Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 125 страниц)

Лекс растер на старшем пацаненке помаду, так что он стал похож на клоуна. Мальчишки заулыбались и успокоились. Лекс напомнил про завтрак, а потом кивнул им головой, чтобы они поторопились. К нему сразу подошел Сканд и уткнулся носом в волосы.

– Если они младшие, то это значит только одно, кто-то из старших должен за ними присматривать, чтобы их не обидели злые люди. И потом, куда я их еще мог поселить? Не в казарму же к страшным воинам? На втором этаже самое безопасное место, как раз для них. Им и так досталось, так пусть хоть сейчас…

– Золото мое! – Лекс развернулся и со всем удовольствием поцеловал драгоценного мужа.

– Уже не золотарь? – Сканд довольно осклабился, – так что, больше не сердишься?

– Как можно сердиться на любимого? – Лекс довольно ухмыльнулся, – после завтрака в Сенат пойдешь?

– Нет. Надоело, – перекривился Сканд, – пойду, проверю, кто успел вернуться в казарму к утреннему построению, а кто дрыхнет не пойми где. Если найду нарушителей, то погоняю мерзавцев, поору, чтобы не только у меня голова болела.

Лекс уселся за стол и с удивлением заметил, что всем дали обычную еду, а перед ним и Скандом на стол вместо привычной каши подали пироги и что-то завернутое в виноградные листья, а потом улиток и что-то бледное и длинное, проткнутое длинной деревянной шпажкой. Тара сказала, что повара приготовили для них завтрак, достойный их статуса. Он взял ближайший пирожок и принюхался. Пахло мясом, но в этом мире полагаться на запах не стоило.

– А я слышал, что Тургул дослужился до командира манипулы? – Лекс посмотрел, как Сканд подхватил такой же пирожок и засунул в пасть почти половину, – он теперь может создать семью? Ну, там жену взять или младшего?

Сканд в это время прожевал пирожок и подхватил с тарелки листья, фаршированные не пойми чем, а потом шпажку, на которой бледная штука, похоже, была еще живой и слегка извивалась. Это как однажды в Японии он ел салат со свежеотрубленными щупальцами осьминожков. Незабываемые ощущения, когда еда во рту шевелится и пытается присосаться присоской к языку или небу.

– И как тебе еда? – осторожно переспросил Лекс чавкающего мужа.

– Нормально, – Сканд опять потянул в рот, что ближе лежало, – я неприхотливый, в походе какой только гадости есть не доводилось, так что теперь любой деликатес съесть могу и не поморщусь.

– А с чем пирожки? – поинтересовался на всякий случай рыжик.

– Язычки новорожденных додо, – гордо улыбнулась домомучительница, – это блюдо подавали на вашей свадьбе во дворце. И всем очень понравилось. А это – лакуста в виноградных листьях и милаты, еще живые, смотрите, какие полупрозрачные, они, когда засыпают, то становятся матовыми. Так что кушайте, пока свежие, они очень прибавляют сил для любовных утех и делают эрекцию просто каменной!

– Сканд, не ешь эту гадость перед работой! – Лекс вырвал очередную шпажку у мужа, – а то ты своей каменной, хм, эрекцией, перепугаешь половину войска. Люди потом опять будут говорить, что я тебе не даю, и ты именно поэтому отрываешься на войске. Они же меня возненавидят!

– Напрасно переживаешь. После того, как ты сделал богатыми всю вексилляцию Тургула, каждый просто мечтает оказаться под твоим командованием, – Сканд махнул виноградным рулетиком, оттуда вывалилось что-то, подозрительно напоминающее порезанного червяка. Лекс отложил пирожок и отодвинулся от стола, борясь с рвотными позывами. Это заметил муж и забеспокоился, – ты себя хорошо чувствуешь? Тебе утром было нехорошо, и вот опять сидишь зеленый? Может, за лекарем послать?

Тиро обеспокоился и подошел ближе, он положил руку рыжику на лоб, проверяя, нет ли жара, и постарался заглянуть в глаза.

