Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 125 страниц)

К нему прислушивались оба самца, и Пушан и его крупный муж. Они как-то по родительски переглядывались, как будто имели дело с ребенком. Возможно и любимым, но все равно не очень умным. Алекс плелся следом, на допустимом цепочкой расстоянии, и недоуменно на все это смотрел. Младший муж, это вот так? Милая лапочка, ласковая женушка, только с пиписькой? И в чем интерес? Завел бы себе настоящую жену, у них ведь есть женщины? И каково это быть номером два в семье? Не муж, не жена, а младший супруг? А дети тогда как? Нет, все же странный мир…

В доме было много народу. Все это напоминало какой-то исторический фильм о древнем Риме. Тоги, золотые украшения на мужчинах, перстни, браслеты. Золотые кубки в руках, расслабленные позы хозяев жизни. Крупные парни и молодые мужчины были сами или парами, с более мелкими и миловидными партнерами, которые вели себя совершенно по-бабски, или вернее, совершенно по-гейски. Алекса передергивало каждый раз, когда он видел, как они манерно кривлялись и жеманно хихикали.

Пушан переходил от группы к группе, здороваясь с крупными парнями и манерно целуя в щечки «младшеньких», отвешивая им незамысловатые комплименты и иногда даже игриво гладя их по рукам и плечам. Вызывая у них приступы жеманного хихиканья и закатывания глаз. Сам Алекс тихо шел следом. Его фигура вызывала большой ажиотаж у всех в огромном зале. На него все откровенно глазели, как на диковинную зверушку, и не стесняясь обсуждали увиденное. И это было совершенно понятно, для начала, он был единственным рыжим и белокожим в доме, все остальные гости были кареглазые брюнеты, с различной степенью смуглости кожи. У крупных парней были стрижки по плечи, а вот у всех младших были косы, заплетенные различными способами и по разному украшенные, но распущенные волосы были только у Качшени – новой игрушки наследника Пушана.

Среди гостей они даже столкнулись с Генералом или, вернее сказать, Скандом. Пушан коротко обнялся с братом и сразу начал разговор о поставках каких-то семян. Похоже, они уже не раз обсуждали эту проблему, и сейчас не нашли ничего другого, как продолжить разговор. Сканд проигнорировал Алекса за спиной брата, казалось, он его просто не заметил. Хотя, как можно было не заметить единственного рыжего как солнышко и вдобавок ко всему почти не одетого?

Казалось все гости дожидались именно Пушана, поскольку не успел наследник поздороваться и с половиной гостей, как двери зала открылись, и младший хозяин дома пригласил всех в атриум***.

Пир

Оказавшись внутри, Алекс пораженно замер. Большой зал с огромным проемом на потолке был освещен светильниками и факелами. Огонь отражался в позолоте мебели, стен и высоких ваз с живыми цветами. Золотые маски на стенах и драгоценное оружие явно показывали, насколько богаты и имениты хозяева дома. По периметру стояли ложа с двумя подголовниками. Причем по центру стояло всего три ложа в ширину, а остальные располагались более кучно, развернутые к центру только одним подголовником.

Наверное, места были заранее распределены согласно статусу, поскольку Пушан, нисколько не сомневаясь, занял центральное место. По одну сторону от него на ложе уселись хозяева дома, а вот на следующее улегся невозмутимый Сканд. Он был, пожалуй, самым крупным из всех присутствующих мужчин и выглядел как лев во главе своего прайда. Пушан улегся головой к Сканду и как ни в чем не бывало продолжил разговор о сроках и поставках, между делом притянув к себе Алекса и усадив его на скамеечку у своих ног. Все остальные гости расселись или разлеглись на своих ложах и приготовились к развлечениям. При этом младшие мужья или сидели рядом со старшими, или укладывались к ним под бок, игриво стреляя глазками на соседей.

