Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 125 страниц)

– А сейчас будет битва при (Сканд просвистел какое-то название местности), тогда впервые использовали приручённых ящеров!

– Ну, мои предки в то время уже давно приучили ящеров… – Чаречаши надменно вздернул брови.

– А толку? – Сканд ухмыльнулся, – вы как сидели в своих песках, так и сидите! У вас там ничего же не растет!

– Мы живем за счет процветания торговли! – Чаречаши надулся, – мы не полагаемся на милость меча, и наш народ путешествует по миру, наживая несметные богатства. А наша пустыня хранит нас от жадности соседей, наказывая тех, кто появляется без спроса на наших землях!

Сканд хмыкнул и промолчал, похоже, эти разговоры были привычны между ними. И тот, и другой, похоже повторяли одно и то же, уже без надежды что-либо доказать, скорее совершая положенный ритуал.

Ламиль тем временем сосредоточенно продевал кольцо обратно на ложку, у него не получалось, но он упрямо сопел над этой нелегкой задачей. У ног Лекса присела Ма с тарелкой, в которой лежали синие ягоды. Лекс протянул руку, чтобы попробовать. Ягоды были, как ежевика, а на вкус, как сахарный арбуз – сладкие, мелкозернистые и очень сочные.

– Мой! – у Ламиля получилось нанизать кольцо и он с гордостью показал это Лексу, – Дай! Ламиль потребовал то, что кушает Лекс, и протянул ложку.

Лекс засунул ребенку в рот ягоду. Тот пошамкал и проглотил угощение, а вот следующую выплюнул и размазал ее по себе и по руке Лекса, наслаждаясь синими разводами на коже.

Ма и слуги засуетились, пытаясь отмыть Лекса и спасти от синего сока одежду господ. За всей этой суетой Лекс пропустил, когда на арену стадиона выпустили всадников, которые перепрыгивали на полном ходу через пехотинцев и грудью врезались в стройные ряды построения. Лекс, перемигнувшись с Ма, велел убрать тарелку с ягодами, и вместо этого предложить ребенку грудь. Ламиль заинтересовался и вскоре согласился пойти на руки к кормилице. Он, даже присосавшись к соску, не выпускал свой трофей, в виде ложки с кольцом, и так и заснул под ласковым взглядом Киреля. Тот, похоже, от всей этой суеты получал удовольствие, но даже и не думал участвовать в этом веселье.

Ламиль незаметно для себя уснул на руках Ма, а Лекс съел половину ягод, а потом, будто опомнившись, предложил угощение Кирелю. Тот вначале хотел отказаться, но потом заметил необычную роспись тарелки и буквально выхватил ее из рук слуги. Он лакомился ягодами и внимательно рассматривал роспись, время от времени водя по рисунку пальцем.

– Красиво, – одобрил Кирель, – так ты говоришь, это сделал мальчик из тех, что выставили на арену?

– Да, его выставили именно потому, что он рисовал, – Лекс наклонился, чтобы разговаривать с первосвященником через мужа, – очень талантливый ребенок!

– О чем вы говорите? – Шарп оторвался от представления на стадионе.

– Мы говорим о ягодах! – Кирель кивнул монаху, чтобы он спрятал тарелку с остатками ягод, – хочу еще таких!

– Любовь моя, для тебя что угодно! – Шарп улыбнулся и притянул к себе мужа для поцелуя, тот только недовольно фыркнул и уперся, не желая двигаться с места. – Ладно, я подожду до дома, – пообещал император.

– Сейчас будет самое интересное! – Сканд махнул рукой, указывая на арену

Лекс посмотрел, там всадники запрыгивали на пехотинцев, которые укрылись щитами в «черепаху». Ящеры крутились сверху, пытаясь прорваться внутрь, но в щели между щитов прорывались заточенные палки, которые изображали копья.

– Почему ящеры не кусаются? – Лекс всматривался в постановку.

– Старые ящеры приучены не трогать своих, а на молодых перед выступлением надевают намордники, – пояснил Сканд, – мы не в Колизее! Тут, конечно, могут выбить глаз или сломать руку, но не надо клювом щелкать! В настоящем бою мечи будут настоящие, а не деревянные!

