Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 125 страниц)

– Вот и прекрасно! – Лекс потер руки, – давно надо было этим заняться! А если мы собираемся делать фарфор, то без гончарного круга нам не обойтись. Глина глиной, но качество работы должно стать на порядок лучше. То, что делают сейчас, это просто катастрофа!

Примечание к части

* пария – отверженное, бесправное, угнетаемое существо

Круг и круги

Сканд пришел домой пьяный. Лекс, когда понял, что муж придет поздно, перетащил к себе в кровать спящего Ламиля, принципиально забрал с его кровати мех и завернулся в две шкуры, как в кокон. Сканд вломился среди ночи, пошатываясь и дыша перегаром, наступив на спящих Аши и Ниюли. Нашикал на них, чтобы не шумели. Подёргал шкуру, под которой прятался Лекс и, после того, как его лягнули пару раз, упал на кровать Ламиля и, привольно раскинувшись, уснул.

Лекс встал и на всякий случай обнюхал мужа. От него пахло дымом очага (значит, Лейшан растопил-таки камин), вином и острой чесночной закуской (Сканд знал, что Лекс не терпит чеснока и всегда на ужин воздерживался от подобной пищи, а тут наелся вонючести, значит, предполагал, что в кровать к мужу не попадет), от него пахло немного потом и собственным телом, но без постороннего запаха и без запаха спермы (значит, не блядствовал). Хотя в этом мире предложить доступное тело гостю было сродни чашке чая, но Сканд знал, как ревниво Лекс выступал против подобных «угощений» и, по всей видимости, удержался от этого, даже будучи пьяным. Это радовало.

Лекс постоял над подхрапывающим мужем и решил не предпринимать утром репрессий из-за пьянки, и даже, более того, накрыл его шкурой, хотя Сканд был горячий, как радиатор, но Лекс замерз сам, и поэтому вид полуголого Сканда вызывал единственное желание – укрыть, чтобы не простудился. А потом забрался к пылающему Ламилю и, быстро согревшись, уснул с чистой совестью. Утром проснулся от того, что Аши нежно лизал ему пятку, намекая, что пора подниматься и кормить детеныша. Аккуратно встал и, подхватив полусонного ребенка, велел Ниюли тихо открыть дверь, чтобы не беспокоить сонного Сканда.

Появление Лекса на кухне с сонным ребенком на руках вызвало переполох среди девок, и те принялись уговаривать Лекса не сердиться на мужа, решив, что тот, обидевшись, сбежал из спальни. Пришлось нашикать на них, как Сканд на Аши, а то разбудят мужа, а ему лучше проспаться. Когда все поняли, что хозяева не разругались, они посветлели лицами и вернулись к домашним хлопотам. Лексу поставили скамью возле камина, чтобы тому было тепло сидеть с ребенком, а сами принялись будить всех и готовить кухню к наступающему дню. Детей поднимали, матрасы стягивали в угол. Возле двери охранники и носильщики, которые остались в доме Сканда на сезон штормов, занялись разминкой. Выздоравливающих перетягивали в угол и там устраивали до вечера.

Тургул сегодня пришел сам, только опираясь на плечо Бэла, и сразу включился в силовую тренировку вместе с охранниками. Правда, сидя верхом на скамье. Но, тем не менее, он крутил корпусом и напрягал ноги под пристальным взглядом Бэла, который стоял у него за спиной, сложив руки на груди и недовольно зыркая глазами. Но ноги Тургула уже не выглядели такими, как у ребенка, и имели вполне привычный размер. Но, по всей видимости, Бэлу было виднее, и старший только хмыкал, но послушно сидел попой на скамье.

Завтрак был таким, как всегда – каша и сладкий напиток. Лекс уже привык к такому питанию, хотя в первое время он страдал от однообразия. Здесь не было выпечки, кофе, джема, даже простого масла. Из молока делали творог, а из него только сыр, а на сыворотке пекли лепешки. Здесь к еде относились проще. Главное, чтобы все были сыты, а то, что одно и то же, никого не заботило. Да и сыр здесь был «молодой», совершенно не выстоянный, и к концу сезона покрывающийся корочкой плесени, которую Тиро срезал и скармливал Аши. Так же подвергалось дефектовке и мясо, подвешенное на крюках. Оставалась еще целая туша и, похоже, Тиро был рад, что в доме есть огонь, и поэтому всем хватит еды и не придется выбрасывать испорченное, а потом голодать, ведь всегда можно сварить свежую еду. Другим не так повезет, потому что сезон закончится, а рынки начнут работать не скоро. Овощи только будут сажать, а ящеры только начнут плодиться.

