Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 131 (всего у книги 325 страниц)

Глава вторая

Приближалась гроза.

Лейла Слейд слышала усиливавшиеся раскаты грома, доносившиеся с горбатых спин темных скал над Эльмингардом. Молнии постоянно рассекали небо, воздух наэлектризовался, и от этого Лейла становилась капризной и раздражительной.

День близился к вечеру. Она стояла на вымощенной камнем верхней террасе и смотрела на утесы внизу. Эльмингард устроился на вершине черной скалы, в тысяче метров над долиной, раскинувшейся внизу. Там, в каком-то километре отсюда, лежали солнечные и плодородные земли, невысокие холмы, поросшие лесом, свежескошенные поля, устланные сухой соломой, деревушки Южного Сарра, истоки бурных вод Пеллитора – пасторальная картина, свойственная любому старому агрикультурному миру Империума.

Впрочем, чем ближе к подножию отвесных скал Келла вы подходили, тем более дикими и суровыми становились места. Угрюмые западные родственницы Атенатового хребта, господствовавшего над континентом, они были не такими высокими, и то, что они выпирали из прекрасных обжитых холмов Сарра, казалось ошибкой природы. Над ними круглый год гремели грозы, словно все проходившие мимо тучи цеплялись за их острые пики и подолгу не могли высвободиться. Бездонные пропасти и крутые ущелья постоянно были наполнены густыми, точно овечья шерсть, туманами. Часто случалось так, что какое-нибудь облако спускалось слишком низко, и тогда вся скальная гряда скрывалась из виду. Можно было стоять на поле в каких-нибудь десяти километрах отсюда и даже не подозревать о существовании этих гор.

Лейла Слейд не могла бы назвать эти места самыми любимыми в Галактике. Эльмингард был возведен семнадцать веков назад в качестве убежища для монахов. Это было время чумы и раскольнических войн, оставивших глубокий шрам в истории Гудрун. Впоследствии монастырь оказался заброшен и послужил пристанищем для нелюдимого астронома. Еще много лет спустя он превратился в неуютное загородное обиталище саррских виноградарей, чьи владения простирались в мирной долине внизу.

Люди умирали или уходили, побежденные одинокой вершиной, и Эльмингард снова приходил в запустение и постепенно разрушался под действием стихии.

Орфео Куллин приобрел его через цепочку безликих посредников двадцать лет тому назад. Он вложил много труда в реставрацию и приведение в порядок огромного здания, но Лейла до сих пор не испытывала к этому месту особой любви. Слишком часто менялось предназначение Эльмингарда за время его безрадостного существования, в результате чего здание стало казаться шизофреническим нагромождением объемов. Оно было слишком большим, слишком запутанным, слишком непонятным. Узкие, аскетичные кельи, оставшиеся в наследство от монахов, были сырыми и промозглыми, серая черепица их крыш напоминала змеиную кожу. Вклад виноградарей заключался в создании конструкций из грязно-белого камня, встроенных между крыльями монастыря. Их коридоры переплетались и имели слишком много дверей и прилегающих хранилищ. Астроном, в приступе характерного для него чудачества, возвел над северным уступом неказистую башню из черного камня, служившую ему, наверное, обсерваторией. Несмотря на то, что никакой архитектурной ценности башня собой не представляла и к тому же давно уже превратилась в руины, сносить ее не стали. Куллин полагал, что она добавляет Эльмингарду «алхимический шарм».

Слейд прошла по террасе, лежащей в тени этой самой башни. Трели и карканье гнездящихся там птиц наводили на мысли о потерянных душах. Серые стены облепили густые бороды плюща и астеролии.

В гостиной наверху спорили Куллин и Молох. Она слышала их голоса, несмотря на постоянный грохот грозы. Препирались они уже несколько недель. Орфео обычно характеризовал эти перебранки как «дебаты», но она видела, что в глазах обоих мужчин зреет обида друг на друга. Основу для этих «дебатов» представляли подробности операции, которую они должны были осуществить вместе.

