Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 96 страниц)

Спасибо, Ленусь, хоть ты меня понимаешь! Всплакнуть, что ль, от счастья? А, не, воздержусь…

– Да ну тебя, царица апатии и похренизма к жизни! – выдала Маня и начала усердно жевать овощи в кляре. Я подсаживаю ее на японскую кухню, кажись… Темпура рулит и завоевывает желудки российских граждан, ага.

Лена не ответила, ибо: «А смысл?» – и вяло продолжила жевать кусок рыбы, а я подумала, что ее пофигизм не такое уж и зло, и я бы сейчас многое за него отдала. Особенно когда перед моими глазами хохолок какаду фейской принадлежности мелькает…

Вот с такими невеселыми мыслями я и поужинала, а Маня, весь вечер вещавшая о том, что надо сделать перед ее следующей поездкой в город, правда, в общих чертах – чтоб теоретические шпионы-мафиози не прознали стратегически важных тайн, наконец, уползла к себе, прихватив хмурого дядю Игоря. Лена допила чай и тоже уползла, равно как и Вария. Бьякуран же, загадочно улыбнувшись, вопросил:

– Можно воспользоваться твоим компьютером?

– Под моим наблюдением, – насторожилась я.

– Конечно, – кивнул этот маньячный обрадушек, и я, скрепя сердце, решила отвести его к себе, плюнув на валявшуюся в мойке посуду. Вонгола осталась допивать чай, но Ямамото чуть удивленно на меня взирал, провожая этим самым взором до дверей. Тсуна же совсем не волновался из-за активности Зефирной Феи, и я немного подуспокоилась – значит, он мне правду тогда сказал и кокать меня не собирается: интуицию десятого босса Вонголы всё же не проведешь.

Мы поднялись наверх, и Бьякуран уселся за мой старенький, дряхленький компьютер. Чуть поморщившись от того, что железный конь любого домоседа так долго грузился, что я аж успела вслух полсборника анекдотов (правда, тоненького) прочитать, Джессо приступил к поиску рецептов итальянских и японских блюд, причем пальцы его мелькали по клавиатуре со скоростью пулеметной очереди по стану врагов-завистников.

– Круто, – восторженно протянула я, а Бьякуран лишь еще сильнее прищурился и разулыбался. Но ему, кажись, на мою похвалу было глыбко начхать…

Вскоре он понатырил мне на комп чуть ли не целую поваренную книгу рецептов, «избранных Богом нового мира или, проще говоря, владельцем перстней Мельфиоре», и врубил принтер.

– Хоть бумагу пожалейте! – возмутилась я. – Выделите самые-самые рецепты и распечатайте, а остальные я перепишу, экономя чернила, тогда, когда они пригодятся!

– Экономишь? Это хорошо, – похвалил меня босс мафии несостоявшегося будущего.

– Спасибо за понимание, – усмехнулась я и вскоре стала обладателем «белого списка» любимых блюд Бьякурана Джессо.

– В городе ведь можно купить зефир? – спросил он, вручая мне стопку рецептов, но не сползая с моего кресла, из-за чего я вынуждена была стоять всё это время рядом.

– Да, но он Вам не понравится, – поморщилась я, забирая стопку и начиная ее пролистывать. – Он совсем не вкусный по сравнению с Вашим.

– Стоит попытать счастья, заказав по интернету, – выдал Бледный Моль моей жизни.

– Вы что! Это же дорого! – офанарело воскликнула я. Маммон во мне жив, право слово…

– Мы сэкономили на чернилах, – разулыбалась эта пакость, казалось бы, абсолютно искренне, но вместе с тем жутко иронично. Как он так умудряется?..

– Не настолько много, – усмехнулась я. – Не пойдет, это и правда слишком дорогое удовольствие – настоящий французский зефир через интернет заказывать.

– Тогда заменим его на те печенья, – смилостивился Бьякуран, довольно на меня глядючи. Чего он добивается?

– Ладно, – пожала плечами я, усаживаясь на собственной койке, а белое наваждение поднялось и пошлепало к выходу. Около двери он замер и вопросил, не оборачиваясь:

– А если мне захочется попробовать ваш зефир, ты составишь мне компанию в поездке в город?

– Если будет «выходной», легко, – пожала плечами я. – Но возьмем кого-нибудь еще, потому что я Вам не доверяю.

– И это хорошо, – разулыбался еще шире этот параноик и свалил куда подальше.