Прислуга стала заносить столики с едой. Музыканты вышли на середину зала и начали исполнять что-то медленное и почти меланхоличное. Служанки в длинных белых туниках выносили новые и новые блюда и проносили по залу, предлагая гостям. Если кому-то нравилось блюдо, то он подзывал ее жестом, и служанка сразу накладывала на блюдо, стоящее на столике, понравившиеся кусочки. Отдельно ходили служанки с графинами с вином, они внимательно следили, чтобы в кубках у гостей всегда было полно. Гости неспешно разговаривали и кушали, на смену одним музыкантам пришли другие, которые начали играть более динамичную музыку, следом появились танцовщицы в полупрозрачных, как шаровары у Алекса, одеждах.

Вскоре в зал зашли служанки, которые поставили на столики возле лож широкие кубки с вином. Судя по тому, как обрадовались гости, это были те самые лакрицы. Алекс заинтересованно стал присматриваться к кубкам. Внутри чаш, в вине, что-то копошилось. Младший хозяин дома что-то радостно прочирикал и первый запустил в свою чашу пальцы. Он вытащил оттуда какую-то черную сороконожку, которая очень энергично извивалась в его пальцах, и со счастливой улыбкой скормил ее довольному мужу, который давно уже лежал на своем ложе.

Алекса передернуло, стоило только представить, как эти маленькие лапки перебирают во рту. Нет, попутешествовав по миру, он ел разную местную еду и всегда был достаточно неприхотлив. Жареных насекомых тоже приходилось есть. И порой жареные тараканы к пиву были вкуснее чипсов, главное, чтобы они были правильно приготовлены. Но есть живых насекомых! Бр-р! Какая гадость! Но вот гости придерживались другого мнения, и вскоре в атриуме хруст панцирей многоножек и довольное чавканье гостей перекрывали даже звуки музыки… Алекс закрыл глаза, чтобы не видеть, как извивается очередная гадость, прежде чем ее начнут жевать.

Но долго так просидеть не получилось. Пушан достаточно бесцеремонно пнул его сандалием под ребра и увидев, что на него смотрят, милостиво протянул Алексу лакрицу, которая масляно поблескивала черным панцирем и перебирала своими лапками, стараясь вырваться и убежать.

– На! – Пушан по всей видимости хотел угостить деликатесом.

Алекса внутренне передернуло. С одной стороны, надо поддерживать с ним дружеские отношения, но вот с другой стороны… Алекс как зачарованный смотрел на крупную многоножку которая перебирала множеством лапок. Она была похожа на крымских кивсюков* – толстое гладкое тело с лапками как бахрома. Такая гадость! Он и в лучшее время не взял бы ее в руки, а не то, чтобы есть! Особенно живую и очень энергичную!! Но от подобного ужаса его спас, как ни странно, генерал.

– Опять балуешь? – Сканд насмешливо посмотрел на наследника и откусил очередному кивсюку половину туловища. – Похоже, прошлое тебя ничему не научило! Нельзя баловать маленькую дрянь, а то он опять тебе на голову заберется.

– Не волнуйся. – Пушан сам съел извивающееся тело и откинулся на подушку возле брата. – Ему никогда не стать моим младшим. Отец уже ведет переговоры с северным соседом. Там подрастает славный младшенький – Гаури. Говорят, красавчик. Милый и нежный и, главное, хорошо воспитан. У него как раз вторая линька будет скоро. Они переживали, что не смогут найти ему мужа, и придется отдать родное дитятко в храм. А тут очень кстати мне нужен младший, они сами рады его отдать и заодно в качестве приданого сможем подписать наконец договор на поставку леса для флота.

– Отец своей выгоды никогда не упустит. – Сканд довольно зажмурился и целиком засунул в рот извивающееся тельце насекомого. Послышались хруст панциря и довольное чавканье. Алекс с ужасом отвернулся, но его поступок был расценен иначе. – Что кривишься? – Сканд запустил в Алекса откушенной головой насекомого. – Недоволен, что упустил такого мужа и теперь вместо почета и уважения простой раб? А тебе говорили, что ты еще не раз пожалеешь о содеянном!

Алекс только посмотрел на обоих братьев и промолчал. Что тут скажешь? Но генерал, похоже, не мог так просто успокоиться.

