Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 96 страниц)

– Найди их, Джиро, – кивнул Ямамото барбосу, и тот помчал куда подальше, вернее, в коридор.

Омг… А ничего, что тут Ленка сидит?! Ямамото, ты дебил?! Блииин, прислала судьба идиотов!!! Мать моя Дейдара, что ж за день-то такой?! Убейте меня кто-нибудь, пожалуйста… Где там Бельфегор? Пойду, позлю – авось укокошит…

– Не волнуйся, – подмигнул мечник, подтверждавший, кажется, поговорку: «Сила есть – ума не надо». У меня что, такой глобальный афиг на морде лица, что аж заметно?

– Ты же… – начала было я, но он лишь покачал головой и едва заметно скосил глаза на Ленку. Та апатично продолжала жевать и не обращала на нас внимания. Как так?

– Прости, что Джиро под столом сидел, – выдал Такеши, ехидно сверкая глазюками. А, ну ясно. Он прав, через весь стол момент появления песика Лена видеть не могла, а человеческий мозг, даже мозг абсолютной готессы, так устроен, что в нереальном ищет признаки адекватности и вопит на весь мир о доказательствах того, что это и не магия, и не потусторонщина, и не мистика вовсе, а рядовое явление. Наверняка Лена подумала о том, что огласил Такеши.

– Ничего, – пробормотала я. – Ты прости.

– Ага, – кивнул Такеши, а Гокудера презрительно фыркнул.

Вскоре вернулся барбос и, забравшись под стол, свернулся там клубочком, а мафиози и я, дожевав суши, решили пойти по грибы, по ягоды, вернее, на раздачу комнат и спальных принадлежностей. Лена была оставлена наедине с суши, овощами и кастрюлей борща, жаль только, не в коня корм, как говорится, а мы всем кагалом, включая молчаливого задумчивого Суперби, ломанулись на второй этаж. На первом жили работники, ну, кроме выходных дней, которые у них были не по субботам-воскресеньям, а в разные дни недели, чтоб работа не стопорилась. На выходные же они сваливали в деревню или в город, то бишь по месту прописки. А мы с сестрами жили наверху: я – в правом крыле, Ленка – в левом, а Маня – в центре коридора.

Поднявшись по лестнице, ведущей из холла в просторный зал второго этажа с огромным окном во всю стену, напротив которого как раз и располагалась дверь в Манькину комнату, на которой висела табличка «Не влезай – убьёт», мы проперлись в правое крыло, куда я решила заселить Вонголу. О да, поближе к себе хочу держать милых, добрых и пушистых нях, которые не решат меня темной ночкой расчленить и… нет, не скушать – прикопать в огороде, чтобы яблони росли лучше. Хотя яблони – это уже сад. Ну да ладно, это всё лирика, а мы проперлись в самый конец коридора, и я ткнула на дверь слева, на которой висела анимешная картинка в виде Люси из «Elfen lied», державшей в руках щенка, с надписью внизу: «Улыбайся. Пока можешь».

– Тут я живу. Савада-сан, как думаешь, кого лучше поселить напротив? То бишь подальше от моих сестер. На этом этаже только они и семья Ларионовых живут, они друзья моих родителей, но Анна в больнице, а ее сын на раскопках, так что только глава семьи, Игорь, присутствует. Он живет чуть левее центра, а в центре комната моей сестры, Маши. Они с Игорем соседи.

Тсуна кивнул и выдал:

– Подальше от твоих сестер надо поселить самых «резких», как ты выразилась, но их рядом нельзя оставлять одних – мало ли… Потому напротив тебя можно поселить Хибари-сана, он у нас самый… вспыльчивый и…

– Придиристый, – хмыкнул Гокудера.

Чья бы мычала, дымовая завеса с шовинистским уклоном…

– Ну, в целом, да, – пожал плечами господин Савада. – Потому его лучше подальше поселить ото всех остальных. Но я не хочу тебя окружать такими личностями, так что рядом с тобой будет жить Ямамото – он, если что, и защитит, и словесно сможет атаку отбить. А то я… Как бы сказать…

– Савада-сан, спокойствие, – перебила его я. А то начнется сейчас самобичевание! Что ж он так себя не любит-то? Риторический вопрос. Он же классный парень! – Ямамото-сан – значит, Ямамото-сан, но ты зря себя так принижаешь. Держи нос по ветру и всё будет чики-пуки! Сам в себя не поверишь – никто не поверит. А что насчет остальных комнат?

