Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 93 (всего у книги 125 страниц)

– Это волшебство? – Тиро стоял рядом и вытирал руки полотенцем.

– Нет, – Лекс взял приготовленную веревочку и осторожно срезал тарелку с круга, – это просто тарелка.

– У тебя получилось! Получилось! – рядом, светясь улыбками, стояли Крин и Пин. Следом подошел Бэл, за ним подошли Тургул и остальные воины, они с удивлением смотрели на ровненькую тарелку, как будто раньше не видели глиняной посуды. Лекс оставил тарелку сохнуть, а сам отправился отмывать от глины руки. С лестницы спустился Мэл. По всей видимости, у него закончилась линька, поскольку выглядел он, хоть и похудевшим, но на порядок симпатичнее. И вообще, на удивление, он стал выглядеть моложе. Кожа была светлой и чистой, и нежно светилась легким румянцем. С лица и рук сошли мелкие шрамики и Мэл выглядел просто милашкой.

– Я готов приступить к работе, учитель, – Мэл смущенно улыбнулся, когда увидел, как его все с интересом рассматривают.

– Прекрасно, ты очень вовремя, – Лекс поманил к себе учеников, Рарха и Броззи, – у меня есть для вас разговор. Пошли в мою комнату. Тургул, идем, посидишь под дверью, чтобы нас не беспокоили.

Они зашли в теплую комнату, которую Лекс уже внутренне называл своим кабинетом. Он уселся на единственный стул, остальные расселись по сундукам и на низкий столик. И только Бэл остался возле двери, подперев ее плечом. С той стороны дверь подпер Тургул, и Бэла это, похоже, веселило.

– А теперь поговорим, – Лекс обвел взглядом людей, которым доверял как себе. – Скоро закончится сезон штормов, и императоры вернутся в столицу с планом расширения города. И это прекрасно. Кроме этого, вернутся кузнецы, которые выковали новые мечи. Гильдия кузнецов должна будет разделиться, я не собираюсь отдавать секрет новых металлов всем сразу. Кирель прав, новый металл сделает нашу армию непобедимой. – Лекс усмехнулся, – ну, пока ее возглавляет Сканд… Умный военачальник – это уже половина успеха. А новые мечи станут ее второй половиной. Но никто, кроме вас, хм, – Лекс усмехнулся, – и тех четырех мастеров, кто ковал новые мечи… не должен знать, что рецепт стали они получили от меня. Вернее, они ее получат в свое время, когда организуют новую гильдию. Не раньше. И никто не должен знать, что источником этих знаний являюсь я.

Лекс в этот момент немного испугался, уж больно фанатично загорелись глаза у всех в комнате. Как у кошек в темноте. Поэтому Лекс попытался исправить двусмысленность последней фразы.

– Я всего лишь доношу до людей знания, которые доверили мне боги. И я должен быть уверен, что эти знания не попадут в злые руки. И, кроме этого, я забочусь о собственной безопасности. Пока все уверены, что я просто муж Сканда, на меня будут смотреть, как на забавную зверушку. Но если в других государствах узнают, что именно я принес в империю, то они пришлют убийц и назначат за мою голову цену. Пока мало кто знает, что даже требушеты сделал я. Для всех манипулой командует Тургул. И значит, он главный. Воины Тургула помнят, что помогал им строить их Рарх. Именно он рассказывал о древесине и пропорциях. Рарх давал им мерки для первых требушетов и рассказывал о гвоздях и гвоздодерах. А я просто рядом бегал и отвлекал всех своими улыбочками. И, кроме этого, именно Рарх ездил в монастырь устанавливать там подъемный механизм. Люди там видели его, а не меня, и я рад этому. Пусть для всех так и будет, чем меньше на меня обращают внимание, тем лучше.

