Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 96 страниц)

Завершив трапезу, я помыла посуду и быстренько ускакала переодеваться – по городу шастать в комбинезоне не хотелось. Взлетев, аки вихрь, по лестнице, я вломилась в собственный приют странника и бросилась к шкафу. Времени оставалось не так уж и много, если мы хотели успеть на автобус. Напялив черные брюки и блузку цвета морской волны с короткими рукавами из шифона (впрочем, что значит «рукавами»? Скорее, так, два «плевочка» ткани, нашитые на плечевые сгибы), я собрала волосы в хвост, повесила на плечо черную дамскую сумочку и с тяжким вздохом поскакала вниз. В гостиной меня уже ждали Ямамото, напяливший солнце-улыбаку на пузо, Рёхей в футболке с Мохаммедом Али, сиявшим гордостью и решительным взглядом, Бьякуран, осчастлививший меня тем, что снял свой парадный Мельфиоревский мундир и оставшийся в одной белой футболке, единственной купленной мною шмотке такого цвета, и Дино, напяливший простую черную футболку. Жаль, что брюки парни поменять не могут: неплохо было бы и их простирнуть… Треники им купить, что ли?

Я махнула лапкой, спрыгивая с последней ступеньки, и скомандовала:

– На выход, мои падаваны! Нас ждут великие, ну, или не очень, свершения! Кто не успел – тот опоздал, догонит у конюшен. Не догонит – турфирма за невыполнение контракта ответственности не несет.

Ямамото с Дино озадаченно переглянулись, но промолчали. А я и не надеялась, что Фей осчастливит меня манной небесной в виде своего опоздания – напротив, мне что-то подсказывало, что он уже у конюшен. Вырулив на улицу мы пошлепали по вышеозначенному адресу, и я, лишившаяся вчера пластыря на фейсе, кусала губы, правда, совсем не сильно – для проформы и успокоения нервов, кои, как известно, не восстанавливаются. Ямамото держался ближе ко мне, а Дробящий Мустанг – между мной и Зефиркой-куном. Молодец Каваллоне – понимает, что Джессо тоже не лыком шит и не одного параноидного Ананаса здесь стоит опасаться… Хотя зачем я обзываюсь? И вовсе он не параноик… Рёхей же умотал за великом с твердым намерением взять тот самый агрегат, который использовал в прошлый раз, потому как, по его словам, педали на нем вертеть куда труднее, чем на том «лисапеде», как их называла в детстве Ленка, который был у него самого еще там, в далеких далях Японии из альтернативной реальности. В тяжком молчании подрулив к конюшням, я обнаружила недостающее звено нашей компашки, седлавшее Князя – конягу рыжей масти с не самым простым характером, но очень умного.

– Хитрый Вы, – усмехнулась я, заруливая в конюшню за Торром. – Выбрали коня, который Вас точно не скинет.

– Оя, оя! – возмутился Мукуро. – Откуда же мне знать, что он не сделает такую попытку?

Байкер, лишившийся плаща и облаченный лишь в черную футболку и кожаные штаны, хитро усмехнулся. Я закатила глаза и бросила:

– А то Вы не знаете, что Князь никогда не скидывает «опасных» седоков. Он хитрый – прям как Вы. И если чувствует слабину, непременно встанет на дыбы. А вот если всадник – личность сильная, и от него исходит опасность получить, скажем так, «по шее», Князь в жизни не попытается его сбросить.

– Ку-фу-фу, и откуда же я мог это знать? – вопросил Мукуро, почесав лошадку по носу.

– Да потому что Вы наверняка в курсе всего, что происходит на ферме, – закатила глаза я и порулила за Торнадо. Ямамото остался со мной, а Мустанг и гроздь белой акации удалились в соседнюю конюшню – за своими скакунами.

– Ты думаешь, он в курсе всего? – улыбнулся бейсболист, почесав тыковку.

– А то! – фыркнула я и начала седлать Торра. Вскоре мы с мечником, лишь едва заметно кивнувшим на мои слова, вырулили на свет Божий, и он помчал за своей лошадкой, Ладой, сплавив груз в виде меня на остатки мафии, копавшиеся с лошадью Бьякурана. Сахарный Принц не в ладах с лошадьми? Кстати, Дино выдал Бьякурану ту самую лошадку золотистой масти по кличке Лаванда, что не так давно возила к тете Клаве Тсуну – то есть самую флегматичную и мирную конягу нашего племенного хозяйства, и это лишь подтвердило мои опасения.

