Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 125 страниц)

Пин и Бэл стояли рядом, Крин стоял возле мальчишек и, казалось, только ждет команды, чтобы броситься и бежать, куда укажут. Мэл вышел из кузни и сказал, что все готово. Лекс кивнул и жестом позвал с собой остальных. Сканд шел следом, ему было очень любопытно, как все будет происходить. А Лекс вдруг развеселился, он вспомнил, как однажды, когда ему было лет восемь, он с другими мальчишками, насмотревшись фильмов, решили создать свое «кровное братство». Они тогда порезали себе ладони и смешали кровь и сказали очень «страшную тайную клятву», а потом перемигивались между собой и собирались на чердаке дома, строя планы по завоеванию соседского двора. А потом отца перевели в другой город, и Алекс потерял своих побратимов. Хотя слова детской клятвы помнил до сих пор.

Лекс завел в кузню свою четверку и еще раз рассказал им про создание новой гильдии стекольщиков. О том, что мастерами и подмастерьями в ней будут только младшие и секреты они будут хранить от всего мира. И если старшие и будут появляться в гильдии, то только как подсобные рабочие, и к производству стекла их допускать не будут ни в коем случае. Огоньки в горне разгорелись и освещали сосредоточенные лица мужчин. Сканд стоял за его спиной, но не вмешивался, и только наблюдал, так же, как и Тиро и Броззи.

Лекс сделал надрезы на обеих ладонях и передал кинжал следующему брату, потом они встали вокруг горна и соединили руки. Лекс, пока забирал кинжал, уронил на угольки секретную «таблеточку», и начал низким голосом взывать к саламандре:

– О великая саламандра, стань свидетелем нашей клятвы… – в огне появился синий всполох и вверх потянулся тонкий хвостик, который стал толще и стал похож на хвост ящерицы, который извивался и рос на глазах. Сканд и остальные старшие с шипением отступили подальше. Лекс обвел взглядом своих новых побратимов и, увидев в их глазах фанатичный блеск, продолжил: – кровью своей клянемся хранить тайны гильдии, мы теперь одинаковы перед лицом богов, -

Твоя кровь – моя кровь.

Твоя жизнь – моя жизнь.

Твоя рука – моя рука.

Твоя тайна – моя тайна.

Когда последние слова клятвы затихли, «хвостик саламандры» распался пеплом и Лекс разорвал круг.

– А теперь пускай старшие выйдут, а я начну учить своих учеников. У нас впереди много работы.

Сканд и Тиро без возражений вышли из кузни и остановились на почтительном расстоянии, и только рыжий Броззи утирал слезы с щек.

– А как же я? Ты ведь обещал научить меня мастерству?

– Ох, Броззи, ты ведь ученик кузнеца, – Лекс улыбнулся, – не переживай, я научу тебя кузнечному делу. Потерпи немного, вот освобожусь чуть-чуть и сразу примусь за твою учебу. А сейчас брысь отсюда, не мешайся…

– А ты и кузнечное и стекольное дело знаешь? – удивился Пин.

– Стекольщик обязан разбираться в металлах, как кузнец. Я научу вас изготавливать стеклянные краски, и это тоже будет секрет гильдии. Но давайте начнем сначала. Стекла бывают простыми и хрустальными. Все зависит от состава стекла. Для начала я научу вас изготавливать простые стекла, потом краски, а потом покажу, как делать эмали и глазури, и как их применять. И только потом я покажу вам, как изготавливать чистейший и прозрачнейший хрусталь, и какие волшебные вещи можно с ним делать.

Лекс долго объяснял основы производства стекла, а потом решил показать все на примере. Выдал своим ученикам две миски, в одну насыпал желтого песка, в другую сероватого кварцевого и отправил их перемывать песок от пыли и сора. А пока отправился поговорить с Рархом. Друг нашелся в своей мастерской, он увлеченно рассказывал Сишу, как правильно рассчитывать пропорции в каком-то мудреном деле, и не сразу заметил зашедшего Лекса.

– Рарх, ты хотел со мной о чем-то поговорить, – Лекс прервал объяснения мастера.