Лекс обвел взглядом задумчивых людей и увидел смущенного Рарха. Он потянулся и похлопал друга по плечу, а потом продолжил:

– Про стекло и зеркала в городе все считают, что я привез рецепт из своего города. Да, мне его дали боги, потому что я избранный любимец богов. Это уже все знают, и отрицать это глупо. Но вот что касается всего остального, то я опять хотел бы остаться в тени. Именно поэтому с новой гильдией оружейников я буду встречаться тайно. Ну, насколько это будет возможно… По официальной версии, рецепт нового металла Орису дали боги в ответ на его горячие молитвы. А Тара проследит, чтобы рабы были заняты и не болтали с посторонними. Да и потом, рабы видели, как в имение приезжали монахи, и это понятно, если с мастером Орисом общались боги.

Только Тара знает, что в имение приезжали я и Кирель. Тара будет молчать, а рабам найдет занятие, чтобы у них времени на мысли не оставалось. Поэтому, как только закончится сезон, в имении Сканда начнут добывать белую глину и собирать белые слюдянистые камни. Как вы его называете, фальшивый мрамор. Я его называю шпат. Такой же шпат, только красного цвета, вы привезли, когда ездили за песком. И это прекрасно, что красный шпат находится возле монастырских земель. Пускай теперь у монахов голова болит, как его сохранить и торговать всем желающим.

– Шпат такой ценный? – удивился Мэл, – он же не годится на стройку…

– Он годится для грубой эмали гончарам, – усмехнулся Лекс, – помните, перед самым сезоном мы сделали образец глазури? Именно этот рецепт глазури мы продадим гильдии гончаров вместе с гончарным кругом. Это правильно. – Лекс посмотрел в глаза бывших монахов, – некоторые секреты надо отпускать из своих рук, они только подстегнут стоимость тех, что останутся в нашей гильдии. Помните у нас остались мешки с цветным песком? Вернее, это цветной дробленный камень, дробленные ракушки и пепел с вулкана. Но для неискушенного человека один песок не отличается от другого. – Лекс усмехнулся.

– Когда мы продадим гончарам секрет перетертого шпата, как глазурь, то мы покажем им рисунки Лира. Он нам сделает несколько несложных узоров из трех цветов – черного, белого и красного. И предложим мастерам-гончарам купить у нас краски по глазури. Я уверен, что они откажутся. Они решат, что нет ничего сложного перетереть в пыль еще и цветной песок, но мы-то знаем, что из этого ничего не получится. И когда они вернутся к нам за красками, то мы поднимем цены вдвое. Вместо золотого за банку краски мы с улыбкой будем брать у них два золотых, и они будут платить. Потому что они такого сделать не могут, чего бы ни перетирали… Это секрет нашей гильдии, и мы будем на этом зарабатывать деньги на содержание себя и детей, которые будут под нашей опекой.

И что касается детей, – Лекс замялся, – не знаю, как объяснить вам. Знаний у меня много, и многое надо успеть, но если я буду заниматься всем сам, то надолго меня не хватит.

Поэтому я собираюсь распределить свои дела между вами всеми. Вы разберете между собой детей и будете учить их дальше, а я буду рядом. Я буду помогать и подсказывать, объяснять, если не получается. Но вы видели сами, порой и у меня не все получается с первого раза, и надо подумать и попробовать еще раз. И это нормально, если не все получается с самого начала. Это боги испытывают нас на выдержку и желание добиться решения поставленной задачи. Мы взрослые люди и знаем, что все дается не просто так, а через тяжелый труд и силу воли. Мы будем сильными и сделаем все, что потребуется.

В новом городе я буду просить у Киреля как минимум два квартала для начала для младших. Дети растут быстро, и когда вырастут, у них появятся свои дети и семьи, и для этого нам потребуется территория, где мы все будем жить и работать. Главное, помните, что даже если мы и будем жить в разных кварталах, секреты у нас будут одни на всех. И мы будем помогать друг другу, как родным людям внутри семьи. Да и разделять нашу работу будет тяжело и неправильно.

Итак, я собираюсь отдать фарфор Крину. Мы только начнем его делать, и впереди у нас долгий путь, но у нас все получится. Я хочу, чтобы именно ты разговаривал с гильдией гончаров, когда будешь продавать им гончарный круг и эмаль. Кроме этого, я хотел бы, чтобы ты упирал на то, что шпат находится на монастырских землях, и секрет как бы был известен монахам, но ты решил им поделиться с гильдией. Мол, боги не против этого. Запомни – я тут ни при чем. Шпат давно валяется на земле монастырей, просто не все знают, как его использовать правильно.

