Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 325 страниц)

Рождённый для нас

Если чему я и научился за время моей карьеры в Святом Ордосе, так это тому, что в каждой истории есть зерно истины. И не важно, насколько невообразимы заблуждения, насколько перевраны мифы и насколько отдалены по времени от реальных событий, во всякой истории есть некая часть правды.

Я помню, как когда-то давно, когда я был еще всего лишь послушником, дознавателем Эйзенхорном, я поражался тем необыкновенным чудесам, о которых я читал в старинных книгах, мерцающих планшетах, в крошащихся свитках. В основном они были легендами из далеких времен, историями удивительными и, как я тогда полагал, порожденными дикими фантазиями. Я полагал, что все эти сказки были придуманы для развлечения малолеток или легковерных людей, все эти истории – волнующие и удивительные, изумляющие и ужасающие – были построены лишь на воображении.

Я учился и видел. Обрел опыт. И обнаружил, что вселенная, где обитает человечество – место более странное, более темное и опасное, и намного причудливее, чем кто-либо из нас мог бы себе представить. Среди звезд бродят бессмертные. Изначальные существа скрываются в твердях пространства. Демоны резвятся в океане злобного варпа. Там нет историй, нет рассказов о чудесах, нет мифов, нет сказок, которые, в некотором смысле, не зависят от крупицы правды, как жемчужина зависит от крупицы песка. Хороший инквизитор должен изучать и не сомневаться в них, или он будет удивляться всякий раз, когда вскрывается правда.

Я помню Корадрум. Я помню холодный ветер, дующий с северных пустошей, маленькие деревни и поселения, закрытые от наступающей зимы. Я помню одинокую, неусыпную звезду, висящую в вечернем небе, столь же холодную и яркую, как и тщеславие Глоу. Это было знаменьем, как говорили местные, знаком, предупреждением богов о том, что должно произойти что-то значительное. Годом ранее звезды там не было.

Конечно же, я знал из сводок астронавигаторов, распространяемых по Имперским Силам сектора Скарус, что назревшая звезда в 476 Гамма Хераспекс превратилась в сверхновую десятью годами ранее, и вспышка её ослепительной смерти достигла Корадрума только сейчас. Однако местные цеплялись за свои выдумки. Рождение, говорили они: это предвещает рождение великого существа. Вождь родится для нас, говорили они мне. Он будет богом в обличии человека. Он спал смертным сном в течение тысяч лет, но теперь возродиться. Он будет жить. Он избавит нас от зла.

Со мной был Нейл. Уже тогда он понимал отведенную ему роль. Он знал, что это надувательство и суеверия и то, что мы оба были готовы скрыть грубую правду. Тем не менее, он насмехался.

– Они рабы своих суеверий, – ворчал он, пытаясь завести заледеневшими пальцами восьмицилиндровый двигатель грузовика. – Звезда в небе, болтовня об освободителе? Воскрешение и рождение? Я умоляю.

Он также прочитал сводки астронавигаторов. И мне был понятен его цинизм. Огромная часть населения Империума живет в условиях потрясающего невежества. И чаще всего, так для них безопаснее. Мы позволяем сохранять их предания о дьяволах, богах, ангелах, барахтаться в языческих убеждениях, потому что это лучше, чем нянькаться с безумцами, узнавшими, что демоны, боги и ангелы существуют на самом деле.

– Оставь свои замечания при себе, Гарлон, – посоветовал я ему. – Местные легенды имеют очень глубокие корни. Именно поэтому Ленхем производит раскопки здесь.

Я полагал, что могу по-дружески угостить его необходимыми знаниями, и продолжил дальше этот рассказ. Он принял это стойко.

Дарред Ленхем был одним из самых уважаемых археологов сектора. Он специализировался на человеческих останках самых ранних эпох, времен Первых Экспансий, до того, как на нас сошла Древняя Ночь. И он уже два года как пропал.

Как только мы вошли в холмы, то сразу нашли место, где в последний раз была замечена его команда. Это было обширное подчищенное место с вырытой дырой в насыпи. Вокруг валялось множество оборудования, но признаков жизни не наблюдалось.

