сваять. Научишь?

– Да запросто! – радостно рассмеялась я. – Вот сегодня и приготовим их вместе! Начинку мы с утра уже построгали, давай тесто ты поставишь, а я буду помогать.

– Ага, я вся твоя – руководи мной, мой император! – хохотнула Машка, а я, состроив кислую мину, показала ей язык и вернулась к трапезе. Маня же махнула на меня рукой и, вцепившись в рукав Дино, заявила:

– Ну их на фиг, они меня сбили! Вещай, мой падаван, я вся внимание!

– Ладно, – кивнул Мустанг и, наконец, поведал нам эпическую сагу о спасении мира, а точнее, нашего работничка. – Я навещал Тсуну у левад, а когда возвращался к дому, проходил мимо амбара. Двое рабочих забрались на крышу – проверить, хорошо ли уложен шифер, потому как одному из них показалось, что там протечка, и если бы это увидел Бельфегор… – Каваллоне хмуро воззрился на Принца, сидевшего слева от Ленки, но махнул рукой, решив не вдаваться в подробности, и продолжил свой рассказ: – В общем, они решили спасать овощи и полезли проверять. Протечки не было, и, как мы потом выяснили, сырое пятно образовалось на полу амбара потому, что работница заходила с ведром воды и случайно выплеснула немного. Я как раз проходил мимо амбара, когда один из работников начал падать. Что интересно, раньше я всегда думал: «Смогу ли я спасти этого человека?» – но в этот раз ничего подобного не было – я был уверен на все сто, что сумею ему помочь, так что, не раздумывая, выхватил хлыст, перекинул его через балку и поймал им парня у самой земли. Когда я отпустил его, он меня долго благодарил и сказал, что в жизни больше на верхатуру не полезет, если меня рядом не будет. Если честно, это было так непривычно… Я смутился даже, – наш доблестный Супермен (прочь, мысли о Женщине-Кошке! Ну и что, что именно она из супергероев хлыстом владела?) и впрямь слегка покраснел, рассказывая о благодарности работника, а затем завершил свою сагу о подвигах словами: – А потом, когда они закончили проверку, я пошел домой, но на полдороге ко мне пришли Гу-Со-Сины и выдали вот эту грамоту, – он выудил из кармана теплой кофты пергамент, – доказывающую, что я выполнил задание.

– Поздравляю! – возопила Маня, всё еще стоявшая за Дино, и повисла у того на шее, положив подбородок ему на плечо. – Ты молодец! Вот видишь, я же говорила: верь в себя и всё получится!

– Спасибо, ты отличный репетитор! – улыбнулся Дино, а Машка, не отлипая от Мустанга, обратилась к Тсуне:

– Видишь, Савада-сан? Стоит лишь поверить в себя, и всё будет в ажуре!

– Наверное, ты права, – кивнул Тсуна, уже убедившийся, что и без Реборна на что-то годен и отлично справлявшийся с лошадьми. Его не переставали хвалить наши рабочие, а сам он сделал вывод, который недавно, смущаясь и краснея, высказал мне: «Наверное, я не такой уж и бесполезный, если и впрямь хочу что-то сделать и стараюсь изо всех сил». Я тогда ламбаду от счастья готова была плясать, но сдержалась и лишь сказала парню, какой он молодец, раз всё же понял это. Так что то, что он сказал Машке, уже не было попыткой отмазаться, как раньше – я уверена, он и впрямь так считал.

– Вот и молодец! – ухмыльнулась Маня и, чмафнув опешившего Дино в щеку, пошлепала на свое место со словами: – Это награда! Ты молодец, Мустанг, продолжай в том же духе!

– Естественно, – кивнул он. – Потому что я наконец-то поверил, что могу быть Дробящим Мустангом и без своих подчиненных. Главное – вера в победу и боевой дух.

– Отлично сказано, – усмехнулась Маня и, наконец, начала поглощать пасту.