Лекс согласился с доводами и дальше с интересом смотрел за всем происходящим. Потом были и другие постановочные бои, и даже гонки двух команд наездников по полосе препятствий в виде вооруженных воинов. Зрители с восторгом орали и визжали. Ламиль, выспавшись на руках Ма, проснулся и спросонья потребовал от Лекса объятий и поцелуев. Когда Чаречаши опять приблизился к Лексу, пытаясь заигрывать, то получил еще одно требование от Ламиля и, расставшись с еще одним перстнем, отодвинулся на безопасное расстояние под довольное хихиканье Пушана.

Потом был перерыв на обед, когда всем зрителям раздавали лепешки хлеба, куски мяса и рыбы и какие-то фрукты. В это время манипула Тургула гордо маршировала по стадиону со своим штандартом и барабанщиком. Грузовые ящеры везли доски и балки для двух требушетов. Зрители даже притихли, не желая пропустить такого зрелища. Под барабанный бой два требушета стремительно собрали, веревки натянули, а в корзины вместо груза залезли воины.

На другом конце стадиона установили бочки, поставив их друг на друга. Они, по замыслу устроителя, должны были изображать башню. Стадион замер, и в полной тишине в пращи уложили камни. Под тревожную дробь барабана все приготовления были закончены, и когда барабан замолк, в полной тишине у требушетов выбили собачки и корзины ухнули вниз, веревки скрипнули, рычаги метнули камни, которые снесли бочки!

Стадион взорвался ором и свистом! Ламиль даже дернулся посмотреть, что происходит, но потом опять предпочел плечо Лекса. Сканд так довольно улыбнулся, что Лекс понял, что Сканд занимался тем, чтобы пристрелять требушеты под размер стадиона. Лекс благодарно погладил мужа по плечу, выражая свою признательность. Требушеты отстрелялись еще по паре раз, разнеся бочки в щепки под улюлюканье зрителей. А вот потом на арену из дальних ворот вытолкали настоящий корабль! Рабы, как муравьи, облепили его со всех сторон и вынесли практически на руках. Его установили на месте бочек. Сразу же на мачтах развернули полосатые паруса с черным оттиском отпечатка руки на первом. Зрители засвистели и стали кидать в сторону пиратского корабля кувшины из-под пива и объедки. Рабы сбежали с корабля, укрывая головы и уворачиваясь от прилетающих снарядов.

Требушеты в первый раз зарядили бочками с горящими ветками и тряпьем, которое повисло на такелаже корабля, начиная пожар. Следующие выстрелы были сделаны камнями, которые пробивали борта. Один из камней сбил одну из мачт горящего парусника, и мачта с горящими парусами упала в сторону трибун, но это не остудило зрителей, а наоборот, придало им агрессии. Зрители бесновались на трибунах. Требушеты раз за разом посылали снаряды в горящий костер, принося новые разрушения.

Лекс очнулся от рассматривания зрелища, когда его кресло дернулось. Это Чаречаши схватился за его сиденье… Глаза брата горели неистовым пламенем, которое сжирало все происходящее почище костра. Лекс поморщился… мда… одно дело слышать о сокрушительной силе требушетов, совсем другое увидеть эту демонстрацию воочию… вот ведь… многие знания – многие печали…

Примечание к части

*Марки стали – это классификация сталей по их химическому составу и физическим свойствами. **Самая «модная» в последние годы российская сталь у производителей малосерийной или штучной продукции, как для изготовления слоистых клинков и ножей, так и цельных клинков – это Х12МФ. Содержащиеся в ней 1,4–1,6 % углерода и 11–12,5 % хрома позволяют добиться получения клинков с хорошей режущей способностью и высокой стойкостью к износу и затуплению. Помимо эксплуатационного «позитива», есть и еще такое немаловажное обстоятельство – эту сталь практически невозможно термообработать плохо, она терпима к ошибкам в закалке и отпуске. За что ее иногда и называют – «ленивой сталью».

