сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 92 страниц)
И на этот раз она снова обойдётся без всяких там… героев.
[1] Фанатам Сказки Айзек знаком по роли Автора. В ЛОСТе он тоже мелькал. Во времена, когда Сойер был ЛяФлёром. Помните ведь того неприятного типа, который работал охранником (одним из многих) в проекте Дхарма на Острове? Чрезвычайно амбициозен, раскрыл ЛяФлёра и, вполне вероятно, мог бы стать Главой Охраны, но его планы прервал Инцидент (ЛОСТоманы помнят), во время которого он и погиб. В принципе, и там, и там, персонажи Патрика Фишлера вышли личностями неприятными. Потому и на роль скользкого помощника шерифа, работающего параллельно на Голда, я выбрала именно его.
[2] Конфабуляции (лат. confabulari — болтать, рассказывать) — ложные воспоминания, в которых факты, бывшие в действительности либо видоизменённые, переносятся в иное (часто в ближайшее) время и могут сочетаться с абсолютно вымышленными событиями
[3] Парамнезия — нарушения и расстройства памяти, выражающиеся в ложных воспоминаниях; может происходить смешение прошлого и настоящего, а также реальных и вымышленных событий.
[4] Доктор Бен Собель — персонаж фильмов «Анализируй это», «Анализируй то». Психоаналитик нью-йоркского мафиози Пола Витти, которого играет Роберт Де Ниро. Пожалуй, один из самых нервных докторов кинематографа.
[5] Мнестические (замещающие) конфабуляции возникают для замещения пробелов памяти.
[6] Фанаты ЛОСТа, думаю, его и так помнят. Ричард Алперт, также известный под именем Рикардо и Рикардус — красавец-брюнет с подведёнными (или нет) глазками, что живёт на Острове с 1867 года.
[7] «Holding Out for a Hero» в исполнении Bonnie Tyler.
========== Глава 20. Weaknesses of strong women ==========
Эмма
Сторибрук, штат Мэн
Прачечная гостиницы «У Бабушки»
28 июля 2015. 09:23
Эмма рывком стянула с себя испачканную кофту и зашвырнула её в недра допотопной стиральной машины. Засыпав порошок, женщина с грохотом захлопнула дверцу, и стала озираться в поисках того, что можно на себя накинуть. Одна из развешанных на бельевой верёвке мужских рубашек показалась подходящим вариантом.
Застегивая неподатливые пуговицы ещё не до конца просохшей рубашки, Эмма с любопытством наблюдала за возившейся с простынями Эшли. Беременная девушка была настолько увлечена работой, что поначалу не заметила присутствия Свон.
— Может, тебе помочь? — выгнув бровь, из вежливости поинтересовалась Эмма. Эшли со своим огромным животом согнулась в неудобной позе, вытягивая из барабана машинки ворох выстиранного белья.
— Простыни… — Эшли с досадой покачала головой и горько усмехнулась. — Они… розовые.
— Ну, может, отбелить? — Свон не совсем понимала, почему кучка по ошибке окрасившегося белья так расстроила девушку. Оставив без внимания бесполезный совет Эммы, Эшли отложила в сторону бесформенный розовый комок и с медленно наполняющимися слезами глазами уставилась в окно. — Ты в порядке?
Когда-то, в своей прошлой жизни, Эмма дружила со сводными сёстрами Эшли. Точнее Анастасия и Дризелла[1] были неотъемлемой частью свиты сторибрукской принцессы. С самой девушкой Свон была знакома лишь поверхностно: Эшли была гораздо младше, да и старшие сёстры ни разу не изъявляли желания пустить бедняжку в свой мир. Тем не менее, вернувшись в город, Эмма сразу же её узнала: заметно повзрослевшую и явно забеременевшую.
— Просто… бессонная ночка, — не отрывая грустного взгляда от мрачного пейзажа за окном, отозвалась Эшли. И, положив обе руки на свой круглый, словно мячик, живот, добавила: — Малыш что-то расшевелился.
Эмма отвернулась. Разговоры на эту тему были не из разряда её любимых. Стиральная машина наконец-то заурчала, оповещая о начале своей работы.
— Доктор сказал, что я скоро рожу, — задумчиво добавила Эшли после непродолжительного молчания.
— Что ж, здорово.