Мы все дружно начали болтать о том, что дело и впрямь пошло на лад, раз уж сразу трое мафиози выполнили задание, а Лена как всегда вдарилась в мистику и изрекла, что это всё магия числа «три», ну, или шинигами просто всё это подстроили, специально загнав работника на крышу, а охраннику травмировав руку. Скуало начал обсуждать с моей сестрой нумерологические особенности тройки, и они ушли в астрал, простым смертным неведомый, а мы вернулись к менее оккультной и более адекватной теме разговора, и только Хибари-сан молчал и игнорил весь мир, уйдя куда-то в иное измерение, даже более далекое от нас, грешных, чем вселенная Акулки, Ленки и нумерологии, и лишь изредка подозрительно на меня косясь. С чего бы это, интересно?.. Наконец, мы завершили трапезу, догрызя последнюю печенюшку (а сделал это, кстати, Франя, оказавшийся большим любителем выпечки), и решили все вместе лепить пироги, точнее, так решила Маня, выдвинув сей вопрос на голосование с помощью действенного темно-магического заклинания: «Кто не работает, тот не ест». Она даже сказала, что Мукуро позволено будет, как и в тот раз, когда он готовил вместе с нами в сентябре, тырить пироги «из общей миски», если он протянет руку помощи своим товарищам, ну, или хотя бы своей подруге, и все наши мафиозики согласились поиграть в поварят. Маня, надев фартук поверх бежевого свитера, начала замешивать тесто под моим чутким руководством, а я то и дело порывалась ей помочь – то муку просеять, то молока налить, то продукты из холодильника натащить, и была постоянно по этому поводу подначиваема обоими иллюзионными составляющими нашего колхоза. В результате не выдержал моих стенаний на тему: «Маш, ну давай я хоть чем-то тебе помогу!» – сам Глава Дисциплинарного Комитета, любящий поспать и постоять в сторонке, когда Комитет орудует в кабинете швабрами, и меня, схватив за плечи, усадили на стул и заявили:

– Если хочешь ей помочь, не мешай. Она пытается сделать Франу приятное, дай ей самой всё сделать.

Я растерялась, а Маня возопила:

– Да что бы ты понимал! Я для всех пеку! И вообще, это, оказывается, прикольно… Катюх, самое странное, что мне эта вся бодяга реально нравится!

Я рассмеялась и, врубившись, наконец, в то, почему Хибари-сан усадил меня, не дав вмешаться в ход готовки, ответила сестре:

– Ничего удивительного, просто когда готовишь не по принуждению, а от души, да еще и для дорогих людей, это и впрямь приносит только радость.

– Ага, – согласно кивнула Манюня и вернулась к готовке, а остальные – к распитию чая и обсуждению бизнес-плана и новых шагов, намеченных на ближайшее время.

Франя внес свою копеечку, заявив, что неплохо было бы вернуть камешек, и он даже знает, как, а Хибари-сан ответил, что воровство – не выход. Спор затянулся, перейдя в обсуждение того, является ли воровством возвращение «своего», и в результате Фокусник-Дармидошка заявил:

– А что, если не воровать напрямую, путем взлома, а вернуть камень всё так же не совсем легальным способом, но не проникая на территорию врага?

– Конкретнее, – повелел мой вождь, а Франя, хитро покосившись на Машу, заявил:

– Моего учителя однажды заставили от меня отстать и прекратить свои домогательства не совсем честным путем, но даже я понял, что метод этот не так уж и плох.

Бац. Манюня уронила на пол ложку, и я кинулась поднимать ее, а моя сестра ошарашено спросила:

– Фран, ты одобряешь игру ради получения выгоды?

– О какой выгоде речь? – почему-то не растягивая слова, спокойно уточнил иллюзионист, глядя на мою сестру с апатичным видом. – По сути, мы лишь возвращаем украденное у нас. Даже человек, рьяно радеющий за соблюдение дисциплины и дышать оскверненным ее несоблюдением воздухом не способный, признал, что если мы полезем в их дом за камнем, воровством это не назвать, потому что это лишь возвращение украденной у нас собственности, и преступным будет только взлом чужого жилища. Незаконное проникновение, не больше. Выиграть же у них камень – значит, вернуть его без взлома, так что никакого извлечения выгоды я не вижу. Только борьбу за собственное имущество.

– Ладно, – пробормотала Мариша, а я вымыла ложку, осторожно положила ее на стол и села на свое место. – А другие что скажут? Давайте проголосуем, только высказывайте свое мнение развернуто, ладно? Хаято, ты первый.

Динамитный парень нахмурился и, начав вращать в руках пузатую чашку, мрачно изрек:

– Я не считаю, что это было бы преступлением, но ты же завязала, так что я против. Хотя если ты не вернешь ту страницу своей жизни, сыграв лишь один раз, то я согласен.

