Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 96 страниц)

– Отрастили, блин, волосы, – поморщился я и смочил веники в воде.

– Мешают? – озадачился японец. Я говорил когда-то, что это умная нация? Зря говорил, зря.

– Нет, блин! Помогают! Волосы сдвигает пусть «учитель» твой! А то я ему их веником-то и повыдергаю!

– Мусор, если мои волосы хоть… – но возмущение капитана, аж поднявшего на меня взор свой пылкий, перебил невежливый японец.

– Да ладно, не тронут их. Не переживай так, – и это японское недоразумение самолично сдвинуло волосы учителя с его спины ему же на морду. В смысле, перекинуло вперед. Я заржал, вопль «врой» взорвал баню, остальные рассмеялись. Я же решил успокоить истеричного блондина по-своему: подошел к полатям, да стеганул его по голому заду веником. Отозвался блондин сразу. Смесью орева из итальянского мата и «вройканья». Я снова заржал и начал их нормально парить, а Дино, вжавшийся в стену, пробормотал:

– Может, не надо?..

– Дино, ты зря отказываешься! – подал голос японец. – Это здорово!

– Скуало бы с тобой поспорил, – зашипел королек змеиный.

– Мусор, заткнись! Посмотрю я на тебя, когда ты тут окажешься! – обиделся побитый «капитан». А дальше последовал прелюбопытный диалог.

– Ши-ши-ши, а кто сказал, что Принц позволит какому-то простолюдину себя избить?

– Это намек на то, что я позволил?!

– Иногда капитан просыпается от семнадцатилетней спячки, как американская цикада, и блистает логикой.

– Врой!

– Ши-ши-ши.

– Мусор! Когда я выйду, порежу тебя на сотню частей!

– Заткнулись на фиг! – заорал я и со всей дури хлестанул Скуало по филейной части. Перекрывая его орево, я продолжил: – Только смертоубийства нам тут не хватало! Я, может, и не против «белых» добить, но не на территории фермы! Вон, чешите за ворота и там сколько угодно пыряйтесь ножиками!

– Скуало, не ведись на провокацию, – подал голос кайфовавший от русской баньки японец. – Твой атрибут – умиротворение. Вот и покажи, что ты и впрямь…

– Заткнись, мусор! А то пойдешь на корм Ало!

– Это вряд ли. Я же твой ученик.

– Любимый ученик, – встряла царская морда. На что он намекает?

– Бельфегор, зачем ты нарываешься? – вмешался Дино.

– Принцу скучно! – проканючил монарх.

– Развлеки себя сам, – хмыкнул я двусмысленно.

– Ши-ши-ши. Что Принц и делает. Развлекает себя сам, но за чужой счет.

Повелся ты, царек иностранный, на старую русскую шуточку! Хе-хе.

– Бедный Вы наш правитель, – притворно вздохнул я. – Некому Вас развлечь. Приходится по принципу «тихо ночью сам с собою я веду беседу» развлекаться. Не устали?

– Бэл, теперь я начинаю задумываться, почему ты так активно не подпускаешь к себе посторонних – даже женский пол для длительных отношений, – влез Скуало. Поддержать его, что ли? – Ты у нас самодостаточен во всем?

– Ага, а «Дунька Кулакова» ему компанию составляет, – хохотнул я, сверкнув здоровым мужицким юморком «ниже пояса».

И тут наш царек недобитый подорвался с места, видать, решив пойти в атаку на «командующего Красной Армией». То есть на меня. Но «Красная армия всех сильней», как говорится! Точнее, поётся. А потому королевича, пережившего памятный год с залпом крейсера «Аврора» по «Зимнему», поймал Дино, обхватив того за талию, а Ямамото так резко сел, что получил веником мимо пятой точки по ляжке. Ну и «куда пришлось» тоже. Парень зашипел от боли, а я что-то как-то разволновался и, схватив его за плечи, спросил:

– Э, нормально? Ты живой?

– Да, – тихо ответил скрючившийся пацан, а его командир уселся на полатях и, возмущенно на меня воззрившись, проорал:

– За руками следи, отброс! Ему еще детей делать, род продолжать, стиль Шигурэ Соен Рю передавать! – это он о чем?..

