Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 125 страниц)

– Если ты и пленник, то в одной темнице со мной! – Лекс встал и хлопнул друга по плечу, – меня тоже не выпустят из ревнивых объятий. И дело не только в муже, но и в его родне!

– Да уж, – Рарх хмыкнул, – с такой родней, как у тебя, и врагов не надо! Один только Гаури чего стоит!

– Ну, Цветочек ведет себя тихо, – пожал плечами Лекс, – греет постель Первосвященнику, а если и плетет интриги, то скрытно, чтобы перед свекром сильно не отсвечивать. Киреля сердить не следует, а то у его сыночка появится новый супруг. Я слышал, что они выбирают благоприятный день для начала кладки. Праздники закончились, скоро скачки, на которые Гаури очень хотел попасть в прошлый раз, а потом, глядишь, он опять закроется в теплой комнате. Интересно, в этот раз он досидит до конца или опять кто-то окажется виноватым?

– Гибели второй кладки Пушан ему не простит, – Рарх усмехнулся, – это будет хороший повод для развода. Гаури не рискнет… ну, да ладно, я пойду, посмотрю, что у меня есть из древесины для этой игрушки.

Лекс вышел следом и обошел дом. В мастерских шла работа. Мальчишки крутили круги, делая очередные чаши и пиалы. Лир разрисовывал белую чашу, осторожно вращая ее на специальной подставке, которую сделал для него Рарх. Мэл доставал из печи для обжига готовые зеркала, а Крин уже топтался рядом, готовый загружать туда уголь для своего обжига, который продлится всю ночь. Сишь азартно забивал шканты и намазывал их клеем. Гвозди и скобы так и остались уделом военных и их громадных требушетов. Маленькие гвозди так и не появились, и все деревянные вещи по-прежнему собирались на клей и шканты.

Девки со слугами затащили на кухню столы и скамьи и накрывали, чтобы покормить всех ужином. Лекс поймал Тиро и отвел его в тихое место.

– Тиро, ты знаешь мастера, который делает хорошую тетиву для луков? – Лекс увидел, как старый воин утвердительно кивнул, – тогда подскажи его Рарху. Он чужой в столице, а ему надо сделать специальную тетиву. И если все получится, то вскоре сделать их еще. Но главное, чтобы все было тихо и незаметно для посторонних. Ты сможешь попросить того мастера помалкивать, что он делает и для кого?

– Хорошо, – Тиро нахмурился, – ты задумал новое оружие? Лук?

– Игрушку… – Лекс поджал губы, – Тиро, ты же знаешь, я не люблю рассказывать заранее. Но обещаю, что все покажу тебе если не первому, то сразу после Сканда!

– Как скоро нужно? – Тиро собрался с мыслью, – у меня есть несколько готовых и разного размера. Правда, все под размер рук меня и Сканда. Для тебя такая тетива будет тоже в самый раз. Ты видел луки Сканда? Там вполне можно подобрать и для тебя размерчик. Ты уже крупный мальчик… Я, правда, с луком не очень дружу, я больше по мечам и кинжалам.

– Нет, Тиро, я уже видел луки, и та тетива мне не подойдет. Ведь чем меньше лук, тем тоньше тетива. А толстая тетива используется только на громадных осадных луках, и она слишком длинная. Мне нужна специальная тетива, и для этого нужен хороший мастер.

– Все будет, – Тиро кивнул головой, – я знаю старого мастера, он живет в квартале ткачей и работает с сыновьями. У него самая лучшая работа во всем городе, не сомневайся.

– Хорошо.

Лекс кивнул головой и посмотрел, как Ламиль с азартом готовится к ужину в компании со своими подопечными. Подростки уже не выглядели заторможенными и бледными, похоже, Ламилю удалось расшевелить их на подвижные игры на свежем воздухе. На улице уже закончили устанавливать качели на крепком основании и подвешивали сидение на крепких веревках. Лейшан с интересом все рассматривал и, похоже, запоминал. По крайней мере, он задал несколько точных вопросов, говорящих о том, что он хочет разобраться с этим досконально.

