Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 116 (всего у книги 125 страниц)

– Сканд!! – Пушан выскочил из одной из групп и бросился с протянутыми руками, он схватил генерала за руку и энергично затряс, – брат! Поздравляю! Наконец-то это свершилось! Я тебе всегда говорил, что родители не забывали о своём ребенке! Наконец ты решился стать частью семьи! – Пушан с восторгом прижал к себе растерянного здоровяка и пару раз стукнул его по спине от избытка восторга, – Я так рад! Мой любимый брат, часть моей семьи и часть моего сердца!

Сканд осторожно освободил руку из пальцев Лекса и обнял брата, который всегда был его поддержкой и единственной связью с семьей. Он осторожно похлопал Пушана по спине и с довольной улыбкой обвел взглядом застывших аристократов. Да! Теперь он был не приблуда, и не отрезанный ломоть, а настоящий член семьи! Теперь родители приняли его не только как военачальника, заменяющего Шарпа в походах, но и как родного сына!

Пушан тем временем схватил в объятия Лекса, и пока тот не начал вырываться, смачно поцеловал. Лекс в отместку прикусил наглый язык, который как диверсант пытался прорваться внутрь его рта. И уперся руками в наследника, который был ростом уже несколько ниже его самого.

– Ну, не будь букой! – Пушан и не думал сдаваться, – подари старшему братику семейный поцелуй! Ты же муж моего брата, а значит, мы самая близкая родня! Ты мне теперь, как младший брат, надо укрепить братские узы!

– У тебя свой муж есть, – отпихнул от себя брата Лекс и недовольно поправил складки тоги, – вот с ним и укрепляй узы, а мне своего мужа достаточно.

– Какой ты неласковый! – мягко пожурил Наследник, – надо забыть былые обиды и смотреть вперед, – Пушан посмотрел на Сканда и кивнул головой, – давно следовало дружить семьями!

– Пушан, – Лекс хитро прищурился, – ты решил разнообразить свою сексуальную жизнь и наконец попробовать радости нижнего? Я не против, у меня за тобой должок числится, я даже буду рад показать тебе, как именно надо поступать с принимающим. Помнится, тебе нравилась боль? Я вполне смогу утолить твой голод… У Гаури не хватает силенок, чтобы доминировать? Не переживай, я сумею поступить с тобой так же жёстко, как и ты со мной в наш первый раз.

Лекс хлопнул наследника по плечу и ненавязчиво напряг бицепс и грудные мышцы, туника слабо треснула, не рассчитанная на такие объемы, а вот Пушан неожиданно побледнел и пару раз хлопнул глазами, пытаясь удержать лицо. Он быстро обвел взглядом толпящихся рядом, пытаясь вычленить любопытные взгляды, но все, казалось, занимались собственными делами и ничего не слышали.

– Мы еще обсудим твое предложение, – Пушан сделал шаг в сторону, ненавязчиво сбрасывая руку Лекса со своего плеча, – в любом случае, я рад, что ты стал членом семьи, это открывает для всех большие возможности…

– Спасибо за приветствие, брат, – Сканд недовольно раздувал ноздри, а потом схватил Лекса за талию и собственнически прижал к себе, – но мы сюда пришли за Ламилем. Не подскажешь, где нам найти ребенка?

– Он уже начал пировать вместе с Шарпом, – хихикнул Пушан, – такой энергичный ребенок! Совсем не похожий на младшего! Кирель говорит, что я в его возрасте был более тихим и покладистым. Но Ламиль – настоящий огонек, бесстрашный и неудержимый!

Аристократы приободрились и начали возносить оды младшему отпрыску императорской фамилии. Сканд удовлетворенно хмыкнул и, ослабив хватку, отправился к родителям, так и не выпустив мужа из объятий. Лекс в отместку просунул руку в складки тоги и ненавязчиво пожамкал ближайшее попупопие. Сканд хмыкнул, но вылавливать беглянку, скрытую складками одежды, не торопился.

Ламиль обнаружился на возвышении, где сидела императорская чета. Вокруг кресла Шарпа стояли женщины с подносами с едой, а Ламиль возвышался на руках Шарпа, как на троне, спиной ко всем любопытным, и с азартом рассказывал что-то очень важное, не забывая запихивать кусочки еды в рот Шарпа, который выглядел уже несколько осоловелым.