Эмма искренне не понимала, отчего девушка выглядит настолько грустной. Она помнила, как в вечер похорон Мэри Маргарет к «Роджеру» за Эшли и её подругами приезжал какой-то смазливый паренёк на пикапе. Тогда Свон решила, что это её муж. Даже если у них в отношениях не всё гладко, судя по всему, отец ребёнка от малыша не отказался. Эмме, залетевшей в своё время от изнасиловавшего и истерзавшего её кузину монстра, даже такой расклад казался куда более приятным, чем-то, что довелось пережить ей.
— Да вот только… — Эшли шмыгнула носом, продолжая нежно поглаживать свой живот. — Когда он родится… все думают, что я не справлюсь. Все считают, что я никчёмная.
Девушка вновь обратила своё внимание на скомканные розовые простыни.
— Может, так оно и есть.
— Кто «все»? — с раздражением отозвалась Эмма, поворачиваясь к Эшли лицом.
— Что? — девушка от такой агрессивной реакции собеседницы немного опешила.
— Кто считает, что ты никчёмная? — слегка сбавив обороты, уточнила Свон и облокотилась о машинку, скрещивая руки на груди. — Твой муж?
— Мой муж?.. О, нет. Мы с Шоном… мы не женаты.
— Но он рядом?
— Да, — Эшли грустно улыбнулась. — Дело в его родителях… в моей мачехе… они не… я не знаю, что будет, когда малыш появится. Пока вдова Лукас позволяет нам занимать угловую комнату… но… мы ведь не можем ютиться здесь вечно… Шон… он старается, очень. Но на консервном заводе… дела идут неважно ещё со времён смерти мистера Флаундера[2], а в последнее время… Я просто не знаю, что нас ждёт. Что ждёт нашего малыша. Отец Шона… он… он хочет, чтобы я отдала ребёнка… на усыновление… уже нашли семью… но я… но мы…
— Не слушай никого, — резко произнесла Эмма, обрывая сбивчивые причитания девушки. — Я знаю, каково это. Все говорят, как тебе лучше поступить с малышом. Но в конце концов, что делать — сдаваться или бороться — решать тебе. Хочешь, чтобы люди смотрели на тебя по-другому? Заставь их. Хочешь изменить свою жизнь? Придётся самой. Ведь на свете нет феи-крёстной, чтобы тебе помочь. Но ты должна понимать, насколько серьёзен этот шаг. Твое решение… каким бы оно ни было… его отголоски будут преследовать тебя всю жизнь.
Эшли поджала губы и кивнула, соглашаясь. Эмма постаралась смягчить грубый тон ободряющей улыбкой, но девушка поспешно отвернулась, возвращаясь к борьбе с испорченными простынями.
Свон с силой потёрла лоб. Браво. Докатилась. Уже срывает раздражение на беременных.
Эшли не виновата в том, что после встречи с Реджиной она сама не своя. Голова Эммы разрывалась от сотни вопросов, роющейся в ней, но женщина так и не могла найти в себе силы позвонить Дэвиду и озвучить хотя бы парочку из них.
Да. Эмма Свон, ты трусиха.
Реджина
Сторибрук, штат Мэн
Офис мэра
28 июля 2015. 10:47
Реджина почти час сидела над бумагами, но всё никак не могла собраться с мыслями и начать полноценно работать. Ситуация со Свон её определённо нервировала, а недавний звонок от учительницы Генри так вообще выбил Реджину из колеи. Её сын подрался! Кто бы мог подумать. Для любого другого родителя, возможно, данная новость не явилась бы неприятным открытием, но такое поведение было явно не в духе Генри.
Пока он на экскурсии и намеренно не берёт трубку, Реджина не имела возможности поговорить с сыном лично. Оттого и приходилось довольствоваться лишь доносом молоденькой училки, занявшей место убитой Мэри Маргарет.
Дети вернутся в город только во второй половине дня. До этого времени у мадам мэр есть время подумать, как разрешить сложившееся положение вещей. Очевидно, что продолжать бегать от разговора с Дэвидом нет смысла. В том, что сейчас происходит с Генри, виновата их размолвка. И исправлять всё им необходимо вдвоём. К тому же… существует ещё пара важных тем, которые следовало бы обсудить с неверным мужем.
