Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 309 (всего у книги 325 страниц)

Один из баронов приблизился и положил ладонь на плечо Синдула. Его ногти были желтыми из-за плохого питания. Потный, толстый дворянин улыбнулся. При этом его варикозная язва открылась и запульсировала, словно удары сердца.

– Если Вы голодны, прошу Вас откушать в зале для наших гостей, – предложил барон, протягивая ему нож для резки.

На секунду у Синдула возникло желание вонзить вилку в лицо этого человека. Он обдумал последствия своего поступка. Барон был тучным человеком, страдавшим отдышкой, и Синдул мог лишь догадываться, сколько трупного газа он мог вмещать в себе. Идея заинтриговала его.

Но когда темный эльдар собрался ответить, стражник Ура продул в горн. Варсаву ввели внутрь, его конечности были привязаны к краям ошейника. Стражники отмыли его и отполировали, чтобы десантник-предатель выглядел как трофей. Доспехи, очищенные от грязи, имели богатый коричневый оттенок.

Синдул отвел взгляд в сторону, изображая потерю интереса, в то время как остальные дворяне вставали из-за столов и перемещались поближе к «трофею».

Синдул вытер губы краем своей одежды и отодвинул свое кресло назад. У него появилась возможность.

Темный эльдар приблизился к Варсаве. Он притворно изобразил интерес к его броне, проведя рукой по эмалевой поверхности. Ксенос ловким движением незаметно вставил лезвие в сочленение брони в области локтя.

– Я приду за тобой, – прошептал Синдул.

Варсава слегка кивнул.

Темный эльдар отошел в сторону, когда представители знати окружили Кровавую Горгону, тыча в десантника Хаоса пальцами и издавая возгласы восхищения.

После собрания Варсаву отвели в темницы на нижних уровнях. Пол кубообразного помещения был покрыт такой же красной глиной, что и стены. Повсюду виднелись отметины, оставленные предыдущими узниками. Он различил имперские молитвы, написанные на грубом готике. Предсмертные записки, письма к любимым, жалобы.

До него стало доходить, что эти надписи были сделаны людьми, которые были казнены.

Оказавшись в заточении, он начал понимать смысл этих посланий.

Здесь многие провели свои последние часы.

Очнувшись от своих размышлений, Варсава принялся извлекать лезвие из перчатки.

Он сжал кулаки, позволяя кончику инструмента выйти наружу.

Оно вышло достаточно легко. Варсава продолжил вынимать лезвие из наручей доспеха. Но неожиданно, сделав неверное движение, десантник Хаоса уронил предмет на пол. Варсава моргнул, не веря своим глазам. Он попытался разорвать цепи, связывающие его руки, но безуспешно. На борту «Рожденного в котле» Варсаве приходилось поднимать трехсот восьмидесятикилограммовые чаны голыми руками. Однако, цепи не поддались давлению.

Отказавшись от этой затеи, Варсава попытался прокусить цепь. Несмотря на боль в зубах при соприкосновении с металлом, десантник Хаоса продолжил свою работу. Несмотря на крепость зубов космического десантника, способных пережевывать с трудом поглощаемый протеин и волокна, Варсава не мог справиться с железом. К моменту, когда эмаль зубов начала трескаться, Кровавая Горгона потерял вкусовые ощущения. Он плевал кислотой, выделяемой гландами Бетчера, и продолжал грызть металл.

Наконец, металл, размягченный кислотой, поддался и посыпался на оставшиеся коренные зубы десантника Хаоса. Сплюнув остатки металла и его собственных зубов на пол, Варсава разорвал оковы и принялся повторно подсоединять кабели к питающему блоку брони.

Боль в поврежденных нервах ушла на второй план, когда его силовая броня снова ожила. Почувствовав вливающуюся в него силу, Варсава провел языком по остаткам своих зубов.

Синдул поднимался по лестнице дворца. Как правило, люди были враждебно настроены к ксеносам, и появление темного наемника-эльдар вызвало бы лишнее подозрение. Поэтому Синдул скрывался в тени. Он держался подальше от фонарей и двигался лишь в слабо освещенных местах. Гумед следовал на расстоянии, как и полагалось рабу. Он также нес на себе медальон Нургла, как знак расположения бога чумы.