Это он, получается, по магазинам собрался? Или что-то мутит? Скорее всего, второе, потому как я абсолютно не вижу смысла ему брать меня с собой – не пятилетний мальчик, чай, а гений мафии куда более разумного возраста. Впрочем, на его планы по захвату мира этот самый «разумный» возраст никак не повлиял, и это означало, что он и сейчас может начать мутить какую-нибудь ерунду, а жаль, потому как Тсуна ему явно доверяет.

Помучившись вопросом: «С фига ли у бледнолицего шизика проявился интерес к захолустным городкам?» – еще пару минут, я вспомнила, что еще один маньяк наверняка жаждет моего внимания, а точнее, возжаждет моей кровушки, ежели я его им не одарю, а потому я, подхватив тетрадь и ручки, ломанулась к нашему местному Царьку. Бельфегор уже царственно восседал на столе, и когда я, вломившись в комнату с его царского позволения, узрела эту картину, меня пробрало на «хи-хи». Правда, я сдержалась: Принц поигрывал стилетом и улыбался маньячнее обычного… Я покосилась на будильник, стоявший на тумбочке. О как. Я опоздала аж на двадцать минут. Ну всё, камикорос мне в исполнении Высочества!

– Извиняюсь, – пробормотала я. – Мы там с мистером Джессо искали итальянские рецепты, вот я и задержалась.

– Ши-ши-ши, вряд ли это оправдывает Принцессу, – выдал Бэл, но, кивнув на стул, заявил: – Прощаю на этот раз.

Уж ты ж ё, какая щедрость! Мне сплясать чачу в труселях с его вензелем и обвернувшись во флаг его несуществующего в этом мире государства? Впрочем, ладно. Главное, меня не порубили на шашлык и даже не построгали на винегрет, остальное переживем.

Я кивнула и уселась на стул, а Его Высочество начало с безумным видом вдалбливать в мою тыковку лишние в ней знания. Около десяти часов пытка завершилась, и я, отягощенная новой информацией и мыслями о ней, пошлепала к себе с позволения моей сиятельной полосатости. Повторюсь, хорошо хоть в доме этот маньяк с нарушенным теплообменом куртку снимает, а то Франя, кажись, вообще из нее не вылезает, разве что в душе, но это уж не подтвердить: я за ним подсматривать в ванной не собираюсь, он же не Ален Делон! Впрочем, я и за актером, сыгравшим самого Зорро, подсматривать не стала бы – воспитание! Так его раз-этак…

Заснула я на удивление быстро и спокойно, а ночью видела чудесный сон о том, как, сидя на зефирном облаке, я поедала его в компании с Балто, правда, идиллию нарушало маньячное шишишиканье, раздающееся откуда-то сверху, но мы с песиком на этот «глас Богов» начхали, и жизнь он нам не особо портил…

Утро началось с неожиданностей: я подскочила, услышав в коридоре вопль, а точнее, трехэтажную словесную конструкцию, на удивление не содержавшую ни слова мата. Впрочем, почему «на удивление»? Моя сеструндия по имени Мария и не выражается никогда, разве что жаргоном, а орала как раз таки она.

– …и твою пятку лешему в загривок! – разобрала я последние слова ее гневной тирады. Повисла тишина, и я, быстренько одевшись, ломанулась в коридор. Оказывается, тишины вовсе и не было, просто дом строили качественно, и бригадиры не пропили половину стройматериалов, а потому звукоизоляция у нас была хорошая. Мария стояла возле своей двери и сверлила взглядом парня в шапке-лягушке, который с абсолютно отрешенным видом разносил в пух и прах самооценку этой самой Марии.

– …такие бессмысленные. А глаза зеркало души, неужели у Вас и душа бессмысленна, как взгляд? Или смысл ее существования в том, чтобы бедных Лягушат грозить выселить из дома? Ярость Вам не к лицу, оно для этого слишком детское. Впрочем, дети куда более жестоки, чем взрослые, может, Вам неверно возраст указали в паспорте? Или его у Вас еще нет?

– Брейк! – заорала я, подлетая к Мане и вставая справа от Франа. – Что тут происходит?

– Этот полоумный меня напугал! – выдала Манюня, ткнув пальцем в шапку местного тролля. – Ты прикинь, я просыпаюсь и иду в душ – сама знаешь, я с утра фигово соображаю и вообще никакая. Выхожу в коридор, а тут это! Стоит на лестнице и… нет, я не псих! Но оно не совсем на лестнице стояло!!! Оно летело!