– А нефиг, когда парят, садиться без предупреждения! – фыркнул я. – И вообще, я ж почти и не ударил – так, слегка! Веник-то при парке едва тела касается.

– А пар – нет! – возмутился «капитан» и спросил у ученика: – Мусор, ты как? Жить будешь?

– Ага, спасибо, – кивнул оклемавшийся парень и тут же получил подзатыльник от начальства.

– Не смей больше так садиться! Думай головой! Тупой отброс! Чему я тебя столько лет учил?! А ты под веник подставился! А если бы это меч был?! Что было бы?

– Было бы как серпом по Фаберже, – влез я и похлопал японца веником по колену. – Ложись давай.

А в это время за моей спиной происходила битва титанов, а точнее, Дино пытался усадить царька на лавку, но тот порывался урыть меня на месте. Ага, разбежался! Если что, и выйти можно! Кулаки почесать! Он же тощий, как незнамо что – плевком перешибешь!

Впрочем, речь на итальянском наконец смолкла, и препиравшийся народ уселся на место. Народ же, который должен был лежать, улегся, и я начал делать японцу «зеленый компресс». Убрав веники с его поясницы, я проделал то же самое с его учителем, а лишившийся внимания веника парень потянулся всем телом, вытянув руки над головой, а ногами задев ноги капитана.

– Отброс, следи за своими конечностями, – вяло и негромко возмутился разомлевший от «компресса» мужик.

– Да ладно тебе, – рассмеялся неунывающий японец. А он точно из Японии приехал, а не из Нидерландов? Там наркотики легкие разрешены, а он вечно «на позитиве», и весело ему…

– Мусор, ты достал, – лениво ответил Скуало и пнул ученика в щиколотку. О-хо-хо! Итальяшка, а по-нашенски себя ведет! Димка, сын мой, тоже обожает пинаться, когда его парят!

– Знаю, – рассмеялся японец под действием опиатов и пихнул учителя в ответ.

– Врой, – совсем не проорал, а лениво так изрек Суперби и отвесил парню пинка, согнув ногу в колене. Короче, «куда придется, главное – пнуть!»

– Хорош, граждане, – начиная растирать японца веником, скомандовал я. – А то еще подеретесь, с вашими-то характерами.

– Вряд ли, – хмыкнул Ямамото. – Мы со Скуало если и деремся, это переходит в тренировку. Мы не калечим друг друга.

– Интересно, почему? – вмешался принц неизвестной (а может, и несуществующей) страны, но ему никто не ответил: я начал тереть веником спину длинноволосого, и у него остатки сил уходили на ловлю кайфа.

Отходив их бледные тушки еще раз, я велел им поворачиваться, и они нехотя подчинились. Закончив экзекуцию, я отправил эту сладкую парочку, любящую ролевые игры и помахать железками, а также ногами, на лавку, и их место занял Дино. Его я пропарил абсолютно спокойно и без эксцессов, и ему даже понравилось, хотя, когда я начал захватывать парок погорячее, парнишка издавал звуки, отдаленно похожие на итальянскую версию возгласов: «Ой, ай, уй!»

А вот дальше настала очередь царька, и как только Дино сел на лавку, я спросил:

– Ну что, Величество, струсило перед недовольным народом на Сенатской площади, а?

– Ши-ши-ши, какой глупый мусор! Восстание Декабристов закончилось победой императора! – оскорбил меня монарх совсем не по монаршьи и заполз на полати, предоставив мне на растерзание свою бледную, тощую, сомнительно-благородную пятую точку. Ну, всё. Держись. Я тебе и «мусор», и «отброс», и нож, мне в плечо летевший, припомню…

– Слышь, Высочество, – спросил я его, смачивая в тазу веники, – а ты боли боишься?

– Глупый отброс…

– Да нет, серьезно.

– Если ты решил выместить на Принце свои обиды, его это не волнует. Вымещай. Ведь Принц сказал Принцессе, что не проиграет. Только потом Принц немного поиграет с тобой в «охоту». Потому что за любое лишнее движение последует месть.

– Пф. Ваши ролевые меня как-то не волнуют. Короче, так. Хочешь, пропарю так, что потом будешь как новенький? Учти, будет очень жарко, как в Аду!