Закутанный в плащ, с надетым капюшоном, Синдул прошел во дворец, показав охранникам свой медный крест Нургла.

Слуги отворачивали взгляд всякий раз, когда темный эльдар проходил мимо них, боясь обратить на себя внимание опасного гостя их повелителей. Они слышали истории, передаваемые на кухнях и в прачечных, о том, что темный эльдар в одиночку захватил великого монстра Хаоса. Космического десантника.

Наконец, Синдул добрался до темниц Ура, укрепленного крыла дворца. Оно соединялось со шпилями дворца с помощью узких небесных мостов, и казалось отдаленным и заброшенным. Даже с расстояния Синдул смог убедиться в полном отсутствии окон, а единственный вход был заперт самой обычной дверью. Казалось, что дверь прикрепили сюда немного позже, словно изначально предполагалось, что темницы не будут иметь ни окон ни дверей.

У входа стояла пара стражников. Бароны Ура в своей паранойе подозревали каждого встречного, поэтому здесь не было недостатка в заключенных.

Политические диссиденты, бастарды, еретики – любой, кто мог угрожать стабильности их закрытого существования.

Но самая зловещая репутация шла от наиболее опасных заключенных – псайкеров, мутантов и убийц. Ур был нездоровым городом, соответственно и люди, рождавшиеся здесь, были не совсем здоровы. Если бы этой опасной категории заключенных удалось бежать, пара стражников мало бы что смогла им противопоставить. Но куда бы потом подались нарушители? В лапы смерти в пустынных песках?

Синдул дал знак Гумеду подойти к стражникам, и тот, идеально исполняя роль раба, поклонился. Кочевник двинулся к входу, на ходу вытаскивая символ Нургла.

Охрана тут же переключила лампы на него, ослепив своим ярким светом.

Стражники внимательно изучили его и отрицательно покачали головами.

– Нет, – произнес один из них. Говоривший был намного моложе второго стража, его челюсть слегка выдавалась вперед.

Гумед снова поднял эмблему перед собой.

– Нет, эта эмблема не дает право на проход, – рявкнул страж. Его старший товарищ лениво кивнул в знак подтверждения.

Синдул сжал зубы. Рука под плащом сжала рукоятку клинка. Он выступил из тени и приказал Гумеду отойти.

– Я гость Опсаруса Ворона. Его капитаны обеспечивают мое пребывание здесь.

– Ты идиот? – рявкнул стражник. – Даже Опсарусу не разрешено входить сюда.

– Если войдешь, то не сможешь выйти обратно. Это место станет твоим последним пристанищем.

Синдул продолжал держать в руках медальон. Но теперь он выводил их из себя. Стражники смотрели на медальон, затем на темного эльдар, затем снова возвращали свой взор на эмблему.

Раздраженный юнец направил палец на Синдула.

– Вход запрещен! – выпалил он.

– Вход запрещен! – снова повторил стражник.

Старший страж сделал несколько быстрых шагов назад. Он был мудрее юнца и знал, когда нужно молчать.

Пока юноша продолжал орать на Синдула, темный эльдар все сильнее сжимал челюсти. Пират выхватил клинок и сделал четыре быстрых укола в болевые точки стражников. Яд остановил их сердца, и стражники застыли в стоячем положении. Молодой охранник так и умер, указывая пальцем в Синдула.

Старший, несмотря на всю свою мудрость, умер, уперев лицо в стену. Клинок Синдула добрался до его спины.

Они исступленно вопили.

– Он на свободе! Монстр на свободе!

Варсава мог слышать эхо их голосов, раздававшееся по коридору. Он также слышал звук шагов охраны, пытавшейся найти его. Они буду проверять каждую дверь в коридоре, чтобы убедиться, что все остальные узники на месте: все мутанты, убийцы и другие заключенные с повышенным уровнем опасности. В их голосах он слышал панику и признаки неразберихи.