Тиро пояснил, что праздники после сезона для бедняков истинное наслаждение и радость. Тогда можно будет поесть за счет казны. И если учесть, что многие в конце сезона откровенно голодают, то это спасет многие жизни. Лекс сразу обеспокоился своим домом. Все же, в доме была незапланированная попойка, пока Козюля сватали, да и народа в доме намного больше, чем было раньше, ну, пока Сканд не завел семью в его лице, а потом и в лице Ламиля. А потом еще и дети, и его ученики… а всем ли хватит еды? Но Тиро только хмыкнул и сказал, что еды хватит даже с запасом. Он запасся и мукой, и зерном, и мешками круп для каш. И, в случае чего, они могут хоть еще столько же просидеть в доме, и все равно все будут сыты. Другое дело, что дрова заканчиваются. Тиро не рассчитывал, что они будут топить столько дней. Но сезон подходит к концу и скоро можно будет купить древесины на рынке, благо, что с ней проблем не будет.

Лекс сразу стал уговаривать Тиро сварить пару казанов с кашей и отнести беднякам. Они ведь прячутся в подвалах терм? Там тоже есть дети, надо помочь беднякам дожить до праздников. Тиро удивился такой идее, но после недолгих раздумий решил, что это вполне можно сделать, но при единственном условии, что Лекс в эти самые подвалы терм не полезет. Он вполне может послать туда крепких ребят. Лекс согласился, и сразу после завтрака Тиро распорядился, чтобы из кладовки принесли два чана, в которых Лекс в свое время варил взрывчатку. Броззи притащил воды, а Тиро и Олива уселись за стол перебирать зерна на кашу. Если кашу понесут из дома Сканда, то она должна быть отменного качества!

Рарх тем временем притащил гончарный круг. Вернее, в этом мире это пока была просто непонятная штуковина, и Лексу предстояло показать, как она может пригодиться гончарам. Главное, без нее производство фарфора не имело смысла. Посуда в прежнем исполнении не выдерживала даже мало-мальской критики. Стоило подумать, как закрепить круг, а, главное, приспособить, чтобы он крутился! Лекс как-то не подумал об этом раньше, и теперь выкручивался на ходу. Вначале он хотел просто установить камень посередине, как упор, и прикрепить к скамье, но в итоге Рарху пришлось сооружать для круга отдельный постамент с сиденьем, и только к обеду у Лекса получилось наконец крутануть круг в первый раз.

Это было восхитительное чувство, жаль, оно продержалось недолго. Эйфория быстро сошла, когда глина разлетелась по кухне, и он сам весь перемазался с ног до головы! Оказалось, все не так просто, как думалось. Надо было учитывать и влажность глины, и умелость рук. И хотя Лекс никогда не считал себя криворуким, но к ужину он был близок к отчаянию. Ничего категорически не получалось!

Как раз к ужину вернулся Сканд. Лекс и не заметил, как он утром удрал из дома, зато вечером он вернулся, светясь от удовольствия. У него получилось запустить очаги в казармах, и уже к вечеру у людей будут горячая еда и свежие лепешки. И вообще, по городу все тихо и спокойно, как никогда. Скорее всего, сыграли роль зачистки в сером квартале накануне сезона штормов, но, на удивление, не было ни поджогов, ни ограблений.

А еще он рассказал центурионам о божественных цифрах, и все сошлись во мнении, что такой счет действительно и быстрее и проще, чем привычный. Теперь не надо запоминать, как 23 отличается от 27 в написании, и теперь не надо бояться, что цифры могут перепутать или прочесть не так. А счет с божественными цифрами вообще становится легче легкого и не надо искать грамотея из гильдии счетоводов, чтобы он правильно подсчитал что-либо. Хотя воины никогда счетом особо не заморачивались. Чтобы пересчитать мелочь в кармане, знаний у всех хватало.