В их разговорах постоянно всплывала проблема Слайта. С тех пор как Куллин впервые упомянул о связи Молоха с этим демоном – и Рейвенором, – Зигмунд становился все более одержимым их затеей и словно обезумел. С точки зрения Лейлы, его поведение объяснялось самой обыкновенной паранойей, не более того. Он был крайне разочарован, когда узнал про отказ Рейвенора, будто и в самом деле рассчитывал на положительный ответ. Он допоздна засиживался в своей комнате, обложившись книгами и манускриптами, позаимствованными из библиотеки Куллина, и что-то быстро, почти лихорадочно записывал в блокноты.

Эльмингард был битком набит древними текстами, трудами по магии и изотерическими предметами, многие из которых до сих пор хранились в ящиках, ожидая, пока кто-нибудь удосужится их распаковать. Куллин отправил за ними, когда решился наконец обустроиться в этом месте, и теперь посылки поступали со складов, из банковских хранилищ и от частных тайников, раскиданных по всему сектору. Орфео обладал коллекциями всевозможных предметов, но был вынужден до поры до времени прятать накопленные им загадочные штуковины в тысяче отдельных тайников.

В путешествие с собой он всегда брал только самые ценные вещи: обладающие подлинной силой устройства, которые Куллин называл сверкающими орудиями судьбы; отдельные тексты; некоторые карты и гримуары. Так, например, он всегда держал при себе небольшую, но бесценную библиотечку с книгами в антроподермических переплетах – жизнеописания великих святых, мудрецов, убийц и еретиков, хранящиеся под обложками из их собственной кожи. Также Орфео не расставался со своей коллекцией диодандов. Впрочем, в отчаянном бегстве с Юстиса Майорис он был вынужден бросить диоданды в Петрополисе, что до сих пор служило ему поводом для жалоб на жизнь. Он уже организовал операцию по их возвращению, в которой вновь фигурировала длинная цепочка безликих посредников, но, учитывая необходимость соблюдать предельную осторожность, коллекция воссоединится со своим владельцем не раньше чем через несколько лет.

Слейд подошла к гостиной и заглянула в приоткрытую дверь. Молох и Куллин разговаривали, постепенно распаляясь. Уже третий день их спор вертелся вокруг возможности постройки новых гнозис-машин и возвращения на Слиф. Услышав это название в первый раз, Лейла спросила о нем у Орфео, когда они остались вдвоем.

– Лея, Слиф – это один из внешних миров, – сказал он тогда. – Небольшой шарик грязи, расположенный за тридевять земель отсюда, на самом краю сектора Калликсес.

– Ты там бывал?

– Нет, – отвечал он, – но я читал о нем в отчетах. А вот Молох видел его собственными глазами. Там Рейвенор убил его в первый раз.

Лейла Слейд озадаченно посмотрела на Куллина. Тот прыснул со смеху, будто только что выдал превосходную шутку.

– Не понимаю. Что такого замечательного в этом месте?

– Там расположены кратеры, Лейла, вулканические кратеры. И они обладают особым свойством. Ткань реальности тонка на этой планете. Можно встать на самом краю Имматериума и прислушаться к его вибрациям. Кратеры разговаривают.

– Прямо-таки и разговаривают?

– Да. Голоса варпа, обрывки бормотания демонов. Если запастись правильным оборудованием – в данном случае очень занятными и дорогостоящими устройствами, называемыми гнозис-машинами, – эти голоса можно поймать и сохранить.

– Для анализа?

– Да, а также в качестве источника инфернального могущества.

Потом Куллин еще много чего ей рассказывал, но используемые им термины становились все более специфичными и загадочными, поэтому вскоре Лейла утратила нить разговора. Лейла знала, что он прекрасно понимал: у нее нет ни малейшей надежды разобраться в том, как работают гнозис-машины, и все-таки настоял на этих объяснениях. Он даже нарисовал для нее небольшой набросок.

Затем он рассказал ей о Рейвеноре. Когда Молох находился на Слифе с несколькими гнозис-машинами, созданными Когнитэ, туда с целью уничтожить проект заявилась Инквизиция. Молох и Рейвенор вступили в сражение – тогда они еще даже не знали друг друга, – и Зигмунду едва удалось унести ноги.