– Тиро, все в порядке, – Лекс отмахнулся от заботы, – просто я не могу есть то, что не понимаю. Все эти деликатесы, это не для меня. Дай мне лучше каши, а то я голодным останусь.

– И мне, – обрадовался Сканд и отодвинул тарелку, а потом посмотрел на несчастную Тару, – вы это… деликатесы все эти для гостей оставьте, а нам простую и понятную еду, – Сканд погладил мужа по спине, – он у меня жуков боится, а лакрицы вообще вызывают ужас. Нам надо что-то попроще, так, чтобы было понятно – это мясо, а это рыба.

– А еще, свежие лепешки и фрукты, – подсказал рыжик, – а еще, мне нравятся такие маленькие фаршированные кальмарчики. И такая маленькая рыбка с золотистой корочкой, и ящер на вертеле, так чтобы бочок был поджаренный, и сок по пальцам тек, м-м, вкуснятина.

– Это плебейская еда, чтобы брюхо набить, – поджала губы Тара, – аристократы едят изысканную еду, которая полезна для ума и потенции.

– Вы забыли, с кем разговариваете, – Сканд бухнул пудовым кулаком по столешнице, – я – сын императорской четы – Шарпа и Киреля, а мой любимый муж из королевского рода. Он – младший брат эмира Чаречаши. И пусть вас не обманывают его дружелюбный вид и доброе отношение к простым людям. Он аристократ до мозга костей. Он был с детства избалован всевозможными деликатесами и редкостями, и если ему сейчас хочется простой и понятной пищи, то позаботьтесь, чтобы она всегда у него была в избытке. А что до меня, то я детство провел в казарме, и для меня нет ничего вкуснее, чем пышная лепешка и кусок сочного мяса. – Тара поджала недовольно губы и склонилась, всем своим видом выражая протест. – Повторяю последний раз, нам готовить простую еду, и без всяких жуков. На пир можете приготовить все, что сочтете нужным, но позаботьтесь, чтобы и у мужа тарелка не пустовала!

Крайне довольный Тиро поставил перед хозяйской четой тарелки с кашей и кувшин со сладкой водой. Сканд посверлил немного взглядом домоправительницу и наконец взялся за ложку.

– Ты спрашивал про Тургула? – Сканд сделал вид, что все в порядке, – да, теперь Тургул командует манипулой, и это значит, что он может создать семью. Мое согласие при его ранге становится чисто номинальным. Он вчера, кстати, что-то говорил о каком-то младшем. Он себе уже кого-то присмотрел, и вчера, когда напился, вздыхал, он почему-то считает, что ему откажут. Не понял, почему, – Сканд почесал голову, – может, его избранник из высокого рода? Ну, он теперь не просто центурион, так что, возможно, у него появится шанс склонить семью избранника к положительному ответу… А как тебе идея порадовать мужа, проверить, правду ли говорят про потенцию после милаты?

Сканд так резко поменял разговор, что Лекс, задумавшись о том, кто же понравился Тургулу, если он всю обратную дорогу слюни пускал на Бэла, не сразу понял, чего добивается масляно улыбающийся ящер.

– Сканд! – Лекс возмущенно отодвинул пустую тарелку, – не провоцируй меня! У тебя дел полно, у меня есть чем заняться, если мы сейчас закроемся, то это будет до вечера! Весь день насмарку! Я решил пир провести дней через семь, так что сегодня все дома будут намывать и начищать, а мы тут в спальне закроемся! Отправляйся в свою казарму, вечером придешь трезвый и резвый, тогда и устроим проверку твоей стойкости в отдельных частях тела!

– Смотри, ты сам это предложил! – Сканд довольно встал из-за стола и, поправив пояс, отправился по делам.

– Тиро и Тара, составьте список гостей сами, – Лекс тоже встал из-за стола, – Шарпа и Киреля все равно не будет, Пушан с Гаури припрутся в любом случае, а кто еще будет, мне все равно, я все равно никого толком не знаю! Так что приглашайте всех, кого сочтете нужным. Сишь, я надеюсь, ты успеешь сделать оправы к зеркалам до начала пира? Бэл, Мэл, Пин и Крин, вы со мной на кузню, а все остальные внимательно слушают госпожу Тару и занимаются уборкой в доме.

