Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 325 страниц)

– Тебе будет предоставлен необходимый доступ. А заявку о проведении проверки можешь извлечь из бортового журнала.

Это было хорошей новостью. Я сомневался, что командование Военного флота Скаруса воспримет информацию спокойно.

Я оказался прав, но только наполовину. Уже через полчаса я стоял в окружении услужливых сервиторов на мостике «Иссина» и докладывал о происшествии командованию Военного флота по конфиденциальному каналу астропатической связи. Вскоре мне предоставили и голосовую связь со штабом лорда адмирала Лорпала Спатиана, который потребовал оставить «Иссин» на высоком якоре и ждать прибытия отряда службы безопасности и прокуратора Военного флота.

Надо сказать, идея сидеть на месте и ждать, пока заявится еще больше солдат, выглядела не слишком привлекательно.

* * *

– Дезертиры, сэр, – сказал мне два часа спустя прокуратор Ольм Мадортин.

Он оказался тощим мужчиной со старым аугметическим внедрением в шее, под левым ухом, и коротко подстриженными седеющими волосами. На нем была униформа дисциплинарной роты Военного флота: куртка с высоким накрахмаленным белым воротничком, красные перчатки, выглаженные брюки и высокие сапоги из лакированной кожи. Мадортин повел себя учтиво с первой секунды своего пребывания на борту – он поприветствовал меня и взял под козырек своей фуражки с белой кокардой и золотой тесьмой. Сопровождавшие его солдаты были одеты точно так же, как и те, что пытались убить нас, но демонстрировали большую дисциплинированность и выдержку.

– Дезертиры?

Мадортин чувствовал себя неловко. Ему явно не хотелось вступать в конфликт с инквизитором.

– Из рекрутов Гвардии. Вы уже знаете о том, что на Гудрун формируется новый полк. По приказу лорда главнокомандующего были набраны семьсот пятьдесят тысяч человек, чтобы составить Пятидесятый Гудрунский стрелковый полк. Подобные размеры формирования и то, что это уже пятидесятый полк, набранный на этой прославленной планете, послужили причиной всепланетного празднования и связанных с ним военных учений.

– И эти люди дезертировали?

Мадортин бережно взял меня под локоток и отвел в сторону, когда его солдаты принялись вытаскивать тела мятежников и упаковывать их в мешки. Я приказал Бетанкору приглядывать за ними.

– У нас возникли проблемы, – доверительным шепотом произнес он. – Первоначально планировалось набрать полмиллиона, но лорд главнокомандующий на прошлой неделе увеличил квоту ввиду подготовки к крестовому походу в Офидианский субсектор… Ну и естественно, у многих просто не было выбора. И, между нами говоря, большие празднества представляют собой попытку частично отвлечь внимание от проблемы. В казармах случались беспорядки и дезертирство. У нас много работы.

– Могу себе представить. Вы уверены, что эти люди дезертировали из Гвардии?

Он кивнул и вручил мне информационный планшет. На нем был представлен список из двенадцати имен и файлы, содержащие биографии и размытые голографические портреты.

– Они сбежали вчера из казармы формирования номер семьдесят четыре, расположенной за пределами Дорсая, выкрали униформу и оружие из хранилищ космопорта, а потом угнали сторожевой катер. Никому не пришло в голову оказать сопротивление отряду войск безопасности Военно-космического флота.

– И никто не обеспокоился отсутствием удостоверений и кодов вылета?

– Как ни прискорбно, но в системы катера уже был заложен курс и необходимые коды для выхода на орбиту. Иначе их обнаружили бы. Они явно поджидали гражданский космический корабль, вроде вашего.

– Они обычные призывники? Новобранцы?

– Да.

– Кто из них мог управлять военным катером?

– Главарь, – ответил прокуратор, взглянув на планшет, – некто Джонно Лингаарт. Он был квалифицированным орбитальным пилотом. Работал в паромной службе. Как я уже сказал – прискорбное стечение обстоятельств.

Мне это надоело. Мадортин не лгал, в этом я уверен. Но предоставленная им информация изобиловала пробелами и несоответствиями.

