Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 125 страниц)

– Ты уже съел мясо? – Лекс с сомнением посмотрел на ящера, который выглядел, как будто у него в пасти и маковой росинки не было, – хорошо, и ты получишь. Олива, можно покормить маленького попрошайку? Даже не знаю, он будет есть фасоль?

– Да. Ящеры едят все. Они не ты, не такие привереды… – Олива посмотрела на ящера с неодобрением, как недавно Тиро, и заявила указав пальцем на улицу, – животные должны есть на улице!

– Да ну, ладно тебе, я тоже не привередливый. Звезда моя, будешь мням-мням? – Лекс выпутал Ламиля из покрывала и поставил на пол, – походи ножками. Я пока покормлю Аши, он маленький, ему надо хорошо есть, и тогда он вырастет большим и сильным!

Лекс взял миску, порвал пальцами сыр и мясо и все перемешал с фасолью, а потом вышел во двор и поставил еду перед любопытным детёнышем. Ламиль подошел и с не меньшим любопытством смотрел, как Аши заглатывает кусочки один за другим. Лекс перехватил маленькую ручку, чтобы ребенок не лез в миску к питомцу, и повел его вдоль столов. Маленькие ножки уверенно шлепали по полу, и сам карапуз выглядел очень самостоятельным. Все сидящие за столами улыбались юному пешеходу в алой тунике. Лекс сделал себе пометку в мозгах, заказать Звезде сандаликов. Неизвестно, может ли простыть здесь ребенок, но вот разбираться с Кирелем, почему у малыша сопли, совсем не хотелось.

Лекс довел Ламиля до своего места и, усевшись, подхватил его на руки. На столе нашлись лепешки, тот же сыр и мясо, что проглатывал Аши, и ребенок решил проверить, настолько ли это вкусно, как казалось со стороны. Мясо Лекс разрывал на волокна и скармливал в приоткрытый ротик своему птенчику, сыр малыш тоже одобрил. Он долго мял его в пальчиках, а потом облизал липкие кусочки. А вот фасоль Ламилю категорически не понравилась! Он сразу выплюнул ее и прикрыл рот ладошкой, чтобы Лекс больше и не пытался накормить его этой бякой.

На кухню вошли Бэл и Ма, которая была уже в хитоне, ее голову прикрывал палантин, который был намотан наподобие чалмы. При этом один край палантина как будто случайно спускался на изуродованную глазницу. Кормилица сразу подошла к Лексу и малышу, и предложила покормить ребенка. Ламиль без сомнения протянул к ней руки, и соседи по столу подвинулись, позволяя кормилице сесть рядом с Лексом. Ма спустила хитон с одного плеча и приложила Ламиля к груди. Лекс махнул рукой Бэлу, чтобы он задержался.

– Как там Тургул?

– Все прекрасно, – Бэл выглядел уставшим, – у него уже руки полностью отросли, теперь он занимается разработкой мышц, чтобы обрести былую силу, и ноги уже наполовину сформированы. Я думаю, что когда закончится сезон штормов, он уже будет ходить. – Бэл вздохнул, – быстрей бы, а то он от безделья стал страшным брюзгой. Целыми днями скрипит, как несмазанная дверь, то не так и то не эдак. Хочется в морду ему дать, так он пока ответить не может…

– О Броззи ничего не слышно? – Лекс отодвинул тарелку. После линьки от былого аппетита не осталось и следа.

– Как не слышно? – удивился Бэл, – так он в колодках сидит уже два дня! Тебе что, не сказали?

– Каких колодках, где сидит? – подобрался рыжик, – где он?

– Во дворе, у столба… – Бэл пожал плечами, – его привезли к нам на следующий день после вашего отъезда в имение. Кстати сказать, поздравляю с линькой!

– А чего он там? Кто посадил? – Лекс рванул во двор, никого не слушая.

Броззи действительно сидел в колодках, примерно в таких Лекс сидел во дворе у Пушана. Он помнил, как болели спина и все внутренности от неудобной позы! Колодки состояли из двух крупных деревянных плашек, которые скреплялись двумя чопиками по краям. Лекс вытащил крепёж и откинул верхнюю часть. Броззи глухо охнул, и Лекс подставил ему плечо, чтобы он мог опереться, когда будет освобождаться. Броззи осторожно оперся о подставленное плечо и сделал пару шагов в сторону, прежде чем разогнуть спину. Лекс помог ему сесть на утоптанную землю внутреннего двора и сурово посмотрел на замерших людей.