– Я тоже согласен, – разулыбался Бьякуран. – Думаю, нам необходимо вернуть камень, чтобы понять, как работают руины на самом деле, так что метод для меня значения не имеет.

– Ку-фу-фу, кажется, в этой семье принято решать проблемы обманом доверчивых игроков, – съязвил Мукуро и получил от Машки полный ненависти взгляд, но это на него впечатления, естественно, не произвело, и Фей закончил свою мысль: – Но если это не касается меня лично, я ничего ужасного в таком методе ведения дел не вижу. Я «за».

Нарцисс, блин. Впрочем, его тоже можно понять…

– Думаю, можно попробовать, – кивнул Дино. – Но мы не знаем, кто такие эти Шалины. Ты уверена, что справишься, учитывая их IQ?

– Это не проблема, – поморщилась Маша. – Я могу начать проигрывать, но неожиданно выиграть. Сделаем условием три победы из пяти представителей одной из сторон, при равном количестве этих самых представителей. Их двое, значит, я возьму партнера и…

– Я против того, – перебил ее Хибари-сан, – чтобы твоя сестра играла нечестно.

– А она и не умеет, – фыркнула Маша. – И Катька, и Ленка помогали мне обыгрывать наших гостей, работая показчиками, то есть сообщая о том, какие у них карты, и давая мне те, какие мне были необходимы. Мы работали на маяк, так что тут нет проблем – они не умеют передергивать карты.

– Всё равно я против, – нахмурился комитетчик, и Маня, закатив глаза, обратилась к Ленке:

– Ленусь, поможешь, если мы придем к согласию? А то тут у некоторых честность зашкаливает!

– Без проблем, – пожала плечами Ленка.

– Врой! Только если я буду присутствовать на игре! – рявкнул Суперби. – Мне плевать на ваши выкрутасы, а камень вернуть надо, но я не хочу подвергать опасности свою помощницу!

– Принц тоже собирается присутствовать, это не обсуждается, – влез наш Царевич, Король, Королевич… (так и хочется продолжить: «Сапожник, портной» – но нет, увы и ах. Пафосные мы для этого слишком!). – Но при соблюдении этого пункта я даю добро.

– Вот спасибо, – съязвила Маня и обратилась к Хибари-сану: – Ну что, так сойдет?

– Твои действия меня не интересуют, – пожал плечами он. – Я не считаю, что возвращение камня незаконным способом – это идеальный вариант, но другого не вижу, а так как никакой закон нарушен не будет, и выгоду, обыграв противника, ты не извлечешь, а лишь вернешь похищенное, я не против. Хотя и считаю, что лучше было бы вызвать их на бой за камень. Но они не согласятся, так что выхода и впрямь нет.

– Ку-фу-фу, вот она, твоя лояльность, Кёя, – съязвил Фей, а я тут же метнула в него фантик от конфеты, который иллюзионист поймал на лету, и возмутилась:

– Мукуро, хорош уже нарываться! Чего тебе неймется? Драку устроить опять хочешь? Высказался – все твою позицию поняли. Хватит всё подводить под битву при Ватерлоо!

– Как ты его защищаешь, – протянул Фей и, поймав еще один фантик, ехидно раскуфуфукался, но всё же прекратил нарываться. Хибари-сан всё это время сверлил Мукуро полным ненависти взглядом, и я даже представлять не хотела, сколько сил ему потребовалось, чтобы сдержаться и не завопить: «Камикорос!» – ломанувшись в атаку с тонфа наперевес.

– Вернемся к обсуждению, – поморщилась Маня. – Сасагава-сан?

– Ну, я думаю руины очень важны, – пожал плечами боксер. – Да и слова Шалиных говорят о том, что они в курсе того, для чего нужны эти камни. Так что не думаю, что удастся их уговорить на игру. Но если удастся, я «за», потому что хоть мы и поняли, что можем вернуться без этого камня, лучше всё же его вернуть – вдруг таким образом мы сумеем узнать что-то новое о том, кто нас сюда отправил и зачем?

– Если это и впрямь проход в мир Мейфу, вполне вероятно, – кивнула Ленка. – Я голосую «за».

– Я тоже, – улыбнулся Такеши. – Потому как нам, похоже, очень важен этот камень, а Фран правильно сказал: вернуть свое – не преступление.

– Савада-сан, подведешь итог? – тяжко вздохнула Маня.