– Что насчет запроса о проведении проверки?

– Поступило с самого катера. Они заметили ваш корабль и решили импровизировать. Запрос о проведении проверки хранился в журнале голосовой связи катера.

– Нет! – огрызнулся я.

Он отступил назад, встревоженный негодованием, прозвучавшим в моем голосе.

– Сэр?

– Я проверил бортовой журнал «Иссина». В нем не отражено происхождение сигнала, но показано, что предупреждение о проверке поступило по астропатической связи, а не голосовой. На катере не было астропата.

– Этого…

– И по той же астропатической связи «Иссин» вывели на высокий якорь. Что уже доказывает подлинность сигнала. И эти люди искали именно меня. Меня, прокуратор. Чтобы убить. Они знали, как меня зовут.

Он побледнел и не нашелся что ответить.

– Не знаю, кто эти люди, – я отвернулся, – возможно, и в самом деле призывники Гвардии. Но кто-то отправил их на мои поиски, кто-то прикрывал их побег, снабжал вещами и транспортом и подтвердил право на стыковку с нашим кораблем. И этот «кто-то» либо служит в Военном флоте, либо обладает возмутительным уровнем доступа к делам Флота. Никакого иного объяснения быть не может.

– Вы говорите о… заговоре.

– Я не новичок в закулисных интригах, Мадортин. Впрочем, я не слишком удивлен посягательством на свою жизнь. Врагов у меня хватает. Я готов к таким происшествиям. И случившееся доказывает только то, что враги оказались могущественнее, чем ожидалось.

– Господин, я…

– Скажите, прокуратор, каков уровень ваших полномочий?

– Наивысший… пурпурный допуск. По флотскому табелю о рангах мои полномочия соответствуют званию капитана первого ранга. Отчитываюсь напрямую лорду прокуратору Гумбольту.

Все им сказанное можно было также прочесть по его погонам и шевронам, но мне хотелось, чтобы он сам доложил мне.

– Конечно. Ваше начальство не доверило бы столь деликатное дело младшему офицеру. И не захотело бы проявлять ко мне непочтительность. Полагаю, происшедшему присвоен высочайший уровень секретности?

– Так точно, сэр! Лорд прокуратор понимает всю его… деликатность. Кроме того, по приказу лорда главнокомандующего все слухи о нарушениях порядка в армии жестко пресекаются, чтобы не побуждать к дальнейшему сопротивлению. Детали инцидента известны только мне, моему отряду, лорду прокуратору и его высокопоставленным советникам.

– Мне хотелось бы, чтобы так пока и оставалось. Пусть мои враги считают, что попытка убийства удалась. Можно ли рассчитывать на ваше содействие, прокуратор?

– Конечно, инквизитор.

– Вы доставите от меня зашифрованное послание лорду прокуратору. В нем разъясняется обстановка и мои требования. К тому же я снабжу вас тайным каналом связи, по которому меня можно будет вызвать, в случае если появится новая информация. Любая свежая информация, Мадортин, даже если вам покажется, что она бесполезна для меня.

Он еще раз резко кивнул. Я не стал добавлять, что в случае нарушения секретности обрушусь на него, высокопоставленных советников и самого лорда прокуратора, словно гнев Рогала Дорна. Это он понимал и сам.

После того как отряд Мадортина оставил «Иссин», я повернулся к Бетанкору.

– Что дальше? – спросил он.

– Как тебе нравится быть покойником, Мидас?

* * *

Наш боевой катер покинул «Иссин» в полночь. Пришедший в сознание Фишиг остался на борту корабля Максиллы, оправляться от ран в превосходно оснащенной автоматической клинике судна.

Максилла согласился на время оставить «Иссин» на орбите. Я предложил ему покрыть все убытки от простоя, чувствуя, что может возникнуть неожиданная потребность в космическом корабле. К тому же внезапный отлет «Иссина» мог подорвать легенду прикрытия и посеять сомнения в том, что все мы погибли.

Мы обсуждали это с Максиллой на мостике. Он сидел на своем большом троне, потягивая амасек, пока сервиторы кропотливо реставрировали его нижние конечности.