– …а еще я ел такие маленькие ягодки, они такие синенькие и сладенькие, – Ламиль засунул отцу в рот кусок сыра, – а после них язык такой синий становится! – Ламиль высунул язык, демонстрируя, что именно было синим от ягодок, – а еще…

– Ламиль, Звезда моя! – Лекс отвлек ребенка, – я по тебе соскучился!

– Мой! – обрадовался Ламиль и ломанулся к Лексу. Шарп его едва не выпустил из рук, – Лекс, я тоже соскучился!

Лекс перехватил на руки ребенка и, прежде чем прижать к себе, позволил женщине вытереть ребенку перепачканные руки. Ламиль ухватил Лекса за шею и положил голову на плечо.

– Не хочу больше, как взрослый, – доверительно сообщил ребенок, – я так плакал, так плакал, хочу на ручках и с тобой!

– Хорошо, – Лекс поцеловал теплую щечку и с удовольствием потискал малыша, – ты сам кушал или только отца кормил?

– Он был такой голодный! – хорошенькие глазки округлились от восторга, – а ты проголодался? Хочешь, я и тебя покормлю?

– Нет, спасибо, я не хочу, – Лекс поцеловал заботливого Ламиля, – я потом поем, когда захочу.

Лекс сейчас был не в состоянии проглотить и кусочка. В животе все еще сжималось от перенесенного ужаса, и только присутствие посторонних удерживало его, чтобы не забраться на руки к Сканду. Кирель сидел на втором кресле, за его спиной маячил Гаури, который недовольно поблескивал глазами. Кирель сидел с таким невозмутимым видом, как будто он не купал Лекса и не показывал красивую статую. Казалось, он здесь уже давно и туники на супругах видит так же впервые, как и патриции.

– Если все в сборе, – Кирель встал с кресла и улыбнулся Гаури, – то тогда можно отправляться в зал и начать празднование.

Сбоку открылись высокие двери и все гости устремились туда. Лекс пропустил вперед Шарпа и Киреля с Гаури, и пошел следом. Ламиль на всякий случай ухватил Лекса за косу и сладко зевнул. Сканд вскоре догнал мужа и пошел рядом, в толпе мелькнула рыжая шевелюра Лейшана.

– Передашь этому рыжему негодяю, что я на него не сержусь, – Лекс кивнул на здоровяка, который старался не попадаться на глаза, – я понимаю, что воины к детям не приспособлены. Любой ребенок из воина веревочку сплетет, а Ламиль и подавно – веревочек накрутит, косичек наплетет и бантиком завяжет. И чтобы больше никто не смел мне сказать, что я плохо с ребенком управляюсь! Я его хотя бы ни разу не терял и из змеиных садков не вытаскивал!

– Ой, и не напоминай! – вздохнул Сканд, и посмотрел на ребенка, который пристраивался заснуть, – и почему он у тебя такой тихий и на все согласный?

Лекс довольно улыбнулся и переложил ребенка на другое плечо, заодно прикрыв краем своей тоги, как покрывалом. Пока дошли до установленных лож, малыш уже заснул, крепко сжимая в кулаке косу Лекса. У Киреля и Шарпа опять были отдельные ложа, а вот Гаури пришлось отправиться к Пушану. Им отвели место со стороны Шарпа, а Сканд с Лексом расположились рядом с Кирелем. Лекс погладил по спинке заснувшего ребенка и попросил разрешения уйти.

– Я не хотел бы испугать сонного Ламиля, – Лекс приподнял край тоги и продемонстрировал сонное очарование, – сейчас опять раздадутся фанфары, и Ламиль проснется и испугается громких звуков. Будет плакать, а потом начнет бояться засыпать. Нам лучше уйти домой, пока малыш спокоен. У него и так был тяжелый день.

– Глупости, – Кирель отмахнулся, – я передам Шарпу, чтобы в этот раз обошелся без фанфар! А вам стоит показать себя на праздничном пиру. Пусть все видят, что вас любят и ценят. Это будет полезно… и потом, не следует забывать, что вашу новую одежду еще не все успели рассмотреть, не лишайте людей возможности всласть посплетничать!