– Бьякуран-сан, а Вы что, не умеете ездить верхом? – вопросила я, глядя на то, как вождь Мельфиоре под командованием бывшего врага Каваллоне затягивает подпругу.

– Пробовал, но это не мое, – с милой улыбочкой пояснил Зефир-сама. – Мне больше по душе современные технологии.

– Или крылья, – хмыкнула я и покосилась на Мельфиоревские брючки космического кроя, а затем на ловко запрыгнувшего в седло Ананаса. Если он сказал правду (а я в этом не сомневаюсь: злился он очень натурально), и события манги правдивы, в отличие от событий аниме, то Бьякуран должен был явиться к нам в обычных брючках, а Мельфиоре не должно было существовать в принципе. Интересно, есть в этом логика или нет?.. Она у меня с момента появления здесь этих интервентов в запой как ушла, так и не вернулась, вместе со спокойствием…

– Катя-чан, ты не представляешь, насколько сейчас права! – хитро протянул Бьякуран и наконец завершил процесс пленения Лаванды, взгромоздив на нее свою бледную тушку. Дино и я, пожавшая плечами в ответ на слова Джессо, последовали его примеру, а вскоре к нам присоединились Ямамото и его «газоноголовый» собрат по оружию, хотя я бы ни за что не обозвала Рёхея тупым, особенно после этих десяти дней: он был довольно начитанным человеком, а уж о спорте знал вообще всё и даже больше.

– Ку-фу-фу, нам стоит выдвигаться, если не хотим проделать весь путь до города верхом, – заявил Ананас, у которого мне даже узнавать, хорошо ли он держится в седле, не хотелось.

– И не поспоришь, – хмыкнула я и одновременно с Феем пришпорила коня.

Мы бодрой рысцой двинулись прочь от фермы, причем Травка-сан держался в седле очень даже неплохо, а вот Бьякуран с лошадьми и впрямь явно ладил куда хуже, но всё же из седла не вываливался и даже умудрялся поддерживать наш темп – он явно раньше на лошади сидел, и не один раз. Видать, ему их прислужники седлали, раз у него такие серьезные проблемы с этим возникли…

Солнце нещадно жгло наши многострадальные маковки, и лишь черепушка Ананаса была относительно защищена от него хохолком, остальные же ковбои Орловской губернии изнывали от жары и мечтали о прохладе, тени и вообще о самом большом счастье в мире – о мороженом. Говорить никому не хотелось, но уж больно мне было любопытно, откуда у мирного Джессо из прошлого форма Мельфиоре из будущего, а потому, сделав над собой титаническое усилие и пнув куда подальше лень и апатию волшебным пенделем, я лениво вопросила:

– Бьякуран-сан, а почему на Вас форма Мельфиоре?

– Хм? – Джессо, ехавший слева от Дино, умостырившегося рядом со мной, аж обернулся и еще больше прищурился. – Это не униформа Мельфиоре. Это мой костюм командующего. В битве аркобалено я понял, что сражаться в повседневной одежде не очень-то удобно, а посему, воспользовавшись воспоминаниями о будущем, – звучит-то как по-анимешному, аж жуть… – я велел сшить мне именно такой костюм, который и надевал во время сражений.

– А Вы сражались «за наших»? – хмуро вопросила я, сверля этого обрадушка взглядом.

– Не волнуйся, Катя-сан, – вмешался ехавший справа от меня Ямамото. – Он и правда на нашей стороне и тогда тоже дрался за нас.

– «За наших» из уст человека, не принадлежащего к мафии, звучит смешно, – выдал Мукурище. Я фыркнула.

– Знаете, не важно, состоите вы в партии или нет. Если вы за нее голосуете, она и ваша тоже, – заявила я, оглядываясь на примостившегося прямо за мной байкера, лишившегося не только байка, но и плаща. Одни перчатки остались, но их он, кажись, и за лимон американских тугриков не снимет…

– Ты голосовала за власть Савады? – ехидно вопросил он.

– Нет, но я ее поддерживаю, – усмехнулась я, сверля взглядом его светофор.

– В любом случае, мы все сейчас являемся единомышленниками в какой-то мере, – подал голос Бьякуран, и я, хмыкнув, повернулась к нему и заявила:

– «В какой-то мере» – это очень ценное добавление.

