Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 90 (всего у книги 125 страниц)

– Я им объяснил, что в моем доме только ты можешь кричать, требовать и командовать. Если они пришли в мой дом выпить и закусить, то нечего голос повышать и девок обижать. Трамм молодец – пришел за младшим и получил его! У него была цель, и он ее добился. Он младшему цветы дарил? – Сканд загнул палец и обвел взглядом притихших гостей, – глазки строил? – Сканд загнул еще один палец, – ути-пути, мой хороший, говорил? – Сканд загнул еще палец, – шкуру предложил? – Сканд сжал кулак и нахмурился, – а вы что делали? Вино пили и рассказывали, как Шарп неправ, что собирается город расширять? Каждый рассказывал, роняя слюни, как бы он потратил деньги, которые сам не заработал! Вы только на глупости и способны, и даже младшего не можете уговорить! Трамм – молодец! Захотел и сделал! А вы тут все не знаете, как к младшему подойти, и как вам мужа дать? Он не наложник, он… он… – Сканд притянул к себе Лекса и замурлыкал, – он – хранитель тепла в доме, он – твое сердце, к нему придешь через любые ветра и непогоды, потому что он ждет и любит.

А Лекс вдруг смутился. Сканд смотрел на него с такой вселенской нежностью, что в груди стало тесно и дыхание сбилось. Сил хватило только на то, чтобы обнять его в ответ и положить голову на плечо. На душе было так тихо и благостно, что хотелось, чтобы все вокруг провалились в тартарары, и они остались одни во всем мире.

– И что я пропустил? – в кабинет ввалился Лейшан, он был мокрый, усталый, но при этом горел азартом, – а я якорь раздобыл! Теперь и в моем доме будет огонь!

– Прекрасно! – Лекс улыбнулся, – сможешь забрать с собой монахов. А то они, еще немного, и совсем обоснуются у нас! Вот свадьбу проведут, и можешь забирать их!

– Какую свадьбу? – Лейшан попытался отжать волосы.

– Трамм Козюля уговорил! – Сканд ощерился, – вот объясняю несостоявшимся кандидатам в женихи, что они пастью прощелкали, пока ничего не делали!

– Эх… – Лейшан вздохнул, – опять опоздал…

– На свадьбе будешь свидетелем? – Лекс хотел вывернуться из объятий Сканда, но тот ухватил его за пояс и удержал рядом. – Олива, принеси полотенца и сухую одежду для Лейшана. Пушан, пойдешь свидетелем? Ты ведь был на нашей со Скандом свадьбе? Знаешь, где кухня?

– Если кто еще хочет поздравить новобрачных и быть свидетелями на их свадьбе, милости прошу на кухню! – Сканд решил стать добрым хозяином и даже помог кому-то подняться с пола. Заодно решив пояснить присутствующим, – у нас там камин горит и монахи ждут…

– Вчера возле этого камина монахи матери-Ящерицы и праматери Саламандры провели большое моление, и поэтому это место можно считать освященным и пригодным для проведения свадебного обряда, – Лекс постарался выглядеть таинственно, – а если учесть, что у того камина Первосвященник Кирель сочетал нас со Скандом, то получается, что место очень даже счастливое.

– Ну да, – Сканд ухмыльнулся, – Зюзю тоже там в мужья взяли, и у него очень удачный брак получился. Так что место действительно счастливое!

Сканд пропустил вперед мужа и, довольно хмыкнув, отправился следом. На кухне Трамм-старший держал связанный узел со шкурой и с интересом оглядывался по сторонам. Девки прихорашивались, как на праздник. Они перевязали свои хитоны яркими лентами и повесили на шеи стеклянные бусины, которые им подарил в свое время Лекс. Они причесывали свои отросшие волосы и украшали хвосты лентами, чтобы они были похожи на прически вольных дам. Их даже не портили рабские ошейники, которые выглядели скорее как охранные грамоты на шеях. Тиро уже предупредил Лекса, что Райку заберут замуж после сезона штормов. К нему подходили за разрешением, и поэтому Райку не отправляют к другим воинам, оставляя только предполагаемому жениху. Вот и сейчас она кидала страстные взгляды в угол, в котором смирно сидели раненые и дети, явно прихорашиваясь для кого-то.