Не каждый младший…

Лекс смотрел, как Сканд рядом с отцом наслаждался триумфом победителя. В глазах народа он был великим и непобедимым – «Верный меч империи». Нет, он не завидовал его славе, он скорее переживал, замечая завистливые взгляды всех аристократов. Даже Пушан ревниво стоял возле отца, но народ выкрикивал имя Сканда, напрочь игнорируя наследника. А еще пугали ревниво поджатые губы Гаури. Помня историю Рарха, Лекс понимал, что этот ядовитый цветочек сможет организовать что-то особо злокозненное.

А еще напрягало молчание брата. Среди всеобщего гомона Чаречаши молча сидел в своем кресле и, сцепив пальцы в замок, о чем-то размышлял. И от этого молчания по спине Лекса бегали мурашки. Кирель встал и подошел к краю императорской ложи со стороны Пушана, а потом позвал к себе Гаури и, ласково прижав к себе, открыто погладил Цветочка по заду. Гаури вспыхнул и оглянулся на Пушана, но тот смотрел на беснующихся зрителей и кусал губы. Кирель тем временем склонился к Гаури и что-то прошептал ему на ухо. Блондинчик стал пунцовым от удовольствия и затрепетал ресницами, совсем как Козлик сегодня утром. Кирель еще раз пощупал зад Цветочка и благословляющее похлопал по нему, прежде чем отпустить.

К Первосвященнику подошел монах и что-то прошептал. Кирель недовольно дернул рукой и вернулся на свое место. Он посидел, недовольно хмуря брови, а потом глазами указал Лексу, чтобы он подошел. Рыжик перехватил ребенка и подошел к свекру, якобы чтобы Ламиль показал ему два перстня на ложке. Кирель с улыбкой наблюдал, как сосредоточенно Ламиль крутит перстни на оловянной ложке, а сам тихо сказал, обращаясь к ребенку:

– Монахи сообщили, что проверили все караваны, которые вышли в сторону города рыжих. Броззи там не было, ни пьяного, ни связанного. Или его украл кто-то другой, или Чаречаши решил перестраховаться и повез его окружной дорогой. Но не переживай, монахи перетрясут не только всех путников, но и гостиницы и загородные виллы аристократов. Мне уже самому интересно, куда делся твой ученик.

Лекс перехватил ревнивый взгляд Гаури и недоуменно задумался, что ему опять не так? Он даже не смотрит в сторону Пушана, и вообще, в последнее время занят исключительно ребенком! Лекс поправил сползающего Ламиля и недовольно фыркнул, отворачиваясь. Кирель заметил переглядывание двух младших и вдруг рассмеялся:

– Ох, Лекс, не надо меня ревновать так открыто! – Кирель погладил растерявшегося рыжика по щеке, – ты всегда будешь в моем сердце. Но за Гаури стоит присмотреть, как бы он глупостей не наделал. А для того, чтобы контролировать человека, надо дать ему то, что он хочет, и пообещать, что он получит то, о чем мечтает. С тобой такой фокус не пройдет, ты сам добиваешься, чего хочешь, а стоит начать тебе помогать, так ты начинаешь упираться и оглядываться, ожидая ловушки. Это мудро с твоей стороны, но по отношению ко мне несколько обидно! А вот с Гаури все проще. Он младший, и я точно знаю, чего он хочет и о чем мечтает, и поэтому я смогу его контролировать. А через него и Пушана. Все же, старшие, несмотря на все свои амбиции, очень зависимы от младших. Каждый по своему, кто-то ищет в браке любви и покоя, а кто-то контроля и подчинения, кого-то надо поцеловать, а кого-то пнуть.

– И о чем мечтает Гаури?

– Гаури – младший, – Кирель усмехнулся, – он мечтает о сексе и всеобщем обожании. Так, чтобы пробраться на самую верхушку и чтобы все восхищались и выполняли его капризы. Я решил сделать его своим любовником, мне так будет проще его контролировать. Он не откажется посидеть хотя бы на краешке императорского трона раньше своего мужа. Он хочет власти и на многое пойдет ради этого, – Кирель заметил, как Лекс повел глазами в тяжелых раздумьях, и опять провел пальцами по гордой скуле, – но я тоже младший, и командовать мной, как тем же Шарпом, у него не получится, ему придется изрядно попрыгать, чтобы угодить МНЕ.

– И зачем вам это надо? – Лекс сдержался, когда пальцы Киреля погладили его губы.

