Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 96 страниц)

– Мне любопытно, я приду, – улыбнулся любитель бейсбола.

– Я тоже, – кивнул его неуклюжий блондинистый друг, роняя пирожок на пол. – Извините… – добавил он уже из-под стола.

– Ничего, – отмахнулась Катерина и обратилась к нашей сестре: – Маш, тогда не стоит им рассказывать про братьев Шалиных, да?

– Ага, – кивнула довольная Мария. – Лен, это и тебя касается. Я знаю, что ты у нас с господином «я переору Лучано Паваротти» закорефанилась, но давай ты помолчишь, лады?

– Я просто его консультирую, – пожала плечами я и покосилась на протез граммофона с мечом. Опять почему-то стало тоскливо, и я поспешила отвернуться и впиться зубами в пирожок. Добрею, что ли? Раньше мне как-то на всех, кроме сестер, было наплевать…

– Отлично, – хмыкнула Маша. – Фран, я на тебя рассчитываю! Мне их троллить нельзя будет, поможешь?

– Снобизм мне претит, – ответствовал мальчик с любовью к земноводным, – что Принца-дегенерата, – на лице вышеозначенного дегенерата появилась маньячная ухмылка, – что твой, что чей-либо еще, так что я могу походить с вами и высказать этим людям свои мысли о них, если таковые появятся, хотя не стану утверждать, что таковые мысли будут: к чему думать о совершенно нелюбопытных личностях, не цепляющих взгляд ничем, кроме пафоса? Даже наш Принц-самозванец цепляет взгляд. Например, фальшивой диадемой, – в руках самозванца появился стилет, а все присутствовавшие напряглись, за исключением оратора, конечно же. – Даже ты, своей неженственностью и любовью доказывать свою правоту, учитывая, что чаще всего ошибаешься. А вот о твоих гостях я пока того же сказать не могу.

– Ооо, поверь, Фран! – ухмыльнулась ничуть не обидевшаяся Мария. – Эти личности цепляют взгляд. Оба.

– Посмотрим, – протянул Фран, и тема была временно свернута, потому как Катерина обратилась к еноту с ножичком, видимо, желая отвлечь его от немедленной очистки добычи, то есть парня с лягушкой на голове, от кожуры, то есть от этой самой лягушки, ну а заодно и скальпа:

– Ваше Высочество, а Вы закончили с допросом?

– Почти, – соизволило перевести взгляд на мою сестру вышеозначенное «Высочество». – Я составил картину происшествия! Неизвестный человек проник на ферму невыясненным путем, но это и несложно, так как у вас в помине нет никакой системы безопасности, что является абсолютной халатностью! – ох, а вот в этом я с этим недо-демоном согласна, к сожалению. – Он направился к конюшне, избегая контакта с людьми, но всё же был замечен. В двадцать часов десять минут его видели убегающим со всех ног в строну главных ворот, однако не остановили. В целом, его видело семь человек, двое из них были вместе и могли его задержать, однако попыток предпринято не было. На вопрос: «Почему?» – все, как один, ответили: «Потому что хозяйки – дуры!» Что означает сия фраза, каждый объяснил по-своему, но суть сводится к тому, что вас не уважают. Марию из-за несдержанности, Елену из-за язвительности и наплевательского отношения абсолютно ко всему, которое, впрочем, не мешает ей замечать огрехи работников и указывать на них сестрам, которые их могут и просмотреть, а Екатерину из-за ее мягкости и податливости. Также одна из работниц составила фоторобот человека, вторгшегося на территорию фермы, а затем в него были внесены дополнения другими очевидцами. Вот этот рисунок.

Высочество достало из внутреннего кармана куртки свернутый в трубочку лист бумаги и положило в центр стола, подвинув тарелки с пирогами. Так вот зачем ему летом куртка! Документы по карманам распихивать и играть в герольда, тубу для чертежей и почтальона!

– Узнаете? – вопросил Енот голубых кровей и зашипел, простите, засмеялся.

– Нет, – пробормотала Катерина, вглядываясь в очень качественно прорисованное лицо довольно неприятного на вид мужчины лет сорока с большими глазами, тонкими губами и черными короткими волосами.

– Я тоже никогда не видела, – поморщилась Маша. – Лен, а ты?