Тара сразу приободрилась и начала командовать своими женщинами, кто за что отвечает, а Лекс подхватил свою четверку и вышел во двор. По дороге им попался разнесчастный Броззи, Лекс сжалился над ним и пригласил присоединиться. Пока Броззи разжигал горн, Лекс рассказывал об огне и почему, когда качаешь меха, температура в горне повышается. А потом рассказывал о металлах, оксидах и температурах плавления. Поскольку Броззи предстояло учить кузнечному делу, то и ему это было полезно послушать. Лекс жалел, что не знает письменности этого мира и не может все записать для учеников, поэтому приходилось полагаться на их память. Он постарался заставить их выучить температуры плавления основных металлов этого мира. А потом показал на примере, что когда олово плавится, свинец только приобретает пластичность, а железо даже толком не прогревается.

Как раз подошло время обеда. Тара велела выставить столы на улицу, чтобы можно было спокойно вычищать кухню. Тиро только делал квадратные глаза, ему как-то раньше даже не приходило в голову заниматься уборкой настолько тщательно. После обеда Лекс с чистой совестью отправил Броззи на помощь в уборке дома и начал рассказывать замершей четверке о красителях в природе – органических и минеральных. И почему нельзя использовать при окраске стекла чернила каракатицы и выжимку из цветов.

После продемонстрировал белые и черные куски стекла, которые сделал когда-то сам, и рассказал о красителях для стекла. Показал, что происходит в ведре с уксусом и свинцовыми пластинами и подсохшие катыши свинцовых белил. А потом показал бело-кремовый пигмент, который легко получается из обычного олова, и наконец, достав вчерашнюю железную окалину, показал, как можно добыть из нее жёлтый пигмент. Который мог легко стать коричневым, если только передержать его на огне.

Время приближалось к ужину. Тиро и Тара начали ругаться из-за его приготовления. Лекс уже решил пойти вмешаться, пока до драки не дошло, но тут ворота открылись и во двор зашли Сканд с Тургулом. На центурионе были новейшие кожаные доспехи, они еще скрипели ремешками и толком не обмялись по фигуре. А еще у него был шлем с красной щеткой наверху и новые сандалии. А складки на килте были так отглажены, что стояли торчком. А сам центурион выглядел одновременно торжественным и взволнованным.

Сканд в первую очередь потискал Лекса и показательно поцеловал взасос, и только после этого разрешил Тургулу поприветствовать своего мужа. Тургул после церемонного приветствия стал путано объяснять, что поскольку вексилляция стала частью регулярного войска и, более того, к ней присоединили еще одну центурию, то завтра начинаются полномасштабные учения новобранцев. Манипула отправляется за город на учебный полигон, туда же привезут древесину, и они начнут строить новые требушеты. И он хотел попросить Избранного – любимца богов, навестить его манипулу, чтобы придать воинам боевой настрой, поскольку он, как отец-основатель…

– Похоже, ты заговорил, как сенатор, – Лекс прервал Тургула, который уже начал путаться в словах и краснеть, – для начала хочу тебя поздравить с повышением. Ты молодец! Хочешь, чтобы я приехал в учебный лагерь, посмотрел, что вы там делаете, и надавал всем по шее? Легко! Сканд, съездим посмотреть, как они без Рарха будут с деревяшками разбираться? Надеюсь, веревочки с мерками не потеряли? Или мне поискать модель требушета? Я его где-то видел… Вы же сделаете больше, чем четыре требушета? А гвозди кто вам выкует?

– Вот приедете с главнокомандующим и сами все увидите, – Тургул приосанился и со значением посмотрел на кузню, там, в дверях стояли Бэл и Пин и смотрели, что происходит. Мэл качал меха, а Крин помешивал окалину, чтобы добиться ровного цвета.

– Я тут, это… Бэл, лови!

Тургул кинул Бэлу красное яблоко и тот машинально его поймал, а потом уставился на яблоко, как будто оно его могло укусить.