У Рарха уже появилось пять учеников. Это хорошо. Крин, возьми себе тоже пять взрослых мальчиков, и Лир тоже будет у тебя под присмотром. Для него Рарх сделает специальный стол, тоже с кругом, но только поменьше. Он на нем будет заниматься росписью. Пин, ты будешь заниматься стеклами и красками. Все, что не получится как стекло, прекрасно подойдет для стеклянных красок. Мы будем делать большие стекла, вроде тех зеркал, что висели у нас дома. А Рарх сделает для них рамы, мы поставим их в окна на следующий сезон штормов, и нам не придется сидеть в темноте целыми днями. И, кроме этого, я покажу, как делать витражи со стеклами. Я хочу красивый купол в атриуме. Мне не нравится иметь внутри дома дырку в потолке, но в потемках сидеть я не собираюсь – поэтому витраж с цветными стеклами – это будет прекрасно! Потом предложим витражи в храмы, я думаю, Кирель их оценит.

Мэл будет заниматься зеркалами. Мы их будем делать разными по размеру, и я хотел бы, чтобы мы их представляли, как товар на продажу, а не просто зеркальное стекло, а это значит, нам нужны для них рамы. Придется самим делать рамы к зеркалам. Самые простые – это бронзовые или, возможно, серебряные. Я покажу, как можно делать литье по форме. А для этого понадобятся керамические формы, которые будет делать Крин, а Броззи будет заниматься отливками и заодно учить детей. Кроме этого, вместе с Броззи мы займемся эмалями на металле. Давно хотел пояс с цветными бляшками. И красивые браслеты девкам. У меня заготовки для браслетов так давно валяются, а времени заняться этим все нет. Но теперь, когда каждый займется своим, я смогу заняться, чем хочется. А я хочу сделать что-то красивое…

– А что буду делать я? – Бэл взволнованно отошел от двери и замер напротив Лекса, – ты не хочешь давать мне дела, потому что у меня будут муж и жена? Ты считаешь, что семья помешает мне с работой?

– Нет, Бэл! – Лекс махнул на взволнованного молодого мужчину рукой, – семья не будет помехой, наоборот, у тебя появится стимул стать лучшим, ради них и для них. У тебя муж воин, и ты сам прекрасно разбираешься в оружии. Ты поможешь мне с гильдией оружейников, для тебя появляться там будет нормально и не вызовет подозрений. И, кроме того, ты будешь моим помощником в новых идеях. Я собираюсь сделать хрусталь. Я вам говорил в самом начале, что стекло бывает разным.

И мы с тобой попробуем сделать другое стекло, то, в которое не нужен песок. Из него мы сделаем такую штуку, – Лекс повел руками, пытаясь объяснить на пальцах про подзорную трубу, – м-м, короче говоря, она поможет смотреть далеко. Намного дальше, чем видит обычно человек. А еще я собираюсь порадовать Киреля новой забавой. Это будет опасно и детей туда нельзя подпускать, поэтому мы все будем делать сами. А когда все получится, мы расскажем и покажем, что именно мы сделали.

Лекс обвел взглядом взволнованных людей и улыбнулся, они выглядели такими сосредоточенными, как будто Лекс собирался завоевывать с ними весь мир.

– Но пока это только планы, и они должны остаться в секрете. Каждый из вас знает, что его ждет, и может составить план на будущее. Распределите, кого из детей кто возьмет. Совсем маленькие или бестолковые останутся пока на кухне, под присмотром девок и Тиро. Пускай растут в тишине и порядке. Помогают по хозяйству, а потом мы придумаем, кого куда пристроить. Может, у кого-нибудь появится талант, как у Лира. Будем присматривать за ними. Но главное, держать все в секрете. Не забывайте, враги не дремлют и постараются выведать у нас, чем мы занимаемся.

