Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 96 страниц)

Не реагируй, Ску! Это провокация!!! Он на песню группы «Тату» намекает!

– Врой!..

Но вопль Акулы был перебит Ленуськой, кажись, решившей спасти своего командира:

– Длинные волосы – не помеха ни Вам, господин Шалин, ни господину Суперби, ни всем тем, кто ценит красоту длинных волос. И на способности совершать простые, сложные и средней степени сложности движения длина волос не влияет, в крайнем случае человек на то и человек, что может завязать волосы или заколоть их изобретенными его собратьями специальными приспособлениями. Вы же должны это понимать, не так ли?

– Ах, такие дивные локоны грех закалывать! – ужаснулся Вадим, прижав тыльную сторону ладони ко лбу. – Они должны, нет, они просто обязаны ниспадать на плечи каскадом просто всегда! А представьте, как Вам будет приятно, лежа на шелковых простынях, отгородиться от мира вокруг плотным занавесом из ниспадающих по обеим сторонам лица Вашего возлюбленного пепельных волос! Это совсем не то же самое, как если бы Ваш нос начала щекотать челка-переросток, уж поверьте! Вот где и впрямь жизненно необходимы заколочки!

Ленка вздрогнула, а я нахмурилась. Так, только этого нам еще не хватало… Однако, что интересно, на помощь моей сестре пришел только что спасенный ею Суперби.

– Мусор, прежде чем работать свахой, научись отличать деловые отношения от чего-то большего. И совать свой тощий длинный нос в чужие дела не смей, а то из Пиноккио превратишься в Волан-де-Морта, ясно?

Я чуть под стол не рухнула от такой перспективки и того, что сказано это всё было с абсолютно серьезным выражением лица и на адекватной громкости. И откуда Супербиюшка о Темном Лорде вообще знает? Неужели Вария всей толпой ходила на премьеру «Гарри Поттера»? Что, и Заня с ними? И кинотеатр выжил, правда? Даже представлять не хочу: боюсь от смеха помереть…

– Фи, нет, лорд Волан-де-Морт оказался слабаком и проиграл, понадеявшись на честность какой-то глупой дамочки, – замахал руками перед носом Шалин-младший, в то время как все остальные преспокойно жевали гусика, канапе, салаты и прочие вкусности, а большинство к тому же старались не заржать. – Я не повторю его судьбу, потому как верю исключительно своему братику. Никому не верить – тоже не выход. Ты, моя Акулка, веришь лишь себе, и это печально: ты одинокий капитан, у которого ни семьи, ни друзей, и лишь работа да виски в волосах, – зря он Заню и его метание стаканов вспомнил, ой, зря – Суперби аж в лице изменился! Он в такой ярости был только когда Гу-Со-Сины его задание объявили… – А теперь ты нашел девушку, так тебя защищающую и глядящую на тебя восхищенными глазами, – это когда такое было, я что-то пропустила?.. – и не хочешь подарить ей свое доверие и секунды, а может, и минуты – смотря насколько тебя хватит – за плотным занавесом из шикарных волос! Ну как же назвать это, кроме как глупостью?

– Манер точно нет, – хмыкнула Ленка.

– Зато предостаточно веры в собственную непогрешимость, – добавил Фран и блеснул знанием русских пословиц: – В чужом глазу соломинку различает, в то время как в своем бревно проглядел. Впрочем, это естественно, учитывая неизвестно какое воспитание и братца, потворствующего любому бреду.

– Порой понимаешь, – протянул Бельфегор глубокомысленно, – что без братьев куда лучше, чем если бы они превращали нас в столь жалкие создания, живущие в мире иллюзий.

– Причем не различающие, где иллюзия, а где реальность, – добавил наш главный иллюзионист, ехидно взирая на Шалина-старшего, который пофигистично жевал любовь Супербиюшки – колбасятину…

– Ах, милые мои, как же мне приятно, что вы так обо мне заботитесь, что сделали попытку дать мне пару советов, – прижав руки к груди, заявил Вадя, а мы с Ямамото прыснули в кулаки. – Но, к сожалению, Audire ignoti quom imperant soleo non auscultare!