– Я хочу знать, что он думает, и быть уверен в его словах и поступках. И потом, только ты один воспринимаешь секс, как тяжелую повинность. Но секс, как соль, без нее любая еда невкусна, а желание, как перец – горячит кровь и будит аппетит.

– Неправда, – Лекс поджал губы, – мне нравится секс, но только с одним…

Лекс запнулся, а Кирель рассмеялся.

– Да, мне уже доложили, что ты и сам не тронул наложника, и Сканду запретил. Ну, Сканд на твою задницу только что не молится, но вот ты? Разве тебе не хочется разложить послушное тело и вытрахать его до жалобного скулежа?

– Нет! – Лекс огляделся, – единственная задница, которая меня интересует – это задница Сканда, но он ее бережет примерно, как вы свою казну!

Кирель рассмеялся легко и беззаботно.

– С большей частью казны мне придется проститься в скором времени, когда начнется городская стройка. Так что, иди знай, может ты свое и получишь! Но будь готов к тому, что наложник, как его там? Козюль? Так просто от своих планов не откажется. Не забывай, что он был младшим сыном в богатой семье, и его готовили к жизни в гареме и борьбе за внимание старшего. Он так просто не сдастся! Не хочешь сам – подари другому! Вон выбери любого аристократа и осчастливь его подарком!

– Это все равно, что отдать другому яд в кубке, который предназначен мне. Смотреть, как другой его пьет, а потом корчится в муках!

– Ну, лучше другой, чем ты сам? – удивился Кирель, – благородство, оно тоже хорошо до определенного предела.

Лекс пожал плечами и согласился, а потом вдруг с подозрением посмотрел на Первосвященника.

– А как же Пушан? Разве он согласится, чтобы его младший стал любовником?

– Для начала, ты забываешь, кто я, – Кирель усмехнулся и взял кубок с вином, – я могу делать все, что захочу! И потом, Пушан – разумный человек, он даже будет рад, если его муж приблизится к власти. Это поднимет его престиж среди аристократов, а значит, добавит веса и самому Пушану. И потом, у наследника и так полно дел, он будет только счастлив, если его муж будет занят и перестанет пытаться контролировать его каждую минуту.

Лекс посмотрел на Пушана и задумался, наследник никогда не выглядел моногамным, и когда Гаури закрылся с кладкой, сразу пустился во все тяжкие. Хотя, разве это показатель? Шарп неотступно сидел под дверью Киреля и всем своим видом изображал заботу о муже, но насколько Лекс помнил, у него самый большой гарем наложников… Да и сам Кирель, оказывается, совсем не против… Лекс посмотрел на Сканда, тот почувствовал его взгляд и, повернувшись, тепло ему улыбнулся. Интересно, если бы в доме Сканда был гарем, как здесь принято, то как бы сложились их отношения? Да и сложились бы? Лекс задумался, скорее всего нет, он не позволил бы, чтобы его уравняли с такими, как Козюль или Зюзя… Лекс вздохнул, он, скорее всего, удрал бы вместе с Рархом на поиски приключений, хотя Кирель уже тогда приставил и к нему, и к Рарху своих головорезов. Скорее всего, их обоих прирезали бы по-тихому где-то на выезде из столицы.

– Нет, Сканд тебя не отдаст, – Кирель истолковал взгляды и вздохи рыжика по-своему, – он с ума сошел от тебя. Он так отваживает от тебя аристократов, что люди боятся с тобой разговаривать, чтобы не нарваться на его кулаки. Неизвестно, как ты смог его приворожить, сидя в клетке, но все говорят, что когда он привез тебя брату, то смотрел на тебя другими глазами, и потом несколько раз пытался договориться с братом, чтобы он отдал тебя… ему или Чаречаши… очень странно, он раньше тебя ненавидел так сильно, что если кто-то упоминал о тебе, он срывался от злости. И когда Пушан вернулся без тебя, то сорвался с армией, пылая желанием отомстить… а теперь он так же неистово показывает всем, что ты только его и от тебя лучше держаться на расстоянии. Никогда не думал, что он будет таким ревнивцем. Я опасаюсь тебя пригласить к себе в шахматы поиграть. Этот ящер притащится следом и будет сопеть под дверью. Все удовольствие испортит.

