Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 125 страниц)

Ученики довольно переглянулись и, рассмеявшись, пошли стекло в форму выливать под присмотром своего мастера. Лекса в этот раз даже не подпустили к огню. На учениках были кожаные фартуки, чтобы случайно не обжечься, а рыжика поставили подальше от стола, где осторожно смешивали на подносе две стеклянные массы. Стекло сразу попыталось начать кристаллизоваться, загустевая, но его весьма решительно смешали и растянули по углам ровным слоем. А потом при помощи кирпичей и решетки для обжига осторожно установили горячий поднос сверху.

Лекс только крякнул от такого простого решения. Он собирался как-то пристраивать все на кочергах и прутках, а о решетках совсем позабыл. Напоследок он убедился, что на всем подносе слой стекла равномерный, и наконец оставил цельный кусок стекла в покое. Температуру в горне под стеклом стали понемногу опускать, оно должно было остывать без резких перепадов температуры. Наконец Лекс отправился в сокровищницу и, с трудом найдя среди золота пару серебряных кругляшков, с трепетом вернулся обратно. Очень хотелось, чтобы в этот раз все получилось, поскольку на то, чтобы сварить новое стекло, могло уже не хватить времени. Он показал ученикам серебряные монеты и как он осторожно «размазал» растаявшее серебро по стеклу. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что все получится.

От медитации над стеклом его оторвала суматоха во дворе. Тара, одетая в темный дорожный хитон и замотанная с головой в ткань наподобие плаща, появилась во дворе. Она забирала большую часть своих слуг и, конечно, рабов. Те опять тащили узлы с хозяйским добром и сосредоточенно оглядывались, стараясь не забыть ничего нужного. Тиро выделил Таре сопровождающего воина, который верхом на ящере проводит Тару до поместья генерала. Тара, совершенно необъятная в своих дорожных одеждах, шумно прощалась с дочерьми и Тиро, даже Лексу досталось могучих объятий. Его прижали к необъятной груди и на всякий случай ненавязчиво пощупали.

– Совсем тощий, – получил рыжик вместо прощай, – кушай живых каракатиц, они добавляют вес и делают формы более гладенькими… ну, ладно, я отбываю…

Тара с этими словами взгромоздилась в паланкин и милостиво помахала всем напоследок. Когда ее паланкин скрылся за поворотом, Лекс и Тиро одновременно выдохнули. Тиро придирчиво допытал Лекса, не собирается ли тот сегодня выходить в город, и, узнав, что тому сегодня не до этого, успокоился и ушел поговорить в таверне, где собираются ветераны, может, кто и захочет заработать. А еще, стоило поговорить с людьми о создании новой гильдии и потом рассказать Сканду, что на эту тему думают люди.

Лекс же пошел посмотреть, как там дела у Броззи. Проверив на глазок, что все идет как обычно, и похлопав сосредоточенного ученика по плечу, он отправился в мастерскую к Лиру. Вокруг него крутились любопытные мальчишки. Лекс шикнул на них, чтобы они не отвлекали художника, и сам с удовольствием посмотрел внутрь тарелки. А там, на дне, расцветал очень красивый цветок. Лекс похвалил Лира и сказал, что он может брать любые глиняные тарелки на дальнем складе, а вот до графинов дело дойдет позже. Лир очень сосредоточенно кивнул и прикусил губу, старательно выводя новый лепесток.

Лекс опять сделал круг по двору, но Броззи надо было ждать еще хотя бы пару часов. Четвёрка стекловаров уже разжигала горн, смешивала перемытый песок со всеми остальными компонентами и сосредоточенно обсуждала, как долго варить это стекло. Поскольку оно будет смешиваться с пигментом, а потом перетираться, то варить его долго не имело смысла. Лекс им как раз напомнил, что Броззи займет часть горна и им потребуется потесниться, но его уверили, что к тому времени, как Броззи займется перековкой, они будут мешать пигмент, а потом мыть следующий песок. Они хотели наварить как можно больше цветного стекла, чтобы не скучать, и спокойно перетирать готовое, пока Чаречаши будет шнырять рядом с ними.