Он то ли прыгнул, то ли свалился в кратер. Его спасли при помощи телепорта, но не раньше, чем Молох оказался охвачен пламенем, ударившим вверх. Демонические энергии обожгли его, и он долго не мог оправиться от ран.

Куллин рассказал ей, что именно тот случай он полагает временем, когда судьбы Молоха и Рейвенора соединились и оказались в руках Губительных Сил. При помощи кратеров варп уловил их запахи, попробовал их на вкус и овладел ими. Неисповедимы пути Имматериума – пути слишком долгие, слишком тернистые и слишком загадочные, чтобы в них смог что-либо понять человеческий разум. Но Губительные Силы увидели, что еще до конца своих коротеньких жизней Молох и Рейвенор окажут им великую услугу.

– Говоря об услуге, ты имеешь в виду Слайта? – спросила она тогда.

– Да, услугой станет именно Слайт, – отвечал он.

Лейла попятилась от двери гостиной. Из того, что ей удалось подслушать, она поняла, что между Молохом и ее господином возникло несогласие касательно каких-то деталей конструкции гнозис-машин и того, какой сплав лучше использовать для внутренних механизмов. Также они обсуждали и привлечение к делу частных производителей, скорее всего с Кэкстона или Сарума, и стоимость их услуг, и то, каким образом можно будет доставить машины на место.

Согласия они достигли только в том, что кратеры Слифа могут послужить источником ценной и необходимой им информации об этом загадочном Слайте.

В ухе Лейлы запищало устройство, она поспешила прочь от гостиной, на улицу и, пройдя по небольшому, обнесенному стеной дворику, взбежала по лестнице к центральному входу в здание.

За спиной Слейд пророкотал гром. Ветер усиливался, заставляя гнуться сухие кусты роз, росшие во дворе. Небо разделилось на две половины – ярко-желтую на востоке и черную, точно гематома, на западе, откуда надвигалась гроза. Казалось, будто день и ночь решили в этот раз прийти вместе.

Лейла зашла в центр управления системами безопасности. Как и во многих других комнатах Эльмингарда, здесь расслаивающийся пластик и ветхая каменная кладка соседствовали с куда более современной отделкой. Стены были обшиты стальными панелями, а под решетчатым полом тянулись энергетические и информационные кабели.

По краям помещения стояло шесть когитаторов, расставленных звездой и повернутых к центру комнаты. Машины пощелкивали и гудели, мерцали лампы, а по графическим пластинам бежали волны зеленых синусоид. В самом центре «звезды» помещался массивный гололитический дисплей, дающий изображение на триста шестьдесят градусов. В стол возле каждого из когитаторов был вмонтирован вокс-терминал, подключенный проложенными под решеткой кабелями к громоздкому, высокомощному вокс-передатчику, стоящему в углу комнаты. Вытяжная вентиляция под потолком позволяла поддерживать приемлемую температуру, несмотря на жар, исходящий от машин.

На посту находились Друэт и Цабо – члены команды, которую в результате тщательного отбора создал Куллин. Одеты они были в незамысловатую униформу, скроенную из голубой шерсти и застегивающуюся на изящные серебряные пуговицы.

– В чем дело? – спросила Лейла.

– Мадам, к нам приближается транспорт, – произнес Друэт.

– Откуда?

– Посадочное поле Дорсая. Передают верные коды.

– Далеко они? – спросила Слейд.

– Будут через шесть минут, мадам, – ответил Цабо.

– Запросите конечный пароль и направьте к посадочной площадке. Я их встречу.

Мужчины кивнули и вернулись к своим когитаторам.

Лейла Слейд выбежала из центра контроля за безопасностью, снова пересекла двор и стала спускаться по запутанному лабиринту эльмингардских террас, каменных лестниц и петляющих коридоров. На ходу она включила линк:

– Говорит Слейд. Троих стрелков на посадочную площадку, срочно!

– Есть, мадам.

Она переключила настройку линка и сделала еще один вызов.

– Да, Лейла?

– Простите, что беспокою вас, сэр. Приближается транспорт.

– Какие-нибудь сюрпризы?

– Я прослежу, чтобы все обошлось без них.