– Принц уже был в Аду, – как-то излишне многозначительно, но одновременно с тем жутко изрек этот странный тип. Почему жутко? Да потому что он, отвернувшийся к стене и лежавший кверху задом, говорил не привычным психушным тоном, а-ля «ща я вас всех резать буду», а как-то странно тихо, безразлично и словно о какой-то ерунде, от которой ему зевать хотелось. – Принц подолгу переживал боль, которую ты не выдержал бы и минуты. Работай, мусор. А жар Ада – это не то, что нельзя пережить, если не собираешься проигрывать.

Это что вообще было? И почему от этого его тона у меня в парной холодный пот на лбу выступил?.. Тьфу, кошмар какой! Всё, хватит тут истерить! Я подошел к парню и начал несильно постукивать веником по бледным ногам, тощим, как спички. Когда работаешь банщиком, сразу видно у кого какая мускулатура, где какое напряжение. Вот у японца поясница напряжена была, у Дино – в районе лопаток мышцы. Скуало, вроде, расслаблен был, но левое плечо, думаю, у него временами побаливало от перенапряжения, поэтому я ему туда «компресс» сделал. А вот этот гражданин неизвестного государства вообще ничем, кажется, не страдал. Разве что расстройством мозгов, но это к слову. Короче, прошелся я по нему веничками и понял, что он и впрямь здоров, как вол. Хотя правая рука таки слегка была напряжена.

– Руки прижми к бокам, точнее, правую, – скомандовал я.

– Ты собираешься указывать Принцу? – отозвалось существо, не понимавшее ситуации.

– Да чхал я, кто ты есть! Я банщик, ты клиент! Руки по швам, а то правая рука не пропарится!

– Ши-ши-ши.

Бесит смех этот меня, ой, бесит! Сделав «компресс» на правое плечо с захватом предплечья послушавшегося царевича не-Елисея, я начал растирать царскую тушку и выложился по полной. Но, что странно, парень ни звука не издал. Когда же я начал его охаживать, нагнетая самый горячий воздух и несильно, но хлестко стегая вениками, я подумал, что любой другой голос бы подал точно. Он вообще человек?.. Так, брысь, тупые мысли, вам тут не место! Я последний раз от всей души хлестнул аристократическую задницу и скомандовал:

– Вертимся, гражданин, не задерживаем конвейер.

Принц не отозвался. Я аж было подумал, что он в обморок грохнулся, но нет! Он довольно потянулся и, перевернувшись пузом кверху, прилизал челку, намокшую от пота, так, чтобы она скрывала его глаза, а затем повелел:

– Продолжай!

– «Слушаю и повинуюсь», – презрительно бросил я и шандарахнул веником царьку по пятке. Тот не прореагировал, а я продолжил процедуру, значится, и вскоре имел сомнительное счастье растирать грудь монарха без дворца, двора и государства.

– Бэл, – подал голос молчавший всё это время Скуало, кажись, решивший мелко отомстить, – и ты меня еще в чем-то подозревал? Посмотри на себя. Тебя, голого, надраивает веником другой голый мусор, а ты довольно скалишься и явно ловишь кайф. Да еще при том, что он над тобой явно садистски измывается.

– Я не мазохист, если ты об этом, – как-то подозрительно спокойно ответил монарх. – Просто Принц предварительно изучил суть вопроса в интернете, и если этот человек сделает хоть одно движение, которое могло бы пойти Принцу во вред, а не на пользу… Кабум! – вдруг заорал он, вытянув руки вверх, и зашипел, в смысле, заржал. Ну, рассмеялся, короче! Я вздрогнул от неожиданности и подумал: «Хорошо, что я решил к совету Тсуны прислушаться и не мстить ему… Просто прогрел так, что у неподготовленного человека бы крышу сорвало от жара. Точно он в Аду побывал, если от такой парки, оказавшись в первый раз в бане, кайф ловит».

– Гений в своем репертуаре, всё выяснил, всё просчитал. Завидую белой завистью, – рассмеялся Ямамото, сидевший справа от Скуало, и получил от того подзатыльник.

– На этот-то раз за что? – чуть удивленно, но с неизменной улыбочкой спросил он. Мазохист!