Они были вместе… сколько? Уже лет пятнадцать, наверное. Тринадцать лет из которых были женаты. Три из которых он ей изменял. Червячок безысходности уже давно начал подтачивать все стороны их отношений, окрашивая жизнь в иной цвет. Сначала дело было в невозможности Реджины забеременеть. Врачи разводили руками. Вслух никто не называл её случай безнадёжным, но уже после двух лет нескончаемых обследований стали намекать на альтернативные варианты материнства. В момент наивысшего отчаяния, когда Реджина уже почти начала поиски суррогатной матери, произошла та самая встреча с Эммой Свон, в корне изменившая её жизнь. Эта дурочка собиралась убить своего ещё не родившегося малыша. Хорошо, что вовремя одумалась. Хорошо, что Реджина отследила её перемещения. Хорошо, что у неё появился Генри. У них. У них с Дэвидом появился Генри. Муж не знал, чьим биологическим сыном был их усыновлённый ребёнок. Но его никогда и не интересовали детали. Нолану было достаточно лишь того, что они наконец обрели то, чего так долго добивались. А Реджина… она молчала. Ведь долгожданное чадо на время сгладило острые углы, образовавшиеся в их с Дэвидом браке. Жаль, что ненадолго. Взаимные упреки никогда не звучали вслух, и большую часть времени, проводимого вместе, они действительно были счастливы. Но Реджина знала, как досадовал Дэвид, что его заработок — да что там, положение — были куда ниже, чем у супруги-мэра. Её саму же зачастую выводило из себя ослиное упрямство мужа, которое он иногда демонстрировал совершенно не к месту. А потом появилась ещё одна проблема. Мэри Маргарет. Эти двое, спустя прорву лет, почему-то вновь оказались в одной постели. Причин, ставших катализатором возобновления их романа, Реджина не знала. Да и не хотела знать. Ей хватало того, что она лично уличила мужа в измене. Впрочем, мадам мэр не закатила скандала. Напротив. Замолчала факт своей осведомлённости. Она убеждала себя, что поступает правильно. Она была уверена, что ещё есть шанс заштопать наметившиеся прорехи в их браке. Чем Реджина усиленно и занялась: попытками наладить отношения, попутно на правах влиятельного в городе человека отравляя жизнь любовнице мужа. Через какое-то время Дэвид действительно расстался с Мэри Маргарет. Но спустя полгода их интрижка вновь возобновилась. И так раз за разом — они то мирились, то разрывали отношения. Реджина же перестала вникать в тонкости любовных похождений супруга. Она устала следить за переменами его настроения. Ей надоело жить в вечном страхе, что Дэвид вот-вот покинет её. Что бы там он к ней ни испытывал, Реджина была уверена: именно Нолан — любовь всей её жизни. Будучи сильной и безжалостной на работе, в личной жизни мадам мэр проявляла излишнюю бесхребетность. Поэтому никак не могла заставить себя принять неприятное, но единственно верное решение. Женщина просто смирилась со своим положением, малодушно надеясь, что однажды Дэвид бросит свою любовницу навсегда. И к тому времени ей хотелось бы иметь на руках пару козырей. Потому-то Реджина и возобновила попытки забеременеть. До этого все обследования и консультации она проходила вне Сторибрука. Во-первых, из-за недоверия к местным врачевателям; во-вторых, не хотела, чтобы кто-то из горожан пронюхал об их с Дэвидом проблемах. Но год назад доктор Бёрк сама обратилась к ней за помощью в финансировании своих исследований. Последнее время глава сторибрукской больницы совмещала выполнение своих прямых обязанностей с научной работой, в ходе которой Джульетт удалось оплодотворить самца полевой мыши[3]. Реджина согласилась выделить средства на дальнейшие исследования, но с одним лишь условием: доктор Бёрк вплотную займётся и её случаем.
— Реджина, — из переговорного устройства послышался непривычно встревоженный голос Шарлотты. — Звонили из больницы.
— Что на этот раз? — чувствуя, как внутри разливается неприятное предчувствие, осторожно спросила женщина.
— Ариэль Флаундер. Насколько они поняли, Кэссиди совершил очередную попытку убийства. Её повезли в операционную.
— Ясно. Спасибо.
Реджина с силой сжала виски пальцами и прикрыла глаза. Творящийся в городе ужас высасывал из неё последние силы. Она понятия не имела, как помочь в поимке Кэссиди, но как мэр чувствовала на своих плечах давящий груз ответственности за безопасность сторибрукцев.
Хоть Шарлотта, благодаря своим связям, и держала Реджину в курсе расследования, женщине пришлось добавить ещё одну строчку в колонку под названием «Причины поговорить с Ноланом». А ведь она так не хотела сталкиваться с мужем лицом к лицу. Она боялась, что снова проявит непозволительную слабость.
Да. Реджина Милз, ты трусиха.