Нубийки притащили последний, третий сундук Козюля. Там были его вещи, с которыми он приехал из родного дома. Сам жених стоял закутанный в покрывало, как при первом появлении во дворце, когда его подарили Сканду. Лекс закрутил головой, разыскивая второго жениха, тот вышел из-под лестницы, расправляя складки красной тоги. Монахи в красной рясе довольно переглянулись и бросились наперерез Трамму, по всей видимости, собираясь посвятить его в то, как будет происходить церемония по их сценарию.

– Мы решили, что гости проведут церемонию первыми, – прошелестел монах возле Лекса, – потому что будет крайне глупо проводить какие-то церемонии после того, как мы объявим их супругами.

– Не задирайте нос, – Лекс приподнял уголки губ, – Саламандра всегда сможет подпалить края ваших ряс. Не обижайте малых богов, задевая одних, вы показываете неуважение ко всем остальным. Они все равно боги и способны на многое…

Как будто услышав слова Лекса, в камине загудело пламя и земля вздрогнула под ногами. Лекс таинственно улыбнулся и поднял брови. Неважно, что последние два дня такие толчки шли, как маршрутные автобусы, один за другим, но когда толчки совпадали со словами о богах, стоило держать лицо. Монахи в белых одеждах сразу склонились перед Лексом и забормотали о прощении и смирении. Лекс кивнул головой, а сам подумал, что ему чего-то не хватает… Он огляделся. Сканд разговаривал с недовольным Пушаном, в дверях толпились патриции, которым было любопытно. Бэл устраивал Тургула на скамье возле раненых, Ма пыталась помочь Бэлу, а возле нее крутились две нарядные девочки…

– А где Ламиль? – Лекс сказал вроде тихо, но на кухне услышали все и стали оглядываться, выискивая любопытного ребенка.

– Только что был здесь… – Тиро пересчитал детей, – все здесь, кроме Ламиля… и Аши пропал… Аши! Кушать!! Аши, мясо!!!

Но мелкий ящер не появился, и вот тогда Тиро испугался. А перепуганный Тиро довел остальных домочадцев до состоянии паники в считанные секунды. О свадьбе все моментально забыли. Все бросились проверять углы и тайные местечки. Мальчишки, как мыши, бросились в разные стороны, выискивая ребенка по щелям. Сканд помчался выяснять, кто только что вышел. Оказалось, четверо патрициев, они были в плащах и определить, были они сами по себе, или вынесли на себе что-либо, не представлялось возможным. Монахи засвистели, созывая своих. И вскоре по улице помчались белесые призраки. Сканд свистнул им вслед и, недовольно рыкнув, закрыл дверь. Среди гостей идиотов не было. Ведь все знали, что сделает с похитителем Сканд. И что сделает с остальными домочадцами Кирель… Покушение на императорского отпрыска? Это было бы не просто изощренным способом самоубийства, но и гибелью всего рода… но с пьяных глаз чего не сделаешь? И потому стоило проверить.

А дома перерывали все комнаты, проверили даже бассейны в купальне и атриуме. Двери в атриум были закрыты на засов со стороны дома, чтобы ветер не смог распахнуть их, но на всякий случай проверили и там. Мэл уверял, что в гарем никто не поднимался, он увидел бы ребенка и ящера, но на всякий случай и там перевернули все подушки и матрасы. Для надёжности проверили даже сундуки Козюля. Но там была только одежда и музыкальные инструменты. По дому метались люди, все кричали и заглядывали во все щели. Ма бегала по дому, заламывая руки, бледная, прямо с прозеленью… С каждой проверенной комнатой и перепроверенным сундуком общий градус паники повышался.