– Катя-сан, ты преувеличиваешь, – рассмеялся Ямамото. – Даже если раньше у нас и были разногласия, сейчас мы все на одной стороне. Да и потом, мы все хотим вернуться, и это нас объединяет.

– Это да, – пригорюнилась я.

– Как же тебе хочется, чтобы я оказался предавшей всех и вся гадостью, – протянул Мукуро, и я закатила глаза, но на него даже не обернулась. – Принять то, что я способен, когда мне выгодно, сражаться вместе с Савадой, ты не способна…

– Способна, – фыркнула я, почесывая за ушами Торра и успокаивая этим себе нервы. Он мое личное яблоко, да… – Вот поверить в то, что Вы на стороне мафии, когда ее цели совпадают с Вашими, я способна.

– Я не на стороне мафии, – голос Ананаса аж в температурный минус ушел – он меня бы заморозил им, будь я повпечатлительней. – Я лишь порой иду с ней параллельным курсом.

– Параллели не пересекаются никогда, – заявила я, намекая на то, что тогда ему всю жизнь придется идти параллельно мафии, потому как они и не расходятся.

– Ты не изучала геометрию Лобачевского? – съехидничал Ананас. Образованная Травка, ничего не скажешь. Ну, или укуренная в хлам, как и сам великий математик: то ли и впрямь считает, что параллели пересекаются, то ли глюк словил.

– Курить вредно, особенно опиаты, – съехидничала я. – А то Вас так глючит, что мне аж страшно. Хотя чего я удивляюсь? Судя по тому, что Вы решили закосить под наземное травянистое растение, Вы давно и прочно «подсели»…

– Хамство процветает, – протянул Мукуро.

– Ага, – кивнула я, – цветет и пахнет. Ананасами.

– Как я популярен! – съехидничал Фей.

– И не говорите! – «прифигело изумилась» я. – Вопрос, с чего бы. Впрочем, Павлик Морозов героем считался, да и любит ныне народ типчиков с подмоченной репутацией. Вроде как, «плохие парни» считаются притягательными.

– Тогда я тоже должен быть популярен, – с милой лыбой заявил Бьякуран. Ох, ему только нотки рядом с фейсом не хватает для полного сходства с мангой…

– Придется мне Вас расстроить, – хмыкнула я. Правда, вряд ли он расстроится, но это и к лучшему… – У Вас фанатов куда меньше.

– Я проигрываю Мукуро-куну в харизме? – вопросил снежный Барс с улыбочкой. Впрочем, без нее он вообще не может.

– Не-а, – покачала головой я. – Просто Вы продули. Что в будущем, что потом, в битве аркобалено. Да и потом, в нашем Павлике Морозове все ищут, и кто-то даже находит, плюсы. Вроде как он и не плохой вовсе, ведь помогал Савада-сану и ни разу на него не напал после первого проигрыша. Говорят, что он никогда не нападет, а вещает о том, что ненавидит мафию, для проформы, – Ананас за моей спиной в этот момент возмущенно фыркнул. – То есть, он для них положительный персонаж с уклоном в минус, а такие многих манят, как мороженка в сорок градусов жары. Вы же сразу выступили «на темной стороне», хоть и были в белом. Вот у Вас и нехватка фанов, в сравнении с нашим мафиози, борющимся против мафии.

Вышеозначенный мафиози вновь возмущенно фыркнул, а Бьякуран, как я и ожидала, ничуть не расстроившийся, протянул:

– Но ведь во время битвы аркобалено я был на стороне Савада-кун…

– И всё равно продули, – пожала плечами я, перебивая его, а Барс-сама возразил:

– Не скажи, я был на стороне Савада-кун, и мы победили, разве нет?

– Ага, но команда Юни-то продула, – пожала плечами я с видом «C’est la vie, и не колышет». – И потом, народу, смотревшего аниме, куда больше, чем читавшего мангу, так что о Вашем «исправлении» знают не все.

– Какая разница, сколько у кого фанатов? – рассмеялся Ямамото. – Уверен, у меня их вообще нет, ну, или очень мало. Я не харизматичен. Но это же просто ерунда, мы не сделали ничего такого «великого»…

– Только мир пару раз спасли, – перебила я его, и мечник, почесав затылок, рассмеялся.

