Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 96 страниц)

– Конечно, – кивнул Ямамото. – Кстати, пока не забыл.

– Что такое? – я что-то как-то резко напряглась, потому что больно у мечника лицо серьезное стало…

– Тсуна просил передать, что Рёхей получил задание. За всеми этими проблемами я никак не мог время выкроить, но факт на лицо.

– И что за задание? – ожидая очередной пакости от Графа, с тоской в голосе спросила я.

– Он должен, – Ямамото аж пригорюнился, – помочь кому-то силой слова и понять, что иногда слова могут быть сильнее кулака.

Я замерла и, почувствовав, что ноги подкосились, рухнула рядом с Такеши – на свой стул.

– Понимаю, – как-то грустно рассмеялся мечник, вертя в руках чашку чая. – Но выбора у нас нет. Он сейчас всё время с нами – со мной и Дино. Ты ведь с Мукуро помирилась, и мы решили, что защищать тебя от него больше не требуется, да ты и сама от нас сбегаешь постоянно.

– Не сбегаю, – перебила я Такеши. – Просто вчера настроение было никакущее, хотелось одной побыть. А сегодня я график изменила, чтобы вечер освободить.

– Ладно, ладно, как скажешь, – отмахнулся он и вновь рассмеялся. – Но зато мы с Дино теперь пытаемся вразумить Рёхея. Он до этого всё время либо тренировался, либо по лесу шастал, искал что-то похожее на те развалины, но теперь он продолжает эти занятия вместе с сопровождением: Дино пытается до него достучаться рассказами о том, как Реборн его тренировал, как его советы помогли «неуклюжему Каваллоне» стать настоящим «Дробящим Мустангом», а я об отце говорю, как он мне помогал.

– И как? Есть сдвиги? – без особой надежды спросила я.

– Ну… – с тяжким вздохом Такеши печально улыбнулся и, уставившись в чашку, пояснил: – Рёхей всегда был уверен в своих кулаках. Он не сомневался, что силен и победить может почти любого. Но вот с учебой у него не очень клеилось, а потому он считает себя несколько…

– Что за бред? – возмутилась я. – Он не идиот! Он знает о спорте столько, сколько никто не знает! Да и вообще, с ним болтать – одно удовольствие! Может, он и не способен в уме вычислить корень из пятнадцати тысяч ста восьми, но простая, житейская болтовня с ним – это же просто отвод души и заряд позитива на весь день! Он и интересные случаи из жизни поведает, и совет даст по части здоровья, и какой-то факт интересный приведет… Если он считает, что не способен помочь словами, то ошибается, потому как с ним время проводить просто здорово! Мне ли не знать, я с ним почти каждое утро и каждый вечер вместе! Сасагава-сан отличный собеседник!

– Правда? – раздался удивленный и растерянный голос у меня за спиной, и я, резко обернувшись, увидела Рёхея. Ой, что-то я как-то краснею, кажется…

Боксер стоял в дверях вместе с Дино и выглядел так, словно его пыльным мешком из-за угла по голове стукнули, но в то же время было видно, что он очень тронут. Ну что он, Саваду косплеит, что ли, право слово?!

– Конечно, правда, – возмутилась я, вставая. – И не смей считать, что с тобой неинтересно общаться!

– Думаешь, я смогу помочь кому-то словами? – с надеждой вопросил он.

– Естественно, – без тени сомнений ответила я.

В глазах Сасагавы загорелся огонь решимости, и он, сжав кулаки и чуть ли не к носу их подняв, проорал:

– Тогда я экстремально помогу кому-нибудь словами и вернусь к Киоко! Я это сделаю!

– Молодец, – улыбнулась я. – Конечно, сделаешь, главное – настрой!

– Точно! Мы, боксеры, не сдаемся! – уверенно кивнул Рёхей, я с довольной улыбкой кивнула в ответ и, тиснув со стола контейнер суши, подмигнула Ямамото и умчалась с воплем:

– Всем приятного аппетита!