Лекс повздыхал и отправился обедать. Как правило, здесь готовили завтрак и ужин, а на обед можно было получить то, что осталось с завтрака или просто хлеб и мясо, которое в этом доме держали для раненых воинов всегда и в больших количествах. Подхватив с собой куски еды, рыжик заперся в теплой комнате со своими чертежами, ингредиентами и мыслями. Подхватив очередной папирус, он попытался прикинуть, что и в каких пропорциях он будет смешивать, сколько времени и при каких температурах это надо будет выдерживать, а заодно разобраться со странными весами и тем, как на них взвешивать.

От раздумий и расчетов его отвлек Броззи, тот жалобно шкрябал дверь, не смея отвлекать учителя от важных вопросов. Пришло время доставать железо, и Броззи ждал разрешения начать. Лекс все сразу сложил и закрыл сундуки, последняя партия булата была важнее теоретических расчетов. Они опять частично разрушили домну и занялись выискиванием кусков железа среди спекшихся углей и камней. Стекловары, увидев работу у домны, понятливо ретировались со своими тиглями к себе в мастерскую. А там начали делить и окрашивать стекло в разные цвета. Похоже, не только Лекс любил экспериментировать с новым.

Сам же рыжик с удовольствием и азартом выискивал куски железа и подносил Броззи, а тот сосредоточенно ковал, стараясь делать все наилучшим образом. За этим занятием их и застал Сканд. Лекс как раз вытащил последний кусок и в последний раз порылся в остывающих угольках.

– Ну, все, теперь все это разберем, пока Чаречаши не уедет к себе.

– А почему? – удивился муженек.

– А чтобы не спрашивал лишний раз, что у нас и как, меньше знаешь – крепче спишь! Не увидит новую печь для плавки и расстраиваться не будет, что у него такой нет. Поужинаем дома? А то у меня зеркало остывает, и я не хочу уходить, пока все не закончится!

– Хорошо, – Сканд пожал плечами и вошел в дом.

Ему сразу рассказали, что Тара уехала в поместье, наводить там порядок. Сканд выскочил во двор поругаться, что рыжик так поступил без его согласия, но посмотрев на сосредоточенную мордашку милого, который щипцами зарывал в уголь что-то весьма громоздкое, передумал ругаться. Во-первых, рыжик может этими щипцами ему и по морде дать, а во-вторых, разве заниматься домом и хозяйством не забота одного из мужей? И даже хорошо, что Лекс все решил сам, значит, относится к дому серьезно… Сканд довольно улыбнулся, ну да, у него замечательный муж, самостоятельный и ответственный, и такая лапочка к тому же…

Гости, дорогие…

Лекс понял, что устал и морально издерган, понимание того, что вскоре появится непонятная составляющая в этой жизни под названием «брат», не давало расслабиться, и он смог уснуть только после целительного сеанса неторопливого секса. Сканд, похоже, прочувствовал напряжение, которое просто звенело в рыжике, и постарался, чтобы ненаглядный растекся по кровати, как растаявший кусочек меда, который он очень бережно собрал в кучку себе под боком при помощи рук и языка и с удовольствием наблюдал, как все это рыжее милашество посапывает во сне. Спящий рыжик был таким милым, что в груди все переворачивалось от нежности и желания защитить его от всего мира.

Ночью в хозяйственном дворе остались Броззи с Маем, они по очереди качали меха, опуская температуру в горне, и ученики-стекловары, которые тоже кружили вокруг своего горна, не смея полностью его затушить и напряженно прислушиваясь, не раздастся ли тревожный хруст стекла, который означал бы, что все их усилия пошли прахом. Но большой стеклянный лист, покрытый серебром, молчал, а уголь, засыпанный в горне, уже прогорел, полностью отдавая под мехами последние искорки тепла.