– Да, – Рарх отложил инструмент и подошел ближе, – пока тебя не было, я отнес Кирелю модель подъёмного механизма, как ты и велел. А теперь Кирель хочет, чтобы я поехал в монастырь и сделал там настоящий механизм, и заодно показал монахам, как им пользоваться и как сделать еще, если вдруг сломается.

– А ты что? – Лекс не понял эмоций, которые мелькали на лице друга, – ну, в смысле, ты сам хочешь туда ехать или нет? Если не хочешь, то я скажу Кирелю, что не могу тебя отпустить, но вдруг ты захочешь разыскать там своего брата?

– Я это… – глаза Рарха вспыхнули и погасли, – я хотел бы съездить, но что-то боязно. Те, кто попадает в монастыри, обратно не возвращаются. А вдруг меня обратно не выпустят?

– Если хочешь съездить, то езжай с чистой совестью, – Лекс подошел и положил руку другу на плечо, – я могу тебе пообещать, что через месяц, если ты сам не приедешь, то я потребую, чтобы тебя доставили в столицу, потому что ты мне очень нужен. Ты мне действительно будешь нужен, но позже, как только с делами разберусь.

– Если Теланири не сегодня, так завтра из города уедет, то Кирель сразу же закроется с яйцом в теплой комнате, – Сканд, оказывается, был рядом и слышал разговор, – так что если хочешь ехать, то можешь ехать сейчас. Когда Кирель с яйцом закроется, то разговаривать будет уже не с кем, но когда ты услышишь о рождении младшего в императорской семье, так сразу сам можешь заявить, что тебе надо срочно вернуться, и тебя удерживать не посмеют. Или я за тобой своих воинов пришлю, чтобы они тебя доставили к моему супругу без всяких возражений.

– Только вот Сиша я здесь оставлю, – Лекс кивнул головой, – мне понадобятся маленькие деревянные штучки, ну, я объясню потом, совсем без столяра оставаться я тоже не могу. Да и его, как ученика, не сманят в монастырь в случае чего. Так что думай сам, если хочешь ехать, то иди и договаривайся о дороге уже сейчас.

– Ну, тогда ладно, – Рарх снял фартук и посмотрел на Сиша, – пойду, переоденусь и схожу во дворец. Если Кирель скажет ехать уже сейчас, то сразу начну собираться и поеду. Возьму с собой часть инструмента и Сишу обязательно оставлю все необходимое.

Лекс кивнул в ответ и отправился проверять, как там перемывают песок. Сканд тем временем услышал крики у ворот и пошел проверить, что там случилось. А случился там Теланири, который хотел сам лично проститься с ненаглядным Огоньком. А его не пускали мечники, у которых был приказ никого к воротам не подпускать. Охрана царька схватилась за оружие, мечники тоже вытянули мечи и приготовились к бою. Кто-то позвал городскую стражу, которая с трудом смогла пробиться сквозь толпу зевак. Но тут за ворота вышел Сканд и заявил, что его муж занят по хозяйству, и Теланири может передать все, что хочет, через него – мужа. А уж он потом решит, сообщать, об этом Лексу или нет.

Теланири злобно сверкнул глазами и принялся цветисто рассказывать, какой Огонек красавец и как его любит Повелитель Двух рек. Сканд при этом выразительно хмыкнул, но золотого божка это не смутило, и он продолжил распинаться, что только он достоин быть ему мужем. Когда дело дошло до стихов, Сканд выразительно зевнул и сделал вид, что сейчас заснет стоя. Не забыв ухмыльнуться и пояснить, что ему горячий муж которую ночь не дает выспаться. Но он обязательно передаст ему слова уважаемого гостя.

– Ну вот буквально слово в слово! – ухмыльнулся главнокомандующий, – и стихи эти обязательно ему прочту в перерывах… ага, между оргазмами. Когда еще мужу стихи читать, как не в койке?

Жители стали потихоньку хихикать, но когда увидели, как Теланири пошел пятнами от злости, начали неприкрыто над ним смеяться и отпускать обидные шуточки. Теланири ничего не оставалось, как надменно удалиться, сделав вид, что не слышит, как над ним насмехается чернь. Сканд подмигнул командиру мечников и отправился обратно. Тиро напряженно стоял за воротами и сжимал в руках меч Сканда и малые доспехи, на случай, если переговоры закончатся кровопролитием. Сканд успокоил встревоженного приятеля и опять отправился на кухню выслушивать отчет, во сколько обошлись ему свадьба, народные гуляния и кормежка.