– Нечего тут восхищаться! – возмутился «капитан». Что-то песенка вспомнилась: «Капитан, капитан, улыбнитесь»… – Я тебе сколько раз говорил: не пренебрегай занятиями по тактике и стратегии! Нет, вечно: «Интуиция поможет»! А теперь «завидует» он! Учись!

– Ладно, – кивнул Ямамото и потянулся, причем мне показалось, что ни фига учиться он не будет. Но какие-то странные у них отношения, право слово.

Потягиваясь, японец умудрился задеть локтями тыквы соседей, хотя Скуало-то увернулся, и в следующий момент японцу опять отвесили подзатыльник, сопровождаемый ворчанием и попыткой объяснить японцу по-итальянски, как тот был неправ.

– Ладно, ладно, я буду за руками следить и не буду махать ими, «как мельница на Дон Кихота крыльями»! – рассмеялся японец, оказывается, знавший язык седоволосого, потому как я имя «Дон Кихот» в его ворчании уловил. Скуало еще что-то пробурчал, а я последний раз стегнул веником «Величество» и подумал, что из-за этой его непробиваемости мне почему-то даже и месть эта мелкая в радость не вышла. Я швырнул веники в таз и пошел набирать в другой воды для помывки.

Царек же в это время потянулся всем телом, явно довольный жизнью, и, так и оставшись валяться на полатях, словно на дыбе распятый (шрамы к образу вообще идеально подошли), то есть «руки над головой, ноги вместе», заявил:

– Ну, что ж, Принц тебя пощадит, отброс. Ты не перешел грань дозволенного. Хотя за то, что ты ударил меня по пяткам, я тебя накажу.

– А жирно не будет?! – возмутился я, желая ему перегрева на полатях.

– Ши-ши-ши, человеческое существо порой не может осознать простых вещей. Например, того, что за местью всегда следует месть. И если хочешь отомстить и избежать проблем, мсти так, чтобы враг не сумел взять оружие и направить его на месть тебе. Это закон жизни. Как сказал Никколо Макиавелли: «За малое зло человек может отомстить, а за большое не может, из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитывать так, чтобы не бояться мести».

– А мне больше нравится другое высказывание, – вмешался Ямамото. – «Поистине, совершая месть, человек становится вровень со своим врагом, а прощая врага, он превосходит его». Это сказал Фрэнсис Бэкон.

– Тогда и я внесу свою лепту, – улыбнулся Дино. – Лао-Цзы сказал: «Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага». И это правда. Главное, терпение.

– Мусор, терпение полезно, когда разрабатываешь стратегию, – фыркнула истеричка номер раз. – Я же предпочитаю мстить сразу. А те, кто не отвечает на удар, либо слабаки, либо что-то затевают. Правда, есть еще одна категория. И они хуже всех. Раз уж тут цитаты пошли, вот вам цитата. Джордж Бернард Шоу. «Берегись человека, не ответившего на твой удар: он никогда не простит тебе и не позволит простить себя». А я скажу так. Третья категория – они и впрямь прощают. Только сам себя не простишь, если их ударишь.

– Что ты сделал? – вдруг ледяным тоном произнес монарх и медленно сел на полатях. Но вот как-то от этих размеренных, тягучих движений мне стало не по себе. Я уже понял, что никакая он не доходяга, пока его парил, он ею активно притворяется. Но вот в этот момент мускулы парня напряглись, причем так, словно он в любой момент готов был атаковать. Пойти, что ль, воздухом подышать?..

– Ничего, – как-то устало и не нарываясь на драку ответил беловолосый. – Обидел ее, а она простила. Обидел, потому что не знал, что она на такие слова реагирует болезненно.

– Ты принес извинения Принцессе? – всё тем же жутким тоном вновь спросил принц. Черт, от этого голоса аж мурашки по коже. Стоп. И чего я замер с тазом посередь парной?! Не меня ж резать собрались!

– Да. И она их приняла, – кивнул Скуало. – На самом деле простила. А вот я себя прощу вряд ли.

Да о ком они говорят?!

– Если Принцесса тебя простила, – тут же расслабившись и сползая на пол, обычным пафосно-надменным тоном изрек царек, – то и ты себя винить не имеешь права. Она была обижена, и только ей решать, прощать или мстить. Она вообще не склонна к злопамятности. Но если ее оскорбить, может ранить в ответ. Одна из черт, за которую Принц ее уважает.