– В смысле? – опешила я. Фран иллюзионист, но не Бьякуран. Это Джессо мог крылья отращивать и летать – точно «Бог нового мира», блин… А Франя – вряд ли.

– Он стоял над лестницей. Понимаешь?! – проорала моя сестра, ткнув в потолок над этой самой лестницей. – Он стоял вон там! Под потолком!!!

– Галлюцинации бывают при многих психических заболеваниях, – выдала мерзопакость в странной шапке. – Например, при шизофрении. Вы давно не были у своего психиатра? Может, у Вас ухудшения? Надо поменять препарат или изменить дозу?

– Фран, ты бы помолчал, – хмыкнула я, начиная понимать, что происходит. – Мань, тебе показалось. Он не мог взлететь под потолок, ты спросонья просто так подумала.

– Он спустился с потолка, прошагав ко мне! – перебила меня моя сестра. – Он спустился по воздуху!!!

– Маш, тебе показалось, – примирительно сказала я. – Ты просто не до конца проснулась. Это сонливость, усталость и недомогание. Отдохни денек, всё утрясется и наладится.

– Ага! Прям! – фыркнула Маша и смерила Франю ледяным взором. – Я буду за тобой следить. И если ты современная версия Вольфа Мессинга, владеющая гипнозом и использующая его с целью запугивания домовладелиц для награждения их инфарктом и отправления в загробный мир с последующим прикарманиванием их собственности с целью продажи и наживы, я тебя на бараний фарш пущу! И чхать мне, что ты лягушку на голову напялил: у лягух мясо, говорят, нежнее курячьего!

С этими словами, Манюня порулила-таки направо, в душ рядом с Ленкиной комнатой, а я возмущенно воззрилась на Франа и едва слышно прошептала, стоило лишь за сестрой захлопнуться двери ванной комнаты:

– Офанарел, иллюзии использовать на моей сестре?

– Вряд ли фонари здесь при чем-то, – апатично выдал Франя и пошел вниз, начхав на меня. Я догнала его на середине лестницы и спросила:

– Ты хоть скажи, на фига устроил это? Смысл? Мукуро, да? Чего он тебя вчера домогался со своими вилами? Чем ты ему насолил?

– Лягушки не повара – солью не пользуются, – с флегматичным видом съязвил парень, шлепая на кухню.

– Фран, хорош придуриваться, – продолжала шептать я. – Чего Мукуро на тебя взъелся? Хочешь – верь, хочешь – нет, но я не на его стороне, даже если в этой разборке виноват ты, так что, может, скажешь, что он задумал? Чего он тебя достает?

– А смысл? – вопросил Франя с безучастным видом. Он точно «Бальзак» по соционике: их фразочка, да с таким видом сказана – прям жуть! Пофигизм рулит, скепсис тоже. – Лягушонку не нужна помощь Принцессочки погорелого театра.

– О да! – хмыкнула я. – Из меня Принцесса как из тебя Лягушка. Колись давай, вдруг я могу помочь?

Мы заползли на кухню, и Фран зарылся в холодильник, а я поставила чайник на плиту.

– Лягушонку не нужна помощь, – наконец ответил он, доставая кусок колбасы.

– Фу, Фран, убери эту гадость! – возмутилась я, отбирая у парня сервелат, который мы хранили для «награждения» выслужившихся собак, и возвращая его на Родину. – Это собакам корм, ты чего? Тут же нормальная колбаса есть!

Я порылась в холодильнике и выдала стоявшему рядом парню палку салями и батон «Докторской». Фран с безразличным видом зарылся в холодильник, вновь цапнул колбасу для собак и потопал к столу.

– Слушай, я понимаю, что ты самостоятельный и ни на кого не рассчитываешь, я и сама такая, – устало вздохнула я и достала четыре яйца, убрав не заинтересовавшую иллюзиониста колбасу, – но знаешь, я и не прошу мне доверять или на меня рассчитывать. Просто хочу помочь и всё. Чем смогу. Так что подожди минут пять с завтраком, и я сварганю омлет. А колбаса эта не такая вкусная, как та, но если она тебе нравится, вперед, жуй. Вот только если тебе всё же та понравится больше, из простого упрямства травиться этой не стоит: мне как-то всё равно, воспользуешься ты моим советом или нет – это твое дело, так что я не буду считать себя ни победителем, ни проигравшим независимо от твоего решения.