– Кто посадил его в колодки? Он мой ученик, только я могу его наказывать!

– Именно поэтому он в колодках, а не убит, как того требовал Кирель, – Тиро раздвинул руками людей и вышел вперед. – Это я посадил его в колодки до твоего возвращения. Его нашли в таверне на развилке трех дорог, – Тиро назвал таверну и Лекс ее вспомнил, именно в ней Тургул в свое время узнавал у него, куда его отвезти, к брату или в дом к Сканду, – он сидел в общем зале пьяный и рассказывал всем, кто наливал ему чарку, секрет булата!

– Монахи провели расследование и выяснили, что он приехал туда в компании двух путешественников, – Пин вышел вперед и встал рядом с Тиро, – они много пили и громко разговаривали. Потом путешественники уехали, а Броззи остался там и рассказывал всем, как он попал в дом Сканда и как именно познакомился с тобой! А еще он рассказывал, что спас тебя от побоев, а ты в благодарность взял его в свои ученики и научил делать волшебный металл!

Лекс прикусил губы с досады. Ну да, все именно так и было. Только вот историю можно рассказать по-разному и, кроме этого, переврать ее можно потом в любую сторону. От несчастной жертвы до распутника, который провел всю ночь в объятиях первого встречного. А репутация – это именно то, что зарабатывается с большим трудом, а рушится из-за неловкой сплетни. Броззи сидел на земле с опущенной головой и, похоже, был готов к тому, что его казнят. Эта мысль просто витала в воздухе.

– Если бы Броззи принадлежал к гильдии, – Тиро тяжело вздохнул, – то за выдачу гильдийских секретов с него на площади живьем сняли бы кожу и натерли тело солью, а на следующий день казнили бы. Но Броззи не принадлежит ни к одной из гильдий. Он твой ученик, и только ты можешь решить, как именно он умрет.

Лекс был совершенно растерян. С одной стороны, он должен поступить по местным законам, но с другой стороны, он не мог поступить так, как все от него ждали. Приговорить человека к смерти и, более того, обречь его на мучения и пытку, когда быстрая смерть считается избавлением. Нет! Просто не мог – и все! Ему в колени ударился с разбега Ламиль, и Лекс наклонился и подхватил ребенка. Следом появился Аши, он, как кошка, обтерся по его ногам, обнюхал склоненную голову и поникшие плечи Броззи и, прижавшись к Лексу, зло зашипел на людей, которые стояли вокруг любимого хозяина и недоброжелательно на него смотрели.

– Броззи мой ученик! – Лекс сделал шаг и уперся коленом в рыжую покаянную голову, – только мне решать, насколько он виноват и как его наказать! И мое наказание будет соразмерно его вине. Боги свели нас вместе не для того, чтобы я позволил содрать с него кожу на потеху толпе.

Броззи вдруг расплакался. Он обнял ногу Лекса и зарыдал со слезами и подвыванием. Лекс качнулся, но не решился вырывать свою конечность из слезливого захвата, позволяя Броззи хоть немного успокоиться. Из его подвываний получалось, что тот не помнил, что с ним произошло с тех пор, как он спустился с земляками в таверну «Сломанный меч» и до тех пор, как очнулся в колодках. Он не помнил, что делал и что говорил и, безусловно, заслуживает смерти, и единственно, о чем он просит: чтобы Лекс поверил, что он не предавал его доверия по собственной воле. Он вообще не понимает, как такое могло случиться…

– Лекс, ты совершаешь ошибку! – Тиро сердился, – он должен быть сурово наказан! Если ты не можешь его наказать, то просто отойди в сторону, я передам его стражникам! Ты муж Сканда и должен быть сильным!

– Я буду милосердным! – Лекс зыркнул глазами, – и не надо путать доброту со слабостью! Броззи – мой ученик! Я сам накажу его так, как сочту нужным!

– Лекс! – Тиро сердился не на шутку.

– Я все сказал! – Лекс перебил домоправителя, – пока это мой дом, я буду решать, что мне делать с моими учениками! Я сам накажу его!