– Мне жаль, что пришлось втянуть тебя в это, Тобиус.

– А мне нет, – сказал он. – Это самый интересный рейс за долгое время.

– Ты готов остаться здесь и ждать?

– Ты хорошо платишь, инквизитор! – рассмеялся он. – По правде говоря, я рад послужить Императору. Да и этому грубияну Фишигу нужен куда лучший уход, чем может предоставить душный медицинский отсек твоего катера. Могу тебя заверить, что он не сбежит, пока… не поправится.

* * *

Очарованный благородством Максиллы, я покинул мостик. Много разных причин могло заставить его столь охотно помогать мне, самая распространенная – страх перед Инквизицией. Но если говорить искренне, то я уверен, что он просто заново открыл роскошь общения с другими людьми. Он явно радовался возможности поговорить, показать драгоценную коллекцию предметов искусства, помочь, услужить…

Максилла слишком долго оставался в окружении машин.

Когда мы покинули трюм «Иссина», Бетанкор изменил коды в бортовом ответчике катера. У нас имелись альтернативные транспортные позывные в памяти кодификатора. Последние несколько месяцев, и в том числе во время остановки на Спеси, мы летали как официальный транспорт Инквизиции, не пытаясь скрывать своего происхождения.

Теперь же мы превратились в торговую делегацию с Саметера, специализирующуюся в геномодифицированных зерновых культурах и надеющуюся заинтересовать аристократию Гудрун урожайными, стойкими к болезням и вредителям злаковыми, поскольку основание нового полка значительно уменьшило численность рабочей силы.

Отойдя на достаточное расстояние от «Иссина», Бетанкор вызвал космопорт Гудрун, произвел идентификацию и запросил разрешение и курс для посадки в Дорсае, северной столице. Допуск выдали без проволочек. В город на фестиваль пожаловал очередной жадный торговец.

Мы понеслись вниз мимо повисших на высокой орбите кораблей Военного флота Скаруса: рядов гротескно пузатых десантных барж; массивных эсминцев с выступающими носовыми таранами; серых боевых линкоров, покрытых вздутиями оружейных башен; длинных, узких и злобных, словно лесные осы, остроносых фрегатов и еще массы разновидностей боевой техники.

Ближнее пространство заполняли транспортные корабли, быстроходные баржи, доставляющие припасы, торговые катера, огромные служебные подъемники и каркасы погрузочных платформ. По правому борту проплывали косяки торговых судов, вместительных грузовиков, неимоверно огромных кораблей гильдий, разномастных каперских судов. Где-то там был и «Иссин».

Ночь наполнилась другими созвездиями, состоящими из мигающих огней буев, направляющих корабли к разным докам и якорным стоянкам.

Бетанкор провел нас сквозь эту толпу, спускаясь в кристально чистую ионосферу, к переливам высоких облаков. Мы пролетели границу перехода между ночью и днем, направляясь в Дорсай, где начинался очередной рассвет Фестиваля Основания.

Глава девятая
ПРИБЫТИЕ В ДОРСАЙ
ЗАКОНЫ РЫНКА
В ПРЕСЛЕДОВАНИИ ТАНОКБРЕЯ

Дорсай не просыпался, поскольку и не засыпал, – город бодрствовал всю ночь. Из передатчиков, установленных вдоль старых улиц, проспектов и каналов, неслись военные марши. Везде, где только возможно, трепетали знамена и вымпелы.

Я попросил Эмоса быстро зачитать наиболее общую информацию по планете: Гудрун, столица субсектора Геликан, входящего в Сектор Скарус, Сегментум Обскурус. Славится существованием феодальной человеческой культуры в течение трех с половиной тысяч лет, управляемой могущественными аристократическими домами, чьи владения и власть распространяются на три дюжины других миров субсектора Геликан. Огромный Трациан Примарис – центр промышленности и торговли – являл собой самый населенный и производительный мир в регионе, но Гудрун оставался культурным и административным сердцем. А богатство местных аристократических родов соперничало с доходами трацианских городов-ульев.