Варсава знал, что стражники не представляют угрозы. Это не их игра. Несколько месяцев назад, перед вторжением на Гаутс Бассик, эти люди служили в армии. Выросшие в закрытом городе, эти люди никогда не слышали о десантниках Хаоса, и не имели никакого представления об их способностях.

Варсава зашел за угол, ища глазами стеллаж с оружием… и столкнулся с четырьмя стражниками. Еще до того, как они смогли издать удивительный возглас, Варсава схватил одного из охранников и впечатал его в стену, сломав позвоночник. Остальные попятились назад. Один из стражников попытался направить на десантника лазружье, но, похоже он просто не знал, как применять его в боевой ситуации. Стражник попытался выстрелить в Варсаву, не сняв оружие с предохранителя.

Словно огромная рыба, которую выбросило на берег, Варсава схватил стражника и отшвырнул его в темное пространство коридора. Кровавая Горгона взял трех оставшихся в захват. Каждый раз впечатывая противника в стену, Варсава ломал им кости и разбивал черепа. Десантник играл с ними.

Наконец, устав от этой скучной забавы, Варсава разбросал трупы охранников и выбил ближайшую дверь. Шум привлек внимание обитателей темниц, и те принялись выть и стонать, хватаясь за решетки своих камер.

Варсава открыл одну из камер, в которой сидел человек, похожий на книжного червя. Он имел тощее телосложение, вызванное недостатком пищи, и красивые белые волосы, а его глаза были синего цвета.

Когда Варсава наклонил голову, чтобы пройти внутрь, человек атаковал его, пытаясь попасть в шею десантника острым наконечником щетки. Варсава с легкостью отшвырнул его в сторону.

– Сделаешь так еще раз и пощады не жди, – взревел десантник Хаоса.

Ему следовало бы убить наглеца, но у Варсавы были на него планы.

– Ты свободен. Иди и убивай, – приказал Варсава.

Идти. Убивать. Тощий узник поспешил исполнить простой и понятный приказ. Подземелье наполнилось звуками сирены. Стражники выстроились в линию, прикрываясь щитами и используя электрошоковые дубинки. Реакция чумных десантников последует незамедлительно. Варсава слышал, как стражники выкрикивают предупреждения. Что-то про «самого важного заключенного». Он не знал, о ком идет речь, но слышал ужас в их словах.

Кровавая Горгона стал срывать с петель все двери, попадавшиеся на его пути. Здесь содержались заключенные разной степени опасности: убийцы, лунатики, человек с огромной шеей и молотом вместо руки, пожилая женщина, казавшаяся совсем безобидной. Никто не бросался на него, словно они были мелкими хищниками, узревшими короля зверей. Некоторые останавливались, чтобы поблагодарить его, а затем яростно бросались на своих пленителей.

Варсава последовал по разводному мосту, протягивающемуся к запечатанной двери в самой высокой части стены. Дверь была практически незаметна и располагалась на высоте почти сорок метров, словно стражники хотели полностью забыть о существовании заключенного, обитавшего в этой камере. Судя по истерике стражей, Варсава предположил, что узник этой камеры должен быть чрезвычайно опасным человеком. Охранники попытались поднять мост, используя древние механизмы. Варсава с легкостью перепрыгнул через пропасть между двумя частями моста. Над его головой пролетел луч, выпущенный из лазружья. Второй выстрел также прошел мимо. Фыркнув с отвращением, Варсава проигнорировал охранников.

Позади них находилась камера с усиленными замками на двери. Не дверь, а самый настоящий люк в подземелье, похожий на то, в котором он содержался. В дверь была встроена сеть трубок. Они подергивались, когда газ проходил по ним. Варсава уловил запах оксида азота и барбитана. Кто бы ни содержался внутри, его контролировали с помощью химикатов.

На мгновение он попытался представить существо, сидевшее внутри. Узник мог быть опаснейшим монстром, по силе равным Кровавой Горгоне.

Схватившись за колесо люка, Варсава сделал несколько поворотов, чтобы открыть толстые замки темницы. Люк с шипением открылся, выпуская поток газов. Раздался взрыв, который привел в замешательство даже Варсаву.

