Текст книги "Спасите, мафия! (СИ)"

Автор книги: Tamashi1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 96 страниц)

– Точно, – хмыкнул мечник и достал из кармана куртки странную на вид шкатулку. Что-то вроде черного кубика с серебристыми узорами и выемкой, в которую он тут же, не снимая, вставил перстень, который всегда носил на среднем пальце правой руки. А хотя, зачем уточнять, на какой именно? В его случае это очевидно, к сожалению. Что-то мне опять грустно…

Но долго грустить я не смогла, потому что в ту же секунду, как кольцо, на миг вспыхнув, коснулось коробочки, она открылась, и мир полыхнул белым, а затем из этой крошечной, умещавшейся на ладони мечника шкатулки, в окно вытекло Нечто с большой буквы. И это Нечто имело форму огромной, нет, просто гигантской акулы!!! Мамочки, что происходит?! У меня галлюцинации? Он гипнотизер? Или же… это был самый настоящий призыв зверя?!

Я подскочила на кровати и ломанулась к окну.

– Гранде Пьёджа Скуало! – объявил Суперби название того, что зависло в воздухе, а точнее, огроменной акулы, клацавшей тремя рядами острых, как бритвы, зубов и воззрившейся на меня черными, полными ярости глазами-бусинами.

– Ох ты, Боже мой… – прошептала я. – Это заклинание призыва? Магия? Демонический вызов?

– Нет, это мое оружие, – фыркнул мечник, и акула, видимо, повинуясь его приказу, заскользила под окном по кругу, причем прямо в воздухе. – Когда я направляю свою духовную энергию в этот перстень и с его помощью вливаю ее в эту коробочку, я могу призвать заключенную в ней силу, оружие. Эту акулу зовут Ало.

– Офигеть не встать, – протянула я, восторженно глядя на кружащуюся в воздухе красавицу. – Она шикарна…

– Еще бы, – усмехнулся явно довольный блондин и, встав рядом со мной, тоже уставился на свою питомицу.

– А как ты ей передаешь приказы? – начала заваливать мечника вопросами наглая и любознательная я, забывшая, что к командирам надо обращаться на «Вы». – А что еще она умеет нестандартного для акул, кроме полетов? А кормить ее надо? А…

– Вроой! – громогласно перебил меня он и усмехнулся. – Не всё разу! – он сбавил тон и пояснил: – Кормить не надо, она всё же скорее дух, чем живое существо. О способностях рассказывать не стану: это оружие, а не питомец домашний! Мало ли, кто подслушивает или потом сумеет вытрясти из тебя информацию?..

– Последнее – вряд ли, – перебила я мечника, глянув на него, как на идиота. – Что-что, а переносить боль я умею.

В его глазах промелькнуло удивление, но я уже отвернулась к окну, а он продолжил:

– Ну а приказы я ей отдаю либо вербально, либо мысленно. Вот так…

Акула тут же взмыла в небо, щелкнув зубами в миг, когда пролетала мимо нашего окна, и замерла где-то на уровне десятого этажа.

– Обалдеть, – прошептала я. – А она меня тяпнет, если я ее поглажу, но ты прикажешь ей не кусаться?

– А с чего ты взяла, что я ей это прикажу? – фыркнул мужчина.

– Чисто теоретически, – уклонилась от ответа я.

– Нет, оружие из коробочки не может ослушаться владельца, – усмехнулся Суперби. – Но я не собираюсь отдавать ей такой приказ.

– Ну и не надо, – пожала плечами я, с улыбкой глядя на вновь начавшую нарезать круги по воздуху зубастую хищницу.

– Возвращаясь к нашему вопросу, – мгновенно нахмурившись, вернул меня на грешную землю капитан. – Теперь веришь, что мы из иного мира?

– Да, – поморщилась я, смирившись с неизбежным. – Если уж у вас такое оружие, вы точно не отсюда. В нашем мире подобного не найти.

– Отлично, – усмехнулся мечник, и акула буквально за миг серым облаком втянулась в коробочку, которую мужчина тут же захлопнул и убрал в карман. – Тогда я продолжу пояснения.