– Нет, – коротко ответила я, не любившая общаться с людьми, а тем более, в толпе. Исключение составляли оккультные тематики и разговоры о состоянии здоровья животных. Но хоть я и волновалась сейчас о лошадях, поделать с этим ничего не могла, помочь им тоже, а этого типчика с фоторобота никогда прежде не видела. Так какой смысл был добавлять что-то еще? Но меня удивило то, как качественно поработал господин «Я настолько пафосен, что даже мои портянки круче вас, сирых и убогих!» Видимо, и он на что-то годен…

– Мукуро, а ты его видел тогда? – осторожно спросила Катя сидевшего слева от Франа господина Дикобраза, и тот, закуфуфукав, заявил:

– Именно. Но это вам ничего не даст: всё равно это вряд ли был кто-то важный. Так, очередная мелкая сошка вашего врага.

– Ну да, – с тяжким вздохом ответила Катерина, возвращаясь к истреблению собственноручно приготовленных пирогов.

– Итак, вечером я завершу допросы, – вклинился не любивший, когда его игнорируют, Принц Датский, – тогда моя часть договора будет выполнена!

– В город завтра не поедем, в понедельник тоже, – поспешила вмешаться Катерина. – Завтра мне надо основательно убраться в доме к приезду гостей и приготовить что-нибудь эдакое, а в понедельник – сами понимаете.

– Я согласен ехать во вторник, – соизволило смилостивится пафосное Высочество.

– Договорились, – улыбнулась Катя с таким видом, словно страдала от флюса. Терпи, сестренка, терпи – деваться некуда. Вряд ли он поедет один – очень уж он любит тебя доставать… Да и вообще, «чувства собственного превосходства» ему не испытать, если тебя рядом не будет, так что ты точно станешь его пленницей во вторник. И это при том, что в сказках обычно принц принцессу от дракона, пленившего ее, спасает, а не наоборот – в плен берет…

День завершился ничем не примечательно, и разве что Маша кидала на учителя своего друга странные взгляды, полные раздражения и возмущения, а после ужина я имела несчастье столкнуться с человеком, обожавшим никотин, и вдохнуть продукты горения его папиросы, отчего зашлась в приступе дикого кашля и была отведена им на кухню и одарена стаканом воды. Оказывается, не такой уж он черствый, каким хочет казаться, сделаем мысленную пометочку и махнем на это рукой. Затем на кухню пришла Маша и, накидав в пакет пирогов, убежала на улицу, сказав, что ей предстоит вечер бесед про инопланетян с любителем «Беломорканала», и я съехидничала:

– Неужто у тебя свидание с господином Гокудерой, чуть меня не отравившим продуктами своей жизнедеятельности?

– Не-а, это как у тебя с гражданином «я заору тебя до смерти», – хохотнула Мария, – сошлись на почве совпадающих интересов. Покеда!

Она умчалась на встречу с сомнительно-прекрасным, но точно «ароматным», а я отправилась-таки наверх, на этот раз – без происшествий. Мне предстояло подумать о том, что же спросить у господина «заору до смерти», как выразилась моя сестра, но в голову, как на зло, лезло слишком много вопросов, и выбрать один было просто нереально. А он и впрямь садист, этот Суперби Скуало! Такие рамки ставить…

Утро началось довольно обыденно, и, закончив все предобеденные дела, я обнаружила, что у меня остался еще час до приема пищи. Решив побродить по ферме вместо того, чтобы заниматься трудовыми подвигами, я направилась к амбару, где должен был проходить ремонт, вернее, починка крыши. Народ как обычно встретил мое появление в штыки, но мне на это было наплевать – я просто стояла, сложив руки на груди, и с пофигистичным видом взирала на то, как граждане работнички перекладывали шифер. Интересно, где там бродит блондин, заставивший меня полночи угрохать на решение вопроса: «Как не повторить первоначальную ошибку сэра Персиваля и таки задать вопрос Королю-Рыбаку?» – в роли Короля-Рыбака – Акула Суперби, в роли Грааля – его рука… Вопрос о сути Грааля должен был быть задан, но не был, заставив Увечного Короля мучиться еще много лет, пока сэр Персиваль не вернулся и таки его не задал, но какой вопрос задать мне, чтобы не причинить боли нашему местному Королю-Рыбаку, и в то же время узнать о сути его решения по отсечению себе конечности, я решила лишь около трех ночи. А потом мне еще и кошмары снились, но это уже дело привычное. Короче говоря, я не выспалась, хотя обычно не страдаю, если причиняю своей язвительностью кому-то боль, и это было не нормально для меня – вот так переживать из-за душевного равновесия постороннего мне человека. Но факт был на лицо, я всё же за него немного волновалась, и это меня несколько озадачивало. Я как раз размышляла, стоит мне искать Акулу без прописки или нет, как вдруг с крыши раздался вопль:

– Осторожно!

Грохот. Я подняла глаза и увидела, как что-то большое и темное стремительно приближается ко мне. Вот только отпрыгнуть я уже не успевала, да и не могла – я застыла, зачаровано глядя на приближающееся темное пятно. Один миг – как целая жизнь. Вот только мне не страшно. Совсем… Наоборот! Это так бодрит! Неужели я умру?..

Резкая боль в спине вывела меня из состояния транса. В глазах помутилось, а когда я проморгалась, первым, что увидела, была улыбка. Прямо передо мной, на расстоянии пары сантиметров, застыл усмехающийся Принц и шишишикал, являя миру безумную усмешку.

– Зачем? – спросила я бесцветным голосом. Почему он это сделал? Ну почему?!..

– Такая улыбка не должна исчезать! Только не так глупо! – ответил Бельфегор и, достав начищенный до блеска стилет, повернул его так, что я увидела свое отражение.

Ох, мамочки… Широко распахнутые синие глаза, полные боли, противоречивых желаний и лихорадочного блеска, бледная, практически белая кожа, разметавшиеся по траве длинные волосы цвета воронова крыла, впалые щеки, а главное – абсолютно «безумная», как сказали бы многие, ухмылка на пухлых бескровных губах, ухмылка человека, который ждет смерть в гости, мечтает о ней, но никогда не сделает шаг навстречу, хотя встретит с распростертыми объятиями, если она сама заглянет в гости. Давно я так не улыбалась. Очень давно… Тогда все, кто видел эту усмешку, говорили, что меня надо сдать в психушку. Зря. Зря они это говорили, очень зря!

– Ха-ха-ха… – мой собственный голос донесся до меня откуда-то издалека. – А-ха-ха-ха…

– Принцессе весело? – спросили не менее безумно усмехающиеся губы Принца.

– Да! – крикнула я и с силой ударилась затылком о землю. Боль не отрезвляет, нет. Она лишь подстегивает безумие во всех его проявлениях, лишь рождает адский смех в глубинах сердца и мертвой, гниющей души… Почему, почему, почему?!.. Почему же я еще жива? Ну почему?!.. Потому что я снова победила? Вопреки всему и вся выиграла в эту глупую игру?..

– Принц тоже посмеется, ши-ши-ши, – сказал человек прямо передо мной и моей шеи коснулось что-то холодное. Боль? Нет – так, комариный укус. Но когда к моим глазам поднесли нож, лезвие которого было перепачкано в моей собственной крови, мой смех замер.

Хрип. Вот что вырывалось из моих легких, а я с ненавистью, ужасом и любовью смотрела на нож.

Кап…

– Знаешь, человечество – лишь биомасса, гниение которой даст новые всходы.

Кап.

– Знаешь, ничего не меняется. Раз за разом цикл повторяется и колесо Сансары не сломать.

Кап!

– Знаешь, жизнь-смерть-перерождение – это кабала, из которой нам не выбраться.

Кап!!!

– Знаешь, когда ты умрешь, ты сможешь обрести крылья, хоть лишь на миг, но летать – это прекрасно!

– АААА!

Крик. Что это за крик? Чей это голос? Мой?.. А кто я? Нет, не мой, меня нет… Или же есть? Почему так темно? И откуда в темноте багровые сполохи?..

– Ши-ши-ши, прекрасно. Принцесса успокоилась, – раздался чей-то голос совсем рядом, и я резко распахнула глаза. Надо мной склонился Бельфегор, сидевший на корточках справа от меня, а я почему-то лежала на земле. Где я вообще?.. И почему мне так страшно?..