– Так она и ранила, – хмыкнул Скуало, пока монарх полотенцем оборачивался. Я же понял, что бойня отменяется, и набрал-таки себе воды в таз. – Отомстила, но не по-крупному. И посмеялась. Прямо как ты. А потом простила.

– Ого, и наш капитан не хочет мстить в ответ? – усмехнулся провокатор царской оппозиции, воззрившись из-под мокрой челки на Дино, сидевшего рядом с беловолосым. Тот закатил глаза, словно хотел сказать, что принц – дурак с морем эгоизма, и ушел на другую лавочку, у правой стены. А мне вдруг анекдот вспомнился… «Сидит Петька на рельсах, подходит Василий Иванович и говорит: „Петька, подвинься!”» – вот и здесь та же фигня.

– Решил воспользоваться другими высказываниями, – ответил длинноволосый мужик. – «Человек, поглощенный мыслью о мщении, не дает зарасти своим ранам, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили», – сказал Фрэнсис Бэкон. «Кто мстит, иногда жалеет о совершенном; тот, кто прощает, никогда не жалеет об этом», – слова Дюма-отца. Вот и я не пожалел. Не жалел, когда мстил всем своим врагам, и не пожалел, что на этот раз простил.

– Раз вы друг друга простили, забудь, – повелел монарх, усевшийся слева от Скуало.

– Думаешь?

– Уверен.

Дальше повисла тишина, а я высказался:

– А мне цитата Фаины Раневской о мести нравится. «Если человек тебе сделал зло – ты дай ему конфетку, он тебе зло – ты ему конфетку… И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет».

Да, жена моя, Аннушка, обожает творчество актрисы этой. Вот и запомнилась фразочка… Я сел на лавочку и начал намываться, а у народа пошла неадекватная реакция.

– Бесчестно! – возмутился Скуало на полной громкости. – Если мстишь, мсти в открытую!

– Глупо, – хмыкнул Принц. – Мстить надо либо сразу, либо выстраивая такую комбинацию, чтобы стереть врага в порошок! А это слишком мелко и отдает подхалимажем с этими «конфетками». Стелиться перед врагом, делая ему добро с целью отравить его существование, не только бесчестно, неэффективно и глупо, но и унизительно.

– А я думаю, надо уметь прощать, – вздохнул Ямамото и получил… нет, не подзатыльник, облом! Гневный взгляд учителя. – Нет, правда.

– Тупой отброс.

– Что поделать, – рассмеялся японец, ничуть не оскорбившись.

– А я думаю, что-то здесь есть, – призадумался Дино. – Но не на поверхности, а в глубине. Да, ждать смерти врага, улыбаясь ему – бесчестно, равно как и бить исподтишка «конфетами». Да, это унизительно, делать врагу добро, словно не можешь выступить против него. Да, надо уметь прощать и начинать делать добро без желания, чтобы враг погиб. Но я думаю, что здесь есть пересечение со словами Лао-Цзи. Не делай ты ему ни добра, ни зла. Не ненавидь, не мечтай о смерти. Судьба всё расставит по местам. Просто живи. Не существуй мечтой о его смерти, а живи. Но и не подпускай врага к себе, чтобы он снова не ранил тебя. Просто будь выше этого, а когда придет время, жизнь рассудит вас. Не отвечай злом на зло. А просто продолжай жить. И жизнь вознаградит тебя справедливостью.

Заумные они какие-то, блин. Чего им не живется без философии?

– Вы б прекращали лясы точить, – поморщился я, намыливаясь. – Давайте лучше вон, мойтесь.

– Здесь? – возмутился Скуало.

– Есть варианты? – фыркнул я. Вариантов не было, и я скоро стал свидетелем сцены «царь купается в корыте». Нет, он в нем, конечно, не совсем купался, но мочалку мочил – факт.

Короче, значится, начали они мыться, а Скуало опять возмутился:

– Я тут не собираюсь мыть голову!

– Да ладно, я полью из ковшика, – попытался воззвать к разуму блондина брюнет. Вот она – правда о блондинках…

– Мусор, прекрати!

– Не-а!