Лекс покормил Аши и, зайдя в кухню, уселся на свое место. Поковырявшись без аппетита в тарелке, отодвинул ее и громко всем сообщил, что устал и отправляется спать пораньше. И вообще, у него голова болит, и пусть его до утра не беспокоят. Ламиль помахал ему ручкой в перерыве между запихиванием в рот очередному «счастливчику» куска чего-то съестного. Отмахнувшись от Оливы, которая стала предлагать успокаивающие травы и настои, Лекс показательно отправился в свою комнату.

В комнате на сундуке лежали белый балахон, пояс с кинжалом и мягкие сандалии-чешки, в каких ходили монахи. Лекс улегся на кровать, затушил светильник и приготовился ждать, когда Ламиль выйдет во двор качаться на качелях. Лейшан, безусловно, будет находиться рядом, а значит, можно будет передвигаться по дому спокойно, не опасаясь нарваться на чужие взгляды и ненужные вопросы. Пипи с семьей, не получив привычного ужина, взволнованно попискивали в корзинке на соседнем окне.

– Лекс… – в приоткрытую дверь тихой тенью пробрался Тиро, – ты что, и вправду спишь?

– Нет, – Лекс сел на кровати, – жду, когда Ламиль выйдет во двор и Лейшана с собой утащит. Тиро, когда приедут монахи, скажешь им, чтобы они помолились у моего окна, а потом отдашь им самочку и выпустишь на улицу.

– Хорошо, – Тиро тихо хмыкнул, – а когда ждать тебя обратно?

– Я вернусь вместе с мужем, – Лекс вздохнул, – ты точно ничего не забыл? Кирпичи, свинцовые листы и маленькие горшки?

– Все сложено в корзины и привязано к самочке. И не переживай, я Лейшана к монахам близко не подпущу.

– Спасибо, Тиро, – Лекс прислушался, с улицы донесся звонкий голосок Ламиля, который опять строил Лейшана, – все, мне пора собираться. Хорошо, что ты здесь, отнесешь в корзины очень опасную штуку, и пожалуйста, будь аккуратен. Не урони!

Лекс вышел в коридор и, развязав свою ленточку на ручках двери, подхватил светильник и зашел внутрь. Достал из сундука один из двух горшков и осторожно передал домоправителю с наказом аккуратно поместить его в корзину самочки и сразу вернуться. Пока Тиро уносил опасную поклажу, Лекс подобрал небольшой кувшинчик, в котором когда-то было вино, и бережно, по стеночке, налил вязкую жидкость напалма. Немного, где-то со стакан, и сразу заткнул горлышко тряпкой. Подперев кувшин в углу, он вышел из комнаты и завязал ручки ленточкой.

– Такое впечатление, что там яйца остались, – хмыкнул Тиро, – не думал, что в этом доме хоть когда-нибудь эта комната будет закрыта…

– Тиро, там остались очень опасные вещи, поверь на слово, – Лекс передал домоправителю амфору и еще раз проверил, как закрыта комната, – в доме дети, а там достаточно неловкого движения, и если не отравятся, то сгорят заживо.

– Я тогда завяжу веревкой посерьезнее, – нахмурился Тиро.

Лекс кивнул и опять напомнил, чтобы Тиро был осторожен с амфорой. Тиро теперь и сам держал ее на вытянутой руке, как ядовитую змею. Рыжик довольно хмыкнул и вернулся в спальню. На улице темнело и следовало переодеться. Он сменил пояс, прицепив тот, что с ножнами и кинжалом, а сверху натянул белую рясу. Кинжал сразу стал топорщиться, и Лекс долго пытался найти такое положение, чтобы оружие не бросалось в глаза, а потом плюнул и снял пояс. Все равно, случись нападение, пока он будет выпутывать кинжал из одежды, его десять раз успеют убить. Надо придумать для себя крепеж на тело маленьких метательных ножей, чтобы не быть совсем уж безоружным.

Теперь оставалось только дожидаться Бэла. В голове, как туча злобных ос, роились мысли, лишая остатков покоя. Лекс переобулся и, накинув капюшон, стал наматывать по комнате круги, в движении всегда лучше думалось. От метания по комнате отвлек речитатив молитвы. Кто-то славил Мать-ящерицу…

– Наконец-то! – Лекс откинул тонкую штору и замахал руками, – сюда запрыгивай! Ламиля с Лейшаном видели?