– Что случилось? – прохрипела я и попыталась встать, но парень в куртке и диадеме удержал меня за плечи. Не надо, не трогай…

– Лежи, Принцесса слишком слаба, чтобы двигаться. Тебе надо отдохнуть, – усмехнулся Бельфегор, и я прекратила бесполезные попытки подняться. В памяти было черным-черно, и я не понимала, что произошло и почему я лежу на земле вместо того, чтобы думать о том, где же Акула Суперби и стоит ли мне ее искать. Глупый, иррациональный страх постепенно отступал, а я активно помогала ему исчезнуть, пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию.

– Что случилось? – повторно озвучила я свои мысли. Меня отпустили, и сразу стало значительно легче.

– Принцесса не помнит? – хмыкнул сидевший на корточках Принц-полоскун. Меня только не застирай, гражданчик, я не фрукт и даже не ананас, иди Мукуро поищи, если енотом побыть захочешь. О да, моя язвительность всегда со мной. Только вот сказать это всё вслух сил не хватит, а жаль. Что ж так голова-то болит?.. И сердце. И желудок. Блин…

– Нет, у Принцессы склероз, – фыркнула я, разминая пальцы рук путем жалких попыток сжать их в кулаки. Всё тело онемело… Эх, если опять случилось то, что случалось ранее, мне каюк. Работники сообщат Кате, а та впадет в истерику.

– Скорее, временная амнезия, но Принц это исправит, – заявил Бельфегор и соизволил наконец рассказать о произошедшем: – Ты смотрела на то, как работники меняли шифер, один из листов начал падать, причем прямо на тебя, ты застыла с безумной ухмылкой на лице, так понравившейся Принцу, что он, проходивший мимо, решил тебя спасти. После того, как Принц толкнул тебя в спину, мы упали, а шифер разбился за нашими спинами. Ты спросила, зачем Принц спас тебя, а увидев отражение своей очаровательной безумной усмешки, словно потеряла рассудок – засмеялась так, будто у тебя началась истерика. Я решил отрезвить Принцессу болью и порезал ей шею, а когда она увидела свою кровь – кабууум! – Бельфегор всплеснул руками и рассмеялся. – Принцесса начала кричать, биться в судорогах и от кого-то явно отбиваться. Принц держал ее, чтобы она себя не покалечила, а затем она потеряла сознание. Вот и вся история.

Чёрт. Опять. Опять это случилось… Только не снова… Если Катерина узнает, ее инфаркт хватит!

– Рабочие, – пробормотала я. – Они…

– Они никуда не пойдут, Принц об этом позаботился, ши-ши-ши, – заявил господин енот, снова склоняясь надо мной, и спросил: – Принцесса ведь не хочет, чтобы ее сестры узнали об этом маленьком происшествии?

– Когда ты успел? – опешила я, забыв о манерах. Странный он, но, похоже, я была не права, считая, что он совсем уж плохой человек. Не стал бы он спасать меня, если бы у него душа гнилая была, тем более, рискуя собственной жизнью. И тем более, человек, спасший жизнь другому человеку, никогда бы не смог остаться равнодушным, убивая животных. Неужели я ошиблась тогда? Неужели, убивая кроликов, он не только не наслаждался процессом, но и сочувствовал им? Ведь, взяв молоток, он нахмурился! Видимо, я и впрямь заблуждалась…

– Ши-ши-ши, маленькая тайна! – рассмеялся он, отстраняясь. – Хотя нет. Поясню. Вчера я добился страха и уважения со стороны ваших подчиненных, и теперь они слушаются каждого моего слова! Потому, когда я приказал, чтобы они не двигались с места, они отказались от идеи позвать на помощь. Ну и? Я заслужил благодарность?

– Более чем, – пробормотала я, возобновляя прерванное разминание пальцев. – Спасибо. Могу я попросить еще об одной услуге, раз уж Вы начали помогать?