– Я бы хотел пригласить тебя в театр, – Тургул сделал пару шагов навстречу Бэлу, – сегодня глашатаи объявляли, что труппа будет показывать новую комедию «Искорка и уголек», говорят, будет очень смешно…

– Прекрасная идея, – Лекс закивал головой раньше, чем Бэл решился отказаться, – сходите с Тургулом все вчетвером, заодно отвлечетесь, и новые знания в голове улягутся. Убирайте тигель с огня и марш переодеваться в чистое! Придете, расскажете!

– Может, и мы сходим? – Сканд довольно улыбался, – заодно в городе поужинаем, я смотрю, сегодня ужин решили не готовить…

– Тогда и нам надо переодеться, – Лекс пожал плечами и потянул Сканда в дом, – только, чур, не целоваться, а то в театр мы сегодня не попадем.

В доме был бардак, из комнат вынесли всю мебель и даже шторы поснимали с окон. В спальне сундуки стояли посреди комнаты, а кровать стояла на боку без единой подушки и матраса. Лекс вытащил длинные желтые туники для себя и Сканда, а еще цветные тоги – красную себе и зеленую Сканду. В целом, было похоже на одежду сенатора, так же солидно и много складок, только сенаторские одежды были белые, «как честь сенатора». Лекс терпеливо стоял, пока девушки заматывали его в тогу, а потом обували. И после долгих раздумий забрался в сундук с украшениями и нацепил пару браслетов и ожерелье из тех, что купил Сканд.

Муж довольно мурлыкнул, когда увидел, как рыжик наряжается, и сразу же получил и сам пару браслетов, чтобы сильно не радовался.

– Я что-то не понял, – Лекс придержал косичку, пока Сканд застегивал на его шее ожерелье, – почему Бэл так яблока испугался? Это что-то значит?

– Тургул предложил ему встречаться, а Бэл поймал яблоко, значит, принял его ухаживания. – Сканд улыбнулся, – это как официальное заявление о серьезности намерений.

– Оу, беда… – Лекс задумался, – их всех насиловали в детстве, я не думаю, что Бэл захочет пойти младшим в семью. Тургулу не надо было действовать так официально. Надо было просто приходить в гости, чтобы он привык к нему, ну, я не знаю даже…

– Я поговорю с Тургулом, чтобы он сильно не напирал, – Сканд поцеловал рыжику шею, – а ты поговори с Бэлом, чтобы он сходу не отказывал Тургулу. У того реально мозги на нем повернуло. Вчера целый вечер нудел, какой чудесный младший и как ему откажут. Потому что он солдафон, а младший просто само совершенство. Я даже в какой-то момент подумал, что он опять попытается к тебе подкатить, уже думал морду ему бить. Но слава Семизубому, разобрались на словах.

Лекс отправился в помещение мастерской, которую переоборудовали под спальню четверки. Там стояли кровати и небольшие табуреты, примерно как в его комнате, когда он жил в доме Пушана. Четверка одевалась. Они были в длинных туниках, из-под которых виднелись более длинные штаны. С тех пор, как Лекс объявил о создании новой гильдии и взял их своими учениками, они носили поперек лба кожаную ленту, которая удерживала волосы. Теперь у каждого поперек лба виднелся красный след от этой ленты. Лекс подошел и недовольно потер след пальцем.

– Он пропадет через час, не переживай, – Крин мягко снял руки Лекса со своего лица, – и мы не стесняемся, что мы ученики, для младших это почти недостижимая мечта – иметь достойную профессию. Если покровитель не одарил деньгами, чтобы начать свое дело, то одна дорога – в комедианты, или исполнять музыку на чужих праздниках. И это если повезет еще хорошо устроиться, а иначе – квартал сладострастия. Вначале сношаться со всеми, на кого хозяин укажет, а потом, когда постареешь и перестанешь пользоваться спросом, убираться там же.

– Я одно время радовался, что стал монахом, – Бэл стоял в углу, понурив голову, он держал в руках злополучное яблоко, – это значило, что никто не будет больше претендовать на мое тело. Я научился хорошо драться, чтобы ко мне опасались лезть. Но теперь, как я понял, вы решили выдать меня замуж, – Бэл тяжело посмотрел на Лекса, – моя жизнь принадлежит вам, и я не смею отказаться. Если такова ваша воля…

– Нет, Бэл, – Лекс подошел ближе и взял друга за плечи, – я не настаиваю и не буду заставлять. Я могу тебя только попросить.