– А вернуть Козюля родне обратно можно? – Лекс сделал вид, что не слышал слов Киреля.

– Я хочу, чтобы ребенок обрел свое счастье.

– Нетронутого младшего вернуть родне? – Кирель удивился, – это будет расценено, как плевок в лицо. Одно то, что он бегает с бубенчиком по вашему дому, наводит на мысль, что ты недоволен подарком или дарителем. Если ты решишь сам вернуть его, то его скорее зарежет собственный отец, поскольку он опозорил род. А если вы его попробуете и все равно решите вернуть, то его отдадут в подарок дальнему родственнику и вышлют подальше от дома, так, чтобы больше никогда не видеть. Если он вернется в дом родителей до пятой линьки, то это все равно будет позор для него и семьи. Оставь его как музыканта или танцовщика, отдавай гостям как забаву, но о возвращении домой забудь – если ты действительно хочешь добра Козюлю. Не хочешь с ним возиться, подари его кому-нибудь и все дела.

– Может, я его вам подарю? – кинул пробный шар Лекс.

– Подари, – Кирель пожал плечами, – Шарп сейчас каждую ночь проводит в гареме, будет у него новая игрушка. Он все равно половины своих наложников даже по именам не помнит. Одним больше, одним меньше.

– Неужели у всех младших такие незавидные судьбы? – Лекс поежился, – ведь можно найти для них достойное дело?

– Это ты так думаешь, потому что ты не такой как все остальные, – Кирель усмехнулся, – ты думаешь, все хотят работать? Все хотят удовольствий, много и разных! Пока молод, получаешь удовольствие от секса, а когда становишься старше, то от власти. Вопрос лишь в том, что ты согласен сделать, чтобы получить желаемое? Попробуй только сказать, что отныне младшие равны в правах со старшими и им надо самим о себе заботиться! Младшие первые поднимут бунт! Они хотят, чтобы о них заботились, как о вечных детях. И, кроме этого, они зависимы от секса. Старшие в этом отношении более стабильны, а младшим просто НАДО! Поэтому бедняки и не заводят младших, а если так случилось, что вместо старшего сына, который будет работать и помогать семье, рождается младший, нежный и сладкопахнущий ребенок, то от него стараются поскорее избавиться. Беднякам не нужен лишний рот, который вместо работы будет бегать и искать, кто бы его трахнул.

Лекс поморщился и отошел в сторону. Как-то картинка этого мира получалась совсем неприглядной. А как же мальчишки? А его четверка учеников? Что-то он не заметил у них тяги к мужикам крупнее их самих. Казарма в доме давала большое разнообразие воинов, и среди раненых, и среди почти выздоровевших. Они вообще сторонились этого дела. Может, все дело в воспитании? Ламиль уже устал и капризничал, он не хотел ни кушать, ни спать, а когда к Лексу пробовали подойти чужие люди, то начинал кричать и размахивать ложкой.

– Сканд, и я, и Ламиль уже устали, и мы хотим вернуться домой, – Лекс подошел к мужу.

Сканд подхватил из его рук Ламиля и прижал к себе. От такой бесцеремонности малыш растерялся и даже не возмутился, только уперся ладошками в его грудь и посмотрел, сурово сдвинув бровки.

– Ска? – уточнил мелкий тиран.

Но Сканд пощекотал маленькие пяточки, и малыш рассмеялся. Сканд пощекотал его ребрышки, и карапуз зашелся от смеха, а потом решил, что у Сканда на руках тоже неплохо и, обняв его за шею, тяжело вздохнул и пристроил голову ему на плечо. Чаречаши хотел подойти, но Ламиль потряс в его сторону ложкой, на которой уже болталось два перстня, и Чаречаши решил воздержаться от общения. Малыш сразу потерял к нему интерес и опять положил голову на большое и сильное плечо.

Сканд сразу пошел прощаться с родителями и братом, подхватил Лекса за руку и, зыркая глазами на аристократов, повел свою семью к паланкину. Носильщиков не было на месте, но они вскоре появились, поправляя перевязи с короткими мечами. Лекс забрался на лежанку, и Сканд передал ему Ламиля, который сразу же уснул. Усталая Ма плелась следом, и Лексу пришлось прикрикнуть на охранника, который шел позади паланкина, чтобы он не потерял кормилицу Ламиля.