Слейд достигла южного крыла горной цитадели. Довольно большой участок скальной вершины, располагавшийся за линией монастырских стен, был расчищен под посадочную площадку. Лейла выбежала наружу и теперь вглядывалась в даль, стоя в лучах закатного солнца, опускающегося за Сарр. За ее спиной пролегли глубокие тени – монастырской стены и Эльмингарда, а чуть дальше – неровные тени гор. Упали первые капли дождя. Пророкотал гром.

Из ворот выбежали трое мужчин в легких бронежилетах. Они были вооружены лазганами.

– Простая предосторожность, – повернулась она к ним, а затем снова активировала линк: – Служба безопасности? Активируйте сторожевые орудия на стенах. Голосовое управление переключите на меня.

– Есть, мадам! – протрещал в ответ линк.

Несмотря на завывающий ветер, Слейд услышала, как оживают орудия и щелкают автоподатчики боеприпасов.

Транспорт уже был виден: легкий посадочный модуль, гичка, чьи проблесковые огни казались звездами в темнеющем небе.

Слейд расчехлила автоматический пистолет, вынула из него стандартную обойму и вставила ту, которая была заряжена особыми куллиновскими патронами и которую она носила в мешочке на поясе. Но досылать заряд в ствол она не спешила. Лишний раз с такими вещами не шутят.

Посадочный модуль приблизился, нависнув над ними огромной черной тучей в грозовом небе. Его винглеты загнулись, будто кончики крыльев пикирующего ястреба. Мигнули носовые огни. С лязгом, слышимым даже за ревом дюз, выдвинулись когти опор.

Извергаемое кораблем пламя закрутило спиралями взметнувшийся вверх песок.

Наконец, в последний раз взревев турбинами, посадочный модуль опустился на опоры, чуть просевшие под его весом. Потоки пламени тут же погасли, хотя огоньки на брюхе гички продолжали помигивать, окрашивая каменную площадку янтарными сполохами. Сквозь лобовое стекло рубки

Слейд увидела, как пилот-сервитор, окутанный зеленым отсветом приборных панелей, выключает системы.

Подобно лепесткам распускающегося бутона отогнулись створки бокового люка. Рыжеволосый мужчина сошел по опустившемуся скату и бодрым шагом направился к Лейле. Следом за ним, но более сдержанно двинулся Люциус Уорна в своем перламутровом доспехе.

– Отбой! Отключить системы! – скомандовала Слейд в линк.

– Есть, мадам.

– Здравствуйте, капитан Сайскинд, – произнесла она.

– Моя драгоценная Лейла, – ответил с улыбкой рыжеволосый, прежде чем шагнуть ближе и расцеловать ее в обе щеки. – Вы, как всегда, выглядите восхитительно.

Слейд раздражала фамильярность Сайскинда, но она терпела. Нельзя же так просто взять и пристрелить капитана, которого нанял твой работодатель.

– Как добрались? – спросила она.

– Нас немного потрясло в пути, – ответил он. – Пришлось поскандалить на Утохре. Но теперь все в порядке. Этим утром мы встали на высокий якорь.

К ним присоединился Уорна.

– Слейд! – прорычал он.

– Люциус!

Лейла выбила из пистолета особую обойму, заменила ее обычной и убрала пистолет.

– Думаю, что слово «поскандалить» не самое подходящее для отчета перед Орфео, – сказала она Сайскинду, – во всяком случае, если вы собираетесь оправдаться перед ним.

– Не знаю, не знаю, – произнес голос у нее из-за спины. – Иногда меня могут даже позабавить хорошие скандалы.

Куллин присоединился к ним на посадочной площадке. На нем была украшенная богатой вышивкой мантия из гесперусского шелка, накинутая поверх простого черного комбинезона. В таком наряде он казался наследным правителем какой-нибудь древней сатрапии.

– Здравствуйте, сэр, – произнес Сайскинд, с улыбкой пожимая ему руку.

Уорна уважительно кивнул.

– Так что там у вас? – с коварной усмешкой спросил Куллин. – Кажется, вы говорили про какой-то скандал?

– Все полетело к чертям, – пробасил Уорна так, словно оглашал некролог. – Я потерял нескольких парней. Ведьмин Дом накрылся.