– Местная народная легенда, по сути, очень старая, Нейл, – заметил я, пока мы спускались по отрытому туннелю с искусственным освещением. – Одна из самых старейших. Она появляется везде, где поселяется человек, и она была одной из самых важных и существенных для наших далеких предков еще до Древней Ночи.

– Возвращение царя? – спросил Нейл. – Богоподобный возродится и искупит наши грехи?

– Верно. Она преобладала в терранской культуре где-то с М0 до М5, и несомненно, еще до этого. Множество верований основывались на ней, включая самые главнейшие, в те эпохи. Бог в человеческом обличии, святой и бессмертный, рожденный для того, чтобы вести нас к спасению.

– Он немного припозднился, – прорычал Нейл. – У нас уже есть совершенный добрый Бог-Император.

Нейл вытащил второе оружие. Его цинизм соответствовал его предусмотрительности.

Мы нашли самый глубокий подземный зал. Он был отрыт резаками и бурами Ленхема, но следов его самого, или исследовательской группы мы не увидели. Зал был опечатан невообразимо давно.

Нейл выкрикнул предупреждение, но я и сам уже увидел это.

Нечто, в самом деле, родилось, это факт, возродилось после сверхмерного периода смерти. Это был бог в облике человека, чьё благополучное воскрешение из мертвого сна было к месту предсказано звездой.

И не был он никаким избавителем, по крайней мере, для людей.

Истории не бывают полностью правдивы. Мифы полны лжи, но в них всегда есть крупица правды.

Нейл открыл огонь. Я поднял свой жезл.

Владыка некронов оторвался от тел Ленхема и его группы и повернулся, чтобы встретить нас.

Покаяние

Еще не вышла.

Изначальной датой выхода книги в печать в Великобритании был январь 2014. Однако Абнетт отложил написание "Покаяния" ради 2 книг про Гаунта.

В англоязычном сегменте сети ходят слухи о том, что книга будет выпущена в ноябре 2015-го.

Роб Сандерс
Инквизитор Чевак

Атлас Преисподней

Танец без Конца: Руины Ияндена

«…это произошло на могущественном эльдарском искусственном мире Иянден, что на востоке галактики. Я был гостем и созерцателем в его полуразрушенных залах, и в те дни узнал о трагедиях Второй тиранидской войны и о роли, которую сыграли чужаки-эльдары в победе над врагом.

Хозяева мира также поделились с нами редким даром, немногие люди были сочтены достойными подобного зрелища. Мы были там, когда в искусственный мир Иянден нанесла неожиданный визит труппа арлекинов, их сородичей. Ясновидец Икбраэзил устроил так, что мы тоже смогли посмотреть на их выступление. Подозреваю, не просто по прихоти, но дабы внушить нам, как сплочен его древний народ. Арлекины, как вам, возможно, известно, – это часть расы эльдаров, на которую возложена ответственность за сохранение истории. Они путешествуют от мира к миру, оживляя легенды и прошлое эльдаров посредством танца, представлений и демонстраций боевых искусств. Арлекины одновременно являются слугами Смеющегося Бога – единственного божества их расы, которое пережило великое Падение – и стражами священной Черной Библиотеки Хаоса. Эта Библиотека – тайный искусственный мир, скрытый в Паутине, святилище эльдаров и хранилище запретного знания о Губительных Силах вселенной.

Для арлекинов нет разницы между искусством и войной, они – архетипичные воины-поэты, путешествующие по запутанным просторам Паутины, чтобы приносить просветление своим зрителям и верную смерть прислужникам тьмы. Труппа арлекинов представила Ияндену Танец без Конца, который, как мне сказали, инсценирует неотвратимое Падение эльдарской цивилизации. В то время как мимы исполняли роли в этом эпическом произведении, Провидцы Теней выпускали в зал галлюциногены и воздействовали на зрителей своими мощными телеэмпатическими способностями. То, что лишь подразумевали слова и действия арлекинов, делали реальным галлюциногены и психоэмоциональные манипуляции провидцев. Мы полностью погрузились в пьесу, чего ни в коей мере не может воспроизвести ни одно человеческое произведение искусства. Мы стали единым целым с историей.