Проснувшийся на рассвете Лекс с трудом растолкал Сканда, который опять свернулся вокруг него, как спрут вокруг добычи, и довольный, как сытый поросенок, выскочил во двор. Для начала он проверил большое зеркало. За ночь оно уже остыло. Высыпав на землю пару мешков песка, мастер осторожно вытряхнул теплое зеркало из формы. Оно оказалось безупречным! Не было ни пузырьков воздуха, ни неровностей серебра внутри зеркала. Идеальное, совершенное, безупречное во всем. Начиная от цвета. Стекло было теплого оттенка топленого молока, без выраженной синевы или желтизны. Оно было… Лекс замер, пытаясь подобрать слово, но оно было восхитительным.

Цвета внутри были настоящими, и Лекс в очередной раз поразился собственному внешнему виду. Он уже привык идентифицировать свою личность с молодым и привлекательным телом юного парня, но сидя перед большим зеркалом, он опять растерянно рассматривал себя, пытаясь отыскать хоть что-то, сохранившееся от прежнего Александра Яворского. Но от него остались только сосредоточенный прищур глаз и наклоненная к плечу голова. Александр помнил за собой привычку в тяжелых раздумьях наклонять голову, как будто взгляд под другим углом мог помочь найти выход из проблемы. А еще улыбка, которая вначале приподняла один уголок идеального рта, а потом раздвинула восхитительные карминовые губы в призывном оскале. Лекс провел кончиком языка по белоснежным зубам и довольно облизнулся. Нет, все же, тело рыжика, доставшееся ему, как вместилище для его беспокойной натуры, было очень красивым по любым меркам и старого и нового мира.

Лекс встал перед зеркалом и довольно потянулся. Он с удовольствием наблюдал, как красивое тело изгибается с пластикой профессионального стриптизёра. Рыжик приподнял край туники и осмотрел в зеркале идеальный изгиб бедра. Захотелось сбросить тунику и посмотреть со стороны на своё тело, но во двор стали заходить люди, которые тоже хотели увидеть, что получилось, и от сеанса эксгибиционизма пришлось отказаться. Вместо этого пришлось развить активность, вызвать Рарха с его оправой и, наконец, осторожно вложить зеркало в надежное вместилище. Зеркало вместе с рамой оказалось в размер стола, стоящего в мастерской стекольщиков, и поэтому спокойно лежало на плоскости, пока Рарх закреплял его.

В красивой раме зеркало приобрело вид драгоценности в оправе, и Лекс вместе с Рархом одновременно довольно выдохнули, когда увидели, что получилось в итоге. Захотелось посмотреть на него еще раз в полный рост, и ученики осторожно приподняли и стали разворачивать зеркало, чтобы поставить его на пол. Большое стекло дрогнуло, и у Лекса душа в пятки ушла от страха, что оно сейчас лопнет от перекоса. Похоже, не только он один вздрогнул, заметив волну, прошедшую по зеркалу. По двору пролетел вздох ужаса, а потом облегчения, когда невредимое зеркало развернулось к зрителям.

– Надо подумать, как в целости донести его до дворца, – высказался Рарх и схватился руками за отросшую блондинистую шевелюру. – Я сделаю для него носилки для дороги и подставку, чтобы установить во дворце на первое время.

– Спасибо, – Лекс положил руку на плечо друга и посмотрел, как это все выглядит в зеркале. Они были почти одинакового роста, но Рарх более жилистый, а Лекс, несмотря на больший разворот плеч, выглядел изящнее.

– Ты сильно подрос и изменился, – Рарх тоже рассматривал, как они оба выглядят со стороны, – ты был мельче Сиша. Такой худенький и нежный… Когда тебя били у столба, то я боялся, что Гаури переломит тебя кнутом на две половинки. Я рад, что боги дали тебе силы измениться, а еще рад, что мы подружились и ты забрал меня с собой. Быть причастным к этому чуду под названием «зеркало», это просто как мечта. Спасибо тебе за это…

– Ты меня благодаришь за то, что я добавил тебе работы и головной боли? – Лекс ухмыльнулся, – и потом, не забывай, ты и Сишь были единственными, кто не побоялись помочь мне в тяжелый момент. Мы стали друзьями в минуту несчастья, а это дорогого стоит.