Только вот Лекс не думал ни о чем, кроме стекла. Как здорово, что теперь появились единомышленники и надежные руки. Теперь на них можно спихнуть всю механическую часть работы, а самому заняться экспериментами с красками и эмалями. Он, хоть и имел обо всем этом представление, но вот в реальной жизни никогда не делал лично сам. А ведь всем известно, что теория без практики мало чего стоит. Поэтому Лекс был решительно настроен как можно быстрее научить своих помощников делать всевозможные заготовки, чтобы можно было двигаться дальше.

Когда песок был промыт, Лекс вручил ученикам мерные стаканчики (в очередной раз стянутые с кухни оловянные стаканы) и с их помощью отмерил необходимые ингредиенты. Все это было засыпано в два больших тигля и поставлено на угли горна. Пока смесь сушили и мешали, Лекс рассказывал о температурах плавления металла. Как образец он кинул в маленький тигель оловянный стакан. Всем известно, что олово – самый легкоплавкий металл.

И стоило только тиглю прогреться, стаканчик сразу расплавился, когда железные инструменты даже толком не разогрелись. Лекс смотрел, как ученики сосредоточенно мешают длинными лопаточками смеси, и одним глазом наблюдал за оловом. Оловянный краситель всегда считался самым доступным, только вот у Лекса до него руки никак не доходили. Температура в горне постепенно поднималась, подгоняемая мехами, и олово в маленьком тигле начало «закипать», а потом вдруг резко пошло «пеной». Лекс, даже перепугавшись немного, снял тигель с огня и отставил в сторону.

Пена была бледно-кремовой или слегка розовой. Если бы у него не было свинцовых белил, то вполне можно было бы сказать, что она белая. Когда пена стала остывать, она оказалась как сахарная вата, легкая и крохкая. Лекс поздравил себя с еще одним цветом для краски. Светлая, почти белая, и намного проще добывается, чем свинцовые белила, теперь их можно было полностью оставить для хрусталя. Кинув еще один стаканчик в следующий тигель, он с интересом поставил его на огонь. Олово опять мгновенно сразу расплавилось и опять, перегревшись, дало пушистую шапку оксида. Лекс помешал оксид ложкой, чтобы он немного опал, и тот стал в ответ менять цвет, становясь на глазах краснее. Вначале карминовым, а потом красно-коричневым. Лекс опять снял тигель с огня и оставил остывать.

Очень интересно! А, например, при повторном отжиге, краситель будет менять цвет на более темный или так и останется? Для красного цвета он собирался использовать киноварь, но она была дорогой, в отличие от олова. А алый или карминово-красный, кто там будет присматриваться к оттенкам, не зеленый же? Лекс довольно потер руки, теперь, когда на учеников можно свалить все трудоемкое, у него появляется время на эксперименты и прочие шалости! Да он просто счастливчик!

Тем временем в тиглях стал плавиться песок, вызвав вздох удивления у старательных учеников. Лекс еще раз заставил их произнести пропорции стекла, чтобы они их запомнили. Зачерпнув мешалками по кусочку стеклянной массы, он вынес ее на солнце. Из желтого песка получилось золотистое стекло, из кварцевого песка – голубоватое. В обоих образцах были пузырьки и матовые вкрапления. Лекс велел отобрать по половине массы в сторону, чтобы она остывала, а оставшееся стекло продолжать греть дальше.

Наступило время ужина. Лекс велел двоим оставаться, а двоим отправляться кушать, а потом смениться. Дежурные должны были следить, чтобы температура в тиглях не падала и время от времени помешивать стекло. А сам, довольный, отправился кушать к Сканду за стол. Тот косил глазами на рыжика, но помалкивал. Зато на глаза попался надутый и обиженный Май.

– Ты чего несчастный такой? – Лекс подмигнул мальчику, – опять подрался?