Ого, латынь в дело пошла. «Послушать глупость я готов, а слушаться не буду». Кстати, на этом Вадим не утихомирился и заявил:

– Посему благодарю за попытку и надеюсь, что в следующий раз она будет несколько более оправдана!

– Скажу одно, – протянул Фран, – Audi multa, loquere pauca.

«Слушай много, говори мало». Прости, Франя, но тебе и самому не помешало бы своим советом временами пользоваться. Например, когда у твоего сэмпая дурное настроение!

– Малютка прав, – усмехнулся Мукуро. Блин, Ананас! Ну почему ты, даже учитывая, что Фран сейчас на пять лет старше чем тот, которого ты знал, продолжаешь его малюткой звать?! – Порой начинаешь жаждать тишины, особенно в подобном обществе.

– Общество навязывают обстоятельства, – подал голос Алексей с извечным пофигизмом.

– Порой стоит быть выше обстоятельств, – заявил Бельфегор с ухмылкой, – и координировать свои поступки не только с навязанной действительностью, но и с тем, чего хочешь достичь.

Народ впал в философию. Убейте меня тапочком… Нет, я понимаю, конечно, о чем они, но как же я не люблю такие заумные разговоры, когда толпа народу пытается с помощью красивых слов выяснить, кто из них умнее! Вот и оставалось мне, равно как и моим сестрам, вяло жевать салаты, надеясь, что гости дорогие скоро свалят куда подальше. Инспектора же вообще в полном афиге взирали на сей беспредел аномалий в поведении и даже порой забывали новый кусок сыра в рот запихнуть. Ну а мафиози, не участвующие в споре, с явным интересом прислушивались к словам противников словесной баталии и, по всей видимости, анализировали не только поведение наших врагов, но и наших союзников. Молодцы ребятки – инфу и на смертном одре собирать будут, а полностью доверять не начнут никому и ни при каких обстоятельствах!

Спор продолжился, Фран троллил братьев Шалиных, Бэл его поддерживал, Мукуро тоже, но его главной «жертвой» стал Шалин-старший, Вадим всё переворачивал с ног на голову и с такой серьезностью говорил о том, что его здесь любят-ценят-уважают-возводят-в-идолы, что мне аж дурно становилось. Алексей же практически ничего не говорил и лишь порой бросал ледяные взгляды на Мукуро, отвечая на какой-нибудь особо едкий его выпад глубокомысленным изречением с двойным дном, после чего к спору присоединялись Бьякуран и, что интересно, Скуало, который за всё это время лишь дважды повысил голос – когда господин Эксцентричность намекал на что-то неприличное. Маня сначала тоже что-то вякала, но после того как Фран ей шепнул (это она мне по секрету вечером поведала), что она глава семьи, а потому не имеет права вмешиваться в подобные разборки и должна сохранять лицо, моя сестра с пылающим гневом взором начала уничтожать канапе и прекратила попытки вмешаться в происходящее.

Наконец, когда чай был допит, а пудинг – захомячен всей этой толпой мозговыносителей, Вадим вдруг вскочил и, прислонив тыльную сторону ладони ко лбу, заявил:

– Это всё так печально! Однако мы вынуждены удалиться, дорогие мои птички! У меня сегодня показ, и я обязан там появиться. Вы, конечно же, знаете, что мое хобби – это мода, и я бываю на всех показах известных кутюрье России, а также на всех показах мод в Орле! А посему позвольте откланяться – я должен одарить своим присутствием и других страждущих! Au revoir, рыбки мои!

Взмахнув лапкой, он скрылся в коридоре, а я облегченно вздохнула: голова у меня болела хуже, чем если бы Скуало целый час орал мне на ухо. Брат этого морального инквизитора тоже поднялся, вытерев губы салфеткой, и заявил:

– До встречи после подписания контракта.