– Если еще раз пойдешь пить пиво с земляками или нет, – Бэл отвесил Броззи подзатыльник, – то я сам тебя на арену выкину! Кусок говна ящера! Я с тебя глаз не спущу! Попробуй только рот открыть! Я ещё не закончил расследование по прошлому разу. Это тебя Лекс простил, у него сердце большое, а я не успокоюсь, пока не разберусь со всем. Я с Крином ходил в таверну и выяснил, что пить ты начал с людьми Чаречаши, а ушел с кем-то из торговцев. А когда закончится сезон, мы с Тургулом доберемся до той таверны, где тебя нашли, и выясним, кто тебя туда привез и почему оставил! Не думай, что я забыл о тебе!

– Бэл!! – Лекс растерялся, он считал, что все забыли о неприятности с Броззи, и не ожидал, что Бэл занялся самостоятельным расследованием, – Бэл, ты не прав, с каждым может случиться неприятность, но я тебя уверяю…

– Лекс!!! Ска!! Помогите!! – в коридоре послышался громкий плач Ламиля, – Лекс!! – Лекса сорвало со стула, как лист, он так ломанулся в дверь, что снес Тургула, который все еще подпирал ее.

– Что?! Кто обидел?! Ламиль, я здесь! – Лекс подхватил на руки плачущего ребенка, возле которого крутился Аши, – что случилось? Где болит?

– Он живой! – Ламиль прижимал к груди черный комочек, – а Аши хочет его съесть! А он живой и пищит! Не позволяй его убить! Он маленький и хороший! Он будет моим! Не убивай его, если он маленький!

– Кто живой? – не понял рыжик, – кто пищит? Аши?

– Нет. Вот это – Пипи! – Ламиль разжал ручки и показал смятый клубочек, – он живой и пищал! Пусть он живет!

– М-м, дай его мне, пожалуйста, – Лекс протянул ладонь, на которую положили весьма потрепанного зверька, – хорошо, я помогу ему, только ты не плачь… договорились? Я испугался, когда услышал, как ты плакал. Не делай так больше. Хорошо?

– Хорошо! А ты ему поможешь? – Ламиль растер слезки по мордашке и уставился глазками как у кота Шрека.

– Конечно, помогу, – вздохнул Лекс, – будет у нас дома еще одна зверушка.

– Я люблю тебя, я знал, что ты мне поможешь, и Пипи поможешь, – Ламиль обнял Лекса за шею и, положив голову на плечо, тяжело вздохнул, – ты самый лучший! Ты всем помогаешь!

– Да, – переглянулись бывшие монахи, – всем помогает и защищает. Кто бы только его защитил…

Четверка встала рядом плечо в плечо. Рарх хмыкнул и вытянулся возле них. Броззи прекратил виновато прятать голову в плечи и, развернувшись, встал, выпятив грудь. Он не предаст доверия и будет до конца с человеком, который ему так верит. А Тургул не знал, куда смотреть, то ли на Лекса, который ворковал с ребенком, пытаясь его утешить, то ли на воинственных людей за его спиной. Он немного услышал, о чем говорили за дверью, и решил, что Сканд должен быть в курсе. И Бэл, безусловно, прав, Лекса надо защищать и постараться припрятать его от всех любопытных.

Конец сезона штормов

Лекс так и не определился, чем именно считать зверушку. Летучей мышью с клювом или кожаной птицей. Ламиль крутился рядом и переживал, чтобы со зверьком все было хорошо. Под его пристальным присмотром Лекс проверил зверюшку на предмет переломов конечностей или явных опухолей из-за внутренних гематом, но кроме нескольких порезов кожи и точечных проколов, по всей видимости, нанесенных зубами Аши, больше повреждений не нашлось.

Тиро, который с интересом крутился рядом, сразу рассказал что эти, хм, птички, спят в гнездах, когда холодно, и просыпаются только, когда становится тепло и появляется первая листва. Поэтому, возможно, когда Аши притащил птичку, она была не дохлая, а просто замершая и спала. А когда дети стали трогать ее горячими ручками, она отогрелась, ожила и запищала. Она еще должна спать, и если они хотят ей добра, то стоит вынести ее на улицу и там оставить, где-нибудь на ветке, чтобы Аши опять не достал, или, лучше в уголочке, чтобы ветром не сдуло.