Сканд снял с непонятного насеста расстроенного Лекса, велел девкам притащить в купальню большую ванну и разжечь под ней огонь. Опечаленного мужа стоило хорошенько выкупать. Лекс не сопротивлялся. Порой, если проблема не решалась слёту, стоило пораскинуть мозгами, чтобы понять, что же он делает не так… В купальню притащили факелы, они бросали на стены замысловатые отсветы. Сквозняки, казалось, продували со всех щелей одновременно.

– Надо сделать рамы со стеклами на окна, – Лекс разделся и забрался в ванну, – это просто невыносимо, жить в потемках столько дней. Я скучаю по солнцу.

– Потерпи, сердце мое, осталось немного, – Сканд разделся и забрался в ванну за спину Лексу, – глаз Семизуба уже стал меньше. Ветра дуют не так сильно, еще три-четыре дня, дожди закончатся и все будет по-старому. – Сканд набрал в ковшик воды и смыл со щеки мужа след от глины, – хотя, нет. По-старому уже не будет. Вместе с тобой в нашу империю пришли перемены. Когда я вез тебя на расправу брату, я даже не предполагал, что ты станешь моим мужем. У богов странное чувство юмора. Стоит только сказать: «такое со мной никогда не произойдет», и вот тебе подарок на голову! Все случается ровно наоборот от твоих планов… Боги бросили тебя, как камень в тихую заводь. Все было так просто и понятно, и вот все вспенилось, и родное озеро не узнать.

Сканд прижал Лекса к груди и стукнул рукой по поверхности воды. Маленькие волны помчались к краям ванны. Сканд поцеловал рыжика в шею и продолжил:

– И от брошенного камня идут круги по воде, и все меняется дальше и дальше. Пираты должны были утопить нас в крови, а что получилось? Они исчезли, на их кровавые деньги столица отстроит новые кварталы. В старом городе, вместо ветхих суденышек, крепкие новые суда и вместо пиратов по морю поплывут новые торговцы. Там, по словам Лейшана, страшный ажиотаж, все ищут карты побережий или пытаются найти опытного моряка, чтобы объяснил им, где отмели, а где рифы, и в какие города что надо везти…

Детей не приносят в жертву. Теперь у младших появится шанс быть не только комедиантами, музыкантами и шлюхами, но получить достойную профессию. В городе появятся стекло и зеркала. Все не могут дождаться, когда, наконец, гильдия предложит первые образцы. Я думаю, вас завалят заказами. И это еще никто не знает о новых мечах. Когда люди узнают, что гильдия кузнецов будет делиться и появится новая гильдия оружейников со своими секретами, это будет, как в пчелиный улей плеснуть кипятка! Кто уйдет в новую гильдию, кто останется в старой? Будут уходить мастера с подмастерьями или будут набирать полностью новых людей?

А в нашем имении глина всегда была проблемой, из-за нее и камней ничего не росло. Эта земля была бросовой, никто не хотел ее брать. Мне ее подсунули только потому, что мне по статусу положено иметь имение. Я все равно не собирался там делать хоть что-нибудь. А ты говоришь, что из белой глины, которая всем только мешала, ты сделаешь новое волшебство под названием фарфор. Мне даже страшно представить, чем все закончится.

А Теланири? Стоило ему оказаться возле тебя, и круги богов изменили его судьбу. Его город практически пропал. Зато на побережье появился новый город. Мастера получили свободу от жадного князька. Реки поменяли свои русла и все люди на Желтой только вздохнули свободно. Теперь они могут сами торговать своими товарами, а не продавать их за бесценок хапугам из города Теланири. Они не знают, каким богам молиться за такое избавление… Может, им подсказать?

– Только попробуй! – Лекс развернулся и щелкнул зубами на Сканда, тот в ответ втянул его в долгий поцелуй.

– Лекс, Ска! Я тоже хочу купаться с вами! – Ламиль выскочил из дверей и стукнул по ванне руками. Ма попыталась поймать его, но он, смеясь, изворачивался из ее рук, совсем, как Аши.

– Ма, оставь! Лучше раздень его и посади к нам, – Лекс протянул руки к ребенку, сделав вид, что не слышит разочарованного вздоха Сканда. – Иди ко мне, малыш, здесь тепло!

Ма стянула с Ламиля туничку и обмоточки вместе с сандаликами и подсадила смеющегося малыша в ванну к взрослым. Ламиль завизжал от счастья и сразу стал плескаться. Вода из ванны выплеснулась через край и затушила маленький костерок, который послушно тлел под ванной. Раздалось шипение мокрых дров и появился противный запах прелого угля.