– Да и ты, как я погляжу, не смог выбраться невредимым, – произнес Куллин, кивая на свежие, начинающие заживать порезы на бугристом лице Уорны.

– Это пройдет, – ответил охотник за головами.

– Но ловушка-то сработала? – спросил Куллин. – Надеюсь, после всего, что нам пришлось пройти, вы не скажете, что ничего не получилось?

– Сработала, – сказал Сайскинд. – Рейвенор мертв-мертвешенек.

– Тут и песенке конец, – произнес Уорна.

Лицо Куллина расплылось в широкой улыбке. Он уже и сам все проверил.

– Так, значит, мы можем быть спокойны?

– О да, – сказал Сайскинд, махнув рукой в сторону посадочного модуля. – Мы получили подтверждение от очень надежного источника.

Орналес, первый помощник Сайскинда, спустился на площадку, ведя кого-то под прицелом.

Руки идущей перед ним женщины были связаны, и ей явно крепко доставалось в последнее время. Она прихрамывала, а лицо было сплошным кровоподтеком.

– Ее имя Кара Свол, – сказал Сайскинд. – До того как оказаться у нас, была одним из важнейших агентов Рейвенора.

– Неужели? – спросил Куллин. Его глаза засветились. – Ну конечно же. Молох упоминал ее имя. Так как вам удалось ее взять?

– Она проникла на «Милашку», пока мы еще стояли на якоре над Утохром, – произнес Сайскинд. – Она пыталась установить, куда мы направляемся, чтобы остатки команды Рейвенора смогли направиться за нами в жалкой попытке отомстить. Но мы с Люциусом успели взять ее раньше, чем она успела получить доступ к сколько-нибудь ценной информации.

– Это она вам так сказала?

– Этому можно верить, – ответил Сайскинд. – Я… как бы это помягче выразиться? Я допрашивал ее в течение нескольких дней. И мои методы эффективны. Она говорит правду. Рейвенор погиб в Ведьмином Доме, а остатки его команды лишены предводителя, разобщены и потеряны. Думал вначале прикончить ее, но потом решил, что вы с Молохом разгневаетесь, если я лишу этого удовольствия вас самих.

– Мудрое решение, капитан Сайскинд, – произнес Куллин. – Позвольте вас отблагодарить. Лея, пусть повар приготовит этой ночью что-нибудь особенное. Ужин в честь новоприбывших, праздничное застолье. А очаровательную мадам Свол отведи в Альков.

Слейд кивнула.

– Сюда, – сказала она.

Пленница посмотрела на нее пустым взглядом и послушно поплелась в указанном направлении.

Слейд даже слегка сочувствовала ей. Лейла никому бы не пожелала участи оказаться на попечении Сайскинда перед смертью.

Глава третья

– Пойдем прогуляемся, – произнес Гарлон Нейл, как только Пэйшенс перешагнула через порог воздушного шлюза «Потаенного света» и они обнялись. – Пойдем.

– Еще надо много…

– Просто иди за мной.

Нейл кивнул Ануэрту и еще троим членам экипажа, перешедшим с «Аретузы» на «Потаенный свет». По настоянию Кыс никто не был оставлен на борту населенного призраками древнего судна. Элман Халстром – бессменный, заслуженный первый помощник Прист, ветеран военно-космического флота – вышел им навстречу вместе с Нейлом.

– Джентльмены, – произнес он, – позвольте мне поприветствовать вас на борту «Потаенного света». Возможно, вы не откажетесь от прохладительных напитков?

А Нейл повел Кыс по длинным корабельным туннелям. Запахи, витавшие в воздухе, качество светильников, освещавших помещения, стилистические детали облицовки – все это казалось Пэйшенс до боли родным.

– Я думала, что ты погиб, – прошептала она.

– Я и сам так думал, – согласился Гарлон.

– Так почему же ты еще жив? Где ты был?

– Пэйшенс, на эти два вопроса я и себе не могу ответить, – сказал он, подгоняя ее вперед. – Мы прошли через дверь. Это был единственный способ спастись.

– И где вы оказались?