– Я сам могу…

– Да кто бы спорил? – перебил мужика, не знающего слова «шепот», его беспардонный ученичок. – Можешь. Но почему не попытаться друг другу хоть немного жизнь облегчить? Ты мне польешь на голову, а я тебе.

– Врой, ты достал.

– Знаю.

Японец рассмеялся, а я подумал, что у них и правда очень странные отношения. И вообще, что за тайну блонд выдавать не хотел? Почему царская морда намеки делала? Может, они и правда… эти?! Ох ты ж мать моя! Что-то я запереживал… Надо уносить отсюда ноги, из этого Содома и Гоморры! Правильно я их, кажись, в связи с Нидерландами заподозрил: это ж еще и гейская страна, не только легкой наркоты! Я быстренько намывался, народ тоже, а мужик волосатый почему-то мыл голову одной рукой. Погодите… Не может же?.. Да нет, правда, это его тайной ведь не может быть?.. Присмотреться к его руке, что ль? Может, это и есть тайна патлатых Инков с проседью?..

Блондин же вымыл голову, а его ученик набрал теплой воды в ковш и, когда Скуало склонился над тазом, начал поливать тому на голову. Да уж, эти кудри промыть – надо адское терпение иметь. И у японца, обернувшего бедра полотенцем, оно явно было. Волосы седого парня наконец были вымыты, и японец, получивший вместо «спасибо»: «Мусор, ты можешь быть на что-то годен. Но лучше бы тренировался!» – довольно кивнул и ответил, садясь справа от учителя:

– Всегда пожалуйста.

– Врооой!

Не вынесла душа поэта. Он «не поблагодарил», а ему «пожалуйста» сказали. Нехорошие люди! Хе-хе. Дальнейший спор я слушать не стал, но истеричный мужик вдруг как-то слишком резко махнул рукой, и полотенце с нее упало на пол. Тут же воцарилась тишина. Чёрт… Значит, правда. Я смотрел на культю, которой заканчивалась левая рука блондина, и думал, что это всё совсем хреново. Это ж каким сильным надо быть, чтоб с такой травмой в боях участвовать? У него на теле шрамов не меньше было, чем у остальных, разве что «принц» удалой на лихом коне его переплюнул по числу отметин на шкуре! Кошмар…

– И что за траур?! – рявкнул Скуало и, подхватив с пола полотенце, снова замотал культю так, что казалось, будто ладонь там всё же есть.

– Капитан слишком рассеян, – рассмеялся царек. – Полотенце потерял… Руку…

Вопль: «Врой!!!» – слился с двумя возгласами: «Бельфегор!» – а я подумал, что пора валить из этого дурдома. Но «принц» вдруг заявил нечто неожиданное.

– Но главное ведь почему ты это сделал, а не сам факт. Хотя того, что ты идиот, это не отменяет.

Странно, но такое заявление всех успокоило, и дальше мылись молча. Я встал, вылил на себя таз холодной воды и начал вытираться, а парень без руки скомандовал ученику:

– Вот! То, что надо! Вперед.

– А может, не надо? – явно не горя желанием повторять мой подвиг, спросил «капитана» тот.

– Надо! – с этими словами блондин подхватил таз с заранее налитой холодной водой и опрокинул на голову японца, сидевшего рядом с ним.

– Ай! – парень подскочил и отбежал подальше от учителя, а тот откровенно заржал. Это разрядило обстановку, и остальные водными процедурами одарили себя сами.

Я не стал ждать, пока они вытрутся и пошел в предбанник, но меня нагнал шипящий смех. Я обернулся и столкнулся в дверях с низкорослым корольком, который заявил:

– «Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным». Но Принц любит пламя и жар!

Ответить я не успел. Эта гадина ударом ребра ладони по основанию шеи заставила меня рухнуть вниз. Чёрт! Чтоб я, радист Советской Армии, в ногах у «белых» валялся?!

– Ничего личного, – безразлично бросила эта мелкая мерзость, с ехидной ухмылкой глядя на то, как я пытался встать. – Просто за всё в жизни приходится платить. Запомни это.

– Сам запомни! – прошипел я не хуже него самого и поднялся.

– Ши-ши-ши, точно глупый мусор, – заявил этот принц-недоросоль, по тощей тушке которого, замотанной на бедрах полотенцем, еще вода бежала, и свалил в парную. Вот только что-то желания пойти за ним у меня не возникло. Наверное, потому что его слова про Ад вспомнились. А еще потому, что он и правда на демона похож… Так, стоп истерика, ёлы-палы!