Ученики вместе с воинами вышли из дома под проливной ливень и отправились обшаривать двор в поисках ребенка или Аши. Монахи молились в голос, чтобы боги сжалились и вернули невинное дитя… а Лекс стоял среди суматохи и пытался собрать мозги в кучку… Ламиля не могли украсть… все знают Киреля… и Сканда… да и его самого некоторые побаивались, уж больно независимым он был… сам Ламиль убежать тоже не мог… он слишком мал, чтобы открыть тяжелые двери, да и запоры, мало того, что большие и тяжелые, так еще на недоступной для ребенка высоте. Конечно, был шанс, что Аши открыл носом дверь, а Ламиль побежал следом за ящером. Но только Аши совсем не глупый, чтобы в такую погоду бежать на улицу. Он даже гадить приноровился с этой стороны заслона кухни, вызывая каждый раз ярость у девок, которым приходилось убирать за засранцем. Выгнать его на улицу мог только Тиро с полотенцем, от всех остальных Аши злобно отщелкивался пастью с прекрасным набором хоть и мелких, но достаточно острых зубов.

И вообще, прятаться для Ламиля было несвойственно, но, может, его кто-нибудь напугал? А где все дети прячутся? Правильно – под одеялом, и желательно, в родительской кровати…

Лекс очнулся и отправился в собственную спальню. Это была, пожалуй, единственная комната, которую не перевернули вверх ногами. Нет, все конечно проверили кровать Ламиля и заглядывали под кровати, но вот только сами подушки лежали высоко и казались несколько великоватыми, а тут еще кончик хвоста появился и пропал… Лекс сел на край кровати и осторожно поднял подушку. Там лежал обиженный и, похоже, зареванный ребенок. Он держал Аши бойцовским захватом за шею, и детеныш мог только жалобно скосить глаза на Лекса, не решаясь вырываться…

– Звезда моя! – Лекс улыбнулся и погладил ребенка по спинке, – а почему ты спрятался? Что случилось? Тебя кто-то обидел? Расскажи мне, кто тебя обидел? Иди ко мне, мой любимый, я так по тебе соскучился…

Лекс ласково освободил Аши и подхватил Ламиля на руки. Ребенок всхлипнул и обнял Лекса, сразу же зарываясь ему в шею…

– Нашелся!! – раздался крик в коридоре, – Лекс нашел Ламиля!

В проеме открытой двери сразу появилось множество народу. Люди глазели на капризного Ламиля, который прижимался к Лексу, но никто не решался переступить порог спальни без разрешения. Вскоре мокрый Сканд растолкал всех и присел рядом с Лексом.

– Ламиль, радость наша, ты нас всех испугал… – Сканд погладил ребенка по спинке и пощекотал пяточку, но Ламиль капризно отдернул ножку, – где он был?

– У изголовья кровати, за подушками, – Лекс откинул подушку и шугнул Аши, – Звезда моя, почему ты плачешь? Кто тебя так расстроил?

В комнату вошел Лейшан, он, как представитель Чаречаши, хотел понять, что случилось с ребенком, кто его обидел и не надо ли вмешаться… Ламиль тем временем немного отодвинулся от Лекса и хлюпнул носом.

– Вы все меня расстроили, – Ламиль выставил вперед обиженную губу, – меня никто не любит! Совсем, совсем… я вас люблю, а вы все… – Ламиль горестно хлюпнул носом и махнул ручкой, мол, все пропало. – Козю подарили цветочек, тебе подарили ВОТ ТАКОЙ, – Ламиль показал руками и мимикой, какой именно цветок подарили Лексу, – а мне? А я? Я ведь хороший, почему меня никто не любит?

– Так. Цветок… – Лейшан вздохнул и задумался, – Сканд, где можно найти цветы в это время года?

– Всем стоять! – Лекс рассердился, – вначале спросите, а надо ли исполнять любой каприз? Ну, мало ли, что сказал ребенок. Он сейчас больше хочет кушать и спать, ну, капризничает немного, так стоит ли загонять себя? Лейшан, твой ящер еще не сдох от усталости? И ты сам собираешься бегать под дождем и ветром, пока не заболеешь?

– Хочу цветочек! – надулся как хомячок Ламиль, – хочу!