Тиро недовольно раздул ноздри и фыркнул. А потом развернулся и отправился в дом, на ходу практически бросив свиток в руки Ма. Броззи отпустил ногу Лекса и, вздрагивая всем телом, зажимал рот руками, пытаясь унять собственную истерику. Лекс хотел погладить рыжие волосы, но рука замерла в сантиметре от головы, так и не коснувшись грязной шевелюры. Вместо этого он сурово постучал по склоненной макушке.

– А теперь купаться и спать. Завтра будет тяжелый день. И не забудь поесть, чтобы силы на завтра были. – Лекс обвел взглядом замерших людей, – и долго вы здесь стоять будете? Заняться нечем? Вот я завтра всем найду работу! Вы у меня побегаете!

Все люди сразу дернулись и разошлись кто куда. Лекс перекривился, он вообще-то собирался поговорить с Тиро, но, похоже, Франкенштейн не в настроении болтать с ним сегодня вечером. Делать было нечего, идти в атриум не хотелось, но узнать то, что не давало покоя, следовало незамедлительно. Лекс зашел в кухню и осмотрелся. Мэл и Пин занимались детьми. Тиро ушел в свою комнату переодеваться. Олива недовольно шипела на девок и бросала недовольные взгляды на него, поэтому приставать к ней с расспросами не имело смысла. А вот Рарх сидел у камина и строгал какую-то палочку.

– Рарх, спасибо за игрушку для Ламиля, – Лекс взял гроздь винограда и сел за стол рядом.

– Мне самому было интересно ее сделать, – Рарх ухмыльнулся, – очень неожиданная вещь получилась.

– Можно еще сделать кресло со спинкой на таких же изогнутых дужках, – подсказал рыжик, – получится кресло-качалка. Такая игрушка для взрослых! Главное, рассчитать пропорции правильно…

Рарх блеснул глазами и задумался. Ламиль потянулся к винограду, но ягоды были большие и Лекс разделял их на половинки.

– Рарх, расскажи мне, что такое «время штормов» и почему Чаречаши называет его «временем бурь»? – Лекс засунул половину виноградины в рот Ламиля, и его прикусила пара зубиков. Он сразу засунул палец малышу в рот и обследовал десны. Наверху была пара прорезавшихся зубиков, а внизу зубки прощупывались, но пока еще не выросли. Все же, эти люди вместе с регенерацией рептилий получили и их быстрый рост. Ну, да… новорожденные ящерки и змеи подвижны и самостоятельны, и отличаются от взрослых только размером и жизненным опытом…

– Это потому, что в городе твоего брата нет моря, – Рарх прервал размышления Лекса, – зато у них есть песок, и когда год заканчивается, то в пустыне начинаются пыльные бури и смерчи. Все жители скрываются в домах и за высокими городскими стенами, а путники гибнут в песках. В городе, откуда я родом, сильные ветра ломают старые и больные деревья, иной раз выворачивая их с корнем. Когда буревей стихает, то деревья стоят без листвы, а в лесу появляются поляны, на которых растет молодняк. Таков завет богов, глаз бога видит все слабости и устраняет неполадки, чтобы молодые и сильные получили свой шанс пробиться к солнцу.

– Глаз бога? – удивился Лекс.

– Да, – Рарх отложил палочку, – я забываю, что ты не помнишь простых вещей. А боги тебе об этом не рассказывали?

– Не хочется тревожить богов по пустякам, – стушевался Лекс, – зачем их беспокоить, когда можно расспросить людей?

– Прости… – Рарх улыбнулся, глядя, как Ламиль всасывает очередную половинку виноградины, – спрашивай, я тебе расскажу все, что знаю…

– Расскажи, что будет впереди… – Лекс прикусил губу, хотелось расспросить о многом, но не хотелось привлекать к этому излишнего внимания.