– А я вообще неуклюжий, – грустно улыбнулся Дино. О, а вот у него, кажись, наболело…

– Да ладно, зато ты, когда подчиненные рядом есть, супер-пупер крут, – попыталась я его подбодрить.

– Только вот они не всегда рядом, ку-фу-фу, – съязвил Ананас, и я даже не поленилась обернуться, чтобы зло на него воззриться.

– Бяка Вы, – прорвался наружу крик на этот раз моей души. – Вот просто слов нет, какая бяка! Нет бы поддержать человека, а Вы…

– Оя, оя! Против правды не пойдешь, – усмехнулся хохолконосец, ехидно глядя мне в глаза. Я фыркнула и, одарив его взглядом «всё тлен, а ты истлеешь первым, и я тому порадуюсь», отвернулась.

Температурный показатель, думается мне, зашкалил аж за тридцать градусов, а мимо нас, утаптывавших очень широкую пыльную проселочную дорогу, проплывал унылый сельский пейзаж из полей и одиноко стоявших редких деревьев, жаждавший воды не меньше, чем мы сами. Да, не быть нам ни ковбоями, стойкими и термонепробиваемыми, ни папуасами… Я вспотела, Дино и японцы, особенно Рёхей, всё это время нарезавший вокруг нас круги, тоже, и лишь Бьякурану явно было начхать на такие «мелочи», и он активно доказывал, что снег, оказывается, на жаре не тает. Мукуро же был довольно бодрым, но я заметила, когда последний раз играла с ним в гляделки, что по его шее тоже скатилась одинокая прозрачная капля. Ура, не только положительные персонажи тают под палящим солнцем! Справедливость есть! А то из-за термо-неадекватности Бьякурана я уже начала в этом сомневаться…

– К сожалению, Мукуро прав, – тяжко вздохнул Дино минуты через две после нашего с Ананасом препирательства.

– Ой, давай еще самоуничижением займемся! – фыркнула я. – Главное, ты человек хороший.

– Думаешь? – улыбнулся он и воззрился на меня, аки на Энзо… Брр, чувствовать себя любимцем босса мафии мне не по душе…

– Знаю, – пожала плечами я и уставилась на горизонт.

– Полностью согласен с Катей-сан, – встрял Ямамото.

– Круговая порука, – хмыкнула наша местная оппозиция.

– Ага, а за Вас даже поручиться некому – Вы одиночка, – фыркнула я возмущенно. – Даже Кэна с Чикусой убить готовы были!

– Люди – лишь марионетки, – пафосно изрек гадкий Трав.

– А не пойти ли Вам в тундру ягель пощипать, представитель того же вида Homo sapiens, что и другие «марионетки»? – съязвила я.

– Брейк! – возопил молчавший до сих пор Рёхей. – Давайте сменим тему! Вы всё равно не придете к общему знаменателю!

– И то верно, – вздохнула я и замолчала, равно как и Ананас, жаль, про него нельзя сказать «навсегда»: молчаливый он куда более терпим.

Наконец наставшая тишина умиротворяла и даже усыпляла вкупе с жарой, и я начала клевать носом. Ямамото даже пару раз ткнул меня в бок, после чего я «просыпалась», правда, ненадолго, и вновь впадала в состояние, близкое то ли к трансу, то ли к коме от теплового удара. Хотя разве от него можно в кому впасть? Надо уточнить… Но я не о том. Редкие облака неспешно бороздили просторы над нашими многострадальными тыковками и давали неутешительный прогноз погоды на день. Солнце же подтверждало сию несправедливость, и даже ветер, казалось, решил свалить куда подальше, боюсь сказать «в туман», а то при иллюзионисте прозвучит двояко. Лошади изнывали от аномальной погоды, как и их седоки, а настроение у всех клонилось к точке «апатия» – даже боксер, казалось, педали крутил как-то лениво и не воодушевленно.

Приехали в деревню мы примерно за пятнадцать минут до крайнего срока, и я, спешившись у забора тети Клавы, ломанулась к крыльцу. Домик у нее хоть и небольшой, но очень аккуратный, и недавно произведенный ремонт сделал его надежной защитой от дождей, снегов и холодов, вот только от жары он спасти не мог: кондиционера, в отличие от нашей хатки, здесь не было, а потому все окна зеленого домика были нараспашку, равно как и дверь. Я, ведя Торнадо за уздечку, подрулила к одному из окон, открывавшему обзор на просторы «гостиной», если можно так сказать, и завопила:

– Теть Клав! Принимай гостей!