– Конечно, – улыбнулся Тсуна. – Все «за», и я тоже. Думаю, нет ничего бесчестного в том, чтобы вернуть украденное у нас. К тому же, можно сразу поставить условие: «Кто бы ни победил, претензии по окончании игры не предъявлять» И если ты, Маша-сан, уверена, что они не смогут заметить, как ты передергиваешь карты, такое уточнение будет формально нашей защитой.

– Хорошо, – просияла Манюня, – тогда мы сыграем! Вопрос лишь в том, как заманить на игру Шалиных, но Фран ведь всё уже продумал, да, Франческо?

– Порой у тебя случаются просветления, и ты верно мыслишь, – кивнул парнишка, а моя сестра с ухмылкой от уха до уха вернулась к замешиванию теста. – Если учитель не против и решит помочь оставившей его в дураках девушке, вдвоем мы сможем заманить их на игру «в американку».

– О-хо-хо, ты даже название запомнил? – рассмеялась Маня.

– Проигравший выполняет желание победителя, – пожал плечами Фран. – Название этого условия запомнить несложно – оно соответствует политической действительности.

– Ой, только давайте в политику не будем углубляться, – поморщилась я, отрешенно подумав, что мне, кстати, проголосовать так и не дали. Хотя я была «за», так что это бы ничего и не изменило.

– Ладно, – протянул Франя и вопросил у Машки: – Что, если сделать уточнение: игра «в американку» на предмет, который попросит выигравшая сторона, а не на желание? И оговориться о том, что предмет этот не должен превышать определенную сумму. Я верю, что ты выиграешь, но лучше подстраховаться.

– А какая сумма? – ничуть не обидевшись, спросила Маня.

– Мы приглашали оценщика в самом начале расследования, – высказалась Лена. – Он сказал, что это всего лишь камни, и много за них не выручить, но если будет официальный документ, что узор и впрямь древний, то цена увеличивается. Лучше всего сделать сумму довольно большой, потому что если у них есть документ, подтверждающий, что оценочная стоимость камня высока, нам придется несладко, заяви мы небольшую сумму.

– Рискованно, – протянула Маша, призадумавшись, а затем усмехнулась и заявила: – Ленусь, не обижайся, но я не хочу рисковать деньгами ни на один процент. Короче, я сведу к минимуму риск. Мне помогут мои парни. Мы с Севером будем передергивать вместе, а Валет с Хохмой поработают показчиками из зала.

– Ты уверена, что они согласятся? – опешила я.

– Поверь, милая, – усмехнулась Маня, дубася тесто кулаками, как врага народа, – эти парни – надежнее некуда. С ними мы точно выиграем, а мысли об отказе у них и не промелькнет.

– Ладно, – сдалась я, а Ленка пофигистично бросила:

– Мне же лучше – не придется слушать весь вечер Шалина-младшего.

– О, так тебя его поведение тоже пробрало? – рассмеялась Машка. Вопрос: оно может кого-то «не пробрать»? Да оно мертвого из могилы поднимет, и он побежит вешаться, сверкая истлевшим саваном!

– Не то слово, – печально вздохнула Ленка, глядя в пустую чашку. – Он настолько шумный, что лучше целый день по рынку гулять, чем час в его обществе провести!

– Лады! – кивнула Маня. – Тогда я договорюсь с парнями, а на тебе, Фран, затаскивание близнецов-противоположностей на игру.

– Хорошо, – кивнул иллюзионист и начал уточнять у Ленки расценки, названые ей оценщиком, а остальные приступили к обсуждению нового контракта, который наклевывался у Дино и Манюни с небольшим конноспортивным клубом.

Когда тесто подошло, Маня разделила его на небольшие шарики и скомандовала:

– Отряд, стройся! Приступить к лепке пирогов! Всем, кто в выходных костюмах, надеть фартуки и закатать рукава, всем, кто в куртках, просто надеть фартуки! Всем, чьи волосы грозят влезть в наш хавчик, завязать их…

– Врой!!! – возмутился Скуало, поднимаясь. – Мусор, ты можешь представить меня в фартуке и с бантом на башке?!

Повисла тишина, и все воззрились на мрачного Суперби, а затем кухню огласил дружный хохот, причем смеялись почти все, разве что Франя умудрился неведомым образом сохранить пофигистичную физиономию – видать, он и не такое представлял, когда троллил своего капитана… Да еще Хибари-сан как всегда делал вид, что у него эмоциональный фон развит только в строну агрессии и язвительности, а потому ехидно ухмылялся, не глядя на разгневанную Акулку.