Творения арлекинов многочисленны и разнообразны, и после представления ясновидец Икбраэзил рассказал мне, что события, изображаемые выступающими арлекинами и имеющие значение для судьбы их расы, не всегда принадлежали истории. Некоторые из них происходили в настоящем, когда шли представления, а некоторым, сказал он, лишь предстояло произойти».

Инквизитор Бронислав Чевак, «Письма касофилийцам»

Пролог

Место падения искусственного мира Утуриэль, протомир Дарктур, субсектор Мебиус

ХОР

– Возможно, если бы вы, инквизитор Малчанков, потратили больше времени на изучение ксеносов и меньше – на их сожжение, то смогли бы лучше понять важность того, о чем я говорю, – услышал дознаватель Раймус Клют своего начальника.

Клют омочил руку в чаше со святой водой и изобразил влажными пальцами знак аквилы. Поправив плащ, наброшенный поверх безупречно начищенного панциря, молодой дознаватель отодвинул в сторону тяжелую занавесь и прошел в импровизированные покои инквизитора, огороженные темными холщовыми стенами. Старик, окруженный небольшой группой сервиторов-нексоматов с мертвыми глазами, вел конференцию в центре высокого шатра. Каждый однозадачный дрон стоял, соединенный с последующим, и между автоматронными телами свисали пучки вокс-линий и кабелей. Посредством каждого из них говорил внушающий ужас представитель Святой Инквизиции. Конклав собрался со всех концов субсектора Мебиус.

Древний старец Чевак стоял за кафедрой, полный гнева, как будто он нарочно рисковал изношенной, узловатой нитью собственной искусственно продлеваемой жизни. Пластекло шлема-пузыря было мутным от слабого дыхания и скрывало темные круги под глазами. Безволосый, покрытый возрастными пятнами череп и глубокие морщины на увядшем лице говорили о вечности, проведенной в исследованиях и стычках. Массивный криогенный скафандр вздыхал и шипел, выделяя азот, под лохматым, печеночно-бурым пальто из шерсти фенрисийского мастодонта.

Перед ним стоял распятый нексомат, чье измученное, выращенное в баке тело было пронизано антеннами, и их телескопические окончания выходили из пальцев и основания шеи. В грудь была вмонтирована система громкоговорителей, откуда доносился грубый и отрывистый голос Малчанкова:

– А если бы вы проводили меньше времени в поисках нечестивой мудрости чужаков и больше – в поисках собственной души, высший инквизитор, то осознали бы, как далеко вы отошли от истинного пути Бога-Императора.

Клют увидел, как начальник, побагровев, извергает в ответ бурю ругательств и адских проклятий. Дознаватель покачал головой. До того, как стать аколитом Бронислава Чевака, Клют был хирургеоном почтенного высшего инквизитора. Он ему тысячу раз советовал сдерживаться. Четырехсотлетний инквизитор мог умереть просто от приступа гнева.

Синтис-Шесть почтительно приблизилась к дознавателю – это была скорее тонкая, как веретено, машина, нежели женщина – и начала выдавать ему один инфосвиток за другим. Клют разворачивал их и без интереса возвращал обратно калькулус логи. Не желая тревожить высшего инквизитора, занятого длительным совещанием, она обрушила на его аколита логистический кошмар, который представляло собой управление живой силой и операциями Чевака. В обязанности Клюта входило ежедневное разгребание горы всяких мелочей. Быть может, в деталях действительно кроется Бог-Император, но это не слишком интересовало Бронислава Чевака, поэтому он оставлял своему молодому ученику все стратегические и организационные проблемы деятельности Ордо Ксенос на Дарктуре.