Я выудила из шкафа блендер и, пока Фран вяло жевал колбасу, стоя рядом со столом спиной к окну, быстро взбила яйца с сахаром и солью и начала готовить тамаго яки – японский омлет. Фишка в том, что надо выливать на сковороду совсем немного «теста», если яйцо с сахаром можно так назвать, и получившийся блинчик сворачивать в рулет, после чего рулет оставляют на сковороде и наливают новую порцию теста так, чтобы оно заползло под рулетик. В результате получается многослойный рулет, очень нежный, воздушный и сладкий, правда, японцы добавляют в тесто еще саке и соевый соус, но я не извращаюсь и обхожусь без этих излишеств, кои у нас просто не достать.

Сварганив сие подобие японского омлета, я быстренько нарезала «колбаску» на кусочки и, положив на тарелку, выдала Франу. Он как раз дожевывал свой ломоть колбасы, но на «подачку» никак не прореагировал. Я налила ему чаю и пошла куда подальше, заявив на пороге:

– Живя в обществе, в одиночку не прожить. Всё равно с людьми пересекаешься. А жаль, да?

Он мне не ответил, но я и не ждала, а потому пошлепала к себе, сразу как завершила свою тираду. Надо было спешить: дойка ждать не должна, и потому я, быстренько умывшись, побежала в коровник. Рёхей уже успел напоить Ромашку, и я приступила к трудовым будням, надеясь, что успею приготовить завтрак вовремя. С коровами и кроликами мы закончили очень быстро, спасибо помощи боксера, после чего он ускакал на тренировку, а я пошлепала варить кашу собакам. Пока она варилась, я успела настрогать колбасу для яичницы нашим постояльцам трупазоидного происхождения, а, покормив собак, быстренько и не заморачиваясь сварганила яичницу с колбасой, безуспешно косплеившей бекон, и гренки с сыром. Вряд ли такое придется по вкусу Принцу, но ничего другого я сваять просто не успела бы, а народ завел привычку ровно к восьми давать себе эффектного пинка и спускать свои бренные тушки точно к завтраку, ибо разогревать хавчик им было тупо лень.

Когда мафиози эти самые тушки таки спустили, кстати, всей толпой, за исключением лишь Хибари-сана и Франа, я уже успела раскидать гренки и яичницу по тарелкам и как раз разливала чай. Народ, давно договорившийся (не без моей помощи) с рабочими, что те не будут утаскивать их стулья, расселся по местам, и я начала выдавать им хавчик, бросив:

– Всем утра.

Ответили мне почти все, лишь Принц зашишишикал, а Мукуро промолчал. Впрочем, Скуало и Бьякуран только кивнули, но для них это прогресс, так что я была чуть ли не на седьмом небе от счастья, но стоило лишь Принцу узреть в своей тарелке яичницу, меня вернули на грешную землю.

– Принцесса считает, что Принц будет это есть? – вопросил Бельфегор зловещим тоном.

– У меня времени не было что-то другое готовить, – нахмурилась я. – Я сегодня припозднилась, потому на завтрак времени было мало.

– С чего бы? – усмехнулся Мукуро, впервые за утро подавая признаки жизни. – Что тебя так отвлекло, что ты не успела приготовить завтрак, который устроил бы всех?

– Если я не отвечу, меня ждет повторение пройденного? – съязвила я, шваркнув перед этой наглой мордой тарелку. – Рискните.

– Это угроза? – усмехнулся Ананас.

– Нет, попытка сказать: «Вы этим ничего не добьетесь», – хмыкнула я, одаривая завтраком Ямамото, который тут же вмешался в спор:

– Катя-сан, не стоит его провоцировать. А ты, Мукуро, прекрасно знаешь: мы не допустим повторения того инцидента. Давайте все успокоимся и позавтракаем в мире?

– Ши-ши-ши, я не буду это есть, – выдал Бэл.

«Ходи голодным!» – хотелось сказать мне. Но я лишь пожала плечами и заявила:

– А больше ничего нет.

– Пусть Принцесса приготовит, – протянул капризный Гений, а я, раздав чай, уселась поедать яичницу.

– Итадакимас! – дружно заявил народ, и я поддержала их российским: «Кушайте, не обляпайтесь», – после чего ответила невысокому Высочеству:

– Не могу – некогда. У меня работа. Извините, но сегодня правда запарка: сделать надо кучу всего.

– Что же так мешает Принцессе приготовить нормальный завтрак? – фыркнул Бэл.