– Давай, я с тобой поделюсь цветами, что Сканд принес? – предложил рыжик, – они ведь тебе понравились? А вот когда закончатся ветра и солнышко будет добрым и ласковым, вот тогда Лейшан принесет тебе большой букет самых красивых цветов! Хорошо? А сейчас давай лучше пойдем на свадьбу Козюля. Идем, это будет интересно. Там так красиво, и все только тебя ждут! Ну, как же мы можем свадьбу сделать, если с нами не будет любимого Ламиля?

– Да? – обрадовался ребенок, – вы все меня ждали? Я готов! Пошли быстрее! А я? А моя свадьба? Я тоже хочу, чтобы было красиво!

– Давай, ты вырастешь ростом с Козюля, и вот тогда поговорим о твоей свадьбе, – Лекс поставил ребенка на ноги и махнул рукой всем зевакам, что выступление закончено и они могут идти по своим делам.

– Все младшие мечтают о свадьбе? – Лейшан посмотрел на сосредоточенного ребенка, который погнался за Аши.

– Нет, не все, – Лекс поправил палантин на плече Сканда и позволил, чтобы его поцеловали в щеку, – сейчас свадьба закончится, завтра будут фокусы и подвижные игры, и Ламиль захочет быть комедиантом, а потом наступят хорошие деньки, и он будет учиться рисовать или скакать на ящере. Столько всего интересного. Он о свадьбе и не вспомнит. А если и вспомнит, то я ему объясню, что свадьба – это не только танцы и наряды, но и мальчик рядом, которому надо время от времени давать по шее, чтобы он не терял к тебе интерес… и этому тоже надо учиться. И я научу, не сомневайся.

Лекс вышел из спальни, а за его спиной Лейшан и Сканд рассмеялись и стали о чем-то своем перемигиваться. Старшим это все показалось смешным. Ну, да, когда Александр в прошлой жизни иногда читал статьи о женской хитрости и уловках, он так же посмеивался. Милые лапочки, как рыбки в аквариуме, все ваши пируэты хорошо видны со стороны, и уж он-то точно на них не клюнет. Но стоило оказаться по другую сторону баррикад, как вся ситуация стала выглядеть несколько иначе. И тогда выяснилось, что мужчины на самом деле не венец творения, как виделось раньше, а вполне живые люди, которыми можно управлять, главное, знать как, и не сильно увлекаться. Чтобы не получить марионетку, которая или сломается, или сорвется, уничтожит все и сбежит…

На кухне большая половина гостей и монахи в белых рясах были мокрые. Лекс поморщился и велел, чтобы хотя бы один монах переоделся в сухое для церемонии. Ну не дело, чтобы с подола священника, произносящего сакральные фразы, капала вода. Трамм-старший с интересом наблюдал за прибывающими гостями, увернулся от Аши, погладил по голове Ламиля и опять сосредоточился на священниках, которые ждали появления Лекса, чтобы начать церемонию. Лекс дождался, когда Сканд встанет рядом и, подхватив на руки Звезду, кивнул, чтобы начинали.

Церемония у жрецов Саламандры, как и ожидалось, проводилась над горящей жаровней.

Монахи выбивали дробь на бубнах (по всей видимости, слуги успели принести им инструменты, поскольку раньше был только маленький бубен Козлика), пели речитативом и подтанцовывали. У женихов что-то грозно вопрошали, размахивая красными одеяниями, трясли перед ними бубнами, их руки потом соединили над горящим огнем и велели следовать заветам предков и заботиться о потомстве. Козлика так и не открыли для всеобщего просмотра. Из-под накинутого шелкового покрывала виднелись только кисть руки, которую сжимал Трамм-младший, и маленькие босые ступни. По всей видимости, Козлик был в своих шелковых шароварах и легкомысленном топике, поскольку из-под покрывала иногда виднелся край лимонной одежды.

Наконец жрецы Саламандры закончили свою церемонию и провозгласили создание новой семьи. Зрители им жиденько похлопали, как актерам во время выступления, и приготовились к дальнейшей церемонии. Трамм – теперь уже молодой муж, забрал сверток со шкурой из рук отца и, развернув, расстелил перед Козюлем пятнистый мех. Лекс невольно оценил ее ревнивым взором, но она была не такой пушистой, как у Тургула, и тем более, у подарка Сканда, да и в размерах значительно уступала, поэтому он невольно приосанился, что заметил Сканд, и удовлетворенно хмыкнул у него над ухом.