Не желая нарываться на расспросы, я бегом добежала до оставленной в кладовке сумки, припрятала туда суши и, не сбавляя скорости, помчала в конюшню. А то, излови меня по дороге Маня, вопросов было бы не избежать… Я оседлала Торра и, запрыгнув в седло, сразу перешла в галоп. День выдался, к счастью, довольно жаркий, и замерзнуть на бережку моему вождю не грозило. Уже плюс, потому как в воде он точно окоченеет, если только он не йог и не способен замедлять или убыстрять жизненные процессы организма и, шляясь по углям, не чувствовать жара, а ныряя в прорубь – холода. Хотя откуда в Намимори прорубям взяться?.. Стоп, зима у них есть, снег тоже бывает, припоминаю серию о том, как они в снежки играли, значит, и проруби могли быть. Вот только сомневаюсь, что Глава всея Намимори в них нырял… Он вряд ли «морж» – он ёжик, да… шипастый.

Доскакав до леса, я спешилась, привязала Торра к ветке дерева и, потрепав его по ушам и дождавшись возмущенного фырканья, бегом, с сумкой наперевес, кинулась к заводи. Деревья, как обычно, навевали мрачные мысли недоступностью дневного светила, а воздух, не прогретый им, приятно холодил распаренную от бега кожу. Домчавшись до заводи, я затормозила и огляделась, но, никого не обнаружив, разочарованно застонала и уселась прямо на камни. Оставалось лишь ждать, а уж когда Хибари-сан явится – если вообще явится – было неизвестно, и меня это дико напрягало. Ну не люблю я ждать, не люблю… Тем более, когда занять себя нечем, пока ждешь. Но блин, как же мне любопытно, что это за шары! И как же я жду выяснения истины о них… Но сумеем ли мы эту тайну раскрыть – большой вопрос.

– Травоядное, поднимайся, – прервал мои печальные думы голос Главы Дисциплинарного Комитета. Я подскочила и глянула на часы. О как. Я всего две минуты в гордом одиночестве просидела.

– А я думала, мне Вас ждать придется, – заявила я, отряхивая комбинезон. Ну и что, что я на камнях сидела? Они тоже не стерильны, хоть песок ко мне и не прилип за неимением в опасной близости такового…

– Я давно здесь, с самого утра, – холодно бросил наш комитетчик и подрулил к воде. – Я здесь почти каждый день с тех пор, как обнаружил этот камень.

Вау, откуда такая откровенность? Луна не в ту фазу зарулила, что ли, или Марс с Юпитером в иной дом перекочевали? Так, отставить астрологию. О чем бишь я?

– А я Вас не заметила, – пробормотала я, начиная выуживать из сумки полотенца. – Извините.

– Я поднимался вверх по реке, – флегматично ответил он.

– Искали нечто подобное? – обнаглела я.

– Что-то вроде, – поморщился Хибари-сан и, обернувшись ко мне, заявил: – Травоядное! Я надеюсь, никаких лишних вопросов ты задавать не станешь, иначе…

– Не стану, не стану, – перебила его я. Что-то мне как-то про «божественную кару» и «загрызание до смерти» слышать не охота. – Только по делу.

Комитетчик не ответил. Я лишь услышала шуршание одежды и продолжила раскладывать на камнях полотенца и еду. Но, закончив с этим и обернувшись, чуть не впала в транс. Хибари-сан сидел на корточках спиной ко мне, пиджак и фиолетовая рубашка, аккуратно сложенные, лежали на камнях у его ног, сам он расшнуровывал ботинки, но… заставило замереть меня не это. На алебастрово-белой коже его спины четко обозначались очень старые широкие шрамы, словно его спину исполосовало что-то еще в раннем детстве, и эти белые уродливые отметины заставили меня осесть на камни. На глаза наворачивались слезы, а в памяти вспыхивали картины моего собственного прошлого. Неприглядные, уродливые, кошмарно-ненавистные картины, которые я всеми силами мечтала забыть…

– Ты должна улыбаться. Всем.

– Ты должна понимать. Всех.

– Ты должна заботиться. Обо всех.

– Ты должна помогать. Всем.

– Ты должна любить. Всех.

– Ты должна быть добра. Ко всем.

– Ты должна доверять. Всем.

– Ты должна прощать. Всех.