– Лейшан сидит на качелях и держит Ламиля на руках, – Бэл легко запрыгнул в комнату, следом за ним появился еще один парень, – он останется здесь, сколько будет надо…

– Раздевайся и ложись, – Лекс откинул покрывало, – я всех предупредил, что буду спать. Если заглянут в окно, увидят, что я уже сплю, а если Лейшан сунется, молча кидай в него, что найдешь: обувь, лампу, подушку. Разрешаю с ним не церемониться, и кидать прицельно в лоб! А бить в случае чего – по яйцам! Без всякой жалости и пощады. Я не думаю, что он полезет, но на всякий случай…

Монах скинул балахончик, под ним оказался молодой парень комплекции примерно, как у Лекса, только черты лица были грубее и волосы черные до лопаток. Но в темноте кто там увидит? Зато на его бедрах и голенях был самый настоящий арсенал – кинжал, несколько метательных ножей, тонкая веревка с петлями на концах, короткая дубинка, которой так умело пользовались монахи при потасовках с местным и не очень местным населением, а еще, на удивление, длинное шило. Лекс даже растерялся от неожиданности и сразу вспомнил рассказ отца, что шило – самое подлое оружие в драке. Человек в пылу драки и не заметит такой удар, а случись приехать милиции, все живы и здоровы, и даже крови нет, только вот пострадавший умрет позже, от внутреннего кровотечения, и сам не поймет, почему так резко поплохело…

А парень-то не так прост, как кажется. Лексу даже не по себе стало. Он посмотрел на Бэла.

– У тебя тоже такое есть? – Бэл молча кивнул головой, – покажи…

Бэл без возражений поднял подол балахона. Под балахоном он был голый, если не считать оружия. На икрах были закреплены метательные ножи, которые так любят Крин и Мэл, на бедрах два ножа, явно парные, маленький моток тонкой веревки, удавка и верная дубинка, и еще пара метательных ножей на левом плече.

– Я тоже хочу нож на ноге, – протянул Лекс и почувствовал себя Ламилем, который выпрашивает вкусности, – я не смог закрепить нож, но не идти же безоружным?

– Тебе не надо, – Бэл покачал головой и спрятал свой арсенал, – тебя будут защищать, а сам ты без навыка только поранишься. Хочешь носить нож, давай, я тебя научу, как с ним обходиться.

– Ну, и ладно, – Лекс недовольно дернулся и засопел, – тогда поторопимся. Тиро подготовил самочку с корзинами, ее надо вести осторожно и на длинной веревке, чтобы в случае чего никто не пострадал.

Бэл молча кивнул и выпрыгнул из окна. Лекс выскочил следом и по привычке хотел пойти первым, но Бэл придержал его за руку и молча кивнул себе за спину. После этого спрятал руки в рукавах и опустил плечи и голову, становясь сразу ниже и тоньше. Лекс повторил за ним и постарался не делать широких шагов, вместо этого семеня. Они зашли за угол и тихо проскользнули мимо детей во дворе, наблюдавших за новой забавой. Мальчишки, когда замечали белые рясы, старательно уступали дорогу и отводили взгляд, стараясь не смотреть на то, что их пугало так долго.

Тиро стоял возле ящеров монахов и держал под уздцы самочку с поклажей. Лекс не удержался и засунул нос в корзины. Горшок и амфора были дополнительно завернуты в ткань и на всякий случай все было переложено сухой травой. Тиро отнесся к опасности со всей ответственностью. Домоправитель дал команду охранникам на воротах, к тому времени, как их открыли, Бэл и Лекс сидели в седлах и пятками понуждали своих коротколапых ящеров к движению.