– В небе уже появился красный глаз бога, – начал свой рассказ Рарх, – в каждом городе его приписывают разному богу, здесь его называют глаз Семизуба, в моем городе его называли глазом Прародителя. Но это не важно. Через несколько дней глаз станет больше, и погода испортится. Земля будет трястись под ногами. Начнутся сильные ветра и дождь будет идти несколько дней. На море, как я слышал, будут великие шторма. Поэтому моряки достают суда на берег и пережидают непогоду. Ни одно судно не выдержит на воде. Реки становятся сильными и мутными, и даже маленькие ручьи, которые обычно все просто перешагивали, становятся быстрыми и опасными. Ветра обрывают листву, разрушают кровлю домов. Смерчи могут унести людей или ящеров далеко от дома и убить. В городе твоего брата песчаные смерчи меняют ландшафт пустыни до следующего года. А кочевники прячутся в пещерах. Хорошо, что это длится недолго. Ветра опять затихают, и глаз бога опять становится маленькой точкой на звездном небе. Люди выйдут из домов, наведут порядок и будут радоваться, что остались живы. Начнется новый год. Деревья выпустят новую листву, ящеры начнут спариваться, как одержимые, родится молодняк и все начнется по-новому. Таков круговорот жизни и смерти, и на все воля богов!

Лекс задумался. По всей видимости, у этой планеты есть спутник, который приближается к ней с определенной цикличностью, вызывая ветра и землетрясения. И это считается здесь определенным мерилом времени. Хм. Как интересно… Колено Лекса кто-то лизнул. Рыжик заглянул под стол и увидел влажные глазки, которые смотрели с явной мольбой. Пузико у детеныша было явственно круглым, но это не мешало ему клянчить вкусняшки дальше.

– Вот ты все же нахаленок! – усмехнулся Лекс и протянул малышу виноградину. Подношение было слизано с руки, и Аши с надеждой посмотрел на кормильца, – наглый ящер! Вот ты кто!

Глаз Семизуба

Лекс вышел на улицу и посмотрел на небо. Там действительно виднелась планета, похожая на Луну, только красную и размером помельче, не футбольный мяч, а теннисный мячик. Будет интересно сделать телескоп… а потом смотреть на нее через дождь и непогоду… Дождь, а здесь стекол в окнах нет и в атриуме большая дырка в потолке. Может сделать стеклянный купол? Свет будет пропускать на протяжении года, а в сезон бурь в доме будет суше… м-да, задачка…

Лекс хотел было пойти поговорить с Тиро, но увидев сурово сведенные брови и губы в ниточку, решил не соваться к Франкенштейну, муж пьянствовал с братом и тоже был недоступен сейчас. После недолгих раздумий он отправился к Тургулу и Бэлу. У них двоих и здравого смысла и жизненного опыта хватало… Ламиль ухватился за край туники, напоминая о себе, и Лекс дал ему палец, чтобы малыш мог за него держаться, но при этом оставаться самостоятельным. Аши свистнул и припустил следом, стоило ему заметить, что сладкая парочка куда-то собралась без него. Вот так, под цоканье когтей, они и добрались до комнаты Тургула.

За дверью раздавались весьма характерные и ритмичные звуки, и Лекс даже затормозил у двери. Хм. Если член отрастает после ног, то получается, кто кого? Сбивать друга с ритма не хотелось, но прежде, чем уходить ни с чем, хотелось удостовериться, что это было именно то, о чем подумалось… Лекс прижал к ноге Ламиля, чтобы ребенок не выскочил вперед и не увидел, чего не следует, а потом осторожно толкнул дверь и заглянул в щелочку. На кровати у двери сидели Бэл и Ма, они о чем-то шептались. Бэл, наверное, почувствовал взгляд и повернулся посмотреть, кто пришел без стука… Лексу ничего не оставалось, как открыть дверь шире. Сразу обнаружился Тургул. Оказывается, тот отжимался от пола и поэтому сопел от усердия с весьма характерным ритмом. Лекс отвесил себе мысленно оплеуху, что подумал исключительно про секс.

Тургул сразу бросил свое занятие и очень ловко забрался на вторую кровать, не забыв прикрыть новые ноги от ненужного любопытства. Хотя Лекс все равно увидел все, что хотел. Ноги у Тургула были похожи на две морковки-переростка. Когда из крупных мужских бедер уходили розовые, как у новорожденного, культяпки. Но, тем не менее, там уже были сочленения новых коленей и узелки на концах, из которых будут формироваться ступни. Лекс зашел в комнату вместе с Ламилем, а Аши проскользнул вперед, чтобы поразнюхать новую территорию.