– Записывай, – приказал ей Клют. – Надо отправить посланников к исповеднику-милитанту Карадоку и полковнику МакГреллану. Пусть уважаемый исповедник прикажет бригадам землекопов в зонах Омикрон двигаться обратно к периметру лагеря через Омега-восток. Полковник МакГреллан должен передать то же самое своим инженерам. Пусть он заставит Горгон организовать перевозку Корпуса Смерти и монахов-ополченцев и направит всадников в качестве эскорта. Убедись, что полковнику известно о повторном заселении заброшенных траншей на полуострове эвриптеридами. Если его люди попробуют там пройти, их порежут на части.

Калькулус логи одновременно записала сообщения для обоих адресатов и стремительно убралась. Чевак все так же поливал ядовитыми обвинениями собеседников, в то время как несчастный нексомат, передающий его вокс-сообщения, с трудом выносил напор инквизиторского гнева.

– Сколько уже? – спросил Клют у фигур, стоящих в тенях комнаты-шатра.

– Шестнадцатый час, – ответила сестра Крессида. Ее окутывал призрачный дым палочки лхо, идеальные зубы сжимали тонкий мундштук. На элегантном одеянии женщины можно было отчетливо разглядеть медицинские знаки ордена госпитальеров Неугасимой Свечи. Она опиралась на резную трость Чевака, сделанную из железного дерева, с вставленным в набалдашник эльдарским камнем духа, из-за чего та походила на скипетр. Сестра держала ее при себе, пока не закончится конференция субсектора.

– Хотела отдать трость, чтобы он мог отдохнуть. Не берет.

– Ты, бесстыжий щенок… – услышал Клют в разгоряченном потоке слов. Чевак и Малчанков закричали друг на друга, и комнату наполнил стрекот вокс-траффика и искаженных помех: конклав Мебиуса поднял настоящий гвалт.

Архимагос Фемус Мельхиор возвышался над сестрой, его волосатые руки и сгорбленная спина блестели от пота, выступившего от жара кузни и тяжелой работы. Он походил на некое хтоническое божество, украшенный бородой из мехадендритов, взирающий единственным, гротескно увеличенным глазом через множество линз, подобно наростам выдающихся сбоку лица. Магос состоял в свите Чевака с тех самых пор, как высший инквизитор совершил путешествие на искусственный мир Иянден. Ковен ксенаритов-диагностиков с Вулькретии предложил его услуги в дар человеку родственного духа. Мельхиор и впрямь оказался настоящим подарком для Чевака, помог ему во множестве технически-духовных проектов и разработал криогенный костюм жизнеобеспечения, который не только сохранял тело инквизитора, но и позволял двигать ветхими, почти лишенными мышц конечностями при помощи улавливающего мысленные импульсы элемента, встроенного в затылок.

– Он все бьется с Малчанковым, что молот с наковальней, – прогрохотал Мельхиор, – с этим монодоминантом, выходцем из ада. Нет, парень, высший инквизитор не потерпит, чтоб его прервали.

– Потерпит ради этого, – парировал дознаватель, показывая им инфопланшет.

Забрав у сестры Крессиды трость, он шагнул в конференционную.

К пронизанному антеннами сервитору был присоединен еще один нексомат, – вместе они походили на скованных цепью заключенных – посредством которого в словесной войне участвовал другой инквизитор. У этого дрона было ящикообразное туловище, ноги отсутствовали, и он был встроен в кресло, передвигавшееся на колесах и гусеницах. Его тело представляло собой множество ячеек, в которые нексомат то и дело втыкал вокс-кабели, вытаскивал и менял их местами. Половину его головы занимала колоколообразная оболочка, внутри которой на раме было закреплено вручную управляемое вокс-устройство.

– Вероятно, наш коллега из Ордо Еретикус предлагает, – затрещал голос из нексомата, – что перед тем, как мы разрешим вам привлечь дополнительные ресурсы, вы потратите определенное время в молитвах о покровительстве в этом деле. Я бы предложил святую Этельберг с Бона Фидии. Использование духовных технологий ксеносов, даже во имя и в интересах Бога-Императора, не должно приниматься легко, если вообще должно приниматься.