– Смотря о какой, – усмехнулся Принц. Странно, но я о нем почему-то впервые так подумала без язвительности. Может, он и пафосный, может, и жестокий, но он мне помог, а на это не каждый бы пошел. И я не о спасении жизни, кстати, а о том, что он побеспокоился о том, чтобы работники не «настучали» Кате, а значит, он не только дружит с логикой, но и умеет чувствовать…

– Можете сказать рабочим, чтобы они держали язык за зубами и не сообщали ни о чем моим сестрам и другим работникам? Те ведь обязательно «настучат»…

– Оправданная просьба, – усмехнулся в обычной безумной манере Бельфегор и обратился к кому-то за пределами моей видимости, слева от него: – Вы слышали. Не смейте ничего рассказывать, – голос его изменился. Стал ледяным и настолько жестоким, что я бы поежилась, если бы… мне не было наплевать. – Кто посмеет проронить хоть слово, познает весь гнев Принца-Потрошителя. Всё уяснили?

– Д-да, – раздалось где-то у меня над головой многоголосое подтверждение того, что приказ принят и обжалованию не подлежит.

– Отлично! – усмехнулся Бельфегор.

– Спасибо, – прошептала я и закрыла глаза. Слабость была дичайшая, спать хотелось неимоверно, а на душе скребли кошки, но я начала сгибать руки в локтях, чтобы хоть как-то привести себя в норму.

– Странная Принцесса, – раздался голос Высочества недалеко от моего уха. – Неужели тебе не больно?

– О чем Вы? – удивленно спросила я, распахнув глаза и покосившись на вновь склонившегося надо мной Принца. Было неприятно, но я постаралась не показать, что хочу отползти от него куда подальше. Ох, кажется, мои старые фобии дают о себе знать…

– О том, что у тебя порез на шее. Довольно глубокий, – просветил меня Принц, не отстраняясь и заставляя меня медленно, но верно, начинать впадать в панику. – Не больно?

– А? – я подняла правую руку и коснулась шеи, тем самым заставляя Бельфегора освободить-таки мое жизненное пространство. На пальцах осталась багровая полоса, и я усмехнулась, глядя на собственную ладонь на фоне темного, обещающего дождь неба, украшенную алым. – Красиво…

В памяти начали всплывать обрывочные воспоминания о том, что только что произошло, но не образами и не мыслями – чувствами. Я не помнила ничего, кроме чувства предвкушения, которое сменилось разочарованием, а затем восторгом. А после – ужас, паника и странный триумф. Триумф победителя…

– Ши-ши-ши, у Принцессы отличный вкус! – одобрил мои слова венценосный енот и, взяв меня за руку, крепко ее сжал. – Принцу нравится кровь! Нравится алый! Нравится смерть, боль и муки! А еще ему нравится безумие! Что из этого любит Принцесса?

– Хм. Всё, кроме мук, – честно ответила я, тоже сжимая ладонь Принца, почему-то не вызывавшего у меня больше отторжения, а, наоборот, пробуждавшего странный интерес, который мне прежде свойственен не был. Ведь мне обычно плевать на людей, а вот это существо, с неподдельным упоением и очень тщательно скрытой болью в голосе произнесшее слова «смерть» и «любовь», поставив их рядом, заставило меня и впрямь заинтересоваться им. К тому же он убил кроликов не с безразличием, а значит, ненавидеть мне его было не за что. И необоснованная ненависть исчезла без следа.

– Отлично! Принцесса странная. Я раньше не встречал таких людей. Все либо боялись, либо бросались в пасть Ее Величества Смерти, а Принцесса ждет ее, как старую подругу в гости. Как и сам Принц… Ты странная Принцесса, но я верю, что ты не лжешь. Глаза не умеют лгать. Мне это нравится, ты заинтересовала меня. Очень заинтересовала, – заявил он и, отпустив мою ладонь, провел пальцами по ране на моей шее. Странно, но его прикосновение, почти невесомое, я почувствовала, хотя боль до этого успешно игнорировала – у меня вообще сильно завышен болевой порог, а в подобных ситуациях я и вовсе от боли отрешаюсь. А вот дальше произошло нечто странное – Бельфегор посмотрел на пальцы, перемазанные в моей крови и… слизнул норовившую сорваться на землю багряную каплю.

– Было впечатление, что Вы слизнули зернышко граната, – рассмеялась я.

– А что, по вкусу похоже! – усмехнулся Принц и, вновь проведя пальцами по моей шее, поднес их к моим губам. – Скажи: «Ааа!»