– Заткнулись быстро! – возопил обиженный мечник, а я, вытерев глаза от выступивших слез и последний раз хрюкнув, пробормотала:

– Простите, мы не ожидали, что Вы сами такую картину опишете.

Мои слова почему-то вызвали новый всплеск ехидного смеха, правда, не столь громкого, как в прошлый раз, а Ленка, беззвучно отсмеявшись, заявила:

– Тебя никто не заставляет надевать фартук – это Машина прерогатива, равно как и глупые команды ни к селу ни к городу. Командирша удалая на лихом коне… Просто перемешай начинки, и всё, ладно? А волосы твои в начинку не попадут, если ты их просто за спину закинешь, а мешать будешь сидя.

– Ладно уж, – поморщился Суперби и уселся на место, сверля Маню возмущенным взглядом, а я подумала, что Ленка просто умница, потому как у нас с Машей не возникло мысли о том, как Скуало будет лепить пироги, учитывая, что левая рука у него, мягко говоря, не способна на подобные действия. А вот Лена – подумала сразу, и мне вдруг стало очень стыдно. Просто Скуало так свободно обращался с протезом, что ни у кого и мысли бы не возникло, что это ненастоящая рука, и потому мы с Машей об этом факте благополучно забыли, что было недопустимо. А Ленка молодец – всегда внимательна к друзьям. Правда, на остальных плюет с высокой колокольни, но это уже не столь существенно…

– Ладно, – вздохнула Маня. – Принца в переднике лучше даже не представлять. Так что просто вымойте руки, товарищи колхозники, и вступайте в ряды поваров, поварят и неандертальцев, научившихся разводить огонь. Смотря у кого какие навыки. Вперед, на подвиги!

Народ ломанулся к раковине, особо нетерпеливые, в лице Скуало, Рёхея и Гокудеры, бурчащего что-то о том, что если бы не угроза голодухи, фиг бы он стал браться за женскую работу, помчали в ванную, а Хибари-сан и Франя как сидели, так и остались сидеть на месте, и лишь когда толпа у раковины рассосалась, Лягушонок без Лягуха пошлепал в ванную, откуда вернулись его предшественники в забеге на дальнюю дистанцию, а комитетчик, скинув пиджак, повесил его на спинку стула и, оставшись в черной футболке без надписи, потопал к освободившейся раковине. Почему-то я подумала, что уж он-то угрозы голода на один вечер никогда бы не испугался, но тогда с какого перепоя нашего одиночку потянуло на подвиги в компании было непонятно. У него вообще в этот вечер настроение странное было. Ну да ладно, ответа мне всё равно было не узнать, так что я решила об этом не думать. Мы с Ленкой продезинфицировали свои лапки мылом последними, и Маня скомандовала:

– Кать, я фигово учу лепить пироги, так что давай-ка ты! И не говори мне: «Я не люблю командовать»! Возражения не принимаются!

Я тяжко вздохнула и со словами: «Просто наблюдайте», – начала лепить пирог с капустой. Суперби в это время мешал творог со сметаной и сахаром, игноря нашу болтовню и мои пояснения, а остальные, тиснув по колобочку из теста, принялись лепить пироги. Особо отличился братик Бьянки, доказав, что «отравленная кулинария» – это наследственное, и долго и упорно пытавшийся слепить нормальный пирог, но выдержки его не хватало, и он бросал заготовку, начиная вопить и костерить затеявшую весь этот цирк Манюню. В результате та, закатив глаза, отдала истерзанную заготовку Хаято мне (хитра, лентяйка! Сама переделывать не захотела!), а сама встала рядом с курильщиком и, выдав ему новый шарик, заявила:

– Давай, вперед. Только не торопись, а я тебе буду помогать. Все проблемы оттого, что ты спешишь, и потому тесто рвется. Давай помедленнее – тебя никто, как раба на плантации, хлыстом не подгоняет.

– Мне хуже, чем рабу, – пробурчал Гокудера, но всё же начал осторожно лепить пирожок, а Маня помогла ему защепить тесто с уголков и радостно заявила:

– Вот, а ты бурчал! Действуй дальше, ты же гений, а гении – они во всем гении!

