Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 306 (всего у книги 325 страниц)

Глава 16

И так они шли вместе, Гумед вел Кровавую Горгону, который в свою очередь тянул темного эльдар за поводок. Они шли по тропам через каменную пустыню, покрытую трещинами. Земля напоминала покрытую мозолями пятку: сухая и потрескавшаяся.

Козы никогда не паслись здесь, но на камнях виднелись следы их копыт. Племена, кочевавшие между бесплодными землями и Уром, считались бедными из-за небольшого количества коз. Жители Ура также были хитрыми торговцами и частенько обманывали жителей севера.

Но сейчас не было никакой торговли.

Небо было застлано бледно-желтыми облаками. Влажный газ представляющий собой кислоту, разъедающую почву, пришел из атмосферы. Ландшафт казался высохшим, словно смена сезонов, возрождение и экологические изменения – все это остановилось. Новые корни не росли на месте старых.

В полдень, когда солнца стояли в зените, Гумед и Синдул выдохлись, и Варсаве пришлось сделать привал в обломках на Северных равнинах.

Остатки вагонов и тележек были пусты, но вода в проемах отдавала кислятиной и имела мерзкий запах. Казалось, атмосфера была пропитана чумой. Однако присутствие мертвецов не ощущалось.

Наконец, найдя временное пристанище, Варсава снял мешок с темного эльдар. Синдул поморщился при виде солнечных лучей. Недели без извращенных наслаждений истощили его, повергнув в депрессию.

Они отдыхали две ночи, а затем снова двинулись в путь. Гумед и Синдул спали на кроватях, все еще хранивших запах смерти своих предыдущих хозяев.

Путники питались тем, что находили среди брошенных лотков: сушеную козлятину и немного сухофруктов. Варсава не спал и за все время съел лишь небольшой кусок мяса. Он провел часы, измеряя расстояние, планирую дальнейшую стратегию и чистя оружие.

Иногда Гумед рассказывал о своем племени. В такие моменты его голос был наполнен горечью. Он с любовью рассказывал о своих соплеменниках, сокрушаясь об их безрадостной кончине.

Космический десантник Хаоса не понимал, почему Гумед так привязан к людям и предметам. Понятия семьи и дома отсутствовали в его сознании. Варсаву раздражал тот факт, что он не понимал Гумеда.

Для этих людей все имело значение. Варсаву интересовало, как слабые интеллекты кочевников могут противостоять наплыву эмоций. Кровавая Горгона представлял жизнь, как череду тренировок и сражений. Конечно, были и другие вещи в промежутке между тренировками и войнами, но это мало интересовало его. Его разум был сфокусирован на одной цели. Варсава не чувствовал никакого сожаления по поводу смерти людей Гумеда. Здесь не было эмоций, а только простой расчет, помогающий достичь цели.

Десантник-предатель просто не находил логики в рассуждениях человека.

Через четыре дня брожения по бесплодным землям они достигли широкого бассейна с испещренной трещинами глиной. Это был бессточный, иссушенный океан окаменелостей и угля.

Ландшафт был знаком Варсаве и вселял в него надежду. Ему показалось, что он уже видел его раньше. Без сомнения Саргаул был здесь.

Варсава вспомнил дымовые трубы, выраставшие из земли. Взглянув в прицел болтера, он увидел шипастые гравитационные танки темных эльдар. Они были похожи на лезвие меча и парили в воздухе.

– Это место?

Синдул пожал плечами.

– Это одно из мест, откуда мы начинали охоту. Здесь мы держали пленников.

Кивнув, Варсава глубоко вдохнул, вернув ощущение знакомого пейзажа, хотя он и не был здесь раньше. Он ощущал здесь присутствие Саргаула, и был уверен в этом, так как его сердце начало учащенно биться.

– Мой кабал может все еще быть здесь, – произнес Синдул.

– Тогда я убью их.

– Дай мне клинок, позволь мне сражаться.

Варсава расхохотался.

– Ты держишь меня за дурака? Отпустить тебя, чтобы ты сражался за меня? – Снова захохотал Варсава.

Но Синдул был серьезен.

– Я не могу позволить кабалу увидеть меня захваченным. Лучше я стану предателем.

– Я не отпущу тебя, эльдар. Побереги свои трюки для других простаков.

– В моей культуре есть другое наименование предателя. Мури’ви. Это значит игрок, или авантюрист. Но оно имеет и более глубокий смысл. Это слово означает: воин, который переиграл сценарий.

– Ты желаешь стать предателем.

– Конечно. В противном случае я всегда буду рабом в их глазах. Даже после смерти меня будут считать рабом.

В какой-то степени Варсава понимал его. Позор и гордость были основами характера. Поэтому он мог понять ход мыслей темного. Синдул не мог вернуться к своим людям рабом или нейтрализованным воином. Он выберет предательство. Темные эльдар ценили обман, поэтому в предательстве не было позора.

– Да будет так, – согласился Варсава.

Он не желал позора даже своим врагам. Он предпочитал, чтобы они умирали с мечом в руках.

Варсава резко сорвал цепь с Синдула и приподнял темного эльдар за волосы. Синдул скривился, задрыгав ногами. Зажав голову темного эльдар, Варсава извлек экстрактор из своей булавы.

Ноги Синдула продолжали дергаться, когда Варсава начал процедуру. Она была долгой и болезненной, особенно при условии, если объект пытается вырваться.

Десантник-предатель сделал небольшой надрез величиной в мизинец на щеке темного эльдар и ввел внутрь личинку.

– Позволь прояснить тебе кое-что. Я делаю это, потому что это мой выбор. Ты не представляешь для меня никакой угрозы. В твоей культуре предатель может и избежать наказания, но мы серьезно караем отступников.

Подземелья на нижних ярусах «Рожденного в котле» были усеяны потаенными темницами. Они сводили узников с ума своими бесконечными лестницами и решетками. Узкие, неустойчивые ступени слабо освещались и были влажными от стекавших со стен капель.

Именно сюда чумные десантники и привели Кровавых Горгон. Все это сопровождалось фарсом со стороны последователей Нургла, делавших вид, что Горгоны – их братья, и заключение в пещерах – лишь временная мера. Однако во всем этом ощущалась агрессия. Магистр Мур также уверил своих братьев, что это временное явление, пока не будет восстановлен порядок.

Кое-кто пытался сопротивляться, но отделения Горгон были грамотно разделены во избежание контратак. Многие были накачены наркотиками и еле стояли на ногах. Несмотря на это были и те, кто сопротивлялся захватчикам, сражаясь зубами и кулаками. Но оружейные комнаты Горгон охранялись десантниками Нургла, и преимущество оставалось за противником. Были застрелены братья Гамис, Паэтон и Гимерий.

Некоторые Горгоны, включая отделение «Гезирах», сбежали в подземелья космического скитальца.

Все последующие дни на борту «Рожденного в котле» продолжались стычки.

Болезни начали распространяться среди рабов Кровавых Горгон. За неделю заразились сотни рабов: температура, дизентерия, вирусы пневмонии, воспаление кожи – во всех бараках присутствовала подобная атмосфера. Даже сервиторы стали гнить, когда болезнь проникла в их биосистемы. Без обслуживающего персонала корабль стал терять свою эффективность.

Системы циркуляции оказались заблокированы. Фонари не работали, а еда гнила в хранилищах.

Прикосновение Нургла чувствовалось везде. Словно вирус оно ослабляло Орден изнутри. Казалось, что кошмары Сабтаха стали реальностью.

Нижние уровни корабля практически не освещались, но это не волновало сержанта Кратея. Отделение «Гезирах» обошло преследователей и забаррикадировалось. Они скрылись в палатах изолятора во время абордажа и затем убежали оттуда по тоннелю.

Нижняя часть корабля кишела тоннелями, использовавшимися для слива отходов. Десантники-предатели девять дней скрывались среди труб и небольших отсеков. Воздух наполнялся запахом фекалий и аммония, но они могли выдержать это.

У десантников Хаоса не было оружия, но им удалось сбежать в силовой броне. Она спасала их от отходов, а респираторы фильтровали воздух. Растворы глюкозы, взятые в изоляторе, помогали поддерживать функциональность тела. Инстинкт десантника Хаоса призывал его сражаться, и Горгоны разрабатывали план боевых действий.

Через девять дней Кратей решился выйти из катакомб.

Отделение «Гезирах» двинулось к выходу, проходя мимо лабиринтов труб. За Кратеем следовали братья Камбисес, Заргос, Хабур и Нгирсу. Держа в руках тактические карты, они следовали по помеченным на них синим точкам. Они достаточно далеко продвинулись по проходу длиной в половину корабля. В некоторых местах решетки были настолько тонкими, что они могли слышать грохот тяжелых ботинок над головой.

Где-то между серединой подуровня 12 и какими-то незнакомым коридорами отделение чуть не наткнулось на патруль чумных десантников. Горгоны застыли на месте, пока тени сынов Нургла мелькали над их головами. Кратей насчитал семь чумных десантников, священное число Нургла.

Кровавые Горгоны подождали, пока враг пройдет мимо, и двинулись дальше. Кратей на мгновение подумал о том, что было бы неплохо напасть на патруль и отобрать оружие, но тут же отогнал эту мысль. Они были слишком далеко от цели, и преждевременный сигнал тревоги заранее предупредил бы их противника о приближении Горгон.

Оставив основной сток отходов позади, отделение продолжило путь через более узкие промывочные шлюзы. Передвижение было затруднено из-за узких дренажных систем, огромные габариты десантников в данной ситуации лишь мешали им.

Кратей шел впереди, ему необходимо было обезвредить циркулярные пилы с высоким крутящимся моментом, выстроившиеся в ряд у входа. Лопасти-лезвия перерабатывали органические отходы, приходя в движение, когда их сенсорные панели соприкасались с любым материалом.

Среди Горгон одним из излюбленных методов избавления от неугодных рабов был сброс несчастных на эти самые лезвия.

Кратей приблизился. Почувствовав движение, пила запустилась и начала раскачиваться взад-вперед, издавая мерзкое клацанье. Просунув пальцы в место, где лезвия соединялись с источником энергии, Кратей начал вращать вал. Искры отлетали от бронированных пальцев сержанта, словно капли воды. Десантник-предатель аккуратно пытался выдернуть провода из энергоблока. Лезвия заскрежетали. Наконец, Кратей нащупал провода и с силой рванул их на себя.

Вращающиеся лопасти остановились. Кратей убрал руку. Четыре пальца на правой руке отсутствовали. Кровь сочилась по его руке от предплечья до локтя. Удовлетворенный своей работой, Кратей подал знак отделению двигаться дальше.

Потом он обязательно вылечит руку, возможно, заменит потерянные пальцы стальными имплантатами, но эти мысли отошли на второй план. Тело было инструментом выживания, и потеря не жизненно важных органов была лишь малой платой за успех операции.

Десантник-предатель был функционален, пока работает его основное сердце. Когда раны начали затягиваться, Кратей уже отбросил мысль о потерянных пальцах. Он продолжил движение.

Скоро отделение «Гезирах» достигло места назначения. Под-ангар № 6 был небольшим причалом. По сути, помещение представляло собой гараж с пустотными щитами, в котором находились истребители класса «Ведьма» и один «Громовой ястреб»: «Лунатик». Ангар охранялся двумя чумными десантниками. На фоне фосфорных ламп их силуэты казались блеклыми и расплывчатыми.

Воины отделения «Гезирах» рассредоточились, перейдя на бег вдоль громоздкого фюзеляжа. Скрываясь в тени и бесшумно перемещаясь, десантники Хаоса оказались рядом с истребителями. «Ведьмы» управлялись сервиторами и представляли собой легкие корабли для атаки вражеских орудийных батарей. По мнению Кратея они были бесполезны в сложившейся ситуации.

Он приблизился к «Лунатику», подав знак отделению оставаться на месте.

Боевое судно было напичкано орудиями, крылья представляли собой шипастые обрубки, кое-где была поцарапана темно-коричневая краска. Использовав хвостовое оперение, Кратей подтянулся вверх, оказавшись на одном уровне с кабиной пилота. Корабль слабо заскрипел под тяжестью десантника-предателя. Кратей задержал дыхание. Но, похоже, чумные десантники ничего не заметили. Сержант закрыл глаза и досчитал до пяти прежде чем двигаться дальше.

Забравшись в кабину, он проверил консоль и издал разочарованный вздох. Стрелка топливомера была на нуле.

Пусто. Кратей был крайне раздосадован, спускаясь на палубу корабля.

Без сервиторов заправить «Громовой ястреб» топливом будет достаточно сложно, учитывая, что шланги подачи не были подсоединены к кораблю.

– Пустой, как мы и опасались? – его кровник Камбисес пролез внутрь кабины.

– Чрезвычайная ситуация, – подтвердил Кратей.

Кратей и Камбисес обошли «Громовой ястреб» и приблизились к чумным десантникам. Враг, словно статуи, стоял, прижавшись к стене, болтеры на изготовку.

Кратей знал, что делать.

Без предупреждения он перешел на спринт, пробегая позади «Лунатика». Сержант перебежал в безопасное укрытие под истребителями. Он почувствовал, как что-то врезалось в его плечо и услышал звук стрельбы из болтера. Чумной десантник начал преследование, выкрикивая предупреждения по вокс-связи. Оба стража бросились к «Лунатику».

И тогда в дело вступил Камбисес. Он ринулся на пробегавших чумных десантников. Горгона схватил ближайшего стража и бросил его на землю. Чумные десантники попытались направить в него стволы болтеров прежде чем упасть на пол. Камбисес схватил болтеры обеими руками и приложил все свои сверхчеловеческие силы, чтобы контролировать движения чумных десантников. Но чумные десантники не выпускали оружие из рук. Прозвучали выстрелы.

Неожиданно рядом появились Загрос и Маган. Маган схватил чумного десантника за шею сзади, а Заргос – за лодыжки.

Хабур и Нгирсу бросились на второго стража. Чумной десантник попытался навести оружие на десантников, но не успел выстрелить: Нгирсу резко сократил дистанцию и вцепился в десантника Нургла.

Схватка была короткой и жесткой, по всему ангару раздавались громкие выкрики.

Камбисес выхватил болтер из рук врага и произвел выстрел. Болтер противника, с осклизлыми деревянными накладками и архаичным, времен Ереси, плавным механизмом отдачи был более громоздкий, чем тип «Крестоносец», привычный Камбисесу.

Выстрел пробил зияющую дыру в шее чумного десантника. Следующей жертвой Камбисеса стал чумной десантник, боровшийся с Нгирсу. Десантник-предатель уложил противника выстрелом в голову.

Адепт Нургла, поучивший ранение в шею, продолжал бороться с Заргосом и Маганом. Камбисес прижал дуло к кровоточащей ране.

– Берем его, – приказал Кратей. – Он нам нужен.

Сержант отобрал оружие у поверженного врага и проверил обойму.

Маган поднял раненного чумного десантника на ноги. Рана была большой, и была похожа на огромную пасть величиной с кулак.

Страж тяжело дышал. Рана сковала его движения, но, похоже, чумной десантник не чувствовал боль. Он даже выругался на Камбисеса, когда тот попытался надавить ему руками на шею. Воины Нургла были не особо чувствительны к боли. Их разложение убивало нервную систему, делая кожу нечувствительной к ранениям. В сущности, они не страдали от боли или шоковой травмы.

Приставив болтер к голове чумного десантника, Горгоны повели его к выходу из ангара. Быстро передвигаясь, они покинули под-ангар № 6.

По всему кораблю, от под-ангара № 6 и до связанных с ним других под-ангаров, раздавались сигналы сирены. Однако на командном мостике царила тишина. Кроме звука циркуляции воздуха ничего не было слышно.

Опсарус спокойно сидел на командном троне, откинув голову.

Кабели проводов и сенсорные нити были подсоединены прямиком к спинному мозгу. Это была грубая операция, проведенная Муром, и позволявшая магистру Нургла получить ограниченный доступ к командным системам корабля. Дисковод транслировал информацию в кору головного мозга, позволяя лорду Хаоса контролировать системы слежения.

Но все же его доступ был ограничен. Он не был Гаммадином, а без генетического кода Гаммадина или прямой поддержки корабля, Опсарус не мог контролировать защитные системы судна. Корабль был хищником, но он был хищником Гаммадина. И искусственная, и демоническая часть признавали только истинного магистра Горгон.

Опсарус мог наблюдать, но не контролировать. Его раздражение было очевидно: пальцы Опсаруса нервно стучали по командному трону.

Он наблюдал, как призрачные образы проскакивают перед его взором. Лорд Хаоса видел отделение Кровавых Горгон, практически безоружных, бегущих по освещаемому красными лампами коридору. Он видел, как его собственные воины, которых он знал по имени, колеблются, выбирая: стрелять или нет. Тупиковая ситуация.

– Это неправильно. Они должны стрелять.

Опсарус открыл глаза, и изображения исчезли. Мур находился на расстоянии от трона, наблюдая за экранами, расположенными на стенах.

– Они должны стрелять, – повторял Мур, качая головой.

– Ты странный человек, колдун, – гортанно пророкотал Опсарус.

Мур отвернулся от экранов, его голос задрожал.

– Хозяин?

– Стрелять в собственных воинов? Я не испытываю лояльности к твоим Кровавым Горгонам, но ты – должен.

– Если мы не будем стрелять, они сбегут. Мы не можем позволить подобных ошибок. Это ослабит нас перед глазами наших орденов. Нам необходимо их убить.

– Это брат Гепсамон. Мой воин. С отличным послужным списком.

– Господин…

– Мы распространяем страдания, а дедушка Нургл заботится о своих смертных и демонических слугах.

Мур недоумевающее смотрел на Опсаруса.

– В этом наше с тобой различие, Мур. Твои воины ненавидят, но боятся тебя. Мои…

Опсарус, не договорив, указал на один из экранов.

На экране брат Гепсамон боролся с Горгонами, захватившими его. Последовала небольшая стычка. Заложник сам бросился под выстрелы отделения «Гезирах».

Он пожертвовал собой.

– Лояльность. Над убийствами, насилием, развратом, над всем этим должна стоять лояльность. Это основа боевой силы, ее костный мозг. Нельзя сделать хороший суп без костного мозга. Ты знал об этом, Мур?

Мур наблюдал, как последнего воина отделения «Гезирах» добивают очередью из болтера. Если бы чумной десантник не пожертвовал собой, их план не провалился бы.

– Если я дам приказ своим воинам убивать собственных братьев, какой из меня магистр? – спросил Опсарус. – Жирный и лишенный доверия. Ни доверия. Ни армии, – произнес лорд Нургла.

– Это твой недостаток, Мур. Ты не знаешь, как управлять своими братьями, – сказал Опсарус, презрительно фыркнув.

Мур предстал перед клетками, в которых содержались Горгоны.

– Кто здесь не клянется служить мне?

Он направил указательный палец в сторону решеток для пущего эффекта.

– Кто?

Кровавые Горгоны, которых он знал десятки лет, а некоторых и сотни, с ненавистью взирали на колдуна. Мур знал, что для них он – предатель. Он был их магистром, но Горгоны не последуют за ним.

– Кто не признает мое место в этом ордене? Кто? – повторил Мур. Он яростно ударил по одной из клеток бронированным кулаком.

Никто из Кровавых Горгон не отвечал ему. Все они сплотились в ненависти к Муру. Эта мысль еще больше разозлила новоиспеченного магистра. Даже загнанные в клетки, безоружные и без брони, десантники-предатели представляли угрозу. Они не сдадутся так легко.

– Я не признаю.

Мур развернулся, найдя цель для своего гнева. Это был капитан Зутау, командир четвертой роты, огромный гигант. Его голова была увенчана рогами, а кожа превратилась в хитин из-за долгого путешествия в варпе. Зутау был героем ордена, победившим звездный флот на Шаре. Именно он организовал похищение лидеров каст тау. Именно Зутау в одиночку зарубил одиннадцать Ультрадесантников во время схватки в Брайн Дельта.

Мур медленно подошел к Зутау. Капитан стоял напротив решетки. Несмотря на то, что на нем была только набедренная повязка, Зутау стоял, гордо подняв голову. Герой.

Мур выстрелил ему в живот, а затем в голову. Выстрелы были настолько громкими и неожиданными, что капитан Горгон не успел среагировать. Мур произвел еще три выстрела в лежащего в луже крови героя ордена. Кровник Зутау брат-сержант Аркауд яростно взревел. Он бросился на решетки, разбрызгивая слюну по воздуху. Мур пристрелил его, выпустив в Горгону остатки обоймы.

Аркауд был ветераном, но Мур посчитал, что это будет небольшая жертва во благо ордена.

В пещере воцарилась тишина. Все молчали. Даже те, кто не видел, что произошло, знали об этом, почувствовав в воздухе запах крови и оружейного дыма.

Глава 17

Подходя к лагерю темных эльдар, Варсава услышал рев варп-бестий. Чудовища чувствовали присутствие его души. Эти хищники были неутомимы и поглощены охотой, их лай и вопли раздавались во тьме ночи.

Но Варсава тоже чувствовал их присутствие.

– Гончие варпа, – прошептал десантник Хаоса.

– Иллит раух, – отозвался Синдул. – Гончие арены. Мучители рабов.

– Скажи, как мне пробраться внутрь, – произнес Варсава.

Вдоль горизонта, на многие сотни метров протягивались поля ксерофитной растительности. Голые участки глины перемежались с крупнозернистой флорой.

Вдали, на фоне розового неба, виднелось строение с дымоходом.

– Ты не сможешь. Мой кабал выделил огромные силы из Нер’Галя. Дюжины воинов. Мои люди очень настороженны, когда дело касается рабов.

Варсава искоса взглянул на ксеноса.

– Запомни: попытаешься сбежать, и ты – труп, – десантник-предатель коснулся ногтем шрама на щеке Синдула.

– Следи за ним, – сказал Варсава Гумеду. Послушно склонив голову, вождь вытащил стрелу из колчана и натянул лук. Варсава сомневался, что человек сможет противостоять темному эльдар, но ему было все равно. Хотя способность к обману была вполне естественна для сущности темных эльдар, они были слишком предсказуемы.

Варсава уже развернулся, чтобы уйти, как Синдул поменял свое решение.

– Есть один путь, – начал он.

– Говори. Быстро.

– Варп-бестии – слепы. Ну или по крайней мере они не видят так, как видит человек. Они чувствуют страх, любое, даже небольшое колебание в сердечном ритме. Мои люди использовали чудовищ, чтобы догонять сбежавших рабов. Неважно, когда убежал раб. Если он боялся, бестии находили его.

– Значит, я должен не проявлять эмоций, чтобы они меня не обнаружили.

– Верно. Если ты отринешь эмоции, они не станут атаковать тебя. Варп питается эмоциями.

Варсава не был уверен, как он это сделает. Варп-бестия была демоническим существом из другого измерения. Он не встречался с подобными существами ранее, и не испытывать эмоций, глядя на них – будет серьезным испытанием.

– Синдул проведет меня. Гумед, оставайся здесь, – приказал Варсава.

Кочевник выглядел ущемленным, словно его храбрость подвергалась сомнению, но десантник Хаоса не беспокоился о подобных вещах. Люди испытывают слишком много эмоций, и, судя по опыту, люди, оставшись в темноте, приходят в панику. Незначительные вещи могли подорвать дух обычного человека. У Гумеда обязательно проявилась бы одна из этих слабостей.

– Стой здесь, – повторил он, словно люди были упрямыми существами.

Варсава перешел на медленный шаг, стараясь минимизировать звук шагов.

Синдул был рядом, бесшумно передвигаясь между кустами. Ксенос мог двигаться на удивление тихо. Варсаве приходилось полагаться на навыки, полученные в ходе тактических тренировок: контроль мускулатуры и дыхания. Синдул, казалось, совсем не прилагал никаких усилий.

В его движениях проскальзывала изящность. Темный эльдар полностью контролировал свое тело.

Когда ему было необходимо бесшумно передвигаться между кустов, он делал это, кружась и уворачиваясь от шипов. Ксенос двигался настолько изящно, что Варсава не мог понять, как он это делает. Если бы ни сканер-метрономер его ауспика, десантник Хаоса в темноте потерял бы из виду силовую установку с тремя варп-бестиями.

Они «патрулировали» периметр перед основным блоком станции, охраняя ролставни. Остальные четыре перемещались в тени, охраняя флот темных эльдар: гравитационные танки, зависшие на открытом пространстве перед базой. Они лаяли также как и собаки, но на этом их сходство с четвероногими заканчивалось.

Их плечи были широкими, переплетенные пульсирующими венами лапы плавно переходили в округлые дельтовидные мышцы.

– Не забывай о том, что я говорил, – прошептал Синдул.

– Ты отвлекаешь меня. Умолкни, – резко ответил Варсава.

Он сконцентрировался. Десантников-предателей было крайне нелегко запугать, но и они не были бесчувственными сервиторами. Бестии заставляли Кровавую Горгону нервничать. И хотя они не представляли для него физической угрозы, чудовища варпа могли поднять тревогу, и этот факт беспокоил Варсаву. Он почувствовал как ритм сердца и пульс замедляются.

Не колеблясь более ни секунды, Варсава вышел на открытое пространство.

Звери варпа начали водить носами по воздуху, пытаясь уловить присутствие незнакомца.

Варсава смог рассмотреть их вблизи. Они были мокрыми созданиями без кожи с пульсирующими венами и мускулами. Подойдя еще ближе, он почувствовал запах варповой серы на их спинах. Варсава вспомнил Етсугея и тут же почувствовал укол в сердце. Неожиданно бестии развернулись в его сторону, словно что-то учуяли. Их глаза цвета молока ничего не видели, но морды исказились в оскале, явив взгляду десантника Хаоса ряды клыков.

Синдул проскользнул мимо него, надменно скривившись. Он подошел к бестиям и положил руку на морду одной из них. Четвероногие стражи остались стоять на месте. Варсава прошел мимо них к бронированным дверям. Подойдя к цели, он обернулся и увидел, что бестии спокойно облизывают лапы и смотрят в сторону горизонта.

Силовая установка казалась заброшенной. Через зеленый дисплей своего визора Варсава заметил древний механизм, спрятанный за тканным полотном, пропитавшимся пылью и грязью. Следы на коврике указывали на недавнюю активность. Он кивнул Синдулу, в знак того, чтобы тот не забыл об их соглашении.

Сняв предохранитель, Варсава проник внутрь.

Они обнаружили, что находятся в помещении, напоминавшем ремонтную мастерскую. Двигатели, трубы и силовые блоки были навалены друг на друга, образовывая темные укрытия для противника.

– Сюда, – произнес Синдул, подойдя к иллюминатору.

– За стеной находятся рабы.

Варсава просканировал территорию своим ауспиком. Похоже, темный эльдар не врал. Кровавая Горгона увидел нечеткие сигнатуры среди нагроможденных металлических конструкций.

– Оставайся в поле моего зрения, или я застрелю тебя. Только дай мне повод, и я перебью твоих братьев, а потом зарою тебя живьем, – пообещал Варсава.

Синдул не выглядел обеспокоенным.

– Лучше быть предателем, чем рабом, – ответил он.

В руке десантника Хаоса сверкнула рукоять булавы.

– Тогда идем.

Варсава карабкался по узкому проходу над бочками. Покореженное железо и непрочные доски закрывали дыры в ржавых решетках платформы. Внизу десантник-предатель слышал бессвязные голоса, пропитанные паникой и ужасом.

Четверо пиратов темных эльдар охраняли рабов. Около двухсот заключенных лежало на рокритовом полу, и эта жалкая свалка тел стала прибежищем для крыс.

Темные эльдар занимались распределением рабов. Три печи работали вовсю. Варсава мог представить, что делали пираты с больными и инфицированными.

Внизу, за силовой установкой, здоровые рабы, отделенные от мира забором с цепями, были загружены в контейнеры для отгрузки.

Варсава выстрелил. Один их темных эльдар упал с разорванным торсом.

Второму он попал в голень. В одно мгновение Варсава спрыгнул на землю и бросился к платформе, ведя на ходу огонь из болтера. Синдул следовал за ним. Рабы, услышав выстрелы, устроили панику. Застигнутые врасплох темные эльдар открыли беспорядочную стрельбу, осколки полетели в сторону толпы испуганных рабов.

Словно пастух, Варсава выстрелил по скопившейся массе людей. Он настроил вокс-приемники на максимальную громкость и заорал так сильно, что вылетели стекла близлежащих строений. Напуганная ужасающим гигантом в броне, толпа кочевников смела волной своих тюремщиков. Сотни рабов бежали, словно безумные. Повсюду раздавались истерические визги.

Варсава повернулся к Синдулу.

– Открой ворота, предатель.

Синдул ринулся исполнять приказ. Он разил рабов, попадавшихся ему на пути, ударами крюкообразных мечей. Добравшись до забора, он разрубил цепи одним ударом. Как только ворота оказались открыты, Синдул залез на крышу сарая, чтобы избежать хлынувшего потока кочевников.

Проснувшиеся пираты выбегали наружу. Некоторые были одеты лишь в кимоно из темного шелка. Полусонные, они открыли огонь из осколковых винтовок.

Схватив Синдула за броню, Варсава заорал ему на ухо:

– Веди меня к нему! Веди меня к нему!

Саргаул был где-то неподалеку. Варсава чувствовал боль от ран своего кровника. Он был уверен, что Саргаул находится в лагере.

Десантник Хаоса стал пробираться сквозь толпу обезумевших кочевников.

Осколки отскакивали от его брони, но Горгона даже не удосужился обернуться в сторону врага. Он вел огонь, даже не глядя в прицел, системы наведения на цель и рефлексы делали всю работу за него. Годы нескончаемых тренировок подготовили его к этому дню.

– Где он?

Синдул указал дрожащим пальцем в сторону металлического балкона на втором этаже.

– Они держат личных рабов там. Тех, кого сами захватили.

Варсава забрался в гидравлический лифт и поднялся на верхний ярус. Темные эльдар уже ждали его там, паля в десантника Хаоса из всех орудий. Разрывные снаряды болтера попадали в их нагие тела, разрывая плоть и выпуская из нее фонтаны крови. Варсава врезался плечом в дверь. Она сорвалась с петель от его могучего удара.

Горгона обнаружил, что находится в генераторной. Его безрассудство лишило Варсаву осторожности. Он с трудом понимал, где находится. Он различал лишь небольшие детали своим затуманенным сознанием. Комната была хорошо оборудована для устаревшей силовой установки. Темные эльдар предпочитали жить в роскоши: с деревянных стен свисали атласные ковры, а сама комната была пропитана благовониями.

Краем глаза он заметил воинов темных эльдар, не обычных пиратов, но тяжело вооруженную пехоту. Десантник Хаоса лишь мельком взглянул в их сторону.

Варсава увидел рабов: красивые женщины, крепкие воины, дети кочевников с глазами цвета янтаря. Но они ничего не значили для него.

В дальнем конце комнаты, прикованный к угольному генератору, сидел его кровник Саргаул.

Костяная руна была крошечной. Не больше ногтя. На ней был нацарапан змеевидный круг. Даже те, кто не обладал знаниями о предсказаниях, понимал символизм данного изображения.

Это был дурной знак, и подобная кость могла принадлежать только кому-то из ковена. Она передавалась по рукам заключенных через небольшие вентиляционные решетки.

Каждый получатель гадальной кости прекрасно понимал значение изображения. Это сообщение означало сплоченность братьев перед лицом врага.

Все Горгоны были едины во мнении, что настало время действовать. Капитан Хазарет предлагал остальным Горгонам отвлечь стражу, пока он проберется к центральному блоку защиты.

Баальбек не был уверен, что Хазарету удастся выбрать, но капитан был на сто процентов уверен в успехе операции, а он не был Горгоной, бросающей слова на ветер.