– Попросить? – Бэл моргнул, пытаясь осмыслить сказанное, – то есть, я могу отказаться?

– Да. Можешь, – Лекс отпустил парня и посмотрел ему в глаза, – я не буду заставлять или приказывать. Это твоя жизнь и только ты будешь решать, что с ней делать. Просто я прошу тебя не отказывать вот так сразу Тургулу. Он в тебя влюблен и очень переживает, что ты ему откажешь. Он ведь не аристократ а, по сути, простой воин. Грубоватый и простоватый. А ты – ученик стекольщика, ученик единственного в этом городе мастера. Вот Кирель освободится, и я с ним поговорю, чтобы нам выделили место под строительство квартала. У нас будут свои дома. Разве плохо, если у мастеров будут мужья, хотя бы те же воины? Будут охранять их вместе со всеми секретами. А там и жену можно будет взять в семью. Как я понял, одному младшему жену не доверят, а вот если есть старший, то со всем удовольствием. Подумай сам – жена, дети. Это ведь здорово, иметь собственного ребенка? Будет новый квартал, и будет хорошо, если в нем будут жить счастливые дети. Просто подумай об этом. Пусть не Тургул, а другой старший, не торопись, подумай о такой возможности.

– Хорошо, я подумаю, – Бэл положил яблоко на табурет возле своей кровати, – я скажу Тургулу, что если он ищет доступное тело, то пускай идет в квартал сладострастия, но если ему нужна семья, то мне надо подумать. Это все очень неожиданно.

– Вот и прекрасно, – приободрился Лекс, – это, кстати, ко всем вам относится. Я научу вас основному. Гильдия начнет зарабатывать деньги и строить себе квартал, а вы возьмете себе учеников и будете учить их тому, что знаете сами. Чтобы сделать гильдию настоящей, потребуется время и люди, которым мы передадим свои секреты. И будет совсем неплохо, если среди этих людей будут наши дети. Ну, вернее, ваши дети, – Лекс вздохнул, – нам со Скандом нельзя иметь детей. Ну, ничего, ваши дети станут нашими детьми, да и мальчишек из храма нам пообещали отдавать. Буду учить вас всему, что знаю, а знаю я много.

– Лекс, скоро ты? – дверь открыл Сканд и цепко осмотрел замерших людей, – если все готовы, то пошли. Театр за городом. И нам придется идти туда пешком, как простолюдинам. У нас есть паланкин, только носильщиков кто-то отпустил!

– Прогуляемся ногами, – отмахнулся рыжик, – мы успеем покушать до театра?

– Кому что! А тебе лишь бы поесть! – скривился муж, – ты с таким аппетитом должен быть круглым, как беременная женщина, а в тебя все проваливается, как в пропасть! И на костях ничего не задерживается!

– Ты недоволен моей фигурой? – не поверил своим ушам рыжик, – что-то новенькое!

– Я доволен, сахарочек, не хмурься, а то морщинки будут на прекрасном лобике, – Сканд явно потешался над возмущенным рыжиком, – на тебе лепешку, только не кусайся!

Сканд куском лепешки выманивал Лекса из комнаты, как хищника из клетки. Лекс только хмыкнул и выплыл на улицу. На локте Сканда висела небольшая корзинка, в которой лежала вторая половина лепешки и фрукты. Лекс решил не задираться на голодный желудок, вначале действительно следовало подкрепиться. Во дворе стоял Тургул, он выглядел, будто его пыльным мешком из-за угла ударили. Лекс подумал, что Сканд, по всей видимости, тоже успел переговорить со своим другом, и теперь тот не знает, как себя вести. Поэтому Лекс решил взять все в свои руки.