Хаято с мученическим видом последовал совету (а может, и приказу, учитывая, что выхода у него не было) моей сеструхи, а остальные гении в это время доказывали постулат Манюни, лепя довольно симпатичные пирожки.

У Савады тоже, кстати, шикарно получалось, и Маня не переставала его нахваливать, а парень краснел, довольно улыбался, и один раз даже пробормотал:

– И правда, стоило поверить в себя, как стало получаться даже то, что никогда не получалось.

Маня, ясен фиг, услышала, она ж слухмёней мастера Йоды, хоть и не такая длинноухая, и устроила парню допрос с пристрастием на тему «лепил ли он когда-нибудь пироги», на что мафиозный босс сказал, что пироги не лепил, но готовить пробовал, однако ничего хорошего из этой затеи не вышло, и Нана сказала, что лучше ему за это не браться больше и сосредоточиться на уроках, а готовку оставить ей, потому как он тогда всю кухню разнес в пух и прах. Манюня с сомнением на него покосилась и, пожав плечами, заявила, что это точно произошло от неуверенности, потому как сейчас на разнос кухни и намека нет, а пироги получаются отличные, и Тсуна, покраснев, ответил, что это всё благодаря нам. В подробности мы вдаваться не стали, чтобы не смущать биг-босса еще больше, но он явно говорил о том, что мы придали ему уверенности в себе, и он нам за это был благодарен, а Машка же, ухмыльнувшись, заявила: «Это благодаря тому, что ты наконец начал понимать, чего стоишь», – и сменила тему.

Дино ловко управлялся с тестом, даже не вспоминая о том, что когда-то начал бы искать взглядом Ромарио, Принц, давя грозившую Маруське судом святой инквизиции лыбу, прямо-таки спускал готовые пирожки с конвейера, Скуало, перемешав всё, что только можно было перемешать, приступил к нарезанию овощного салата, Франя умудрился затроллить пирожок Рёхея, из которого экстремально выпала начинка, Хибари-сан был мрачнее тучи, но молча ваял будущий ужин, явно мечтая всех, кто это затеял, пустить на фарш, но почему-то не покидая пост и не высказывая претензий, причем пироги у него получались ровные, аккуратные, и лепил он их довольно быстро, а Ямамото вообще поразил всех скоростью и качеством готовки. Не зря мечник чуть ли не полгода со мной каждый день на кухне обретался, ой, не зря! Вскоре первая партия вкусняшек отправилась в духовку, а на кухню зашел Игорь, который, узрев мафию за готовкой, рассмеялся и спросил у Машки:

– Твои фокусы, Мария? Как ты этих мрачных типов готовить-то заставила?

– Скорее, «уговорила», – усмехнулась Маня, а Тсуна почему-то покосился на Хибари-сана, и оба резко нахмурились, а точнее, Савада нахмурился, а мой вождь с канарейкой на плече превратился в грозовую тучку (что-то мне Винни-Пух вспомнился… Окстись, Катюха! Хибари-сан тучка, а вовсе не медведь! Хе-хе…). К чему бы это?..

Игорь глотнул чаю и свалил куда подальше, а когда его шаги затихли в коридоре, Савада вдруг сказал:

– Хибари-сан, думаю, пора прояснить ситуацию.

– Рано, – резко ответил комитетчик. – Слишком мало данных.

Маня резко побледнела, а у меня сжалось сердце.

– Вы же не хотите сказать, что Игорь замешан в передаче информации Шалиным? – тихо спросила Ленка. Повисла гнетущая, напряженная тишина…

====== 60) «Сделал гадость – себе радость», а потом получил за «гадость» в глаз ======

«Душа, совершившая предательство, всякую неожиданность воспринимает, как начало возмездия». (Фазиль Искандер)

Тишина давила на барабанные перепонки, заставляя сердце гулко биться о ребра с желанием сломать их и вырваться из грудной клетки. Угроза предательства близкого и почти родного человека висела над головой, как занесенный палачом топор. И палача этого было уже не остановить… После Лениного вопроса о причастности Игоря, Хибари-сан, и так хмурый, вообще стал похож на двенадцатибальный шторм и раздраженно воззрился на Саваду.

– Придется пояснить, – пробормотал тот.

– Делай, что хочешь, – бросил комитетчик. – Иногда мелкие зверьки бывают очень умны, но иногда совершают непростительно глупые поступки!