– Молчишь? Раньше такой говорливый был. Тебе слово, ты десять в ответ, и все с издевкой! С каким-то тайным намеком на наше несовершенство! Куда уж нам до твоей красоты и добродетели! И чего ты добился своим длинным языком? Твой отец убит, город разграблен, жители проданы в рабство, а брат пропал как последний трус! И все из-за твоего длинного языка! Если бы раньше помалкивал, то был бы сейчас замужем!

– Не злись на него! – Пушан дал знак служанке, чтобы брату подлили вина в кубок. – Он старается быть послушным рабом, потому что теперь за свой длинный язык он получит не конфетку и улыбки подпевал-подхалимов, а плетей!

– И это правильно! – Сканд взмахнул кубком, расплескав вино. – Научи его, брат, вежливому обращению!

Алекс присмотрелся вначале к генералу, а потом к наследнику. Похоже, оба брата были хорошо под кайфом. Расширенные зрачки, излишне плавная нарушенная координация движений. И если Пушан предвкушающее улыбался как маньяк, то Сканд, похоже, стал несколько агрессивным. Он злобно щерился и прерывисто дышал, как после бега. Алекс оглянулся и присмотрелся к гостям. По всей видимости, лакрицы были местным наркотиком, потому что все гости вели себя как пьяные. Они громко смеялись и совершенно расслабились.

Музыканты играли ритмичную музыку, а танцовщицы извивались, точно как эти самые злополучные лакрицы, и к тому же начали потихоньку раздеваться. Эдакий местный стриптиз. На девушек было приятно смотреть, нежные, стройные тела, упругие грудки. Они изящно сбрасывали с себя одежду, при этом не забывая танцевать и очень эротично изгибаться. Музыка становилась все зажигательней, а девушки, оставшись в одних поясках, начали ласкать друг друга.

Зрители не остались равнодушными, они подбадривали танцовщиц, и следом на импровизированную сцену выскочил один из младших и с воплем: «Смотри как надо!» схватил за талию сразу двух и стал их очень энергично целовать, а потом прикусывать им уши и шею. Зрители засмеялись громче и уже понеслись комментарии и к нему, и заодно и его старшему. Все закончилось вполне ожидаемо. Один из крупных мужчин привстал на своем ложе и откровенно рыкнул на все происходящее. Младший сразу бросил девиц и бросился в объятия старшего, как будто только этого и ожидал. Старший сразу опрокинул его на свое ложе и, задрав ему тунику, никого не стесняясь, сразу же засадил по самые гланды. Младший на это довольно пискнул и задрыгал в воздухе голыми ногами.

На сцене вместе с голыми девушками появились такие же голые молодые парни. Они вначале жонглировали фруктами над головами девушек, которые ласкались и целовались на полу, а потом начали какое-то замысловатое акробатическое выступление. Они становились на мостик и ходили на руках, но вскоре они стали подхватывать с пола девушек, и все это стало похоже на ожившие иллюстрации камасутры. Чувственные позы и соития, похожие на продолжение акробатических этюдов. Они занимались этим парами или в группах, но при этом внимательно отслеживая желания гостей.

Вскоре Сканд поманил к себе ближайшую парочку и, похоже, с удовольствием отымел обоих. Гости тоже не оставались безучастными. На каждом ложе шли оживленные баталии. Алекс раньше любил утехи плоти, но всегда предпочитал более интимные отношения. Вот такое показушное занятие сексом, когда стараешься показать себя самым секси-боем перед другими, такими же возбужденными самцами, вызывало у него недоумение и насмешки. Но сейчас Алекс только удивленно рассматривал все происходящее. Раньше, когда речь шла об оргиях, он представлял примерно такое, но всегда брезгливо отказывался от подобного. Сказывалось и воспитание отца, и свой жизненный опыт. Можно было менять партнерш как надоевшую обувь, но не ходить же в чужих обносках? Тем более напоказ!