– Нет, – Май сжал губы, хотел, по всей видимости, промолчать, но не удержался, – я первым начал тебе помогать со стеклом, а теперь что? Не подходить? Теперь свои помощники есть и я уже не нужен?

– Май, ну что ты… – растерялся рыжик от детской обиды, – ты, конечно, нужен, но только сам подумай, ты же хотел воином быть, когда вырастешь, или, если так нравится огонь, то становись кузнецом. А стекольщиком, прости, тебе уже не стать, разве что только мужем стекольщика. – Лекс подмигнул растерянному пареньку, но тот неожиданно зарделся и скосил глаза на соседнего мальчишку, явно из новеньких.

– Не очень-то и хотелось! – Май подхватил свою миску и пересел за другой стол

– Ну вот, Сканду тоже не очень-то и хотелось, но пришлось, – Лекс толкнул ногой мужа и ехидно ухмыльнулся, – не жалеешь, что связался со мной?

– Нет. Я еще даже не распробовал толком, так, надкусил немного для пробы, – Сканд сверкнул глазами как кот возле миски сметаны.

Лекс растерялся от такого жадного взгляда, его как будто облизали бесстыжим языком. Стало вдруг жарко, рыжик приложил ладонь к щеке, казалось, она горит как печка. Он с трудом выдохнул с тихим стоном, не в силах бороться с магией его голоса и подавляющей аурой сильного возбужденного самца. Зрачки Сканда затопили радужку, и Лекс понял, что падает в эти темные провалы, как в омуты. Он только набрал воздуха в легкие, уже понимая, что тонет в них без возврата.

*

Утром Лекс так и не смог вспомнить, как они оказались в спальне, и что это было ночью, битва или примирение, но тело было томным после качественного секса. И пусть они мало спали, и все мышцы опять болели, как после излишней тренировки, но он об этом ни минуточки не жалел. Сканд был страстным и неутомимым, а еще необыкновенно чутким. Казалось, он был сосредоточен только на удовольствии рыжика, и Лекс этого самого удовольствия получил по самое не хочу.

Рыжик сыто потянулся и каждая мышца отозвалась дрожью, как после долгого марафонского забега, когда дыхалка вроде восстановилась, но ноги еще гудят и отказываются повиноваться. Стоило только попытаться сесть, как его сразу подгреб себе под бок Сканд и засопел в макушку. Лекс попытался скинуть руку, но его только сильнее прижали.

– Спи, наконец, неугомонный… – буркнул в рыжую макушку Сканд, и засопел, засыпая.

– А ты в сенат сегодня не собираешься? – Лекс опять подергал крепкую руку, которая прижимала без малейшего шанса вырваться.

– Да что б он в бездну провалился, – рыкнул Сканд, не открывая глаз, – со всеми этими говорунами. Спать хочу!

– Хорошо, ты поспи, а я пойду… – Лекс опять попытался вырваться из захвата мужа.

– Куда это? – насторожился здоровяк, приоткрыв один глаз, – опять скажешь, есть хочу? Обжора! Ты меня разоришь с таким аппетитом!

– А ты, значит, решил сэкономить на муже? – Лекс развеселился, – ну, ладно, тогда буду сам себе на кусочек сухой лепешки зарабатывать. У меня, кстати, теперь своя гильдия есть! ЁЁЁЁ!!! – Лекс сорвался с кровати, как ошпаренный, – я же не сказал им после ужина горн затушить! Они, наверное, всю ночь там корячились!!

– Что случилось? – Сканда сорвало с кровати, и он схватился за меч, – кто всю ночь… чего? Разбойники? Коряки? Кто напал?

– Да никто не напал! – Лекс махнул на мужа рукой и заметался по комнате, разыскивая собственные штаны, а потом плюнул и, нацепив одну только длинную тунику, выскочил из комнаты, – спи спокойно!

– С тобой уснешь! – Сканд схватил набедренную повязку и потопал следом, – куда тебя несет с утра пораньше?