– В таких местах, что ты даже и не поверишь.

– Почему же?

– Потому что мне и самому непросто в это поверить, – ответил он.

– Но… – начала она.

– Ко всем «но», «как» и «почему» мы вернемся позднее, – произнес Нейл, открывая перед ней дверь прекрасно оборудованного медицинского отсека «Потаенного света».

Ей кивнул корабельный врач Зарджаран. Кыс застыла на месте.

В стазисном контейнере, в ярком голубом свете парила аморфная груда. Контейнер был подключен к огромному количеству гудящих, попискивающих и бурлящих медицинских модулей. Казалось, будто для нужд его содержимого были задействованы все многочисленные аппараты медицинского отсека.

– О Трон! – прошептала она.

– Он отдыхает, – сказал Нейл. – Его выздоровление будет долгим и медленным.

– Он был в очень плохом состоянии, когда попал ко мне, – вклинился в их разговор мягкий голос медика, всматривающегося в показания нескольких датчиков. – Многочисленные колотые раны, разрывы внутренних органов, некроз, истощение, неоднократное инфицирование. Прежде чем попасть к хирургу, он слишком долго оставался без должной помощи. Да и потом полученная им помощь была только самой базовой.

– Она сделала что смогла, – произнес Нейл.

– Его сердце, – пожал плечами Зарджаран, – трижды останавливалось под ее скальпелем. Но она действительно сделала что смогла.

Кыс подошла ближе. Она чувствовала себя оглушенной. Разглядеть содержимое контейнера было практически невозможно. Оно казалось только темной размытой тенью, но Пэйшенс чувствовала его.

Она приложила ладонь к стеклу:

– Гидеон?

– Привет, Пэйшенс.

Посланные им слова долетали словно издалека, казались шепотом. Из глаз Кыс потекли слезы.

– Мне так стыдно, Гидеон, очень стыдно! Я не должна была оставлять тебя. Я ни при каких…

– Тише, тише, – прошептал он в ответ.

Зарджаран настоял на том, чтобы они оставили Рейвенора в покое. Нейл повел Кыс в кают-компанию «Потаенного света». Это была роскошная уединенная гостиная, обстановкой вполне соответствовавшая характеру капитана. Цинния Прист уже была там, как и Халстром, развлекавший Ануэрта и троих членов его экипажа. На этот момент Циннии исполнилось уже двести восемьдесят лет, впрочем, сама она всегда называла куда меньшую цифру, хотя и не могла в этом никого убедить. Она обладала женственной фигурой, коротко подстриженными светлыми волосами. Прист сильно красила глаза и носила нарочито яркие серьги. Ее великолепно скроенный костюм был пошит из сатина, а накидка – из красного вельвета.

Вспыльчивая и своенравная, Прист тем не менее оказалась очень преданным человеком, несмотря на то что ее отношения с Рейвенором – и вообще с ордосами – были весьма натянутыми после происшествия возле Маджескуса. Когда же после событий у Предела Боннэ «Потаенный свет» медленно плелся на ремонт, командам корабля и инквизитора пришлось расстаться. Рейвенору потребовалось срочно вернуться на Юстис Майорис, для чего он и нанял «Аретузу». И Кыс втайне была уверена, что Прист радовалась, видя их удаляющиеся спины.

Но сейчас капитан не показывала признаков недовольства. Когда Нейл завел Пэйшенс в комнату, Цинния поднялась и по-матерински обняла ее.

– Как ты, дорогуша? – спросила она так, словно ее и в самом деле это интересовало.

– Куда лучше, чем раньше. Надеюсь, вы простите меня. Я уже много дней не принимала душ и не меняла белья.

– Для этого у тебя еще будет время, – сказала Прист. – Выпей пока амасека и приди в себя. Халстром, нальешь нам?

Пока первый помощник ходил к бару, Кыс огляделась. Все окружающее казалось ей каким-то нелогичным. Кроме Прист, Халстрома и команды Ануэрта она увидела сидящую в углу Ангарад. Картайка была одета в простое коричневое платье. Украшенный сложными узорами доспех лежал у нее на коленях, как сброшенная кожа, а хозяйка чинила его при помощи крепкой нити, стальной иголки и пары резцов. Ангарад только один раз кинула на Кыс быстрый взгляд.

