Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 295 (всего у книги 325 страниц)

Параллельно с ними бежали эти монстры варпа, заставляя людей двигаться в одном направлении. Звери не рычали, но издавали звуки, похожие на хохот, и пронзительные вопли, служившие средством общения между членами стаи. Еще один раб отлетел в сторону и упал лицом в тину под весом хищника. Беглец попытался подняться, но остальная свора накрыла его словно огромная тень.

На половине шага его нога попала в воронку. Лорд Хаоса поднял руку. Прибрежная растительность зашелестела, потревоженная внезапным порывом ветра. Он почувствовал запах людей и чего-то еще. Запах чего-то органического. Он понял, что они уже не охотники за рекрутами. Все это подстроено, и кто-то уже знает о присутствии Кровавых Горгон. С помощью оптики шлема Гаммадин начал сканирование местности в поисках опасности. Берега озера были покрыты растительностью и камышами, в которых могла затаиться опасность. Сенсоры шлема улавливали поток ветра и резонансные колебания металлических частиц в воздухе. Хамураби, стоявший позади Гаммадина, пригнулся, а его рука медленно поползла к мечу.

– Я тоже чувствую это, корсаад. Я слышу шум.

Гаммадин попытался глубже изучить окружающую среду при помощи своих органов чувств, но обнаружил, что его попытки подавляются психическим давлением. Он почувствовал вялость и расслабленность. То же самое он чувствовал, когда Мур применил свою магию. Он издал рев, отозвавшийся в его черных сердцах. Что колдун мог знать обо всем этом?

– Корсаад! – Хамураби резко распрямился и настороженно взглянул в глаза своего предводителя.

Десантники двинулись к береговой линии, рубя и пиная внезапно возникшую ораву людей.

Никто так и не понял, кто выстрелил первым. Болт разорвался в гуще людского потока, но это не остановило испуганных пленников. Всмотревшись в лица людей, Гаммадин увидел страх. Смертные бежали навстречу десантникам, даже не замечая их.

– Построиться! – приказал Гаммадин Неуязвимым.

Десантники-предатели образовали круг, защищая своего предводителя. Они открыли огонь по надвигавшейся толпе. Беглецы врезались в строй Кровавых Горгон. Голые тела врезались в стоявших намертво воинов, разбиваясь об них, словно волна о камень.

– Мы под огнем, – передал по воксу соединенный узами брат Каркоса, прикладывая руку к своей кровоточащей шее.

– По нам ведут огонь, – подтвердил Кодат, сопротивляясь нахлынувшей толпе. С дальних склонов послышался громкий свист, и к озеру полетели высокоскоростные ракеты. Они появились сразу со всех направлений, исполосовав броню десантника-предателя. Стрельба велась беспорядочно, снаряды рикошетили от брони и попадали в пленников, разрывая их тела на части.

Гаммадин троекратно усилил приближение. Он увидел худых пришельцев в синей броне, возвышавшихся над растительностью. Они поднимали длинные ружья и двигались как натренированные стрелки. Гаммадин узнал в них темных эльдар и понял, что на этом мире существует предательство. Он метнул свой тальвар, и тот, прочертив широкую дугу, врезался в темного эльдар, стоявшего в сорока метрах от озера. Еще до того, как его клинок достиг цели, Гаммадин сделал несколько выстрелов из своего сдвоенного болтера.

Он обнаружил множество целей и стал выбирать новую мишень. Ярость все больше возрастала внутри лорда Хаоса. Снаряд в виде отравленного кристалла попал в его колено. Токсин, способный парализовать обычного человека, мгновенно распространился по всему телу. Рана лишь еще больше усилила ярость Гаммадина. Он стал методично отстреливать цель за целью. Рядом с ним восемь Неуязвимых вели заградительный огонь. Как и Гаммадин они не дрогнули под давлением вражеской стрельбы. Кровавые Горгоны не собирались сдаваться, несмотря на поток объятых паникой людей.

Один из темных эльдар, выскочив из кустов, понесся вниз по шероховатому склону. Он швырнул гранату на близком расстоянии, перекрыв Гаммадину путь к отступлению. Темный эльдар укрылся среди беглецов, мешавших Неуязвимым. Гаммадин почти упустил его из виду, когда противники значительно увеличило кучность стрельбы. Заряды, выпущенные из снайперских винтовок, врезались в отмель, поднимая в воздух комья земли. Системы наведения Кровавых Горгон приняли на себя весь этот грязевой поток.

– Мы должны отходить, – приказал Гаммадин.

Темные эльдар усилили огонь по отступавшим Горгонам. Кровный сержант Абасилис и его связанный узами брат Гарн открыли прицельный огонь по зажимавшим их слева эльдарским стрелкам. Выстрелы темных эльдар попали в шлем Гарна, ослепив его. Абасилис передавал координаты ослепшему Гарну, действуя как наводчик.

Движение было единственным спасением для Кровавых Горгон. Гаммадин, отстреливаясь от врагов, отступал назад. Его сдвоенный болтер опустел, темные эльдар преследовали его, и теперь он мог хорошо видеть очертания их шлемов. Возбужденные темные эльдар, напрочь позабыв о страхе, преследовали Гаммадина. Лорд Хаоса поднял свою правую клешню и схватил ближайшего из преследователей. Перехватив огнемет левой рукой, он выпустил последние остатки заряда в остальных чужаков. Темные эльдар, охваченные пламенем, умирали медленно, издавая громкие вопли. Их броня плавилась под воздействием химического пламени.

Способная разъесть краску танка в жидкой форме, пальметиновая кислота при возгорании горела белым пламенем с температурой более двух тысяч градусов. В течение нескольких секунд темные эльдар превратились в тлеющие остатки плоти. Разъедающее пламя поглотило тех темных, кто посмел слишком близко подойти к Гаммадину. Позади него кровный сержант Кадат, Каркоса и кровный капитан Хамураби прикрывали Мура, пока тот извлекал генное семя из брата Нагаила. Троица окружила Мура, отстреливаясь от темных эльдар, и двинулась навстречу Гаммадину.

Один из пилотов «Захватчика», слишком уверенный в своих способностях, направил свой корабль в сторону Хамураби, выставив вперед двойные лезвия. Древний капитан ударом тыльной стороной руки сломал налетчику шею. Внезапно с разорванной шеей упал Кадат. Каркоса подхватил его с помощью болтера и оттащил назад. Гаммадин выпустил последние остатки пламени, наблюдая за приближающимися темными эльдар. Сколько их? Сотни? Скорее всего, судя по телам убитых. Уцелевшие Неуязвимые, израсходовав все снаряды болтеров, прокладывали себе путь с помощью молотов и секир сквозь строй пытавшихся вступить с ними врукопашную темных эльдар. Несмотря на свои отточенные навыки обращения с мечом, темные эльдар были сметены ужасающей силой десантников Хаоса. Брат Гемистос двигался впереди с неимоверной скоростью, несмотря на свои триста килограмм веса. Закованный в железо Джаггернаут словно бык разбрасывал эльдар своими бивнями, выраставшими из шлема. Все вместе Неуязвимые прикрывали Гаммадина, словно щит. Они стали сплоченной фалангой керамита. Темные эльдар не могли маневрировать настолько близко, чтобы окружить их.

Болты со свистом погружались в водную растительность. И именно в этот момент Мур поднял руку. Колдун, следовавший за своим господином, отпрыгнул в сторону. Темные эльдар не стреляли в него, даже когда он прибегнул к своим темным силам. Неожиданно над озером поднялся сильный ветер.

– Колдун! – воскликнул Гаммадин. – Что за…

Голос Гаммадина прервался, когда Мур хлопнул в ладоши. Давление в воздухе упало, словно в вакууме. Из бурлящего потока появились фигуры с множеством рук.

Вода вокруг Неуязвимых забурлила. Призраки ринулись вперед и принялись кружить вокруг десантников-предателей.

– Мур, ты не достоин звания Кровавой Горгоны, – прошептал по воксу Гаммадин.

Дно озера внезапно взорвалось. Образовавшаяся воронка начала всасывать в себя воду. Четверо Неуязвимых были унесены потоком воды. Гаммадин припал на одно колено, борясь с силой притяжения воронки. Предупреждающие индикаторы зажглись на дисплее его шлема, когда дух брони взбунтовался против подобного обращения. Земля продолжала уходить у него из-под ног. Почуяв его слабость, гончие метнулись к Гаммадину.

– У меня кое-что припасено и для вас! – воскликнул он, выхватывая саблю из ножен. Покрытое зазубринами и отметинами лезвие было около двух метров в длину и служило Гаммадину на протяжении столетий. Клинок был инструментом, нежели оружием, куском металла, лишенным элегантности созданным лишь для того, чтобы убивать. Повернувшись влево, он встретил тварей тремя горизонтальными ударами, превратив гончих в разрубленное мясо. Гаммадин повернулся к предателю. Колдун был достаточно умен, чтобы держаться от лорда Хаоса на дистанции, несмотря на то, что его руки были объяты магическим пламенем.

– Что ты наделал, колдун? – потребовал ответа Гаммадин.

– Ты слишком надоедливый тип, – ответил Мур. – Кровавым Горгонам нужен лидер. Я устал от этого бесцельного бродяжничества в космосе.

– Мы захватчики, Мур. Это наш стиль жизни, – взревел Гаммадин. Он попытался подняться, но дно все еще пыталось засосать его. Возвышенный чемпион уже встал одной ногой на твердую почву, когда нахлынувшая волна опрокинула его.

– А сейчас ты умрешь, – произнес Мур. Это было последнее, что услышал лорд Гаммадин, прежде чем озеро полностью поглотило его.

Глава 2

– Гаммадин мертв.

Эти слова эхом разнеслись по всему «Рожденному в котле». С похожего на наконечник молота носа корабля весть о том, что чемпион ордена мертв, быстро распространялась по всем каналам корабля. Тревожные возгласы слышались во всех святилищах корабля, и печаль проникла в тысячи отсеков и соединяющие их коридоры воздушной крепости. Звенели демонические колокола и раздавались громовые выстрелы пушек, салютовавших в память о погибшем герое. Многие не поверили в смерть чемпиона. Этого просто не могло произойти, и некоторые отказывались в это верить. Лорд Гаммадин был первым магистром ордена, созданного в двадцать первом основании. Он повел Горгон за собой, когда Империум несколько столетий назад объявил их отступниками, Экскомуникат Трайторис, и именно он привел их в Око Ужаса.

Кровавые Горгоны не признавали никакого другого командующего. Даже сам корабль, казалось, скорбел об утрате. Дрожал весь восьмикилометровый корпус артефакта Кровавых Горгон, продукта эксперимента с псевдохирургией и демонологией. Поговаривали, что в корпус воздушной крепости была вживлена плоть князя демонов, и эта органическая субстанция соединилась с двигателями корабля, породив дух, поселившийся в электронных системах демонического гиганта.

Гаммадин был хозяином этого корабля. Паника и неразбериха сопровождали новости о его гибели. Девять капитанов рот скрылись в своих логовах в глубинах корабельных лабиринтов, собрав своих самых доверенных воинов. Никто не знал, что принесет следующий день, но ни один из них не был настолько глуп, чтобы действовать опрометчиво. Сабтаха Старейшего, ветерана ордена, обуяло бешенство берсерка. Он был связан с Гаммадином кровными узами, обменявшись удаленными органами и кровью во время ритуалов Связывания.

Смерть его кровника поселила в душе Сабтаха горе и ярость. В анналах ордена сохранились записи о тех временах, когда Гаммадин еще только начинал экспериментировать с демонологией, связавшись кровными узами со своим самым доверенным лейтенантом, Мономахом. Используя знания о телосложении Астартес, хирурги переливали кровь и выращенные органы, вытащив их из разрезанной плоти, в плоть связываемого кровными узами. Тайные знания Гаммадина помогли расшифровать забытые тексты, с помощью которых удалось создать сверхъестественную связь между теми, кто выживал во время эксперимента. Вместе с Мономахом Гаммадин и его Кровавые Горгоны нападали и терроризировали судоходные линии сегментума Обскурус. Их действия были настолько согласованы, что в бою они могли без общения интуитивно обмениваться тактическими решениями.

Во время Войны Сети Гаммадин почувствовал, что Мономах окружен и выслал подкрепления, несмотря на то, что они находились в двух разных звездных системах. Словно братья-близнецы они сражались на протяжении четырех столетий, пока Мономах не разгневал богов, превратившись в чудовище. Поговаривали, что Гаммадин был необычайно возмущен поступками Мономаха и лично казнил его, что причинило ему значительную физическую боль.

До сегодняшнего момента Гаммадин был настолько силен, и как воин и как адепт Темных сил, что обычный кандидат не смог бы стать его кровником. Последовавшие за Мономахом кандидаты погибали, когда кровь Гаммадина проникала в их тела. Ритуалы Связывания были опасны по причине травматического шока от операции и нестабильности демонических духов. Хотя Гаммадин и обладал огромным опытом, он не мог поделиться им, и дюжина кандидатов или сошла с ума или погибла во время трансплантации и извлечения органов.

Это было до появления Сабтаха, кандидата с равнин Симеона, чья связь с Гаммадином должна была пройти успешно. Кандидат выдержал месяцы мучений на операционном столе, его тело испытало шок во время процесса привязывания жидкой части лимфы, и, в конце концов, он стал кровником великого Гаммадина. За три тысячи шестьсот пятьдесят один год Сабтах Старейший стал братом Гаммадина, сделавшись сильнее и мудрее благодаря их связи. А теперь Гаммадин был мертв.

Лабиринт Зала войны, отдельной секции корабля площадью в шестьдесят гектаров с боевыми сооружениями, установленными под палубами двигателя «Рожденного в котле», был заполнен трупами.

Узкие склепы плавно переходили в кладбища костей так называемой «тренировочной добычи». Эти кости образовывали решетки, а черепа были частью небольших пирамид. Даже пол был белый от костного порошка. Каждый раз жертву выпускали в лабиринт, и Кровавые Горгоны, настигнув добычу, погребали ее там же, где и убили.

– Двигайся влево. Добыча слева на тридцать градусов, – прошептал по воксу Саргаул.

Но Варсаве не нужно было ничего говорить. Он смог оценить обстановку по позе Саргаула, наклону его шлема и тревоге в его голосе. Сила уз была настолько сильна, что Варсава выстрелил, даже не захватив врага в целеуказатель шлема, ориентируясь лишь на предупреждение Саргаула. Болтерная очередь разорвала термаганта. Его лобная кость взорвалась, и костные пластины разлетелись в стороны. Задние выпуклые ноги твари подкосились, и ксенос рухнул на пол.

Пока существо умирало, его мускулы продолжали сокращаться, подергиваясь и сгибаясь, пока жизнь полностью не оставила тело. Счетчик убийств, установленный в коридоре, сообщил об удачном выстреле.

– Идеально, – произнес Саргаул, хлопнув Варсаву по ранцу. – Но в следующий раз не жди. Бери на мушку сразу же, как обнаружишь цель. Наша кровная связь позволяет нам эффективно убивать вместе, а не опираясь на подсказки друг другу.

Варсава кивнул в ответ. Связанный узами брат Саргаул был опытным воином со значительным послужным списком за шестидесятилетний срок службы, и хотя они были связаны кровными узами с момента, когда Варсава был еще неофитом, оба воина значительно отличались друг от друга.

Варсава был юн по меркам десантников-предателей. Его забрали из семьи, и он прошел все тесты, чтобы занять свое место в рядах неофитов. По достижении совершеннолетия его выбрали для связывания кровными узами с братом Саргаулом, и Варсава прошел ритуал трансплантации органов и крови. С того момента он участвовал только в двух крупных рейдах и дюжине небольших стычек. Также Варсава отличался и физически от своего кровного брата. Рост Саргаула составлял почти два метра пятьдесят сантиметров, в тоже время рост Варсавы не превышал двух с половиной метров в полном снаряжении, и по меркам десантников-предателей, он считался невысоким. Руки и суставы Саргаула также были длиннее, Варсава, напротив, был шире и крупнее. Хотя их различия и не были видны глазу простых смертных, которые считали Астартес одинаковыми, космический десантник сразу распознавал эти различия и использовал эти знания в бою. Эти знания являлись неотъемлемой чертой культуры боя, и Варсава всегда чувствовал себя слабым звеном этой связи.

Они не были одинаковыми.

– Неплохо, братья, – произнес сержант Сика.

– Собраться для разбора полетов.

Шесть десантников-предателей отделения «Бешеба» присели на корточки и начали разбирать тренировочные упражнения, начиная с построений при передвижении и положений для стрельбы, заканчивая определенными деталями физиологии ксеноса и предположениями по теории сообщения.

Пока самый младший из них, Варсава, делал записи на информационном планшете, остальные бойцы, более уверенные в своем опыте, слушали. Среди слушателей была пара Гадия и Цитона, безудержных бойцов, сражавшихся без шлемов. Их лица украшали шрамы, оставленные ножами. Был и строгий сержант Сика, водрузивший цепную секиру на свои плечи. Перед ним сидел его кровник Баэл-Шура, клацая своей челюстью, аугментической заменой, намеренно покрытой зазубринами.

Этот ужасный протез превращал лицо Баэл-Шуры в мрачную гримасу.

Добив свою последнюю жертву, шесть членов отделения «Бешеба», направились по коридору к выходам из тренировочных клеток. Они следовали по следам трупов, остаткам тех, кого они убили сегодня. У многих жертв присутствовали органы тиранидов, также встречались и остатки более мелких жилистых существ, выпущенных из загона. Недавно орден доставил большое количество таких существ, купленных у надсмотрщиков за рабами-ксеносами на мирах Окраины Разлома, и похоже, что все последние тренировки проходили с участием тиранидов.

На самом деле Варсаве было скучно убивать подобных тварей. Поначалу это было интересным занятием. Они прыгали и скакали, несмотря на искусственно созданную гравитацию на корабле, носясь по вертикальным стенам и вдоль кают, словно бумажный мусор, разлетавшийся под действием вентиляционной трубы.

Но Варсаве потребовалось совсем немного времени, чтобы запомнить их способы передвижения и приспособиться к стрельбе по ним. Вскоре стрельба по ксеносам превратилась в рутину, став обычным расчетом траекторий движения, отложившимся в мускульной памяти Варсавы в ходе постоянных тренировок. Следы от трупов растягивались на километры. Зал войны должен был быть огромным, чтобы удовлетворять все нужды Кровавых Горгон. Только в этих туннелях Кровавые Горгоны могли имитировать убийственную клаустрофобию во время абордажных операций.

Система концентрических коридоров, опасных ям и тупиков была идеальной имитацией обстановки при абордаже. Лабиринты были настолько огромны, что рабы могли прятаться в них дни и даже месяцы, пока Кровавые Горгоны не находили их. Периодически рабам предоставляли оружие и провизию, чтобы они могли имитировать действия противника. Даже умным рабам не удалось продержаться достаточно долго на грибах и конденсатах. Часто они объединялись в группы, чтобы выжить, оставляя за собой остатки еды, лоскуты одежды и другой мусор. Некоторые теряли последние остатки человечности и становились каннибалами. Люди и орки чаще всего впадали в это состояние, бродя по лабиринту в составе банд, вызывавших отвращение.

Варсава шел впереди, когда снова раздался вой сирен, не предвещая ничего хорошего. В коридорах было темно, пористый гранит вдоль стен, казалось, поглощал свет также как и кровь. Активировав опцию видения в плохо освященных помещениях, Варсава аккуратно двигался вперед, держа перед собой цепной меч. Не утихающий звон колокола перерос в громкий лязгающий звук. Варсава понял, что это уже не вой сирен, оповещающий об окончании тренировок. Где-то глубоко в главном храме звучал призыв к общему сбору. Варсава не знал, что случилось, но разделял опасения Саргаула. Этот колокол звонил только в случае масштабной войны или большой катастрофы.

Ускорившись, Варсава разрубал прочные паучьи паутины в заброшенных на протяжении веков коридорах корабля. Он не знал, что произошло. Раздавив ботинком остатки термаганта, он направился прямиком в храм.

Глубоко внутри, весь корпус корабля вибрировал от звука колоколов. Сдвоенные колокола монотонно раскачивались под арками алтаря, возвещая о кончине Гаммадина. Каждый колокол был сделан из камня и был высотой в пятьдесят метров, их звон был слышен даже в самых отдаленных глубинах корабля. Кровавые Горгоны называли его «Звоном Апокалипсиса» – предвестником катастрофы. Последние несколько дней колокола звенели по всему кораблю. Сейчас их звон означал наступление ритуала призыва. Песнь скорби по Гаммадину только с призывом демона-покровителя Кровавых Горгон Етсугея. Гром колоколов пробудил от спячки дредноутов ордена. Шестнадцать боевых машин Кровавых Горгон медленно пробуждались ото сна, пока сервиторы смазывали их металлические суставы машинным маслом. Воины, помещенные в саркофаг, считались древними кровниками, некоторым из них было по четыре тысячи лет. Их не пробуждали по незначительным событиям долгое время, но даже они услышали «Звон Апокалипсиса».

Звуки колокола отдавались от стен недр корабля, куда Кровавые Горгоны поместили свою немногочисленную технику. «Носороги» и «Лэндрейдеры», оставшиеся с давних времен, хранили безмолвие, пока не раздался звон колокола. Услышав звон, демонические духи машин пробудились. Машины издавали нечеловеческий рев, изрыгая пламя прометия. Некоторые транспортники попытались тронуться с места, натянув корабельную цепь, прикреплявшую машины к палубе. Машины рычали и разворачивались, словно голодные псы, почуявшие добычу. «Зубья Шестерни», бронированный транспорт класса «Носорог», порвал свои оковы и врезался в дальнюю стену, смяв переднюю раму. Сервиторы ринулись к машине, чтобы успокоить демона внутри нее, и стали разбрызгивать кровь по гусеницам бронетранспортера.

Все на «Рожденном в котле», начиная с центральных бараков и заканчивая искривляющимися забытыми коридорами, были призваны в главный храм воздушного левиафана. Храм соответствовал своим огромным колоколам. Ребра мертвого зверя образовывали куполообразное строение, где в пространствах между ребрами располагались личные святилища, за которыми каждый день по очереди ухаживали все девятьсот Кровавых Горгон. Некоторые святилища были высокими и узкими, словно старинные часы. Другие были похожи на кубы, заполненные гильзами болтеров, ушами, зубами и другим хламом.

Храм. Клетка демона. На мраморном полу Мур и его ковен аккуратно рисовали геометрические фигуры своими черными кистями. Девять колдунов-хирургов были облачены лишь в широкие черные рясы и ступали по полу босыми пятками. Они казались муравьями на этом огромном мраморном возвышении, колдуны рисовали треугольники и блокирующие пентаграммы. Они также начертили барьеры и на куполообразных стенах. Атмосфера была пропитана колдовством – повсюду веяло ладаном, жаровнями, маслами и кислотной краской.

Медленно и напряженно выводя магические фигуры, Мур и его колдуны не имели право на ошибку. Даже небольшая неточность в барьере была недопустима. В ордене прекрасно понимали, что не стоит мешать колдунам во время проведения ритуалов. Они не были связаны братскими узами как их собратья, поэтому между колдунами и другими ротами возникла глубокая пропасть. Их уважали, но не более того. Невидимые постороннему глазу колдуны проводили ритуальное омовение, смывая с себя все запахи. С помощью кожных игл и дембразии они омолаживали свою кожу и окрашивали ее в розовый цвет, что позволяло им маскировать мускусный запах, привлекавший призраков варпа. По крайней мере, так гласил ритуал. Как только последний барьер будет начертан, и звон колокола прекратится, орден созовут на всеобщее собрание.

Етсугей был древним демоном. Древнее чем Империум и Терра, древнее даже тех времен, когда люди сражались друг с другом на мечах, прикрываясь щитами. Его знали под разными именами в разные эпохи человеческой истории. Но он не был силен. Не так силен как высший демон или даже как князь демонов. Он был злобным демоном, любителем интриг. А еще он был покровителем. Он выбрал Кровавых Горгон, потому как они, также как и он, были отступниками. Они пришли к нему за его пророчествами и знаниями, и демон решил взять их под свое крыло, так как нуждался в человеческом обществе. Етсугей наслаждался незначительными конфликтами и большими трагедиями на протяжении коротких жизней Горгон. Когда они призвали его, демон, как и последние три тысячи шестьсот пятьдесят один год назад, взревел. Когда его образ материализовался в реальном мире, демон распростер руки и издал протяжный рев.

На самом деле он предпочел бы более тихое появление, но люди лучше реагировали на театральное представление. Вихрь огня варпа метнулся к спиралеобразной колонне. В воздухе прозвучал хлопок, и Етсугей обнаружил себя в знакомом храме. Перед его взором возникли пентаграмные барьеры, переплетавшиеся, словно решетка клетки. Они были везде: и на мраморном полу и на куполообразном потолке. За возвышением он мог видеть души призванных Кровавых Горгон.

Несмотря на то, что Етсугей был их патроном, Горгоны осознавали, чем мог для них обернуться голод демона. Если у него появится шанс, он поглотит их всех.

– Вы снова пробудили меня ото сна? – пророкотал Етсугей, изображая недовольство.

На самом же деле ему наскучил варп, и этот призыв был желанным для него. Псайкер Кровавых Горгон, которого он знал под именем Мур, выступил вперед, нерешительно остановившись перед внешней пентаграммой.

Етсугей расправил свои огромные плечи.

– Печально слышать подобные новости. Но сначала убери барьеры, они давят на меня.

Етсугей изобразил дискомфорт, и Мур рукой стер одну из линий. Пигмент от краски остался на его ладони. Небольшой мазок, почти незаметный для глаза, помог разрушить внешний барьер. Поступать так было рискованно, но Етсугей знал, что людям что-то нужно от него, и Мур не посмеет разозлить его. У демона были другие планы. Етсугей почувствовал, как барьеры вокруг него слабеют. Души десантников-предателей стали ярче. Демон медленно распрямился.

– Как меня утомили эти ограничения, – он зевнул и приподнял веко. – Может тебе стоит убрать еще одно?

– Как бы ни так, – холодно ответил Мур. Он сделал шаг назад. Колдун не был дураком и прекрасно понимал, что не стоит доверять демону. Хотя Етсугей и был их избранным покровителем, он являлся божеством, а они были всего лишь люди. Он явился перед Муром в образе рогатого порождения мрака, сотканного из дыма. Они доверяли его пророчествам, но не доверяли ему свои жизни.

– Удиви меня. Чего ты хочешь?

Мур откашлялся и продолжил.

– Лорд Гаммадин мертв.

Етсугей зевнул.

– Как он умер?

Мур почтительно поклонился.

– Лорд Гаммадин и его воины спустились на новую планету, чтобы набрать там рабов. Однако эльдарские пираты давно колонизировали это мир. Они подготовили засаду. Мы попали в нее и сражались за наши жизни. Я единственный кто выжил.

Етсугей внимательно посмотрел на колдуна. Мур был отменным лгуном и сейчас он поведал ему историю, которую, вероятно, не раз репетировал. Но Етсугей мог отличить ложь от правды. Хотя эту версию колдун преподнес ордену, демон понимал, что тот прикрывает свое участие в этом инциденте.

– Я понимаю, однако ты вызвал меня не для того, чтобы рассказать о постигшей вас утрате. Ты хочешь представить мне нового лидера.

– Гаммадин назначил меня на эту роль, – объявил Мур. Демон знал, что и это была ложь. В ордене было много группировок, и Мур был одним из представителей таких групп. Но Етсугей не выдал Мура. Он будет спокойно наблюдать за этим спектаклем, ожидая финала.

– Скажи мне, колдун, как он умер? – спросил Етсугей, принуждая Мура рассказать больше.

– Предательски убит, – ответил Мур. На этот раз это была правда. Етсугей улыбнулся.

– Я выступаю против этого обвинения! – из рядов послышался низкий голос. – У колдуна нет доказательств.

Етсугей знал того, кому принадлежал этот голос.

– Сабтах! – демон весело хлопнул в ладоши. – Кровник Гаммадина. Выходи! Выходи!

Сабтах выступил вперед. Етсугей мог ощущать чистую агрессию, исходящую от воина.

– Я стану новым лидером, – смело объявил он.

– Так и будет! – согласился Етсугей, пробуя барьеры на прочность. Пока он извивался, краска пропадала со стен, и некоторые барьеры исчезли с мраморных плит. Ограничения постепенно исчезали. Огонь душ становился все ярче и ярче.

– Тогда объяви этого человека лжецом, – произнес Сабтах, указывая своим указательным пальцем на Мура. Етсугей поднял голову. – Я чувствую, что у этого колдуна есть определенная сила. Чужеродная сила. Возможно, Гаммадин передал тебе эту силу, а возможно и кто-то другой.

Етсугей чувствовал, как все существо колдуна сжимается под его взором. Возможно, какой-то другой покровитель помогает Муру. В этой истории было что-то еще.

Гаммадин не был просто убит темными эльдар. Глаза Мура сузились, когда он почувствовал намерения демона.

– Гаммадин выбрал меня.

Потягивая время, Етсугей подался вперед и улыбнулся колдуну и старому волку.

– Вы должны избрать нового чемпиона. Послушайте меня, не навлекайте на себя гнев богов, иначе злые духи придут по ваши души. Они украдут у вас удачу.

Теперь Етсугей мог разрушить барьеры. Он начал растягивать границы барьеров, жаждая поглотить души Горгон.

– Демон, исчезни! – неожиданно крикнул Мур. Он разрушил барьеры своего ковена и вызвал портал в виде спирали, отправив демона обратно в его владения.