– Я пришел поговорить о сезоне штормов, – Лекс не знал, как бы начать свои расспросы, не вызывая ненужных вопросов.

Бэл сразу пересел на кровать к Тургулу, а Ма вскочила и замерла перепуганным сусликом. Тургул подхватил ее за руку и посадил на кровать позади себя. Лекс уселся на освободившуюся кровать и позволил Ламилю самому вскарабкаться к нему под бок. Аши, обнюхав людей в комнате, запрыгнул на кровать к Лексу, но был немедленно спихнут на пол. Детёныш недовольно свистнул, но без возражений улегся возле ног Лекса. Ламиль тем временем взобрался на кровать, как альпинист на Эверест, и теперь светился от счастья.

– Расскажите, что будет впереди, чтобы знать, чего ожидать, – Лекс прижал к себе ребенка и всем своим видом дал понять, что не уйдет без ответов.

– Хм, – Тургул поправил покрывало на ногах, – ну, для начала начнутся ветра, они пригонят тучи, начнутся дожди, потом ветра усилятся и станут беспорядочными. Образуются вихри, они будут срывать крыши у бедняков и поднимать с земли легкие вещи, которые не успели спрятать. Они могут утаскивать и людей, поэтому в эти дни лучше сидеть в закрытых комнатах. Хотя, далеко все равно не утащат, в крайнем случае, до городской стены, а там бросят. Но это все равно опасно, можно покалечиться. Потом земля потрясется и после этого все пойдет на убыль. Дожди начнут затихать, а ветра успокаиваться до следующего сезона штормов.

– Детей надо будет спрятать, – заволновался рыжик, – они же маленькие и легкие.

– Мы закроем ставни на окнах, не переживай, – Бэл улыбнулся, – такое происходит каждый год, все будет хорошо. Патриции уезжают в имения. Бедняки прячутся в монастырях и храмах. Там безопасно, да и кормят… а еще можно спрятаться в подвалах терм, там много места, тепло и сухо. В старом городе суда достают из воды, прижимают кольями и веревками к земле. Заодно, пока есть время, чистят днища и смолят. Рыба уходит от берега, стоит глазу Семизуба появиться на небе. Там сейчас уже кипит работа. Купцы прячут товар в склады и молятся, чтобы до них не добрались ни воришки, ни ветра. В порту сейчас работа кипит. Надо успеть позаботиться о своих кораблях и о купеческих. Деньги лишними не бывают!

– Скотоводы разделяют стада, – Тургул усмехнулся. – Те ящеры, кто оставлен на племя, будут спрятаны в землянках, а остальных загонят на рынки, чтобы успеть продать. Завтра-послезавтра Тиро пригонит во двор несколько мясных ящеров, чтобы еды хватило на весь сезон. Огороды уже стоят пустые. В садах обрывают последние фрукты. Даже если что-то и не дозрело, все равно отправится в корзину. После сезона штормов деревья будут стоять голые. Вся листва будет сорвана подчистую.

– А долго длится сезон штормов? – Лекс погладил по спинке Ламиля, который начал спускаться с кровати.

– Дней десять-пятнадцать, – Бэл пожал плечами, – это как считать. С начала ветров или дождей. Ты о чем-то переживаешь?

– Песок, где вы брали в последний раз, будет доступен после сезона штормов?

– Не знаю. Я не ездил с ребятами… – Бэл подошел к окну и высвистел замысловатую трель. Почти сразу у окна появился Пин и с тревогой заглянул в комнату через окно. – Учитель спрашивает, можно ли будет добраться до песка, который вы привезли в последний раз, после сезона штормов, или придется ждать, пока там все расчистят от сора?

– Мы его набрали возле карьера у монастыря, – сообщил Пин и почесал голову. – Даже не знаю, там много деревьев, а еще полно плохих камней. Тот песчаный откос может засыпать сором или завалить камнями, но мы, я думаю, сможем расчистить кусочек. В крайнем случае, учитель может обратиться к Первосвященнику, чтобы выделили братьев для расчистки…

– Пока ветра не начались, вы не могли бы съездить туда и набрать песка впрок? Насколько я видел, тот песок, что вы привезли в прошлый раз, уже почти весь израсходован. – Лекс увидел, как Пин закивал головой, – не хотелось бы останавливать работу после сезона штормов, пока песок на карьере расчистят. И кстати, что там за плохие камни?