Но от наблюдения его отвлек резкий рывок поводка. Пушан, похоже, не на шутку возбудился и у Алекса не оставалось сомнений, кого именно тот хочет отыметь под всеобщим присмотром. На душе стало тоскливо, и зад болезненно поджался в ожидании очередного насилия. Блин, знал бы раньше, что такое будет, хоть подготовился бы морально и маслом бы смазал несчастный филей. А сейчас опять явно без крови и разрывов не обойдется. Пушан, похоже, настолько обдолбан, что с трудом соображает, что делает.

Хозяин тянул его за поводок и предвкушающее улыбался. Притянув Алекса к себе на колени, он вначале дал облизать ему свои пальцы, а потом, удостоверившись в его покорности, ткнул носом в собственный пах. Алекс для начала с интересом рассмотрел член, который так его порвал в прошлый раз. Он был, если честно, совсем среднего размера, у Алекса в свое время было и побольше и потолще… и кроме этого, наследник был совершенно безволос, как и рыжик. Алекс считал, что он лысенький снизу исключительно по малолетству, но похоже, ящеры не «утеплили» своих потомков на случай холодов в стратегически важных местах.

Алекс хоть и принимал минет с большим удовольствием, но никогда не делал его сам, и поэтому сейчас судорожно пытался вспомнить, что же именно ему всегда нравилось в этом процессе. Для начала попробовал лизнуть, но у Пушана были свои взгляды на процесс, и он, жестко схватив рыжика за волосы, стал энергично насаживать на свой член. Алекс рефлекторно уперся руками, но следом попытался расслабиться, чтобы не злить в очередной раз придурка. Почти сразу Алекс понял, что как бы ни был мал член наследника, но горло у рыжика еще меньше! Поэтому, когда тот упирался ему в гланды, Алекс старался сдержаться, чтобы его не вырвало прямо на колени обдолбанному идиоту.

Он так сосредоточился на мысли, чтобы не блевануть, что совершенно забыл о самом процессе, поэтому ослабил челюсть и в результате прихватил член Пушана зубами. За что сразу же был наказан.

– Бесполезная тварь! – Пушан отвесил рыжику такую оплеуху, что у того в ушах зазвенело и в глазах потемнело.

Пока Алекс приходил в себя на полу, на наследнике прыгал уже один из акробатов и сладострастно подстанывал. Рыжик хотел было отползти куда-нибудь подальше, но оказывается, цепочка от ошейника была прикреплена к ложу и максимум куда можно было добраться – это соседнее ложе. Но к соседям приближаться не хотелось. Генерал сверлил недовольным взглядом и жевал мясо с таким видом, будто откусывал непосредственно от шеи рыжика, а хозяева имели одного мальчика одновременно и при этом время от времени самозабвенно целовались друг с другом. Ну, прям семейная идиллия!

Алекс не знал, где устроиться, чтобы не попасть под горячую руку в этом дурдоме. Музыка перешла в ритмичное отбивание барабанов, похоже, музыканты хотели задать темп сношающимся по всем углам людям. Служанки разносили вино и теплые полотенца. На сцене, как ни странно, как ни в чем не бывало продолжалось выступление. Там опять танцевали, почти пристойно. За исключением того, что на танцорах из одежды в лучшем случае были пояски и ленты в волосах. Вынесли новые чаши с лакрицами, похоже, у них был достаточно короткий эффект.

Уважаемые гости несколько сбили свои сексуальные аппетиты и теперь лениво наблюдали за танцорами. Слуги внесли большие курительницы с тяжелыми благовониями. Запах был и сладким как опиум, и в то же время острым как анаша. Алекс только застонал, и чего ждать сейчас? Их или разморит, и они расслабятся как овощи, или на хи-хи пробьет и все начнется по второму кругу, только теперь уже совсем без тормозов?

– Я понял, в чем дело… – Пушан смотрел на рыжика с сомнением во взоре. Он сейчас выглядел благодушным и расслабленным. – Ты просто не можешь расслабиться и получать удовольствие от жизни. Я знаю, что тебе надо сделать… – Пушан достал из чаши лакрицу и опять предложил Алексу.