Он последовал за братом, а инспектора и наша мафия поднялись, равно как и мы с сестрами, и мы всей гурьбой пошлепали к выходу. Маня сдержанно благодарила сомнительно уважаемую нами Елену Дмитриевну, а совсем не уважаемая нами Алена Викторовна ака Мымра, начала активно клеиться к нашему местному Фею, закидывая его вопросами о том, где он учился, раз так начитан, и является ли он байкером, раз носит такую одежду. Мукурище мило лыбился и отвечал этой мамзель так, словно решил мимоходом ее очаровать, и ему это, кстати говоря, без труда удалось – она ловила каждое его слово и каждый взгляд, а меня это пробивало на «хи-хи»: всё же влюбленные бабы – точно дуры, не в обиду никому будет сказано. И почему мы всегда идеализируем тех, кто нам нравится? Риторический вопрос. В холле обнаружился Алексей, который, сложив руки на груди, разглядывал висевшую на стене справа репродукцию картины Врубеля «Царевна лебедь», а вот Вадика в опасной близости почему-то не наблюдалось. Инспектора попрощались с нами и свалили куда подальше, причем Алена Викторовна сунула господину Ананасу визиточку и умоляла ей позвонить. Как только за ними закрылась входная дверь, Фей-очаровашка подрулил к Шалину-старшему и выбросил визитку приставучей дамочки в пепельницу, стоявшую на комоде под картиной, а Алексей холодно произнес:

– Я жду брата, он скоро придет.

Мукуро что-то ему сказал, но что именно – для меня осталось тайной, однако Алексей не ответил и вообще не подал виду, что информация была услышана и принята к сведению. Затем к ним подрулили Бэл и Скуало, причем Варийцы выглядели так, будто их мечтой было – разорвать человека перед ними на сотни маленьких кусочков, и Принц, вставший справа от Фея, поигрывая стилетом (они его успокаивают, что ли?), что-то негромко сказал Шалину. Тот едва различимо пожал плечами, продолжая отрешенно глазеть на картину, а Скуало, остановившийся слева от Ананаса, заорал:

– Врой, мусор! Не игнорируй нас! Отвечай, когда к тебе обращаются!

– И ваша семья что-то говорила о манерах? – холодно бросил Алексей, а Бэл, зашишишикав, начал ему что-то негромко втирать, причем Мукуро частенько что-то добавлял, а Скуало негромко (представьте себе) их поддерживал. Если честно, от этой троицы исходила столь жуткая аура, что, будь я на месте Шалина, мечтала бы лишь о том, чтобы ноги унести, причем самым опасным, что интересно, выглядел не пышущий яростью Скуало и не хитро ухмыляющийся, вечно-таинственный Мукуро, с ненавистью смотревший на оппонента, а невысокий, по сравнению с ними, и даже более странно, чем они, выглядевший Бэл в женской тиаре и куртке нараспашку. От него исходила не только ярость, угроза и ненависть, но и безумие, а его ухмылка граничила с обещанием разорвать на месте. Однако Алексей продолжал безразлично смотреть на Царевну-Лебедя и молча выслушивал «наезды» наших «братков». У него нервы что, железобетонные, или их вообще нет?!

– А вот и я! – раздалось за нашими спинами, и я, не оборачиваясь, поняла, что Алексей дождался-таки брата. Причем даже не по голосу, а по интонации: говорить таким тоном может лишь один человек на свете – Вадим Шалин. – Вы заждались меня, мои птенчики, но я вынужден вновь удалиться! И кстати, ваш санузел нуждается в улучшениях: белый кафель на стенах – это слишком уныло и уже не модно!

Блин, и туалет наш раскритиковал, изверг модной индустрии! Что ж ему спокойно на «белом друге» (не при Джессо будет сказано) не сиделось, всё в дизайнерские дебри затягивало? Тоже мне, дитя современных веяний, эпатажа и абстракционизма… Вадим же подрулил к брату и обнял его правую руку, а затем положил голову ему на плечо, причем Алексей на сии действия никак не отреагировал – лишь руки опустил, и всё. Наша же гоп-компашка, сказав напоследок свое веское «ня», присоединилась к нам – фермершам, мирно стоящим в сторонке вонгольцам и их союзникам, а Вадик изрек:

– Братик, пойдем скорее, а то мои дорогие слушатели меня уже заждались! Спорить с этими птенчиками интересно, но они столь скучны, что я предпочту всё же иную компанию. Пойдем, дорогой мой, я так не хочу опаздывать! Ну пожалуйста…

– Идем, – холодно ответил Алексей и направился к двери, бросив нам: – До встречи в сентябре.