Но Ламиль опять нахмурился, как осенняя тучка, и приготовился плакать, и Лекс свернул из полотенца гнёздышко, водрузив посередине птичку, которая вяло трепыхалась, и уложил все это в маленькую корзину.

– Вот тебе сонная птичка Пипи, – Лекс вручил корзину Ламилю, – можешь за ней присматривать, пока птичка не проснется. Только не хватай ее руками, а то она сдохнет.

Ламиль довольно прижал к животу корзинку и побежал показывать своего питомца остальным детям.

– Если она сдохнет от неумеренной детской любви, – Лекс приблизился к уху Тиро, – придется найти другую птичку, не думаю, что Ламиль заметит подмену.

– А что Пипи будет кушать? – Ламиль прибежал с корзинкой, – мне кажется, Пипи голодный, смотри, как клювик открывает… бедненький…

– Они всеядны, – Тиро пожал плечами, – в имениях они портят урожай фруктов, у моря они ковыряются в выброшенных водорослях, у нас в саду охотились на насекомых и жуков, которые портят деревья. Поэтому твой Пипи съест все, что ты ему дашь. – Тиро улыбнулся ребенку и тихо добавил Лексу, – а еще, они не брезгуют подъедать падаль и рыться в говне ящеров. К ним никакая зараза не пристает. А еще, они очень умные и быстро соображают. Бывает, стая таких «бедненьких» птичек заманивает ящера в ловушку, так, чтобы он от злости бежал следом за ними и свалился в пропасть или наткнулся на ветки и сдох, а потом они его съедают. А порой они помогают крупным хищникам охотиться, поднимают и выгоняют добычу, а потом доедают то, что ящер им оставит.

Тиро тем временем отрезал кусок сыра и передал Ламилю, а тот уселся на пол и стал кормить птичку, поднося маленькие кусочки к клюву. Совсем, как Лекс вначале кормил Аши. Тиро только хмыкнул и пробормотал про жалостливых младших и дисциплину казармы, которой им всем явно не хватало. Ламиль тем временем в окружении мальчишек и под присмотром Ниюли покормил Пипи и не успокоился, пока тот не съел весь предложенный кусочек сыра, а после этого укрыл питомца концом полотенца и стал петь ему колыбельную.

Лекс только пожал плечами. Ребенок счастлив? Ну и ладно. А сам подхватил кусок лепешки и пару яблок и отправился посмотреть, чем остальные занимаются. Рарх вышел в свою мастерскую сделать ревизию оставшейся древесины. Дождя уже не было, а ветер стал намного тише, поэтому Лекс тоже вышел на улицу. Аши преданно вился у его ног. С тех пор, как у Ламиля появилась корзинка с Пипи, ребенок отгонял его от себя, и бедный Аши переживал, что его уже разлюбили, поэтому Лекс не гнал его и время от времени гладил по голове.

Рарх сообщил, что осталась только дорогая древесина, из которой он сделает паланкин для Лекса, а еще она годится на изысканную мебель, но никак не на гончарный круг. Лекс согласился, чтобы Рарх купил новой древесины, и при этом лучше, чтобы он купил готовые доски в гильдии, а не занимался распилом самостоятельно.

– Время сейчас важнее денег, – Лекс похлопал друга по плечу, – иди в гильдию плотников и купи все, что требуется. А чтобы они не задирали носы, я пошлю с тобой пару монахов, с приказом помочь тебе выбрать то, что надо. И пусть те зазнайки, что отказали тебе во вступлении в гильдию, удавятся от злости. Они сами идиоты, что не взяли тебя, когда ты этого хотел. А теперь все новинки пойдут мимо их жадного носа.

Рарх расцвел довольной улыбкой и побежал переодеваться из простой домашней одежды в парадную, чтобы никто не сомневался, что он процветает на новом месте. А Лекс подошел к воротам, и когда охрана открыла дверь, сообщил монаху, который как тень появился перед ним, что Рарха надо сопроводить в гильдию плотников и проследить, чтобы ему продали все, что ему понадобится. Рарх исполняет волю богов и ему не следует мешать, а тех, кто не захочет ему помогать, нужно наказать, как богоотступников.