Я вернулся в предбанник, оделся, мысленно отправляя царька в Царское Село времен Февральской Революции, а затем пошел на улицу. Свежий воздух меня чуток успокоил, и я поспешил домой, думая о том, что, вроде, взрослые мужики, а ведут себя порой как дети! А с другой стороны – совсем дети! Но пережили куда больше взрослых мужиков. Непонятные они. А некоторые еще и жуткие… Но одно ясно точно. Эти способны на всё. Как ради нападения на врага, так и ради защиты друга.

====== 57) Вспомни... и забудь. Но вынеси из прошлого урок ======

Комментарий к 57) Вспомни... и забудь. Но вынеси из прошлого урок Данная глава отличается от остального текста фика: в ней преобладают жанры «ангст» и «драма», а также оправдывается рейтинг. Винить во всем стоит не совсем адекватный разум Автора, которого потянуло на любимые жанры, и активизировавшегося Муза Ангста (ему было скучно). А еще эта глава необходима для пояснения поведения героинь, и потому Автор приносит извинения за отсутствие юмора и явный уклон в психологию (а местами и в психиатрию).

«„Это было”, – сказала Память. „Этого не могло быть”, – сказала Гордость. И Память сдалась». (Фридрих Вильгельм Ницше)

POV Лены.

Мария решила поставить эксперимент. Втянула в его организацию меня, Катерину и Игоря. Нашла с нашей помощью подопытных (причем сама она только Дино уговорила! Есть в жизни справедливость? Впрочем, откуда ей взяться?), а затем Игорь измывался над Бэлом и Скуало. Нет, остальных он тоже мучил, но мне до них нет никакого дела. А вот моего друга и моего же команданте мне было жаль. Нет, правда, баня – это зло! Когда первая партия подопытных ушла на заклание, Мария начала строить предположения о том, как всё пройдет, но ее прервала вломившаяся на кухню через открытое окно наглая, рыжая, абсолютно очаровательная кошка, которая, запрыгнув Маше на колени, издала громкий «мявк». Граждане мафиози сразу переглянулись, и Ямамото заявил:

– Что-то случилось. Пойду посмотрю, как они. Но Ури, вроде, мирная…

– Идем вместе! – расплывшись в ехидной лыбе, ответствовала Маша. – Нечего тебе одному бродить, бугага!

– А ты всё грезишь о «полотеничке»? – съязвила я, обиженная на сестру за моих мафиози. – Гормоны – это зло, превращающее женщину из леди в распутную девицу!

– Ой, да, я такая распутная, что аж самой жутко, – хмыкнула Мария и поднялась. – Только если они Ури прислали, значит, раздеться окончательно еще не успели. А полотеничко… Ну так почему б не глянуть на красивую фигуру?

– Это некультурно, пошло и вообще… – начала было вправлять мозг своей вульгарной сестре я, но была перебита Бельфегором:

– Принцесса и впрямь образец для гимназисток! Такая скромность леди к лицу. Принц одобряет!

– Иди на фиг, вредина, – вяло отозвалась я, подумав, что то, что Бэл со мной согласен – это хорошо. Хоть один человек на моей стороне! Мария же расхохоталась и, поймав мечника, давившего напряженную лыбу, под руку, поволокла к бане, держа на руках довольную жизнью кошку.

Вернулись они в странном настроении: мечник был явно слегка возмущен и как-то странно, неодобрительно косился на Машу, но одновременно с тем хихикал, потому как всё же ему было еще и смешно, а Мария – та просто ржала в голос, аки знатная кобылка. На вопрос: «Что скурили?» – Маша ответила: «Полотеничко», – и заржала вновь. Н-да. Что только люди не курят, чтобы глюк словить. А потом их так не по-детски штырит, что аж мне жутко.