Гулкий, утихомиривающий голос великого магистра Эфисто Шпехта пробился через решетчатые динамики сервитора, перекрывая все споры и разговоры в помещении. Шпехт был амалатианином до мозга костей. Если бы не несколько радикальные взгляды Чевака, то явное старшинство давно бы сделало его великим магистром субсектора, и ему не пришлось бы спорить о деталях с консерваторами вроде Шпехта.

– Эфисто, неужели ты действительно думаешь, что этого бы хотел Император? – спросил Чевак и продолжил, не дожидаясь ответа. – Чтобы мы просто ждали, пока положение дел продолжает ухудшаться? Разве не должны мы делать все – все, что в нашей власти – чтобы ускорить его возвращение туда, где он должен быть, чтобы он вновь стал не только духовным, но и физическим лидером Империума и провел его сквозь эти неспокойные времена?

– Бог-Император уже показал нам, чего он хочет, – перебил Малчанков. – Великий крестовый поход был его священным приказом завладеть галактикой во имя человечества. Он не торговал и не заключал союзы с ксеносами, подобно таким предателям веры, как ты, Чевак.

– Я не считаю мудрым спорить о том, что бы намеревался делать Его Благое Величество в подобных обстоятельствах, – прервал ругань великий магистр Шпехт.

– Эльдары – древняя раса, которая забыла о воскрешении путем перевоплощения и технологиях передачи души куда больше, чем человечество вообще когда-либо узнает… – настойчиво прохрипел Чевак.

– Ересь! – выкрикнул Малчанков.

– Конечно, когда об этом судят пуритане-анархисты, помешанные на собственной важности! – вскипел престарелый инквизитор и повернулся к распятому нексомату. – Ты – ведьмоубийца, проповедник тауматургицида, под твоей тиранией сгорели бы все те, кто питает Астрономикон, и те, кто благодаря его свету ведет корабли Империума. Ты бы расправился с половиной своих братьев-инквизиторов из-за их талантов, убил бы телепатов, посредством которых твоя собственная власть распространяется меж звездами. Малчанков, у меня нет сомнения, что в своем безумии ты бы отправил на костер самого возлюбленного Императора, заметив в нем растущие сверхчеловеческие способности.

– Чудовищный схизматик, – бросил в ответ монодоминант.

– Инквизиторы, прошу вас!

– Ты заплатишь мне кровью, Чевак. Ты слышишь? Я приду за тобой, высший инквизитор…

Нексомат-сервитор Малчанкова вдруг содрогнулся и сообщил ровным голосом:

– Вокс-связь оборвалась.

Никто в комнате не сомневался, что нексомат на другом конце канала погиб.

– Господа, пожалуйста! – продолжал настаивать Шпехт. – Не так Священные Ордо должны взаимодействовать меж собой.

Клют склонился перед кафедрой под раздраженным взглядом Чевака и передал инквизитору инфопланшет. Чевак раздраженно схватил его и уставился на содержимое сквозь увеличительную секцию шлема-пузыря.

– Он ушел, Эфисто, – сказал Чевак великому магистру, а затем, удовлетворенный увиденным в планшете, добавил. – Теперь ухожу и я.

Чевак повернулся к Мельхиору, провел пальцем поперек шеи и слез со своего возвышения. Собрание подошло к концу. На какой-то миг Клюту почудилось, что на лице начальника проявилось сильнейшее волнение.

– Капитан Кесада? – спросил высший инквизитор, возвращаясь к планшету.

– Караул Смерти уже на месте и ждет ваших приказов, милорд.

Отбросив занавес, Чевак вышел из комнаты с холщовыми стенами, едва протиснув наружу свое толстое пальто. Он перебросил инфопланшет сестре Крессиде.

– Они нашли его? – спросил Мельхиор, готовый следовать за ним.

– Омега-запад, – сообщил им Клют.