– Да-да-да, мы еще обязательно встретимся! – отпустив брата и плывя за ним к двери, при этом размахивая руками, заявил Вадим. Тоже мне, Терминатор! – И встреча эта вам обязательно запомнится! Я всегда оставляю неизгладимые впечатления, особенно если мне…

– Идем, – перебил его Алексей и, распахнув дверь, замер у порога. – Мы сделали всё, что планировали.

– Конечно, братик! – восхищенно изрек Шалин-младший и, обернувшись к нам, помахал черным платком, выуженным явно из рукава, а затем бросил: – И всё же стоит прислушиваться к веяньям моды, а не просто копировать героев аниме! Хотя признаю: косплей получился неплохой. Но мода столь важная вещь, что игнорирование ее приведет к печальным последствиям! Au revoir, господа из аниме «Учитель-мафиози Реборн»!

Блин, он это сказал, гадина! Это месть?! Он с самого начала планировал сказать это, как только я его перебила, чтоб не дать произнести это название?! Видимо, да, потому как он махнул платком еще раз, на этот раз в мою строну, и добавил:

– А также до встречи, моя милая анимешница, признающая себя таковой и покровительствующая этим милым рыбкам! Всем прекрасных снов со мной в главной роли!

Он наконец покинул наш дом, а за ним удалился и его брат, на прощание бросивший непонятно кому:

– Castigo te non quod odio habeam, sed quod amem.

«Наказываю тебя не потому, что ненавижу, а потому, что люблю». Интересно, о чем он? И кому была адресована эта фраза?.. Как только дверь за ним бесшумно закрылась, тишину прорезало злобное шипение моей старшей сестры:

– Ничего сказать нам не хотите?!

Ой, мама… Кажется, мы нарвались…

====== 32) Правда, обиды и выпендреж ======

«Истину следует искать не в призрачных потусторонних областях, не вне времени и пространства, (…), а гораздо ближе, в собственной груди человека». (Карл Маркс)

POV Маши.

Ну и что это сейчас было?! Этот придурок с бабским пунктиком на шмотье ясно сказал, что они все – копии аниме-персов, да к тому же не какого-то аниме, а «Учитель-мафиози»! А Фран мне вещал, что они и есть мафия! Но ведь не мог же он мне соврать, правда? Или мог? Но я не чувствовала фальши и… я хочу ему верить. Но мафия не стала бы косплеить! А потому меня терзают смутные сомнения на тему «что за муть тут творится»?!

– Ничего сказать нам не хотите?! – озвучила я свои мысли в одном предложении – громком и злобном по тону. Причем адресовано оно было Катьке: она так мялась, что я пришла к единственному возможному выводу – она в курсе.

Сеструха растерялась, а вторая сеструха по имени «Елена» с выражением «жизнь-боль» на моське лица печально воззрилась на своего сопровождающего и, отцепившись от его локтя, пошла наверх.

– Врой! Стоять! – рявкнул Суперби.

– Не хочу ничего слышать, – ледяным тоном ответила Ленка.

– Неужели принцесса не даст Принцу возможность рассказать ей, что происходит? – поинтересовался господин писарь тоном «попробуй только отказаться».

– Я не принцесса, – пожала плечами Ленка, продолжая подъем по лестнице. – Я идиотка.

Ооо, а вот это плохо.

– А ну, быстро пояснили! – рявкнула я. – Лена, стоять! Катя, объясняй!

Ленка меня не послушалась, а вместо Катьки ответил, что интересно, Фран.

– Пойдем, я всё расскажу. Больше нет смысла молчать, да и вы, пожалуй, сможете принять правду, учитывая ваши аномальные характеры.

– Хорош язвить, – поморщилась я. – Мне не до того.

– Не обещаю, – протянул парниша и почапал наверх. Что интересно, Принц в полоску, или кто он там, уже и не знаю, но что в полоску, точно, и его вечно орущий компаньон пошли за Ленкой – в ее комнату. Я же зарулила к себе, упала на кровать, скинула туфли, оперлась спиной о подушки у изголовья, сложила руки на груди и, нахмурившись, бросила:

– Ну и?

Фран уселся рядом, ясен фиг, и не подумав разуться, и, глядя мне в глаза, спросил:

– Ты ведь веришь в сверхъестественное?