Тсуна растерялся, а затем затараторил:

– Рядом с Хибари-саном можно поселить Дино, так как он с ним более или менее может общаться, дальше – Бельфегор, затем Фран, следом Скуало. Напротив комнаты Бельфегора, если можно, я поселюсь, дальше – Гокудера, затем Бьякуран, а за ним – Рёхей. А рядом со Скуало можно поселить Мукуро.

Логично – поселил куфуфукающую иллюзию как можно дальше от ненавидящего его птичколюба. Зря Тсуна себя недооценивает, ой, зря!

– Тогда так и поступим, – кивнула я. – Ужин будет часов в семь, приходите. Если не сможете, я вам еду в холодильнике оставлю, сами разогреете. Если не получится, позовите. Я помогу. Ну, просто вряд ли Бельфегор умеет готовить, хотя кто ж его знает… У нас расписание очень стабильное, мы всегда встаем в пять утра, завтрак – в восемь, не удивляйтесь. Пока животным корм дадим, пока то-сё, пятое-десятое… Вам буду оставлять еду в холодильнике, микроволновки нет, но, думаю, вы и с плитой справитесь. Обед всегда в час, ужин – около семи, тут варьируется. Белье постельное я сейчас раздам, таблички на двери напечатаю вечером. Савада-сан, прости, а не расскажешь, что делать собираетесь?

– Конечно, – кивнул Тсуна. – Тебе помочь с бельем?

– Да нет, просто пойдем, я его достану, и расскажешь всё по дороге. Насчет комнат все согласны?

– Я за, – улыбнулся Такеши.

– Раз Джудайме предложил… – поморщился Гокудера. Что ему не нравится, интересно? Вроде, соседство со мной минимально, с другими особями женского пола – тоже… Да и Джудайме под боком, чего ему опять не так-то?

– Плевать, – бросил Суперби и скрылся в своей комнате. Видимо, решил, что больше полезной информации от меня не услышит. Логично, что сказать?

– А я тоже за! – кивнул Рёхей и пошел к себе.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Тсуна, и мы с ним пошлепали вниз.

Ямамото направился обживать свою комнату, а вот Гокудера потопал за нами. Это ревность? Умри, яойное мышление, смертью храбрых… Он боится, что я его дорогого босса пущу на холодец? Не боись, он для холодца не подойдет: навара с него, как с мыши церковной – подати в царскую казну. А цыбулька в зубах Хаято, кстати, настораживает: во-первых, ароматы далеко не ванили – весь дом пропахнет, а во-вторых, вдруг он этот самый, пропахший никотином дом подорвать решит? Непорядок!

– Мы не знаем, чего от нас хочет Граф, – разоткровенничался Савада, топая за мной по лестнице. – Но думаем, что нам об этом всё же как-то сообщат или дадут понять. Мы решили держаться все вместе, даже Мукуро, хотя, уверен, он будет за нашими спинами что-то хитрить, – вау, ни фига себе! Тсуна точно повзрослел, раз так спокойно об этом говорит и не расстраивается. – Хибари-сан не с нами. Он вообще приходить не хотел, как и Фран со Скуало, но всё же пришел, вот только он отказался с нами сотрудничать.

– Как всегда, – хмыкнула я, и Тсуна согласно кивнул.

– Но он сделает всё, чтобы уйти, в этом я уверен, – продолжил он. – Вот только не могу гарантировать, что он никого не тронет, прости…

Мафиозный босс явно переживал из-за этого, даже глаза опустил и руки в кулаки сжал так, что пальцы побелели. Добрый он…

– Не твоя вина, Савада-сан, – тепло улыбнулась я. – Да и не полный же он псих, чтобы устраивать камикорос всем подряд?

Тсуна промолчал и лишь тяжко вздохнул, еще больше вперившись взглядом в застеленный паласом пол, а Гокудера фыркнул. Ясно. Значит, я зря надеялась.

– А Бельфегор? – решила перевести разговор в другое русло я. – И Вария вообще? Они с вами?

– Они не хотели приходить, – пояснил Тсуна, – но пришли. И теперь очень хотят попасть назад, в наш мир. А потому все они согласились с нами сотрудничать. Фран сказал, что раз я босс, он вынужден следовать инструкциям, Бельфегор сказал, что не признает авторитетов, но будет работать в команде, чтобы быстрее вернуться, а Скуало высказал всё, что думает о работе под моим руководством, но добавил, что вынужден подчиниться, чтобы побыстрее вернуться к нормальной жизни и нормальному начальству.