– Ну, там гранит, который крошится, – сообщил Пин и опять почесался, – из него пытались строить дома, но они шли трещинами при землетрясении, и поэтому из него не строят. Карьер стоит заброшенный уже давно.

– Хм, – Лекс задумался, гранит, который пускает трещины, это было похоже на шпат. – А привезите мне корзину таких плохих камней. Может они такие же, как и в имении Сканда? Это было бы чудесно! И, кстати сказать, тот камень, что я привез в сумке, его надо разбить и истолочь, как краситель. Я думаю, из него получится хорошая глазурь для горшков.

– Хорошо, – Пин кивнул, – сейчас узнаю, куда его положили, и сам займусь этим. Ну, в смысле, перетру его в пыль. Или сразу попробовать его как глазурь? Как именно?

– Так же, как и оловянную. Растереть, добавить сахара, чтобы было липким, потом обмакнуть в него целиком, дать стечь и обжечь, как глазированные тарелки.

– Хорошо, будет сделано, – Пин кивнул, – что-то еще?

– Завтра собирайтесь в дорогу, – Лекс посмотрел на Тургула, – ты уже можешь сидеть в седле? – Тургул кивнул головой, – хорошо. Завтра возьмите самочек, пустые мешки, пару мальчишек в помощь, и привезите, сколько успеете собрать за день. – Лекс посмотрел на ухмыляющегося Бэла, – Тургул будет в седле сторожить вас и командовать. Хватит ему дома сидеть!

– Сходи в казарму и приведи моего ящера, – Тургул довольно улыбнулся, – я буду рад оказаться полезным. И заодно растрясу кости, а то действительно засиделся в доме.

– А мы пойдем к Сканду, – Лекс предложил Ламилю палец, за который сразу уцепилась маленькая ручка.

Лекс придержал дверь, выпуская вперед Аши и следом Ламиля, который, бросив палец, побежал догонять мелькнувший хвостик. Слуги подливали в светильники масла, на кухне Мэл и Крин загоняли детей наверх, укладываться спать. Тиро рычал на девок, по всей видимости, Пин уже сообщил ему, что потребуются припасы в дорогу. Бэл тихой тенью скользнул из комнаты в коридор, чтобы успеть привести ящера Тургула, пока ворота казармы не закроют на ночь. Дом готовился к ночи, и только из атриума неслись громкие голоса, похоже, Сканд ругался с Пушаном. Лекс остановился и прислушался.

– А я тебе говорю, что это недопустимо, чтобы младший так себя вел! – Пушан, судя по голосу, был пьян, как сапожник, – это плохой пример для остальных! Одно дело, когда младший дома командует, за закрытой дверью, но совсем другое дело, когда ты позволяешь идти с собой вровень! Пойми, он решит, что ему все дозволено! И не важно, что у вас равный брак, он все равно просто младший! А младший должен знать свое место!

– И где его место? – рыкнул Сканд, – в койке? А зачем он тогда нужен? Купи себе наложника – оттрахал и пошел дальше! Нет, младший муж нужен, чтобы было кого баловать, переживать за него! Так, чтобы когда посыльного из дома видишь, все внутри замирало – куда твой опять вляпался? Куда бежать выручать? А еще, чтобы было с кем поругаться, прямо в клочья, так, чтобы от злости схватить и укусить, а потом помириться! Сладко так помириться! Чтобы кровать трещала и ноги от усталости дрожали, как после боя. А он, такой расслабленный, лежит и сопит тихонечко, на все согласный, и ты прямо чувствуешь себя победителем! Эй ты! Иди сюда!

Лекс опешил, вряд ли Сканд мог подзывать его так… он же не сумасшедший, за такое обращение он же на коврике за дверью будет спать неделю минимум… а если не его, то кого? Но музыка в атриуме звякнула и замолкла, а потом послышалось быстрое шлепанье босых ног. По всей видимости, это был Козлик…

– Вот, смотри сам, – Сканд фыркнул, – полный бордель таких. Тихих и на все согласных, а злобный и вредный Лекс, краса и гордость, один-единственный! И, главное, этого нагнуть может всякий, а моего Лекса только я, а остальные по морде получат недрогнувшей рукой, а потом ногой, – Сканд засмеялся, – а потом вазой по башке! Чтобы больше не совался! А потом я приду и голову у негодяя оторву, чтобы не трогал МОЕ!