– Фу! – Сканд поморщился, – сегодня нанюхался такого, аж в носу свербит! Пока разжигали мокрые очаги, пока прогревали холодные дымоходы, надышался вони и копоти. Кстати сказать, пока шел домой, видел, как над некоторыми трубами люди установили такие же навесы и топят, как ни в чем не бывало. Это впервые, когда в городе во время штормов люди сидят в тепле. В казарме только и разговоров, что сын саламандры принес в город тепло.

– Я не понимаю, почему этого не сделали раньше, – пожал плечами Лекс, – это ведь так просто! Если трубу заливает дождем, то ее надо просто прикрыть от воды. И вообще, когда в городе начнут работать, озадачу гильдии строителей и кузнецов, чтобы они переделали дымоходы в каждом доме. Надо просто нарастить трубы с двух сторон и накрыть все это свинцовой крышкой. Надо будет сделать крышку двухскатной, чтобы ветер ее не срывал и дождь не затекал от ветра. Да! Так и сделаем!

– Видишь? Опять перемены, – усмехнулся Сканд, – и вроде, все просто, но без тебя ничего не случилось бы. И навесы над трубами – это просто, и цифры богов проще, чем то, что мы имеем сейчас. Но почему у нас ничего этого не было, пока ты не появился и не сказал: «это же просто»?!

– Сканд, я не знаю, – Лекс перехватил Ламиля, который опять поднял волну, и недовольно посмотрел на мужа, – какого ответа ты от меня ждешь? Ну, да… Я умный и не боюсь нового! А еще, я думаю, как бы улучшить то, что есть. Разве это плохо? Нет, конечно, можно дергать богов с просьбами, чтобы они придумали и научили, а можно подумать самим и порадовать богов новым решением. Боги хотят, чтобы мы выросли и думали головой сами! Не надо их дергать по любому поводу…

– А что это за штука, из-за которой ты такой расстроенный и шипишь на меня, как Аши на полотенце в руках Тиро?

– Это круг для гончаров, – попытался пояснить Лекс, – ну, не в смысле тот круг, который по воде, а просто круг, значит круглый, – Лекс опять попытался утихомирить расшалившегося ребенка, – это такая загадка на смекалку от богов. Они показали, как должно быть, но как именно, не объяснили. Мол, раз умный, то догадайся сам. Вот я и пытаюсь, но пока не очень получается. Это как со стороны смотреть, как работают другие, всегда так просто кажется. Вот взять хотя бы, как ты с мечом тренируешься, со стороны посмотришь, так все просто! Бери в руки и размахивай во все стороны, что сложного? А вот ты возьми и помаши! Меч, для начала, тяжелый, пока замахнёшься – упаришься, и это еще если повезет себе ногу не отрубить, когда уронишь!

Сканд засмеялся и потискал под водой рыжика. Ламиль сразу заинтересовался, что там такое в воде делают, и Лекс послал Ма к девкам, чтобы они принесли покрывала и чистую одежду для всех троих. Ма вернулась с покрывалом почти сразу, и Лекс передал ей недовольного Ламиля. Все равно, вода стремительно остывала и надо было вылезать. А потом он развернулся к мужу.

– Так и мне показали, как должно быть. Казалось бы, чего проще – ногами крути, а руками вот так просто и красиво раз-раз – и получилось! А оказалось, не так все просто, как кажется. Ну, ничего, я упрямый, и у меня все получится!

– Конечно, получится, я в тебе не сомневаюсь, – Сканд опять втянул Лекса в поцелуй.

Если бы не недовольный визг ребенка и толпа девок, которые прибежали с покрывалами и одеждой, то Лекс наплевал бы на холодную воду и остался со Скандом и дальше. А так, пришлось появляться перед девками со стояком, вызвав у них смешки и скабрёзные комментарии. Лекс только вздохнул. В этом мире к сексу было весьма упрощенное и приземленное отношение, примерно, как к еде. Никакого стеснения и приватности. Сканд попытался его удержать, но Лекс не мог перешагнуть через нормы собственной морали. Хотя это и казалось порой смешно и не нужно, но это единственное, что оставалось от прежней личности Александра, и терять это Лекс не собирался.