Но Лекс не слушал бухтение за спиной. Он выскочил во двор и увидел, что Мэл качает мех у горна, а Бэл спит возле кузни, свернувшись на мешках с песком, совсем как кот. Еще двое маячили внутри возле горячих углей. Лекс сразу успокоился и сделал вид, что все так и должно быть. В конце концов, он и сам хотел как-нибудь выдержать стекло на огне несколько часов, чтобы убедиться, как изменится от этого его внешний вид. В любом случае, мелких пузырьков в стекле, которые образуют в нем матовость, должно быть намного меньше. Вот и посмотрим, что получилось…

– Ну, и как тут дела? – Лекс похлопал по плечу Бэла, который резко проснулся и стремительно встал, как будто и не спал, – все хорошо. Теперь можно оставить горн, пусть он медленно остывает. Давайте только перельем то, что получилось, в медные подносы и поставим над остывающим горном.

Лекс посмотрел, как стекло осторожно переливают в плоскую форму и бережно устанавливают над остывающим горном. В кузне было еще темно от утренних сумерек и судить о качестве получившегося стекла было рано. Но в любом случае, оно должно было быть лучше, чем все, что было ранее. Лекс, убедившись, что все сделано, как положено, отпустил четверку отдыхать. А сам присел на мешок с песком перед кузней. Во дворе заканчивали разминку воины. Сканд, убедившись, что рыжик никуда не рвется и сидит спокойно во дворе, и сам успокоился и принялся муштровать своих воинов по технике боя.

Мальчишки, которые старшие, привычно махали палками, тренируясь вместе с воинами. А в тени дома сидела группка мальчишек из новеньких и с азартом смотрела за всем происходящим. Лекс перехватил Бэла, который возвращался из купальни вместе с остальными и, показав на новеньких, попросил:

– Надо бы с ними тоже заниматься, как с воинами, научить бою, чтобы не только кулаками махать, а реально по голове могли настучать в случае опасности. А я потом обязательно присоединюсь к тренировкам, ну, как только силы после мужа оставаться будут… – ухмыльнулся рыжик.

– Хорошо, тогда сейчас и приступим, – Бэл махнул рукой остальным, чтобы они остановились.

– А может, вначале отдохнете? – Лекс заволновался, – вы же всю ночь не спали.

– Мы приучены по трое суток на ногах быть, при этом бегать и прыгать, и в молитвах не сбиваться с ритма. Мы здесь совсем расслабились с такой тихой жизнью, – Бэл ухмыльнулся, – вы правы, господин, надо не забывать о силе, без нее не сохранишь секретов. Да и к мальчишкам надо присмотреться, кого с собой в гильдию взять, а кого на кухне оставить.

– Но заботиться надо обо всех детях, – заволновался Лекс, – каждому дело найдется по силам.

– Все будет хорошо, господин, не переживайте. Мы знаем, что у вас большое сердце, и вы каждого защитить хотите, мы позаботимся о детях, не сомневайтесь.

– Ну ладно, – Лекс зашел в дом.

На кухне крутились девушки, снимая с огня казаны с кашей и доставая из печи лепешки. Тиро рылся на полке со специями и только кивнул головой Лексу. Похоже, он собирался на рынок… Лекс вернулся в спальню, чтобы натянуть штаны, но открыв сундук, вдруг увидел свой мешочек с монетами. Из него выглядывала серебряная монета и в голове рыжика возникла интересная идея.

Вернувшись в кузню, он положил серебряную монету на все еще горячее стекло и, дождавшись, когда та начнет таять, как кусочек масла на каше, бережно натер поверхность стекла серебром. Вначале один стеклянный блинчик, а потом второй. Ведь стеклянное зеркало здесь никто пока не видел, а значит, и к мелким дефектам цепляться не будут. А попробовать очень хотелось!

Натерев второе стекло следующей серебряной монетой, Лекс помедитировал над подносами. Серебро легло ровно по плоскости, и вроде пропусков по поверхности не было. А теперь оставалось только ждать, что получится, все же, стекло и металл – это примерно как вода и масло. Температуры плавления и застывания разные и вести себя будут по-разному. Но не попробуешь – не узнаешь…

В животе заурчало. Лекс побрел на кухню. Сканд сидел за столом уже помытый и в тунике. Тиро обсуждал с ним покупку каких-то вещей, рыжик сел тихонечко рядом и попытался вникнуть, о чем говорят, но в голове крутилось свое…

– Тиро, мне надо тарелок глиняных купить, а еще печь для обжига сложить.