– Я Вам вампир, что ли? – фыркнула я, заинтересовано глядя на бледную аристократическую кожу, на которой застыли багровые капли плебейской крови. Странное сочетание. Контраст. Но… Этот человек никогда не слизнул бы кровь того, кому бы не доверял, и о ком не знал бы точно, не страдает ли тот вирусным заболеванием. Значит, он выяснял подробности моей медицинской карты?.. Это плохо, очень плохо, но он ведь и так наверняка всё понял, он ведь не идиот… Но зачем он всё же мне предлагает пройти этот ритуал? Ведь в большинстве религий, традиций и культур, использовавших подобные ритуалы «на крови», нечто подобное означало доверие и взаимопомощь. Согласиться? Или отказаться?..

– А почему нет? Это же весело! – ответил Принц немного насторожено, словно не хотел, чтобы я оттолкнула его руку, и я, отбросив все сомнения и лишнюю мишуру со своего разума, слизнула с его пальцев кровь.

Солоноватый металлический привкус, ничем не похожий на вкус граната, но не менее, а даже более пьянящий и чарующий. Я становлюсь вампиром?

– Мы с Вами точно вампиры, – рассмеялась я, ловя Принца за руку. Взаимопомощь, да, Бельфегор?.. Мы ведь оба сейчас триумфаторы, победители, которые выжили. И это до ужаса смешно, весело и просто необычайно бодрит!

– Но это же весело! – повторил он, довольным тоном. – Принцесса снова улыбается так же, как Принц! Значит, ей смешно.

– Скорее она, как и Вы, сошла с ума!

– Сумасшедший никогда не признает своего безумия.

– Значит, мы не безумны.

– Точно! А это в свою очередь значит…

– Что нам просто весело!

«Ши-ши-ши» слилось с «ха-ха-ха», а где-то вдалеке слышалось приглушенное перешептывание наших рабочих. Но мне было на них наплевать. Впервые после приступа мне было и впрямь весело, а не хотелось пойти повеситься на ближайшей осине. Впервые в жизни я ощущала, что на самом деле живу, а не существую, и эмоции были столь яркие, что затопляли всё вокруг. Принц держал меня за правую руку, сидя на корточках, и больше не вызывал отторжения, наоборот – я хотела верить ему. И не потому, что он спас мне жизнь – это меня огорчало, и даже не потому, что он понял, как для меня важно, чтобы Катерина не узнала о произошедшем, а потому, что он сейчас был очень простым и понятным, и я могла без труда сказать, что он чувствует. Это ведь не веселье. Это состояние, близкое к эйфории, получаемой от избытка адреналина и эндорфинов в крови. Своеобразное наркотическое опьянение, от которого не хочешь отказываться, потому что оно дарует беззаботность, веру в себя и мысль о том, что ты победил, а значит, не всё для тебя потеряно. Только понять, что, как и любой наркотик, это затянет тебя, ты не в состоянии, а потому вновь начинаешь искать опасность, а затем снова растворяешься в смехе и осознании того, что ты опять стоял на грани, но ожидаемо выжил. Полет – вот что это такое.

– Эй, Бельфегор, – пробормотала я, отсмеявшись. Чувство триумфа начало медленно отступать, но опьянение от него всё еще гуляло в крови.

– Что такое? – спросил он, ухмыльнувшись.

– Будешь моим другом? – кто тут говорил, что я не безумна? Разве Принц согласится? Да и зачем мне друзья? Ни к чему. Но… почему тогда я хочу, чтобы он сказал «да»? Потому что он первым предложил тот договор? «Клятву на крови», которую я приняла и в которую верю всем сердцем?..

– Хммм… Принцесса этого и правда хочет? – протянул он и склонился так низко, что мог запросто коснуться носом моего носа. Челка закрывала от меня его глаза, но мне казалось, что он неотрывно сверлит меня взглядом, и я улыбнулась. Сто лет уже не улыбалась по-настоящему, а вот сейчас – улыбнулась.

– Да.

Повисла тишина, а Принц сжал мою ладонь так, что кости захрустели. Я усмехнулась, чувствуя, что смех вновь подкрадывается к горлу, а Бельфегор, зашишишикав, отстранился и, ослабив хватку, кивнул.

– Да будет так! Я буду твоим другом! Цени, раньше у меня не было друзей!