– Давай, – вяло сдалась я, с грустью глядя на левый карман куртки нашей местной Рапунцель и усаживаясь на край кровати. Он хмыкнул и плюхнулся на мое кресло, а затем заявил:

– Оказалось, что в вашем мире кто-то узнал о нашем и нарисовал мангу. Именно так о нас узнала твоя сестра. Тот отброс-извращенец сказал правду: манга «Учитель-мафиози Реборн» имеет к нам отношение, но мы не косплееры – мы ее герои.

– Манга ожила? – скептически выгнула бровь я.

– Врой, нет! – возмутился на мою тупость Суперби. Похоже, это и впрямь его фамилия… – Просто оказалось, что многие миры, описанные в мангах, и впрямь существуют! Это касается нашего мира и мира «Потомков тьмы» – там говорится о шинигами, которые нас как раз таки и перекинули в этот мир.

– А зачем? – нахмурилась я, начиная мысленно просчитывать варианты. – Какой смысл шинигами перемещать людей из одного мира в другой?

– В нашем мире мы погибли, – поморщился Скуало и тут же добавил: – Но я не расскажу, при каких обстоятельствах! Что было дальше – просто темнота. Абсолютная темнота и могильный холод. Я в ней словно парил, – голос его стал на удивление тихим и печальным, а взгляд мечник опустил в пол. – Там не было ни звуков, ни запахов, ни событий, и всё, что мне оставалось – вспоминать и ждать. Ждать, что, возможно, когда-нибудь я сумею отомстить. Но потом это прошло. И я уже не хотел возвращаться и мстить. Я погиб – значит, я не должен был оживать, иначе пострадала бы моя честь фехтовальщика. А затем меня вдруг словно что-то дернуло, и я оказался в саду вечноцветущей сакуры. За столом сидело призрачное существо, назвавшееся «Графом». Это был шинигами. Он предложил сделку: меня бы оживили в чуждом мне мире, и если бы я выполнил некое условие, я ожил бы в своем. Срок – шесть месяцев. Но я отказался. Я не собирался возвращаться. Это бы противоречило моему кодексу мечника. Но Граф заявил, что тогда на меня обрушится самая страшная кара мира мертвых – мира Мейфу. Меня погрузят в самое жуткое воспоминание навечно. Мне это продемонстрировали и… – Скуало нахмурился и, поморщившись, сказал: – Кара ведь должна соответствовать грехам, разве нет? Справедливости в том, что меня бы отправили в «мир вечного ужаса», так он это наказание назвал, не было. Да и… – он перешел на шепот, и я с удивлением на него воззрилась: – Если бы я ожил, я, возможно, сумел бы когда-нибудь выполнить свою клятву и избавиться от нее. Не люблю, когда что-то мешает данному мной обещанию… Знаю, оно невыполнимо, но… Если бы я был жив, я хотя бы мог попытаться.

– Ты принял предложение, – тихо сказала я и подошла к мечнику, который вздрогнул и возмущенно на меня воззрился, но я лишь села на пол у его ног и, осторожно взяв его за руку, грустно улыбнулась. Я понимала его чувства, если честно, а потому искренне сказала: – Нет ничего постыдного в том, чтобы вернуться. Потому что это будет сделано ради исправления того, что ты не успел исправить. Ты дал обещание – так сдержи его. Если не получится, хотя бы попытайся. Даже если бы ты погиб, выполняя это обещание, всё равно стоило бы использовать шанс. Я же вижу: тебе это обещание очень важно. Так попытайся выполнить его, хоть и ненавидишь его всей душой.

Скуало вздрогнул, но, что интересно, руку убрать не попытался. Он просто сидел в кресле, откинувшись на спинку, и смотрел на меня сверху вниз – чуть удивленно, настороженно и ожидая подвоха, но в тоже время с толикой надежды. Ему ведь нужны были эти слова, я поняла это сразу, а потому, осторожно сжимая руками его горячую ладонь и мягко поглаживая ее большими пальцами, я печально улыбнулась и продолжила:

– Знаешь, то, что ты принял предложение – не трусость, – он вновь вздрогнул и попытался убрать руку, но я крепко в нее вцепилась и тихо сказала: – Ты не трус, нет. И не смей так думать. Ты не заслужил того, что на тебя хотели повесить. Ты не успел выполнить свое обещание. У тебя было куда больше причин вернуться и жить, чем вечно страдать. И даже не от того, что ты переживал бы самые ужасные мгновения своей жизни, а от того, что ты бы мучился, думая: «Я не использовал шанс из-за гордости». Да, с одной стороны, ты погиб, значит, возвращаться – это идти против судьбы. Но с другой, тебе предложила шанс всё исправить сама судьба. Так почему бы им не воспользоваться? Возможно, твоя жизнь была прописана в Книге Судеб именно так – с небольшим перерывом. А значит, ты лишь следуешь своей судьбе, приняв предложение Графа. Ты лишь вернешься – ты не предашь свой путь мечника, нет. Ты просто продолжишь жить и следовать ему. Самураи принимали жизнь такой, какая она есть. Они принимали и жизнь, и смерть. Они считали, что если пришло их время умирать, они должны умереть, но если смерть обошла их стороной, они обязаны жить. Так и в твоем случае: смерть пришла, и ты с ней смирился, но затем пришла жизнь. Вернулась к тебе. И ты ее так же принял. Как истинный самурай. Можешь ругаться, но я не считаю тебя европейским рыцарем, хоть ты и итальянец: твои убеждения больше похожи на убеждения средневековых самураев. А потому живи. Прими то, что послала тебе судьба, и просто живи.

Повисла тишина. Скуало сверлил меня странным взглядом, полным подозрения и желания поверить в мои слова, а я с печальной улыбкой продолжала гладить его ладонь и отчаянно надеялась, что он мне всё-таки поверит и простит себя. Ведь он не слабак и не трус – он очень сильный человек, думаю, самый сильный из моих знакомых. И он должен понять это, должен простить себя… Наконец, Суперби принял решение – я прочла это в его глазах, цвета ледяной стали. Он улыбнулся краешками губ и пробормотал:

– Ты не такой уж глупый мусор.

Я улыбнулась – радостно и широко, а он потрепал меня по волосам и встал, а затем протянул руку и помог мне подняться. Я с грустью посмотрела на его протез и спросила:

– Помнишь, ты обещал ответить на второй вопрос?

– Ну? – хмыкнул он, и я осторожно спросила:

– Из-за кого ты это сделал? Нет, не «ради кого», а «из-за кого». Кто стал причиной? Кто подал эту идею?

Я посмотрела мечнику в глаза, а он нахмурился и пробормотал:

– Ты и впрямь не так глупа, как кажется… Ладно, я отвечу. Я сделал это из-за Первого Императора Мечей, чтобы понять его стиль боя. У него не было левой кисти, и я отрубил свою. Ты права, это была не моя идея. Он мне ее подкинул, а я ею загорелся. Но это не значит, что он мне ее внушил! Я победил его, поняв его стиль, хоть он и надеялся, что без кисти я проиграю. Я убил его и получил титул Второго Императора Мечей. Так что… это было не зря!

– Может быть, – тяжко вздохнула я, чувствуя, что он просто пытается убедить в этом самого себя. – Но ты и с целой рукой победил бы. Потому что ты – Суперби Скуало. Император Мечей. А порядковый номер значения не имеет, если твой титул – истинный.

Мечник удивленно на меня воззрился, а затем неожиданно тихо спросил:

– Считаешь, это было сделано зря?

– Нет, – покачала головой я. – Думаю, ты сожалеешь о сделанном, но это лишь показывает, насколько ты упрям, и доказывает силу твоего характера. Не многие сумели бы пойти на такой шаг ради победы, а ты не пожалел себя, чтобы выиграть, и эта решимость заслуживает только уважения. Конечно, сам поступок… лучше бы его не было. Но то, что он доказывает – это то, чем нужно гордиться. Ты сильная личность, за это я тебя и уважаю.

Странно, но я давно уже перешла на «ты», сама того не заметив, а Суперби даже не возмутился. Наоборот, он слушал меня и, казалось, принимал мои слова. А затем он прошептал нечто совсем уж странное:

– Может, те тупые утки и правы были? Может, стоит попробовать?

– О чем ты? – удивленно вопросила я, а мечник, отмахнувшись, усмехнулся и заявил:

– Так, о своем. Ну что, будешь читать мангу и просвещаться о нашей судьбе?