– Для чего? – удивился Тиро.

– Ну, печь такую, – Лекс повел руками в воздухе, – вот гончары, например, где горшки обжигают?

– Не знаю, – пожал плечами управляющий, – это секрет гильдии гончаров.

– Они обжигают горшки во дворе, – подал голос Сишь, – у меня родители из гончарной гильдии, я, когда маленький был, видел, как это делается. Кувшины вначале просушивают на солнце, а потом обкладываются соломой и ее поджигают. Солома прогорает и горшки обжигаются.

– Хм, – Лекс задумался, – ну тогда понятно. И горшки кривые и обжиг дурацкий. Откуда качеству взяться? Придется все делать по-новому… Тиро, проводишь меня в город? А кто печь может сложить?

– Гильдия строителей, – Тиро заложил руки за пояс, – давай, я тебе мастера сюда приведу? Сегодня Теланири из города выезжает. Его армия уже снялась с лагеря и ждет его у ворот города. Теланири сегодня будет торжественно выезжать, я бы и сам сегодня из дома не вышел, но соль закончилась, и мяса надо купить.

– Я сегодня тоже уезжаю, – подал голос Рарх, – за мной в полдень заедут, и мы поедем в горный монастырь.

– Вот и сиди тогда дома, – Сканд сверкнул глазами, – пусть Теланири уедет из города, а потом уже будешь бегать, где хочешь. А пока дома будешь сидеть!

– А еще лучше, лежать… – Лекс сладко зевнул, – вот сейчас доем и пойду валяться. Все равно, пока горн не остынет, мне делать нечего. Тиро, а ты мне мастера приведи… а кирпичи какая гильдия делает? Они ведь из глины, значит, гончарная, или все же строительная? И как они между собой договариваются, какие кирпичи нужны на стройку? Или у них общие секреты по кирпичам? А если…

– Стоп! – Сканд закрыл рот рыжику рукой, – вот придет мастер, у него и спросишь. Но не рассчитывай, что с тобой секретами гильдии будут делиться. Каждая гильдия будет их защищать от посторонних, а голову Тиро глупостями не забивай, у него своих дел хватает.

– Гильдия, шмильдия, развели секретов на ровном месте, я им еще покажу, кто тут мастер…

Зеркало

Тиро, конечно, привел мастера, только вот с ним объясниться получилось, примерно как слепому с глухим. Таких печей, как хотел Лекс, раньше не делали, и поэтому мастер не может ее сделать. Он вообще не понимал, что хочет Избранный. Это не горн, не печь для хлеба и не камин для приготовления еды, и даже не дымоход. То, что хочет Избранный – вне понимания мастера. Через час Лекс был готов кусаться от злости.

– Ладно, – Лекс постарался взять себя в руки и не рычать, – предположим, я хочу еще один горн. Сделай мне еще один горн в соседнем помещении.

– В вашем доме уже есть горн, уважаемый, – мастер честно таращил глаза, не понимая, чего от него хотят, – два горна в одном доме не бывает, это же не гильдия кузнецов! Это дом патриция. Один дом, один домашний мастер, а значит, и один горн.

– У нас в доме есть еще один мастер, из новой гильдии стекольщиков, и ему нужна специальная печь для обжига, и ты мне ее сделаешь! Или я тебя ящерам скормлю! – Лекса от этого хождения по кругу уже трясло.

– Пощадите! – мастер, и за его спиной ученик и два подмастерья упали на колени, – мы никогда не делали печей для гильдии стекольщиков! Вам надо вызвать мастера из гильдии стекольщиков, он сложит образец, а мы по образцу сложим необходимую печь!

– Я мастер из гильдии стекольщиков, какой образец вам надо сложить? – Лекс разозлился и навис над мастером, – я же не строитель! Я могу объяснить, как эта печь должна выглядеть и какие температуры выдерживать, а ты должен сложить мне печь для работы!