Козюль церемонно наступил на шкуру босыми ногами, а потом с явным удовольствием пошевелил пальцами. Трамм поднял покрывало, желая открыть своего милого, мелькнули тонкие лодыжки и прозрачные шаровары… Трамм замер, оценив провокационный наряд Козлика, и ревниво замотал свою половинку обратно в покрывало, вызвав смешки у девок и ехидные комментарии у мужчин. Монахи в белых рясах сделали вид, что закутанный, как в кокон, второй жених – это нормальное явление и, взяв в руки лепешку, стали рассказывать о важности принимаемого решения – создания семьи. Они долго рассказывали о правах и обязанностях супругов и их ответственности перед богами и друг перед другом, и Лекс в какой-то момент порадовался, что Кирель в свое время пропустил эту официальную часть. Сканд, похоже, тоже подумал об их свадьбе, поскольку прижался к спине Лекса и приобнял и его и усталого Ламиля, который уже начал зевать.

Наконец жрецы передали лепешку молодым. Козюля по всей видимости, не проинструктировали, что надо оторвать кусок побольше, потому что Козлик оторвал совсем маленький кусочек, спокойно утащил его под покрывало и сразу сжевал. Потому что когда пришло время отдавать часть богам, то он только придушенно пискнул. Трамму пришлось отрывать от своего кусочка по два подношения вместо одного и тихо пояснять, что с ними делать. Они вдвоем кинули подношение в камин, в ведро с водой и в дальний угол. Аши сразу бросился проверить, что там кинули, в полной уверенности, что все, что на полу, то его добыча. Лекс дернулся поймать прохвоста, но потом махнул рукой. Аши маленький, ему все равно не объяснишь, что трогать нельзя, он шепотом пообещал Ларам, что оставит им в недоступном для Аши местечке молока и лепешку. На удивление, Тиро, который стоял неподалеку, услышал шепот Лекса и кивнул головой, что так и сделает.

Вот, наконец, и жрецы матери Ящерицы провозгласили, что боги приняли жертвы и брак состоялся, и поздравили новую семью. В этот раз аплодисменты были более дружными, а пожелания, как всегда, неприличными. Лекс с зевающим Ламилем на руках первым подошел поздравить молодых и пожелать им достатка в доме и здоровых малышей. А потом, погладив ребенка по спине, сообщил всем, что уходит укладывать ребенка спать.

Он так и поступил. Ушел в спальню и устроился на большой кровати под теплой шкурой. Ламиль попытался капризничать, заявив, что спать не хочет, но Лекс сказал, что спать не обязательно, но можно послушать, как ходят люди в коридоре. Ламиль замолчал и прислушался. Лекс подгреб его к себе под бочок и стал тихо намурлыкивать простенький мотивчик. Вскоре маленький капризуля засопел, и от него пыхнуло жаром, как будто включили калорифер.

– Уснул? – Сканд проник в спальню вместе с Аши, – прямо днем?

– Устал, перенервничал, много чужих в доме, вот и капризы… – Лекс приподнял край шкуры, чтобы Сканду было удобнее пробраться в тепло гнездышка. – Как гости?

– А я всех выгнал… – отмахнулся генерал и зевнул, забираясь за спину к мужу, – надоели, хоть посплю пару дней…

– Всех выгнал? – уточнил Лекс.

– Всех, – согласился Сканд и прикрыл усталые глаза, – Трамм завернул Козюля в шкуру и прямо побежал домой, и дождь с ветром ему не помеха. Его отец более собранный, забрал плащи, свой и сына, поблагодарил за свадьбу и спокойно пошел вслед. Пушан отправился с Лейшаном и монахами, смотреть, как они будут разжигать камин во время штормов. Тиро им зачем-то кирпичи подарил, говорит, как отступные, лишь бы они уже ушли. Дымоход, наверное, мокрый, и в его доме холодно и грустно. Зато полно вина и мяса. – Сканд потискал рыжика и, наконец, угомонился, – хорошо иметь семью…