Лекс даже заслушался: «вазой по башке»? Надо будет попробовать! Но, похоже, муженек набрался не меньше наследника. Аши, не поняв, в чем задержка, побежал дальше по коридору и выскочил в атриум, следом за ним помчался Ламиль, поэтому пришлось и ему присоединиться к пьяной компании…

– А вот и моя радость пришла! – обрадовался Сканд и даже попытался встать с лежанки, но только у него это не с первого раза получилось.

Напротив него стоял Козлик с очень обиженной мордочкой. Он с ненавистью глянул на пьяного Сканда, а потом с явным интересом на Лекса. Тот даже почти задумался, но его отвлек Ламиль, который штурмовал деревянного ящера. Пришлось бежать, помогать юному наезднику… Аши крутился под ногами, не зная, что делать, то ли атаковать деревянного конкурента, то ли пометить… В итоге Ламиль, взгромоздившись, начал раскачиваться и прищемил лимонный хвост. Детёныш взвизгнул от неожиданной боли и попытался атаковать неприятеля, но Лекс успел перехватить его за шею и успокоить, заодно убедившись, что хвостик в целости и сохранности и тяжелая игрушка ничего не повредила.

– А меня погладить? – обиделся Сканд.

– А ты даже не дыши в мою сторону, – предупредил Лекс, – от тебя разит, как от дырявой бочки! Вот надышусь и опьянею! Я во хмелю буйный. Ты что, забыл? – Лекс грозно уставился на мужа, тот моргнул пару раз, чтобы понять, о чем говорит рыжик, но Лекс и не думал останавливаться, – будешь спать сегодня на коврике у двери!

– Вот, именно об этом я и говорил! – Пушан поднял вверх палец и насмешливо посмотрел на брата, – вот он решил, что самый главный, и уже выгоняет тебя из собственной кровати, а потом из дома выгонит! Пинком под зад!

– Если я и выгоню сегодня кого, так это тебя, Пушанчик дорогой! – Лекс передернул плечами, – отправляйся домой к своему бесценному Гаури!

– А ты попробуй, выгони меня! – Пушан вцепился в край ложа, – ну же, давай!

– Да хоть ночуй здесь! – Лекс усмехнулся, – мне до тебя дела нет. А вот мужа заберу с собой, а ты здесь сиди в одиночестве, как капризный ребенок! Ламиль, звезда моя, пошли баиньки! Хорошие мальчики ложатся в кроватку! Сканд, пошли, дорогой, завтра у тебя и так похмелье будет, а у меня на завтра много дел! Мне надо срочно съездить в старый город, пока купцы лавки окончательно не закрыли на сезон штормов. Хотя, возможно, если ты будешь не в силах сидеть в седле, то я поеду с Тиро…

– Чего это с Тиро? – Сканд нахмурился, – я твой муж! И вообще, чего это тебе туда ехать? А Тиро и сам может съездить в старый город!

– Нет, мне надо самому выбрать покупки, это трудно объяснить, что мне надо, проще съездить самому! И если хочешь завтра ехать со мной, то самое время отправляться спать!

– С тобой! – Сканд облапил Лекса и попытался поцеловать.

Но Лекс вывернулся из пьяного захвата и показательно принюхался, а потом укоризненно посмотрел на мужа.

– Фу! – воняет от тебя, как от бочки! – Лекс перекривился, – у нас ребенок в кровати! Ты же, пьяное животное, его придавишь во сне! На меня надышишь перегаром, и я утром встану с больной головой и похмельем! Ты что, хочешь, чтобы мне было плохо?

– Нет! – Сканд едва не свалился, пытаясь встать, – мой хороший, не хочу, чтобы у тебя голова болела!

– Тогда будешь спать один! На коврике у двери! – Лекс подхватил ребенка и, вздернув голову, пошел в спальню, напоследок бросив через плечо, – а если придешь слишком поздно, то я дверь подопру стулом, и тогда будешь спать за дверью!