Лежащий под нами Дорсай засверкал в рассветных лучах. Город располагался на побережье, обнимая морскую лагуну и перекидываясь через могучую реку Друннер. Заходя на посадку, мы видели через иллюминаторы светлые пятнышки парусников в заливе. За границей широко раскинувшегося белого города возвышались огромные укрепления и оборудованные огневые позиции, служившие временными казармами для сформированного недавно полка.

Бетанкор совершил посадку в Джиова Филд – муниципальном порту, обслуживающем Дорсай. Он был выстроен на длинном узком острове посреди окруженной городом лагуны, и садившиеся на него маленькие корабли, вроде нашего, из экономии места опускались с помощью мощных монозадачных лифтов и направлялись в одну из сот, пробитых в пористой лавовой породе, составлявшей сердце острова.

Ловинк остался на катере. Мидас, Эмос, Биквин и я сам готовились отправиться в Дорсай. Мы переоделись в простую, неприметную одежду: Эмос – в темно-синие одеяния; я и Бетанкор – в простые черные костюмы, сшитые из хорошей ткани, и длинные кожаные плащи. Елизавета Биквин надела длинное платье из тонкого синего крепа и шарфик сливочно-кофейного цвета. Бетанкор не слишком охотно, но все-таки достал вещи Виббен, чтобы подобрать одежду, подходящую для Биквин.

Ее, казалось, нисколько не смущало, что предыдущая владелица вещей мертва.

У берега острова под красными тентами на причале толпились люди, дожидавшиеся транспорта на материк. Мы присоединились к очереди, состоявшей из торговцев, сановников и военнослужащих Космического флота в увольнении. Публику старательно разводили на деньги разнаряженные музыканты и коробейники.

Через некоторое время нам удалось приобрести места на гравискифе. Это была длинная, похожая на копье летучая лодка с глянцевым фиолетовым корпусом. Под открытым небом размещались шесть посадочных мест, а рулевой восседал в кормовой надстройке над выпирающими антигравитационными генераторами. Скиф понес нас через лагуну, держась в двух метрах над водами, покрытыми рябью и радужными разводами.

Перед нами вставал Дорсай. Наконец оказавшись на уровне земли, мы смогли по достоинству оценить, насколько величествен и монументален был город. Сложенные из отесанных и покрытых штукатуркой каменных блоков циклопического размера, здания вырастали перед нами на высоких базальтовых сваях и колоннах. Их крыши покрывала позеленевшая медная черепица. Горгульи венчали водосточные трубы и зевали с желобов под крышами. На верхних этажах часто имелись балконы с медным потускневшим ограждением и навесами. Соседние здания соединяли арочные каменные мосты и перекидные металлические лестницы, иногда пересекавшие улицы-каналы. Для пешеходов по берегам каналов были проложены каменные дорожки, располагавшиеся практически на уровне воды.

А пешеходов было много. Вообще все вокруг изобиловало движением, красками и звуками. Как только мы оказались на территории города, наше продвижение замедлили другие гравискифы, речные трамваи, частные ялики и моторные лодки.

Над нами, в более высоких потоках движения, сновали туда и сюда «Лэндспидеры» и воздушные экспрессы. Куда ни кинь взгляд, повсюду он натыкался на плакаты, чествующие Военно-космический флот Скаруса и гвардейские полки Гудрун, а в особенности Пятидесятый стрелковый.

Эмос, как обычно, бормотал себе под нос, записывая какие-то заметки о Дорсае в информационный планшет, утоляя голод к накоплению безграничных знаний. Некоторое время я понаблюдал за ним, за его возбужденными жестами и ребяческим восторгом при виде новых подробностей. Клавиатура потрепанного старого планшета истерлась до гладкости.

Мидас Бетанкор, как всегда, оставался внимателен и насторожен. Он сидел впереди гравискифа, собирая информацию так же, как и Эмос. Но от замеченного им было куда больше проку, чем от наблюдений моего престарелого архивиста.

Биквин просто спокойно сидела позади и улыбалась, а порывы бриза развевали ее шарфик. Вряд ли ей удалось бы побывать здесь когда-нибудь самостоятельно. Гудрун представляла собой центр культуры подсектора, огромный яркий мир, о котором Елизавета всегда мечтала и частью которого очень хотела стать.