Кирель сказал несколько слов своему мужу, и на удивленный взгляд императора Лекс опять приподнял край тоги с плеча и показал заснувшего непоседу. Шарп был очень удивлен, ведь буквально минуту назад ребенок очень энергично крутился и общался, но стоило Лексу взять его на руки, как тот успокоился и опять стал милашкой младшим. Это очередное чудо богов, не иначе! Лекс с улыбкой покивал головой, соглашаясь, а сам подумал, что Ламиль еще никогда не был так долго вне дома, среди чужих людей, и сейчас его просто вырубило от переизбытка впечатлений, стоило опять оказаться в привычных объятиях, сулящих безопасность.

Шарп тем временем взял золотое блюдо и постучал в него перстнем, привлекая внимание гостей. Стоило стихнуть шушуканью, как император толкнул очередную пламенную речь в духе – все было хорошо, а теперь будет еще лучше. Раньше был один Избранный, а теперь боги явно проявили свое одобрение и поддержку младшему ребенку. Боги благоволят к Империи и теперь начнется для всех золотое время изобилия и процветания! Так давайте порадуем богов щедрым пиром и богатыми подношениями в храм!

Гости зашумели и стали выкрикивать здравицы императорской семье. Тем временем император улегся на свое ложе и дал знак к началу пира. Сразу заиграла музыка и служанки с подносами и кувшинами стали обходить гостей. Сканд вначале улегся с краю, давая место Лексу, но тот отказался. Не хотелось беспокоить только что заснувшего ребенка, да и коса, зажатая в его кулаке, не давала простора в движении. Поэтому Лекс так и остался сидеть, а Сканд подпер его коленями, давая возможность опереться спиной.

Есть не хотелось, пить на голодный желудок было опасно. Лекс рассматривал гостей и прикидывал, кому именно пришла идея устранить их с мужем так дерзко. Прямо на дворцовой площади. Перед носом дворцовой стражи. Наглость такого поступка просто зашкаливала! Эти наемные убийцы были явно профессионалами своего дела. Судить хотя бы по тому, сколько соперников они положили. А тут еще Сканд со своей ревностью просто вмастил, выйдя из дома безоружным. Предугадать подобное было невозможно, но дерзость самой идеи просто завораживала. Ведь на них могли напасть сразу, как только они вышли из дома, но кто-то хотел, чтобы их трупы были именно на дворцовой лестнице, а это уже не просто убийство, но определенное послание. Только вот кому…

Сканд накидал в тарелку все подряд, и теперь ковырялся в блюде совершенно без аппетита, недовольно поджимая губы. Кирель на соседнем ложе щипал тонкими пальцами гроздь винограда, и хотя безмятежно улыбался, но мыслями был далеко. Шарп пил вино, время от времени тяжело срыгивая воздухом. Похоже, Ламиль успел «нафаршировать» его, как Пипи, и теперь в императора еда при всем желании не лезет. Пушан и Гаури вроде и лежали на одном ложе, но смотрели в разные стороны и выглядели как случайные попутчики, которые едва терпят присутствие друг друга. Похоже, несмотря на все заверения, что все хорошо и семейство собирается сделать очередную кладку, на самом деле мира в той семье так и нет. Каждый супруг преследовал только свои интересы и развлекался на стороне, как хотел.

Остальные аристократы довольно шушукались, а поймав взгляд Лекса, льстиво улыбались. И только Лейшан пытался слиться с подушкой, чтобы не попадаться Лексу на глаза. Ему пришлось задержаться взглядом и, заметив виноватые глаза, улыбнуться со всем ехидством. Лейшан вначале дернулся, но потом приободрился, поняв, что на него не так уж и злятся. Среди толпы придворных Лекс заметил еще одного рыжика. Это Козлик со своим мужем неприкрыто тискался, стоя за ложем свекра. Лекс поднял бокал Сканда и отсалютовал Трамму-старшему, получив взамен кивок головой и так же поднятый бокал.