– Мне надо лошадей погонять, которых мы собираемся продать спортсмену одному, – пожала плечами я. – Он хотел подарить их дочерям и просил, чтобы мы их заездили и научили брать высоту. Этим занимались двое наших работников, но вроде всё закончили, так что мне надо «принять работу» – проверить, как лошади преодолевают препятствия.

– Конкур? – усмехнулся Бэл.

– Ага, – кивнула я.

– Принц поможет Принцессе, если она приготовит нормальную еду, – выдал ни с того ни с сего голодающий эстет, и я аж растерялась.

Сижу и тупо смотрю на маньячно лыбящегося Гения, а он ехидно шишишикает. Минуту молчу, другую и не верю собственным ушам. Да ладно? Его сиятельная пятая точка решила оторваться от трона и помочь ближнему? С чего бы?! Вряд ли дело в завтраке! Тогда что? Та же байда, что и с уроками? Что за фигня?

Поток моих мыслей прервал вопль Суперби:

– Врой! Он дело говорит. Если тебе помощь этот тип предлагает, соглашайся! Всё лучше, чем одной всё делать, а он и правда с лошадьми обращаться умеет – в Варии была своя конюшня.

– Ого! Я не знала, – еще больше опешила я.

– Теперь знаешь, – пожал плечами Скуало, зажевывая яичницу со своей главной радостью жизни – мясом! – Соглашайся.

– Ну… Ладно, а что готовить? – сдалась я, зная, что Высочество всё равно не отвяжется, ибо он просто Принц-пиявка, и готовить-таки мне придется.

– Что-нибудь изысканное! – пафосно изрек Бэл, и я, хмыкнув, вопросила:

– Чизкейк сойдет?

– Вполне, – облагодетельствовал меня согласием монарх, а на кухню заползли мои сестры в компании дяди Игоря.

– Привет, – возвестила я и обратилась к старшенькой из нашего выводка: – Мань, ты в норме?

– Более чем! – фыркнула Маша и уселась на свое законное, не занятое мафиозиками место. – Но вот этому их психу в странной фигне на башке я не доверяю! И пусть только попробует хоть что-то выкинуть!

– Маш, он не псих, – нахмурилась я. – Он нормальный парень. Ты просто не выспалась.

Раздав завтрак родне и поймав полный скептицизма взгляд сестры, я хотела было перевести разговор на другую тему, но в него встрял наш бравый Ананас.

– И что же такого сделал Фран, что леди на него так разозлилась? – вопросил он, загадочно улыбаясь.

– Он… – начала было возмущаться Маня, но я ее в наглую перебила:

– Ой, Маш, а давай мы вот этому типу не будем рассказывать, а? А то он у нас человек ехидный – только стебаться и способен. Забей и не отвечай, обойдется.

Нет, я не за сестру переживала: она любой стёб может против «юмориста» же и обратить, но выдавать Мукуро Франа не хотелось – я не верила, что он устроил эту «засаду» на мою сестру или на меня, мафиозикам на его фортели было бы наплевать, а вот в их противостоянии с иллюзионистом это могло… А что могло-то? Не знаю, конечно, но что-то наверняка «могло», иначе он бы этого не сделал. Короче говоря, я решила попытаться защитить Франа и тут же поймала удивленные взгляды Ямамото и Тсуны, насмешливый – Мукуро и возмущенный – Маши.

– Ты думаешь, этот придурок с плохим вкусом и луковкой на башке способен меня застебать?! – возбухнул мой сеструндель. – Размечталась!

– Нет, не думаю, – пожала плечами я, возвращаясь к трапезе. – Но я уверена, что начнется словесная баталия, потом скандал, а нам оно надо? Да ну его на фиг. Пусть шагает вдоль деревни с песней!

– Защищаешь этого шизика недо-байкерской наружности с уклоном в пафосность? – фыркнула Мария.

– Ку-фу-фу, – рассмеялся своим противным смехом «мальчик-луковка», – смею Вас заверить, что уж кого-кого, а меня Ваша сестра защищать не будет ни в какой ситуации.

Я хмыкнула, подумав, что зря он так думает, и я даже врагам готова помочь в силу своего дурацкого характера, но промолчала.

– Зря так думаешь, – озвучила мои же мысли Маня, ковыряя вилкой яичницу. – Она у нас пацифист и пытается на Мать Терезу походить – всем помогает. Сто раз говорила: против тебя же и обернется. Но нет, меня не слушают и помогают всем подряд.

– Самоотверженность – это хорошо, – улыбнулся Ямамото.

– Особенно если помогаешь друзьям, – кивнул Дино.