Я позволил ей наслаждаться мгновением. Позже ей предстоит тяжелая работа.

Мы сняли апартаменты в самом фешенебельном отеле Дорсая, расположенном на берегу Гранд-Канала. Мне показалось целесообразным иметь базу для проведения наших операций на материке. Бетанкор просверлил дверные косяки с помощью ручной дрели и установил задвижки с устройствами определения личности и встроенными световыми зарядами. Так же мы поступили и с внутренними дверями. Домашние сервиторы получили строгие указания не входить, пока мы отсутствуем.

Я вышел на просторный балкон под фиолетовым навесом, и в уши мне ударила бравурная музыка, несущаяся из уличных динамиков. Канал внизу был заполнен лодками. Я увидел скиф, переполненный пьяными гвардейцами, одетыми в новенькое красно-золотое обмундирование. Бойцы Пятидесятого Гудрунского стрелкового полка наслаждались последними часами в родном мире, дебоширя и рискуя утонуть. Уже через несколько дней их запакуют в десантные баржи, направляющиеся к неведомому ужасу в другом субсекторе.

Когда они попытались причалить к берегу, один солдат свалился в канал. Приятели вытащили его из воды и перекрестили бутылкой.

Ко мне подошел Эмос и показал карту на экране информационного планшета.

– Королевская Объединенная Торговая Гильдия Синезиас, – сказал он. – Ее центральный офис расположен в пяти кварталах отсюда.

Гильдия Синезиас владела значительным количеством внушительных зданий в коммерческом районе Дорсая. Ответвление Гранд-Канала втекало под портик из цветного стекла в главном здании, для того чтобы прибывающие торговцы могли завести свои скифы внутрь и разгрузиться под крышей облицованного плиткой и устланного коврами приемного дока.

Наш гравискиф залетел туда, и мы оказались посреди толпы, состоявшей из высоких, худощавых, облаченных в тоги торговцев с Мессины; обитателей Саметера в нелепых, тяжелых шляпах и плащах, тучных банкиров из городов-ульев Трациана.

Я сошел на берег и обернулся, чтобы подать Биквин руку. Она вежливо кивнула, выбираясь из скифа. Мне некогда было ее подробно инструктировать. Изобразить аристократические манеры и утонченность она додумалась сама. И, несмотря на никуда не девшуюся неприязнь, я с каждым мигом ценил ее все больше. Она безупречно играла свою роль.

– Кто вы и какие дела вас привели, сир, мадам? – спросил подошедший камергер Гильдии Синезиас, утопавший в великолепных, расшитых золотом одеяниях. Такая же одежда была и на всех остальных сотрудниках. На месте ушей камергера вспучивалась аугметика, в руках он сжимал планшет и стило.

– Меня зовут Фархавал, я торговец с Гесперуса. А это леди Фархавал. Мы прилетели, чтобы заключить с правящими домами этого мира контракты на поставку зерна. И, как нам сказали, Гильдия Синезиас может обеспечить необходимое посредничество.

– Вы уже общались с представителем гильдии, сир?

– Конечно. Со мной работал Саймон Кротс.

– Кротс? – Камергер задумался.

– Ох, Грегор, мне ужасно скучно, – внезапно заявила Биквин. – Все это так… так медленно и уныло. Хочу обратно в круиз по каналам. Почему бы нам не вернуться и не заключить сделку с этими шустрыми ребятами из Гильдии Мензера?

– Чуть позже, моя драгоценная, – ответил я, восхищенный и ошарашенный ее импровизацией.

– Вы уже посещали другую гильдию? – быстро спросил камергер.

– Они такие милые. Угостили меня солианским чаем, – промурлыкала Биквин.

– Позвольте мне заняться вашими делами, – немедленно отреагировал камергер. – Саймон Кротс, конечно же, один из наших ценнейших агентов. Я немедленно устрою переговоры. А пока что, пожалуйста, отдохните в этих покоях. Я сейчас же пришлю солианского чая.