Лекс приобнял Рарха и похлопал его по спине, как брата. В ответ услышал недовольное сопение сбоку.

– Стоит только оставить тебя одного, как ты уже тискаешься с кем попало, – Сканд недовольно кривился.

– Не с кем попало, а с другом! – Лекс прижал Рарха сильнее и хлопнул его напоследок по напрягшейся спине, прежде чем отпустить, – сколько тебе можно говорить, – Рарх – мой друг. – Лекс посмотрел, как Сканд недовольно кривится, и, не удержавшись, прижался к нему всем телом, – ты такой милый, когда ревнуешь. Лучше скажи, чем от меня пахнет?

– Не чем, а кем… – Сканд довольно принюхался и заурчал, как кот, – мною… ты мой… сахарочек…

Сканд довольно обнял рыжика, который так доверчиво к нему прижимался, и разогнал людей со двора одним движением бровей. Все понятливо бросились по своим делам, всем своим видом изображая занятость.

– Надо занести его в дом, а то мало ли что… – Тиро довольно рассматривал обнимающуюся парочку, но стоило Сканду недовольно зыркнуть, сразу поправился, – я про зеркало говорю, ежели что…

Лекс, опомнившись, опять развил бурную деятельность. Четверка учеников под его контролем потащила зеркало в дом, при этом рыжик стонал, чтобы они не шли в ногу, как военные, и отнеслись к зеркалу, как к тазу, полному воды, который надо пронести по дому, не расплескав по дороге. И только когда зеркало поставили в атриуме, удовлетворенно выдохнул и улыбнулся. После этого отправил учеников убраться в мастерской и заняться последней варкой стекла. До приезда Чаречаши еще оставалась пара дней.

Тиро перехватил Лекса и затянул в теплую комнату. Там стояло два ведра с перекованным железом и четыре больших тигля. Домоправитель пояснил, что их принесли ночью, и о них знают только он и пара проверенных охранников. Лекс удовлетворенно кивнул головой и наказал домоправителю, чтобы тот послал мальчиков к гончарам за хорошей подготовленной глиной. И показал руками, какой именно кусок глины ему понадобится. Тиро рассказал, что Орис сложил с себя полномочия главы гильдии кузнецов и нашел себе достойную замену. Он назвал еще три имени знаменитых в столице мастеров. Двое из них были известны, как мастера-оружейники. Мечи с их клеймами славились и за пределами столицы, а четвертым был старший сын Ориса. Теперь Орис с друзьями готовы пойти, куда укажет мастер.

Лекс вздохнул, составляя план на будущее, и после этого предложил Тиро тайно поговорить с Орисом, чтобы тот, после того как выкует меч в подарок для Шарпа, увел Броззи со двора. Например, они могут пойти в гильдию кузнецов, где Броззи покажут и научат, как правильно полировать и затачивать клинок. А пока Броззи будет занят делом в гильдии, Орис с друзьями могут прийти сюда, чтобы принести клятву Лексу, как учителю, и получить указания по новому металлу. И, кроме этого, потребуются четыре корзины, чтобы они могли втайне ото всех вынести тигли из дома. И уже после этого отправляться в путь.

– Куда? – Тиро требовательно заглянул в глаза Лекса.

– В имении Сканда дом такой же, как и здесь? – Лекс требовательно посмотрел в ответ, и увидев, как Тиро кивнул головой, улыбнулся, – прекрасно, значит в имении Сканда тоже есть и горн и инструменты. Пусть они на всякий случай возьмут с собой тот инструмент, который им может понадобиться, и отправляются в имение. Надо написать записку Таре, чтобы она помогла им обустроиться на новом месте. Они будут там, пока Чаречаши не вернется обратно. Я надеюсь, имение не очень далеко от столицы, и я смогу его посетить тайно?