– Иду-иду! – отозвалась сестра Игоря и минуты через две появилась в дверном проеме. На сорокалетней полной мадам было серое платье в белый крупный горох, юбку которого скрывал широкий белый фартук, а также старые потрепанные кеды. Русые волосы как обычно были убраны в пучок, а на щеке почему-то красовалась полоска из муки. Она опять печет пироги?.. Ну да ладно, не мое это дело.

Я подрулила к ней и вопросила:

– Примешь коников?

– А ты уже с другими мальчиками, – озадаченно протянула она, вытирая руки о белый фартук и задумчиво взирая на толпу гамадрилов за моей спиной.

– Ага, у нас гостей много, – кивнула я. – Это еще не самые странные.

– А чего в них странного? – озадачилась тетушка. – Разве что, вон тот парнишка постарше – альбинос. Остальные обыкновенные.

Я опешила и удивленно воззрилась на Ананаса… лишившегося хохолка. Спешившийся Мукуро с ехидной ухмылочкой взирал на меня, стоя у забора, а на голове его сияла обыденностью иллюзия в виде самой обычной короткой стрижки черных, а не отдававших в синеву волос. Глаза же он себе сваял васильковые. Выпендрежник.

– Тоже верно, – протянула я. – Хотя байкерские перчатки и ярко-синие глаза – довольно редкая в наших широтах вещь.

– Это да, – кивнула тетушка. – Привязывай лошадок, представляй мальчиков.

– Народ, заводим! – возопила я и направилась к сараю, возле которого предстояло мучиться нашим конягам весь оставшийся день. Благо, рядом с ним раскидистая яблоня росла, да корыто стояло – от жажды не умрут, но вот солнечный удар… Я быстро привязала Торра к специально для этих целей присобаченной у сарая горизонтальной деревяшке, прибитой к двум вертикальным столбикам, и начала спасать его от седла, а тетушка, подрулившая ко мне, вопросила:

– Может, на них мокрые тряпочки накинуть? Жара дикая, а им весь день под открытым солнцем торчать.

– Было бы замечательно! – кивнула я, готовая ламбаду плясать от того, что тетя Клава это предложила.

– Тогда Васька всё сделает, но Торра сама спасай, – хмыкнула прозорливая тетушка.

Народ подвел лошадей, а я, кивнув, оттащила седло Торнадо и поскакала к колодцу – мочить притащенную тетей специально для этих целей тряпку. Быстренько завершив сие благое начинание, я вернулась к Торру и накинула ему на спину мокрую тряпку, а он недовольно всхрапнул.

– Надо, Федя, надо, – почесав коника за ухом, назидательно заявила я.

Остальные ковбои от слова «худо» с непереносимостью к жаре тоже расседлали четвероногий «транспорт» и утащили седла в сарай, куда отправился и велик Сасагавы. Я же взяла тетушку под левый локоть и, подведя ее к Бьякурану, с лыбой человека, довольного абсолютно всем в жизни, стоявшего в тени яблоньки, заявила:

– Это Бьякуран Джессо, он итальянец. А это – тетя Клава.

– Очень приятно, Клава-сан, – вогнал меня в укатайку Император всея Зефира, а тетушка недоуменно воззрилась сначала на давящего милую лыбу Бьякурана, затем на нагло ржущую меня, а затем тоже рассмеялась.

– И мне, – кивнула она, а я, все еще хихикая, потащила тетушку знакомиться с Феем Орловской губернии.

– Добрый день, – чуть ли не хором заявили знакомые с тетей Клавой парни, кучковавшиеся рядом с лошадьми.

– И вам, и вам, мальчики, – тепло улыбнулась наша мадам, шествуя мимо них к последнему из могикан, еще не представленному ей.

– Знакомьтесь. Рокудо Мукуро, а это – тетя Клава, – представила-таки я этого индейца тетушке, резко переставая не то, что ржать, но даже улыбаться.

Фей стоял рядом с сараем и хитро усмехался, сложив руки на скрытой широкой черной футболкой груди. Стоило лишь мне сказать сакральный текст, содержавший имя его, великого, как наш мистер Очаровашка сменил выражение лица с наихитрющего на обворожительное, и с еще более милой, чем у Бьякураши, лыбой изящно тиснул ручку нашей колхозницы и смачно ее чмафнул.