– Спасибо, не надо… – Алекс постарался стать маленьким и незаметным.

Но наследнику эта мысль очень понравилась, и он подтянул рыжика к себе поближе. Алекс попытался отворачиваться, но Пушан прихватил его за лицо и, надавив пальцами на скулы, заставил разжать рот. Лакрица решила, что рот – это хорошее место, где можно спрятаться, поэтому сама рванула внутрь. Передать словами, что Алекс испытал в тот момент, просто невозможно! Мало того, что он никогда особо не любил насекомых, так еще ощутить такую мерзость внутри себя, это было вообще запредельное впечатление!!

Алекс коротко взвизгнул и, схватившись за горло, подпрыгнул на месте как кот. Пушан, не ожидавший подобного прыжка, резко откинулся назад, а поскольку координация движений была нарушена, то он опрокинулся на спину и свалился с ложа, только ноги мелькнули в воздухе. Алекс же, поняв, что лакрица перебирает лапками где-то по пищеводу, начал колотить себя в грудь в безумной попытке убить насекомое, при этом продолжая повизгивать и подпрыгивать на месте. Он в тот момент слабо соображал, что делает, все мысли были только о лакрице внутри.

После опрокидывания чаши с лакрицами к безумному подпрыгиванию еще добавились почти танцевальные па, когда рыжик попытался не наступать на разбегающихся тварей. Танцовщики, увидев удирающий деликатес, устремились в погоню, усилив всеобщий хаос. Рыжик, повизгивая как дельфин, теперь прыгал между шныряющих лакриц и голых охотников, которые умудрились перевернуть и чаши генерала и хозяев дома. Теперь убегающие лакрицы шныряли и по полу и по танцовщикам. Охота стала похожей на побоище, танцовщики хватали друг друга, пытаясь перехватить шустрых лакриц с тел партнеров. К танцовщикам присоединились музыканты, и теперь в атриуме слышался только боевой клич удачливых охотников, победный хруст раздираемых панцирей и довольное чавканье любителей халявного угощения.

И над всем этим продолжал подпрыгивать Алекс. Его рыжие волосы развевались как пламя над полем битвы, при этом он продолжал повизгивать и колотить по себе в отчаянной попытке прогнать из себя мерзкого захватчика.

Гости, расслабленные дымом курительниц, восприняли все происходящее как очередное развлечение и стали подбрасывать лакриц в толпу копошащихся тел. За лакриц теперь начались почти гладиаторские бои! Музыканты выдирали добычу у танцовщиков, которые уже получили свой «лакричный приход», и теперь желали не лакриц, а самих музыкантов, причем в самых замысловатых позах. Все смеялись…

…Все, кроме Пушана, который поднялся с пола злой, как демон. Он с яростью посмотрел на смеющихся гостей и решил, что все смеются над его падением, и это окончательно его разозлило. Он резко дернул цепочку Алекса, который прыгал как заведенная цирковая обезьянка. Алекс не ожидал подобного, и поэтому упал на четвереньки, наверное, именно это резкое движение спровоцировало многоножку вернуться обратно, и она рванула со всей скоростью обратно на выход. Алекс только придушенно пискнул и срыгнул лакрицу Пушану под ноги.

Обезумевшее насекомое не нашло ничего лучшего, как рвануть вверх в надежде спрятаться. И резво заскользило по ноге наследника, стремительно скрывшись у него в тоге. Теперь подпрыгивал и извивался Пушан, в надежде изловить ускользающую лакрицу. И вот теперь все действительно смеялись над Пушаном, который извивался как танцовщик. Наследник только зло рыкнул и сорвал с себя пояс и застежку тоги. Она с легким шелестом упала к его ногам, и Пушан переступил через копошащуюся ткань совершенно обнаженным.

Пока Алекс пытался отдышаться и сообразить, что делать дальше, ему на голову обрушилась нога наследника. Рыжик на мгновенье взлетел в воздух и сознание, решив, что с него на сегодня уже хватит, просто отключилось от реальности.