– Сканд, не сиди в холодной воде, простынешь! – Лекс быстро растирался покрывалом, но стоило возбужденному Сканду встать, как он смутился и замахал на него рукой, – нет, лучше сядь обратно! Может, остынешь немного!

– Так ты определись, что ты хочешь, – Сканд, выбравшись через высокий бортик, стянул с Лекса покрывало. Тот взвизгнул, как Ламиль до этого и, схватившись за сухую одежду, стал одеваться. Сканд, получив мокрое покрывало вместо мужа, довольно улыбнулся, – так мне одеваться или нет?

– Вначале поужинаем, уложим Ламиля, а потом я объясню тебе, что я от тебя хочу… – Лекс подвигал бровями. А потом, подхватив Ламиля, завернутого в простынь, вышел из купальни.

На кухне было значительно теплее. Пахло едой и сладким травяным напитком. Из-за того, что люди сидели в закрытом помещении, после ужина все сразу готовились ко сну. Похоже, все использовали это время, чтобы отдохнуть впрок, поскольку в походе все могли спокойно не спать по двое-трое суток, а сейчас активность сохраняли только дети. Взрослые были заторможены и при любой возможности засыпали.

Все уже закончили ужинать, и на вошедших Лекса и Сканда посмотрели с удивлением. Но Лекс уселся на привычное место и стал есть сам и присматривать, чтобы Ламиль ел, а не размазывал ложкой кашу по тарелке. Сканд жевал мясо, не сводя горящего взора с мужа, и Лекс опасался, что у него одежда начнет дымиться от такого взгляда. Тем временем Тиро подкинул дров в очаг. Мальчишки растаскивали матрасы по привычным местам, а девки мыли посуду и, как всегда, начали петь. От размеренной песни и тепла уставший Ламиль вскоре стал клевать носом, но стоило Лексу попробовать забрать у него ложку, как он вскинулся и начал хныкать. Лекс оставил его в покое, и вскоре удобнее перехватил на руках уснувшего ребенка.

Сканд хотел забрать ложку, но Лекс его остановил, – пусть лучше спит с ложкой, чем перебьет сон. – Сканд был согласен на все, лишь бы быстрее заполучить миленка в спальню. Но Лекс неторопливо ел, а потом засунул под стол тарелку с недоеденной кашей для вечно голодного Аши и медленно пил травяной настой, принципиально не замечая возбужденного Сканда. Муж недовольно засопел, а потом, похоже, взял себя в руки и отправился поговорить с Тиро по поводу каши, которую сегодня отнесли в термы. Сканд хотел, чтобы оставшиеся несколько дней в термы каждый день относили кашу, и заодно отнесли туда все подсохшие лепешки, все равно девки пекут свежий хлеб.

Лекс допил настой, свистнул, подзывая детеныша и Ниюли, и не торопясь отправился в спальню. Там он завернул Ламиля в шкуру, прямо в простыне и с ложкой, укрыл Аши и девочку, и только потом разделся и забрался в свою кровать под шкуру, поджидая мужа. В пустой кровати было холодно и одиноко, а зараза Сканд явился, когда Лекс окончательно продрог под шкурой и на полном серьезе раздумывал отправиться спать к горячему Ламилю.

Муж, не торопясь, разделся и так же медленно занялся с Лексом любовью. Это было непривычно. Обычно у них обоих срывало тормоза и они яростно предавались неистовству страсти. Но сегодня любимая сволочь решила отыграться по полной программе. Он перехватил торопливые руки и зафиксировал над головой, а потом неторопливо и обстоятельно зацеловал, зализал, занежил, не слушая жалобных стонов и усмиряя дрыганье и попытки лягаться и вырваться из сладкого плена. И только когда Лекс расслабился и полностью отдался на растерзание мучителю, он вдруг поймал оргазм такой сокрушительной силы, что, забыв о детях, спящих по соседству, и ночной тишине, заорал во весь голос.

– Вечно ты куда-то торопишься, – промурлыкал крайне довольный Сканд и подгреб себе под бок восхитительно пустую тушку Лекса, – перестань спешить, и ты везде успеешь.

– Ты прав, – Лекс только сейчас понял, почему у него ничего не получалось, и, развернувшись в объятиях, закинул ногу на Сканда, – я, может, и умный, но ты у меня мудрый. Ты, как всегда, прав, я слишком тороплюсь.