Десантник Хаоса отлетел к дальней стене. Через открытую темницу просачивался свет. Глиняные стены отслаивались под воздействие конденсации и ледяных кристаллов. Раздался необычайно глубокий голос.

– Я – смерть!

Наружу вырвался круглолицый ребенок с взлохмаченными волосами. На левой щеке узника виднелась почти незаметная родинка. Варсава поднялся.

– Ты знаешь, кто я? – спросил ребенок на свободном низком готике. – Я – смерть!

Варсава улыбнулся. Он не нашел Кровавую Горгону, но потенциальный разрушитель развеселил его.

– А я – бог. И я освободил тебя. Иди и займись своей работой.

Варсаву забавлял тот факт, что юный псайкер-психопат считает себя воплощением смерти. Безрассудство малолетнего преступника в сочетании с разрушительной психической силой не могли не развеселить Кровавую Горгону. Более того, ребенок практически отринул всякую святость.

Варсава мог чувствовать ужас, исходящий от стражников, стоящих у уже открытой камеры. Ребенок взмахнул своими пухлыми ручками. Цепи разорвало, а стены содрогнулись, словно от взрыва. Мост встал в прежнее положение, словно был игрушечным. Хлопая в ладоши, дитя побежало вниз.

– Монстры на свободе! – кричали стражники.

– Все монстры на свободе!

Глава 21

Монстры оставляли за собой груды разорванных тел. В учиненной ими казни не было никакого порядка, лишь желание убивать. Мертвецы валялись среди останков разрушенных стен, а некоторые вообще были погребены под ними.

Мезонин второй залы прогнулся под давлением поддерживающих колонн. Стражники Ура искали укрытие под обвалившейся галереей, держа щиты над головами, пока буйные заключенные, выкрикивая нечленораздельные ругательства, неслись по коридорам.

Синдул танцевал вокруг оставшихся стражников, наслаждаясь кровавым дождем, обильно лившимся из расчлененных тел. Гумед почтительно держался на расстоянии. Для Синдула все вокруг казалось праздником, и он чувствовал, как возбуждение охватывает его тело. Он направился туда, где звучала торжественная симфония криков

Пульсирование в области лицевой кости замедлилось, и боль начала стихать по мере того, как успокаивалась личинка. Это значило, что Варсава был неподалеку. Возможно, мон-ки извлечет червя взамен выполненных обязательств со стороны темного эльдар. А возможно, и нет.

В юности Синдул убил своего старшего сводного брата за картежный долг. Смысл выражения «обещать что-то» был непонятен темному эльдар. Он знал о существовании этого выражения, но никогда не видел смысла в нем.

Темный эльдар следовал к месту, где слышались стучащие звуки. Даже на расстоянии казалось, что стены сотрясаются. Синдул передвигался от укрытия к укрытию, игольник упирался ему в ребра. Лампы над темным эльдар периодически мигали от вибрации. Осыпавшаяся красная глина покрывала плитчатые полы. Металлические двери и целые участки стен валялись на полу.

Гумед следовал за ксеносом, и его шаги были слишком громкими для чувствительных ушей темного эльдар. Он натянул тетиву лука и был готов выстрелить в случае появления угрозы. У Синдула не было достаточной огневой мощи, чтобы противостоять Анг’мон-ки, особенно трупным гигантам Нургла. Игольник казался игрушкой в данных обстоятельствах.

Эльдар не было равных по интеллекту и проницательности. Именно эльдар изобрели и подтвердили теории о создании Вселенной, еще до того, как люди изобрели колесо. Но даже самые жестокие воины эльдар уважали животную ярость космических десантников. Они воевали без страха, и это чувство не поддавалось копированию…

– Син…дул, – прошептал Гумед.

Глаза вождя выражали ужас.

– Ты чувствуешь это?

Синдул повернулся к нему, готовый броситься на кочевника за то, что тот прервал его мыслительный процесс.

Но тут же остановился, почувствовав неладное. Продолжительная дрожь в стенах.

Он приложил ладонь к глине и ощутил сильнейшую вибрацию.