– Имение Сканда небольшое и находится на побережье недалеко от старого города. Там каменистая почва и почти ничего не растет, но зато там тихо, более уединенного места нам не найти, – Тиро закивал головой. – Тара прислала раба с сообщением, что прежний управляющий – болван, и она его выгнала с должности. Кроме этого, сообщила, что дом запущен, и чтобы привести его в надлежащий вид, потребуется вложить в него немало средств. Мне поговорить со Скандом по поводу денег?

– Можешь взять их из моего сундука, – Лекс отмахнулся, – у Сканда сейчас есть о чем переживать, не дергай его по пустякам.

– Мудрое решение, – согласился Тиро, – сегодня придут ветераны, которые согласились носить носилки избранного, – Тиро недовольно поморщился, – и заодно защищать его. Если бы дело было только в охране, то желающих нашлось бы намного больше, а так… – Тиро почесал голову, а потом встрепенулся. – Так я передам с Орисом денег для Тары? Ну, вернее, для нужд имения?

– Передай. Главное, чтобы в городе никто не пронюхал о новом металле. Нам только сплетен не хватало. Чаречаши не должен узнать о стали.

– Не переживай, – Тиро хмыкнул, – мастера сами не дураки и уже пустили слух, что посрамлены булатом, и именно поэтому отказываются от прежней работы и отправляются кто куда… например, в деревню, мясных ящеров выращивать. А Орис, якобы, едет посетить святые места, а сын будет сопровождать старого отца в минуту печали.

– Хорошо, – Лекс ухмыльнулся, – распорядись, чтобы печь, в которой плавили металл, разобрали и сделали так, будто ее и не было во дворе. И ведро с уксусом и свинцом убери на крышу, так, чтобы оно было в тепле, но не бросалось в глаза. Не надо, чтобы у гостей появились лишние вопросы. Я бы еще и зеркала из атриума спрятал, но Чаречаши о них и так расскажут, поэтому пусть висят на виду.

– Ты боишься брата? – удивился Тиро.

– Разумная предосторожность – не страх, а тактическое отступление – не бегство с поля боя… – Лекс и не заметил, как странно посмотрел на него старый ветеран, и, покусав губу, продолжил, – ладно, ждать осталось недолго… главное, сделать все правильно… Я дождусь, когда Орис начнет ковать меч с Броззи, и закроюсь в комнате, присмотри, чтобы меня не беспокоили, пока мастера не придут…

Лекс так и поступил. Отправился к Броззи, вместе с ним осторожно выкопал из горна тигель с вутцем и начал формировать заготовку под клинок. Очень кстати пришел Орис и тяжело посмотрел на Лекса, по всей видимости, ожидая от него хоть какого-то знака, но рыжик даже не смотрел в его сторону и сразу отошел от горна, как только Орис оказался рядом. Лекс понадеялся, что у Тиро найдутся правильные слова, чтобы успокоить старого мастера.

А сам отправился посмотреть, как дела у Лира. Тарелка в его руках была похожа на китайскую роспись, вся в цветах и завитках, и выглядела, как произведение искусства, а не домашняя утварь. Сам мастер тер усталые глаза и раздумывал, что бы еще добавить на рисунке. Рядом сидели мальчишки из младших и выжидали, что скажет хозяин, и Лекс не подвел их ожидания. Он хвалил мастера и восхищался тарелкой до тех пор, пока Лир от смущения не стал бордового цвета. После этого Лекс подхватил тарелку и отправился в соседнюю мастерскую к своим стекловарам. Там как раз собирались ставить в горн новую партию тиглей для варки стекла. Лекс сразу распорядился поставить над тиглями решетку и сверху установить на нее тарелку Лира для обжига глазури.

В мастерской его и застал Сканд, который едва ли не за шиворот утащил его завтракать. Если до этого момента рыжику казалось, что от переживаний у него кусок в горло не полезет, то засунув в рот первый кусок лепешки, Лекс сразу понял, что очень проголодался, и с удовольствием умял и лепешку с мягким сыром, и тарелку каши под довольное урчание Сканда. Сам Сканд едва прикоснулся к завтраку, он сегодня собирался тренировать новых носильщиков-телохранителей. Он хотел быть уверен, что те не уронят любимого супруга с паланкина, если придется перестраиваться и защищать от предполагаемых противников.