– С кем это ты там перемигиваешься? – Сканд приподнялся на локте, вглядываясь в толпу.

– С Траммом-старшим, – Лекс вернул мужу бокал, сделав вид, что выпил из него, – он пришел с сыном и зятем, наверное, чтобы все увидели, что он доволен браком сына. Я хотел бы с ним встретиться. Меня интересуют карты земель колдунов. Наверняка, у него есть что-либо интересное.

– У меня есть подробные карты переходов до Железного города, – Сканд заинтересованно поднял брови, – остались с тех пор, как я ходил туда походом. Так что, если и спрашивать, то про территорию от Железного города до скал колдунов. А потом от скал до того Приморского города, который они завоевали первым. Можно посмотреть морские карты, – Сканд отставил блюдо с едой и настороженно посмотрел на мужа, – а тебе зачем?

– Интересно, – пожал плечами рыжик, – а тебе нет? Если один из колдунов улетел, то куда именно и как скоро прилетит? И вообще, интересно, с кем мы имеем дело? У них территория больше, чем Империя, или такая же?

– Хм… – Сканд задумался, – это смотря, как считать. У нас под контролем пять городов, а если считать новый город Устьице, то шесть. У них два города и скалы, где они укрепили свой город. Никто не знает, насколько он велик и сколько там народу. А еще, они контролируют земли амазонок, хотя совершенно не вмешиваются в их дела. Просто, время от времени пролетают и контролируют караваны. А еще, стоит им заметить армию на марше, они опускаются разузнать, кто и куда идет, и с какой целью. Если выясняется, что идут воевать их города, то нападают с воздуха. Прямо на территории амазонок, не переживая, что воюют на чужой земле. Нам об этом рассказывают купцы, которые переносят вести от одного города к другому.

– Они с тобой разговаривали, когда ты шел к Железному городу? – Лекс насторожил ушки.

– Нет, – Сканд поморщился, – один из колдунов спустился перед отрядом разведчиков и расспросил о цели нашего похода, а потом сверху за нами приглядывали пара колдунов, пока мы точно не дошли до Железного города. После этого крылатые тени в небе пропали. Нас в то время больше доводили амазонки. Нападали небольшими отрядами, заставляя всю дорогу быть настороже. А когда возвращались с рабами, то они целенаправленно пытались отбить нашу добычу. Груженых ящеров тогда приходилось охранять, ну, как гарем императора! Столько тогда было положено сил и людей, а добычи – пшик! Торговать с Железным городом выгоднее, чем воевать!

– Торговля в любом случае выгоднее войны, – пожал плечами Лекс.

– Не скажи, – Сканд подмял подушку под бок и довольно улыбнулся, – я завоевал для империи три города, и каждый год мы получаем с них контрибуцию и налоги. И, опять-таки, можно навязать соседям кормить там гарнизоны. Не поверишь, как прожорлива армия в мирное время. А так, мы собираем армию у столицы, только когда собираемся в очередной поход, а остальное время их кормежка не наша забота.

– Хм, – теперь уже Лекс задумался, он как-то совершенно не думал об этом, но тут завозился Ламиль, и Лекс попытался перехватить ребенка, чтобы им обоим было удобнее, но Ламиль крепко держал косу, и Лекс сдался. – Скоро мы сможем отправиться домой? Я тоже устал и хотел бы отдохнуть.

– Я думаю, мы уже можем уйти, – Сканд сел на ложе и, наклонившись к Кирелю, тихо с ним переговорил.

Кирель бросил печальный взгляд, он, похоже, собирался еще пообщаться, но заметив устало опущенные уголки рта Лекса, кивнул, разрешая уйти с пира. Сканд сразу встал и отправился за спиной лежанок к отцу и брату. Он коротко с ними переговорил и пожал руки. Потом так же, вдоль стены, повел Лекса на выход. Служанки шныряли с подносами, музыканты аккомпанировали танцовщикам в полупрозрачных одеждах, но Лекс с трудом отслеживал дорогу, он сейчас чувствовал себя примерно, как Ламиль, оказавшись в спокойствии после пусть и короткого, но жестокого боя.