– Что это? – спросил Гумед.

– Я…

Синдул не закончил свою фразу. Стены коридора мощно содрогнулись, заставив лампы потухнуть. Пол зашатался, и казалось, целый мир обрушился на него сверху. Синдул услышал, как столы и другие не прикрученные предметы мебели попадали на плиты.

– Отойди от стен, – успел крикнуть Синдул, прежде чем его голос затерялся в грохоте. Прикрывая голову, темный эльдар уворачивался от осколков, падавших сверху.

Открыв глаза, он увидел, что свет снова освещает пространство вокруг. Ну, или по крайне мере, свет пробивался из мест, где его не было ранее. Постепенно привыкая к кирпичной пыли, темный эльдар обнаружил, что лежит на краю разрушенного пола. По левую руку от Синдула обрушилась стена, часть архитектуры просто отсутствовала. Тюрьма была практически полностью уничтожена.

За обломками разрушенного крыла Синдул заметил ребенка, стоящего на самой вершине груды обломков. Мальчик воздел руки, словно дирижируя оркестром. Одним движением руки он заставил слои глины подняться в воздух. Взмахом кисти ребенок заставил стену разлететься на множество осколков. Подняв руки над головой, юный псайкер подбросил в воздух колонну и швырнул ее в стену. Из укрытия посыпался град снарядов, выпущенный чумными десантниками и стражниками Ура. Но они не могли пробить шар кинетической силы вокруг ребенка. Это было самое ужасающее проявление телекинеза, которое когда-либо видел Синдул.

Наверное, он бы так и остался сидеть на полу, если бы чья-то рука не схватила его за шкирку. Темный эльдар повернулся, ожидая увидеть Гумеда, но обнаружил, что смотрит в глаза искусственной горгульи-шлема Варсавы.

– Как всегда рад встрече с тобой, – произнес Синдул, почесывая щеку.

– Не думаю, – парировал Варсава, проигнорировав сарказм Синдула. – Ты слишком много врешь.

Грохот позади них заставил десантника умолкнуть. Они двинулись вперед, уворачиваясь от осколков и пролетающих снарядов. Варсава задержался лишь на мгновение, чтобы схватить болтер, лежавший рядом с телом чумного десантника. «Монстры» отлично справлялись со своей ролью.

Осторожно обходя завалы, они благополучно оставили позади узников и их пленителей.

Центральный блокпост был пуст. Не останавливаясь, Варсава, Синдул и Гумед преодолели триста метров вниз по коридору и достигли двери на противоположном конце.

Они следовали по шлейфу из умирающих стражников и узников замка.

Последняя дверь действительно являлась наиважнейшим охраняемым объектом.

Несмотря на идущую неподалеку битву, двадцать стражников укрылись за дверью, обитой никелевыми пластинами. Их страх лишь усилился, когда они увидели приближавшегося Варсаву. Рогатый шлем десантника-предателя врезался в решетку, а массивные наплечники оставили борозду на ближайшей стене. Фигура темного эльдар была едва видна защитникам клетки, а Гумед всеми силами пытался показать непричастность к заезжей компании, пряча лук за спиной.

Поначалу стражи запаниковали. Их сержант, суховатый мужчина средних лет, взмахнул рукой, изображая некое подобие команды.

– Выпускай нашу гончую!

Фаланга охранников осталась стоять на месте, никто не решался разорвать защитное построение перед лицом десантника-предателя, приближавшегося все ближе и ближе. Сержант снова неуверенно гаркнул на своих подчиненных.

– Выпускайте чертову гончую! Бабалу! Выпускайте Бабалу!

Придя в себя, солдаты попытались открыть тяжелую дверь. Двое из них сдвинули засов, трое других попытались открыть ее.

Варсава остановился. Он пригнулся, готовясь встретить противника. Дверь приоткрылась, и из глубины раздался рев.