За воротами молча дожидались еще двое всадников и десяток пеших монахов, которые, окружив всадников, резво бежали по сторонам. Все люди уступали дорогу, без волнения и возражения пропуская четверку монахов и груженую самочку, которых сопровождали монахи. У городских ворот пешие монахи остановились, а всадники ударили пятками по бокам ящеров, заставляя их перейти на рысь. За их спинами стражники закрыли ворота, оставляя их за городом. Лекс оказался вторым в маленькой колонне, которую замыкала самочка с двумя корзинами.

Дорога уходила ровной стрелой. Она была уже по-вечернему пустынной. Все путники или были уже в городе или готовились к ночлегу. На первой же развилке монах повернул в сторону и направил маленький отряд вдоль фруктового сада. Неширокая дорога, похоже, была на стыке двух имений и после очередного поворота превратилась в неглубокий овраг. Отряд без раздумий отправился в низину оврага, который с каждым метром становился все глубже и глубже. Вскоре с одной стороны появились деревья, а впереди отряд легионеров.

Лекс напрягся вначале, заметив два десятка вооруженных людей, но судя по тому, как уверенно ехали монахи, это была точка сбора. Воины были в кожаных доспехах и с застегнутыми шлемами на голове. Только один человек был без шлема, Лекс с радостью узнал Сканда и, скинув капюшон, направился прямо к нему.

– Вы так долго добирались, – Сканд перехватил поводья своего молодого ящера, который был под седлом вместо Шу, все еще караулившего яйца в стойле, – я уже подумывал отправиться навстречу.

– А Кирель не приехал? – удивился Лекс.

– Приехал, – один из воинов ответил знакомым голосом, – я не мог пропустить такое представление. А еще пришлось переодеться, как воину. Так странно оказаться с голыми коленками! Чувствую себя юным подростком!

– Твои голые ноги не только тебя смущают! – воин рядом с переодетым Кирелем снял шлем и оказался Шарпом, – я уже ревную тебя к седлу, на котором ты так развратно раздвинул ноги.

– Как скажешь, дорогой, – Кирель томно мурлыкнул, – я могу показать тебе сегодня ночью в постели, какой я умелый наездник…

Воины, стоящие неподалеку, похмыкали, но воздержались от привычных этому миру комментариев. Лекс, убедившись, что все в сборе и теперь все зависит только от него, сразу занялся делом. Он достал кирпичи и листы свинца и сделал макеты домов.

– В вещах колдунов обнаружилось оружие, – Лекс показал амфору и горшок, – оружие очень опасное, и вдобавок ко всему, ядовитое. Поэтому вам надо подняться наверх оврага и внимательно смотреть за ветром, чтобы ни в коем случае не оказаться в ядовитом дыму.

Воины и монахи покрутили головами, определяя, куда именно дует ветер, и резво взобрались на склон. Рядом с Лексом остался только Сканд, который спешился и стоял рядом.

– Почему ты не уходишь? Я что, непонятно сказал? – удивился рыжик, – поднимайся наверх, оттуда все будет видно и слышно.

– Я буду с тобой, – мотнул головой генерал, – я успею утащить тебя от яда…

Лекс тяжело вздохнул и согласился. Сканд стоял набычившись, будто собирался драться за свое право рисковать жизнью вместе с мужем. Лекс передал ему амфору и велел держать крепко, а заодно крепче держать ящера и отойти подальше. Лекс осторожно отлил из горшка желеобразной массы в маленький горшок и, отбежав дальше, метнул в «домики» снарядом. От удара фугас воспламенился и бросил во все стороны белесые искры, который подожгли траву и камни рядом. Вместе с этим повалил столб белого дыма, и всадники наверху оврага сразу переместились в новое место.

Тот «домик», в который попал маленький горшок, загорелся вначале пронзительным белым огнем, а потом свинцовый лист оплавился и огонь провалился внутрь, зажигая на своем пути кирпич и землю. Лекс стал громко объяснять, что температура такого огня намного больше, чем у костра, поэтому свинец расплавился, и кирпич тоже загорится, потому что у него есть пустоты с воздухом. И затушить такой огонь можно только большим количеством песка, но не земли. В земле есть корешки и перегнившая органика, которая, наоборот, поможет огню разгореться хоть ненадолго…

Поскольку горшочек был маленький, Лекс осторожно подобрался с наветренной стороны и закидал ногой шипящие остатки брызг, для надежности притоптав землю. Он пояснил, что в основе этого состава лежит фосфор, поэтому помимо ядовитых испарений, он взрывается от удара. Небольшой снаряд уже прогорел, оставив после себя некрасивые потеки свинца и оплавленный в некоторых местах кирпич. Ветер равномерно сдувал остатки ядовитых выделений в сторону от Лекса и Сканда, и рыжик вместе с мужем подошли ближе, чтобы осмотреть, что осталось.