– Маш, что случилось? – настороженно спросила Катя, а наша старшенькая положила на стол притащенное вонгольское барахлишко – колечки, поясочки, браслетики… И вот тут я напряглась. Я так редко хожу в баню (последний раз три года назад в ней была), а к тому же настолько привыкла к протезу Скуало, что абсолютно забыла о том, что ему его придется снимать. Но при всей этой толпе я не могла дать мечнику на это намек, хотя пока сестра рассказывала о своих сомнительных «подвигах», я бросала на Суперби выразительные взгляды в стиле: «Думай! Дууумай!» Но я была проигнорирована, потому как мечник ушел в злобствующий астрал и пытался испепелить взглядом Машу, которую троллил на чем свет стоит наш местный ехидн. Он ревнует Марию к чужому полотеничку?

– Если ты хотел, чтобы она посмотрела на тебя, – подала голос я, решив обратить внимание Акулки на свои пламенные взоры с помощью звукового сопровождения, – надо было идти со всеми.

– Нет, мне такие глупости ни к чему, – безразлично ответил Фран. – А то потом будет у вас не Лягушонок, а суп из лягушачьих лапок – оно мне надо? Я лучше на печёную Вонголу и Принца в собственном соку посмотрю, когда они вернутся.

– И не мечтай, тупая Лягушка, – фыркнул Бэл.

Через некоторое время вернулась «печёная Вонгола», и Вария со товарищи отправилась занимать их места. Моего мысленного посыла Суперби так и не услышал (ну почему я не владею телепатией?!), и мне оставалось лишь грустить. Фран троллил всех подряд, особенно отрываясь на избитом Гокудере за то, что тот позволил себя «избить». Маша бухтела из-за самых колких выпадов, ржала над менее язвительными, а динамитный мальчик ворчал так, словно пятой точкой на муравейник сел. То есть, он то орал, то бухтел, как в кабинете у врача после знакомства с тем самым муравейником. Далее вернулся Игорь и заявил, что «царек – неадекватный мстительный гад», за что был тут же затроллен мной.

– А ты явно не «царек», раз мстишь всем подряд, но определенно мстительный, раз избил нашего мальчика с никотиновой зависимостью и попытался отомстить Принцу, – выдала я. – Осталось только одно решить. «Гад или не гад – вот в чем вопрос?»

– Лена, – нахмурилась Маша.

– Да я уже привык, – фыркнул Игорь и так снисходительно на меня посмотрел, что я пожалела о том, что рядом нет ни Бэла, ни его стилетов. А то я бы с удовольствием один из ножичков в эту гадость метнула! А вот и ответ, кстати: гад он, раз гадость…

Но ответить нечто уничижительное я не успела: на кухню вплыл довольный жизнью Бельфегор. А вот и ножи… Стоп. Но у меня ведь был стилет! Блин, почему я такой склеротик?! Хотя ладно, главное, что Бэл был в норме. Волосы Принца были влажными, но челка всё равно надежно скрывала глаза, куртка была перекинута через локоть нашего короля жизни, а сам он явно пребывал в отличном настроении. Мстить Игорю мне резко расхотелось. Гораздо важнее было…

– Бэл, ты как? – удивленно спросила я. – Тебе что, понравилось?!

– Нет, конечно! – рассмеялся Принц и уселся слева от меня, повесив куртку на спинку стула. – Но мышцы и впрямь размяли и прогрели очень качественно.

– А за что же ты Игорю отомстил? – озадачилась я, зная, что Бельфегор ничего не делает просто так.

– За то, что он хлестнул Принца по пяткам, – усмехнулся Бэл, а сидевший справа от меня друг семьи покосился на него, как на врага народа. – Принц предупреждал: хоть одно лишнее движение, не направленное на адекватную парку, и он будет мстить. А Принц всегда держит слово!

– То есть, по сути, он сделал пакость, а ты его за это наказал, – вынесла вердикт я и умилилась: – Тиран!

– О да, – расплылся в довольной лыбе Бэл, – потому что иначе подданных не заставить служить так, как надо!

– Пойду я отсюда, а то несварение начнется, – подал голос Игорь и, прихватив тарелку с едой, помчался к себе. – Тут ведь у некоторых такой явный бзик на свой царственности, что кусок в горло нормальным, адекватным людям не лезет!

– Что есть «норма», и кто ее установил? – бросила я Игорю вслед, но он не ответил, а я заявила непонятно кому: – Бэл, как и я, куда адекватнее тех, кто мелко мстит исподтишка и прячется за чужие спины от праведного гнева.