Пришел в себя Алекс неожиданно в своей комнате. Все тело болело. Дышать было трудно и голова кружилась. Он с надеждой посмотрел на свои руки, но они так и оставались тощими веточками. Алекс застонал и свернулся в клубочек. Похоже, вернуться в свое тело у него никогда не получится, и надо на самом деле пытаться устроиться в этом мире, каким бы безумным он ни казался. В комнату вошла Чока. Увидев, что рыжик проснулся, она тяжело вздохнула.

– Пушан тобой недоволен. – Чока поджала губы. – Ну, почему с тобой так сложно? Почему ты не можешь быть милым и ласковым?

– Я не специально. – Алекс был совершенно искренним. – Просто я терпеть не могу насекомых, а Пушан засунул мне в рот живую лакрицу. И я испугался.

– Ладно. – Чока вздохнула. – Вставай и помойся. Сам дойти до купальни сможешь?

– Да. – Алекс попытался встать, но тело отдалось болью, где только возможно.

Алекс посмотрел на себя более внимательно. Сквозь порванные штанины виднелись наливающиеся синяки. На животе и руках были такие же отметины. Скорее всего, Пушан отпинал его, пока он был без сознания. Наверное, хорошо, что он потерял сознание с первого удара. Чока помогла снять обрывки топика и порванные штаны. Просунув его голову сквозь прорезь полотенца, которое теперь было для Рыжика одеждой, она вытащила волосы, которые ожидаемо опять спутались, и закрепила пояском одежду.

После этого она придержала рыжика под локоть, помогая ему добраться до купальни для слуг. Там у стены была большая чаша, в которую текла вода. Возле нее лежали лоханки и мелкие мисочки, заполненные чем-то серым. Как выяснилось, это был местный аналог мыла. Чока набрала в лоханку воды из общей чаши и помогла обмыться. После этого Алекс почувствовал себя лучше. Он смог уже самостоятельно добраться до комнаты, где вооружился гребнем и попытался опять расчесать волосы. Оказывается, то, что ему оставили длинные волосы, было не только эстетической блажью наследника, который, похоже зациклен на его длинных волосах, но и своеобразным моральным наказанием. Хорошо, что он не из этого мира, и поэтому ему все равно, что об этом думают остальные. Для него длинные волосы – это, прежде всего, морока с постоянным уходом за гривой, которая при любом удобном случае пытается сбиться в колтуны.

Как раз в это время раздался гонг, оповещавший о приеме пищи. Алекс отложил гребень и поплелся в столовую. В этот раз он пошел за кашей без очереди. У него просто не было сил стоять вместе со всеми. Слуги и работники настороженно замолчали, когда он вошел в столовую. И Алекс в полной тишине получил черпак каши в протянутую миску. После этого он вышел на улицу, оставаться среди молчаливых людей было невыносимо. Соскоблив последние крошки каши и облизав ложку, Алекс задумался. Если он теперь живет в этом мире, то надо получить больше информации.

Рыжик вернул ложку и миску на кухню и отправился на розыски Чоки. Похоже, она единственная, кто согласна с ним разговаривать, и этим надо воспользоваться. Нельзя же жить в мире как слепой щенок. Для начала надо понять, что происходит.

Чока

Чока нашлась в садике в окружении нескольких пожилых женщин. Они ели какие-то маленькие лепешки, пили что-то красное и, похоже, сплетничали. Алекс остановился на пороге, он не был уверен, что беседу можно прерывать, но Чока, увидев его, сама поманила его рукой.

– Иди сюда, ящерка, я тут подружкам рассказываю, какой ты красавчик. – Алекс подошел ближе, и Чока усадила его рядом. – Хочешь шиш? Угощайся. Все молодые ящерки любят сладкое.

– Он действительно красавчик. – Женщина, сидящая рядом, улыбалась как родная тетушка. – И господин действительно до сих пор любит его, раз оставил ему его красивые волосы. Если бы он был зол на него, то велел бы побрить как всех рабов. Можно, я расчешу твои красивые волосы? Я еще ни у кого не видела такой красоты.