– Пощадите! – мастер зарыдал, готовясь к смерти, – как я могу сделать то, чего не знаю…

– Я знаю, – Лекс присел над рыдающим мастером, который по возрасту ему в деды годился, – я очень прошу вас, мастер-строитель, успокоиться и услышать, что я вам говорю. Мне нужна печь, я знаю, как она должна выглядеть и какой быть, но я не строитель, и именно поэтому я вызвал вас, чтобы вы мне ее сложили. Вы будете ее строить под моим руководством, и у нас все получится!

– Но вы же не мастер-строитель? – мастер заинтересованно поднял голову, – как же вы будете руководить мастером-строителем, если вы из другой гильдии?

– Но вы же не знаете, какие печи нужны для моей гильдии? – Лекс решил воевать с ним его же оружием, – я вам открываю секрет своей гильдии, и не только своей, – Лекс сделал таинственное лицо, – очень скоро многие захотят получить для обжига такие печи, и вы можете стать единственным мастером, кто знает все секреты ее изготовления… – Лекс перешел на шепот, – хотите их узнать?

У мастера забегали глаза. С одной стороны, узнать чужие секреты очень хотелось, но с другой стороны, гильдии всегда очень охраняли свои секреты. Лекс понял, что его надо немного подтолкнуть для принятия решения. Все любят чужие секреты, а уж стать единственным мастером, кто их знает, это дорогого стоит.

– Решайтесь, – Лекс ему улыбнулся, как заговорщик, – я даже с вас денег не потребую за эти секреты, или мне поискать более смышленого мастера?

– Не надо искать другого мастера, – встрепенулся старик, – я лучший мастер в гильдии и сделаю все в наилучшем виде.

– Прекрасно. Значит, Тиро не ошибся с выбором мастера, – Лекс довольно вздохнул и поманил мастера пальцем, тот быстренько вскочил на ноги и засеменил следом за рыжиком. Лекс подвел его к горну и стал объяснять, – значит, так. Внизу эта печь похожа на горн, она загружается углем и потом мехами в ней поднимают температуру до нужного уровня. Для этого надо выстроить по краю горна стены из огнеупорного кирпича, а впереди навесить дверки из железа, для того, чтобы жар в печи был равномерным. Внутри печи будут металлические решетки, которые выкует наш кузнец.

– Простите, уважаемый, – мастер моргал глазками-бусинками и потирал руки, – горн и камины мы складываем из обтесанных камней, из кирпичей делаем дымоходы. А огнеупорный кирпич – это как? Кирпич, который опирается на огонь? Разве на огонь можно опереться?

– Нет, это просто кирпич самого лучшего качества, который может выдержать высокую температуру. Но давайте, начнем с самого начала – внизу печь делается, как горн. Поэтому идемте, я покажу вам место, где его надо будет сложить.

Лекс завел мастера с учеником и подмастерьями в соседнюю мастерскую, там, где обычно в домах были гончарные или скорняжные мастерские, и показал место. Они сразу стали размечать участок для строительства. Оказывается, для всего были свои правила, вплоть до места, где горн располагается. Лекс хотел бы печь в другом месте, но заранее смирился с ее местоположением, чтобы не начинать препирательства заново.

Во дворе сразу же началась суета. Лекс велел убрать ведро со свинцовыми вкладышами и мешки с цветным песком, чтобы их случайно не задели. Подмастерья в это время заносили подготовленные камни, инструмент и материалы для клеящего раствора. Лекс не удивился, когда увидел, как вместо воды для клея стали наливать молоко. Мастер ревниво гонял своих подмастерьев и старательно отвлекал рыжика, пока его ученик отмерял ингредиенты для раствора. Лекс только понятливо хмыкнул и ушел в кузню.

Там его дожидалась четверка. Они со вчерашнего дня ходили вокруг наковальни кругами и смотрели на металлическую поверхность того, что должно было стать стеклом. Зеркала полностью остыли. Лекс насыпал песка на пол и, взяв ближайший поднос, осторожно вытряхнул зеркало. Оно было из желтого стекла, и поэтому серебро на дне смотрелось, как золото. Лекс перевернул зеркало и впервые увидел себя в этом мире. Он специально вышел на улицу, чтобы рассмотреть себя.