– Ой, ну давай, скажи еще что вы инопланетяне или как там этот псих с папиросой говорил «НЗЖ»! – фыркнула я и насупилась. Что-то мне как-то больно и обидно…

– Нет, – протянул Фран, – всё проще. Мы из параллельного мира.

– О, да! – фыркнула я и вскочила. – А я бабушка Маши Малиновской, от Фредди Крюгера рожденная! Хорош мне мозг конопатить!

– Он и так не в лучшем состоянии, – съязвил Фран, всё так же обнимая колени на моей койке. – Но я могу доказать.

– Ну и? – хмыкнула я.

– Помнишь, недавно ты видела, как я «летал»? – безразличным тоном вопросил он. – Это была моя иллюзия. Я иллюзионист. Как и учитель. В нашем мире существуют люди, способные воздействовать на разум окружающих путем внушения образов – иллюзий. Я и мастер – одни из них. Мы и правда входим в состав мафии и являемся бойцами, уничтожающими разум противника. Остальные этого не могут.

– Гипноз, – фыркнула я.

– Не скажи, – пожал плечами парень. – Я ведь могу создать реальную иллюзию. Пока ее воздействие подпитывается моей силой, она реальна и существует в этом мире как физический объект. Тогда, когда я якобы «летел», я просто уплотнил воздух и поднялся по нему, как по лестнице, не более.

– Ой, да ладно! – закатила глаза я, отстукивая ногой бешеный ритм. – Гипноз и всё! Просто массовый!

– Но если тебя ранит нож или огонь, который я создам, рана будет настоящей, – заявил Фран, и в голосе у него промелькнуло что-то вроде сожаления.

– Да? – фыркнула я и, протянув ему руку, заявила: – Докажи!

– Так и знал, – вздохнул парень и тут же у него в руке появилась катана, кажись так японские мечи зовут. Вот блин! Он и правда гипнотизер… Так вот как он тогда заставил появиться цветы и цепочку! А я, дура, повелась… Что-то мне как-то совсем обидно. И очень больно…

– Ты уже видела мои иллюзии, – тихо сказал Фран, глядя мне в глаза, – но они не были реальными. Я говорил, что покажу фокус, и я его показал, но я не умею показывать фокусы этого мира и потому поделился своим искусством. Оно редко когда не приносит боль…

В его глазах промелькнули печаль, одиночество и боль, и я почему-то его простила за тот фокус. Вот так вот просто… Едва заметно кивнув, я подвинула руку ближе к парню. Фран вздохнул и провел лезвием катаны по моему запястью. Было больно, а на коже появились багровые капли.

– Прости, – тихо сказал он. – Я не хотел этого.

– Знаю, – пожала плечами я и ломанулась в коридор.

Если честно, я ему уже поверила. Не стал бы он врать. Да, может, это всё и бредом кажется, но в параллельные миры я верила, а та иллюзия, тот фокус с цепочкой… Только гипноз мог меня обмануть так, что я бы не заметила и толики подвоха, теперь я это поняла. Но если окажется, что эта рана и впрямь реальна, мне не останется ничего, кроме как принять на веру бред о том, что Фран – маг, прибывший из иного измерения, и это пугает. Но я хочу ему верить. То ли я идиотка, то ли… Да нет, именно идиотка, ну и ладно.

Я подрулила к комнате Катьки и, не постучав, вломилась к ней. Она сидела за компом и как только, обернувшись, узрела меня, тут же схватила со стола флешку и протянула мне.

– Если Фран все объяснил, это понадобится, – пробормотала сеструха, грустно и виновато на меня взирая. – Извини, что обманывала, но ты бы мне сразу не поверила. Ты не Лена – скептичнее настроена к потусторонним…

– Что ты видишь? – перебила я сестру и чуть ли не в нос ей ткнула свое порезанное правое запястье.

– Ох, надо срочно обработать! – переполошилась Катька, но я, поймав ее за руку, снова спросила:

– Что ты видишь здесь?

– Ну… рану, – пробормотала она. – Порез. Неглубокий совсем, длиной около трех сантиметров. Кровь выступила, но зашивать не придется.