Навстречу десантнику Хаоса из двери выступил самый огромный неусовершенствованный человек, которого когда-либо встречал Варсава. На первый взгляд он казался абсолютно голым: под огромными слоями плоти едва замечались нагрудник и бретели. Его плечи, шея и голова были намного больше, чем у обычных стражников, а вес – приближался к тремстам килограммам. На торсе монстра болтались металлические пластины, а огромные кулаки ощетинились сферами из черного металла.

По всем признакам перед Варсавой стоял тот самый «Бабалу» – тварь, ответственная за так называемую «резню на рынке».

Бабалу повернулся к стражникам и обрушил на них свои огромные кулаки, превращая кости стражников в кашу. Только тогда Варсава понял, что они испугались ни его, а своего собственного оружия. Оставшиеся охранники вжались в стену, когда Бабалу ринулся на Варсаву. Некоторые из уритов поджали колени под себя и молча лежали на полу, воля и желание биться давно покинули их разум и сердце.

Убийца издал воинственный клич, фактура Варсавы не произвела на него впечатление. Он сомкнул руки и расставил ног, демонстрируя свою мощь. Тварь позировала, играя бицепсами перед десантником Хаоса. Он злобно ревел на Варсаву, издавая мерзкие звуки сквозь свои дрожащие челюсти.

Варсава отвесил оплеуху по голове Бабалу: унижающий удар пригвоздил голову монстра к стене, прервав его воинственные выкрики. Прижимая Бабалу к стене, Варсава снова нанес удар, сломав ему челюсть. Гигант рухнул. Его жирное тело распласталось на полу, словно огромная куча плоти.

Схватив убийцу за пояс, Варсава отшвырнул его прочь. Он предположил, что противник мертв, но в действительности дальнейшая судьба монстра мало волновала Варсаву.

Гумед и Синдул осторожно следовали за десантником-предателем, опасаясь его разрушительной силы. Проходя через вестибюль, вождь еще раз взглянул на стражников, и осознал глубину их страха.

Варсава не был для него врагом, но Гумед совсем не был уверен в своей безопасности. Варсава сметал всех, кто стоял на его пути.

Комната впереди представляла собой пещерообразную камеру с листовым сплавом. Пол и стены отражали лучи солнца. Не было видно ни болтов, ни швов, а сама камера казалась монолитным металлическим блоком.

Узник огромных размеров был погребен в коконе цепей. Они опутывали его от головы до пят. Сам пленник был поднят в воздух с помощью примитивного механизма. Глифы и защитные руны были начертаны на концентрических кругах и параллельных шестигранниках, которые в свою очередь покрывали пол, усыпанный красным песком. Варсава был не особо сведущ в демонологии, но узнал руны связывания и психического подавления.

+Кто здесь? Ты кажешься мне знакомым. Мы встречались раньше, брат?+

Слова пронеслись в голове Варсавы тихим, но командным голосом. Он был готов ответить, но понял, что узник не услышит его сквозь шар цепей.

Ведомый желанием, которое он не мог объяснить, Варсава стер защитные символы с песка. Он почувствовал, как психическая мощь узника возрастает.

+Опусти подъемный механизм, брат+

Варсава ощутил как мускулы, подчинившись психической команде, автоматически начали выполнять ее. Десантник Хаоса принялся распутывать цепи.

Снаружи нарастал шум. Войска Нургла скоро отреагируют на ситуацию, если уже не сделали это. Варсава понимал, что у него оставалось мало времени.

+Да. У нас не так много времени. Последователи Нургла уже близко. Много. Целая волна+

Варсава рвал цепи металлическими пальцами. Кольца сыпались прямо под ноги плененного гиганта. Неосознанно с его уст сорвался крик триумфа: на цепях обнаружились следы порошка бледно-белого цвета, того самого пигмента, который использовали Кровавые Горгоны.

Он стер порошок с лица узника, под которым обнаружились большие глазные орбиты и высокий лоб. Кожа лица была полностью покрыта складками. В черных глазах вспыхнул огонь, словно разрушение защитных символов пробудило узника от долгого сна.

– Лорд Гаммадин, – вскрикнул Варсава, падая на колени.