Сканд вывел мужа с ребенком к выходу из дворца и настороженно замер. Вся площадь была заполнена народом. Лекс осторожно выглянул из-за спины мужа и почти сразу расслабился. У первых ступеней стояла четверка учеников. Они были в простых туниках и с широкими поясами, на которых были пристегнуты короткие мечи. Рядом стоял Тургул, хоть и в гражданском, но также с мечом на боку. А за их спинами стояли воины, Орис со своими крупными учениками, много неожиданно знакомых лиц из разных гильдий, и просто люди с факелами, которые терпеливо дожидались Сканда и Лекса, чтобы сопроводить их до дома.

Лекс придержал на плече ребенка и устроился на паланкине, его сразу подняли на плечи охранники. Толпа перед ним раздвигалась и смыкалась, стоило только маленькой процессии пройти. Лекс со своего возвышения видел море голов и горящие факелы от одного края площади до другого. Мужчины и женщины шли рядом, как почетный караул… Они не говорили льстивых речей, они не признавались в любви и преданности, как патриции, они просто сопровождали до дома тех, кому верили и за кого были готовы отдать свои жизни. Они были уверены в том, что их не предадут и придут на помощь, если она понадобится городу и жителям. Так же, как помогли старому городу, когда на них напала непобедимая Армада. И дело было не в избранности богов, люди давно вынесли свое суждение, исходя не из пустых велеречивых разговоров, а из конкретных поступков, которые совершала эта пара.

Ворота родного дома были открыты настежь, и Тиро встречал их с факелом в руках. Толпа остановилась на невидимой линии, отделяющей улицу и двор. А Лекс жестом притормозил охрану, которая хотела опустить паланкин, и обратился к людям, стоящим на улице.

– Мы с мужем благодарим народ за помощь и поддержку. Мы хотим через вас обратиться к тем, кто так или иначе связан с серым кварталом. В столице начинается стройка и много домов и рабочих кварталов будет построено. Появится много рабочих мест и для каждого найдется дело и место. Естественно, будет отстроена и новая клоака, но это не значит, что территория серого квартала будет расширена… нет… город возьмёт под контроль и ту территорию, и те, кто не хочет жить по закону, должны уйти из столицы, а иначе их уничтожат. Мы не допустим больше кровопролития на улицах столицы, это недопустимо. А сейчас прошу всех разойтись по домам, чтобы в тишине обдумать мои слова и помолиться богам за предоставленную возможность сделать свою жизнь лучше.

Сканд махнул рукой, и ворота дома тихо закрылись. Лекс спустился с паланкина и наткнулся на настороженный взгляд Ламиля.

– Мы уже дома? – Ламиль озирался по сторонам, – я хочу кушать! Я всех кормил, кормил, а сам голодный!

– Тиро, – Лекс посмотрел на ухмыляющегося Франкенштейна, – тяжелый день уже закончен, но может, ты покормишь нас, а то мы голодные, как… Аши!

Детеныш сразу ласково уткнулся Лексу под руку, выпрашивая ласку и заглядывая в глаза, он, похоже, тоже был не против немного перекусить…

– Специально гонял мальчишек в "Сломанный меч" за пивом, – Тиро заложил пальцы за пояс, – сегодня все будет, как ты любишь – жареные лакрицы и свежее пиво.

– Тиро! Я тебя обожаю! – Лекс поцеловал домоправителя в щеку, – ты точно знаешь, как надо заканчивать тяжелый день! Это именно то, что надо!

Хлопоты старые и новые

Следующий день выдался хлопотным. Сканд с Тургулом удрали, как только небо стало светлеть. Они горели жаждой мщения серому кварталу. Не успел Лекс толком позавтракать, как начали приходить гости. Первым, естественно, примчался Лейшан с корзиной фруктов и извинениями. Лекс только примерился поточить об его шкуру свой острый язычок, как стали приходить мастера из гильдий. Вначале гончары, потом ювелиры и остальные. Деревянных дел мастера решили именно сегодня узнать об игрушках Ламиля и ящере-каталке. Похоже, всем просто хотелось удостовериться, что с Лексом все в порядке. Даже Орис примчался, как бы за остатками стекла для мечей. Лейшан от подобного заявления даже нить разговора потерял и остался стоять с открытым ртом.