– И ты такое стерпишь! – Пушан вскочил с лежанки.

Но Лекс обернулся и, проигнорировав наследника, поманил мужа со сладенькой улыбочкой. Сканд, похоже, даже не услышал, что Пушан что-то еще возмущенно шипел за спиной, он, как железо за магнитом, брел на ослабевших ногах, не в силах отвести взгляда от любимого силуэта. Зайдя в комнату, Лекс бросил под стенку плащ и показал на него Сканду.

– Что, серьезно? – Сканд посмотрел на тряпку у стены, – ты серьезно считаешь, что я буду спать на полу?

– Ладно, тогда я с Ламилем буду спать на полу, – Лекс пожал плечами, – но спать с тобой пьяным в одной кровати я не собираюсь. Можно, конечно, пойти спать в другую комнату, порадовать слуг, что мы с тобой поругались настолько, что спали в разных комнатах…

– Лекс… – Сканд обнял мужа и поцеловал за ухом, – зачем ты так?

– Зачем ты так много выпил? – Лекс постарался увернуться, – ты же знаешь, что я не переношу вино, но тебе пара бокалов хмеля дороже моих объятий, и чего ты сейчас пытаешься сделать меня виноватым? В тебя вино силой не заливали, это был твой выбор… так что, кто спит на полу?

Сканд со стоном отпустил рыжика и, усевшись на пол, стал стаскивать сапоги. Лекс кинул в него подушкой, а потом снял поясок со своей туники и снял рубашечку с Ламиля. Он закутал малыша в покрывало и, уложив под бок, стал напевать ему песенку. Аши запрыгнул на кровать, но Лекс столкнул его на пол, любовь к животным у него не распространялась настолько, чтобы спать с кем попало. Сканд недовольно похмыкал, устраиваясь на полу, но Лекс проигнорировал и его. Аши опять попытался запрыгнуть на кровать, но Лекс спихнул его ногой без всяких сожалений. Ламиль вначале недовольно крутился, но Лекс сделал вид, что уже заснул, и ребенок, повозившись еще немного, вскоре тоже спокойно засопел носом.

Среди ночи Лекс проснулся от какого-то движения в комнате. Тело среагировало само по себе. Лекс привстал на кровати и прислушался, пытаясь понять, что его разбудило, но это был ветер. Он трепал занавески и скрипел ставнем. Ламиль тоже захныкал во сне, Лекс встал и выглянул в окно, ветер трепал верхушку дерева напротив, это было очень необычно, поэтому он закрыл ставни, чтобы в доме было тише. Скрипнула дверь. Это Ма пришла покормить Ламиля ночью.

Пока женщина кормила сонного малыша, Лекс поправил светильник и вдруг увидел, что Аши спит, свернувшись клубочком на груди Сканда. Рыжик столкнул с мужа нахаленка и прилег на Сканда сам. Всего на одну минуточку… Муж был горячий, и лежать на нем было намного удобнее, чем на матрасе. Лекс положил голову на мускулистую грудь и прислушался, как бьется его сердце, на душе было тихо и спокойно. Сканд засопел и закинул на него руку. Лекс пообещал себе, что через минуточку встанет, но сам не заметил, как уснул на Сканде.

Утром Тиро зашел в комнату и увидел крайне довольного Сканда, который обнимал спящего на нем Лекса, а на кровати спал Ламиль, который стискивал за шею Аши. Детёныш первый среагировал на домоправителя и, вывернувшись из рук ребенка, попытался сбежать под кровать, но Тиро был шустрее и подхватил наглеца за шкирку. Аши заверещал, требуя, чтобы его отпустили, и разбудил всех в комнате.

– Поставить еще одну кровать для ребенка? – Тиро тряхнул мелкого ящера за шкирку, – но ящер должен спать в загоне с остальными! Это не дело, чтобы ящер выгонял хозяев из кровати!

– Тиро… – Лекс потянулся на Сканде. Тот его придержал, чтобы он не упал спросонья на пол, – Тиро не шуми. Никто нас не выгонял. И почему я тут?

– Потому что сам отправил меня на пол, вредина, – Сканд лучился от самодовольства, – видите ли, тебе перегар спать мешает… ну как, выспался?