С верха оврага спустились зрители, кто-то из монахов отважно схватился руками за оплавленный свинец и сразу бросил на землю. Но потом опять осторожно подхватил по углам и понес показывать всадникам. Насколько понял Лекс, это были Кирель и Шарп. Прожжённая в свинце дырка произвела на всех неизгладимое впечатление.

– Как такое маленькое могло прожечь дыру в толстой железке? – Кирель обеспокоенно посмотрел на дыру, а потом на Лекса, – это точно колдовство!

– Примерно, как превращение из медной монеты в золотую, – фыркнул рыжик, – ловкость рук и никакого колдовства! Только в этот раз трезвый расчет и запретные знания, недаром колдуны собирают у себя свитки со знаниями и умных людей. Они узнали то, что им было недоступно, и использовали знания во вред, а ведь могли сделать много полезных вещей!

– А ты можешь сделать такое? – Шарп тронул пятками своего ящера, подъезжая ближе.

– Могу, но не буду, и сейчас даже покажу, почему…

Лекс опять прогнал наверх зрителей, поясняя, что сейчас покажет жидкий огонь. От него тоже может быть ядовитый газ (или нет, добавил про себя Лекс. Неизвестно, что использовали как загуститель в напалме. Если магний, то газ будет неядовитый, но огонь будет максимальной температуры, поэтому пусть лучше опасаются).

Когда все поднялись наверх, Лекс швырнул в оставшийся домик амфору с напалмом. Но, на удивление, огонь не разгорелся, только сильно запахло бензином. Неизвестно, что использовали колдуны, как запал, в оружии из его мира на первых напалмовых установках был фитиль с открытым огнем. Зрители разочарованно загалдели, а Лекс быстренько вытряхнул из большого горшка в маленький немного фосфорной гадости и метнул в облитый «домик». Бомба сверкнула белым взрывом, щедро рассыпая искры. Напалм мгновенно полыхнул алым пламенем и выбросил вверх столб малинового дыма.

Жар от напалма был такой, что Лекс со Скандом отшатнулись и отбежали дальше. А молодой ящер испуганно закричал и, вырвав поводья, скрылся в подступающих сумерках. Ящеры на верхней кромке оврага ответили испуганным ревом и всадникам пришлось их успокаивать. Лекс стоял и прикидывал, что являлось добавкой к бензину, он не загорелся от удара, значит не фосфор, судя по жару, скорее всего, магний или марганец*. Неизвестно, в каком виде в этом мире был магний, но вот марганцовку здесь использовали как краситель для ткани, добывали из пиролюзита и привозили как раз из-за моря. Пиролюзит, кстати сказать, по внешнему виду был черным, как каменный уголь. Возможно, скалы колдунов именно из-за него называли черными?

Магний, вдобавок ко всему, очень хорошо взаимодействовал с водой, легко вступая с ней в соединение, и тушить такой огонь водой, все равно, что подкидывать дрова в костер. Лекс стоял у огня и кусал себе губы в тяжелых раздумьях. Бороться с таким огнем в этом мире было просто невозможно. Бензин растекся по поверхности свинцового листа, полностью расплавив его, как льдинку на солнце, и теперь с азартом плавил кирпичи. Плохо обожженные кирпичи стреляли горячими всполохами, добавляя огню пироэффектов. Сканд бросил в пламя кусок сухой земли, и огонь с восторгом сожрал новое лакомство, выстрелив во все стороны снопы искр, как маленькие фейерверки.

– Не надо… – Лекс перехватил руку Сканда со следующим куском земли, – этот огонь нельзя затушить ни водой, ни песком, ни землей. Надо только ждать, когда все выгорит само по себе. От воды он может разгореться еще сильнее. Или воды должно быть очень-очень много… у нас столько нет.