– Ты должна верить. Во всех…

– Травоядное! – донесся откуда-то издалека знакомый голос, полный раздражения и злости. Я открыла глаза и увидела прямо перед собой полное ледяной ярости лицо Главы Дисциплинарного Комитета.

Чёрт, я умудрилась рухнуть в обморок? Что-то вроде того, потому как я лежала на камнях, а Хибари-сан склонился надо мной, сидя на корточках. Гадство… Вот только сознание-то я и не теряла вовсе. Я просто вспомнила, и эти воспоминания захлестнули меня…

– Простите… – пробормотала я осипшим голосом и села. Голова гудела, мысли путались, а кровь в висках стучала в бешеном ритме.

– Так отвратительно, что твоя тонкая душевная организация этого мерзкого зрелища не вынесла, да? – зло выплюнул Хибари-сан, и я на него удивленно посмотрела.

– Вы о чем? – решила озвучить я свои мысли, а в его глазах на секунду промелькнуло недоумение.

– Травоядное, почему ты рухнула в обморок? – после секундного молчания ответил он вопросом на вопрос.

– Почему?.. – пробормотала я и тут вспомнила. Его спина.

Я вздрогнула и уставилась на камни, но меня встряхнули за плечи и злой голос холодно произнес:

– Смотри мне в глаза!

Я подчинилась и вынуждена была признаться:

– Я увидела Ваши шрамы и вспомнила кое-что… не очень приятное из своего детства. Простите.

Его взгляд ни с того ни с сего переменился. Из злого он превратился в удивленный, а затем Хибари-сан встал и направился к воде. Ботинки, как и носки, он уже успел снять, а вот брюки были всё еще на нем, и я подумала, что лучше бы он хоть пять минут подождал, прежде чем лезть в воду, потому как я, мягко говоря, была в состоянии нестояния… Но Глава Дисциплинарного Комитета, по всей видимости, вообще решил всё отменить, потому как, подойдя к берегу, он начал одеваться. Так, это еще что такое? Какого черта?! Не пойдет! Я должна ему помочь, я же обещала! А свои обещания я всегда выполняю… И вообще, это не только ему надо, но и остальным: Такеши, Рёхею, Тсуне!..

С трудом поднявшись на ноги, я подошла к комитетчику и тихо попросила:

– Не отменяйте всё. Пожалуйста. Я в норме, правда.

– Травоядное, помолчи, – бросил он, не глядя на меня продолжая застегивать пуговицы на рубашке.

– Хибари-сан, я правда в норме, – продолжала занудствовать я. – Я же сказала, что помогу, значит, помогу. Или Вы считаете, что я Вас подведу? Не волнуйтесь, я не ляпнусь в обморок, пока Вы будете в воде. Такого не повторится, честно.

– Замолчи.

– Хибари-сан… – и как мне донести до него, что на меня можно положиться? Ну как?! – Хибари-сан, я обещала. А обещания я всегда выполняю. Я никогда не отступаюсь от своих слов, а потому не прогоняйте меня.

Может, я и идиотка, но для меня и впрямь очень важно быть верной своему слову и никогда не отступать перед трудностями. И я хотела помочь этому жесткому, но далеко не жестокому человеку, потому что обещала, а еще потому что знала, что мафии это нужно, но никого другого ее Облако о помощи не попросит из гордости. И я обязана была сейчас настоять. Обязана самой себе… Я осторожно коснулась ладонью спины Главы Дисциплинарного Комитета и почувствовала, что он вздрогнул.

– Хибари-сан, позвольте помочь. Я вас не подведу. Я должна выполнить обещание…

– Ты всегда держишь слово, да? – отстраняясь от моей ладони, спросил Хибари-сан, встал напротив меня и посмотрел мне в глаза.

– Да, – честно ответила я. – Но я хочу помочь не только поэтому. Я просто хочу Вам помочь.

– Зачем? – каким-то странным, усталым голосом спросил он.

– Не знаю, – пожала плечами я. – Причин много. Вы не попросите о помощи никого другого, а она Вам нужна. Я дала Вам слово помочь. Это исследование необходимо всем, ведь это может помочь отправить вас всех домой. Мне самой любопытно, что это за шарики, а Вам, похоже, очень важно это узнать. Но это всё не главное, а что главное, я не знаю. Наверное, это просто иррациональное желание.