– Очень приятно, – заявил он тоном порнозвезды хёнтайной немецкой промышленности, а тетушка, залившись краской, замахала не оккупированной «принцем без белого коня» лапкой и ответила:

– А мне-то как приятно! Какие манеры… В нашей глуши такого не встретишь!

«В нашей „глуши” и гадость такую вряд ли встретишь», – мысленно закатила глаза я, а Ананасовая Фея, лишившаяся, собственно, этого самого ананаса, загадочно прокуфуфукав, отпустила ласту женщины в сером платье с белыми горохами и, пожав плечами, заявила:

– Рад, что Вы оценили. А то не все, к сожалению, способны отличить джентльмена от его жалкого подобия.

Это он обо мне? И кто тогда «подобие», а, Джентльмен Удачи, пытавшийся меня на плите поджарить?! Я фыркнула и скрестила руки на груди, воззрившись на небо, а тетя, удивленно на меня глянув, вопросила у иллюзиониста:

– Надолго к нам?

– Судить об этом рано, но, думаю, что не дольше, нежели на полгода, – с улыбочкой ответствовал он. Черт, как же он с нормальными глазами, адекватной прической и спокойной речью на себя-то не похож! Даже ненавидеть его сложнее, Марти Сью долбаный…

– Жаль, жаль, – протянула тетушка, и я офигело на нее воззрилась. Кажись, в толпе фанов Рокудо Мукуро плюс один. Печалька…

– Такова жизнь, – глубокомысленно изрек Фей, разводя руками.

– И она не всегда плоха, – съязвила я, отнюдь не прозрачно намекая на то, что я факту его «скорого» отъезда буду только рада. Жаль, что он не может пораньше свалить, а то бы я ему даже помогла…

– Тоже верно, – хмыкнул Мукуро.

– Ладно, мы потопали, – хмуро изрекла я и обняла сестру Игоря.

– Давайте-давайте, – разулыбалась она, и мы трижды чмафнули друг друга в щеки. Отлипнув от меня, тетушка обратилась к парням, подрулившим к нам: – Вы Катюху берегите, хорошо?

– Конечно, – улыбнулся Ямамото.

– Ку-фу-фу, как же не беречь такое «сокровище»? – премилым тоном заявил Мукуро, но сарказм, тщательно завуалированный, был понятен сразу. Правда, понятен он был всем, кроме тети Клавы, которая была не в курсе ситуации. А потому она, умилившись на «лапочку Мукуро» и прижав правую лапку к груди, выдала:

– Ой, какой милый мальчик! Катя, присмотрись!

Она ехидно захихикала и подмигнула мне, а я, усмехнувшись, ответствовала:

– О да, он вообще под моим тщательным и бдительным наблюдением, когда в туман не сваливает.

Фей усмехнулся, ехидно на меня зыркнув и словно говоря этим взглядом: «Фигушки ты меня на чем поймаешь: я пакости делаю исключительно осторожно», – а я ответила ему не менее красноречивым взглядом, содержавшим текст сообщения: «Обломись, если пакость и случится, я буду знать, что это был ты, больше некому, так что лучше и не пытайся». Тетя Клава интерпретировала нашу игру в гляделки и обмен сообщениями вкупе с ухмылочками по-своему и умилилась еще больше, погладив меня по голове и бросив на Мукуро красноречивый взгляд в стиле: «На свадебку позвать не забудь!»

– Пока, тетя Клава! – поспешила свалить я и порулила прочь с участка. Мукурище же, загадочно прокуфуфукав, вновь чмафнул ручку мадам Своднице и поскакал, а вернее, изящно поплыл за мной. Ямамото и Рёхей не отставали, а Дино дождался, пока Бьякуран покинет спасительную тень, и пошлепал рядом с ним. Правильно, нельзя Зефирного маньяка одного оставлять, ой, нельзя… Мало ли, опять на «темную сторону силы» свое белое знамя перетащит?