Пришло десять человек вместо восьми, Сканд решил оставить всех и после завтрака сразу приступил к тренировке, благо, двор уже успели расчистить от остатков домны и он опять стал свободным. Взяли паланкин и для наглядности посадили туда Мая. Сканд подождал, когда паланкин поднимут, и после этого неожиданно атаковал всю эту процессию. Паланкин ожидаемо вывернулся из рук и едва не придавил растерянного Мая. Парень только чудом увернулся от деревянной конструкции, которая едва не прихлопнула его, перевернувшись. Атака в исполнении Сканда оказалась удачной. Ветераны огребли деревянным тренировочным мечом по ребрам и растерянно потирали головы, пытаясь сообразить, как следует двигаться, чтобы и паланкин удержать и отбиться от нападавшего.

Во дворе собрались все воины, которые были на излечении, и сразу включились в процесс обсуждения. Вездесущие мальчишки влезли на крышу кухни, оттуда наблюдать за двором было намного удобнее, без риска попасть под ноги воинам. Стекловары вначале рассматривали тренировку, вытянув шеи, чтобы не отрываться от горна, а потом, посмеиваясь, вернулись обратно. Оказывается, у монахов есть специальная тренировочная программа, которая учит, как следует охранять в различных ситуациях. Тиро, который шел следом за Лексом, только удивленно хмыкнул, но промолчал и, похоже, решил донести эту информацию до Сканда.

Лекс тем временем выбрал четыре подходящих осколка стекла и, кивнув Тиро, отправился в теплую комнату. Домоправитель подождал, пока Лекс закроет за собой дверь, и встал в охрану. Лекс предупредил Тиро, чтобы тот не беспокоил его, пока четверо мастеров не придут для того, чтобы принести ему клятву и получить необходимые указания. Язык постоянно пытался выдать привычные слова типа инструкции, технологии, спецификации, хорошо, что все слова были на русском и в мозгу каждый раз вспыхивал предупреждающий об опасности огонек, заставляя подыскивать более простые выражения. Поскольку все это должно было выглядеть, как воля богов, то первое, что сделал рыжик – это несколько таблеточек фараоновых змей. Так сказать, для общей наглядности…

Рыжик тем временем разжег дополнительные масляные светильники и, развернув пергамент с расчетами, занялся отмериванием необходимых ингредиентов. Лекс собирался использовать четыре вариации стали. Первая была наиболее доступна и по рецептуре и по времени. Такие мечи могли бы быть общедоступными для войска. Вторая и третья сталь были, по сути, мало отличимы от первой, за исключением того, что во второй присутствовало больше одних минералов, чем в третьей. Второй меч был больше с хромом, как «звездный», а третий с марганцем, как гибкие катаны. Но из этих двух в дальнейшем можно будет делать дамасские клинки. А вот четвертая сталь должна была быть тугоплавкой и более ударопрочной. В дальнейшем Лекс собирался делать из нее режущую кромку, которую приваривают к основному телу клинка.

Тигли были большими и Лекс не стесняясь отвесил туда полной мерой и железа и всего остального. Под конец он сделал на каждый тигель импровизированную «крышку» из глины, на самый верх которой он установил «окошко» из стекла. Для начала, стекло было бы добавкой для плавкости, и, главное, индикатором нужной температуры. Температура плавления стекла стала бы отправной точкой для создания нужной для плавки. И исходя от этого, можно было бы начать отсчет. Лекс только вздохнул. Он хотел бы присутствовать при всем этом с самого начала, но события, к сожалению, торопили его, нахально толкая в спину. Поэтому приходилось рассчитывать свои пояснения подлаживаясь под этот… по сути, бронзовый век.

