Текст книги "Инквизиция: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Сэнди Митчелл,Грэм Макнилл,Джон Френч,Роб Сандерс,Саймон Спуриэр,Энди Холл,Джонатан Каррен,Нейл Макинтош,Тоби Фрост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 310 (всего у книги 325 страниц)

«Жнец» неустойчиво парил в воздухе, пока его опорная платформа убиралась внутрь. Пушка продолжала поливать огнем окружающую территорию, руша стены и небольшие постройки.

+Прекрати+

Неожиданная боль пронзила позвоночник Варсавы и затылок. Ревя, Варсава упал на колени.

«Жнец» стал терять баланс. Его крыло покачнулось, задев близстоящий флагшток. Корабль развернулся в противоположную сторону, его левое крыло прочертило жирную борозду на окружавших «Жнец» стенах.

Варсава развернулся как раз в тот момент, когда Гаммадин поднял руку и выпустил очередной психический болт.

+Прекрати+

На этот раз Варсава попытался пригнуться, но это не спасло его. Мозг снова заполнился психической болью. Слово «прекрати» эхом раздавалось в его голове. Варсава почти выронил болтер и потерял контроль над руками, когда ощутил спазм в мышцах. Хотя сила Гаммадина была сконцентрирована на Синдуле, даже отзвуки его психической мощи причиняли нестерпимую боль.

«Жнец» попытался взлететь в воздух. Корабль стал неуверенно подниматься, а потом снова рухнул вниз. Он упал так неожиданно, что даже не успел выпустить посадочные платформы.

+Покажись+

Стекло кабины с шипением отошло в сторону и Синдул выполз наружу.

Кровь сочилась по его лицу, груди и стекала к ногам. Руки обхватили голову, пучок волос был взъерошен.

Гаммадин пересек площадку и поднял темного эльдар в воздух одной рукой, приблизив его лицо к своему.

– Дважды я попадал в ловушки темных эльдар. Дважды, – с отвращением произнес магистр, изучая ксеноса.

Синдул взвыл. Гаммадин швырнул его на твердую поверхность. Ботинок врезался в бедро Синдула, выбивая ногу эльдар из сочленения. Магистр Кровавых Горгон ударил еще раз и сломал другую ногу пирата.

– Он нам еще нужен, – крикнул Варсава, пересекая площадку. Он уже мог слышать голоса солдат, посланных за ними и гул приближавшихся шагов. – Он нужен нам, чтобы управлять кораблем.

Гаммадин кивнул.

– Что ж, он может управлять кораблем и без своих жалких конечностей.

Синдул поднял голову, улыбаясь окровавленным ртом. Когда он улыбался, наружу из порванной щеки сочился гной. Кровь застыла у него на зубах и стекала с губ.

– Тогда лучше поторопиться, – прохрипел он. – Враг идет за вами.

Глава 22

Анко Мур не ожидал, что влияние дедушки Нургла распространится так быстро. Бог разложения был щедр к тем, кто служил ему. «Рожденный в котле» страдал, вентиляция корабля издавала звуки, похожие на стоны. Даже собственные братья повелителя колдунов скоро примут дары Нургла, когда их воля ослабнет.

Мур, в свою очередь, открыто принял волю бога чумы.

Всегда ли его руки были так черны? Он уже не был в этом уверен.

Сколько он себя помнил, его руки были бледно-белого цвета, где темные жилы сеткой раскинулись по всей их поверхности. Кости космического десантника Хаоса были толстыми, как и мускулы, соединяющие их. Но теперь все было по-другому.

Поднеся руку к лицу, Мур осознал, что она была черной. Наверное, он бы и не заметил этих изменений, если бы его ногти не начали отслаиваться.

Сейчас его рука пульсировала, вены наполнились испорченной кровью, а на их поверхности появились выпуклости. Изменения, которые претерпевал Мур, завораживали его. Дары Нургла были поистине великолепны…

– Мой советник-колдун. Получить подобные дары – действительно огромная привилегия, не правда ли?

– Колдун. Советник. Вторая рука Ворона.

Мур развернулся, чтобы увидеть Опсаруса, без спроса вошедшего в его покои. За Вороном водилась такая привычка.

– Нургл благоволит тебе, – продолжил Опсарус. – Ты видишь, какое внимание он оказывает тебе?

– Да, – зачарованно проговорил Мур, восхищаясь своей новой рукой.

– Прими величие растительности Нургла. Распускающиеся цветы плоти, мозаичные ландшафты гниющих спор. Нет вида прекрасней, – нараспев произносил Опсарус. – Нургл самый первый и величайший творец. Тзинч – простой обманщик, а юная Слаанеш – не более чем распутница. Не говоря уже о тупой агрессии Кхорна.

– Нургл заботится о нас, – произнес Мур. – Но я не знаю, как воспримут эти прекрасные превращения мои братья.

Тон Опсаруса резко поменялся. Его голос снова стал низким.

– Что ты имеешь в виду?

Мур быстро завертел головой.

– Я не имел в виду ничего такого, – залепетал он. – Но роты Кровавых Горгон. Возможно, их не впечатлят те изменения, которые предлагает великий Нургл.

Опсарус вытянулся во весь рост, грозно глядя на колдуна.

– Конечно они примут их. Ты принял эти изменения. Вскоре они присоединятся к тебе. Ко мне. Мы станем одним целым. Нургл приберет к рукам Кровавых Горгон, хотят они того или нет.

Мур кивнул. Он снова взглянул на свою черную руку. Нургл завладел им, потому что колдун сознательно принял дары от бога разложения. Рано или поздно, хотят того Горгоны или нет, они изменятся под влиянием охранявших их чумных десантников. Споры распространятся по воздуху. Вирусы поглотят «космический скиталец». Всех их затронет влияние Нургла.

Опсарус казался спокойным.

– Хорошо, – произнес он. – Мы можем быть сынами Нургла вместе. Ты, я, все твои братья. И тогда наступит мир.

– Конечно, повелитель, – ответил Мур. – Конечно.

Луны Гаутс Бассика не казались далекими монстрами. Они застенчиво расположились на краю неба и казались угрюмыми по сравнению с их солнечными кузенами. Небольшие, коричневые, кажущиеся сердитыми, полдюжины лун расположились по всему небу, стараясь выбрать любое свободное место, не оккупированное солнечным светом.

Покинув токсичную атмосферу Гаутс Бассика, «Жнец» вскоре достиг второй луны, Гауспакс. Луна медленно вращалась на своей орбите, толстом диске, расползшемся по небесной глади. Его можно было хорошо разглядеть снизу. Но было и еще кое-что, не видное простому глазу: лишь сенсоры «Жнеца» смогли распознать силуэт «Рожденного в котле», прячущегося за невидимой стороной луны.

Огромный расход энергии и варп-двигатели делали его похожим на небольшую звезду. Даже спрятавшись за темной стороной луны, его энергетическая сигнатура была настолько яркой, что могла спрятать от сканеров целый субсектор.

Управлять кораблем при помощи сенсоров было достаточно непросто. Светоотражатели корабля и пустотные щиты были настроены таким образом, что кабина и внутренняя часть корабля были полностью залиты голубым светом. Благодаря изоляции, те, кто находился в корабле, были защищены от влияния температуры кипения и жгущего глаза света солнц.

Синдул был достаточно неплохим пилотом. Корабль избегал попадания под сенсоры «Рожденного в котле», аккуратно маневрируя в пространстве.

Здесь, в бездонном пространстве космоса, термин «космический скиталец» был наиболее уместен.

Словно пальцы руки бога, щупальца корабля протянулись вдоль лунного горизонта. На дистанции четырех тысяч метров мерцали оборонительные батареи, торпеды и турели. Они словно приглашали подойти ближе.

Несмотря на то, что бортовые орудия были способны уничтожать целые континенты, из-за громоздкости у них было мало шансов попасть в «Жнеца».

Невидимый, корабль темных эльдар скрывал свои очертания от сенсоров корабля, которые фиксировали лишь пустоту в небе.

Когда они приблизились к боковой палубе корабля, Синдул увеличил скорость. Пусковые трубы корабля резко приоткрылись, и «Жнец», словно комар, проскочил внутрь.

Корабль летел слишком быстро. Света внутри трубы практически не было, лишь отблески от ламп наверху. Приспособленные для выпуска рейдерских кораблей, маркеры трубы были слабо видны. Синдул снизил скорость, используя светоотражатели «Жнеца» для прокладывания маршрута.

По подсчетам Варсавы эльдарское судно все равно двигалось слишком быстро. Здесь нужно было лететь с осторожностью. Края крыльев едва не касались узких границ трубы. Корабль уворачивался от выпуклостей, подлетая все ближе и ближе к закрытым люкам ангара. Человеческое судно никогда не смогло бы маневрировать под таким давлением воздуха.

Синдул превосходно управлял кораблем в условиях ограниченной видимости. Варсава, наблюдавший за манипуляциями темного, и на мгновение задумался о том, что возможно фольклор был отчасти правдой. Возможно, эльдар в разной степени были одарены психическими способностями. Имея возможность заглянуть в будущее на две-три секунды, Синдул предугадывал каждый поворот и изгиб трубы во время полета. Корабль попал под струю газа, что означало приближение к выходу в ангар. Неожиданно стало казаться, что Синдул теряет сознание. Он затрясся в своем кресле. Варсава, будучи десантником-предателем, применил достаточно сильное физическое и психическое воздействие на своего пленника.

Но все же Синдул держался.

«Жнец» замедлился, подлетая к первому люку. Корабль подпрыгнул, словно раненая птица, и пробил преграду. Синдул еле справился с управлением. Наконец, корабль стал медленно останавливаться, заглушая двигатели.

Варсава откинул люк и выбрался наружу. Гаммадин вышел следом, броня чемпиона Кровавых Горгон никак не пострадала при посадке. Не говоря ни слова, он исчез во тьме ангара.

На мгновение задержавшись, Варсава бросил взгляд на атмосферу внутри «Жнеца».

В тусклом свете кабины он увидел тело Синдула, висевшее на ремнях. Несмотря на то, что существо раздражало десантника Хаоса, Варсава отдавал должное желанию Синдула выжить любой ценой. В отличие от десантника Хаоса, у которого напрочь отсутствовали навыки поведения в человеческом социуме, Синдул мог сориентироваться в любой среде.

Кивнув Синдулу на прощание, Варсава последовал за Гаммадином.

Дыхание Синдула участилось.

Если бы он смог посмотреть на себя в зеркале, то увидел бы, что уже не так красив как раньше. Его порезанное лицо было вымазано синтетическим гелем. Кровь застыла на груди и бедрах. Волосы беспорядочно торчали во все стороны.

Он не хотел смотреть вниз. Он уже знал, что его ноги были сильно повреждены. Нестерпимая боль в бедре грызла его изнутри.

Дернувшись, Синдул отключил системы корабля. Внутреннее освещение погасло. Уронив голову на спинку кресла, он принялся бороться за свою жизнь, пытаясь оставаться в сознании.

Отделение Гнилостной пехоты спускалось вниз по неосвещенной трубе, выдавая свое присутствие громкими шагами. Впереди шел брат Пелган, гнилой великан Нургла. Несмотря на находящихся поблизости хищников, здесь он был самым устрашающим существом.

Они спускались в забытые уголки парящей крепости. Были слишком темно, чтобы понять, чем когда-то служили эти коридоры, или куда они вели. В некоторых частях потолок обвалился, и осколки ветром рассеяло по всему коридору. Пехотинцы часто спотыкались, а иногда проходили совсем рядом с дырами в полу. Трудно было предположить, насколько огромным «Рожденный в котле» казался с орбиты, но изнутри он был чрезвычайно огромен. Потеряться в этом месте не составляло особого труда.

Именно за это Пелган проклинал все на свете, когда его сержант поручил ему разузнать, что за объект незаконно проник на корабль. Скорее всего, это был небольшой метеорит, притянутый гравитационным полем парящего левиафана.

Гнилостным пехотинцам нельзя было доверить такое дело. В связи со случаями сопротивления в пещерах корабля, Опсарус стал более осторожным.

– Прекратите шуметь, – раздраженно рявкнул Пелган. Гнилостные пехотинцы принялись водить фонарем вправо и влево, чтобы не дай бог не задеть какое-нибудь препятствие.

Сначала они ничего не увидели. Стены были покрыты следами органики. Окисленный металл был покрыт различного рода растительностью. Но при приближении Пелган смог разглядеть дыры в стенах. Растительность и мелкая фауна прикрывали свидетельства боевых действий.

– Сюда, – произнес Пелган, снова проверяя показатели своего ауспика.

Прожектор засек движение. Высокий, огромный силуэт, шириной в три раза превышающей боевой танк. Цвет его кожи был смесью синего, розового и черного цветов.

Прошло мгновение, пока Пелган распознал в объекте все признаки космического корабля. Крылья корабля были погнуты, а сам он казался сильно поврежденным.

Пелган фыркнул. Наконец-то что-то достойное расследования. Он взмахом руки приказал пехотинцам следовать за ним.

– Поторопитесь, – приказал он, приближаясь к судну.

Пелган медленно и осторожно вошел внутрь корабля. Особенность движений поклоняющихся Нурглу прослеживалась в походке Пелгана. Чумной десантник медленно следовал по палубе слабо освещенного корабля.

Пелган выслал пехотинцев вперед на случай расставленных ловушек.

Продвигаясь вперед, Пелган активировал тепловое видение. Корабль имел органическую структуру в своем составе, словно был выращен из куска кости. Изгибающиеся арки, рифленый каркас и мягкие полы. Пелган не увидел следов резки, прикрученных болтов – всего того, что характерно для людей или орков.

Чумной десантник заглянул в кабину пилота.

– А я все гадал, сколько же времени вам понадобиться, чтобы отреагировать.

Голос исходил из кресла пилота, повернутого спиной к Пелгану. Его палец метнулся к спусковому крючку болтера.

Пелган подошел поближе и увидел фигуру темного эльдар. Но не воина, с которыми он сталкивался на поле боя. Этот был без брони, бледный, слабый и кровоточил. Пелгану не потребовались знания физиологии ксеносов, чтобы понять, что эльдар испытывает сильнейшую боль.

– Я не могу поверить, что ты был настолько глуп, чтобы прийти сюда… – прошипел темный эльдар.

Пелган сделал шаг назад.

– Мы более не нуждаемся в твоих услугах, наемник. Твоя плата ждет тебя на Гаутс Бассике. Зачем ты здесь? Лучше не ври мне.

Голова темного эльдар слабо пошевелилась. Его грудь изгибалась каждый раз, когда он пытался заснуть.

– У тебя осталось меньше времени, чем у меня…

Инстинкт Пелгана заставил его сделать еще один шаг назад.

– Я пристрелю тебя, наемник. Выражайся точнее, что тебе надо?

Неожиданно системы корабля ожили. Консоль замигала, и каюта залилась светом.

Взгляд темного эльдар остановился на Пелгане. Его зрачки были расширены, указывая на последствия тяжелой психической травмы.

– Лучше умереть предателем, чем рабом. Уверен, Кровавые Горгоны согласятся со мной.

На Пелгана мгновенно снизошло осознание ситуации. Он знал, что темные эльдар ревностно охраняют свои технологические секреты. Многие из их машин содержат в себе камни души их предков, навечно связанных с духами машины. Ни один эльдар не позволит человеку забрать их. Однако должна быть причина, по которой пират решил умереть именно здесь.

Неожиданно ожили экраны на командной консоли. На экране появились цифры. Начался отчет назад.

Пелган развернул свое огромное тело и побежал.

Дисплей консоли мигнул еще несколько раз.

Взрыв заставил «Рожденный в котле» содрогнуться. Каркас судна сопротивлялся подобному обращению с собой. Кровеносные сосуды и капилляры, опутывавшие провода, запульсировали в агонии.

Варсава, шагавший на верхней палубе, взглянул в вентиляционное отверстие. Он не сомневался в том, что взорвался именно «Жнец». Далеко внизу, на мгновение, он увидел небольшой огненный шар, который, впрочем, тут же исчез.

Синдул сыграл свою роль. Варсава отдал ему должное. Несмотря на то, что темные эльдар были странными существами, но, тем не менее, даже у них были принципы. Синдул предпочел умереть, чем вернуться на родину рабом. Здесь не было места колебаниям. Синдул знал, что он никогда не сбежит от Варсавы. Десантник Хаоса предположил, что темный эльдар просто сдался, предпочтя суицид.

– Эти фанатики-храмовники Нургла пошлют туда все силы, как они поступают всегда, – заявил Гаммадин. – Единственное наше преимущество – местность и знание нашего дома.

– Честно говоря, я не знаю, сработает это или нет.

Варсава насчитал тринадцать патронов в обойме. Он достал булаву и двинулся за Гаммадином, оставляя обломки «Жнеца» позади.

Глава 23

Ланс-Найк Думог из 3-го подразделения Гнилостной пехоты считал себя суеверным человеком. Он просыпался с первым звуком сирены, чувствуя вялость, и это повторялось изо дня в день. Но, проснувшись в этот раз, он обратил внимание, что его форма аккуратно уложена, а шлем лежит на полке. Думог стал вертеть головой, пытаясь вспомнить, когда это он успел сложить свою форму. Он также не мог вспомнить, когда начищал свой шлем. Опрятность и аккуратность не были популярными понятиями среди последователей Нургла.

Думог еще помнил времена до вступления в ряды армии Нургла. Самое четкое из этих воспоминаний была сложенная одежда и шляпа у ложа умершего деда.

С того момента Найк Думог ассоциировал смерть с аккуратно сложенной одеждой, и со шляпой, водруженной на самом верху этой одежной пирамиды.

В его уставшем и затуманенном сознании возникла мысль о скорой смерти.

Хотя он и занимался обслуживанием операционных систем на мостике «Рожденного в котле», чувство неминуемой смерти тяжелым грузом давило на его плечи. Несмотря на то, что его глаза были прикованы к мониторам, его разум был где-то в другом месте.

Его паранойя подтвердилась звуками сирен. Сначала слабых, но затем нарастающих все больше и больше.

– К оружию! К оружию, дети Нургла!

Думог запаниковал. Ни одна из командных консолей не регистрировала активности противника, как снаружи, так и изнутри. Появлялись небольшие сигнатуры небольших объектов, соприкасавшихся с корпусом судна, но их размер был настолько мал, что командиры на палубе не стали обращать на это внимания, посчитав их обычным космических мусором.

Возможно, с сожалением подумал Думог, объект был больше.

Сирена продолжала выть, весь командный мостик пришел в движение. Неожиданный всплеск активности заставил Думога занервничать. Среди присутствующих на палубе трехстах членах экипажа корабля находилось три взвода тяжеловооруженной Гнилостной пехоты. Однако командование осуществлял один человек, капитан Викснет, заслуженный ветеран, который в данный момент выкрикивал приказы своим подчиненным, сидя на командном троне.

Взглянув на обзорные панели, он обнаружил панику в доках. Гнилостная пехота была готова среагировать, но не знала на что. На командном мостике ни у кого не было ответа на этот вопрос. Ни один из датчиков не мог засечь какой-либо посторонней активности или проникновения.

Пока системы безуспешно пытались обнаружить причину столь бурной активности, паника начала распространяться среди команды. Люди делали вид, что заняты работой, но на самом деле они прибывали в состоянии абсолютного замешательства.

Неожиданно Думог услышал стрельбу за взрывозащитными дверьми.

Чувствуя, как комок подходит к его горлу, он проверил камеры, пытаясь выяснить причину перестрелки снаружи.

– Стрельба, сэр, – объявил офицер Гнилостной пехоты, констатируя очевидное.

Приглушенные выстрелы продолжали раздаваться снаружи.

Капитан Викснет рявкнул сквозь решетку шлема.

– Все под контролем.

– Продолжайте делать свою работу, – начал он, передавая информацию через внутренний канал вокс-связи. – На нижних уровнях произошел взрыв, скорее всего неисправность в системе подачи топлива. Пожар потушен аварийными командами.

Думог вздохнул с облегчением. Нажав клавиши на консоли, он начал передачу сообщения капитана.

– Этот корабль древний, как задница Терры. Чем быстрее мы покинем эту развалюху…

Капитан Викснет не успел закончить свое сообщение. Взрывозащитные двери с характерным звуком хлопка разлетелись в стороны. Внутрь проник порыв сильного ветра, разбрасывая всех, кто попадался на пути.

То, что последовало за ветром, заставило Найка Думога нырнуть в укрытие. Он спрятался под командной панелью. Думог поджал колени, и ему представлялась лишь одна картинка его аккуратно сложенной одежды.

Белокожий демон в силовой броне ворвался внутрь. Существо не было демоном в прямом смысле этого слова, но было больше похоже на худший кошмар варпа, чем на Астартес. Оно издало рев, полный ненависти и жажды мести. Астартес источал звериную ауру вожака. Думог понял, что перед ним – древний царь монстров. Он не мог подобрать слово лучше, чтобы описать это существо.

Мостик взорвался выстрелами. В ответ защитников накрыло яростным шквалом ответного огня. Стрельба со стороны Гнилостной пехоты была беспорядочной, что свидетельствовало об их ужасе перед этим воином из ада.

Патриарх Кровавых Горгон послал волну психического шока. Все экраны с восточной стороны полопались. Своей клешней монстр пробил грудь капитана Викснета и бросил его тело на когитатор.

За монстром, держа болтер одной рукой, в помещение проник еще один десантник Хаоса.

Словно оруженосец рыцаря, брат-кровник прикрывал спину своего господина, посылая одиночные выстрелы в сторону противника.

Думог мог лишь прятать свое лицо и повторять «литании Семи Болезней». На боку у него висел пистолет, но он посчитал его бесполезным. В нем просто не было смысла.

Пока продолжалась бойня, сердце Думога сковал ужас. Он лишь думал о том, как отец Нургл согревал его, пока он не проснулся в этот злосчастный день. Он слышал, как звуки шагов избранного чемпиона становятся все ближе и ближе. Его приближение сопровождалось криками умирающих. Думог попытался достать свой пистолет, но решимость покинула его. Он не мог ничего сделать, кроме как оставаться в укрытии.

Послышался еще один хруст. Где-то неподалеку от Думога солдат произвел единственный выстрел до того, как его кости были раздроблены. Думог ощущал присутствие убийцы всем своим телом. Воздух был пропитан запахом колдовства.

Неожиданно, Думог резко взлетел в воздух и на полной скорости рухнул обратно на палубу.

Он почувствовал, как поры на его лице открылись. Его убийца смотрел на него, держа за воротник.

Его голос был похож на медленно стекающую магму.

– Мур деактивировал защитные системы моего корабля?

Думог кивнул три раза. Он лишился дара речи, и язык не слушался его. Аура Кровавой Горгоны была настолько велика, что Думог чувствовал себя насекомым перед этим возлюбленным богами воином. Когда чемпион отпустил его, руки Думога затряслись так, что он с трудом мог вводить команды на консоли.

– Лорд Опсарус отключил оборонительные системы. Мы не можем контролировать дух машины. Он восстал против нас, – пролепетал Думог.

– Так я и думал. Верный пес. Он – часть меня, мы связаны с ним навечно. В нем течет моя кровь, и никто не сможет разрушить эту связь, – произнес его убийца.

Гаммадин не стал убивать его. Найк Думог понял, что он единственный выживший в этом кошмаре. Тела его товарищей были разбросаны по всей палубе. Выковыривая гной из своих пор, Найк старался не двигаться, пока снова не почувствовал на себе взгляд убийцы.

– Что нам с ним делать?

Думог задрожал всем телом. Он наконец понял, что второй десантник показывает пальцем в его сторону. В его тоне чувствовалось равнодушие, словно Думог вообще не существовал.

Магистр Горгон устроился на своем командном троне. Нервные узлы соединились с системой, и теперь корабль был во власти Гаммадина. «Рожденный в котле» задрожал, словно проснувшись от спячки.

– Оставь его, – приказал Гаммадин.

Думог упал на колени.

– Благословен будь Хаос Неделимый!

Думог был настолько занят вознесением благодарностей, что не заметил, как сдвоенные стволы болтеров на командном мостике повернулись в его сторону. Он все еще стоял на коленях когда пушки разорвали его на части.

Сирены вывели Опсаруса из себя. Каждое завывание было вызовом для него, вызовом для его эго и уничтожало весь самоконтроль.

Опсарус никогда не считал себя бешеным существом. Он всегда ухмылялся и имел своеобразное чувство юмора. Магистр Нургла получал удовольствие, удивляя своих последователей небольшими подарками – оспа, сыпь, нарывы.

Но в то же время была и другая сторона – холодная ярость. Бешенство, превращавшее его в беспощадного убийцу. В этом состоянии он будет сосредоточен только на уничтожении своей цели.

Когда завыли сирены и посыпались доклады о ситуации на корабле, гнев стал медленно завладевать Опсарусом.

Кровавые Горгоны вновь воспряли духом. Волна воодушевления прокатилась по всему кораблю.

Сначала он услышал по воксу голос Гаммадина, призывающий разделенные роты Горгон к восстанию. Разделение Горгон способствовало их разобщенности и изоляции в отсутствие централизованного руководства.

Вскоре после этого последовали отчеты о нападениях отделений Кровавых Горгон на своих пленителей. Ветераны десантников Хаоса выступили против захватчиков с цепями и арматурой. Восстание было быстро подавлено огневой мощью чумных десантников.

Последний отчет, полученный от ветерана-сержанта Кулпуса, сообщал о том, что связь с группой стражников на нижних уровнях была прервана, и Кровавые Горгоны захватили незапертую оружейную комнату. Патрули были оттеснены огнем орудий Кровавых Горгон. Захватчики теряли преимущество.

Опсарус был недоволен. Он уже почти перешел в состояние бесконтрольной ярости. Однако все же смог успокоить себя. Он глубоко вздохнул, выпуская воздух сквозь респираторы шлема.

– Ты можешь сказать мне, что произошло? Это твоих рук дело? – спросил он Мура.

Колдун, как всегда, стоял рядом, позади магистра чумных десантников.

– Нет, мой господин.

– Как такое могло случиться? Я ненавижу, когда отсутствует порядок. Культ Нургла – это культ разложения, но при этом мы чтим порядок. Процесс. Рост. Это занимает время, но всегда проходит без эксцессов. Это, – произнес Опсарус, указывая на расплывчатые образы, мелькающие на экране. – Это – отсутствие порядка.

– Должен ли я призвать Носителей? – спросил Мур.

Он уже достал из кобуры пистолет и проверял количество патронов в обойме.

– Нет, – ответил Опсарус. – Я сделаю это сам.

Аккуратно, но уверенно, он снял перчатку. Рука под ней была черной и покрытой пятнами. Из тени вынырнул сервитор с разлагающейся плотью и поржавевшими металлическими конечностями, и прикрепил автопушку к руке Опсаруса наподобие боевой перчатки.

Второй возился со снарядами для орудия, снаряжая патронташ.

– Мы пойдем и разберемся с этим хаосом, возникшим из-за твоей некомпетентности и неспособности контролировать ситуацию, – заявил Опсарус. – Ты, Мур, должен был бы сделать это лично. Но видимо, Нургл благоволит тебе.

Ворон и колдун двинулись в сторону командной палубы, а оружейные сервиторы последовали за ними.

Война уже началась. Пятьсот пятьдесят чумных десантников и четыре роты Гнилостной пехоты сгруппировались в боевые подразделения. Они возвращались назад, следуя по лабиринту корабля и соблюдая строгий боевой порядок. Не смотря ни на что, они были грозной силой. Плотный строй, смесь крепкой брони и огромной огневой мощи – была основой боевой доктриной Нургла. Десантники Нургла были вооружены болтерами и автопушками.

Они били своими кулаками по грудной пластине брони и, в унисон из тысячи голосов, извергали ругательства. Последователи Нургла гремели ботинками по металлической поверхности, создавая такой гул, словно маршируют целые легионы.

Опсарус Ворон продвигался между своими космодесантниками, возвышаясь над всеми в своей терминаторской броне, обтянутой кожей. Воины приветствовали его. Мур следовал за магистром чумных десантников, его почерневшее лицо несло на себе метку Нургла. Они приветствовали и его, так как теперь колдун был одним из них.

Опсарус не произнес ни одной команды, вместо этого он поднял кулак над головой. Роты Нургла в ответ подняли в воздух свои флаги с символами, вышитыми из кожи, и тотемы в виде черепов и чучел. Несмотря на неровный строй их рядов, здесь присутствовала строгая дисциплина с ранговой системой. С последним ударом в барабаны чумные десантники выдвинулись, чтобы подавить восстание Кровавых Горгон.

Палубы дрожали. Весь корабль содрогался, от освещенных залов до темных переходов канализаций. Термоядерный реактор «Рожденного в котле» вышел из режима ожидания и заработал на полную мощность. Огромные турбины завертелись с ужасающей скоростью, когда ядро реактора расширилось от солнечного тепла.

Контроль Гаммадина над оборонительными системами корабля был виден повсюду.

Безмолвные защитные пушки вновь пришли в движение и принялись сканировать помещения в поисках угрозы.

Сдвоенные болтеры и лазерные пушки, установленные на высоких потолках и в коридорах, стреляли во все, что не имело отметины раба или генокода Кровавых Горгон.

Офицеры Гнилостной пехоты передавали разрозненные сообщения о том, что стены, словно незримые воины, атакуют их, сея панику и хаос.

Боевые сервиторы – химически усовершенствованные рептилии с огромными плечами, поршневыми конечностями и пушками вместо рук, возобновили патрулирование основных палуб корабля. Не имея глаз и обильно истекая слюной, звери ориентировались на сигналы защитных системы корабля, с помощью которых они обнаруживали цели и получали приказы. Эти отряды вступили в бой с тяжеловооруженными отрядами Гнилостной пехоты. Их цель была проста – искать, сражаться и уничтожать.

В лабиринтах по всему кораблю закрывались пустотные щиты и люки. Силы Нургла, и без того дезориентированные в пространстве, были зажаты в проходах, не имея возможности продвигаться дальше.

Но «Рожденный в котле» не мог в одиночку выиграть войну. У пушек заканчивались снаряды, а сервиторы попадали в хитроумные ловушки, расставленные воинами Нургла.

Чумные десантники пробивали запечатанные коридоры. Но несмотря на это, все системы корабля восстали против захватчиков. Это дало Кровавым Горгонам шанс перегруппироваться, восстановить линии связи и вооружиться.

Контроль над защитными системами дал Горгонам возможность собраться и начать наступление.

Боевая доктрина чумных десантников сочетала в себе использование тяжелого вооружения, чтобы изолировать противника, и распространение болезней. На грязевой поверхности и кровавых равнинах чумные десантники использовали свое численное превосходство.

Но сражения в ограниченном пространстве во время абордажа корабля были специфической особенностью ведения боевых действий Кровавыми Горгонами. Они использовали небольшие отряды для максимизации эффективности абордажных рейдов.

В Зале войны, стоя у врат, брат-кровник Касуга вел свою битву. У него не было огнестрельного оружия, только копья, мечи и булавы, взятые в оружейной комнате. Кровавая Горгона атаковал из-за постов, защищавших его с флангов и прикрывавших голову.

Не оставляя отделениям чумных десантников возможности использовать дальнобойное вооружение, Касуга протыкал их броню копьями и мечами. Получая ранение за ранением, Кровавая Горгона понимал, что у него просто нет другого выхода. Он либо будет сражаться, либо умрет: инстинкт самосохранения был давно стерт из его сознания.

Сержант Хаккад вывел свое отделение из укрытия в первые минуты начавшегося хаоса. Они были в силовой броне, но без оружия. Этот факт не беспокоил Хаккада, так как он и раньше убивал врагов голыми руками.