– Поднимись, – произнес Гаммадин. Избранный чемпион, казалось, стал приходить в форму после своего заточения, а его разум вновь окреп. Цепи спали вниз, и под ними обнаружилось огромное, в пластинах, тело магистра Гаммадина.

Его плечи были огромны, а руки в два раза больше, чем у обычного десантника. Магистр Кровавых Горгон был похож на огромного могучего медведя. Варсава с трепетом взирал на своего господина.

– Это я, брат-кровник Варсава, – ответил Гаммадин спокойным тоном. – Опусти оружие.

Снаружи гул шагов нарастал. Количество противников возрастало с каждой секундой, однако, казалось, это мало беспокоит магистра Гаммадина. Медленно вздохнув, он покачал головой.

– Что ж, отделение «Бешеба» пало, как я понимаю. Я не чувствую их присутствия.

– Это так. Я несу бремя своего отделения.

– Это тяжелое бремя, Варсава. После позора на Говине другие отделения считают вас слабаками, – произнес Гаммадин.

Он не собирался унижать юного десантника-предателя, его тон был нейтрален.

Небольшой взрыв сотряс стены. Послышались крики и команды.

Варсава услышал воксы чумных десантников, по которым передавалась информация о координатах, а также отчеты о столкновениях.

Казалось, Гаммадина мало волновало происходящее вокруг. Он встряхнулся и расслабил руки.

– Как ты попал сюда?

– С помощью корабля. Я восстановил в памяти маршрут…

Слова Варсавы заглушились выстрелом, раздавшимся со стороны входа. Армированная клетка содрогнулась от болтерного снаряда. Пригнувшись, Варсава инстинктивно произвел два выстрела в ответ.

Неожиданно, Гаммадин на полной скорости помчался к врагу.

Казалось, что его невозможно остановить. Он применил столько силы, что понадобилось немного времени, чтобы слегка замедлиться. Магистр Кровавых Горгон был похож на беспощадную, грозную лавину.

Чумной десантник выстрелил в него. Те выстрелы, которые не пролетали мимо, Гаммадин принимал на свои наплечники. Осколки отскакивали от него, отлетая в разные стороны. Гаммадин был полностью облачен в силовую броню, так как она уже давно стала единым целым со своим носителем.

Даже Варсава не мог сказать, где заканчивается его доспех, и начинается плоть. Согласно тепловому видению Варсавы, Гаммадин представлял собой цельный блок из керамита с тепловыми показателями глубоко внутри. Информация на дисплее шлема говорила о том, что тело Гаммадина на семьдесят семь процентов состоит из металла. Даже стандартный «Носорог» имел лишь шестьдесят процентов металла в своей структуре.

Гаммадин взревел, и очередной снаряд превратился в порошок, соприкоснувшись с его толстой броней. В этот момент Варсава осознал, насколько может быть страшен его повелитель.

Тела были разбросаны повсюду. Гаммадин просто шел сквозь стены. Более мелкие снаряды барабанной дробью стучали по его броне. Неустрашимый, Гаммадин рукой проламывал стены, словно карточные домики. Казалось, он прибывал в каком-то подобии транса.

– Магистр Гаммадин, – позвал Варсава. – Я знаю маршрут побега через городские взлетные площадки.

Гаммадин с несокрушимой уверенностью пробил очередную стену.

– Иди, брат. Я последую за тобой.

Измена. Возможно, это было естественной чертой расы темных эльдар. Синдул просто не знал другого пути. Обман был для него своеобразной игрой. Это был бесконечная, непрекращающаяся головоломка, которую Синдул составлял у себя в голове, о чем бы он не думал. С точки зрения культуры, эльдар считали, что коварство являлось идеальным сочетанием культуры и интеллекта.

Тех, кто не укладывался в эту схему, назвали пен’шар’ул, что означало «ждущий смерти».

Синдул не считал себя таким. Он заранее спланировал акт измены, еще до того как они с Гумедом достигли «Жнеца». Корабль был пришвартован на открытой площадке, охраны нигде не было видно. Мимо них прошли отделения Гнилостной пехоты. Спеша куда-то, они едва обратили внимание на Синдула и его раба.