– Ты боишься? – Сканд заглянул в лицо мужу, – впервые вижу тебя таким перепуганным. Это ведь огонь. А если огонь, то значит, твоя покровительница – огненная саламандра…

– Это неправильный огонь. Злой, – Лекс поежился, как от холода.

– И как с ним бороться? – Шарп с Кирелем спустились верхом и теперь пытались удержать нервно перекрикивающихся ящеров и сами с испугом переглядывались. За их спинами толпились воины и монахи.

– Никак, – Лекс пожал плечами, – только ждать, пока все прогорит и само успокоится.

– И почему ты не хочешь делать нам такое мощное оружие? – Шарп недовольно раздувал ноздри, – с таким оружием мы будем непобедимы!

– Это неправильный огонь. Он оскорбляет самих богов. Мать Саламандра жестоко отомстит тем, кто сводит ее огонь с ума! С таким оружием мы погибнем сами. Отрава и нетушимое пламя – вы что, решили уничтожить свою столицу своими собственными руками? Колдуны сбрасывают это все с высоты, но сами не приближаются к пожару. У нас нет летающих ящеров, использовать его опасно прежде всего для себя же. Оказаться вблизи такого огня опасно, а использовать его в требушетах не получится. Снаряды будут взрываться в тот момент, когда их будут бросать, и, скорее всего, единственные, кто пострадают, будут сами команды требушетов. Это вам не масло!

– Получается, что мы беззащитны перед колдунами? – Сканд первый сложил два плюс два.

– Мы ничего не можем противопоставить колдунам и их летающим ящерам, – согласился Лекс, – по крайней мере с тем, что есть сейчас.

– И что же делать? – Сканд требовательно заглянул в глаза мужу.

– Если наше оружие не годится, тогда надо сделать новое! – Лекс усмехнулся, – такое, чтобы колдуны нас боялись и облетали нас по дальнему кругу!

Ответом стал радостный гул и выкрики одобрения из-за императорских спин. Люди, совсем недавно испуганные такой страшной демонстрацией, теперь приободрились и уже улыбались. Шарп с сомнением смотрел на все еще горящий огонь, который только-только начинал затухать. Похоже, он не мог смириться, что такое оружие – и пройдет мимо него. Он недовольно кривился, но предпочитал пока помалкивать. Кирель в шлеме легионера и кожаных доспехах выглядел невозмутимо. По его лицу прочесть его мысли было так же невозможно, как по фарфоровой маске.

– Ты сможешь сделать новое оружие? – голос Сканда был неуверенным, – даже не знаю, что можно противопоставить такому…

– Рарх уже делает образец, – усмехнулся Лекс, – игрушку для взрослого мальчика. Вызову на завтра Ориса. Он под моим присмотром сделает все, что надо. И он умеет язык за зубами держать. Осталось только Лейшана выставить из нашего дома, а то лезет везде и под руки заглядывает! Прикрывается тем, что охраняет Ламиля по наказу братца Чани. А сам, кстати сказать, все еще Броззи ищет!

– Пожалуй, увезу его с собой на охоту, – усмехнулся Шарп, – развеюсь немного! Пушан пока послушает дрязги и заговоры патрициев в Сенате, Сканд погоняет сброд в Клоаке, а я, пожалуй, съезжу развеяться на охоту. На несколько дней. А там начнутся скачки на Ипподроме, и опять он будет рядом с нами, как представитель зятя.

***

Рарх и правда не спал всю ночь, пока не доделал все, что было запланировано. Он даже тетиву разрезал и, связав второй конец узлом, натянул на арбалет. Короткая деревянная стрела пробила соломенную мишень насквозь и расщепилась о каменную стену. Сканд с интересом наблюдал за работой Рарха, весь остаток ночи донимая Лекса вопросами. Едва Рарх сделал первый выстрел, Сканд отобрал у него арбалет, с трудом натянул тетиву и теперь уже сам приладил второй деревянный болт в желоб. Он вышел во двор, который из-за раннего времени был еще пустым и, отойдя в угол у ворот, пустил болт в самый дальний угол двора. Короткая стрела тихо свистнула и пропала в предрассветных сумерках.