– Да… – согласился Лекс и замер, прислушиваясь, как сопят в унисон два дорогих человека. Сканд заснул и, как ребенок, полыхнул жаром. Ветер тряс ставни, задувал в щели, в коридоре ходили люди. Тиро рычал на всех, пытаясь навести порядок в доме. Аши жалобно свистнул и улегся на матрасике на полу, в ожидании, когда же голодного детёныша наконец покормят. А Лекс оказался зажат между двух горячих тел, и плавился от удовольствия. Это семья. Его семья. Его любимая половинка, пусть и большАя, и обожаемый ребенок. Его самая настоящая семья, которой у него не было в прошлой жизни. На душе было легко и тревожно. За все надо платить, и интересно, что боги потребуют в уплату за такое счастье?

Примечание к части

нет это не конец фанфика, без паники…

Новый год, новые хлопоты

Они проспали втроем вторую половину дня и ночь. Лекс спал бы и дальше, но Ламиль захныкал, заявив, что у него болит животик. Следом заурчал и живот Лекса, ему будто ответил живот Сканда, и, как заключительный аккорд, раздалось с пола горькое повизгивание голодного Аши. Семейство резво выбралось из кровати и отправилось завтракать. На кухне все было по-прежнему, только две нубийки слонялись, как неприкаянные души.

На завтрак все получили горячую кашу, щедро приправленную мясом. Тиро как раз снял с крюка следующую тушу и разделывал на более мелкие куски, при этом переругивался с Оливой и девками. Мясо было, по его мнению, недожаренное, и просто чудо, что у них есть огонь в камине, мясо можно дополнительно прожарить и не придется выбрасывать испорченное.

Аши крутился под столом, на котором Тиро кромсал тушу, и свистел, что готов уничтожить любые неугодные Тиро куски. Лекс с удивлением заметил, что детеныш значительно подрос. Он был крупнее кошки, и теперь по размерам скорее походил на собаку средней величины. Стоило поделиться с мужем наблюдением, как тот ему сразу прочел лекцию, как быстро растут ящеры и как их надо воспитывать с самого начала. И как это важно, чтобы ящер был послушен хозяину, а то с бестолковым ящером только в беду попадешь.

Лекс слушал вполуха и кормил Ламиля. У него никогда не было ни собаки, ни других питомцев, и последнее, чем он собирался заниматься, так это воспитанием Аши. Не кусается? Ходит хвостиком? Мячик приносит? Ну, что еще требовать от детеныша? Вот подрастет, тогда можно будет к седлу приучать, а большего и не надо… Ламиль старательно ел кашу сам. Ему нравилось есть ложкой, как взрослые. И неважно, что он сидел на руках у Лекса (а иначе он до стола не дотягивался), но то, что он ел кашу самостоятельно, наполняло ребенка чувством собственной значимости. Он с гордостью посматривал на мальчишек, которые уминали кашу за соседним столом, и считал себя таким же взрослым.

После завтрака столы растянули. Ковер постелили. Старшим детям дали задание, а малышей собрали на ковре и опять заняли различными играми. Очень пригодились юные комедианты. Они оказались настоящей находкой для непоседливой малышни. Они придумывали различные игры и давали малышам возможность покувыркаться и попрыгать, и при этом не мешать взрослым. Лекс распорядился принести к камину лежанку и подушки, и устроил там Сканда со всеми удобствами. Генерал похмыкал, но согласился полежать на кухне. Спустя короткое время он велел перенести свою лежанку в угол к воинам.

Поскольку на кухне был огонь, то всех раненых уже давно перетащили сюда же, и они спали на кухне неподалеку от детей. На день матрасы и подушки складывали в один угол, а на ночь опять растаскивали по всей кухне. Девки были этому только рады. Ведь им не приходилось пробираться сквозь ветер и ливень, чтобы покормить и обиходить инвалидов, да и вместе всем было веселее.