Тсуна вздохнул и пояснил:

– Члены Дисциплинарного Комитета видели, как Игорь-сан получал конверт от секретаря Шалиных, однако что в нем было, нам неизвестно.

– Может, это не связано с нами? – пробормотала я, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду. Но топор палача уже пришел в движение…

– Боюсь, что связано, – поморщился Савада. – Слишком много совпадений. Но, что странно, моя интуиция молчит. Я говорил с ним, но интуицию Вонголы словно что-то блокирует, когда речь заходит о предательстве. Но то, что после нашего разговора он не сообщил о нем вам, не стал предъявлять претензии и говорить, что мы, ваши гости, возвели на него, вашего давнего друга, напраслину, говорит не в его пользу.

– Может, он просто не хотел нас волновать? – обреченно спросила я, не надеясь на то, что это оправдание окажется правдой.

– Ку-фу-фу, ты такая наивная! – рассмеялся Мукуро, отложив заготовку для пирога и воззрившись на меня немигающим взглядом. – Подумай сама, он знал почти обо всем, что у нас происходило, он знал о состоянии дел на ферме, и единственное, о чем он не мог знать – то, что я приносил извинения Марии и подробности нашей с ней ссоры. Однако Шалиным это было известно, потому, хоть я и рассматривал его, как подозреваемого, не делал главным, всё же сконцентрировавшись на Бьякуране. Но если хорошенько подумать, возможно, объяснение и найдется.

– Стены в доме толстые, – протянул Фран глубокомысленно, – звукоизоляция хорошая. Несмотря на то, что его комната рядом с Машиной, он не услышал бы их слов, если не предпринял специальных действий, чтобы улучшить слышимость. А «жучков» в комнате нет: я и свою, и Машину комнаты регулярно проверяю – на всякий случай.

– Пожалуй, стоит осмотреть его комнату, – с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, заявил главный пострадавший от деятельности Игоря, то есть Бьякуран.

– Поддерживаю, – кивнул Мукуро. – Однако в комнате его во время нашего разговора не было.

– Диктофоны никто не отменял, – хмуро бросил Гокудера.

– У него нет диктофона, – пробормотала Маша, но тут же встряхнулась и четко произнесла: – Не будем делать выводы, пока не найдем доказательства. Давайте долепим пироги и осмотрим его комнату все вместе!

– А кто за пирогами будет следить? – вяло спросила я.

– Ты что, не хочешь своими глазами увидеть доказательства того, он это был или нет? – хмуро спросил у меня комитетчик.

– А зачем? – тяжко вздохнула я, возвращаясь к лепке пирогов. – Если вы найдете что-то, мне этого будет достаточно, потому что я вам верю. Вам всем. И никогда не думала, что виновник всего этого среди вас. Правда, я думала, что виноват кто-то из рабочих, а на Игоря не грешила, но… если вы что-то найдете, я поверю, что это его вина. А искать что-то самой у меня желания нет. Я, наверное, идеалистка, но я до последнего хочу верить, что он не виноват – он ведь был с нами с самого нашего детства. Его сын рос с нами, его жена учила меня готовить, стирать, мыть полы… Я не хочу верить, что это он, но если вы найдете доказательства, выбора у меня не останется. Я не бегу от реальности – я просто хочу ему верить…

– Понятно, – усмехнулся Хибари-сан и тоже вернулся к пирогам. – Тогда пойдут все, кто хочет.

– Значит, пойдут все, кроме мисс пацифистки, – усмехнулся Принц, – ибо не думаю, что остальные будут столь же сентиментальны. Врага надо выводить на чистую воду сразу и не давать шанс ударить снова. А попытка свалить грязную работу на других, кстати, тоже не делает чести нашей мисс.

Я тяжело вздохнула, горько усмехнулась, но не ответила. Я не собиралась сваливать на них «грязную работу»: даже если бы они не пошли к Игорю в комнату, я бы всё равно не отправилась туда. Я бы просто попыталась с ним поговорить, но обыск – это вторжение в частную жизнь, мало ли что мы можем там найти? Не вижу ничего хорошего в том, чтобы перетряхивать чужое грязное белье в надежде обелить собственное, и уж тем более не считаю возможным просматривать чьи-то документы и прослушивать аудиозаписи. Это неэтично, тем более если речь идет не о преступнике, а о человеке, который практически был нашим родственником. Я бы попыталась вывести его на чистую воду иначе, но обыск – это не тот метод, к которому я хотела бы прибегать…