Для того, чтобы как-то различать тигли, Лекс оставил на каждом приметные царапины. А потом забрался на стол и помедитировал над ними, пытаясь выстроить внутри себя предстоящий разговор с мастерами. Нюансов было очень много, упускать контроль над происходящим не хотелось, и, главное, как можно вдолбить столько новых знаний, не подкрепив при этом практикой? У этих людей память была, как у кошек, которые могли запомнить не более трех предметов за раз. Значит, придется разбить общий массив знаний на четыре куска и заставить каждого запомнить по отдельному куску, с таким расчетом, чтобы это все сложилось в итоге в общую картину.

Эти тревожные размышления прервал осторожный стук в дверь. Лекс не успел даже согласно отозваться, как двери в теплую комнату открылись, пуская внутрь потоки прохладного воздуха. На пороге замерли Сканд, Орис и еще несколько крупных мужчин, которые смотрели на Лекса с плохо скрываемым страхом. Лекс замер, раздумывая, что могло послужить поводом для такой паники, а потом понял, что он сидит на столе в окружении факелов и множества светильников в позе лотоса, а перед ним стоят четыре тигля, которые из-за глиняных крышек стали похожи на яйца. Четыре яйца и младший, запертый в теплой комнате. Для этого мира почти символично.

– Сканд, ты привел моих новых учеников? – тихо спросил рыжик, стараясь выглядеть таинственно. Сканд молча кивнул и вытолкнул вперед Ориса, – Х О Р О Ш – Ш О, – выдохнул рыжик и увидел, как побледнел старый мастер.

При этом Лекс отвесил себе мысленный подзатыльник, как бы у мастера инфаркта не случилось от всех спецэффектов. Все же, народ здесь еще непуганный, это у него в мире, даже выскочи под ноги привидение, все начнут искать проектор для голограммы и визжать не столько от страха, сколько от крутой примочки у техники, а здесь они наивные, как дети, и непуганые, как белки в парке. Поэтому Лекс постарался плавно спуститься со стола и подойти к Орису ближе, пытаясь его успокоить.

– Не надо меня бояться, с этого дня я ваш учитель и не причиню вам излишней боли. Тиро, – Лекс обратился к домоправителю, который маячил недалеко, – мне нужны жаровня с углями, нож и розга. Подходите ближе, – Лекс махнул рукой на оторопевших мужчин, – мы создадим новую гильдию – оружейников, но она должна остаться тайной для всего города, пока мой кровный брат Чаречаши не покинет город. Потом вы объявите о создании новой гильдии и нового знания, и сделаете все, как положено. Займете новый квартал, принесете дары богам, возьмете учеников, а я хотел бы остаться в тени этого великого дела.

И вообще, было бы лучше, если бы как можно меньше народу знало, что я вас учу. Я буду передавать вам свое знание не один год и буду часто появляться в новой гильдии, но вот только становиться ее членом я не хотел бы. У меня еще есть гильдия стекловаров, и оставить их я тоже не смогу. И вообще, чем меньше народа знает, что именно я – источник новых знаний, тем безопаснее будет моя жизнь. Не надо забывать, как много у империи врагов и завистников.

Лекс обвел взглядом людей в комнате, у всех вместо страха в глазах появились почтение и понимание возложенной миссии. Мужчины опять обрели уверенность в себе и развернули могучие плечи. На их фоне даже Сканд стал выглядеть не громилой, а вполне нормальным человеком. Тут и Тиро притащил жаровню с алыми угольками, снял с пояса новый булатный клинок и с почтением передал его Лексу вместе с пучком тонких розог. Лекс осмотрел кинжал, он был хорошо заточен, но вместо рукояти у него до сих пор был кожаный шнурок.

– Осторожно, не разрежьте сухожилия, – предупредил Лекс и полоснул себя по одной ладони и следом по второй, – надо только немного крови для общей клятвы.