Теперь на кухне появился мужской уголок. Тиро закрывал глаза, когда девки вместо меда подливали в горячее питье воинам вина. После Козюлевой свадьбы остались открытые амфоры, они все равно суксусят, а так, хоть кому-то радость. Теперь Сканд лежал на возвышении и предавался воспоминаниям о былых походах с Тургулом, а потом и с Тиро, который, закончив кромсать тушу, сбросил все хозяйственные вопросы на Оливу и присоединился к воспоминаниям, что, где и с кем.

Лекс, убедившись, что все заняты, наконец решил уединиться в теплой комнате. Он кивнул ученикам, и те быстро организовали ему и светильники в закрытую комнату, и даже жаровню, поскольку в доме было очень холодно и сыро. Лекс, проверив сохранность замков на сундуках, велел никого не подпускать к двери, пока он разговаривает с богами о секретах гильдий. Но на самом деле, Лекс зарылся в свои сокровища юного подрывника-пиротехника. Ему в голову пришла мысль сделать фейерверк, чтобы порадовать Киреля.

И, кроме того, не следовало забывать, что после сезона штормов в город вернутся кузнецы с новой сталью. Стоило, конечно, устроить испытание образцам, прежде чем заниматься, так сказать, массовым производством, но в любом случае, нужно было напомнить себе рецептуру и составить план будущих действий. Все упиралось, как ни странно, во время и в народ. Тот самый плебс, на который напрасно так презрительно смотрят аристократы. Гильдии будут делиться, меняться, появятся новые мастера и новые рабочие места. От плебса потребуется, в первую очередь, желание к переменам. Будут ли готовы люди принять новое, или, как аристократы и старые мастера-гончары, будут судорожно цепляться за заветы предков?

И вторым, не зависящим от Лекса фактором, было время. В этом мире все делали неторопливо. Неторопливо слушали и раздумывали, потом обсуждали и судачили, потом новость облетала город, как волна, по новому кругу, неся некое коллективное мнение, которое опять обсуждали и потом выносили на всеобщее обсуждение. Образование новых гильдий тоже должно получить одобрение не только в сенате, но и у плебса. Народ должен одобрить новинки в городе и то, что старые каноны будут пересмотрены. Да, новые мечи – это здорово, но разделять гильдии на два крыла, которые будут работать независимо друг от друга и жить в разных кварталах… И, кроме того, Лекс решил разделить и гильдию гончаров, выведя отдельно изготовление фарфора.

А о гильдии стекольщиков было даже немного страшно думать. Гильдия, где мастерами станут младшие… И это не комедианты, которых все немного презирали, считая их примерно равными проституткам… Никто не понимал, с какой надеждой Лекс наблюдал за развитием отношений у Бэла и Тургула. Если взять такой брак за основу, то не только младшие получали шанс на реальную семью и уважение в обществе, но и сама гильдия получала защиту в лице ветеранов. Сканд мог сколько угодно рычать, Кирель мог сколько угодно угрожать, но пока сам местный люд не примет перемены, как нечто неизбежное и правильное, любые его действия бесполезны.

А, как говорится, что надо народу – хлеба и зрелищ? Вот над этими самыми зрелищами и стоило попыхтеть, чтобы сделать их незабываемыми. Лекс прекрасно помнил лицо Тургула, когда среди деревьев сверкали снопы разноцветных искр. Тогда Лекс добавил металлический пигмент, чтобы усилить взрыв, но теперь стоило подумать о внешнем факторе самого взрыва. Сделать фейерверк! Вот что хотелось сделать, чтобы поразить всех и, шокировав людей необычным зрелищем, прогнуть общественное мнение под свои нужды.

Только вот, Лекс в прежней жизни не интересовался пиротехникой. Ну, раньше, когда не было интернета и детство проходило во дворе, все варили карамельку и делали взрывпакеты и вонючку, тогда только маменькины сынки и затюканные ботаники не проходили курс молодого подрывника. Старшие учили младших, потом те дорабатывали рецепты, в итоге случались пожары и несчастные случаи, вмешивались родители, все дружно получали ремнем по жопе и затихали до следующего раза. И Алекс прошел эту школу, варя карамельку на пустыре за школой, в ржавой банке из-под сгущенки. Прошлые взрывы на Шустрике и Желтой Лекс мог считать венцом своей подрывной карьеры… но вот фейерверк – это совсем другое… тут следовало подумать и поэкспериментировать…