– И нафар-бисквиты? – проворковала Биквин.

– Естественно, мадам.

Он выскользнул из роскошной комнаты ожидания и закрыл за собой двойные двери. Биквин посмотрела на меня и захихикала. Признаюсь, что сам я рассмеялся довольно громко:

– Что это на тебя нашло?

– Ты же сказал, что мы богатенькие купцы, ожидающие наилучшего обращения. Просто отрабатываю свою зарплату.

– Продолжай в том же духе, – сказал я.

Мы осмотрелись в комнате. Задрапированные газовой тканью десятиметровые окна выходили на Гранд-Канал, но были звукоизолированны. Богатые гобелены украшали стены между картинами саметерской школы, которым позавидовал бы и Максилла.

Вскоре отполированный до блеска сервитор принес завтрак. Робот опустил поднос на мраморный журнальный столик и выкатился.

– Солианский чай! – пропищала Биквин, снимая крышку с фарфорового горшочка. – И нафар-бисквиты! – чуть позже добавила она, стряхивая крошки с губ.

Она налила для меня чашку, и я встал у камина, потягивая напиток и приняв максимально надменную позу.

Мгновение спустя в дверях возник представитель гильдии. Он оказался невысоким человеком с зализанными волосами, в свободной тоге, украшенной слишком большим количеством драгоценностей. На его лбу гордо светился торговый знак Гильдии Синезиас.

Он сам являлся собственностью, отмеченной торговым знаком.

Его звали Махелес.

– Сир Фархавал! Мадам! Знал бы я, что вы собираетесь нанести нам визит, отменил бы заранее все встречи. Простите мое опоздание!

– Прощаю, – произнес я. – Но боюсь, что леди Фархавал стремительно теряет терпение.

Биквин зевнула в подтверждение.

– Ох, это нехорошо! Очень нехорошо! – Махелее хлопнул в ладоши, и в комнату вкатились сервиторы. – Обеспечить леди всем, что она попросит! – приказал им Махелес.

– Ум-мм… листья вордера? – произнесла она.

– Конечно! – расцвел Махелес.

– И тарелочку бирри-трюфелей? Маринованных в вине?

Я вздрогнул.

– Конечно! Конечно! – провизжал Махелес, выпихивая сервиторов из комнаты.

Я шагнул вперед, поставив чашку на каминную полку:

– Давайте говорить напрямую, сэр. Я представляю здесь торговцев зерном с Гесперуса. Это весьма крупный картель.

Я вручил ему голографический идентификатор. Фальшивый, конечно же. Его сработали Бетанкор и Эмос, применив на деле глубокие познания Эмоса обо всем на свете и о Гесперусе в частности.

Махелеса вполне убедили мои документы.

– Насколько крупный картель, сир?

– Весь западный континент.

– И вы предлагаете?

Я извлек из кармана пробирку с образцами:

– Геномодифицированные сорта злаков, которые вашим землевладельцам легко будет выращивать, особенно теперь, когда количество рабочей силы столь значительно сократилось. Мне кажется, что это просто находка для вас.

Вновь появились сервиторы, доставившие запрошенные Биквин деликатесы.

– Другие гильдии уже заинтересовались этим продуктом, – сказала она, вгрызаясь в нежную плоть бирри. – Полагаю, что Гильдия Синезиас не станет упускать эту возможность.

Махелес встряхнул трубочку с образцами и взглянул на нее.

– Это, – сказал он, понижая голос, – ксенокультура?

– Неужели это проблема? – спросил я.

– Нет, сир! Не совсем. Инквизиция, конечно, очень строга в этом вопросе. Но наши переговоры всегда были строго конфиденциальны: все здания гильдии защищены от «жучков», лучей перехвата и средств отслеживания сигнала.

– Рад слышать это. Так, значит, сорта злаков чуждого происхождения не вызовут проблем на рынке?

– Естественно, нет. Существуют целые объединения предприятий, стремящихся получить гарантированный урожай. Если он гарантирован технологией чужаков – так тому и быть.