– Она всем подряд помогает, – фыркнула Маня. А вот это наглый поклёп, скажу я вам!

– Это говорит о ее доброте, – улыбнулся Тсуна, глядя на меня таким взглядом, что мне аж стыдно стало. Он словно говорил этим взглядом: «Я тебя безмерно за это уважаю», – и мне даже покраснеть резко захотелось. Хотя нет, обойдусь, а то мало ли что он там подумает?

– И врагам? – усмехнулся Ананас. – Даже вашему конкуренту?

– И ему, – возмущенно фыркнула Маша. – Он однажды в городе с ней встретился, и, пока они препирались, его ограбили. Кошелек стянули. Так эта добрая душа, так как он без машины был, ему денег на автобус дала вместо того, чтобы дать ему в лоб!

– Ну прости, – развела руками я, нисколько не сожалея о содеянном.

– Говорю же: Мать Тереза, жалкое подобие, – фыркнула Маня.

– Глупая женщина, – усмехнулся Гокудера, но почему-то не совсем уж прям осуждающе.

– А я думаю, Катя-сан была права, – пожал плечами давивший лыбу Ямамото.

– О, еще один! – фыркнула Манюня. – Ты не ее брат-близнец, вас в младенчестве не разлучили? Хотя вряд ли, уж больно фейс не проходящий по фейс-контролю!

– Мы похожи мировосприятием, – рассмеялся ничуть не обидевшийся мечник.

– Ши-ши-ши, Принцесса остра на язычок, – выдал Бельфегор, глядя на мою сестру, сидевшую рядом с ним.

Мы вообще, кстати, установили такую бронь на места посадки: я сидела спиной к двери, слева от меня усаживался всегда Ямамото, дальше – Дино, Скуало, Бэл, Маша, дядя Игорь, Лена (напротив меня), Мукуро, Бьякуран, Фран, Рёхей, Гокудера, Тсуна. На боссе мафии круг завершался, замыкаясь его соседством со мной, причем этого самого босса очень напрягало соседство Мукуро и моей сестры, но поделать с этим он ничего не мог: как я поняла, Ананасовая Наглость просто отказалась менять место дислокации и двигаться в сторону удаления от Ленки. Фран же обычно усаживался между Бьякураном и Рёхеем, но сейчас он на завтрак не явился, ибо колбаса сделала свое дело и забила его желудок, забив одновременно еще и аппетит, но на этот раз – до смерти. Короче говоря, со всеми не ел только тот самый любитель забивать до смерти, но я по этому поводу только облегченно вздыхала: наверняка болтать за столом – нарушение дисциплины. А Маня – то еще трепло, да и я сама люблю побалоболить за чашкой чая. Так что наши посиделки проходили в отсутствие птичника относительно мирно, а вот будь он здесь, я бы в сохранности этой «мирности» усомнилась.

– Что поделать, жизнь такая, – ответила на сомнительный комплимент Принца философским в ее понимании высказыванием моя сестренция. – Не ты ее, так она тебя. Вот и приходится точить ножи и язык.

– Похвально, – одобрил Бэл, – но надо уметь уничтожать врага и тупым оружием.

– Уметь надо, пользоваться – надо стараться избегать, – фыркнула Маша. – Красиво его уничтожать надо, красиво! А тупой нож – как плоская шутка. Неэтичен.

– Верно, – кивнул Принц, – но он может причинить больше боли.

– А я не садистка, – хмыкнула Маня.

– А жаль, – пожал плечами Принц, но, судя по тону, жаль ему совсем не было – ему было наплевать.

Манюня одарила Бельфегорину эпичным взором, долженствовавшим объяснить Его Сиятельному Сиятельству, что, цитирую: «Ты всего лишь озабоченный извращениями, до безобразия пафосный и чванливый индивидуум, чей эгоцентризм завышен до заоблачных высот и является местной достопримечательностью, которая пойдет под снос стараниями Марии Светловой, ежели не уменьшится до размеров земных с размеров космических», – но Гений отправил мою сеструндию в глубокий и пафосный игнор, воззрившись на меня (хотя кто знает – за челкой не видно) и вопросив:

– Где мой завтрак?

– А мне поесть можно? – скептически выгнула бровь я, не надеясь на положительный ответ. Высочество зашипело, пардон, засмеялось, и я вынуждена была, закатив глаза, отправить в рот нехилый кусок яичницы и помчать готовить этой пакости требуемое.