Алекс только смущенно кивнул головой. Чока тонко свистнула, на ее зов из-за угла выскочил молоденький мальчик, кормилица велела ему принести гребень из комнаты Качшени. А пока Чока дала в руку рыжику местное печенье и придвинула свой стакан с красным соком. Печенье оказалось действительно сладким, а сок напоминал землянику. Вскоре мальчик принес гребень, и Алекс развернулся на скамейке спиной к женщине, чтобы той было удобнее его расчесывать, и поэтому оказался лицом к Чоке. Он доел печенье и постарался изобразить на лице самую милую улыбку.

– Чока, ты же помнишь, что боги отобрали у меня память? – Алекс услышал, как все женщины вздохнули и насторожили ушки. – Пожалуйста, расскажи мне, кто такие младшие мужья? Зачем они нужны, ведь детей… рождают женщины? Так зачем тогда надо… младший муж? Я не понимаю…

– Младший муж – это важно. – Чока взяла рыжика за руки и заглянула ему в глаза. – Младшие мужья, это, прежде всего, главная опора для старшего. Они ведут хозяйство и руководят домом и слугами. Старшие мужья занимаются делами, а младшие занимаются домом. А еще они высчитывают по звездам удачные дни для начала кладки.

– Кладки? – вздрогнул Алекс. – Это как? В смысле, женщины несут яйца? Как… (Алекс хотел сказать курица, но в этом языке не было такого слова), а как же…?

– Боги, наверное, очень на тебя рассердились, если ты забыл такие элементарные вещи. – Чока покачала головой, а потом вздохнула, – У женщины каждый год зреет одно яйцо, если она одинока, то раз в году она может (Чока произнесла странное слово, но Алекс понял его как родить) одно яйцо. Оно пустое, ну, вернее, в нем нет жизни, и сколько бы его ни грели, оно никогда не вырастет. А вот если у женщины есть мужчина, то тогда яйцо будет живое и оно будет зреть внутри женщины. И вот тогда нужен младший муж, он посчитает благоприятный день и приготовит все для гнезда. После этого он соберет все яйца от наложниц господина и будет ухаживать за ними, пока дети не появятся на свет.

– Пока младший муж караулит кладку, даже старший ходит дома тихо, – засмеялась женщина, которая расчесывала рыжику волосы. – Это самые главные дни для семьи. Очень важно, чтобы младший муж был всем доволен, ведь от него зависит, каким будет ребенок.

– И хотя это тайна младших мужей, но мы-то знаем… – Чока переглянулась с подружками, – если яйца укутывать в тепло и постоянно греть, то родятся мальчики, сильные и крепкие, а если яйца оставить в прохладе, то родятся девочки. А если яйца вначале греть, а потом оставить в холодке, то рождаются мальчики вот такие же нежные, как ты.

– Как правило, из первой кладки выбирают наследника, вторую кладку делают, когда решают, что семье нужен сын, который станет младшим мужем. Как правило, перед этим семьи предварительно договариваются о браке, а иначе мальчика придется отдать в храм и там он станет или жрецом или жертвой для богов. А вот в дальнейших кладках будут только девочки, но зато они все останутся живы.

– В смысле… – растерялся Алекс, – девочки более живучи, а мальчики гибнут при рождении?

– Нет, – удивилась Чока. – Младший муж оставит только одного ребенка из кладки, а остальных убьет. Зачем в семье несколько наследников? Или младших? Тут не всегда одного пристроить в надежные руки можно… другое дело девочки! Их всегда с удовольствием берут в гаремы, поэтому, сколько девочек ни родится, все будут пристроены в хорошие руки!

– Э-э… – растерялся Алекс, – я не понял, младший муж убивает новорожденных детей?