– А это этично? – нахмурилась я, складывая руки на груди. – Мне бы не понравилось, если бы кто-то прочел о моей жизни.

– Врой! – вернулся он к своему обычному тону и, к сожалению, громкости. – Я уже читал эту мангу! Читал в компьютере твоей сестры! Она ничего особо секретного не рассказывает: о тех конфликтах и так все всё знали. А наши мысли там не переданы. Так что прочти, чтобы понять. К тому же, там не все наши тайны рассказаны, так что вперед.

– Ладно, – пожала плечами я и, обойдя мечника, подошла к столу. – Прочту. Там очень много?

– Даже слишком, – раздался раздраженный ответ за моей спиной, и я включила компьютер. – Сорок два тома! Читать – не перечитать!

– Я быстро читаю, – пожала плечами я и направилась к выходу, прихватив флешку. – Я за мангой. Пока буду читать, чем займешься?

– Ну уж точно с тобой сидеть не буду, – фыркнул местный Акул и вырулил вместе со мной в коридор, таща под мышкой тиснутую с моей полки книгу. Вот ворьё… И кто там еще его самураем называл? – Я лучше почитаю о символике, всё полезнее будет. Мы должны вернуться до Нового Года, иначе умрем окончательно, а задание еще почти никто не получил. Я думаю, тот алтарь связан с решением Графа нас сюда отправить.

– Вполне возможно, – протянула я, и мы вместе отправились в левое крыло дома: Скуало – к себе, а я – к Катерине, за порцией новых знаний для моей несчастной кладовки памяти…

Суперби скрылся за дверью с акулой, а я постучалась в дверь сестры и, войдя, обнаружила Катерину за столом, что-то читавшую на экране монитора. Сестра тут же обернулась и, вскочив, протянула мне флешку.

– Вот, возьми, тебе же всё объяснили? – протараторила она, а я, взяв ее носитель информации, кивнула и холодно сказала:

– Да, Скуало пояснил. А вот почему ты не рассказала…

– Маша бы их выставила, – перебила меня Катя, покаянно на меня взирая, – потому я ей не могла ничего рассказать. У них ведь три условия: не убивать, выполнить задания до Нового Года и не покидать ферму более чем на трое суток. Потому сама понимаешь: сестре говорить не стоило…

– А я? – перебила оратора на этот раз я.

– А ты бы сразу кинулась познавать непознанное, – поморщилась Катя. – А они мафия. И если бы ты подошла к Тсуне, максимум, что произошло бы – он бы засмущался. А если к Бельфегору или к Хибари-сану, они бы тебя превратили или в кактус, или в отбивную – смотря на кого нарвалась бы.

– Им же нельзя убивать, – нехорошо усмехнулась я, не чувствуя, впрочем, в словах сестры фальши.

– Убивать нельзя, – пожала плечами та. – А вот ранить – вполне. Даже калечить можно.

– Граф какая-то не совсем адекватная личность, – нахмурилась я.

– В точку, – кивнула Катя и шепотом добавила, подходя ко мне вплотную. – Шинигами, принесшие парней, сказали, что наши родители заключили с ними контракт, – я вздрогнула, а сестра обняла меня и едва слышно сказала: – Я не говорила мафиози об этом, чтобы не начались расспросы о них, но… ты ведь понимаешь, они бы не стали заключать договор с целью улучшить нашу жизнь. А мне сказали, что их кто-то надоумил исполнить мое желание. Понимаешь… Я на их могиле закричала: «Почему небо забирает, но ничего не дает взамен? Почему принцип равноценного обмена со смертью не работает? Почему после смерти родителей никто не пришел? Почему у нас что-то отняли, ничего не дав? Если бы нам кого-то дали, кем бы он ни был, он бы был в сто раз сильнее родителей. Именно поэтому, да? Потому что таких слабаков не сыскать? Не найти того, кто бы причинил нам столько же боли? Тогда, может, пришлёте нам мафию из „Реборна”? Они-то точно сумеют причинить боль и всё равно, несмотря ни на что, заставят себя любить!» – я снова вздрогнула, а Катя, начав гладить меня по голове, добавила: – Но я тогда и впрямь всем сердцем захотела, чтобы они здесь появились. Это ведь мое любимое аниме, и говорила эти слова я, не думая, что такое возможно, но я мечтала об этом, как бы глупо это ни звучало. А потом они оказались здесь, и я поняла, что реальность куда страшнее мечты. Я захотела отправить их куда подальше, но прогнать… не могу. Ну не могу я обречь их на смерть, потому что они мне дороги. Уже не как герои – теперь я ценю их как товарищей. Как живых людей. Но я не понимаю… не понимаю, почему родители заключили с Графом контракт.