– Катерина! – возмутилась Маша. – Это что такое? Отставить! Майор Вихрь дает отмашку на отсылку в дальние края с суровым климатом и дядями на вышках этого стилетного маньяка!

– Ши-ши-ши, неужто Принцесса признала мои «ножи» стилетами? – вопросил Бэл Маньку, постукивая пальцами левой руки по собственной щеке, которую он подпер ладонью.

– У каждого свои маленькие радости, у тебя – иллюзия победы, да, челкастый? – выдала Маня, и я аж поперхнулась, ожидая немедленной расчленёнки, но… обошлось. Принц лишь засмеялся и пропустил «оскорбление» мимо ушей. С чего бы?

– Это не иллюзия, а реальность, – назидательно заявил он.

– Да нет, как раз иллюзия, – пожала плечами Манюня, дожевав наконец свой завтрак и сладко потягиваясь, аки кошка на солнцепеке в предвкушении сытного ужина, не боящаяся волшебного пенделя, сопровождаемого заклинанием: «Пошла вон, хвостатая ворюга!» – Раз ты их изобрел, имеешь право дать название. Хоть горшком обзови, только в печку не ставь. Короче, если б ты свои бритвы опасные назвал «забубеньками», мне пришлось бы тоже так их называть, потому как против патента не попрешь. Но это тебя в моих глазах нисколько не возвышает: ты просто не дурак, а умных людей на свете дофига – на всех уважения не напасешься. И ты не выиграл спор.

– Спор? – усмехнулась я, измываясь над творогом. – Так он тебя потому не трогает, что вы поспорили?

– Ши-ши-ши, не вижу пока смысла, – высказался Бэл, выделив слово «пока» многообещающим тоном. Это типа «вот выиграю и кокну недопринцессочку», ага…

– Ой, я вся в нетерпении! – фыркнула Маша, а моя вторая сестренция молча встала и ушла, кинув в раковину тарелку.

– Я тоже пойду, спасибо, – хмуро бросил дядя Игорь и свалил следом за Леной. Интересно, это его наше Высочество так бесит, или вся ситуация в целом? Он обычно куда более общительный.

– Не за что! – проорала я вдогонку другу семьи, а Тсуна вопросил:

– Катя-сан, я сегодня должен был попробовать сам довести одну лошадку из конюшни до левад, но я надеялся, что ты проконтролируешь процесс. Может, раз ты занята, перенести это на завтра?

– Было бы неплохо, – кивнула я, и Тсуна явно обрадовался. Кажись, ему вообще неохота с лошадью один на один оставаться, но тут уж ничего не поделать: труба зовет, подмигивая и сияя в лучах светила мира Мейфу.

– Тогда я скажу нашему куратору, что мы сошлись на завтрашнем дне, – выдал Савада и ускакал в сопровождении почему-то нахмурившегося Гокудеры. Кажись, он не одобряет идею Джудайме ввязать в наблюдение «глупую женщину». Ну, это уже его проблемы, а не мои.

– Трудяжка, тоже мне, но молодец, – хмыкнула Манюня и встала. – Всё, я ушла, а ты давай сворачивайся – занялась тут готовкой! Тебе еще лошадей гонять до седьмого пота!

– А мне Принц поможет, – нагло заявила я. Настала очередь сестре офигевать. Она ошалело воззрилась на ехидно усмехавшегося Бэла, а затем, ткнув пальцем в его сторону, вопросила:

– Вот этот параноик с пунктиком вселенского масштаба на глобальном подчинении ему всего мира и астральном поклонении ему всех живых существ вызвался помочь?

– Я тоже в трансе, – пожала плечами я, ухмыляясь не менее ехидно, но куда менее маньячно, чем Бельфегор.

– Вау, – язвительно протянула Маня, – неужто в Зимбабве открывают круглогодичный естественный каток для пингвинов в возрасте «кому за пятьдесят»?

– Такие бывают? – хмыкнула я скептически.

– Ни катков, ни пингвинов, – фыркнула Маша и, покрутив пальцем у виска, почапала приступать к труду и обороне.

– Кто чем займется? – вопросила я у народа.

Бьякуран, загадочно улыбнувшись, решил промолчать и утечь из кухни в неизвестном направлении, а Мукуро, с не менее таинственной лыбой, подошел ко мне и прошептал по слогам прямо в мое несчастное ухо:

– Сек-рет.

Я от него отшатнулась, как от прокаженного, и потерла щеку, а он, ехидно куфуфукая, свалил в туман, то бишь прочь из кухни, хотя этому Туману в тумане самое место. Свой среди своих будет, а то на моей кухне он не вписывается.