Всю дорогу до автобусной остановки мы молчали. Парни разглядывали одноэтажные деревянные домики с резными наличниками, мимо которых мы шествовали, я же, пиная мелкие камешки и глядя на пыльную узкую проселочную дорогу, вяло думала о том, что теперь вся деревня, а значит, и все наши работнички, а также дядя Игорь, будут думать, что у нас с иллюзионистом шуры-муры, коих не могло быть в принципе. Это было ой как печально, но не говорить же тете Клаве: «Он гад, и не строй иллюзий – это его прерогатива»? Да и, если честно, плевать мне, кто и что подумает, главное, чтобы сестры понимали, что это ложь, но они, я уверена, в сплетни и не поверят: не те характеры, чтоб каждому слуху доверять.

Добредя до остановки на окраине села, обозначавшейся, как я уже говорила, лишь столбиком, к которому было прибито расписание, я скрестила руки на груди и, остановившись у этого самого столбика, начала вяло ковырять носком черной туфли землю.

– Неужели ты решила обдумать совет своей тетушки и призадумалась о том, не правы ли были мои поклонницы и нет ли у меня плюсов? – ехидно вопросил Ананас, подкравшись ко мне со спины. Я вздрогнула и, возмущенно на него воззрившись, покрутила пальцем у виска.

– Совсем плохой? – возмущенно и одновременно с тем сочувственно вопросила я.

– Хммм, а вот твоя тетя бы сказала, что «совсем хороший», – усмехнулся Мукурыч, складывая лапки на груди и глядя на меня сверху вниз столь снисходительно, что мне нестерпимо захотелось его пнуть. Держись, Катюха! Крепись! Нельзя…

– Это она на обертку повелась, – хмыкнула я. – А та не всегда отражает содержание, которое зачастую бывает с гнильцой.

– Пока не развернешь, не узнаешь, – усмехнулся Ананас, глядя на меня синюшними, аки васильки, глазами. – Вернее, пока сам не развернешь.

– А я предпочитаю учиться на чужих ошибках, – фыркнула я и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

– Интересно, это кому из нас стоило бы обижаться и считать собеседника «гнилым», – протянул он мне на ухо, – учитывая, что я тебя, помнится, ни разу не обманул, ты же использовала сестру и моего ученика, чтобы обыграть меня в карты с помощью шулерских приемов?

– Я Вас не подставляла и не предавала! – прошипела я не хуже кобры. Капюшона не хватает прям. – Я всего лишь пыталась помочь другу!

– Насолив врагу.

– Нет! Вас никто не унижал! Или Вы настолько погрязли в собственной гордыне, что малейший проигрыш считаете личным кровным оскорблением?

– О нет. Я считаю оскорблением лишь нечестный выигрыш противоборствующей стороны.

– Чья бы мычала! Иллюзия – не самый честный стиль боя! – возмутилась я, уперев руки в боки и сверля васильки Ананаса (жуткое сочетаньице слов, правда?) тяжелым взглядом.

– Не тебе судить, – усмехнулся он. – Ты вообще не умеешь сражаться, ты слаба, а иллюзии требуют не меньше сил, чем, скажем, тонфа. Но железки ведь выглядят куда эффектнее, правда? Рыцарь с оружием Окинавы смотрится куда благороднее, чем тот, кто подавляет разум противника: он ведь бьется «на равных». Правда ты забываешь, что у нашего отнюдь не милого Кёи есть одна особенность. Он априори сильнее большинства из тех, на кого поднимает оружие, – Ананас победно сверкнул глазищами. – А значит, он еще бесчестнее меня с моими иллюзиями. Я, по крайней мере, очень часто сражаюсь с иллюзионистами, которые могут «дать отпор» моему искусству.

– Ага, что, всем Шести Путям? – фыркнула я, ничуть не расстроившись от того, что он Хибари-сана упомянул. Знаю, Фей думает, что он мне нравится… Что ж, пускай думает. Мне это даже удобно будет, наверное. Главное, что я сама знаю о его ошибке, ему же о ней знать не обязательно.

– Ку-фу-фу, Маммон, Фран и Ди Спейд точно могли бы…

– О да, – перебила я иллюзиониста. – А Дейзи, Виндиче Джагер и Адельхейд вполне могли посоперничать с Хибари-саном.

– Джагера победил не он один, – поморщился Мукурыч, явно не желавший вспоминать о сотрудничестве с врагом.

– Как и в Вашем случае с Ди Спейдом, – парировала я, а Мукуро поморщился еще больше, но всё же заявил:

– Три против трех. А о скольких ты не знаешь?