Монах так дернулся всем телом, что Лекс невольно вспомнил шаолиньских монахов, когда те готовились к схватке. Он даже пожалел немного о сказанных словах, но в этом мире уважают силу, и пусть его учеников лучше боятся, чем презрительно фыркают. А Рарху особенно важно ощутить, что за его спиной стоит сила, которая его поддержит.

Броззи был в кузне. Он раскладывал по местам инструменты. Их все сложили на пол перед сезоном штормов. Рассматривал и раскладывал тигли. В одних варили стекло, в других выдерживали булат или делали оловянный оксид. Теперь Броззи расставлял тигли по размерам и назначению, и при этом мурлыкал какую-то песенку, было видно, что парень получает от всего этого удовольствие. Лекс его окликнул и спросил, что он собирается делать потом, и услышал, что Броззи собирается чистить дымоход и спрашивает, надо ли собирать сажу и копоть, или не стоит?

Лекс отправил его к Пину, поскольку тот отвечает за стекла и краски. Пин обнаружился вместе с остальными бывшими монахами в соседней мастерской. Там стояла печь для обжига, ее тоже вычищали после дождей от нанесенного мелкого сора. Инструменты были уже расставлены, полочки с коробками развешаны, медные подносы, которые были здесь вместо форм для стекла, стояли в самом дальнем углу, приваленные мешками с песком. Пин от сажи отказался, его больше интересовал размер коробок, в которых будут продавать краски и эмаль. Поэтому они пошли на кухню посмотреть размеры коробок, в которых Тиро хранил специи.

Тиро на кухне делал ревизию продуктам и переругивался с Оливой. Та предлагала открыть загоны с ящерами и покормить зверушек. За столько дней от того несчастного мясного ящера даже костей не осталось, а самочки уже, скорее всего, с яйцами, и не страшно, если в загоне будет прохладно, но зато можно будет убраться и покормить ящеров. Тиро доказывал, что Шу натрахался и вместе с самочками спит, и лезть к нему раньше времени не стоит, а то первый раб, кто сунется с граблями в загон, может быть расценен Шу как закуска.

Когда они спросили мнения у Лекса, тот только пожал плечами, он даже не представлял, о чем именно они говорят. Зато нашел подходящие коробочки и показал ученикам. В той, что побольше, будут продавать краску для глазури, а в той, что поменьше, эмаль для ювелиров.

– В чем различие между эмалью и глазурью? – ученики растерянно смотрели на очень довольного рыжика. Лекс пригласил сесть их за стол и задумался.

– Это – фрукт, – Лекс положил на стол яблоко, ученики согласно кивнули. Лекс положил рядом еще одно яблоко, – а это – яблоко! Из фруктов мы сварим компот, а яблоко мы просто съедим! То же с эмалью и глазурью. Глазурью мы покроем керамику, а эмаль используем на металле. Но, по сути…

Лекс подхватил яблоко и откусил у него румяный бочок. Ученики посмотрели внимательно, как учитель жует яблоко, подумали и согласно кивнули головами. Лекс решил усложнить им задачу и поэтому положил на стол рядом с яблоком персик.

– Но с глазурью есть нюансы. Вспомним оловянную матовую заливку, а еще перетертый в пыль шпат, они тоже являются глазурью, но в них нет стекла, что из этого следует? Всякое яблоко – фрукт, но не всякий фрукт – яблоко! Поняли?

Ученики вначале едва не окосели от усердия, но потом улыбнулись и согласились. Лекс угостил каждого яблоком и решил пояснить до конца.

– Стеклянная краска и эмаль, по сути, одно и то же, только наносить ее надо по-разному, и ювелирам ее надо намного меньше, чем гончарам. Со временем они поймут это, но мы пока будем делать таинственное лицо и держать цену. Когда Броззи раскочегарит горн, я вам все покажу. От вас у меня нет секретов, но чем меньше знают посторонние, тем лучше для гильдии. Сами гильдии гончаров и ювелиров закрыты друг от друга, а это значит, они не скоро поделятся друг с другом, что, как и чем они работают. Сами виноваты.… И, кроме этого, вначале Крин покажет краску гончарам, а спустя пару дней Пин покажет ювелирам эмаль и предложит им покупать у нас новые цвета. Насколько я видел изделия у ювелиров, они знают, что такое эмаль, только вот у них всего два цвета – синий и желтый, а у нас есть много других – несколько оттенков красного и розового, зеленый, черный, коричневый, оранжевый, сливочно-желтый и молочно-белый. И, чтобы вы знали, я не хотел бы продавать свинцово-белый. Он, для начала, идеально белый, оставим его только для себя, и потом, он мне понадобится весь для создания хрусталя.