– Это Занзас-то нормальный? – офигела я. – Да этого параноика в психушке держать надо: он же смеялся, когда Скуало чуть не утонул!

А вот это – крик души. Прямо вопль Банши. Потому как Занзаса я ненавидела смертным боем – за предательство Суперби, за то, что он швырял в него стаканы, за то, что вырастившего и воспитавшего его, как родного сына, человека чуть не убил из-за слепой жажды власти, за то, что он вообще палил во всё, что его раздражало, не раздумывая: выживет – не выживет…

– И так бы ты сказала о любом из нас за глаза, – усмехнулся Гокудера. Ага, прям! Я людей обсуждать не люблю. Но если тебе так надо…

– Нет. Я бы могла сказать, что параноик – Бельфегор, но не хочу нарваться на стилеты – мне жизнь дорога. А потому я буду молчать и сливаться со стеночкой, потому что он хоть и полный псих, но как персонаж, уж простите – из песни слова не выкинешь, он мне нравится. А из всей вашей компашки, сюда прибывшей, я терпеть не могу только одного человека.

– Кого? – удивился Савада.

– Рокудо Мукуро, – прошипела я зло и открыла дверь кладовки, располагавшейся прямо под моей комнатой, то есть на первом этаже, в самом конце правого крыла.

Пройдя в небольшую комнату, я откопала на одном из стеллажей белое, только выстиранное постельное белье и, накидав нужное количество комплектов, хапнула эту Пизанскую башню. Нехило получилось, учитывая, что у каждого из этих деятелей будет по две подушки!

И тут Тсуна заявил:

– Давай помогу?

– Да ладно, я справлюсь, – пробормотала я, топая вперед и не видя, куда, собственно, прусь, из-за горы белья.

– Нет, прости. Давай всё же помогу? – настаивал Савада. Вау! Он – и настаивает… Ну, ради такого дела… Поддержим самооценку босса!

– Ну давай, – сдалась я, останавливаясь, и Савада попытался тиснуть всю кипу, но я не дала – обойдется. А то еще рухнет здесь… Он же тут ни разу не был, каждую шероховатость на полу не знает – наверняка шлепнулся бы, с его-то координацией, если бы вслепую попёрся…

– Джудайме! – возмутился Гокудера.

– Что «Джудайме»? – с улыбочкой уточнил Тсуна, направляясь наверх. – Девушкам надо помогать.

– Женщины!.. – пробормотал куряка, и я мысленно усмехнулась. Шовинизм зашкаливает. Ну да ничего, с любым поладить можно, главное не злить. А если не смогу, не страшно, просто общаться не буду.

Мы поднялись на второй этаж и проперлись в комнату Джудайме. Типичная комната нашего дома – у всех мафиози такие. Напротив двери – большое окно, занавешенное темно-серой льняной занавеской и тюлевой шторой, у правой стены – двуспальная кровать с двумя подушками и двумя тумбочками по бокам, застеленная темно-серым покрывалом. На полу – светло-бежевый ковер, у левой стены – два платяных шкафа по углам и комод между ними, над которым висела картина. Так, ничего особенного – репродукция дешевая. В комнате Тсуны – пейзаж сельской местности: поле, проселочная дорога и серое небо… Красиво. Но на Японию не похоже, так что вряд ли ему понравится. У окна же располагался письменный стол с кучей ящиков и кресло. Техники здесь не было в принципе.

Я проперлась к койко-месту босса мафии и начала застилать его, положив белье на тумбочку. Тсуна тоже скинул поклажу и продолжил вещать то, о чем мы говорили изначально:

– Так вот, возвращаясь к нашим планам. Бельфегор считает, что мы должны в чем-то помочь тебе, но вот в чем – мы не знаем. Если можно, расскажи, что вообще здесь происходит, потому что нам ничего не объяснили. Совсем ничего. Мы только знаем, что попали в Россию, а вот куда именно – не имеем понятия. Возможно, мы должны помочь с какими-то проблемами, но мы о них не знаем. Расскажешь?

– Конечно, – почесав нос, кивнула я. – Вот только даже не знаю, с чего начать…

Я заправила постель и, тиснув стопку белья, половину из которой тут же захапал деятельный Савада, пошлепала в соседнюю комнату – к Гокудере.