Подхватив мужа под свободную руку, он скомандовал открывать двери и выдвигаться к театру. Монахи за воротами, услышав, куда отправляются Сканд с семьей, незаметно пристроились следом. Лекс решил не возмущаться такой беспардонной слежкой, решив относиться к подобному, как к президентскому кортежу. Да, ведут, да, охраняют, но что тут поделать – работа у людей такая…

Театр действительно оказался за городом, причем выходили они через новые ворота. И за ними начинались не сады загородных вилл и плантаций, а вполне жилой квартал. Большие дома и домишки. На некоторых домах были вывески, и Сканд стал объяснять, что там находится. Это были те самые школы для младших, куда отцы семейства отдавали своих младших сыновей, чтобы после учебы выставить их на аукцион и, если повезет, заработать приличную сумму денег. Там же было и здание аукциона, несколько раз в месяц проводили аукционы младших, где их продавали, как рабов, с той лишь разницей, что на их шеи не надевали рабский ошейник.

Кроме этого, здесь были лавки, в которых продавались музыкальные инструменты и прочая мелочь. Здесь были общественные туалеты, стойла ящеров, которых можно было взять в аренду для поездки, и гостиницы для небогатых путников. Лекс крутил головой по сторонам, пытаясь все увидеть. Дорога была широкой и время от времени их обгоняли люди в паланкинах. Сканда узнавали и здоровались, следом здоровались и с Лексом, но ему больше перепадало жадных и любопытных взглядов. Всем хотелось посмотреть на «того самого Лекса» вблизи. Лекс безмятежно улыбался и делал вид, что его вся эта кутерьма совсем не раздражает.

Театр оказался амфитеатром. Полукруглое здание с каменными ступенями вниз, которые, соответственно, являлись сиденьями для зрителей. Май нес под мышкой две подушки, тонкую для Сканда и большую для Лекса. Остальные зрители должны были позаботиться о своем комфорте сами. У стен амфитеатра стояли паланкины знати. Лекс узнал паланкин Пушана и приготовился к встрече с родственниками. Амфитеатр был небольшим по сравнению с Колизеем и был утоплен в землю. По крайней мере, чтобы добраться до первых рядов, пришлось основательно спуститься вниз.

Сканд довел Лекса до первого ряда, где уже сидели Пушан и Гаури. Тургул и четверка потерялись где-то на середине спуска. Май, положив подушки, куда указали, тоже благополучно растворился в толпе. После положенных приветствий и вежливых раскланиваний Сканд уселся рядом с братом, и к ним, как к магниту, потянуло знать, все хотели поздороваться и перемолвиться хоть словом. Лекс только порадовался, что муж додумался не сажать его рядом с Гаури, хотя избежать встречи с красавцем не удалось. Он, оказывается, прохаживался в ожидании начала представления с другими младшими мужьями и, конечно, они не смогли пройти мимо. Лекс старался улыбаться и отделываться общими фразами, под конец ему стало казаться, что у него лицо сведет судорогой от приклеенной улыбки.

Хорошо, что стемнело и актеры решили начать представление. Раздался звук рожка, предупреждающий о начале спектакля, и зрители сразу бросились по своим местам. Темнокожие рабы вынесли факелы и выступление началось. Лекс вначале испытал настоящий шок, когда увидел на голове главного героя рыжий парик. И, конечно, главного героя звали Искорка. Это выступление можно было назвать гибридом фарса и клоунады. Второй герой был низенький коротышка, обвешанный бронзовыми пластинами, которые изображали золото. И, естественно, его звали Уголек. История была незамысловатая. Уголек влюбился в Искорку и приехал свататься. По ходу пьесы у Уголька сзади подпалили тунику, и все остальное представление он щеголял голым задом, очень тщательно разрисованным углем. Искорка то отвешивал ему подзатыльники, то бил под зад. Уголек нелепо падал, размахивая руками. Искорка измывался над ним, как только мог. Они жонглировали отполированной бронзой в виде браслетов и крупных украшений. Искорка таскал его за нос и кувыркался через него. И каждый раз, когда казалось, что Уголек все же схватит Искорку в объятия, рыжему клоуну удавалось извернуться и сбежать, напоследок отвесив тумаков жениху. Зрители кричали и улюлюкали, подбадривая Искорку. Представление закончилось тем, что на сцену вышел крупный актер в костюме ящера с привязанным как дубина членом. Ящер увидел Искорку и, поняв, что его домогается Уголек, ринулся на защиту. Правда, защита была очень своеобразной. Ящер якобы отымел соперника своим членом размером с бейсбольную биту, после чего прогнал его со сцены. После этого Искорка забрался ему на спину и ящер увез его к себе.