Возле нее сидела молоденькая девушка, еще не вышедшая из подросткового возраста, с огромными глазами и какая-то странная. Она играла с ключом и посмеивалась себе под нос.

Халстром принес Пэйшенс амасек.

– Рад тебя видеть, – произнес он, целуя ее в щеку и вручая бокал.

Кыс улыбнулась. Она всегда тепло относилась к первому помощнику. Он вселял в нее чувство уверенности и порой казался ей отцом, которого у нее никогда не было.

– Может, расскажете, что с вами произошло? – произнесла она, присаживаясь возле Нейла.

Взгляды всех присутствующих устремились на него.

Нейл постарался рассказать все, что знал. Его объяснения получились долгими и нередко изобиловали деталями, которые он мог объяснить, лишь вернувшись к тому, о чем недоговорил до того. Принципы работы двери показались Кыс совершенно бредовыми, поэтому она постоянно задавала вопросы. Ангарад, не поднимая взгляда от своей работы, время от времени встревала в разговор, внося исправления в повествование Нейла.

– Наконец мы очутились в местечке под названием Раец, – произнес Гарлон, когда Прист протянула ему очередную порцию амасека. – К тому моменту мы проделали уже долгий путь. Так вот, расположено это место было в сегменте Ультима, в тысяче лет от нас.

– В тысяче? – выдохнула Кыс. – До или…

– До, – произнес Нейл.

– Тысяча долгих лет, долгих лет, – пропела девочка Айозоб, продолжая играть с ключом.

Все посмотрели на нее, но она этого даже не заметила.

– Тут Гидеону стало совсем плохо, – продолжил Нейл, – он был при смерти. Он, конечно, пытался это скрывать, но я все понял. Рейвенор пытался провести нас через дверь, управляя ею силой своего сознания. Но ее уже не хватало для этого. Так что дверь начала играть с нами шутки, при этом, как я понимаю, очень стараясь ему угодить. Он захотел оказаться на «Аретузе» в четыреста четвертом, и именно туда мы и попали. Станция слежения «Аретуза», год четыреста четвертый. Но миллениум сороковой.

– Продолжай, – покачала головой Кыс.

– Нас заперли в камере, заподозрив в шпионаже. Инсигния Рейвенора нас не выручила. Подтвердить наш статус никто не мог, но мне удалось уговорить их оказать помощь Гидеону. Мы очень обязаны их врачу – Башесвили.

– И?

– Думаю, Рейвенору удалось каким-то образом добиться ее доверия, пока она оперировала его. Он проник в ее сознание и показал ей правду. Показал, насколько важно для нас добраться до дома. Видишь ли, он умирал на ее столе. Наверное, не один раз. Как только ей удалось стабилизировать его состояние, она продемонстрировала частичную запись одной из его «смертей» командиру станции. Полагая, что главный ее пленник скончался, командир занялась более важными вещами. Они ожидали набега.

– Набега?

Там шла война. Как бы то ни было, но в результате у Башесвили оказалась возможность починить и прочистить кресло, усадить в него Рейвенора и освободить нас. К тому времени как командир станции обнаружила, что все ее пленники бежали, Башесвили уже вывела нас с базы и мы углубились в тёрны.

– Притормози, – вскинула руку Кыс. – Какие еще тёрны?

– Ой, прости, – сказал Нейл. – Кое-что пропустил. Станцию на Раеце окружала психоактивная колючая поросль. Они называли ее ки-кид.

– Ку'куд, – раздался голос Ангарад с другого конца комнаты. – Произноси правильно, парень.

– Да, ку'куд. В общем, понимаешь, это и был ключ. И Рейвенор им воспользовался.

– Я не понимаю, – произнесла Кыс.

– Его сознание слишком ослабло, чтобы должным образом настроить дверь, – сказал Нейл, – но психоактивные заросли помогли ему, послужили усилителем. Он пожелал оказаться дома, и колючие кусты направили его мысль. Он хотел снова оказаться на своем корабле.

– А что с этой Башесвили?