– Вы в России, но это не ваш мир, – начала вещать я. – Здесь нет иллюзионистов, к примеру. Гипнотизеры есть, но реальные иллюзии создать невозможно, – мафиозики переглянулись. Наверняка подумали, сможет ли Мукуро здесь набодяжить какую-нибудь пакость или нет, бугага! Мне, кстати, тоже любопытно… – Коробочек, колец, Пламени Предсмертной Воли и прочих мафиозных прибабахов здесь тоже нет. Ни Тринисетте, ни аркобалено, ни Виндиче – никого и ничего. Глухо, как в танке, хотя не скажу, что это так уж плохо: Виндиче жутковатые личности… хоть и неплохие. Конкретно сие место – племенное хозяйство «Заря», мы разводим лошадей буденновской породы. Находимся мы, кстати, в Орловской области, потом покажу на карте.

– За идиотов держишь? – фыркнул Гокудера. А, ну да, он же гений… Не ляпнуть бы при Бэле подобное!

– А я не знаю, где это, – пробормотал Савада, и Хаято чуть цыбульку из зубов не выронил. Кстати, он ни разу за всё это время не затянулся, а сигарета – ни разу не погасла. Чудеса!

– Джудайме! – завопил он не хуже Рёхея. – Я не то имел в виду! Я просто…

– Да ладно, всё нормально, – пожал плечами мирный и необидчивый босс мафии.

– Но я…

– Да успокойся, не страшно.

– Я потом карту покажу, – кивнула я, заканчивая работу над лежанкой этой дымовой завесы. – Теперь к Ямамото-сану?

– Как хочешь, – пожал плечами Тсуна, и мы порулили к мечнику. Тот стоял у окна и задумчиво глядел на небо. Надо же, даже он серьезным может быть… Хотя вообще-то это было ожидаемо. Просто непривычно его таким видеть.

Заметив нас, Такеши тут же разулыбался и спросил:

– Помочь?

– Не-а, спасибо, – улыбнулась я в ответ. – Не мужицкое это дело, если рядом баба есть.

– Точно, – фыркнул Гокудера. Вау, он со мной согласился? Ни фига себе фига!

– Ну почему же? Если мужчина хочет помочь, можно и согласиться, – усмехнулся Ямамото, а я начала быстро заправлять его койку.

– Да ну, не хочу напрягать, – отмахнулась я абсолютно искренне. Мне всегда проще всё самой сделать, чем кого-то о помощи просить… – Вернемся к нашим баранам. Я живу с сестрами, Маше двадцать, Лене восемнадцать. Еще сейчас тут Игорь Ларионов живет, ну и наши работники, но мы с ними не очень-то ладим. Они все новенькие, так что сами понимаете. Кстати, ферма на тридцати гектарах – у нас и пастбища, и левады, и загоны для выездки. Мы же сами лошадей объезжаем, совсем молоденьких жеребят продаем редко. Пока держимся на плаву, но рядом наш конкурент расположился. И у него дела сейчас идут в гору, чего нельзя сказать о нас.

– А твои родители? – озадачился Тсуна.

– Погибли в автокатастрофе, – пожала плечами я.

– Извини, я не думал… – пробормотал Тсуна, растерявшись. – Я просто…

– Всё нормально, ты не виноват, – улыбнулась я. – Жизнь есть жизнь. Так что не переживай.

Парни удивленно на меня воззрились, даже Гокудера, но промолчали. Он ведь тоже потерял мать и очень из-за этого переживал, ему, наверное, странно видеть такое отношение, да и Ямамото в похожей ситуации… Эх, нет. Я не собираюсь пояснять. Они мне всё же не друзья, хотя, надеюсь, станут ими. А пока не обессудьте, товарищи пришельцы, я промолчу…

– Что еще сказать, даже не знаю, – пожав плечами, сказала я, прерывая напряженное молчание. – Ну, разве что Маша на экономиста учится, Ленка на животновода, а я на ветеринара.

– А кто ваш конкурент? – поинтересовался Тсуна. Верно мыслишь, товарищ!

– Мерзкая личность, – поморщилась я. – Помнится, я нанятому им человеку полгода назад ведро помоев на голову вылила. «Случайно». Не фиг было нам конюшни пытаться подпалить! Помои спасли конюшни. В общем, конкуренту нашему сорок пять лет, жена давно скончалась, двое детей. Зовут Геннадий Игоревич Шалин. Дети – Алексей и Вадим. Не самая приятная семейка, с немцами сотрудничают. Немцы же конкуренты России в этом вопросе. Кстати, он разводит лошадей ганноверской породы, то бишь, и он, и мы специализируемся на конкуре и выездке. Печалька…

– Гокудера, ты что-нибудь о лошадях знаешь? – ни с того ни с сего спросил Ямамото курильщика.

– Побольше тебя, бейсбольный придурок, – бросил этот бяка с цыбулькой. Как она ему говорить-то не мешает, а?

– А правда, Гокудера, я тоже мало о лошадях знаю, – подал голос Тсунаёши. – Ты что-нибудь про разведение лошадей знаешь?

– В общих чертах, – вытек с линии атаки хитромудрый итальянец с примесью японской крови. Бугага, значит, мало чего он об этом знает! Знал бы – начал бы перечислять.

– Если интересно, в библиотеке на первом этаже очень много книг по этой тематике, – встряла я. Нечего мальчикам без девочек развлекаться… Ой, умри, яойное мышление! Я не о том.

– Спасибо, мы обязательно посмотрим, – кивнул Савада. Он серьезно? Походу, да – вон как смотрит на меня: для образа абсолютной решимости из аниме только пламени во лбу не хватает.

– Океюшки, – кивнула я и пошлепала дальше – к Рёхею. Мечник поплелся с нами, оставив орудие промысла в комнате. Кстати, песик из кухни вышел с нами, а вот в комнате его уже не оказалось. Спрятал няшку, бяка такая…

Вломившись к Сасагаве, я тут же начала застилать его постель, не глядя на то, как парень метался по комнате туда-сюда, о чем-то напряженно размышляя. Ну, ясно о чем – у него же это аршинными буквами на лбу написано! «Как мне попасть домой, к Киоко?!» Он мельтешил туда-сюда, и мне хотелось взять мухобойку и шлепнуть его по лбу – чтоб замер. Но я молча перестилала койку этого шизика с неуёмной энергией и вполуха слушала беседу Тсуны и Ямамото – они обсуждали вопрос, волновавший Сасагаву: «Что делать?» Его собрат: «Кто виноват?» – не поднимался, а жаль, ибо я в трансе – что могло произойти такого, что все они погибли?! Жуть какая… Домучив койку Сасагавы, я, сглотнув и мысленно приготовившись к шумовым повреждениям моих ушных раковин, поперлась к Скуало. Таблички «штормовое предупреждение» на его двери не хватает, ага… И берушей мне в уши. Хотя терпимо. Или я уже начинаю привыкать?

Постучавшись и получив в ответ: «Что?!» – я вломилась в комнату. Скуало сидел на кровати и каким-то странным, пустым взглядом смотрел на картину. Морской пейзаж Айвазовского «Девятый вал» накрепко приковал его внимание. Вау, как Тсуна с комнатой-то угадал… А вот у Ямамото – натюрморт. С яблоками, виноградом и прочей белибердой. Лучше б там суши, правда, нарисованы были – больше в тему было бы. Гокудере же достался Шишкин, «Утро в сосновом лесу» – будет просыпаться и каваиться на медвежат, нервы успокаивая. Если он способен на такое, конечно… У Рёхея же висит вообще нечто – «Девочка на шаре» Пикассо. Помнится, предки даже спорили, стоит ее покупать или нет, отец настоял на затаривании сим безобразием, а маман объявила мне, что ноги ее в той комнате не будет (хотя убиралась-то всё равно я, так что угроза была не смертельна). А вообще понимаю ее порыв: кубизм Пикассо и на репродукции в транс вгоняет! Бедный Сасагава…

– Мне постель застелить надо, не встанете? – осторожно спросила я и, поймав разраженный взгляд Акулки Варии, имела сомнительное счастье получить нары нашего убивца в свое полное распоряжение. Быстренько заправив койку, я слиняла, заявив: «Приятно отдохнуть», – и получив в ответ: «Проваливай уже, мусор!»

Как ласково, прям слов нет, одни эмоции. Ну и ладно, пофиг. Что с меня, убудет, что ли, если он меня обзовет? Нет, не сахарная, не растаю. Пусть обзывается, раз привык. Самовыражается дитятко, к чему мешать? Эх, неведомо ему, что грубость людей не красит, а в России есть поговорка: «Кто так обзывается, тот сам так называется». Н-да. Хотя кто-кто, а Скуало – точно не мусор. Он хоть и шизик, но шизик с принципами, и за это я его безмерно уважаю…

Я по очереди застелила кровати во всех пустых комнатах, а мафиози, за исключением Скуало, шлялись за мной, как бычки на веревочке, ибо за мной таскался Тсуна и расспрашивал меня о нашем мире. Оказалось, политическая ситуация и прочие радости жизни в наших мирах абсолютно совпадали, вот только мафии у нас не существовало, ну, такой как у них, да магии не было, а в остальном – один в один. Тсуна удивлялся и расстраивался из-за того, что у них мафия таки есть, хотя не явно – вскользь, и я подумала, что хоть он и смирился с ролью босса, не очень-то ей рад. Бедный, давят все на него… Сделали из хомяка тигра и гоняют по цирковой арене! А ведь он не любит драки, кровь, боль и слезы… Но лучше так, чем если бы боссом Занзас стал! Того вообще надо его собственным Пламенем Ярости подпалить за то, что он Акулу предал. Хотя персонаж, конечно, яркий и запоминающийся, что уж говорить… Но я, наверное, просто придираюсь: кто же их знает, какие они в жизни? Про Занзаса истина мне не откроется никогда, а вот про остальных, надеюсь, у меня будет шанс узнать то, чего из манги не узнаешь – каковы эти граждане в общении. И я не хочу упускать этот шанс. Хотя, если честно, на душе у меня неспокойно, ой как неспокойно…

====== 3) Брожу по лезвию ножа и радуюсь. Точно неадекват... ======

«Доброта – защитная реакция юмора на трагическую бессмысленность судьбы». (Уильям Сомерсет Моэм)

Я как раз домучивала койко-место тумана Вонголы, он же Рокудо Мукуро, он же Ананасовая Фея по классификации его ученика, Франа, когда в комнату заплыл этот самый Фей.

– Ку-фу-фу, что же за мной послали собаку, а не пришли? – вопросил этот гаврик.

– Обедали, – холодно бросила я.

– А покормить голодного иллюзиониста?

– У нас все сами «кормятся», – пожала плечами я. – С ложечки никто кормить не будет. Вы же умеете плитой пользоваться? На ней борщ, овощи, курица, на столе суши, выбирайте. Микроволновки нет, но и духовка сойдет с горчичкой.

– Хм, как поменялось отношение! – озадачился Туманный Альбион моей хаты. – Неужто слова моего ученика так повлияли?

Н-да, какое счастье, что Фран в учителя не пошел, а!

– Нет, – пожала плечами я. – Я просто спокойно с Вами говорю, как и во время нашего знакомства. Не хамлю, не грублю, гадости не говорю.

– Только язвлю, – усмехнулся Ананас.

– Не сказать, что Вы не правы, но и абсолютной истины здесь нет, – утекла от прямого ответа я. – Она в вине, а я не пью.

– Какое упущение, – делано возмутился Мукуро и, мгновенно оказавшись за моей спиной, прошептал в самое ухо: – А ты знаешь, что новички всегда пьянеют очень быстро, можно сказать, с первого глотка?

– Вина – вряд ли, а водки мы на ферме не держим, – безразлично пожала плечами я, застелив постель серым покрывалом. – Вы всё еще не в курсе распорядка дня, потому сегодня я Вам обед разогрею, если хотите. Потом приемы пищи в восемь, в час и семь вечера, опоздаете – разогреваете сами.

– Отлично, – усмехнулся Мукуро. – Можешь меня покормить. С ложечки.

– Это вряд ли, – хмыкнула я и пошлепала на кухню.

– Что будете? Есть суши, курица, тушеные овощи и борщ, – о да, я оригинальна – предлагаю борщеёк Туману Вонголы. Ошизеть не встать, сама с себя ржу, аки лошадь. Как так можно? Мой маразм – зло.

– Курицу и овощи, – царственно повелел Фей, усаживаясь у окна. Кстати, остальные притопали с нами, ибо Тсуна почему-то всё время старался идти между мной и Ананасовой Феюшкой. Он что, мою честь блюдет, что ли, а намеки фикрайтеров на то, что Мукуро – ловелас – это не бред? Так не было такого в манге! Вроде… Или у меня амнезия? Он, конечно, та еще лиса, но не любвеобильный монстр изврата – точно. Тогда чего Тсуна переживает? Или он боится, что Мукуро мое тело захватит через прикосновение (пошленько-то как звучит, эх… Жуть!)? А что, вариант. И ведь он прав! Что если этот байкер недоделанный и правда попытается? Кстати, у него на затылке изменения по сравнению с пятнадцатилетним возрастом: он начал отращивать волосы и отрастил-таки нехилую такую шевелюру, затянув ее под «ананасом» в хвост, который аж ниже лопаток болтается. А когда ему двадцать пять будет – будет у него коса до пояса, и буду я его «Рапунцель» звать, ага… Хотя и сейчас можно. Вот только Суперби пока на эту роль больше тянет…

Я быстренько разогрела требуемое и поставила перед иллюзионистом.

– Приятного аппетита, – вежливость никто не отменял, да.

– Спасибо, – протянул он и хитро на меня воззрился. – Компанию не составишь?

– Не-а, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, – пожала плечами я и пошла на выход, но тут на кухню заползли остатки Варии, не путать с «останками», хоть формально они и не совсем живые. У Франа из шапки (хорошо не из спины, этого бы я не пережила) торчали стилеты, а Бельфегор как обычно маньячно улыбался.

– Обедать будете? – осторожно спросила я у них. Мало ли…

– А что у нас на обед? – царственно вопросил Принц.

– Суши, курица, тушеные овощи, – отрапортовала я. Про украинский супчик умолчим: Бэл его точно есть не будет. Он хоть и голодный итальянец, но на подвиг Суперби не решится.

Фран же в это время проперся к плите и сунул свой длинный нос в кастрюлю. Вот ведь любопытная Варвара! Ну, сейчас начнется…

– Бэл-сэмпай, – протянул Лягушонок. Говорю ж – началось, – а она от Вас утаила еду! Тут суп, а она Вам о нем ничего не сказала! Она Вас обманула. Как нехорошо…

– Это не суп, это борщ, – пожала плечами я. – Украинская кухня. Вряд ли Принцу он по вкусу придется.

– Это уж ему решать, не Вам, сэмпай. Впрочем, Вы решили командовать Принцем? Значит, он точно фальшивый!

Н-да. Затроллил сразу и меня, и Бэла. Талант!

– Мало стилетов получил, лягушка? – усмехнулся Бельфегор. Только без жертв, только без жертв!

– Ваше Высочество, – встряла я, пытаясь сгладить углы, – так что Вы будете? Фран прав, есть еще борщ, но не знаю, как Вы отнесетесь к украинской кухне. Она не изысканная, да и вообще…

– Птицу! – повелел Бэл и уселся на место, с утра занимаемое Ямамото. Я накидала ему овощей и требуемую птичку и спросила Франа:

– А тебе?

«По губе», – пронеслось в моей голове.

– То же самое, – безразлично обронил Франя и уселся напротив напарника. Кстати, Бельфегор из прошлого. Ну, вернее, почти из прошлого – двадцатиоднолетний. А Франя из будущего, семнадцатилетний. Как так, где логика? И почему он рассказывает правду?

Одарив хавчиком самого апатичного человека во вселенной, я снова попыталась свалить в туман, не при Мукуро будет сказано, и вновь меня обломали. На кухню заявились о чем-то мирно беседовавшие Бьякуран и Дино. Вау, все в сборе, одного Хибари-сана не хватает, но, думается мне, что он и не придет, а жаль, как раз все бы собрались. Хотя, может, и не жаль, тут уж как посмотреть, а то мне «камикороснутой» становиться неохота, а я его наверняка взбешу.

– Обедать будете? – обратилась я к итальянцам.

– Конечно, – кивнул Каваллоне, не путать с Каваллини – тот давно жует курятину с таким видом, будто лягушачьи лапки поглощает. Хотя не при Фране таки это будет сказано…

– Присаживайтесь, – кивнула я на стулья и, быстро нагрузив им курицу и овощи, ибо остальное предлагать было бессмысленно, сказала: – Приятного аппетита.

– Спасибо, – ответил Дино и начал жевать курятину.

– Жаль, у вас нет вина… – протянул Бьякуран. Ты что, в ресторане что ли? Обалдеть народ наглеет! Ну да ладно.

– Чем богаты, – пожала плечами я и, чувствуя себя попугаем, выдала информацию к размышлению: – Короче говоря, поясняю сразу, чтобы потом не было недопониманий и обид. Мы на ферме, здесь всегда очень строгий распорядок дня. А потому встаем мы очень рано, завтракаем в восемь, обедаем в час, ужинаем в семь. Если кто-то не успел на прием пищи – столовка в вашем распоряжении. Ваяйте хавчик сами или разогревайте то, что я оставлю в холодильнике, правда, микроволновки у нас нет. Я разогревать не буду, потому как на ферме очень много дел и если сегодня я свободна, то только потому, что мне сестры выходной устроили. В остальные дни я на ферме, времени на помощь ближнему нет. Так что либо приходите вовремя, либо разогревайте еду сами. Вас никто не просит соблюдать наш распорядок дня – делайте, что хотите, но не мешайте народу работать, ладно? А то всё будет совсем печально. Спасибо за внимание.

Я поспешила прочь из кухни, не дожидаясь ответа, и, к счастью, на этот раз ни на кого не наткнулась. Прошлепав наверх, мафия разбрелась по комнатам, и я последовала их примеру. Кошмар на кошмаре, право слово… В моем доме поселились Вария, Вонгола, Мельфиоре… Что за бред? С какого перепоя? Кто моих предков на сию авантюру мог накрутить? Они себе на уме были, и представить, что их кто-то в чем-то убедил, я просто не могу…

Я окинула взглядом свою бобровую хатку и тяжко вдохнула. В гостевых спальнях обои были бежевые, а вот у меня – серые, с темно-синими крупными цветами, чуть переливающимися под светом софитов, они же лампочки Ильича. Справа у стены, как и в гостевых спальнях, стояла двуспальная кровать, застеленная темно-синим покрывалом, на которую лично мной было накидано десятка два подушек – от совсем маленьких до обычных, стандартного размера. По обеим сторонам от койки находились тумбочки с ночниками и всякой мелочевкой, начиная будильником электронной наружности и заканчивая фигуркой Себастьяна из «Темного дворецкого». У окна стоял массивный деревянный стол с кучей ящиков, на котором примостился допотопный комп, слева наблюдались шкаф, комод и книжные полки от пола до потолка. На комоде стояла фарфоровая кукла в синем бальном платье средних веков, несколько анимешных фигурок и куча безделушек. Картин не было – их заменяли плакаты с моими любимыми анимешными героями. Благо, Реборновцев здесь не было – уже плюс. Я тупо не смогла найти плакат, который бы собрал всех моих любимцев и исключал тех, кто меня раздражал, а посему решила «одиночные» плакаты не вывешивать: всё же по остальным аниме у меня были в основном именно коллективные фото, если мне нравилось сразу несколько персонажей. Над кроватью тоже висели постеры с анимульками, а также полки, на которых располагалось мое богатство анимешника – фигурки из Японии, собираемые мною уже очень давно. Я пригорюнилась, сгребла фигурки Реборновцев, положила их на кровать и начала распихивать по ящикам стола. Завершив сие черное дело, я расставила оставшихся «героев не моего романа» в относительном порядке, чуть реже, нежели прежде, и упала на кровать.

Н-да, бойтесь мечтать – мечта может ожить и попытаться умертвить вас… Хотя, может, обойдется? Понадеемся на всем известный и любимый русскими «Авось» и сделаем вид, что всё чики-пуки, а мафия – так, погулять вышла и не начнет камикоросить всех, у кого воротничок расстегнут будет и вместо: «Ваше Высочество!» – с языка: «Ты, лохматый!» – соскользнет… Ага, надейся и верь, наивная!.. Вот блин, уже сама с собой разговариваю, кошмар какой, а ведь они еще и сутки здесь не пробыли! Может, я и правда с ума схожу? Но Ленка-то их тоже видела, а она не псих точно… Ладно, пора завязывать с жалостью к самой себе и начинать трудиться, ибо «авось таки пронесет»…

Я встала и поскреблась за комп в надежде состряпать этим деятелям таблички на двери. А то мало ли, кто заблудится и не туда зарулит? Я, например… Подумав, что свои собственные хари в «2-D объеме» им видеть будет неприятно, я решила немного приколоться и начала ваять несложные коллажи. В результате через пару часов я стала счастливым обладателем табличек для всех пришельцев и, вооружившись кнопками, как мечом, и наглостью, как щитом, поскреблась одаривать плодами своих трудов двери мафии.