– Это для каменных мечей… – с благоговением прошептал рыжий громила.

– Нет никаких каменных мечей! – в сердцах воскликнул Лекс и взглядом усовестил Ориса, – а кто-то говорил, что это Броззи болтун!

– Ну, конечно, «нет никаких каменных мечей»! – передразнил и хитренько улыбнулся Лейшан, – а, кстати сказать, Броззи-то так и не нашли! И куда он делся?

– Понятия не имею, где он сейчас! – честно воскликнул Лекс. Он и правда не знал. Бэл отправил его с глаз долой, как только услышал стук в ворота. Он теперь где-то там с мальчишками перетирал в ступках стекло для эмали или шпат, но где именно, за домом или в дальних мастерских, Лекс даже не догадывался.

Орис так побледнел, что Лекс даже пожалел старого мастера. Все эти шпионские страсти лично его больше забавляли. Он похлопал Ориса по руке и отправил к Бэлу, а тот сообщил, что стекла готовы, сегодня зашлифуют края и уже завтра он сможет отдать оставшиеся.

В это время Пин достал из печи для обжига все еще горячие браслеты. Еще вчера он по указанию Лекса окрасил заготовки бронзовых браслетов (которые давно валялись в сундуке Лекса) разноцветной эмалью. Это было достаточно просто в самой идее. Надо было всего лишь покрыть браслеты вначале клейстером, а потом макнуть их в стеклянное крошево и запечь в печи так, чтобы стекло расплавилось и покрыло поверхность бронзы ровным слоем. Только вот стекло во время обжига не хотело лежать ровно и пыталось стечь. И Пину пришлось помучиться с браслетами, чтобы эмаль легла хотя бы условно ровно по всей поверхности. Лучше получилась эмаль на бляшках, которые наковал Броззи. Ровные «блинчики» без проблем лежали на решетках и стекло растекалось ровно. Лекс даже довольно свистнул, когда увидел такую красоту.

А тут еще Нарья пришел с сыном за образцом эмали для пряжек на ремень. Нарья показал несколько пряжек и накладок, которые делал на продажу. Лекс подхватил их и отнес к горну. Он снял язычок с пряжки и макнул ее в клейстер, после этого обвалял в стеклянной крошке, как повар кусочек сыра в панировочных сухарях, показал внимательно наблюдающим за этим Нарья и Орису, который так и стоял неподалеку, а после этого поставил пряжку у огня и велел поддать жару. Мальчишки с азартом налегли на меха и вскоре стало заметно, что крошево эмали стало таять, как снег на солнце. Лекс подождал, когда эмаль растечется ровным слоем, и осторожно вытащил пряжку железным прутиком на улицу.

– Вот так можно покрыть эмалью металл, – Лекс продемонстрировал пряжку в красной эмали Нарья и Орису, – ну, правда, только тугоплавкие металлы, а не такие как олово и свинец. Но бронза, латунь и медь вполне для этого годятся. У Сканда есть пояс с наборными латунными бляшками в желтой и синей эмали. Он когда сказал, сколько денег за него отвалил, мне аж нехорошо стало. – Лекс ухмыльнулся, – а у Пина есть много разных цветов для таких бляшек. Можно наделать множество разноцветных накладок. Я думаю, торговцы будут от них в восторге.

– Но с эмалью работают ювелиры! – удивился Орис.

– Ты хочешь сказать, что для кузнецов это слишком сложная наука? – Лекс удивленно поднял брови и покрутил пряжкой на палочке. Эмаль уже остыла и стала красиво блестеть. – Если захотите знать секрет, как сделать, чтобы эмаль с металла не слезла, дадите мне по десять золотых.

– Даю! – Нарья полез в кошелек, – я не буду делать браслеты и серьги, но мои пряжки и пояса будут самыми красивыми в городе!

– И я дам, – Орис подвигал бровями в тяжелых раздумьях, – можно будет украшать ножны для мечей. Для красивых мечей будут красивые ножны… – Орис тяжело вздохнул и полез в кошелек.