– Отлично, – солгал я. – Но мне хотелось бы собрать максимальную выручку. Саймон говорил, что в первую очередь стоит обратить внимание на Дом Гло.

– Саймон?

– Саймон Кротс. Посланник Гильдии Синезиас, с которым я вел дела на Гесперусе.

– О да! Так вы желаете, чтобы я организовал деловую встречу с Домом Гло?

– Кажется, именно это я и говорил.

Мы покинули гостеприимный причал Гильдии Синезиас двадцать минут спустя. Биквин еще слизывала со своих губ остатки бирри.

Как только наш скиф отчалил от здания, вокс в моем ухе задергался.

– Эйзенхорн, – произнес Ловинк, – я только что получил сообщение от Тобиуса Максиллы. Хочешь, чтобы я повторил его?

– Только самое главное, Ловинк.

– Он говорит, что корабль, взявший фрахт на рейс Гудрун – Спесь, стоит здесь на якоре. Это каперское судно «Скавелюр». Его хозяин Эффрис Танокбрей сейчас находится на поверхности планеты.

– Свяжись с Максиллой и поблагодари его за проделанную работу, Ловинк, – сказал я.

Теперь мне стал известен загадочный корабль Эйклона.

* * *

Мы обедали в богатой таверне с видом на мост Карнодонов, когда Махелес прислал «сиру Фархавалу» частное текстовое сообщение с помощью связного дрона.

Дрон, размерами и внешностью смахивающий на плод лайма, с гудением влетел на террасу и понесся над головами от столика к столику, выискивая меня. Затем он повис в воздухе, прозвенел и с помощью голографического луча отобразил сообщение на стенке моего хрустального бокала: герб Гильдии Синезиас и витиеватый текст, сообщающий, что семья Гло будет бесконечно рада видеть сира Фархавала с супругой и свитой в поместье семьи Гло на следующий день. Мы должны были встретиться с Махелесом у здания гильдии в четыре часа, где нас будет ожидать транспорт.

Дрон продолжал проецировать сообщение, пока я не прервал луч взмахом руки и не произнес краткое сообщение, которое тут же было записано. Робот улетел обратно, чтобы доставить ответ.

– А как он нас нашел? – спросила Биквин.

– По феромонному следу, – ответил Эмос. – Системы контроля в здании гильдии сняли с вас образец во время визита. И, сверяясь с этим образцом, дрон может вас выследить.

Использование связных дронов распространено на подобных этому Имперских мирах, обладающих высоким уровнем технологий. И это навело меня на важную мысль.

– Так ты говоришь, что Гильдия Синезиас с легкостью заключает сделки на торговлю ксеноматериалами? – произнес Бетанкор, поднимая бокал к губам.

Я кивнул:

– Пока сосредоточимся на Доме Гло. Он представляет для нас первостепенный интерес. Но я не собираюсь забывать про Синезиас. Когда покончим с заданием, на них и их дела обрушится вся мощь Инквизиции.

Биквин разглядывала прекрасный ажурный мост, перекинувшийся через Друннер.

– Что это за существа? – спросила она.

Мост украшали каменные изваяния величественных четвероногих хищников. Звери были огромными и мощными, похожими в чем-то на волков, в чем-то – на тигров, с щетинистыми хвостами и длинными мордами.

– Карнодоны, – ответил Эмос, довольный тем, что снова представляется возможность блеснуть своими колоссальными познаниями. – Геральдическое животное Гудрун. Включается во многие гербы и эмблемы местных родов, отображая в символической форме власть аристократии в этом мире. Теперь эти звери стали редки. Охотники их почти истребили. Думаю, что в природе их можно найти только в северной тундре.

– В нашем распоряжении сутки, – сказал я, прерывая праздную болтовню. – Так давайте постараемся провести их с пользой. Займемся поисками этого Танокбрея.

Бетанкор приподнял брови и принялся рассказывать мне, насколько сложно это будет проделать, но я объяснил свою идею.