Новые ученики подошли к жаровне, сняли с хвостов шнуры, подтверждающие, что они – мастера и завязали на лбу, как ученики. Пока мужчины сосредоточенно перевязывали волосы, а потом резали ладони, Лекс уронил несколько таблеточек фараоновых змей. Едва рыжик успел уронить несколько капель крови, как первый «хвостик» начал крутиться среди углей. Лекс начал произносить медленным речитативом, стараясь выглядеть таинственно:

– Мать-ящерица, великая Саламандра, призываю тебя в свидетельницы создания новой гильдии. Я беру себе новых учеников и клянусь передать им те знания, что ты мне доверила. Соедините руки над огнем и поклянитесь вместе со мной, – Лекс перехватил руки Ориса и молодого парня, который стоял рядом, – повторяйте за мной, – кровью своей клянемся хранить клятвы гильдии, мы теперь одинаковы перед лицом богов, -

Твоя кровь – моя кровь.

Твоя жизнь – моя жизнь.

Твоя рука – моя рука.

Твоя тайна – моя тайна.

В огне в сполохах синих огоньков появилась еще пара крутящихся «хвостов», Сканд и Тиро вытянули шеи, чтобы рассмотреть все происходящее, а в глазах мастеров появился фанатичный огонь. Теперь они без раздумий были готовы шагнуть в огонь вслед за Лексом. Рыжик опять повторил слова клятвы, и теперь вместе с ним ее принесли и новые ученики. Когда последние слова клятвы затихли, последний «хвостик саламандры» распался пеплом, и Лекс разорвал круг.

– Тиро, можешь забрать жаровню и нож, слово сказано. Боги свидетельствовали нашу клятву, и теперь настало время учебы. Перевяжите волосы, как мастера, ваше мастерство так и осталось с вами, просто пришло время получить новое знание. Вы готовы учиться?

– Да, учитель… – пронесся вздох, как короткая клятва. И на рыжика уставились четыре пары фанатичных глаз.

– К сожалению, ребенка нельзя сделать взрослым, накормив его порцией каши, рассчитанной на взрослого человека. Так же и со знаниями. Вы получите тигли, в них находится металл, который станет сталью, которую вы выкуете в мечи. Смотрите внимательно, на каждом тигле столько полосок, сколько дней ее надо держать внутри огня и постоянно держать необходимую температуру. Слушайте меня внимательно, я дам каждому по кусочку знаний, за который он будет отвечать передо мной и перед богами. Вытяните вперед ладони.

Лекс со всего маху хлестнул по ладоням молодого парня.

– Запоминайте – закалять мечи можно только в масле, никакой воды!

Парень шикнул, но ладони не убрал, но теперь его взгляд вместо фанатичного стал осмысленным и сосредоточенным. Следующим Лекс стегнул по ладоням Ориса.

– Температура должна быть такой, как я сказал, а не так, как вам кажется правильно. Вы пока не можете судить, что правильно, а что нет, поскольку о металлах вы знаете не больше, чем дети. А это значит, почти ничего. Ты, Орис, знаешь, что бывает, если нарушить правильность температуры?

Лекс добился кивка, а после этого начал рассказывать, как определить необходимую температуру по цвету пламени и, показав стеклянные окошки, продолжил разговор о температуре в горне. А потом стегнул по рукам следующего ученика и принялся рассказывать дальше, раз за разом пытаясь закрепить в их мозгах новые знания. Розга в этот раз выполняла функцию мнемоники. Резкая боль заставляла собраться с мыслью и выделить конкретный кусок из общего рассказа. Нанеся по удару на каждую ладонь, Лекс заставил каждого повторить, что он запомнил, тыкая розгой в полосу на ладони. После того, как каждый повторил вверенный ему текст, Лекс улыбнулся и похвалил их. И вот, наконец, каждый ученик подхватил по тиглю и вышел из теплой комнаты.

Тиро ожидал их с кусками ткани, в которую тигли завернули, как яйца, которые под покровом ночи выносят из дома, чтобы перепрятать в надежном месте. Лекс усмехнулся такому сравнению, но у каждого было такое лицо, как будто они получили по яйцу дракона, которого будут высиживать сами, собственными… хм, попами. Во дворе их ждали оседланные ящеры. Яйца, тьфу, тигли уложили со всем почтением в корзины, притороченные впереди, после этого крупные ученики взгромоздились в седла и в сопровождении нескольких воинов наконец выехали со двора.