Дома их дожидались рабыни с горячим ужином и печальный Козюль, который тренькал на каком-то музыкальном инструменте в гареме. Из-за того, что в доме не было мальчишек, было тихо, как ночью, и музыка из гарема была хорошо слышна.

– Завтра будет поездка в старый город, – Сканд смотрел, как усталый Лекс ковыряет ложкой кашу, – может, останешься дома?

– Я хотел бы на обратном пути заехать в имение, – Лекс отодвинул тарелку, он так устал, что сил не было даже на еду, – когда Чаречаши думает уезжать?

– Дней через пять, я думаю, – Сканд забрал на руки спящего Ламиля и передал такой же уставшей Ма.

– Как раз… – кивнул головой уставший рыжик, – мастера закончили ковку второго меча, а следующие будут как раз к отъезду брата. Можно проверить второй клинок и потом спокойно дожидаться, пока Чаречаши наконец уедет и мы сможем забрать мастеров в город. Когда праздники закончатся?

– Да уже закончились, – Сканд доел кашу и покрутил бокал с водой, – завтра будет день тишины, город будут чистить и приводить в порядок. Таверны и театр будут закрыты, а вот муниципалитет открыт. Завтра переоформим рабынь, которые так тебе понравились. Хочешь, я прикажу скупать всех нубийцев? Они, правда, странные, считают, что они запачканы пленом, и за оружие не берутся. И они плохо переносят неволю. Порой вроде все хорошо, раб весел и хорошо работает, а ночью его находят повесившимся на собственной одежде. Я Нарье пообещал свободу и жену, и взял с него слово, что он не покончит с собой. Он был очень искусным воином, я надеялся заполучить учителя в казарму, но он отказывался брать в руки оружие. Он считает себя опозоренным.

– Не хочу рабов в доме, – Лекс попытался размять усталые мышцы, – спать хочу, завтра в седло садиться, надо обязательно посмотреть, как там мастера…

– Иди ко мне… – Сканд подхватил Лекса, как малыша, и прижал к плечу, – я отнесу тебя в кроватку, ты выспишься, а завтра будешь резвый, как додо.

Лекс прижался к амбалу всем телом и положил голову ему на плечо. Все же хорошо, когда тебя носят на ручках, как маленького… а потом вспомнил слова Киреля, что все младшие любят, чтобы с ними носились, как с вечными детьми, и встрепенулся.

– Поставь меня на ноги! Я не ребенок, я тоже мужчина, как и ты! – Сканд скептично хмыкнул и прижал рыжика сильнее, – Сканд! Поставь меня на ноги, ты ведь тоже устал! Ты вчера ночью хоть спал?

– Сегодня посплю… – заурчал муж и положил свою ношу на кровать, – с тобой… радость моя… вот сейчас раздену тебя и сразу начну…

Сканд начал энергично вытряхивать Лекса из одежки. В коридоре послышался пронзительный крик, а потом плач. Лекс взвился пружиной и, выскочив в коридор, закрутил головой в поисках, куда бежать. Крик повторился в коридоре, там, где были гостевые комнаты, и рыжик рванул туда, не разбирая дороги, следом за ним мчался Сканд с мечом в руках. Лекс уже представил картину, как злодеи напали на Ма и похитили Ламиля, но ворвавшись в комнату кормилицы, никого там не обнаружили, зато в соседней комнате послышался обиженный плач Ламиля. Ворвавшись туда, Лекс и Сканд увидели, как Ма пытается удержать Ламиля, а тот вырывается и плачет.

– Кто кричал? – Лекс выхватил ребенка, который сразу затих.

– Ламиль проснулся и кричал, – пояснила Ма, – он очень не любит просыпаться не с вами. Простите…

Ма стекла на пол и уткнулась лбом в прикроватный коврик. Лекс кивнул Бэлу, чтобы тот ее поднял.

– Э-э, ладно, – Лекс тряхнул малыша, – и чего, спрашивается, так кричать? Надо было вначале покушать, а потом уже возмущаться! Слышишь меня? В следующий раз, как проснешься не со мной, вначале подумай, почему ты оказался здесь. Я всегда где-то рядом. Кушать будешь?