– У меня тоже, – пожала плечами я и рассмеялась. – Это глупо, иметь друзей. Но сейчас мне хочется сглупить.

– Это безрассудно, – поддержал меня местный гений. – Но Принц решил немного отойти от логики!

– Принцесса рада.

– А Принц доволен!

– Какое полезное падение шифера, однако, – хмыкнула я, а Бельфегор, тут же отпустив мою руку, встал, и я, собрав все силы, села и обернулась.

Принц подошел к одному из работников, сорокалетнему шкафоподобному Руслану, и надменно спросил:

– И как же ты так умудрился уронить шифер прямо на голову своей хозяйки?

– Я… я не пытался ничего сделать! – пробормотал тот и попятился. В руках Бельфегора появился стилет.

– Не верю. Если бы Принц не успел, вы бы лишились головной боли – единственной из сестер, которая и впрямь следит за качеством работы. Первую не подпускают к инспекции, вторая не может указать вам на ошибки из-за своей мягкости и лишь за серьезные нарушения устраивает выволочки. Третья же цепляется абсолютно ко всему, говорит, что вы обязаны стремиться к идеалу, и указывает на ваши ошибки первым двум, которые всё же устраивают вам выволочки после ее инспекций. Это же бесит? Раздражает? Заставляет ронять шифер?

Бельфегор надвигался на Руслана и излучал демоническую ауру. Он жаждал крови и смерти, но у меня и мысли не промелькнуло остановить его – я лишь наблюдала за грациозно надвигающейся на жертву фигурой палача и думала о том, что именно так должны будут выглядеть демоны, если спустятся на нашу грешную землю: бесстрашно, пугающе, маняще и отвратительно-прекрасно в своем безумии и разрушительной притягательности. Подлетишь к ним – опалишь крылья, но не подлететь не можешь – слишком уж их пламя манит…

– Нет! Нет, я не хотел ей смерти! Я случайно!

– А кого это волнует? Ши-ши-ши…

Изящный взмах руки, и стилет летит к цели. Капли крови на траве. Багряная полоса на щеке жертвы.

– Ааа! Псих! – закричал раненый.

– Как же Принцу скучно, – протянул Бельфегор.

Скучно, скучно, скучно… Нет, не скучно. Просто Принц привык доводить дело до конца. И выигрывать в любой партии, даже если играет с самой Королевой Вечности – со Смертью…

И снова взмах руки. И еще, и еще, и еще, а рабочие следят, как зачарованные, за движениями Принца, и паника заполняет пространство, вместе с воздухом проникает в легкие, сковывает движения мышц сильнее нервнопаралитического газа.

Казалось бы, всего лишь паренек с ножами и безумной усмешкой. Но его энергетика подавляла, а расходившиеся волнами от хрупкой, но очень сильной фигуры безумие и хаос повергали в безграничный ужас. А меня, если честно, в восхищение. Он был похож на бога войны Ареса, но одновременно с тем напоминал бога смерти Аида, и это сочетание ярости и покоя, вечного покоя, смешивалось в невообразимый коктейль. Если бы меня спросили, какую ассоциацию он вызывал у меня сейчас, я сказала бы лишь одно слово – шторм. Он был неотвратим, беспощаден, безразличен к судьбе жертв. Но вместе с тем в каждом жесте сквозило одиночество и попытка превратить его из минуса в плюс. Безрезультатная попытка…

Всё больше алого на зеленой траве, всё громче крики, но попытка убежать закончилась для Руслана плачевно: он упал, как подкошенный, сбитый мощным ударом ноги по колену.

– От Принца не сбежать, – протянул Бельфегор и, пинком перевернув жертву, приставил к ее горлу стилет, присев рядом с ней на корточки, а затем громко и четко произнес: – Запомните все! Любой, кто тронет Принцессу, находящуюся под моей защитой, познает гнев Принца!