– Для того чтобы эмаль не слезла с металла, как старая шкурка с ящера, их надо медленно остужать, несколько часов, и очень постепенно. У них время остывания разное. Слышите, эмаль уже потрескивает? – Лекс приподнял пряжку и дал послушать легкое пощелкивание.

– эмаль уже остыла, а металл все еще горячий. Поэтому надо оставить у огня и дать им остывать одновременно и неторопливо.

– О! – хором произнесли кузнецы и удивленно переглянулись.

Лекс ухмыльнулся и положил пряжку на прутья горна. Мэл к этому времени подвязал фартук и поставил на огонь тигли для варки стекла.

– А правда, что у вас нубийки сбежали? – Нарья настороженно посмотрел на Лекса, – по городу ходят слухи один невероятнее другого.

– Они стали женами моих учеников, – Лекс усмехнулся, – а потом и правда сбежали, и даже не сказали, куда и как надолго. Просто перемахнули через стену, как будто это маленький заборчик, и помчались голые по городу.

– Женами? – растерялся Нарья, – но, как же?

– Ну, – Лекс пожал плечами, – я и сам не понял толком. Мэл и Пин победили их в равной схватке, я дал девам копья вольную, они предложили себя, как жен. Ребята, когда поняли, что иначе эти амазонки покончат жизнь самоубийством, вынужденно согласились. Те разрезали губы и сказали что-то про честь и кровь, а потом через стену прыг – и только мы их и видели! – Лекс беззаботно махнул рукой и с интересом посмотрел на Нарья, – ты, вроде, из железного города, а там амазонки бывают часто. Может, ты пояснишь, чего нам дальше ждать?

– Победили в равной схватке? – Нарья растерянно посмотрел на милашку Мэла, который сосредоточенно помешивал железной мешалкой в тиглях. Он рассмотрел шрамик у него на нижней губе и, похоже, растерялся, – о-о-о…

– Однако, – крякнул Орис, – насколько я знаю, девы копья натачивают по зубу за каждую победу, а у ваших все зубы были как клинья. Это значит, они были опытными воинами. И они в поддавки не играют, для них поражение – позор. Вообще непонятно, как удалось поймать и обуздать таких матерых хищниц. Они, когда улыбались, у любого нормального человека в яйцах холодело от ужаса.

– Ну, не знаю, – Лекс задумался, – никогда у них не спрашивал. Но, все же, Нарья, может, подскажешь, что там дальше у этих самых дев бывает в смысле семьи и брака? Чего нам ждать?

– Я никогда не слышал, чтобы девы находили мужей вне своих песков, – теперь пришла очередь Нарья задумчиво пожимать плечами, – у них мальчики редко рождаются и еще реже доживают до второй линьки. Девочки, они растут быстрее мальчиков, и если даже они растут вместе, то приходит время, когда девочка становится выше и сильнее, и тогда каждая, насмотревшись на старших сестер, пытается сделать мальчика своим. Между подрастающими амазонками начинаются схватки за право ухаживать за «своим трофеем», и часто случается, что мальчики гибнут в этих разборках, – Нарья опять тяжело вздохнул, – но зато, если мальчику удается с детства отбиться и выжить, то в итоге получаются не мужчины, а монстры. Я только однажды видел «Хозяина песков», и я вам скажу честно, я не рискнул бы и в лучшее время выйти против такого. Даже если у меня будет броня и оружие, а он безоружный и со связанными руками.

– Так мы их больше не увидим? – Лекс перехватил заинтересованный взгляд Мэла, который не пропустил ни слова из разговора.

– Нет, они обязательно вернутся, – Нарья ухмыльнулся, – они выбьют себе зубы, и когда новые зубы вырастут, они приедут к мужу. И, скорее всего, они вернутся не с пустыми руками, хотя… – Нарья почесал себе ухо, – они ведь потеряли все, когда попали в плен. Но они найдут возможность собрать себе приданое, а иначе, как муж узнает об их боевой доблести? Муж становится командиром в отряде и устанавливает свои порядки, а жена или жены безропотно подчиняются. Они будут прикрывать ему в бою спину и никогда не подведут. Скорее, погибнут сами, но за мужа будут биться до последнего вздоха. О такой жене можно только мечтать – вернее ящера и заботливее матери. Хотя, я не могу представить деву копья в таком доме, – Нарья усмехнулся, – к домашним делам они не приучены. Что поймали, то и съели. Одежда рвется – они берут новую. А если заводят себе милашку, то сразу берут слуг, чтобы обихаживали красивого мальчика. А сами будут охранять и присматривать, чтобы у красавчика все было. А вот что касается жизни с мужем, то тут никто не знает…