Лекс порылся в сундуке среди своих химических реактивов, прикидывая, что может понадобиться и для чего. Прочитал еще раз рецепты стали, пытаясь представить, что могло получиться в итоге. Он видел два меча, но оценивать сталь по внешнему виду – это, конечно, не то… а еще, надо не забыть такой пустяк, как тайнопись колдунов… надо дать этому миру более простую грамоту, и пусть она будет какое-то время тайным языком для посвященных и мастеров, но со временем, был уверен Лекс, простая письменность станет общедоступной. И для начала, надо определиться, сколько звуков в этом языке и постараться выделить основное.

Лекс взял уголёк и подошел к стене. Ее вполне можно использовать, как школьную доску. С чего начать? Со своего имени. Лекс вывел латиницей: Лекс, Сканд, Ламиль. А потом попытался вычленить звуки… м-да, кто слышал свистящий вьетнамский или мяукающий корейский, тот поймет тяжесть транскрипции… все не так просто, как казалось. Одно дело –

понимать и знать самому, и совсем другое дело – донести знание до других. И, главное, так много хотелось успеть и сделать, что глаза разбегались и руки опускались… Лекс почесал тыковку и решил, что не стоит хвататься за все и сразу. Надо начинать с понятного и продолжать то, что уже закусил. А значит, сосредоточиться на стали, стекле и фарфоре.

Лекс опять вернулся к своим сокровищам и, вооружившись весами, стал химичить новую партию фараоновых змей. Проверенный в этом мире фокус: танцующие хвосты саламандры. Многие о нем слышали, кое-кто даже видел, поэтому надо быть готовым, что он опять окажется востребованным… Лекс вздохнул и задумался, фейерверки – это, конечно, было бы круто, но как назло, он совсем мало об этом знал. Только то, что в них используется несколько зарядов. Один выстреливает некий шарик, который потом раскрывается и разбрасывает несколько, м-м-м, штучек, которые потом взрываются искрами… красиво, но для дилетанта опасно… Лекс тяжело вздохнул, может, позже…

А потом вспомнил, как однажды кто-то привез диковинку – Римскую свечу. В далекие советские времена, когда фирменные джинсы были пределом мечтаний, а единственным доступным салютом были сигнальная ракета и бенгальские огни, она произвела фурор во дворе, и это было великолепно. Несколько зарядов с разными цветами, которые вылетали фонтанами искр из трубки. Любопытные мальчишки обследовали потом и картонный корпус и пыжи, которые валялись по двору, а потом, разрезав корпус, обнаружили след от сквозного фитиля и следы взрывов. Это была интересная задача, но в итоге у них почти получилось повторить. Правда, зарядов было всего три, и на третьем картонный корпус разорвался на клочки и поджег траву вокруг, но это было уже не так важно. Главное, что у них получилось.

Александру было тогда лет двенадцать, и он уже считал себя едва ли не профессионалом в деле салютов и взрывпакетов, новый опыт был захватывающим, но искры от последнего взрыва прожгли мелкие подпалины на импортных джинсах одного из подрывников, и, как результат, на Лекса показали как на основного зачинщика взрывов. Отец разбирался с матерью погорельца, а потом имел суровый разговор с сыном. Отец сказал, что еще раз на него укажут, как на зачинщика, или еще раз пожалуются, и отец поднимет все свои связи и отправит его в Ворошиловское училище, чтобы, если и взрывать, то за Родину и Отечество, а не по дурости.

В училище не хотелось, с отцом было интересно и свободно. Он никогда не проверял уроки и не выносил мозг за оценки, как другие родители. Он сказал однажды, что в армии достаточно простой грамоты, а значит, не хочешь учиться – будешь сидеть в окопе, как герой. А чтобы получить погоны, надо учиться и, желательно, хорошо. Вот Александр и учился, вначале, как мог, а когда попал в академгородок, то с азартом и интересом. И он был благодарен и отцу, что никогда не давил, и учителям в академгородке, что заставили взглянуть на учебу другими глазами.