Публика неистовствовала, свистела и кричала. И даже Лекс под конец смеялся до слез, уж больно смешно и нелепо все выглядело. Когда актеры вышли на поклон, Сканд кинул свой кошелек на сцену, и актеры бросились собирать раскатившееся золото. Кто-то еще кинул кошелек, и еще, и теперь уже актеры плакали от счастья. Выступление явно удалось.

Примечание к части

* золотарь – тот, кто занимается очисткой выгребных ям, уборных и вывозом нечистот в бочках. * бушприт – нос корабля с выступающей палкой на которую крепятся дополнительные косые паруса для облегчения маневренности. В данном контексте – выступающий нос корабля

Шишок

– Я тебя поздравляю! – Гаури злобно сверкал глазами и не мог скрыть радости, – ты стал посмешищем для всего города!

– Завидуй молча! – Лекс отмахнулся от блондина и поправил складки тоги на плече, – люди меня обожают, а о твоем существовании даже не догадываются. И потом, люди смеялись не надо мной, а вместе со мной над дураком Тили-мири. У него зад подпаленный, а ему все равно любовь подавай! И потом, неужели трудно понять, если нет взаимности – не лезь!

Сканд возвышался рядом, придерживая мужа за талию, и разговаривал с аристократами, которые подходили поговорить с главнокомандующим и заодно кинуть по паре монет на площадку перед сценой. Актеры ползали по полу, собирая монеты, временами сталкиваясь, кувыркаясь, задирая друг другу туники и хлопая по голым ляжкам. Если учесть, что здесь не было платы за вход, то именно это и давало артистам деньги на прожитье.

– А если представление неудачное? – Лекс спросил у Пушана, который оказался поблизости.

– Тогда в актеров кидают тухлые овощи, – Пушан улыбнулся, когда увидел, как у рыжего актера задрали тунику, продемонстрировав тощие ноги, – но если учесть, что тухлыми овощами торгуют сами актеры, то они в накладе не остаются в любом случае. Бывает, специально показывают злодеев, чтобы зрители кидали в них вялой морковкой и гнилыми яблоками. И тогда сидеть в первом ряду становится опасно. Но это все равно смешно…

Тут актеры, играющие Уголька и Ящера, устроили шуточную потасовку. Похоже, подобное поведение было привычным и рассчитывалось на то, чтобы зрители спокойней расставались с монетами. Кто-то из зрителей предложил золотой, если Ящер отымеет Уголька реально, а не сшитым из тряпок членом, кто-то крикнул, что поддерживает, и кинул золотой на песок. Ящер без сомнения сбросил набедренную повязку, плюнув себе в руку, размазал подобие смазки и сразу же пристроился к подставленному заду. Он трахал медленно и глубоко, так, чтобы всем было видно, как его член появляется и исчезает в перемазанной сажей заднице. Зрители стали подзадоривать, на арену опять полетели монеты и пожелания.

– Искорка, дай Угольку в рот!

Сканд снял с руки браслет и кинул актеру в рыжем парике. Паренек ловко перехватил браслет в воздухе и, быстро поцеловав, сразу нацепил на руку. После этого, довольный, пристроился спереди. Но Уголек, похоже, только обрадовался такому представлению и стал довольно причмокивать, при этом вертя задом. Зрителей у сцены добавилось, теперь все комментировали происходящее и кидали монеты, пытаясь попасть в рыжего паренька, который старательно ловил монеты, не отвлекаясь от процесса. Лекс подумал, что если они все младшие и давно живут одним коллективом, то подобное в реальной жизни для них обыденность. Просто еще одна возможность заработать на публике. Они, похоже, после представления собрали больше, чем за само представление.

Сканд тяжело задышал за спиной рыжика и начал целовать его шею. Лекс прихватил его торчащий член прямо через складки тоги и с улыбкой посмотрел в расширенные зрачки мужа.