Нарья пожал плечами и замолчал. Он с интересом посмотрел на Мэла. Тот ну совсем не был похож на Хозяина песков и, похоже, чернокожий кузнец не мог понять, как именно ему удалось победить амазонку. Но Мэл недовольно поблескивал глазами, и Нарья решил воздержаться от вопросов.

Монахи притащили сундук и Лекс решил уединиться с новыми гостями.

– Эмаль можете купить у Пина. – Лекс заметил монахов, которые притащили сундук, и бросился к новым гостям, – заходите внутрь! – скомандовал рыжик и, проходя мимо Тиро, тихо добавил, – мы будем в теплой комнате, присмотри, чтобы нас не беспокоили.

Тиро позвал Мая и со значением кивнул ему головой. Май бросил котел, который чистил песком, и отправился следом за Лексом и монахами.

Проходя по коридору, Лекс подхватил небольшой светильник, который дожидался вечерних сумерек, и зажег огонек. В теплой комнате не было окон и была только одна дверь, которая запиралась на засов снаружи и изнутри. Лекс продолжал хранить здесь свои сундуки рядом с оружием Сканда. Монахи занесли сундук и, дождавшись, когда Лекс запер засов, скинули капюшоны. Одним из монахов, как и ожидал Лекс, был Пятый. Похоже, мимо его любопытного носа в империи не проходило ничего, второй монах, с невыразительным лицом, был из доверенных людей Киреля.

Лекс установил светильник выше на специальной подставке и осторожно открыл сундук. В нем лежали два мешка, три амфоры с заткнутыми чопиками горловинами и два больших горшка, закрытых вощеной тканью. Лекс начал с мешков, с их содержимым все было более или менее ясно.

В одном на ощупь был мелкий гравий, а в другом песок. Лекс открыл засов и велел Маю принести несколько глиняных тарелок, таких, чтобы они были обязательно в глазури. Неважно, с рисунком или без, главное, чтобы глазурь внутри покрывала всю поверхность. Май молча кивнул головой и скрылся в коридоре.

Лекс тем временем развязал первый мешок и осторожно ослабил завязки на внутреннем. Через приоткрытую дырочку осторожно выловил один камешек и посмотрел на свет.

– Похоже, мы ошиблись с цветом шпата, – Лекс поморщился, – надо было брать белый, а не красный.

– Нет, – Пятый подошел ближе и посмотрел на камешек в руке Лекса, – они как раз были красные с белыми прожилками, как ты и говорил. Это тебе достался такой почти белый. Не переживай, у нас были очень похожие камешки. Их только на нюх можно отличить. Но у колдунов те мешки так провоняли рыбой, что они не заметят подмены.

– Хорошо.

Лекс принял из рук Мая тарелки и пиалы и опять закрыл дверь, – я уверен в том, что вижу, но на всякий случай хочу убедиться.

Лекс положил камешек в миску и, подняв с пола кусок простого шпата, с размаху стукнул по белесому осколку. Как и ожидалось, белый фосфор при резком сжатии загорелся, поджег более стабильный красный и все это очень энергично полыхнуло и выдало зеленоватое пламя. Лекс опять открыл дверь и вручил тарелку Маю, с наказом вытащить в пустую комнату и постараться не дышать рядом.

– Отрава? – невзрачный монах цепко посмотрел на опять закрытую дверь.

– Да. Но ее мало и не очень страшно. Я потом ее осторожно выкину. Это те камни, которые загорались под ногами ваших братьев в монастыре. Этот огонь не затушить водой, и от него может гореть все, что угодно. И обувь, и одежда, и голые ноги, – Лекс развязал следующий мешок, – так, а это, как я и предполагал, порох.