– Архимагос, готовьте свою команду, поедете во второй волне. Сестра Крессида, мы не знаем, что там обнаружим, если нам повезет, это будет гнездо эвриптерид. Доложите персоналу санитарной станции и подготовьте личный хирургический блок высшего инквизитора.

– Осторожнее там, – предупредила Крессида, сняла медицинскую сумку Клюта со своего плеча и перевесила ее на плечо дознавателя.

– Клют! – окликнул его Чевак из «Саламандры» Корпуса Смерти, стоящей снаружи.

– Пошлите за Идолопоклонницей, – сказал Клют Крессиде и Мельхиору, – и будьте готовы.

С этими словами он исчез за занавесями следом за начальником.

Клют крепко держался за поручни, «Саламандра» мчалась меж палаток лагеря Ордо Ксенос. Надев пласмаску, дознаватель глубоко вдохнул.

Дарктур был юным миром. Хотя его атмосфера и могла поддерживать жизнь человека, воздух был разрежен и небогат кислородом. Без маски Клют устал бы в считанные секунды и через несколько минут упал бы на колени, не говоря уже о раскалывающих череп головных болях, которые поражали каждого, кто пытался выйти из своего временного жилища без маски. Небеса были желтыми, как застарелый синяк, а большую часть поверхности покрывал чернильно-черный океан. По приказу Чевака 88-ой инженерный полк Корпуса Смерти Крига разбил лагерь на одном из унылых, лишенных каких-либо примечательных черт архипелагов, разбросанных в темном море. Когда инквизитор нашел район, где в древности упал искусственный мир Утуриэль и разлетелся по зыбучим пескам архипелага и неглубокому океанскому дну рядом с ним, он потребовал у исповедника-милитанта Карадока с близлежащего кардинальского мира Бона Фидия организовать трудовое ополчение. Младшие прокта-киновисты, как называли этих монахов, мечтали выполнять полезную и простую работу во имя Императора. За веру их вознаградили следующей задачей: выкопать множество археологических траншей под профессиональным присмотром инженеров МакГреллана из Корпуса Смерти. Это было нужно Чеваку, чтобы отыскать фрагменты упавшего здесь колоссального мира-корабля эльдаров. Один только физический труд был достоин легенды, не говоря уже о движущихся влажных песках и грязевых ямах, которые подрывали усилия трудового ополчения, и эвриптеридах, выползающих на берег и рвущих гвардейцев Крига на куски.

«Саламандра» неслась по вязкому песку к зоне Омега-запад, навстречу ей из палаток выбирались гвардейцы в газовых масках и заляпанной грязью форме. С ними были и киновисты, у которых закончилась смена. Прервав свои молитвы, они также преклоняли колено в пропитанный водой песок, чтобы почтить присутствие высшего инквизитора. Чевак, похоже, не замечал их, его сознание витало где-то вдалеке.

– Где Жоакхин?

– Идолопоклонница уже в пути. Мудро ли это было, милорд?

– Что мудро? – переспросил Чевак, очевидно, уже забывший недавнюю сцену.

– Отчуждение от Ордо Еретикус.

Оба улыбнулись тому, какое слово выбрал Клют. Морщинистое лицо Чевака посетила нечастая гостья – кривая ухмылка.

– Валентин Малчанков – чудовище: пуританин, монодоминант, маньяк. К несчастью, Святым Ордосам нужны подобные люди.

– Но он угрожал, что отнимет у вас жизнь, сэр.

– Точнее, то, что от нее осталось.

– Можем ли мы позволить себе заводить таких врагов? – спросил Клют, возвращаясь к теме. – В том смысле, милорд, что мы, по-видимому, не получим подкрепления, о которых вы просили.

– Если мы действительно нашли залы святилища Каэла Менша, то нам не понадобятся дополнительные ресурсы, и нам не надо будет опасаться Малчанкова и его пустых угроз.