– А Вы мне расскажете? – «заинтригованно» вопросила я с видом «Ой, неужто я сейчас узнаю тайну строительства Великих Пирамид?» и с «фанатским» блеском в глазах, сложив ладони в «умоляющем» жесте.

Фей поморщился и пошел на попятную:

– Вряд ли тебе будет интересно слушать о моих подвигах. Я же твой «нелюбимый» герой.

– Против правды не попрешь, – усмехнулась я, прекращая маяться дурью и разводя руками.

– Хватит, хватит, – вмешался Ямамото, положив руку мне на плечо и пытаясь оттащить меня куда подальше от бурлящего скрытым возмущением, которое отражалось лишь во взгляде, Ананаса.

– Лааадно, – протянула я тоном Франа и прошлепала на противоположный конец остановки. – И всё же прошлая поездка была куда лучше…

– Всё в твоих руках, – улыбнулся мечник. – Сделай и эту более мирной. Не спорь с Мукуро. Игнорируй его, и всё.

– Устала я игнорировать плохих парней, – закрыв глаза, тяжко изрекла я. Крик души, что поделать. И это я не только о мафии, кстати…

– Хотя бы сегодня, – рассмеялся Такеши. – От одного дня не многое изменится!

– И правда, Катя, – поддержал друга Дино. – Тебе нет смысла ссориться с Мукуро по пустякам. Просто попробуй принять его, как нашего товарища, хотя бы на этот день. Он, может, и замышлял уничтожить мафию, но в этом мире мы ее единственные представители, значит, вряд ли он начнет делать…

– Он мир уничтожить хотел! – перебила я Мустанга, распахивая глаза и возмущенно на него глядючи.

– Ну… – Дино явно немного растерялся, но ему на выручку неожиданно пришел Джессо:

– Но ведь не уничтожил, даже вернувшись в свое тело.

– Потому что мафию сначала уничтожить хотел, – фыркнула я, складывая лапки на груди и насупившись.

– А почему же он ее не уничтожил, с его-то силой? – хитро вопросил Бьякуран.

– Потому что Вонгола сильнее! – озвучила очевидную истину я.

– А Мукуро-кун – часть Вонголы, как бы его это ни расстраивало, – заявил вредствующий Зефир, и я, закатив глаза и подняв лапки кверху, сдалась:

– Ладно! На сегодня я согласна с Феем перемирие заключить! Но только на сегодня, потому что он в бою со Спейдом иллюзии Хром, ММ, Кена и Чикусы не моргнув и глазом уничтожил! Бессердечный он!

– То были лишь иллюзии, – таинственно заявил Снеговик, чхавший на жару, а я лишь фыркнула в ответ.

От дальнейших препирательств нас спас как всегда опоздавший автобус, и я, достав из сумки кошелек, проскакала в его отнюдь не блещущие новизной недра. Парни прорулили в дальний конец салона, а я, расплатившись с водителем и «обилетившись», почапала к ним. К счастью, народу было не очень много, и мы с Ямамото даже уселись на двойное сидение в самом конце салона. Остальные стояли неподалеку, я же, в отсутствии в опасной близости куфуфукающего раздражителя, начала успокаиваться и к середине поездки даже начала перекидываться с мечником шуточками и забавными историями. Народ на каждой остановке всё прибывал, в перегонах автобус трясло, как самолет при сильной турбулентности, а жара в салоне стояла просто невыносимая, хоть грязные окна и были открыты нараспашку, а скорость машинка развила для наших дорог довольно неплохую. Под конец путешествия нам с Ямамотычем пришлось уступить место двум старушенциям с корзинами наперевес, и мы присоединились к остальной мафии и ее противнику. Дальше ехали молча: Мукуро был неподалеку, и мне резко расхотелось радоваться жизни. К несчастью, на этот раз в автобус не натащили ни коз, ни гусей, ни даже поросят, и лишь где-то у передних дверей истошно мяукала кошка, так что, выпав из салона на конечной остановке, я отрешенно подумала, что было бы неплохо, если бы на обратном пути Ананасина стала жертвой прожорливой козы…

====== 21) Клинический идиотизм не лечится... ======

«Мало умения отплатить добром за добро, много труднее решиться первым преодолеть страх и шагнуть навстречу, заткнув боевые рукавицы за пояс». (Мария Семенова)