– Ей, – вздохнул Нейл, – не захотелось улетать на тысячу лет вперед из своего времени. Она осталась. – Он помолчал. – Короче, мы открыли дверь.

– Я открыла дверь, – со смехом произнесла Айозоб, поднимая ключ. – Это моя функция.

– Да, верно, – сказал Гарлон. – Айозоб очень осторожно открыла дверь, и вот – прости-прощай, «Аретуза».

– Вот что я тебе скажу: они меня до смерти напугали, – произнесла Прист.

– Вы оказались на «Потаенном свете»? – спросила Кыс.

– Мы стояли в сухих доках верфей военно-космического флота Ленка, – сказала Прист. – Эта проклятая дверь вновь поняла вашего господина и повелителя буквально. Да, она доставила его на его корабль. На мой, мать его, корабль.

– Давно?

– Две недели назад, – ответил Нейл.

– Об этом лучше я расскажу, – перебила его Цинния. – Я как раз совершала послеобеденный обход. Мы только месяц как подписались под проведенными ремонтными работами. Я продумывала разные варианты, планировала открыть торговый маршрут, проходящий мимо Кэкстона, собираясь возить небольшие партии различного скоропортящегося высококачественного товара, ну да вы знаете. Поверь мне, Пэйшенс, последнее, чего я ожидала, так это того, что снова спутаюсь с Инквизицией.

– Ее представители уже успели нас подергать, – произнес Халстром, глядя на Кыс. – Нас трижды обыскивали и допрашивали агенты ордосов. Искали любую связь с вашим начальником.

– А в последний раз заявилась какая-то напыщенная сука… как же ее звали, Халстром?

– Инквизитор Лилит, – произнес первый помощник.

– Да, та самая сука, – сказала Прист, сжав кулаки.

– Та самая сука, та самая сука! – пропела Айозоб, не глядя на них.

– Продолжай играть со своим ключиком, дорогуша, – сказала ей Прист. – Эта Лилит появилась всего за несколько дней до происшествия с дверью. Меня ошарашило то, что Гидеон объявлен в розыск. Я все думала, какую проклятую глупость он совершил. Как бы то ни было, но я ответила ей, что мы не виделись уже несколько месяцев. Она обшарила мой драгоценный корабль и свалила. И вот хожу я, провожу осмотр и как раз шагаю мимо энжинариума. Экипажу я в тот день дала отпуск на землю. Последнее «ура», перед тем как отчалить. Так что не ожидала, что кто-нибудь появится рядом. И тут из ниоткуда раздается этот чертов голос…

– Привет, Цинния, – сказал Нейл.

– Я чуть штаны не намочила, – произнесла Прист. – Оборачиваюсь, а тут стоит этот ваш Гарлон в сопровождении девчонки, здоровенной бабищи с мечом и Гидеона, испускающего дух в своем кресле. И что еще интереснее, в левом моторном блоке открывается новехонькая деревянная дверь.

– Он привел вас домой, – сказала Кыс Нейлу и вздохнула. – Знаете, Кара никогда в этом не сомневалась. Она говорила мне, что Рейвенор способен выбраться откуда угодно, даже из могилы. Я ей не поверила. А стоило бы.

– На твоем месте, – покачал головой Нейл, – и я бы не поверил. Мы сделали самую рискованную ставку, какую только можно было. Расклад явно был не на нашей стороне. Путь оказался неблизким. Мне все еще трудно поверить, что мы выбрались.

– А дверь еще здесь? – спросила Кыс.

– Да, – кивнул Халстром, – мы регулярно ее проверяем. Само ее наличие в машинном отсеке беспокоит экипаж. Если она не исчезнет сама, я даже и не знаю, что нам придется предпринять.

Кыс поднялась. Ее слегка пошатывало.

– Простите, – сказала она. – Кажется, амасек ударил в голову. В последнее время я плохо питалась. Но задам последний вопрос: как, во имя Трона, вы узнали, куда лететь?

– Птицы в живой изгороди, зернышки и созвездия.

– Гидеон? – спросила она.

Его голос услышали все. Айозоб оторвалась от игры, а Ангарад устало посмотрела вокруг.