– А когда займемся хрусталем? – Бэл от нетерпения даже подался вперед.

– Позже. Вначале у кого-то будет свадьба, потом приедет Кирель, кузнецы с новыми мечами, фарфор у Крина, эмаль с Броззи и Пином, потом литье оправ для зеркал. А для этого нужен Рарх, который помчался закупать доски для новых кругов и стола для Лира. Нам столько надо успеть, и тут, главное, не торопиться, а то получится, как у меня с глиной в первый день! Мусор по стенам и расстроенные нервы. Хорошо, что Сканд дал мне мудрый совет – не торопись, и все успеешь. Вот и мы не будем торопиться. Лучше скажи – когда свадьба? У Тургула все выросло, что надо для семейной жизни?

– Все у него выросло… – Бэл смутился, – осталось только мышцы накачать, и все будет, как раньше.

– Ну, в этом деле главное – тренировка, – Лекс довольно захихикал, – главное, не заездите его на радостях, а то у него сил на стройку нового дома совсем не останется. – Лекс поймал недоуменный взгляд Бэла и решил пояснить, – Сканд обещал, что армия поможет со стройкой, чем сможет. Работы у всех будет выше крыши, и у нас, и у армии, и у горожан. Вот приедут императоры, и начнется… Так что, со свадьбой не затягивайте…

– Так у нас дома своего нет… – растерялся Бэл, – Тургул сирота, его родители погибли в старом городе, когда в прошлый раз напали пираты, а остальных, кого в рабство на галеры забрали, а кого убили. Своих родителей я и не знал, и семьи у меня нет, – Бэл пожал плечами, – мы думали, вот построят квартал, тогда уже и свадьбу с новосельем вместе сделаем…

– А чего тянуть и ждать? – удивился Лекс, – пока поживете здесь, и свадьбу здесь делайте. Ты мне ученик, а значит, я у тебя вроде как отец, а Сканд Тургула давно братом по оружию считает. Они вместе воевали и кровь проливали, он ему, как Тиро доверяет, так что тоже не чужой человек. Тиро! Рассуди нас! – Лекс махнул рукой, подзывая Франкенштейна и следом объясняя, что хочет, чтобы свадьбу делали в этом доме. Мол, и Тургул не чужой человек, и Бэл ученик, и вообще, практически, сын!

– Конечно, у нас свадьбу сделаем, – ухмыльнулся Тиро, – у нас кто выздоравливал, так и свадьбу играли. Сколько девок на этой кухне замуж взяли, и никто не жаловался! Да и что говорить, вы вон со Скандом тоже здесь клятвы произносили, и что? Разве плохо живете? Хотя, если вы хотите помпезности с выходом и цветами под ноги, то это, конечно, не к нам…

– Нет, Тиро, мы люди простые, и нам по-простому очень даже подходит, – Тургул, оказывается, стоял за спиной Тиро и довольно ухмылялся, – нам чем быстрее, тем лучше. Но только надо подождать, когда рынки заработают, чтобы угощения для гостей купить. А то нехорошо получится, мало того, что в чужом доме, так еще и за чужой счет праздновать.

– Хм, – Тиро довольно ухмыльнулся, – ну, не знаю даже. Первое мясо на рынках будет жилистым и втридорога, разве только дождаться, когда моряки в старом городе шаланды спустят на воду и наловят чего в море? Пиво в «Старом мече» заказать можно будет. Они как раз варить будут свежее. Вино тоже перед народными гуляньями лучше купить заранее, а то придется собирать остатки по лавкам. Пока торговцы пополнят запасы…

– Лакрицы жареные, рыбка такая золотистая с корочкой и кальмарчики, фаршированные рыбой!!! – Лекс даже зажмурился, – как же я, оказывается, соскучился по рыбе! Ох, Тиро, ну зачем ты напомнил! Я же сейчас слюной захлебнусь!