Эмма
Сторибрук, штат Мэн
комната Эммы Свон, гостиница «У Бабушки»,
28 июля 2015. 11:05
— Нет, Уолш, всё в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, — закатив глаза к потолку, проговорила в трубку Эмма. — Просто… моей тёте нужна помощь. И мне придётся ещё ненадолго задержаться.
— Той самой тёте, о которой ты ни разу до этого не упоминала? — невесело хохотнул в ответ мужчина.
— У нас были трудности. Но сейчас я… всё исправила. Правда. Не беспокойся.
— Вот именно то, что ты за пятнадцать минут разговора уже раз шесть попросила меня «не беспокоиться», меня и беспокоит, Эмма. Что там у тебя происходит? В сети появилась информация о нападении на какую-то знаменитую спортсменку. Тоже из Сторибрука. Пожалуйста, скажи мне, что это не имеет никакого отношения к убийству твоей подруги.
— Нет, конечно, — женщина со вздохом откинулась на гору подушек и поёрзала, устраиваясь удобнее. О, знал бы Уолш о том, что на самом деле творится в этом удалённом уголке штата Мэн. — Ты наверняка читал о нападении на Ариэль. Это… было… обычной попыткой ограбления. Она выжила. Уже очнулась. Идёт на поправку. А виновного в смерти Мэри Маргарет скоро поймают.
Конечно, когда до внешнего мира дойдёт подлинная картина разыгравшихся в Сторибруке событий, Уолш припомнит Эмме её враньё. Но она надеялась, что к тому времени, как новость об орудующем в городе маньяке станет известна миллионам, Нила уже действительно поймают.
— И всё-таки… — собеседник немного помолчал. — Какова вероятность того, что твой внезапный отъезд не связан со сделанным мной предложением?
— Уолш…
— Я, конечно, знал, с кем имею дело, — с наигранным оживлением продолжал мужчина, — поэтому отчасти был готов к тому, что ты возьмёшь передышку для того, чтобы как следует всё обдумать. Да, для тебя это всё… быстро, но…
Эмма, поморщившись, сильнее сжала мобильный в руках.
Слишком. Слишком быстро.
-… кто сказал, что нужно торопиться со свадьбой? Можем ждать хоть год, хоть два, хоть десять. Я хочу провести остаток жизни с тобой, Эмма. И готов ждать, сколько угодно. Но мне страшно представить, что истинной причиной того, что ты торчишь в этом богом забытом месте, является попытка спрятаться. От назойливого меня. И от встречи с моими родителями.
Чёрт возьми! Эмма совершенно забыла о том, что в Бостон с визитом должны были нагрянуть мать и отец Уолша. Когда они там приезжают?..
Уолш верно расценил затянувшееся молчание и с непонятной интонацией хмыкнул в трубку, спасая Эмму:
— Через четыре дня. Они будут здесь через четыре дня.
— И я буду в Бостоне через четыре дня, — с фальшивым воодушевлением отозвалась Свон. — Прости, Уолш. Я… немного замоталась. Здесь… всё моё прошлое… и очень много незавершённых дел. Мне нужно время.
— Хочешь, я приеду?
— О, да перестань…
— Нет, серьёзно. Я могу взять отгул. Парни сами справятся с магазином. Тем более что заказов у нас в этом месяце не так много, и я подозре…
— Уолш, — решительно перебила мужчину Эмма, прикрыв глаза. — Нет.
Повисла напряжённая пауза, и Свон мысленно простонала. Надо было… как-то помягче… Не хватало ещё вдобавок ко всему поругаться по телефону с женихом .
— Пойми, — стараясь придать голосу как можно больше тёплых ноток, начала оправдываться женщина, — перед тем как… нам с тобой начать новую жизнь… мне нужно до конца разобраться со всем, что связывает меня с прошлой. И разбираться я должна сама.
Она и сама почти поверила в то, что говорила. Уолш тоже вроде бы немного оттаял. По крайней мере им удалось закончить разговор, так и не поругавшись.
Эмма продолжала лежать на кровати, прижимая к щеке уже давно смолкший мобильник. У неё в запасе всего несколько дней, чтобы окончательно решить, чего она хочет. Женщина убеждала себя, что дело лишь в поимке Нила. Что после того, как он и его подельник будут найдены, она сможет спокойно вздохнуть и с чистой совестью вернуться в Бостон. Что она вовсе не боится грядущих перемен, которые сулят помолвка с Уолшем и знакомство с его родителями.