– Ну, и как тебе игрушка? – Лекс от души зевнул, – хотя, не говори, это все равно только деревянная модель, подожди, когда она будет закончена, и вот тогда уже постреляешь в свое удовольствие. А я устал, пойду хоть пару часов посплю, а то не ночь, а сплошные переживания. Рарх, ты молодец, иди тоже отдыхай. Сегодня вместе с Орисом будем доводить игрушку до ума.

Охрана на воротах подошла полюбопытствовать, что это такое попало в руки генерала, и удивленно пересвистывалась, у такого маленького и непонятного лука оказался на редкость сильный и дальний бой. К сожалению Сканда, третьей стрелы не было, и генерал отправился на розыск потеряшки. На удивление, она не валялась на земле, а была воткнута в корзину с камнями у дальней мастерской. Причем корзину она благополучно пробила и увязла в раздробленном камне, который мальчишки приготовили для дальнейшего перетирания в глазурь.

Тиро вышел во двор, зевая и почесываясь. День только начинался, он свистнул в темноту казармы, будя девок, и с удивлением заметил белошкурого ящера монахов в соседнем с Шу стойле. Следом во двор зашел озадаченный Сканд. Для него арбалет был непонятной вещью. Он привык, что сила лука целиком зависела от длины и толщины плеча лука и силы самого лучника. Слабый человек не мог даже натянуть тяжелый лук, не то, что выстрелить. Ему не хватало сил. Чтобы отправить в полет стрелу, надо было приложить много усилий, а тут достаточно простого рычажка. Да, тетиву натянуть было тяжело, но сам выстрел был простым. Даже слишком простым.

Потом Тиро поинтересовался, чем все закончилось, и многозначительно подвигал бровями, в ответ получил обреченный вздох и растерянный взмах рукой. Тут как раз из-за угла выскользнул монах и плавно направился к стойлу с ящером. Тиро и Сканд одновременно принюхались, но от монаха пахло привычными благовониями, грозные мужчины поняли, что это не беспокойный рыжик, и молча наблюдали, как монах выводит из стойла коротколапого ящера.

Стоило монаху раствориться в предрассветных сумерках улицы, вышли девки и занялись привычными делами. День вступал в свои права. Сканд проверил, как там поживает Шу, но для вылупления малышей еще не пришло время, и верный ящер только недовольно пофырчал на хозяина, отказываясь оставлять свою кладку. Сканд отнес арбалет в спальню и посмотрел на спокойно дрыхнущего мужа, который сладко сопел на подушке. Очень хотелось лечь рядом и прижаться к любимому, но вычистка Клоаки от ворья продолжалась всю ночь и сегодня утром туда должны были войти свежие воины, чтобы сменить товарищей. Мелкие стычки и нападения из-за угла выматывали воинов сильнее реального боя, и Сканд собирался опять спуститься вниз и провести день по колено в нечистотах. И дело было не только в нападении на площади, но и в прокладке новых проходов и строительных работах. Стоило обезопасить клоаку для рабочих, которые придут делать кладку, и рабов, которые под присмотром надсмотрщиков будут пробивать новые коридоры. И приглядывать за всем приходилось самостоятельно, чтобы быть уверенным в конечном результате.

Лексу же поспать вдоволь не получилось. После завтрака примчался Ламиль, который уселся сверху, и стал подробно рассказывать, как он кормил мальчиков, как они играли и что он собирается делать сегодня. Ламиль жаловался, что остался без своего поклонника. Лейшан уже прислал корзину фруктов и извинения, что сегодня его не будет. Его срочно вызвал к себе император. Ребенок расстроился, а вот Лекс наоборот, приободрился. Сегодня, даже если и появятся купцы, без присмотра их не оставят, и значит, он теперь может делать, что хочет, без дурацких вопросов и подглядываний!