– Потерпи, – Тиро улыбнулся рыжику, – вот закончатся шторма, рыбаки спустят корабли на воду, и сразу все будет. Сейчас в море только безумец выйдет. Еще дня два, ну, максимум три, ветра успокоятся и все будет.

Тут ворота распахнулись и во двор влетел взъерошенный Сканд, он сразу бросился на кухню.

– Тиро, найдешь, чем Шу покормить? Мне ящер нужен! Ногами не набегаешься. Тургул, хорошо, что ты уже на ногах! Марш в казарму, забирай своего ящера, в каменоломне бунт! Возьми с собой всех, кто верхом, и отправляйся навести там порядок! Зачинщиков казнить! И разберись, в чем причина, если это голодный бунт из-за того, что охрана продала зерно, что им оставили на кормежку каторжников, то казни старших. И всех, кого сочтешь причастными. Оставь своих людей, пока император не назначит нового управляющего. Главное, помни – каменоломня должна работать!

Тургул вытянулся, кивнул и, стукнув себя по груди кулаком, помчался в комнату переодеться и за мечом. Тиро снял с крюка остатки туши и велел охранникам помочь раскрыть стойло. Сканд первый подошел к закрытым ставням, постучал по щитам, посвистел, и только потом снял толстый засов с двери. Из двери высунулась очень недовольная морда, ну совсем, как у Сканда, когда ему поспать не дают, но Тиро показал ящеру еду: ребра и позвоночник с приличным слоем мяса, и Шу сразу оживился и даже признал Сканда, облизав ему лицо.

Тиро кинул на землю подношение, и Шу, сразу наступив лапой, стал отрывать крупные куски и проглатывать, практически не жуя. Охранники снимали щиты со стойла, и любопытные самочки высовывали свои мордочки, пытаясь понять, что происходит.

– Тиро, готовь второе стойло для ящера Тургула, – Сканд стоял рядом с Шу и смотрел, как зверюга ест, – самочкам свари каши. От Шарпа приехал вестник, что император завтра возвращается в город, – Сканд недовольно покачал головой, – следом приехал вестник, что в каменоломне бунт. И следом примчался гонец от Теланири. Его шпионы сообщают, что по окончании сезона штормов на его город нападет армия трех соседей. Шакалы торопятся урвать часть добычи, пока есть что… Теланири просит помощи, обещает оплатить услуги… золото у него осталось даже после контрибуции, а вот войска считай, что нет. Кого мы не перебили, те разбежались, кто куда. Даже не знаю, – Сканд тряхнул головой, будто разгоняя неприятные мысли, – как Шарп решит, так и будет. Только что там защищать? Город стоит недостроенный, от жителей едва четверть осталась. Как Шустрик обмельчал, так от него люди и побежали. Нам впору новый город на побережье укрепить, все же, его жители пошли под наш протекторат.

На улицу выскочил Тургул. Он был в военной тунике и кожаных доспехах, с мечом и, естественно, в сапогах. Лекс только хмыкнул. Интересно, когда Бэл успел приодеть миленка? Ведь в дом его принес в корзине, а тут гляньте – бравый центурион во всем облачении, и шлем с щеткой, и портупея новенькая аж хрустит! Сканд тоже оценил обновки хмыканьем и показал жестом, что тот может потихоньку пройти за его спиной. Тургул медленным шагом приблизился, Шу оторвался от еды и недовольно зашипел. Сканд сразу похлопал по недовольной морде ящера и попытался уговорить его, что все в порядке.

Шу недовольно принюхался, но от Тургула пахло, как от Сканда, дымом и оружием, ящер недовольно поворчал, но убедившись, что центурион не претендует на его еду, опять склонился над остатками туши. Тургул не торопясь дошел до ворот и выскользнул на улицу.

– А как же ветер? – Лекс подошел ближе. Шу поднял голову, но, признав Лекса, приветливо замахал хвостом, совсем, как Аши.