– Я пока с тобой побуду, как и Дино, – улыбнулся Такеши, а Каваллоне кивнул.

– А я продолжу обследовать территорию леса, – высказался Рёхей. – Я там нашел какие-то развалины – довольно интересно.

– Да там всего-навсего куча булыжников валяется, – пожала плечами я. – Мы даже не знаем, что это такое и зачем было создано. Никаких документов об этом месте нет.

– Там лежат большие валуны и много маленьких камней, – пояснил удивленным Каваллоне и Ямамото боксер. – Большие лежат так, словно составляют внутренний круг, а маленькие окружают их несколькими кольцами. Я экстремально выясню, что это было!

– Вы только камни не переставляйте, – нахмурилась я. – Вдруг это что-то мистическое? Ленка говорит, нельзя их трогать.

– Я и не собирался, – пожал плечами Рёхеюшка. – Но я хочу зарисовать их – сделать план! А потом сходить в библиотеку!

– Любопытно, – встрял Скуало. – Покажи, где это место, отброс!

– Еще чего, – фыркнул Сасагава.

– Нет, Рёхей, Скуало прав, – улыбнулся Ямамото, а я ехидно подумала: «Что, и в том, что наш боксер – отброс?» – Одна голова хорошо, а две – лучше, как здесь говорят. Он много знает, от помощи лучше не отказываться.

– Ладно, – с мученическим видом и вселенской тоской в голосе ответил Сасагава. – Тогда через полчаса буду ждать в прихожей.

– Отлично! – гаркнул Суперби, который тихо разговаривать мог, но явно не горел желанием. – Посмотрим, что за оккультное сооружение, может, оно имеет отношение к нашему здесь появлению.

«Сомневаюсь», – устало подумала я, и боксер с Императорским Громкоговорителем свалили куда подальше.

Оставшиеся расходиться явно не собирались и чего-то ждали, но после сооружения царской морде чизкейка, я таки отправилась на объездку моих уже присмиревших жеребчиков, а добродушные мафиози – по своим делам. Бельфегор же, заявив, что будет ждать меня у конюшни после обеда, утек в неизвестном направлении, прихватив с собой пару кусков вытребованного на завтрак «пирога», который я ему заботливо (или не очень, если честно), положила в целлофановый пакетик. Не подавись только всухомятку да без столовых приборов, царёк ты наш некультурный…

====== 12) Пара странных событий и одна бредовая идея ======

«Гнев – это откровенная и мимолетная ненависть; ненависть – это сдержанный и постоянный гнев». (Шарль Дюкло)

После объездки я вынесла вердикт о том, что Боливара можно отправлять покупателю, а с Буцефалом придется поработать еще пару дней, и отправилась ваять обед народонаселению. Это самое «население» отсутствовало в пределах видимости как данность, и я, было, вздохнула свободно, но стоило лишь мне доварить рыбный суп (нет, я не пытаюсь подлизаться к Суперби! Я просто тоже люблю рыбку… Хоть и не столь фанатично), я имела сомнительное счастье лицезреть на моей кухоньке иллюзиониста. Нет, если бы это был безобидный Франя, я бы, наверное, не расстроилась, хотя кто знает, но это был его в сотню раз более опасный даже в «мирном» настроении учитель, и я мысленно взвыла. Мукурыч был без своего трезубца, зато в плаще и перчатках, и я в очередной раз ужаснулась, пожалев его, несчастного: пафосность зашкаливает, мучается в термо-костюмчике, но не снимает его, бедолага… Я решила сделать вид, что его в упор не вижу, и с выражением моськи лица «ты никто, и звать тебя никак», продолжила готовить, вернее, закидывать в утятницу нашинкованную капусту. Может, мафиози с избытком пафосности и не любят простую русскую солянку, но рабочих тоже кормить надо, а они такими глупостями, к счастью, не страдают. Мукуро не сказал ни слова и даже не закуфуфукал, зашухарившись где-то за моей спиной. Ну, к окну он, по крайней мере, точно не прошел. Закинув в утятницу всё наструганное, я отложила доску, зажгла газ и закрыла посудину крышкой. Вот в этот-то момент и случилось нечто из ряда вон выходящее: на моей талии оказались чьи-то ладони, и я в ужасе замерла. Что за черт?! Я резко дернулась, пытаясь вырваться, но не тут-то было! От охотника добыче не уйти, раз она имела неосторожность наступить лапой в капкан.