Значит, всё-таки «под защитой», да? Значит, та моя усмешка и впрямь о многом сказала человеку с именем демона? Значит, обряд был не случаен? Бельфегор ведь предложил мне дружбу первым. И я сознательно ее приняла. Потому что поняла, что ошибалась – этот чрезвычайно жестокий человек не маньяк, не садист и не безумец. Впервые в жизни я и впрямь поняла живое существо, относящееся к виду Homo Sapiens. Потому что у этого существа тот же взгляд на мир, что и у меня – играть надо до конца, упиваясь победой и наплевав на тех, кто проиграл. А значит, теперь можно разыграть партию на двоих…

– А ты, – вдруг прошипел Бельфегор, снова посмотрев на лежавшего у его ног мужчину, – лучше признайся. Принц видел, что прежде чем лист шифера полетел вниз, ты посмотрел на свою несостоявшуюся жертву. Ты скинул лист нарочно. Кто тебе заплатил? Считаю до трех. Один…

– Не надо…

– Два…

– Нет, не надо!

Руслан попытался встать, но был пригвожден к земле за шею левой рукой Бельфегора.

– Три, – хмыкнул тот и занес над лицом мужчины стилет.

– Ладно, я скажу! – закричал тот не своим голосом. – Я всё скажу, только не убивайте, не убивайте!

– Говори, – усмехнулся Принц.

– Нам… нам заплатили! Вчера вечером мне и еще троим звонили Шалины! Они… они сказали, что тому, кто выведет из игры сестер, нет, хоть одну из сестер, они заплатят сто тысяч! Это такие деньги! Я живу в селе, у меня дети! Мне надо их кормить и…

– Работать не пробовал? – усмехнулся Бельфегор.

– Я работаю! Но такие деньги… Их не заработать у нас! – паника в карих глазах была видна невооруженным взглядом, а пот, стекавший со смуглого лица ручьями, смешивался с багряной кровью, обильно текущей из многочисленных ран.

– Не умеешь убивать – не пытайся, – вынес вердикт Бельфегор. – На этот раз Принц проявит поистине невиданное снисхождение и не убьет жертву. Но если ты еще раз попытаешься навредить Принцессе или ее сестрам, Принц закончит начатое веселье! И посмеется, глядя на брызги твоей крови. Вот так!

Взмах руки, и капли крови падают на траву из новой раны на шее Руслана…

Зажав порез, он попытался отползти прочь, а Принц встал и, обернувшись к зрителям, вопросил с беспощадной ухмылкой:

– Все всё поняли?

– Д-да, – раздался нестройный ответ насмерть перепуганных людей. Спросите, почему ни один из них не попытался защитить товарища? Отвечу. Причина в том, что наши работники все поголовно – трусы, а Бельфегор в гневе – ужаснее шторма. Потому что он еще и смеется, а от его ухмылки, когда он выходит на охоту, кровь стынет в жилах…

– Отлично! – усмехнулся Принц и, подняв руки к небу, рассмеялся, глядя на облака, а затем рванулся с места и вмиг оказался рядом со мной.

– Ай-яй-яй, какая непослушная Принцесса, – заявил он и поднял меня на руки. – Не хочет слушаться и лежать. Принцу наказать ее?

– Попробуй, – фыркнула я и расслабилась, обнимая его за шею и почему-то не испытывая обычного раздражения от прикосновений постороннего человека. И вот это было поистине странно и даже немного страшно – я что, начинаю меняться?.. А вот из-за признания Руслана, кстати, мне страшно не было – мне было просто наплевать. Главное, чтобы на сестер нападение не повторилось…

– Многообещающе, – фыркнул Бельфегор.

– Но ты же любишь развлекаться. Ничего, что я на «ты»?

– Ничего, потому что это не имеет значения, пока ты уважительно относишься ко мне.

– Как иначе? Ты же мой друг.

– Вот и отлично, ши-ши-ши.

Мой личный енот-полоскун рванулся с места, и я с глубочайшим удивлением взирала на мелькавший вокруг нас пейзаж. Он бежал так быстро, что я вновь усомнилась в его принадлежности к роду человеческому, но озвучивать свои сомнения не стала – смысл? Всё равно он не признается, даже если и обладает какими-то сверх-способностями, а так, может, я когда-нибудь сама догадаюсь, кто он, если буду внимательна. Мы домчались до дома ужасно быстро, и Бельфегор отнес меня в мою комнату. Положив меня на кровать, он кинул мне мой собственный носовой платок, лежавший на столе, и царственно уселся в кресло, закинув руки за голову, после чего вопросил тоном «не ответишь – закопаю заживо и без отпевания»: