сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 92 страниц)
— Вы молодая и красивая девушка, мисс Доусон, — не слушая её, продолжил Голд. — С неплохими перспективами в Бюро. Стоит ли так рисковать, растрачивая свои внутренние ресурсы впустую?
— Рисковать?
— Вы ведь понимаете, что противостоять мне не просто глупо, но и опасно?
— А, ясно. Вы мне угрожаете.
— Скорее предупреждаю. Вы мне симпатичны.
Габриэла поморщилась.
— Повторюсь, мисс Доусон, не стоит искать во мне врага. И мне, и вам было бы куда удобнее и приятнее просто… скажем так, сотрудничать.
Габби помолчала немного, ощущая на себе его пристальный взгляд. Слишком пристальный взгляд. И внезапно до неё дошёл весь истинный смысл, вкладываемый Голдом в последнюю фразу. Он откровенно насмехался над ней, вуалируя за невинными формулировками откровенно непристойные предложения.
Девушка мгновенно взорвалась.
— Засуньте своё сотрудничество себе…
— Доусон!
Увлёкшись беседой, девушка не сразу заметила появившегося в комнате Сойера.
— Как вы вовремя, агент Форд, — усмехнулся Голд, обернувшись к вошедшему.
— Действительно, — наградив подопечную тяжёлым взглядом, пробурчал мужчина. Габби опустила голову, занавесив пылающее лицо волосами. — Думаю, нам пора.
— Благодарю за кофе, — с трудом справляясь с кипящими внутри эмоциями, процедила девушка в сторону довольно ухмыляющегося Голда и поднялась на ноги.
— Подумайте над моим предложением, мисс Доусон.
Пламя в камине вдруг задрожало и ярко вспыхнуло. Габби сжала руки в кулаки, до боли вонзив ногти в кожу ладоней.
— Всенепременно.
Покидая комнату вслед за начальником, Габриэла не удержалась и хлопнула дверью.
— Габби, держи себя в руках, — вполголоса проронил Сойер, когда они наконец оказались на улице. — Он тебя намеренно провоцирует.
Доусон кивнула, не сводя мрачного взгляда со светящихся окон особняка. Умом она понимала, что Форд прав. Но вот сердцем… Неприязнь к Румпельштильцхену разрослась до космических масштабов. И требовала выхода. Рвалась наружу и та страшная разрушительная жажда мести, которую девушка все эти годы подавляла.
Но чего именно она хочет добиться этой самой местью? Справедливости?
Да брось, Габби. Не прикрывайся высокоморальными ценностями. Какая, к чёрту, справедливость? Вспомни-ка, м? Месть существует не для справедливости, месть существует для удовлетворения. Удовлетворения твоих самых тёмных желаний.
— Доусон, — окликнул задумавшуюся девушку Сойер. — Просто не теряй голову, оʼкей?
— Постараюсь.
Я очень постараюсь.
Она очень постарается не позволить Голду в очередной раз победить.
[1] Почему, собственно, нет? : D (Хэйдиз — Hades — Аид).
[2] с итал. «Оставь надежду, всяк сюда входящий» — концовка надписи, размещённой над вратами ада в «Божественной комедии» Данте.
========== Глава 28.1. Who are you, really? ==========
Габби
Сторибрук, Штат Мэн
Офис шерифа
29 июля 2015. 21:04
После откровенно провальной попытки вывести Голда на чистую воду Доусон, несмотря на данное Сойеру обещание отдыхать и набираться сил перед новой схваткой, отправилась в участок.
В здании было непривычно тихо. Общий зал, освещаемый всего несколькими тусклыми лампами дневного света, опустел. Габби, стягивая на ходу куртку, подошла к своему заваленному бумагами столу.
Где-то в глубине офиса слышались возня и грохот пластиковых вёдер. Кажется, во всём участке, кроме дежурных, уборщика и её самой, никого и не было.
Удивительно. Учитывая творившийся в Сторибруке кошмар, сотрудники шерифа, по мнению самой Доусон, обязаны круглыми сутками корпеть над материалами дела. Но нет.
Вздохнув, Габби покачала головой. Во времена, когда шерифом был её отец, штат был гораздо меньше, но работали ребята куда усерднее.
Взгляд девушки упал на чужеродный предмет, лежавший поверх одной из папок на рабочем столе.
— Что за… — Габби аккуратно подцепила пальцами сложенную из плотной бумаги лилию.
Оригами? Серьёзно?
— Ну, и кто у нас такой внимательный? — вполголоса поинтересовалась Доусон, вертя цветок в руках.
Ответ на данный вопрос сформировался в голове девушки сразу же, как только она додумалась обратить внимание, на чём именно лежал, казалось бы, невинный подарок.
Папка с компроматом на Чейза, которую передал ей Бут.
Которую она так и не удосужилась открыть. Которую она сунула в нижний ящик своего стола. Которую она даже и не собиралась изучать.
Бут назойлив. Даже слишком. И это его чрезмерное внимание к её персоне сейчас было очень не кстати.
— Кажется, приятель, ты перешёл все рамки, — раздражённо пробормотала Габриэла, вынимая из кармана брюк мобильный.
Но стоило ей только раскрыть список набранных номеров, чтобы отыскать необходимый контакт, как на дисплее высветилось имя другого человека. То самое имя, что было выведено каллиграфическим почерком Бута на злополучной папке.
Как вовремя.
— Я обещал тебя не дёргать, — покаялся Чейз, как только Габби поднесла трубку к уху. — Но мне удалось продержаться всего несколько часов.
— Не знаю, стоит ли мне этому радоваться или всё же начать всерьёз беспокоиться. Ты подозрительно настойчив.
— Каюсь. Но поводов для беспокойства у тебя и без меня достаточно…
— Это точно, — шепнула Доусон, вновь покосившись на бумажный цветок.
— … так что вариант с «порадоваться», пожалуй, предпочтительней… Тем более в свете последних… скажем, не очень радужных событий… Я слышал, что произошло в поместье Голда.
— Слышал?!
— Это Сторибрук. Обыск частных владений негласного хозяина города — новость номер один для местных сплетников, — Роберт отчётливо фыркнул. — Лично я узнал об этом от отца. Откуда известно ему, ума не приложу.
— Замечательно.
Доусон прикрыла глаза и несколько секунд молчала, пытаясь унять раздражение.
Вот как прикажете вести расследование в этом городе?
— Кажется, я только что понизил уровень твоего настроения ещё на несколько градусов, — проронил настороженный затянувшимся молчанием Чейз. — Удастся компенсировать мою оплошность приглашением на поздний ужин?
— Ты просто искал повод вытянуть меня из участка, — криво усмехнулась девушка. — Признайся.
— Что ты. Ни в коем случае… но я ведь угадал: ты так и не ужинала?
— Не помню, когда вообще в последний раз ела.
— Тебе прочесть лекцию о вреде такого поведения для организма? Я доктор, я запросто.
— Кстати, об этом…
Доусон, закусив губу, в некой нерешительности провела пальцем по корешку папки.
— Кажется, у меня есть к тебе пара вопросов. Как к доктору.
— Твой серьёзный тон меня настораживает. Это касается расследования?
— Можно сказать и так.
— В чём дело?
— Самое смешное, что я сама ещё не знаю, в чём именно. Но есть одна… не особо приятная тема для обсуждения. Так что будь готов.
— Зама-а-анчивая перспектива, — со смешком выдохнул мужчина. — Я всё же рассчитывал на то, что сегодняшний ужин можно будет расценивать как свидание.
— Роберт…
— Знаю-знаю. Но чем дольше я думаю о том, что это всё не совсем уместно, тем сильнее желание наплевать на условности.
Габби помолчала.
Знал бы он, насколько сильно её желание. Но она не могла себе позволить окончательно потерять голову. И да. Соглашаясь на «не свидание», Доусон трусливо прикрывалась возможностью поговорить о прошлом Чейза.
— Если ты не передумала, жду тебя у входа в участок, — продолжил Роберт, осторожно нарушая повисшую тишину. Доусон встрепенулась.
— Через?..
— Как будешь готова.
— То есть ты уже здесь? — скептично выгнув бровь, уточнила девушка.
— Самое время начать беспокоиться? — понимающе хмыкнул Чейз. — Но погоди. Это я ещё не сообщил тебе, что караулил тебя здесь последние минут сорок…
— Зачем?
— Так делают все подозрительные личности, разве нет?.. Ладно-ладно. Я поехал к офису сразу после того, как узнал об истории с обыском. Я видел, в каком состоянии ты была днём. И догадывался, что после случившегося с Голдом вместо того, чтобы хоть немного отдохнуть, ты помчишься изводить себя дальше. Так что сейчас мы едем ужинать, а затем я лично прослежу, чтобы ты не появлялась в участке до самого утра.
— Уже выхожу, — нервно отозвалась Габриэла, стараясь не зацикливать внимание не том, как двусмысленно прозвучала последняя брошенная Чейзом фраза.
Эмма
Сторибрук, Штат Мэн
гостиница «У Бабушки»
29 июля 2015. 21:21
— Значит, ты хочешь уехать?
— Я не это сказала.
Эмма воевала с неподатливым замком, прижав трубку к уху плечом и высунув от усердия кончик языка. Чёртова дверь всё никак не хотела открываться.
— Но именно это имела в виду, — Лив на том конце провода обижено засопела.
— Вовсе нет! — Свон в раздражении всплеснула здоровой рукой и пнула дверной косяк. — Я просто поделилась с тобой своими переживаниями. Не стоит драматизировать, Динь-Динь. Я не уезжаю. Пока не уезжаю.
— Драматизирую не я, а твой женишок. Поду-у-умаешь, задержалась у родственников на лишнюю неделю. Как будто он не в курсе, какие у тебя обстоятельства.
— Он не в курсе.
— Он не в курсе? — с подозрением переспросила Оливия, а после многозначительной паузы длинно присвистнула. — Ну ты даёшь, сестричка. Тогда понятно, почему парень изводит тебя звонками. Поди, с ума сходит от неизвестности.
— Было бы лучше, расскажи я ему в подробностях о происходящих в городе убийствах?
— Мне казалось, ты собиралась его бросить, — кузина чем-то аппетитно захрустела в трубке. — Или я что-то путаю?
— Путаешь, — вяло отозвалась Эмма, вновь хватаясь за громоздкий ключ от своего номера.
Если она сейчас окончательно доломает замок, это можно считать отличным завершением дня. Однозначно.
— Тогда почему ты сняла кольцо?
— Всё-то ты замечаешь, — пробормотала Свон, поморщившись. — Хватит чавкать в трубку, Лив! Что ты там ешь?
— Чипсы. Не переводи тему.
— С каких пор ты ешь чипсы?
— Дурное влияние Вэйла, — с преувеличенным сожалением вздохнула Оливия.
— Он так и не объявился?
— Не увиливай! Мы говорим о тебе и твоём Уолте.
— Его зовут Уолш. И я не увиливаю. Просто считаю, что тема исчерпала себя.
Эмма задумчиво уставилась на украшавший ключ массивный брелок. Всё же придётся спускаться вниз и просить помощи. Самостоятельно попасть в номер ей вряд ли удастся.
— Но ты не уезжаешь?
— Нет, Лив, — терпеливо, словно разговаривая с малым ребёнком, протянула Свон. — Я не уезжаю. Пока не поймают Нила и его соучастников, я Сторибрук не покину.
Потратив ещё некоторое время на абсолютно безрезультативную борьбу с непокорным замком, Эмма сдалась. Она наспех попрощалась с заметно повеселевшей после её обещания не покидать город Оливией и, сунув трубку в карман толстовки, направилась к лестнице.
Повреждённое плечо неумолимо ныло, и Свон мечтала поскорее стянуть тугую повязку, чтобы слегка размять руку. Но она никак не могла этого сделать, пока не окажется в собственном номере. И если сейчас ни Руби, ни вдова Лукас не смогут ей помочь, Эмма разнесёт эту проклятую дверь к чертям. Она не представляла каким образом, но была полна решимости это сделать.
Реджина
Сторибрук, Штат Мэн
Дом семьи Миллз
29 июля 2015. 21:22
— Как ты думаешь, разбудить его?
— Пусть спит.
— Он хотел какао.
— Утром выпьет… Отнесу его наверх.
— Он так тебя ждал. Ревел из-за того, что тебя не было.
— Я здесь. Я приехал.
Да, он здесь. Он приехал. Сел рядом с ней на пол и стал её качать, как маленькую, а потом отвёл в ванную умываться и усадил ужинать. Такой заботливый.
Дэвид осторожно поднял на руки заснувшего на диване сына и направился к лестнице, мимоходом улыбнувшись жене той самой, домашней, улыбкой. Той, по которой Реджина уже успела соскучиться.
Она тряхнула головой, отворачиваясь.
Он здесь. Он приехал.
А ведь было бы куда проще, если бы не приезжал.
Реджина шагнула к камину и зябко повела плечами. Кажется, они не разжигали его чёрт знает сколько месяцев. Присев на корточки, женщина забросила в него дрова из стоявшей рядом вязанки и чиркнула спичкой, поджигая смятые газеты. Пламя разошлось почти сразу и уже не требовало внимания, но Реджина всё равно не отходила от огня, с каким-то детским удовлетворением наблюдая за тем, как друг за другом загораются сухие поленья.
Когда Дэвид вернулся в гостиную, она всё ещё стояла у камина и наблюдала за всполохами пламени.
— Теперь ты расскажешь мне, что случилось?
— Как ты себя чувствуешь? — не оборачиваясь, тихо спросила Реджина. Дэвид вздохнул.
— Спасибо. Уже лучше… Редж… поговори со мной.
— Хочешь кофе?
— Нет, не хочу.
— А я хочу, — она наконец оторвалась от огня и, намеренно игнорируя недовольное сопение мужа, принялась собирать со стола посуду. — Может, всё же заварить?
— Нет, не заварить.
Он перехватил её на пороге и, преграждая путь, отнял стопку сжимаемых в руках тарелок.
— Не надо никакого кофе, Редж. Давай просто поговорим, хорошо?
— Помоги отнести их на кухню.
Дэвид раздражённо фыркнул, сверля тяжёлым взглядом затылок вернувшейся к столу за бокалами жены.
— Обязательно возиться с грязной посудой именно сейчас?
— Обязательно.
Она упрямо гнула свою линию, изо всех сил пытаясь отсрочить неприятный разговор. Даже оказавшись на кухне, женщина продолжала избегать зрительного контакта с мужем и на все его вопросы выдавала ничего не значащие фразы.
С каждой минутой, проведённой с ним наедине, Реджина нервничала всё сильнее. И злилась на саму себя за подобную слабость.
— Так что ты там решил по поводу кофе? — спросила она, наполняя водой кофейник.
Руки дрожали и отчего-то отказывались её слушаться. Под пытливым взглядом Дэвида, Реджина опрокинула коробочку с фильтрами прямо в раковину, а затем и вовсе просыпала сахар по кухонному прилавку.
— Давай я, — обречённо вздохнул мужчина, мягко отодвигая её в сторону.
Реджина молча наблюдала за уверенными движениями Нолана, пока он убирал последствия её неуклюжести. Одно его присутствие делало её беспомощной. И это бесило до невозможности.
Её непреодолимо тянуло к Нолану. Хотелось, наплевав на все обиды, прижаться к нему и спрятаться в таких уютных объятьях от всех переживаний.
На нетвёрдых ногах Реджина отошла в сторону. Подальше от искушения.
— Ты с утра сама не своя, — сказал он через плечо. — Что случилось?
— Много… чего.
Она прокашлялась, возненавидев свой дрогнувший голос.
Дэвид вытер руки о край кухонного полотенца и, повернувшись к Реджине лицом, продолжил:
— Прости меня. За всё. Мне не стоило… я не хотел говорить, что… то, что сказал. Последние годы я не… Редж, я люблю тебя.
Она прикрыла глаза, криво усмехнувшись. Как же ей сейчас хотелось поверить в его слова. Безумно хотелось.
Именно в эту секунду она решилась.
— Утром мне казалось, что я беременна.
— Что?!
Реджина всё ещё сидела зажмурившись и не видела лица мужа, но вполне явственно представила себе, как оно вытянулось после её внезапного заявления.
— Я сделала тест. И он оказался положительным. Но потом я попала на приём к Джульетт и… словом, ложная тревога.
Она открыла глаза, так и не дождавшись никаких комментариев. Дэвид стоял напротив, оперевшись спиной о раковину, и усиленно хмурился.
— Я прохожу курс лечения от бесплодия. Джульетт провела серию экспериментов и сказала, что у меня… всё может получиться. Это подтвердили и результаты анализов, что я сдавала в Бостоне десять дней назад. Конечно, праздновать ещё рано… тем более сегодняшний тест… в общем, я поторопилась. Он оказался ложноположительным из-за лекарств, которые я принимаю по указанию Джульетт[1]… но и сама Джульетт, и её бостонский приятель… они считают, что шансы довольно высокие…
— Почему ты молчала?
— Да всё никак не могла удобный момент подловить, — тоном, полным сарказма, протянула Реджина. — То ты у любовницы своей ночуешь, то над трупом её скорбишь, то меня в её убийстве обвиняешь…
— Редж, прошу…
— Раньше мне казалось, что это единственный шанс спасти наши отношения, — не слушая мужа, продолжила женщина. — Но теперь… я уже не уверена, хочу ли этого на самом деле. Я… я должна радоваться, но вместо этого мне хочется беспрестанно реветь. Нолан, я никогда не была такой размазнёй! Во что ты меня превратил?!
Реджина против воли всхлипнула, отвернувшись. Дэвид не ответил. Она слышала, как он орудует над кофеваркой.
— Я тебя сломал, мне тебя и чинить, — вполголоса произнёс он, спустя некоторое время возни и шуршания, и вложил в её подрагивающие руки чашку ароматно дымящегося кофе. — Даже если я весь остаток жизни проведу в попытках вернуть тебя… Редж… просто дай мне шанс.
— Генри меня не простит, если не дам, — с преувеличенной суровостью буркнула в ответ Реджина и с шумом отпила из чашки, впервые за много лет наплевав на хорошие манеры. Сейчас ей было безразлично.