«Саламандра», наконец, покинула лагерь Ордо Ксенос и двинулась по зыбкой дороге. Транспорт пересек защитную насыпь, и они выехали прямиком к сражению. Клют увидел конных гвардейцев Корпуса Смерти, чьи лица были закрыты масками противогазов. Солдаты пытались спасти нескольких крепких криговских скакунов, которые кричали, утягиваемые под поверхность земли. Всадники Смерти спешились и поливали песок лазерным огнем из винтовок «Люциус». Раздалось несколько взрывов, раскидавших сыпучий грунт во все стороны. Из-под дюн выбрались три огромных эвриптерида и набросились на гвардейцев и коней.

Морские скорпионы были вершиной пищевой цепочки на Дарктуре, единственным видом из мириад созданий протомира, который выбрался на сушу. Покрытые прочной пластинчатой броней чудища походили на гигантских вшей, вооруженных бритвенно-острыми клешнями и примитивными жалами. Под брюхом у них росли шипы, напоминающие жгутики простейших, которые постоянно находились в песке и фиксировали вибрацию почвы и движения добычи. С тех пор, как имперские войска прибыли на кровавые берега их планеты, эвриптериды особенно полюбили конину, но в основном питались монахами-работниками Карадока.

Гвардейцы поскальзывались и вязли в движущихся песках, а скорпионы резали на части перепуганных скакунов Крига. Лазерные лучи отлетали от твердых панцирей чужеродных тварей, и лишь выстрелом из гранатомета удалось повалить одну из них на спину. Сержант Корпуса Смерти принялся за дело, обрушив цепной меч на чудовищное брюхо зверя. Но к оставшимся двум присоединился третий, а затем и четвертый, и тогда Клют решил привлечь внимание Чевака к битве.

– Может, надо помочь? – спросил дознаватель, положив руку на свою медицинскую сумку.

– Двигай дальше, – не помедлив и секунды, приказал высший инквизитор водителю из Корпуса. Дела Инквизиции были слишком важны, чтобы гибель простых гвардейцев заставляла их ждать. – Если мы сможем раскрыть тайны эльдарской передачи душ, их духовный механизм божественного воплощения, то представь себе, чего достигнут те, кто последует за нами? – продолжил инквизитор, возвращаясь к предыдушей теме. – Мы проложим путь к воскрешению Бога-Императора, ибо если смертный может стать богом, то, несомненно, и бог может стать смертным человеком.

– Что вы имеете в виду, милорд?

– Мы сможем переместить дух, саму сущность Бога-Императора в тело другого. Престол из плоти, с которого Император снова сможет управлять Империумом, вести человечество вперед и завершить свой грандиозный Великий крестовый поход. Руки и уста человека, творящие слова и деяния бога.

– Милорд, простите за мои вопросы, но у меня их много. Если это действительно окажется возможным, что тогда произойдет с Астрономиканом? Смертный человек не в состоянии поддерживать работу этого чуда, на котором зиждется целостность Империума. А как же опасность порчи? Если такое существо будет смертно, не будет ли оно подвержено соблазнам изнутри и снаружи, как и все смертные люди? В конце концов, ради достижения этого мы будем использовать связанные с варпом практики древней и чуждой расы.

– Ты говоришь, как великий магистр Шпехт.

– Нет, милорд. Я верю в наше дело. Задавать вопросы не значит не верить. Я верю в Бога-Императора, но, поверьте, у меня будет к нему очень много вопросов, если я встречу – будь он благословенен – его смертное воплощение.

– Мальчик мой, все, что я знаю, – поучающим голосом начал Чевак, – это то, что в немногие, но драгоценные годы незадолго до и во время Великого крестового похода, человечество достигло куда больших высот, чем в тысячи последующих лет. Многие очевидные истины, по которым мы привыкли жить и на которые привыкли полагаться в 41-ом тысячелетии, были определены в те времена. В тот золотой век Империум и его предначертание перестали быть просто идеей, и он воплотился в реальности, которую здесь и сейчас мы принимаем как должное. Все, что происходило между темными днями Ереси и настоящим моментом, было спячкой. Люди вроде Шпехта и Малчанкова – оба они боязливы, каждый по-своему – подобны опарышам в загнивающей плоти Империума и живут за счет того, что было достигнуто ранее, но никогда не станут реализовывать весь потенциал прошлых достижений ради будущего. Сегодня, Раймус, мы сыграем роль в реализации этого потенциала. Насколько большую роль, еще предстоит увидеть.