Из зеркала на него смотрел симпатичный парень. Правильные черты лица, высокий лоб, миндалевидный разрез глаз. Глаза, на удивление, были голубые, с тонкими вертикальными зрачками. Это было непривычно, у всех вокруг глаза были карие, даже у блондина Гаури они были золотисто-коричневые, а вот у Лекса они были пронзительно-голубые, как у хаски. Достаточно неожиданно. Рот был несколько великоват, но вот губы ярко-красные и четко очерченные, как будто их специально подвели яркой помадой. В сочетании с медно-алым цветом волос и белоснежной кожей это не выглядело вульгарно, а скорее, как продолжение продуманного образа. С такой яркой, практически вызывающей внешностью в толпе никогда не затеряешься и будешь, как факел в лесу. Если бы ему в прошлой жизни попалась девушка с такой внешностью, он бы не прошел мимо, однозначно… Парень из зеркала был тонкокостным и фарфорово-хрупким. С ним хотелось быть осторожным, как с фарфоровой статуэткой под стеклянным колпаком.

Лекс поднял зеркало и посмотрел на свое отражение в упор. Парень в зеркале сразу подобрался. Ушла мягкая нежность, в глазах зажегся упрямый огонёк, рот подобрался в четко очерченный бантик. Тонкие крылья красиво очерченного носа раздулись, будто у хищника, учуявшего кровь. Алекс растерянно завис. Теперь он понял сумасшествие Сканда, такого парня он тоже хотел бы тр… любить на всех доступных поверхностях. Парень из зеркала призывно улыбнулся, капризно приподняв губы. Оу-у… В штанах у Лекса неожиданно все ожило и зашевелилось… Так он здесь, как ходячий феромон… прямо секси-бой… Теперь понятно, чего на него Теланири слюной капал, и Пушанчик до сих пор облизывается… Гаури со всей своей белоснежностью и нежностью смотрелся откровенно блекленьким… Как там сказал Чаречаши? Как лучина возле костра. Да уж, такого секси-мальчика выпускать одного в город не следовало, тем более, когда мужеложство здесь дело привычное…

За спиной почудилось движение, Лекс глянул через зеркало, там Тиро заинтересованно тянул шею, пытаясь увидеть, куда так внимательно смотрит рыжик. Лекс прижал к себе зеркало и, развернувшись, улыбнулся управляющему.

– Тиро, идем, ты увидишь это первый, – Лекс дошел до кузни и поставил зеркало у стены, оперев его о мешок, – смотри, это ты там…

Тиро вытянул шею, осторожно заглянул в зеркало и сразу же отпрянул. Сделал охранный жест, отгоняющий злых духов, и посмотрев на крайне довольного рыжика, спокойно стоящего рядом, осторожно заглянул в зеркало еще раз. Тиро долго смотрел на свое отражение, осторожно прикасался к поверхности пальцами. А потом сурово посмотрел на рыжика.

– Он на меня смотрит… – испугался Тиро, но поняв, что рыжик откровенно смеется над ним, собрался и посмотрел в зеркало еще раз, – а как я туда попал? – Тиро выдвинул вперед челюсть и нахмурился, – что это за волшебство?

– Тиро, ты видел когда-нибудь свое отражение в воде? – удивился рыжик, – это тоже самое отражение, как в воде, только более четкое, не колеблется от воздуха, и его можно поставить так, чтобы было удобно в него смотреться. Это называется зеркало.

– О-о-о, зер-ка-ло… – Тиро удивленно посмотрел на рыжика, а потом опять в зеркало. Поймав там свой удивленный и растерянный взгляд, он сразу подобрался и нахмурился, – все понятно, зеркало. Это волшебство твоей гильдии?

– Да, – Лекс ухмыльнулся, пусть будет так, на волшебство можно списать многое, – это волшебство моей гильдии. Кстати сказать, надо вызвать кузнеца, мне надо, чтобы он выковал решетки из железа и две дверки. Броззи пока еще ученик, а решетки мне надо как можно быстрее.

– Хорошо, – Тиро несколько раз моргнул, пытаясь собраться с мыслями, а потом, бросив еще раз взгляд на зеркало, пошел отдать распоряжение Маю, чтобы тот сбегал к кузнецу.