Мы воспользовались услугами справочного бюро, расположенного на водной улице, отходящей от Канала Ускин, заплатив за доставку сообщения связным дроном. Письмо представляло собой простой и краткий запрос владельцу торгового судна «Скавелюр» насчет возможности предоставления нам межпланетного перехода. Обслуживавший меня клерк без вопросов взял текст и загрузил его в один из трех дюжин посыльных дронов, неподвижно лежавших на стойке за его креслом. Затем покопался в картотеке данных, извлек и загрузил в робота снимок феромонного следа Танокбрея, сданный судовладельцем в администрацию города при иммиграции.

Выбранный дрон поднялся, загудел и выплыл из офиса.

Бетанкор, дожидавшийся на улице, завел двигатель арендованного воздушного мотоцикла и отправился в погоню.

Дрон должен был вывести нас к цели. И даже если Бетанкор допустит ошибку, оставалась надежда, что Танокбрей сам придет к нам. В конце концов, он был торговцем, а не в их правилах отказываться от шанса заработать.

Вместе с Эмосом и Биквин я отправился следом на гравискифе, поддерживая связь с Бетанкором по воксу. Движение на канале оказалось плотнее, чем обычно, и местным Адептус Арбитрес, как и нарядам безопасности Военно-космического флота, приходилось выбиваться из сил. Позднее здесь должна была пройти торжественная процессия, и дорогу уже подготавливали. На мостах и набережных собирались толпы зрителей. Все вокруг украшали флаги и гирлянды с благими пожеланиями.

Бетанкор дожидался нас на дорожке в районе Терсеголд, той части Дорсая, которая славилась своими злачными местами. Я оставил Эмоса и Биквин в скифе.

– Внутри, – сказал Мидас, кивая на старое приземистое здание. – Я заходил туда. Дрон доставил сообщение к пятому столику слева. Танокбрей – это высокий мужчина в розово-красной куртке. С ним еще двое.

– Будь наготове, – велел я.

В переполненной таверне царил полумрак. Музыка и освещение текли с низкого потолка, как испарина, воздух провонял потом, дымом, алкогольными парами и явно ощутимым запахом обскуры.

Связной дрон как раз вылетал в дверь, когда я вошел. Он остановился, передал сообщение и уплыл. В кратком ответе говорилось, что «Скавелюр» не сдается внаем.

Пробравшись мимо толпы завсегдатаев, я нашел Танокбрея. Его розово-красная куртка была сшита из лучшего шелка, а вьющиеся черные волосы зачесаны назад и перехвачены шнурком. Лицо капитана было морщинистым и неприветливым. Собутыльники оказались парой заурядных корабельных рабочих, одетых в клепаные кожанки.

– Мастер Танокбрей?

Он медленно оглянулся на меня и ничего не ответил. Его приятели тоже одарили меня мрачными взглядами.

– Может быть, поговорим конфиденциально? – предложил я.

– А может быть, ты просто свалишь отсюда?

Я все равно сел. Его людей, похоже, удивил мой поступок, и они напряглись. Как я понимал, Танокбрею оставалось только кивнуть…

– Позволь мне начать с простого вопроса, – приступил я к разговору.

– Начни с того, чтобы отвалить, – ответил он, остановив на мне ядовитый взгляд.

Я смотрел ему прямо в глаза, но все равно заметил, что одна его рука потянулась за пазуху.

– Похоже, ты обеспокоен. С чего бы это?

Ответа не прозвучало. Но его люди явно занервничали.

– Есть что скрывать?

– Мне есть что спокойно выпить. И я не хочу, чтобы меня отрывали. А теперь убирайся.

– Это так недружелюбно. Что ж, раз господа не собираются оставить нас наедине, придется продолжать в их присутствии. Надеюсь, это тебя не смутит.

– Да кто ты, черт возьми, такой?

Теперь наступила моя очередь не спешить с ответом. Я не спускал с него глаз.

– Твои платежи за стоянку на орбите просрочены, – наконец сказал я.

– Это ложь!

И не последняя за сегодня. Но это не важно. Цель заключалась в том, чтобы подкопаться под Танокбрея.

– И грузовые декларации вызывают подозрения. Администрация Гудрун может наложить арест на твое судно до тех пор, пока не будут улажены все недоразумения.