По подсчетам Синдула, Варсава должен был уже быть на свободе. Его мысли подтвердились, когда в ста метрах над ним раздался взрыв. Взглянув наверх, Синдул увидел клубы дыма, поднимавшегося из окон.

Синдул одарил его косым взглядом, изобразив подобие улыбки.

– Мы будем ждать, – мягко повторил Гумед. – Я не попадусь в твою ловушку дважды.

Вождь сделал шаг назад и направил лазружье на Синдула.

– Ужасно, – начал темный эльдар. Он ринулся вперед и лезвием отбил ствол ружья в сторону. Его левая рука метнулась к горлу Гумеда.

– В прошлый раз было сложнее, – прошипел темный эльдар. Он сделал шаг вперед и прижал Гумеда к фюзеляжу корабля. Двумя короткими и быстрыми ударами Синдул повредил голосовые связки Гумеда и блокировал легкие.

Изящно отвернувшись от своей жертвы, темный эльдар огляделся вокруг, ища других свидетелей. Но площадка была пуста.

Удовлетворенный, Синдул начал растирать щеку. Он приставил лезвие к лицу и сделал глубокий надрез. Резкая тупая боль чуть было не заставила его упасть.

Подобная травма повергла бы обычного человека в шок, но темные эльдар были короли боли. Его тело парализовало лишь на мгновение. На секунду боль стала нестерпимой, и он слегка пошатнулся, прежде чем снова восстановить равновесие. Он заглушил боль приливом адреналина.

Дрожа и сглатывая сгустки крови, Синдул поплелся к своему кораблю.

Город был огромным левиафаном с множеством незнакомых улочек. Обычный человек легко бы растерялся на такой местности, однако Варсава уверенно продвигался по городскому ландшафту. Огромные торговые центры, дороги и мезонины складывались в единую карту в его голове. Вспоминая путь, по которому его везли на каменной тележке, Варсава воспроизводил в своей голове пикты улочек, мостов и строений.

Мимо него просвистели выстрелы преследователей, но он не обратил на это внимания. Варсава ловко уворачивался в моменты, когда ему действительно грозила опасность. Он отстреливался, опустошая один боекомплект за другим. Городская стража и Гнилостная пехота скоро осознали, что решетчатые блоки не спасают от болтерных снарядов.

Автоматический прицел перескакивал с одной жертвы на другую. Болты, выпущенные из болтера Варсавы, доставали их везде: и на крепостных стенах и в укрытиях. Блоки превращались в пыль, а преследователи отходили все дальше и дальше.

Позади, из дыма, возник Гаммадин. Его голова была опущена, а рога направлены вперед.

– Я видел ее прежде, – произнес Варсава, показывая на каменную арку над мостовой.

Они свернули за угол и оказались на открытой площадке, окруженной колоннами. Несколько тел было разбросано вокруг флагштоков, среди них была и фигура в красной шука.

Варсава признал в ней Гумеда. Его рука с оружием резко взметнулась вверх в поисках Синдула.

Переступив через тело кочевника, Варсава бросил короткий взгляд на вождя. Он испытал неведомое доселе ощущение: словно человек, потерявший ценную вещь. Он тут же отогнал эту мысль.

В нескольких метрах взвыли двигатели «Жнеца», готовящегося устремиться вверх. Варсава напрягся. Что-то было не так, или, по крайней мере, так подсказывали ему его инстинкты. Варсава устремился к кабине пилота.

Как бы в ответ на его действия корабль повернулся носом к нему, двигатели взревели. За стеклом кабины пилота Варсава смог рассмотреть выражение лица Синдула.

Темный эльдар хищно ухмылялся.

Сначала Варсава почувствовал, как вокруг него дрожат колонны. Лишь секунду спустя он услышал, как пушки корабля приходят в движение.

Десантник хаоса мгновенно отреагировал, откатившись назад за флагштоки.

Кровавая Горгона делал все, чтобы увернуться от зарядов высокоскоростной пушки. Он произвел два-три бесполезных выстрела в ответ. Нырнув в укрытие, Варсава услышал, как векторные двигатели корабля набирают обороты.