– Ясно… – растерянно пробормотала я и пустым взглядом воззрилась в окно. Что-то мне как-то совсем фигово…

– Маш, прости, так получилось, – затараторила Катюха. – Они нам на голову свалились, и я не смогла их выставить. Мне сказали, что если мы их прогоним, они умрут, и я…

– Кто сказал? – зло спросила я, воззрившись на сестру с яростью и непониманием. Как она могла от меня всё это скрыть?! Почему врала?!

– Шинигами… В смысле, боги смерти, которые их прислали, – пробормотала Катя, потирая предплечья. – Понимаешь, я готовила, а тут бац – вспышка на улице. Я туда – а там шинигами, я думала глюк, но они реальные оказались и сказали, что… что родители заключили сделку с их предводителем, – тон ее резко изменился и стал раздраженным и возмущенным, и я даже уловила нотку злости. Странно, но меня это отрезвило. Зная о ее отношениях с родителями, я понимала, почему она была в бешенстве, и, если честно, это заставило меня несколько поумерить свой пыл и задуматься о том, что она права: я бы в сказку о богах смерти не поверила…

– А потом они сказали, – продолжала Катя, – что пришлют «посылку» – умерших из другого мира, которые нам помогут. Именно это и являлось сутью «контракта» родителей и Графа, одного из высших шинигами. Но если те, кого нам пришлют, до Нового Года выполнят условия их с Графом контракта, они оживут в своем мире, а если нет, умрут. Плюс, если они в этом мире хоть кого-то убьют, тоже умрут. Ну и если покинут ферму дольше чем на трое суток, то же самое. Маш, я не смогла их выгнать, просто не смогла… Прости.

– Врать зачем было? – поморщилась я. Да, я привыкла оставлять последнее слово за собой, хоть и почти не злюсь уже – они хоть кокнуть нас не имеют права, уже плюс. А то, что Катька соврала, вполне понятно, и я ее уже простила.

– Маш, ты бы их выгнала, – простонала она, возводя глаза к потолку с мученическим видом. – Ты бы не поверила, что они из другого мира, и попросту бы их выставила! А я не могла им позволить умереть!

– Ладно, ладно, – поморщилась я. – Прощаю.

– Спасибо, Маш, – слабо улыбнулась Катюха, у которой как будто гора с плеч свалилась.

– Угу, – фыркнула я и, кивнув на флешку в ее руке, вопросила: – А это что?

– Ох, – пробормотала сеструха и вновь протянула мне носитель информации в виде черного параллелограмма. – Здесь вся информация об их жизни в том мире, известная мне. Они сами подтвердили, что это правда. Это манга.

– Чего? – опешила я и воззрилась на сестру взглядом неандертальца, впервые узревшего телевизор.

– Я думала, Фран объяснил, – растерялась Катька и, сунув флешку мне в руку, затараторила: – О них в нашем мире была нарисована манга «Учитель-мафиози Реборн». Все события, ну, почти все, происходили с ними на самом деле. Я не знаю, как такое возможно, но, похоже, многие миры манги и впрямь реальны, потому что те шинигами, что их привели, тоже являлись персонажами манги, но другой…

– Слушай, а на нас не ставят опыты? – пробормотала я, призадумавшись. – Может, военные какую фигню испытывают и послали их, как актеров, а всё остальное – глюки? Ну, рана там и…

– Нет, – поморщилась Катька. – Одинаковых глюков у разных людей одновременно не бывает.

Я поморщилась и вынуждена была признать ее правоту, а также то, что в нашем доме живут одиннадцать трупаков, скопытившихся в ином мире и закинутых сюда каким-то неадекватными японскими божествами смерти… Мама миа! За что нам всё это?!

– Ладно, прочту, чтоб в курсе быть, – сдалась я.

– Рану обработай! – всполошилась Катюха. Ну, она в своем репертуаре, как иначе?

– Ладно, – отмахнулась я и пошлепала к себе, с интересом и недоумением взирая на флешку. Так вот в чем тайны мира-то хранятся! А Ленка думала, в гримуарах… Наивная!

Зарулив к себе, я обнаружила Франа, всё в той же позе сидевшего на моей койке и пустым взглядом взиравшего на черный экран моего компа напротив койки. О как. Видать, Шишкин для него и впрямь как черная дыра – вон как на черный квадрат монитора зыркает. Только мне почему-то вдруг стало стыдно… Я в нем усомнилась, а это подло.