– И я не понимаю, – пробормотала я дрожащим голосом, а Катя, крепко прижав меня к себе, зашептала:

– Лена… Лена, просто… Может они… винили себя или раскаялись?..

– Они? – зло фыркнула я, оттолкнув сестру. – Да никогда!

Ненависть, боль, обида и слепая ярость, которые, как я думала, успели уснуть, вскипали в душе с новой силой. Хотелось снова увидеть родителей, чтобы вновь сказать им, как я их ненавижу, и… попросить прощения. Потому что ко всему этому черному мареву добавлялось нечто еще более черное – чувство вины…

Катя потупилась и, потирая предплечья, пробормотала:

– Да, ты права. Но шинигами сказали, что их кто-то надоумил, а вот кто – неясно. Они отказались говорить. Сказали лишь, что приход мафии изменит нашу жизнь, и всё. А еще сказали, что это произошло, потому что я искренне этого хотела. Думаешь, я в этом виновата?..

– Нет, – покачала головой я и, подавив волну болезненных воспоминаний и ощущений, обняла сестру. – Думаю, здесь куда более глубокий смысл. Можешь точно вспомнить их слова?

Катерина нахмурилась, а затем, положив подбородок мне на плечо, пробормотала:

– Примерно только – дословно не вспомню. Что-то вроде: «Ты просила помощи – ее тебе оказали! Твои родители заключили контракт с Графом. Сами бы они не догадались, но им посоветовали это сделать. Не спрашивай, кто, мы не ответим. Твое желание было искренним, и именно это помогло ему воплотиться в реальность». Вот и всё. А, еще они сказали: «Верь в себя и в чудо. В этом мире есть место чуду», – но этого я вообще не поняла.

– Я тоже не понимаю, – пробормотала я. – А те шинигами… Скуало сказал, они тоже описаны в манге…

– Да, в другой, – вновь перебила меня моя беспардонная сестра и отпустила меня из объятий. – На флешке две манги. «Реборн» и «Потомки тьмы». Я разговаривала с братьями Гу-Со-Синами. Не удивляйся, когда их увидишь, – Катя странно усмехнулась и добавила: – И на внешность Графа тоже не удивляйся.

– Да я вообще воплощение жидкого азота, – хмыкнула я и, подмигнув сестре, направилась на выход.

– Лен, прости, – пробормотала Катерина.

– Ничего. Ты была права, – вздохнула я, давно уже простившая сестру, и пошла к себе – читать мангу.

Очутившись в коридоре, я подумала: «Вот и пришла мистика в мою жизнь, однако почему-то меня это не радует. Почему? Может потому, что „маг” Скуало – вовсе и не маг? А может, потому, что у него в глазах только что было столько боли, что у меня сердце сжалось?.. Они живые люди. Живые. И сверхспособности не сделали их какими-то „не такими, как мы”. У них своя боль, свои переживания, свои тайны. И они мне почему-то абсолютно не кажутся какими-то „другими”. Они не потусторонщина. Они просто умеют немного больше, чем мы, и всё». Вот с такими мыслями я и открыла свою дверь, но тут же замерла: на моей кровати возлежал Бельфегор. Причем именно возлежал – царственно, величественно и пафосно. Он оперся спиной о подушки, положив их к изголовью кровати, и, по сути, находился на моей кровати полусидя, полулежа, закинув ногу на ногу в районе щиколоток и положив правую руку себе на полосатое брюшко, а левую, согнутую в локте – на подушку. Диадема сияла в лучах солнца, а безумная усмешка абсолютного садиста – в свете моей настольной лампы. Я удивленно вскинула бровь и вошла в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. Бельфегор усмехнулся еще шире и вопросил начальственным тоном:

– Ну что, Принцессу просветили?

– Да, – кивнула я, усаживаясь на свое кресло.