«Саламандра» устремилась в рукотворную низину зоны Омега-запад. Из затопленной области раскопок виднелась торчащая вверх часть разбитого искусственного мира Утуриэль. Подобная кости структура со сглаженными очертаниями не оставляла сомнений в эльдарском происхождении, и темная кристаллическая поверхность из призрачной кости совпадала с другими находками, которые раскопали и изучили люди Чевака. В архитектуре доминировали плавные линии, башни и арки, покрытые рельефными завитками чужацких рун и глифов, что выделялись различными темными оттенками. Инженеры Корпуса Смерти получили от высшего инквизитора приказ искать определенный набор знаков, которые до нынешнего момента не находили ни на каких других останках. Эти знаки на древнем наречии эльдаров обозначали часть гигантского города-корабля, посвященную Каэла Менша – Святилище Окровавленной Руки.

Как только находка была подтверждена, откопавшие ее ополченцы были эвакуированы, и единственным признаком того, что здесь находилась небольшая армия набожных рабочих, были лопаты и ведра, разбросанные по влажной котловине, на дно которой спустилась «Саламандра». Доски, которыми выстлали тропы и укрепили археологические траншеи, разбухли от влаги. Группы солдат Корпуса Смерти сражались в тенях, отбрасываемых небольшими горами – отвалами мокрого песка, которые оседали по сторонам от ямы. Гвардейцы в промокшей форме бродили по бедро в черном приливе, поливая лазерным огнем неспокойные воды. Раскопки потревожили гнездо эвриптерид, которые не желали отдавать свою территорию имперцам, и Корпусу Смерти пришлось установить тяжелые орудия по всему подтапливаемому побережью. Чтобы избежать повреждения находок, Чевак запретил использование артиллерии, и это означало, что младшим прокта-киновистам приходилось работать под постоянный грохот тяжелых болтеров, обстреливающих мелководье, и стрекот вооруженных клешнями чудовищ, появляющихся из глубин.

Эхо этих звуков переполняло воздух, когда «Саламандра» затормозила и остановилась рядом с темной структурой. Космические десантники из Караула Смерти стояли поблизости, словно сами являлись какими-то зловещими элементами архитектуры, их доспехи блестели, сумрачно предвещая неизбежную смерть. Только наплечники выделялись каким-либо цветом – с одной стороны гербами различных орденов-прародителей, с другой символами Ордо Ксенос.

У эллиптической арки, которая, судя по всему, являлась входом в заброшенное строение, столпилась группа инженеров Корпуса Смерти. Проход охранял взвод пехоты под командованием лейтенанта. Офицер вышел вперед, как только Клют и инквизитор высадились из транспорта, и отдал честь. Единственным, что отличало его от других гвардейцев в масках, были полоски на запачканном песком плаще. Как и у его людей, на груди лейтенанта вместо имени виднелось тринадцатизначное число.

– Мельта-заряды установлены, высший инквизитор, готовы взорвать по вашему приказу, – доложил он сквозь маску.

– Прекрасная работа, лейтенант. Продолжайте охранять периметр. Полковник МакГреллан уже направил подкрепление из восточных зон, – сообщил Чевак.

Караул Смерти молча приблизился. Сначала Клют подумал, что погружается в песок, но на самом деле он был просто дезориентирован огромным ростом космических десантников, которые увеличивались по мере приближения.

Капитан Гектор Кесада из ордена Авроры снял шлем и вперил в высшего инквизитора взгляд единственного металлически-серого глаза. Другой закрывала тугая повязка с пятнами крови. Его волосы были коротко острижены и блестели, как свежеоткованная сталь.

– Инквизитор Чевак.

– Капитан. Вы и ваша команда – наиболее долгожданное подкрепление для нашего предприятия.