Ламиль посмотрел на Сканда с железкой в руках, на недовольного Лекса и обиженно засопел. Он позволил, чтобы Ма снова взяла его на руки, и даже немного пососал грудь. Ну, так… в качестве личного одолжения, а потом требовательно протянул руки к Лексу. Сканд обреченно вздохнул и потопал в спальню. Лекс погладил малыша по спине, пока тот не срыгнул воздух, а потом пошел следом за мужем, напевая песенку без слов. Ламиль положил голову на его плечо и стал подпевать. Сканд уже успел спрятать меч и разувался.

За окном стало темнеть. Раб Оливы принес масляный светильник и заодно помог Лексу разуться. Рыжик передал Ламиля Сканду и, быстро раздевшись, нырнул в кровать. Потом положил между собой и мужем довольного тирана и с удовольствием смотрел, как Сканд раздевается. Муж сел на кровать и сурово погрозил пальцем рыжику.

– Запомни, это единственный человек, которому я позволю быть между нами, и то только потому, что знаю, что это ненадолго. – Ламиль на это довольно улыбнулся, по всей видимости, он считал иначе, это заметил Сканд, – и нечего здесь улыбаться! Вот вырастешь и будешь спать в своей кровати, как взрослый!

Ламиль шустро перевернулся и стал карабкаться на Лекса. Забравшись на него, он положил голову на грудь рыжику и похлопал по лицу ладошкой, – а-у-а! – запел Ламиль и опять похлопал по лицу Лекса, заставляя его петь дальше. Сканд осторожно, чтобы не придавить маленького захватчика, лег рядом и просунул руку Лексу под голову вместо подушки. Рыжик поправил покрывало и тихо запел колыбельную, только он заснул первым, а это не устроило тирана, и Ламиль опять похлопал его по лицу, чтобы он не филонил. Лекс дернулся, но Сканд перехватил маленькую ручку и сам погладил его по лицу.

– Спи, спи, маленький, а ты, Ламиль, не шали, а то отдам Ма!

Лекс опять провалился, как в омут, а потом опять дернулся от шума. Оказывается, это все вернулись со стадиона. Мальчишки шумели, Тиро грозно всех строил, похоже, всем понравилось выступление, и теперь они делились впечатлениями. Сканд опять успокоил и уложил обратно в свои объятия. Ламиль уже тихо сопел на животе Лекса и уступать свое место никому не собирался. В следующий раз Лекс проснулся, когда Ма пришла кормить хнычущего малыша, Сканд опять взял все на себя. Лекс заснул до того момента, как почувствовал, что Сканд дернулся, а потом кого-то отгонял, рыча и дрыгая ногой.

– Да что такое! Ни минуты покоя! Пшел отсюда! Тебя что, звали? Да что такое! Ночью покоя нет! Вон отсюда! Я с тобой утром разберусь!

Лекс попытался дернуться, чтобы понять, что происходит, но Сканд придавил его к кровати и поцеловал в висок, успокаивая. Ламиль, недовольный суетой, захныкал, и Лекс принялся опять напевать песенку, лишь бы тот не проснулся.

В следующий раз Лекс проснулся на рассвете. Он почувствовал, что выспался и полон энергии. Полюбовавшись на спящего ребенка, он осторожно выбрался из кровати, переложив сонное очарование на Сканда. А после побежал в купальню. Дом уже не спал. Охранники тренировались. Крин и Мэл гоняли по двору мальчишек, девушки снимали с крюков казаны с кашей, а Тиро переругивался с Оливой. Та настаивала, что надо устроить пир в честь приезда брата, и, конечно, позвать на него Чаречаши с сопровождающими и патрициев, потому что, потому что… так будет правильно! А если пир, то надо закупить продуктов, пригласить певцов и танцоров, и обязательно выслать всем приглашения! И вообще, это неправильно, что Сканд и Лекс не устраивают ни пиров, ни дружеских вечеринок!