– Ты тоже надеешься, что тебе пару золотых кинут? Или потерпишь до дома?

– Потерплю, – вздохнул Сканд и, обняв Лекса, потащил от сцены, громко сообщив всем присутствующим: – не пристало младшему смотреть на подобное представление, а то возбудится и подушкой от него не отмашешься!

Ему вслед неслись пожелания, как надо отбиваться от младшего в спальне. Сканд довольно хмыкал и махал рукой, показывая, что оценил пожелания. На половине подъема они встретили Тургула с четверкой и дальше уже поднимались вместе.

– Хочу есть! – заявил Лекс, как только они вышли из амфитеатра, – ты обещал покормить меня! Сегодня дома ужин не готовят, все будут жить всухомятку! Не удивлюсь, если Тиро уже придушил Тару и пожарил ее на вертеле.

– Пошли в «Сломанный меч»? – Тургул выглядел успокоенным и собранным, по всей видимости, он уже смог объясниться с Бэлом.

Сканд задумался, но потом кивнул головой, соглашаясь. У входа их ждали пара мальчишек с фонарями из вощеной бумаги. Внутри были светильники, они мягко освещали дорогу. Лекс подхватил мужа под руку и они неспешно пошли по улице. Тургул и четверка шли позади, о чем-то разговаривая. Время от времени их обгоняли паланкины с аристократами, с ними обменивались парой реплик, и рослые носильщики быстрым шагом уносили своих хозяев дальше. Перед каждым паланкином бежал раб с фонарем. И хотя брусчатка была на удивление хорошо подогнана, фонарь был нужен скорее жителям, чтобы они уходили с дороги и не задерживали важных людей.

– А мы все же вас догнали! – со Скандом поравнялся паланкин Пушана, братец приветливо помахал рукой, – подвезти до дома?

– Нет, спасибо, мы прогуляемся по улицам, – Сканд отмахнулся, – хорошая ночь, чтобы размять ноги.

Пушан захотел присоединиться к прогулке, но Гаури стал капризничать, что устал и хочет домой. Пушан явно расстроился, но все же дал команду носильщикам отправляться. А Сканд стал рассказывать, что таверна «Сломанный меч» находится возле казарм и ее хозяин старый ветеран. Кормят там просто и сытно, а из посетителей там только воины и ветераны. Вскоре они зашли в городские ворота, и Сканд отправил Мая с подушками и мальчишек с фонарями домой, а сам подхватил Лекса за руку и провел по темным улочкам, петляя между домов.

Таверна «Сломанный меч» оказалась большим трехэтажным домом, но, к удивлению, стоило только войти внутрь, как Сканд потянул рыжика по лестнице вниз. Сразу после нескольких ступеней стало видно, что под всем домом находится большое помещение. Высокое, метров пять или шесть, и по площади, наверное, оно было под всей гостиницей. Высокие колонны арочными сводами подпирали потолок, который был для первого этажа гостиницы полом. В огромном помещении стояло много столов, в дальнем углу был большой очаг и несколько плит, на которых готовили еду. Несмотря даже на то, что уже начиналась ночь, в зале было полно народу.

За столами, как на подбор, сидели крупные мужчины, только изредка мелькали более молодые воины, смотревшие настороженно. Между столов ходили женщины, разносившие миски с едой и кувшины с пивом. Такая мужская тестостероновая территория, и пахло в зале соответственно. Жареным мясом, пивом, кожаными доспехами и мускусным потом. Посетители узнали Сканда в нарядной одежде и с удивлением посмотрели на молодого парня, который шел за ним. Но когда они рассмотрели его рыжие волосы, то сразу признали Лекса. Его многие видели во время последнего похода, и когда он ехал на ящере в составе вексилляции, и когда он, взмыленный и лохматый, метался у странных механизмов, которые превратили неприступный город в головешки. Он тогда, усталый, с факелом в руках, казался воплощением саламандры, и когда на рассвете на берегу реки развели высокий костер из деревянных частей механизмов, это показалось окончанием странного ритуала поклонения Саламандре.