– Не туда, – хмыкнул мафиози, кивнув на мое прибежище. – Сюда.

Еще одним кивком головы он указал на кровать, и я уже хотела было сказать: «А я что, твой верный холоп, приказам подчиняться?» – но сдержалась. Я его обидела, так что право злиться у него было. Побуду пока мирным атомом – нечего его еще больше злить. Извиняться я не хотела, любой бы заподозрил неладное на моем месте, но и переводить это недопонимание в конфликт тоже не горела желанием. Посему я встала, положила флешки на стол и пересела на собственное мрачное ложе, озаренное жуткой ухмылкой Принца. Устроившись у Бэла в ногах, я спросила:

– Ну и?

– Принцесса ничего не хочет сказать Принцу? – протянул он, явно ожидая извинений.

– Нет, – пожала плечами я. – Ты прекрасно знаешь: я не считала, что ты мне лгал в предложении дружбы и выражении своих эмоций. Но я думала, что поведение ваше обусловлено подражанием персонажам манги, – я поморщилась и, тяжко вздохнув, завершила мысль: – а потому не собираюсь приносить извинения. Я обидела тебя подозрениями, но всё это и впрямь выглядело крайне странно. Однако я не обвиняла тебя во лжи в самом главном.

Бельфегор вдруг рванулся ко мне и, схватив меня за запястья, протянул:

– А Принцессе не кажется, что одно то, что она заподозрила Принца во лжи, уже оскорбление?

От его тона мурашки у любого бы по спине табунами побежали, но не у меня: я знала, что он имеет право злиться, и, если честно, я понимала его злость, но не собиралась приносить извинений. Потому что не чувствовала себя виноватой.

– А ты хочешь сказать, что мафиози никогда не лгут, даже если они и голубых кровей? – хмыкнула я.

– Принцесса слишком самонадеянна, – протянул Бельфегор и рядом с его рукой возник стилет. Значит, эти ножи – его оружие из коробочки? А почему он ее не открыл?.. Странные мысли, наверное, у меня, но мне не страшно. Нет, правда, боли я не очень-то и боюсь, а смерть… Он меня не убьет, и это прискорбно.

– Может быть, – кивнула я, не отрывая взгляда от соломенной челки. – Но Принц – не идеал. А еще он наверняка в своей жизни лгал, как и все люди. К тому же я не говорила, что ты солгал в самом главном, я не говорила, что ты предал свои собственные принципы, а потому, если жаждешь мести, вперед. Можешь меня исполосовать. Потерплю, не проблема. Зато ярость выместишь. Но извиняться я не стану.

– А Принцесса гордая, – протянул Бэл и, отпустив меня, поймал стилет, а затем провел по моей щеке холодным лезвием, почему-то не царапая кожу. – Очень гордая…

– Что есть, то есть, – хмыкнула я.

– Принцу это нравится! – уничтожил остатки логики Бельфегор и, всплеснув руками, заявил: – А потому Принц пощадит Принцессу!

– Ну спасибо, – съязвила я, а Бэл рассмеялся своим шипящим подобием смеха и, убрав стилет, заявил:

– Надеюсь, теперь ты будешь думать, прежде чем предъявить обвинение.

– Естественно, – кивнула я абсолютно серьезно. – Точнее, я буду просить пояснить непонятные моменты вместо того, чтобы строить нелепые предположения.

– Молодец, ответ верный, – ехидно «похвалил» меня местный аристократ. – А теперь можешь начать читать мангу. Ты ведь за ней ходила?

– За ней, – кивнула я и пересела в кресло. – А ты что делать будешь?

– Почитаю, – соизволил ответить господин Енот голубых кровей и, грациозно оторвав собственную тушку от моей кровати, взял с полки томик с рассказами о демонах.

– Свое имя найти хочешь? – усмехнулась я.

– Нет, убить время, – снисходительно пояснил Бельфегор и вновь улегся на мою кровать, а я осторожно спросила:

– А мне… всё еще можно звать тебя «Бэл»?

– Пожалуй, да, – после недолгого молчания ответил он таким тоном, будто делал мне одолжение. – Я ведь не накладывал запрет, а ты явно раскаялась.

– Пф! Раскаиваться надо в грехах! – фыркнула я.