Лекс резво выбрался из кровати и, натянув свежую тунику, отправился на улицу. Там сразу выхватил Мая и отправил за Орисом, с наказом, чтобы тот прихватил с собой толкового помощника и пару болванок бронзы. В этом мире металл хранили и продавали толстыми брусками, иногда с ручками по краям для облегчения погрузки и переноски. Каждая болванка металла имела собственную цену, но вот размер был почти одинаковый для всех, исключением было только золото.

Броззи посмотрел на Лекса с надеждой, но тот отправил его лить оправы для зеркал. У каждого из его учеников были свои хлопоты и задачи, и Броззи оставался единственным взрослым, который имел доступ к тиглям и кузне. Мальчишки помогали, где могли, и пытались хвататься за щипцы, но Лекс отгонял всех помощников от пламени горна, опасаясь за их жизнь и безопасность.

Пока Лекс проверил, что и кто делает, и что получается в итоге, пришли торговцы, и Бэл со вздохом бросил свои дела и отправился торговать и торговаться. Купцы были из столичной гильдии, они пришли за зеркалами. Они пытались договориться, чтобы все зеркала продавались только через их гильдию, они даже согласны повысить цену, но только, чтобы все зеркала шли через них. Бэла в последние дни так достали пришлые купцы, что он согласился. Он уже продал все, что было, и теперь брал аванс под будущую работу.

Бэл даже поднял цену вдвое от первоначальной, но купцов это не остановило. Они довольно щурились и потирали руки, подсчитывая будущую прибыль. Лекс прикинул, за сколько они сами будут продавать зеркала, особенно с учетом налогов, но потом махнул рукой. Когда все наладится и народу станет достаточно, всегда можно будет торговать самим. Сделать лавку у входа и посадить туда грамотных и умных людей. А сейчас Бэлу действительно хоть разорвись! А впереди еще красивая посуда и витражные стекла. И поскольку дома здесь строили по одному шаблону, то и оконные рамы можно было делать стандартного размера. Только вот, как освободить Рарха? Сишь занимался с детьми, а вот Рарху приходилось выполнять эксклюзивную работу, и это просто дар небес, а не помощник! Лекс даже не представлял, как бы он со всем справился, если бы не Рарх. Одно дело, нарисовать чертеж и объяснить, что должно получиться, и совсем другое дело, сделать это все своими руками. Особенно, когда познания в древесине на уровне колки дров.

Лекс оценил белые чаши с прозрачными «зернышками» и нежным рисунком. Крин со своими подмастерьями расцвели от щедрой похвалы рыжика и, окрыленные, бросились делать новые шедевры, заодно Крин сделал свежий замес белой глины и сообщил Лексу, что пора посылать в имение за новой партией глины и шпата. Лекс отправил Крина к Тиро, тот распоряжался грузовыми самочками и свободными от работы людьми.

У Мэла закончилось серебро, которым он, как амальгамой, покрывал зеркала. Лекс отправил его к городским менялам поменять золотые монеты на серебряные. Покупать серебряные слитки не хотелось, с ними была дополнительная морока, чтобы разделить большую болванку на множество маленьких кусочков. Монеты были привычней и удобнее в таком мелком деле. Качество самого стекла на зеркалах было вполне приемлемым. Порой с легкими искривлениями, но вполне приличное, так-то, мелкие дефекты на больших зеркалах так не бросались в глаза, как на маленьких, но Мэл старался, как только мог. В мире Александра за такое качество их, скорее всего, побили бы ссаной тряпкой, но в этом мире, где отполированное серебряное или золотое блюдо было у модниц вместо зеркал, зеркала новой гильдии были сродни чуду и казались просто идеальными.

Пин возился с красящими пигментами для эмалей. С тех пор, как Лир приноровился рисовать разведенными в сладкой воде красками, его запасы значительно поредели. Даже с черным цветом были проблемы, сажа на трубах еще не успела осесть с начала нового года, а та сажа, что была с прошлой чистки дымоходов, уже заканчивалась. Лекс отправил Пина в старый город купить несколько оловянных и медных чушек. От свинцового якоря осталось только верхнее кольцо, через которое привязывали веревку, но свинцовый сурик почти не пользовался спросом из-за своего резкого оранжевого цвета.