– Не обязательно, – Чока спокойно улыбнулась, как будто говорила о покупке нового платья, – не все успевают появиться из яйца. Как правило, младший муж выбирает первого, кто вылупится. Значит, этот ребенок сильнее, раз обогнал остальных. Редко когда младший дожидается рождения остальных, разве только первый ему не понравился. Обычно забирают первого ребенка, а остальных убивают еще в яйце, чтобы они не кричали. А то бывало, что от крика ребенка, которого убивает младший муж, женщины сходили с ума, или не могли вынашивать яйца дальше. Поэтому и надо, чтобы младший муж был всем доволен, тогда он все сделает тихо и аккуратно.

– О-о-о… – Алекс задумался, – а потом ребенка отдают матери? А как же остальные, они не мстят младшему, что он убил их ребенка? Это ведь жестоко….

– Если ребенок мальчик – то его отдают кормилице, – Чока улыбнулась. – Никто из женщин не знает, какое яйцо вылупилось первым и каждая надеется, что это ее сын. Другое дело, когда рождаются девочки – тогда младший муж разрешает матерям проведывать кладку, а после рождения отдает девочек матерям, чтобы они их выкармливали и заботились. Это такое счастье родить девочку!

Женщины загалдели и стали рассказывать, что девочка – это счастье матери, а Алекс задумался. Этот мир оказался еще более жестоким и абсурдным, чем показался ему вначале.

– А зачем тогда откладывать несколько яиц, если в живых останется только один ребенок?

– Наложниц у господина всегда больше чем одна, – улыбнулась Чока, – нельзя выделить одну и сказать, что ее яйцо станет наследником, а остальные могут сбросить свои яйца как пустые. Тогда в доме могут начаться беспорядки. У нас в доме тоже пятеро наложниц, они уже с яйцами и ждут, когда в доме появится младший муж у господина и тогда он посчитает календарь и скажет, когда сделает гнездо для кладки.

– Они уже с яйцами? – удивился Алекс, – а почему тогда… нет, я не понял…

– Женщина может контролировать развитие яйца внутри себя. Живое яйцо может быть внутри до пяти лет без всякого ущерба для ребенка*, а как только младший муж скажет, что наступают благоприятные дни, то женщина отпускает себя и яйцо вот из такого, – Чока показала размер чуть больше куриного, – яйцо вырастает вот до такого размера, – Чока показала два кулака, – И тогда она рождает яйцо и передает младшему мужу. Тот кладет его в гнездо и присматривает за ним. Яйцо растет еще и становится в два раза больше. Если яйцо не растет, то его разбивают.

Это самое тревожное время в семье. Младший муж в это время становится главнее старшего. Он может убить любого, кто войдет в комнату с кладкой без разрешения. Бывали случаи, когда женщины пытались попасть в комнату с кладкой и разбить чужие яйца. Свое яйцо каждая узнает. Или подослать слугу, чтобы он уничтожил яйца соперниц. Вот для этого и нужен младший муж – чтобы все было справедливо и честно. Только самый лучший станет наследником, а самый красивый – младшим.

– А как же Сканд? – удивился Алекс, – ты говорила, что они братья из одной кладки!

– Сканд исключение из правил, – покачала головой Чока. – Его мать спрятала свое яйцо от младшего мужа и сказала, что она сбросила пустое яйцо. А сама спрятала свое яйцо среди своих вещей в комнате. Когда пришло время и кладка вылупилась, то младший муж принес наследника господину, а глупая женщина стала прятать своего ребенка в своей комнате. Но все тайное становится явным и однажды ребенка обнаружили в комнате наложницы. Ее, конечно, убили за непослушание, но вот ребенка пощадили. Он был уже достаточно большим и выглядел крупнее наследника.

Я помню тот день, – Чока вздохнула, – старший и младший господин сильно поругались. Младший хотел убить Сканда, чтобы не было раздора, когда дети вырастут. Это ведь опасно, когда в доме есть два наследника, но старший господин сказал, что нельзя убивать такого крупного и сильного мальчика, и он вырастит его сам, не как наследника, а как воина для своей армии. Поэтому Сканд рос не в доме родителей, а в казарме и стал хорошим воином. Когда он подрос, то отец стал посылать его вместо себя на войну, чтобы он руководил войском, и Сканд всегда возвращался с победой.