– Прости, – пробормотала я, положив флешку на стол и вставая напротив койки.

– Ничего, – холодно ответил Фран, всё так же пялясь в монитор. Я начала теребить край пиджака и пробормотала:

– Ну, блин… Ну это правда странно! Но… Дура я. Совсем дура. Прости.

Фран перевел на меня взгляд и заглянул мне в глаза. Мне стало совсем плохо. В зеленых омутах было столько боли, что мне захотелось разрыдаться и просить прощения всю оставшуюся жизнь…

– Извини, – прошептала я и закусила губу.

Взгляд парня изменился. В нем явно чувствовалось облегчение и недоумение. Он встал, подошел ко мне и, положив руки мне на плечи, тихо сказал, не растягивая слова, абсолютно нормальным, не ехидным, полным понимания голосом, как говорил всегда в такие вот, тяжелые моменты:

– Не причиняй себе лишнюю боль. Это не поможет себя наказать. Я точно знаю.

Я растерянно на него посмотрела, а затем поняла, что губу прокусила до крови и, тут же ее вытерев, пробормотала:

– Я как-то рефлекторно…

– Всё равно не надо. Я понимаю, это было очень странно, потому ты и усомнилась в моих словах. Но я видел: ты хотела мне верить. Так что… я тебя прощаю.

– Спасибо, – слабо улыбнулась я, а Фран кивнул и, убрав с моих плеч ладони, кивнул на мою правую руку и спросил:

– Обработаешь?

– Да ну, – поморщилась я, – царапина…

– А если заражение? – безразличным тоном вопросил он, снова забираясь на мою койку.

– Ладно, – тяжко вздохнула я и замотала запястье платком, выуженным из кармана. – Завяжешь?

Я протянула парню руку, и он быстро затянул на платке узел, а я уселась за комп и, включив его, спросила:

– Я мангу раньше не читала никогда. Это же типа комиксов, да?

– Да, но читать надо из правого верхнего угла к левому нижнему, – просветила меня моя личная лампочка Ильича загробным голосом. Почему загробным? Да потому что опять безэмоциональным…

– Понятно, – кивнула я и вставила флешку в USB-порт. – Побудешь со мной?

– Там очень много, – протянул Фран. – Сорок два тома… Или ты хочешь, чтобы я провел с тобой всю ночь?

– Обойдусь, – хмыкнула я. – Но до вечера мне не помешают комментарии очевидца.

– Ладно, – сдался Фран, и я по его тону поняла, что он выпендривался больше для проформы и вовсе не собирался никуда сваливать.

– Тогда тащи стул, – улыбнулась я, а мой личный глюк с хитрым блеском в глазах подрулил ко мне и уселся справа от моей бренной тушки прямо на воздух.

– Что за на фиг? – опешила я.

– Реальная иллюзия, – протянул парень. – Уплотнил воздух, как и тогда.

– Н-да… Вот сейчас мне становится и впрямь не по себе. Хоть иллюзию табуретки сделай, что ли!

– Не хочу, – мелко отомстил мне парень, любящий (или, скорее, ненавидящий) лягушек, и я, закатив глаза и пробормотав: «Тоже мне, дитя Зорро!» – открыла на компе папку под названием «Учитель-мафиози Реборн».

POV Лены.

Ну и зачем? Зачем я ему поверила? Принц? Нет, косплеер. Бельфегор? Нет, это не его имя. Припоминаю, что Катерина называла это имя, когда вскользь упоминала именно это аниме. Зачем я поверила в иллюзию того, что кто-то и впрямь может быть со мной искренен? Зачем я поверила, что Бельфегор – и впрямь человек, который смеется, наслаждаясь полетом наяву, даруемым состоянием, граничащим с помешательством? Зачем я поверила, что Скуало – тот, чьи мысли и взгляды на потустороннее так схожи с моими собственными?! Они лишь копируют других людей. Придуманных людей. Тех, кого не существует…

Я влетела к себе в комнату и с силой захлопнула дверь, но вместо грохота услышала шипящий смех, который сейчас меня просто выводил из себя.

– Ши-ши-ши, неужто Принцесса не хочет узнать правду? – спросил… человек, называвший себя именем демона.