– А возведение напраслины – та же ложь, – вывернул всё с ног на голову Принц-Демон и зарылся носом в книгу.

– Ритор, тоже мне, – поморщилась я и подключила флешку к компьютеру. – А почему ты решил присутствовать?

– Чтобы пояснить некоторые моменты, – тоном лектора в детсаду ответил зебр из иного измерения.

– Не тупая, разберусь, – поморщилась я.

– Не совсем тупая, но некоторые моменты лучше уточнить очевидцу с позиции его полной осведомленности, – выпендрился этот самый «очевидец».

– Ну, раз тебе делать нечего, я не против, – хмыкнула я, подумав, что лучше бы я всё же в одиночестве читала: мне компания людей всё-таки в тягость.

– Принцу всегда есть чем заняться, однако он проявит невиданную добродетель и поможет Принцессе, – усмехнулся Бэл ехидно, а я, открывая мангу, съязвила:

– О, будьте так любезны, Ваше Высочество! Явите миру свою светлую сторону.

– Почему бы и нет? – в тон мне ответил Принц. – Ведь мне это на руку: так ты лучше будешь понимать ситуацию, и глупых недоразумений вследствие твоего эгоизма и не сильно развитой логики более не возникнет.

– О да, Принцу ведь совсем не наплевать, кто и что о нем думает, – фыркнула я язвительно, а Бэл, что странно, ответил всё так же пафосно, но в голосе его я уловила нотку грусти:

– Конечно, ему же надо, что бы его подданные его почитали.

Я не стала отвечать и углубилась в чтение, а Бельфегор вдруг заявил:

– Пару глав прочти, а затем пролистывай сразу на девятый том – до того момента важной информации не будет, а принцессе стоит за этот вечер узнать побольше.

– Ладно, – решила подчиниться я. – А ты уже читал?

– Да, на компьютере твоей сестры, – озвучил очевидную истину Принц.

«Точно мафия, еще и домушниками подрабатывают», – мысленно съязвила я и углубилась в чтение.

====== 33) Ура естествоиспытателям! А молоко «за вредность» давать будут?.. ======

Комментарий к 33) Ура естествоиспытателям! А молоко «за вредность» давать будут?.. *ри – японская мера длины, равная 3, 927 км.

«Чем больше мы помогаем другим, тем больше помогаем себе». (Мохаммед Али)

POV Кати.

Кажется, сестры поверили, что ребята и впрямь пришли из другого мира! Слава тебе, великий Ледниковый период, ты заморозил в них недоверчивость! А еще я рада, что они поняли, почему я им сразу правду не сказала. Маша ведь и впрямь их выставила бы, а Ленка была бы покалечена мафиозными холериками за любознательность, так что я говорила им правду и очень рада, что они мои объяснения восприняли адекватно. Но, что интересно, Машке ожидаемо всё пояснял Фран, а вот Ленке – оба варийца, и если действия Бэла после сегодняшнего представления с сопровождением «на бал» я еще могу понять: они вообще, кажись, подружились, хотя я, если честно, думала, что у нашего Принца априори не может быть друзей, как и у Лены, то вот почему Ску-тян ломанулся за Ленусиком с эпичным воплем «Врой!» и мечтой разъяснить происходящее, я понять не могла. Нет, она, конечно, его информатор и помощник в вопросах оккультизма, но вот так за ней бежать и пояснять, что к чему… Может, он и впрямь ее начал ценить? Они ведь отлично ладили… Да нет, вряд ли. Наверное, просто не хотел потерять источник информации и возможность анализировать данные со знающим человеком. Информация правит миром, а Изая Орихара – информацией (поклонника «Дюрарары» во мне ничто не убьет, о да), ну а Ленка для Скуало сейчас – подобие величайшего информатора всех времен и народов, так что лишаться ее из-за недоразумения он не хотел. Браво мне, я раскрыла тайну века! Только вот сомнения никуда не делись…