– Быть полезной? – хмыкнул он, нехорошо прищурившись.

– А я и так полезна, – фыркнула я. – Сестрам, лошадям, рабочим, которым обеды готовлю. Но я просто хочу помочь Вам.

Интонационно выделив последнее слово, я наблюдала за тем, как на лице Главы Дисциплинарного Комитета сменяются одна за другой сотни эмоций от неверия, неприятия, подозрительности, до странного и непонятного желания поверить. Наконец, он коротко кивнул и снова начал расстегивать рубашку, повернувшись ко мне спиной. Я мысленно выдохнула и вернулась к полотенцам. Усевшись на одно из них, я уставилась на воду и вскоре послышался голос человека, вновь ставшего моим командующим.

– Травоядное! Когда я нырну, прочти заклинание. Ты запомнила слова?

– Эм… – я попыталась их припомнить, но получалось смутно, и я воспроизвела их, как смогла: – Сэнри но мичи но ипо кара?

– Нет, – раздраженно бросил он. – Попытайся повторить мои интонации и после «мичи» не «но», а «мо». Senri-no michi mo ippo kara.

Я мысленно пару раз повторила эти слова, а затем, кивнув самой себе, воспроизвела:

– Senri-no michi mo ippo kara.

На похвалу я не рассчитывала, и ее ожидаемо не последовало. Зато последовал шквал инструкций, к счастью, очень четких, последовательных и предельно точных – сразу видно, человек всю жизнь руководит другими… И это, кстати, очень хорошо, потому как чем точнее указания, тем проще мне их выполнять, а пространные излияния на тему «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» вгонят меня в непонятки ой как надолго…

– Когда я нырну, произнеси эти слова, пристально всматриваясь в иероглифы. Затем Хибёрд кинет камень. После этого опусти левую ладонь в воду на восемь секунд. Как только шары начнут появляться, поймай один левой ладонью, правой рукой возьми нож – я оставлю его на берегу рядом с камнем с символами – поцарапай этим ножом левую руку до крови и попытайся деформировать шар путем сжатия его правой рукой сбоку. Над ним руку не заноси. Всё ясно?

– Так точно, – отчеканила я и подошла к Главе Дисциплинарного Комитета, успевшего раздеться и остаться только в черных плавках. Кстати говоря, мускулатуры было не видать, потому как он ее успешно прятал. Как Маня вещала когда-то: «Настоящий боец кубики пресса тебе не засветит – он скрытный и умеет расслаблять их так, что ты их с лупой не найдешь». Впервые я увидела подтверждение ее тезиса собственными глазами, хотя против правды не попрешь – фигура у комитетчика была до безобразия спортивной: ни тебе лишнего жира, ни дряблых складок, и потому мысль о том, что он умелый воин, приходила сразу, начхав на отсутствие «кубиков пресса» и прочей лабуды.

– И последнее, не паникуй, – выдал мне самое главное указание мой вождь. – Я могу задерживать дыхание на длительный период. Если я не появлюсь довольно долго, не впадай в истерику, ясно?

– Ясно, – кивнула я. – А если шар не исчезнет, что делать?

– Если он не исчезнет через минуту после появления, накрой его правой ладонью сверху, – скомандовал Хибари-сан, и я, кивнув, заявила:

– Я всё поняла, еще будут указания?

– Да, – хмыкнул он. – Не лезь в воду ни под каким предлогом.

«Пообещать не могу», – пронеслось у меня в голове, но вслух я ничего не сказала и лишь пожала плечами.

– Травоядное! – грозно процедил начальник всея разведки.

– А вдруг что-то непредвиденное произойдет? – возмутилась я. – Обещать не буду.

– Тогда не суйся в воду без экстренной необходимости! – изменил условия указульки этот холерик злобным тоном. А как иначе? Его, гордого оленя, заставили уточнения внести!

– Ладно, не буду, – улыбнулась я и, поймав полный немого возмущения взгляд, мысленно ехидно захихикала, но виду не подала.

Как только макушка вождя последнего из могикан, то бишь меня, скрылась под водой, я, уставившись на камень, произнесла:

– Senri-no michi mo ippo kara.

Переведя взгляд на реку, я увидела, как Хибёрд метнул в воду небольшой камешек, и тут же погрузила в воду левую ладонь. Через десять секунд возмущенных мыслей: «Чего вода такая ледяная?! Хибари-сан точно заболеет!» – лапку я убрала, вытерла, и сцапала лежавший у камня перочинный нож. Кстати, притырил его наш Оцеола, вождь Семинолов, простите, поклонники Майн Рида, явно с моей кухни, потому как он в аптечке хранился. Запасливый Хибари-сан, прямо как хомяк! Всё, что надо, приволок, лишь бы травоядному в лапку тонфа не давать… А мне даже не обидно – мне немного смешно. Нет, правда, вот ведь укуренный товарищ…

Вскоре от поверхности воды начали отделяться золотистые шарики, и я осторожно изловила один из них, поработав сачком. Поцарапав ножиком левое запястье, я бросила нож на берег и попыталась этот светоч негасимый сжать, но он вновь закосплеил железобетон, и примерно через минуту нервных попыток хоть как-то его деформировать, я вынуждена была накрыть его ладонью сверху. Шар исчез, а я начала напряженно вглядываться в мутную воду. Вскоре на поверхности показалась знакомая черная макушка, и я облегченно выдохнула.

– Еще раз, травоядное, – скомандовал комитетчик, отдышавшись.

– Чего?! – возмутилась я. – Да ни за что! Хоть забейте до смерти! Вода ледянючая!

– Травоядное, ты нарываешься, – процедил он.

– Ага, – кивнула я. – А Хибёрду, кстати, надо камушек дать. А то я могу не то ему выдать, так что…

– Травоядное! Ты… – слов на мою наглость этот деятель не нашел и, пыша яростью и возмущением, подплыл к берегу. Я тут же схватила одно из полотенец и протянула ему.

– Посидите, отдохните, согрейтесь, – затараторила я, пока он, укутавшись в бежевое огроменное махровое полотенце, сверлил меня возмущенным взглядом. – А я Вам чаек зеленый сделала! Не знаю, получилось или нет, я на чайной церемонии не бывала никогда, но, думаю, пить можно…

Я отвинтила крышку большого серебристого термоса и, налив в пластиковую чашку горячего чаю, протянула моей бежевой гусенице.

– Ты очень наглое травоядное, – сдался он и, тиснув у меня кружечку, уселся на второе полотенце.

– Это да, – хмыкнула я и, развернув маленькое полотенце, осторожно накинула его комитетчику на тыковку. – Но я же не для себя стараюсь.

– И это в тебе – самое странное, – хмыкнул Хибари-сан, скосив глаза на свой новый «головной убор».

– Что поделать, – усмехнулась я, усевшись рядом с ним. – Если бы все люди были одинаковыми, жить было бы скучно.

– Или наконец воцарился бы порядок, – не согласился со мной Глава CEDEF.

– Не скажите, – протянула я. – Вот представьте: все люди одинаковы. А кто же будет ими руководить? Если наводнить мир клонами, мысли их будут совпадать, но кто из них станет руководить государством, кто займется наукой? Даже если предположить, что они будут идеальны во всем, предпочтения у них будут одинаковые, например, все захотят стать военными, а кто же тогда будет учить детей? Кто станет врачом?

– По распределению, – хмыкнул герр Разведчик.

– А кто будет распределять? – вопросила я, глядя на реку. – Выборы правителя отметаются, потому как люди одинаковы, личных предпочтений быть не может, если по назначению – опять же, кто назначит, если титул будет наследоваться – уже различие, классовое…

– Жребий, – пожал плечами Хибари-сан.

– Но жребий – это удача, а они одинаково удачливы, – усмехнулась я. – Не покажется ли другим несправедливостью, что выиграл кто-то один? Да и потом, проводить жеребьевку среди миллиардов людей? Но даже если кто-то один и станет правителем, власть меняет людей, как и деньги. Его характер начнет едва заметно меняться, и через какое-то время этот человек уже будет отличаться от других. Те, кто станут военными, будут более жесткими чем те, кто пойдет работать в детские сады. И, в результате, люди всё равно станут разными. Если правителя можно менять каждый год, например, то хорошим хирургом не стать, если постоянно меняешь профессию. А род деятельности очень влияет на людей.

– Травоядное, ты любишь риторику? – ни с того ни с сего с усмешкой вопросил Глава CEDEF.

– Можно и так сказать, – пожала плечами я и улыбнулась. – Но я больше философию люблю. В риторике не сильна.

– Странная ты, – в который раз пробормотал он и встал. – Повторим. На этот раз попытайся погрузить в шар сбоку какой-либо предмет. Лучше всего камень.

Мне был выдан небольшой камешек и наше хождение по мукам продолжилось. После каждого эксперимента моя черепашка Тортилла выплывала на сушу и грелась, завернувшись в кокон из полотенец, а я что-то вещала и нарывалась на комментарии своего косплеящего гусеницу вождя. Комментарии эти, кстати, были емкие и очень глубокие, а порой еще и ехидные, и, что удивительно, мы с ним ни разу не разругались в пух и перья, мне не пытались пробить черепушку окинавским орудием убийства, да и вообще мы даже не спорили, только вели дискуссии в философском ключе. Что, кстати, довольно странно, ведь он молчун, каких поискать, но по большей части вещала я, так что, возможно, это и не было совсем уж дико странно… Жизненная позиция Хибари-сана основывалась, как оказалось, на трех китах: человек должен быть силен духовно, он должен быть человеком чести, верным и преданным, он должен любить и защищать животных, детей и природу – то есть тех, кто не может постоять за себя перед лицом технологий и современных реалий. В этом я с ним была полностью согласна, и расстраивало меня только то, что первый «кит», в отличие от двух его собратьев, у меня отсутствовал. Кстати, что интересно, «хищниками» Глава Дисциплины считал не тех, кто мог закатать в асфальт с полпинка армию Македонского, а тех, кто был силен именно духовно, и в чьей душе присутствовали все три «кита». Потому он, думаю, и называл Мукуро травоядным – тот хоть и был силен как физически, так и духовно, человеком всё же был бесчестным, и таким образом второго «кита» ему явно не доставало. Сам же Хибари-сан, что интересно, считал, что человек может быть слаб физически и неспособен защититься при нападении маньяка, но если он начнет просить пощады – он жалкое травоядное, а если заглянет смерти в глаза с высоко поднятой головой – надо смотреть на его поведение в других жизненных обстоятельствах, а делать вывод, основываясь лишь на одном поступке, нельзя. Кстати, фразу «друг познается в беде» он поддерживал, как и я, и потому вот так, урывками с ним поболтав, я пришла к выводу, что наша идеология во многом схожа, разве что он сторонник физического решения конфликтов, а я – вербального. Помнится, Ананас что-то вещал о том, что мы бы с господином птичконосцем переругались через пять минут общения, потому как слишком разные? Так вот, он ошибся. Мы вообще не поругались, несмотря на все различия, а наша идеология оказалась довольно похожей, что не могло не радовать. Хоть как-то отношения сдвинулись с мертвой точки – уже плюс! А то я боялась, что он так и останется одиноким рыцарем и ни с кем на контакт не пойдет…

Опыты же мои дали весьма странный результат: физическое внешнее воздействие шарикам было по барабану, если их поджаривали зажигалкой или тыкали не пойми чем с боков или снизу, но стоило лишь поместить что-то на шарик сверху, как он тут же исчезал. Вдвоем прикасаться к сфере было нельзя, да и вообще стоило лишь постороннему человеку тиснуть призванный другим шарик, как светопреставление завершалось. Хибари-сан же соизволил просветить меня на тему того, что он увидел под водой, причем сделал он это по собственной инициативе: на самом дне он обнаружил плоскую прямоугольную каменную плиту длиной чуть больше двух с половиной метров, а шириной – полметра. Примерно те же параметры были у алтаря в руинах, а что самое интересное, на поверхности этой плиты разведчик обнаружил символы, по расположению идентичные символам алтаря, но отличающиеся от них содержанием. Причем этот алтарь, вкопанный в дно реки, был обнаружен Хибари-саном уже давно, равно как и еще несколько камней с символами. Вот именно оттуда-то, из этого самого алтаря, и появлялись абсолютно все шары, причем, если их пытались поймать в воде, они исчезали независимо от того, кто их призвал. Другие камни с символами шариков не порождали, а алтарь в процессе разведения летающих сфер никак не менялся и ничем потусторонним, кроме сего светового феномена и аномально-холодной температуры, не выделялся. Казалось, что сферы просто поднимались из его недр, как из воды, и он для них преградой не являлся.

Завершив в пять вечера нашу эпопею с опытами эпичным повелением: «На сегодня всё, завтра продолжим», – Хибари-сан начал быстро одеваться, а я кинулась складывать полотенца и убирать в сумку термос и пустой контейнер из-под суши, которые схомячил, сначала, кстати, отнекивавшийся, Глава всея Дисциплины и канареек. Вскоре мы были готовы и пошлепали в сторону полей и фермы.

– Хибари-сан, я тут подумала, – пробормотала я закидывая сумку на плечо, – что если здесь шарики можно призвать, то и на руинах тоже. Ведь, когда мы были маленькими, мы часто видели, как ночью над лесом появлялись светящиеся сферы. Иногда мы даже ходили посмотреть на них и видели, как шарики плыли над руинами, но только издалека: стоило лишь кому-то подойти к поляне, как всё заканчивалось. А вот к реке мы не ходили, потому что и подумать не могли, что она тоже порождает эти сферы. Мы думали, они туда просто долетают от руин. Ну а из-за того, что вода в заводи ледяная, никто из нас там не плавал. Всё закончилось, когда мне было семь. Маша в ту ночь видела огромную сферу, которую потом назвала НЛО, и больше мы сияние не наблюдали, а Лена начала исследовать символику руин, чтобы понять, что это было и почему пропало. А недавно, год назад, Маша вновь видела большой шар, но на этот раз куда более плоский и шаром не являвшийся, вот только светопреставления не возобновились. Плюс, как оказалось, недавно пропал один из камней руин. Как думаете, может, стоит попытаться призвать свечение и там?

– Я уже пробовал, – нехотя пояснил Хибари-сан, – но на реке сферы можно призвать, только если неотрывно смотришь на иероглифы. Там же иероглифов нет, а призвать сферы, глядя на иные символы, невозможно.

– Хм. Но ведь если они раньше там появлялись, значит, иероглифы там были, разве нет? Может, учитывая, что на реке алтарь закопан, у руин закопан как раз камень с заклинанием?

– Ты что, предлагаешь бульдозер пригнать? – съязвил мой вождь, шлепая по сухому подлеску и сверкая мокрыми волосами.

– Нет, зачем? – хмыкнула я. – Но ведь, наверное, можно как-то отыскать невидимое с Вашими способностями? Да и потом, руины – это не река, о них остальные тоже знают. Можно и их попросить поискать.

– Я не хочу, чтобы кто-то знал о заводи, – нахмурился этот волк-одиночка.

– А я и не собиралась рассказывать, – успокоила его я. – Но ведь не обязательно говорить им о Вашем открытии. Можно просто сказать, что возникли подозрения о том, что часть камней может быть закопана, и это стоит проверить. Не думаю, что начнутся расспросы, а если и начнутся, я выкручусь.

– Лгать будешь? – хмыкнул вождь мафиозной разведки.

– Зачем? – озадачилась я. – Гораздо честнее о чем-либо умолчать, разве нет?

– Ну допустим, – поморщился он, выходя на свет Божий из мрака лесных дебрей. Я ломанулась к Торру, а он продолжил: – Но если ты обратишься к каждому из них, вопросов не избежать.

– Это да, – кивнула я. – Но Вы ведь лучше всех знаете об их способностях, я уверена. Вы же видели все бои и, как опытный воин, наверняка оценивали боевой потенциал вероятных противников. Вот и подскажите, к кому в этой ситуации мне стоит обратиться.

Хибари-сан призадумался, а я начала отвязывать Торнадо, довольно расфырчавшегося и так и норовившего ткнуть меня носом в щеку.

– Савада и Сасагава бесполезны, – наконец вынес вердикт воин-аналитик. – Они основывают бой исключительно на силовых физических атаках. Каваллоне тоже бесполезен в данном случае, хоть и привык использовать хитрость и окружающие его предметы, как и хранители Урагана. Суперби полезен в воде, но не на суше. Возможно, польза может быть от земноводного, но я не люблю иллюзии, а также от бейсболиста с его радаром, но в этом случае мне придется работать с ним.

– Это как? – озадачилась я, а Хибари-сан раздраженно пояснил, начиная гладить возмущенно на него покосившегося жеребца:

– И я, и он умеем с помощью особого радара Пламени Предсмертной Воли находить иные его источники. Это может быть полезно, учитывая, что тот камень с иероглифами поглощает Пламя, равно как и алтари. Если один будет распространять Пламя, второй сможет его обнаружить, но только у меня достаточно Пламени, чтобы распространить его на необходимое расстояние. Теперь ясно?

– Ага, – кивнула я. – Может, тогда попробуем завтра этим заняться?

– И как же ты объяснишь мое вмешательство? – скептически выгнул бровь монстр дисциплины и фанат тотального одиночества.

– А почему я должна что-то объяснять? – в тон ему ответила я, почесывая Торра по носу и глядя в глаза нашему дисциплинарному параноику. – Есть люди, которые готовы помочь, не спрашивая, зачем это нужно, и не выдвигая условий, и Ямамото-сан как раз из таких людей. Так что, думаю, он согласится и проблем не возникнет. К тому же, если камень будет найден, о Вашем участии в поисковой операции можно будет и не распространяться, а Ямамото-сан – не из болтливых.

– Это мне подходит, – кивнул Хибари-сан. – Но я не люблю чужого вмешательства в свои дела.

– Так это не только Ваше дело, – пожала плечами я. – Вам всем надо вернуться, а, похоже, руины и впрямь имеют ко всему этому какое-то отношение, раз они так неадекватно на ваше Пламя реагируют.

– Хорошо, можешь обратиться к нему, – позволило мне Его Дисциплинарное Сиятельство тоном: «Ну ладно, держи, холоп, подачку с барского стола». Вот спасибо! Один вопрос только: это вообще кому надо, мне или ему?!

– Угу, – хмыкнула я и, запрыгнув в седло, хмуро и без надежды на разумный ответ поинтересовалась: – Вы со мной или пешочком?

Секунду поколебавшись и глядя на Торнадо, как на священный Грааль – с опаской и нежеланием от него отказываться, наш волк-одиночка всё же переборол себя и неожиданно для меня заявил:

– Почему нет… Двигайся на луку седла и освободи стремена.

Я опешила и воззрилась на него, как баран на новые титановые ворота, а затем разулыбалась, аки собака-улыбака, то бишь Ямамото (он же мой эталон в этом, куда деваться?), довольная победой над гордым одиночеством нашего дисциплинарного маньяка, и переползла на луку седла. Убрав ноги из стремян, я воззрилась на Хибари-сана, гладившего Торнадо с таким видом, словно настал конец света и привел к нему его собственный иррациональный, глупый и никому не нужный поступок. Кажись, он вообще корил себя за то, что согласился, и я решила его поддержать, заявив:

– Хибари-сан, а у Торра кроме меня раньше друзей не было. А Вас он подпустил. Не думаю, что так уж плохо будет, если он Вас подвезет.

– Его это явно не обрадует, – хмыкнул мой вождь и, скрепя сердце, подрулил к левому боку Торнадо.

«Это точно, но лучше промолчать», – подумала я, а Хибари-сан легко и изящно вскочил в седло позади меня и изъял у меня из рук поводья. Торнадо возмущенно всхрапнул и начал рыть копытом землю, а я, лишенная «руля», начала почесывать конягу за ушами, приводя его в благодушное настроение.

– Придется ехать медленно, – проявил наш вождь заботу о ближнем, то бишь обо мне и моей пятой точке, которую в таком положении отшибить проще пареной репы.

– Не проблема, – усмехнулась я. – Мне коров доить только в половине шестого, так что мы успеваем.