Лекс тихонечко отступил в тень двери, вот чего он не хотел, так это дружеских вечеринок! И с Оливой ругаться не хотел, но и соглашаться с ней себе дороже! Лекс нырнул в бассейн и позволил прибежавшим слугам подать покрывало и расчесать отросшие волосы. Олива сразу прибежала на шум и начала командовать, какую тогу и драгоценности надо надеть сегодня. И если Лекс все еще собирается присоединиться к поездке в Старый город, то надо к паланкину приделать шлеи для ящеров. И как быть с Ма? Она поедет в ногах Лекса, вместе с ним на паланкине, или велеть приготовить для нее отдельную переноску?

– Я сегодня поеду в тунике и штанишках, – Лекс махнул на Оливу рукой, – я надену палантин, но от тоги я устал, и в дороге она мне будет только мешать! И вообще, я собираюсь ехать верхом, как и Сканд. Он поедет на Шу, а мне запрягите самочку! Нет, Олива, лучше молчи! Сегодня никакой тоги и драгоценностей! И не зли меня!

Лекс почесал грудь и зло фыркнул, куда ни плюнь, везде командиры! Тут в купальню зашел Сканд, он нес довольного Ламиля на вытянутых руках, как бомбу, которая сейчас рванет.

– Меня описали, пока я спал! Это возмутительно! – Сканд передал ребенка Лексу и полез купаться, – мало того, что я разрешил ему спать в нашей кровати, так он ее еще и намочил! Да я в детстве и то, никогда не просыпался на мокром!

– Тиро, для Ламиля нужна туника! – Лекс погладил малыша по попе, – какая есть самая маленькая? Я не хочу везти голого ребенка, а в палантин заворачивать, как в тогу, это и глупо и неудобно!

– Но так не делают! – в один голос заорали Тиро и Олива. Ну, хоть в чем-то они были солидарны!

– В смысле, так не делали раньше? – Лекс недовольно фыркнул, – ну значит, начиная с сегодняшнего дня, будут делать! И, кроме этого, я собираюсь ехать верхом, а значит, мне нужен еще один палантин! Я им привяжу к себе Ламиля, чтобы нам было удобно!

– Сканд! – Тиро попытался воззвать к рассудку старшего, – Сканд, так не делают! И потом, это опасно!

– Лекс хорошо сидит в седле, – пожал плечами муж, – он уже не раз доказал это. И потом, все, что он делает, всегда получается! Я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы у него хоть что-то не получилось. Отстаньте от него, это будет интересно! В крайнем случае, я заберу их обоих к себе в седло. Лучше покормите Шу, я не хочу, чтобы он шипел на ящеров Чаречаши и Лейшана! У негодяя уже зубы отрастают, и теперь он не преминет крутиться вокруг МОЕГО мужа!

Лекс отправился в спальню, там служанка Оливы раскладывала нарядную одежду для обоих супругов. Лекс недовольно фыркнул и под парадную тунику нацепил самые что ни на есть плебейские штаны коричневого цвета и широкий пояс. Сканд зашел в спальню голый, обтираясь на ходу. Увидев, как одевается Лекс, довольно хмыкнул и велел подать военный килт и сапоги. Он тоже устал от тоги и хотел привычную одежду! Олива попыталась возмутиться, но Сканд на нее рыкнул, и она сдалась. Лекс хмыкнул, с Тарой такой номер не прошел бы, и она вырядила бы их, как считала нужным, хотят они этого или нет!

Тиро, сдавшись, принес самую маленькую одежку, но она все равно была несколько великовата, да и ткань была грубовата, но Лекс не хотел сдаваться. Он велел сшить на завтра для Ламиля новых одежек, а сейчас пытался договориться с Ламилем, чтобы он согласился без крика надеть тунику. Он показывал, что и сам одет так же, и только этот аргумент поборол скептицизм ребенка. После этого Сканд сам решил заплести косу Лексу. Ему очень нравилось, как рыжик послушно замирает в это время, да и трогать тяжелые пряди огненно-красных волос было невероятно приятно. Жалко, что косичка все равно была коротковата и заканчивалась быстрее, чем хотелось генералу.

На завтрак Лекс выскочил первым. Сканд любовался его грациозной походкой и то, как мило он смотрится с ребенком на руках, но тут из-за двери на него упало тело… Сканд подхватил его скорее машинально, а рассмотрев, едва не кинул на пол. Это был крайне довольный Козюль.