Я переоделась в домашнее, а точнее, в рабочее, а если уж совсем конкретизировать, в синий джинсовый комбинезон и черную футболку без рисунка, и пошлепала проводить инспекцию. Работу ведь никто не отменял… Погодка была и впрямь очень прохладная, словно братья Шалины приволокли с собой не только пафос и мигрень, но и арктический циклон, а потому я, поежившись, подумала, что было бы неплохо накинуть свитерок, но лень, как известно, всегда рождается вперед человека, а потому я продолжила путь-дорогу к конюшням. Торр был, как и я, в дурном настроении, и мы решили прокатиться галопом. Точнее, он решил, а я не стала его останавливать, когда мой верный друг вдруг перешел на скорость света. Мы мчались по полю, взметая землю, фонтанами вырывавшуюся из-под копыт моего скакуна, я прижималась к его шее и наслаждалась ощущением полета и безграничной радости от полного единения с природой и своим единственным настоящим Другом, а Торнадо стремился к одному ему ведомой цели, став вдруг черной молнией, знавшей лишь одно слово – «вперед», и никогда не останавливавшейся… Мы скакали, несмотря на начавший накрапывать дождь, забывая о холоде и ледяном ветре, отдавая воздуху, с шумом проносившемуся мимо нас, всю свою боль, раздражение, ярость и печаль. Мы просто пытались успокоиться…

Наконец, мы немного сбавили скорость, а вернее, это сделал Торнадо, по собственному желанию, и поехали к реке, где как раз сейчас должны были купать лошадей. Левады мы благополучно проскочили, но я решила на это плюнуть – подумаешь, один день не загляну к ним? Переживут и вряд ли сильно набедокурят… Перекинувшись парой слов с работниками, драившими коняг, я рысцой поскакала к лесу, но, завидев у кромки деревьев знакомую фигуру в черном, пришпорила Торра, вновь переходя в галоп. Доскакав до леса я спешилась, привязала коника к дереву, а поймав его полный возмущения взгляд, потрепала его по холке и, подмигнув, ломанулась в чащу за исчезнувшим в ней мафиози. Нет, я не собиралась за ним следить – я лишь хотела спросить, всё ли у него в порядке, и почему он не появился на обеде, а точнее, будет ли он вообще сегодня есть до ужина, потому как с нами он и так никогда не ел. Однако нашего «дяди Степы» со звучной фамилией «Хибари» в поле моего зрения не обозначалось. Я решила позвать его, но, подумав, что это было бы абсолютно бесполезно, решила просто положиться на удачу и пошлепала вперед. Что интересно, я не пошла к руинам – они вообще были довольно далеко. Единственным интересным местом в этой части леса могла быть заводь пересекавшей его реки, и именно туда-то я и ломанулась. Насколько я знала, именно возле местного Стоунхенджа и этой заводи появлялось более всего странных светящихся шариков, когда мы были детьми, и я решила, что, может быть, Хибари-сан наткнулся возле реки на что-то любопытное и именно потому пошел сюда. Хотя Ленка утверждала, что заводь к паранормальностям отношения не имеет, но мало ли? Мы ведь ее никогда и не обследовали…

Прошлепав по темному и мрачному лесу около десяти минут, я поняла, что окончательно замерзла и если сейчас же не поверну, рискую заболеть. Хотя вряд ли, конечно, но мало ли?.. Однако я сдаваться не привыкла, а потому решила просто добежать до заводи и ломанулась к ней со всех ног. Через пару минут я выбежала из-под многовековых деревьев к заросшему камышом берегу речки-переплюйки, заболоченной тиной. Заводь эта, как я знала, была очень глубокой, несмотря на то, что река была совсем не широкой, а потому я притормозила, опасаясь рухнуть в воду, и осмотрелась. Неподалеку и впрямь обнаружился Хибари-сан, браво моей логике, в кои-то веки прекратившей пьянствовать и подсказавшей мне верный ответ. Птичконосец сидел на корточках у берега и вглядывался в воду. Я подошла к нему и негромко спросила:

– Хибари-сан, простите, что мешаю. У меня вопрос: вы сегодня до ужина есть вообще будете? У нас там запасов осталось – до и больше, но еда в английском стиле. Вы, может, думали, что я ничего японского не приготовила? Так я готовила – там в холодильнике…

– Я знаю, – раздраженно перебил меня Хранитель Дисциплины. Думали, я скажу «Хранитель Облака»? Фигушки, он в первую очередь дисциплину охраняет… – Я заглядывал в холодильник, и ради того, чтобы об этом сообщить, не стоило меня преследовать.