– Врой, мусор! Ты хотя бы дай сказать! – рявкнул зашедший в мою комнату следом за полосатым косплеером пепельный блондин.

– А смысл? – фыркнула я и, встав рядом с компьютером, скрестила руки на груди. – Вы косплееры. Вы копируете придуманных людей. Вы мне лгали.

– Правда? – протянул полосатый наглец, подойдя ко мне вплотную, и вдруг, с силой схватив меня за предплечья, толкнул к шкафу слева от стола. Буквально вминая меня в темную дверцу, он приблизился к моему уху и прошептал: – Хочешь сказать, что я лгал, когда предложил тебе дружбу?

Мне вдруг стало больно. Очень больно. И не в том было дело, что наверняка на предплечьях останутся синяки, а в том, что я вспомнила его смех и слова. Он не врал тогда. Не врал… Я это знаю.

– Нет, – убежденно ответила я, а Принц, ну, или кто он там, отстранился и воззрился на меня из-за своей густой челки. Улыбка с его губ исчезла, и он явно что-то усиленно обдумывал.

– Перестала истерить? – раздался голос вечноорущего граммофона, на этот раз соизволившего сбавить громкость.

– Ммм… Вы ведь косплееры, значит, имитируете поведение вымышленных персонажей, – поморщилась я, продолжая смотреть на челку парня в тиаре. – Это, конечно, не значит, что вы лгали, говоря о каких-то своих убеждениях, но что касается манеры себя вести и…

– Врой, да не косплееры мы! – рявкнул блондин. – Дай хоть пояснить!

– Ладно, – сдалась я. – Я просто надеялась, что это и правда ваша манера поведения, потому что мне она нравится.

– Нравится? – протянул Принц чуть удивленно.

– А что, не заметно? – вскинула бровь я.

На лицо парня вновь выплыла безумная усмешка, и он меня соизволил отпустить, а я тихо сказала:

– Только пусть объясняет Скуало. Ну, или как там Вас зовут.

– Почему же? – усмехнулся полосатый Принц.

– Потому что с тобой я не смогу спорить и язвить, – пожала плечами я, и он, рассмеявшись, бросил:

– Хорошо! Тогда Принц будет у себя. Разбирайтесь.

Он ушел в далекие дали, бесшумно закрыв за собой дверь (манеры вдруг проявились – откуда что берется?), а я уселась на край собственной кровати, и опершись локтями о колени, подперла ладонями подбородок.

– Ладно, вперед, объясняйте, – хмыкнула я, и блондин, закатив глаза, уселся в кресло напротив.

– И почему я должен оправдываться перед каким-то тупым мусором? – посетовал он на несправедливость бытия.

– Сами напросились, так что вопрос не ко мне, – фыркнула я, сверля его ледяным взглядом.

– Молчи уж, отброс, – поморщился он и заявил: – Ты веришь в параллельные миры. Я тоже. Причем, я убедился в их существовании лично, потому что сам являюсь частью другой реальности.

– А у меня в комоде живут лепреконы, под кроватью ныкается Каспер, а обеды нам на самом деле варят ведьмы, – на одном дыхании выдала я. – Придумайте уж что-то пооригинальней.

– Врой! Да как ты смеешь говорить, что капитан Варии – лжец?! – возопил он, вскакивая. Ненадолго же его хватило… Зато я таки наконец расслышала, что за «Ва» такое он тогда ляпнул. – Моя гордость мечника не позволила бы лгать о таком!

– Да? С чего бы? – усмехнулась я, складывая руки на груди. – Вы же у нас «мафия», а мафиози часто лгут.

– Я капитан отряда элитных убийц «Вария», – тоном учителя начальной школы, гордящегося собой, заявил он. То бишь пояснительно, как дитятку неразумному, но с морем пафоса. – Я не участвую в интригах кулуаров – я прокладываю путь боссу мечом!

– Н-да? – хмыкнула я. – А чем докажешь?

– Ты поверишь в существование сверхъестественного, если увидишь его? – прищурившись, вопросил он, зачем-то подойдя к моему окну и открыв его.

– Я в него и так верю, – пожала плечами я, глядя на манипуляции Рапунцель нашего двора. – Вопрос в том, верить ли мне в вашу принадлежность к этому самому «сверхъестественному».