Сканд довольно похмыкал и заснул. Лекс решил, что утро вечера мудренее и смирил позыв мчаться обратно на кухню, чтобы проверить свои подозрения.

Утро поразило Лекса тишиной за окном. Он уже настолько привык к свисту ветра во все щели, что тишина в спальне напрягала. Сканд настороженно проснулся и прислушался, пытаясь понять, почему Лекс вдруг напрягся, но в доме было тихо, генерал зевнул во всю пасть и попытался уснуть дальше. А вот рыжик, покрутившись в кольце рук мужа, выбрался из-под шкуры и, нацепив тунику, отправился к окну. Створки тихо скрипнули, когда Лекс снял деревянный засов и, наконец, распахнул окно.

Утро было тихим. Солнце только вставало. Красная планета «Глаз Семизуба» была не больше футбольного мяча и небо больше не было похоже на разлитые школьные чернила. Дерево под окном стояло с голыми ветвями, дорожек не было, все вокруг было засыпано сором и блестело маленькими лужицами. А в воздухе пахло, как в весеннем лесу, молодой травой и соком проснувшихся деревьев. Довольный Лекс выбрался в окно и отправился в обход дома. Все ставни были плотно закрыты, под ногами хрустели веточки и мелкие камешки. В углу под забором валялись сломанные ветки и мусор. Лекс только завернул за угол, когда неподалеку приоткрылось окно и выглянул сонный Тургул.

– А, это ты… – Тургул зевнул, – я думаю, кому не спится, а это ты бродишь…

– Сезон закончился? – Лекс посмотрел по сторонам.

– Еще нет, – Тургул открыл окно шире, приглашая Лекса внутрь, – это утром пока тихо. Сейчас опять начнется… но теперь каждый день ветра будут все тише и тише. И тучи почти все растянуло… еще пара дней, и можно будет заняться уборкой.

Тургул посмотрел на небо и опять зевнул. Ветер, будто услышав его слова, скользнул по ногам Лекса, задирая тунику. В окне показался Бэл и махнул Лексу рукой, чтобы он быстрее забирался к ним, но тот ухмыльнулся и бросился обратно в спальню. Ветер, как бандит, набросился на него из-за угла, пришлось даже повернуться боком к резким порывам и схватиться за тунику, чтобы его не раздели или не уволокли, прихватив за одежду. Сканд уже закрыл одну створку рамы и теперь дожидался, когда Лекс доползет, пригибаясь от резких порывов. Наконец Сканд ухватил протянутую руку и втянул мужа в окно. Оконная створка в отместку приложила Лекса по заду, и следом опять распахнулась, так что Сканду пришлось высунуться почти наполовину, чтобы поймать беглянку. Наконец окно опять было закрыто и толстый засов положен поперек обеих створок.

– Нагулялся? – Сканд почесал голый живот и посверкал недовольно глазами, – ну, вот что тебе не спится? Осталось пару дней спокойной жизни, куда тебя тянет?

– Я устал дома сидеть, – пожаловался Лекс и отряхнул чумазые ступни, – а утро было таким тихим и солнечным, что я обрадовался, что все закончилось… Ты спи, а я пойду на кухню. Там уже, наверное, все проснулись.

Ламиль тоже проснулся от солнца и возни у окна и теперь с интересом рассматривал ложку в руке. Аши крутился под ногами, всем своим видом показывая, что пора отправляться на кухню кормить детеныша. Лекс начал одевать Ламиля, заодно пытаясь вспомнить, где оставил сандалии. Вроде, кидал возле кровати. Но под кроватью валялся только один, а второй пропал… хорошо, что Ниюли поняла, что разыскивает Лекс, и виновато достала из-под шкуры разгрызенный в лохмотья кусочек чего-то, что только по пряжкам удалось опознать, как левый сандаль…

– Аши!! – Лекс подхватил находку и продемонстрировал детенышу, – Аши, что это такое? -

Детеныш с интересом обнюхал кожаные лохмотья и с радостью замахал хвостом. Если учесть, что местные ящеры были всеядны, а острота зубов и крепкий желудок помогали им переваривать без проблем даже трубчатые кости, то, похоже, детеныш воспринял кожаные сандалии чем-то вроде сушеной воблы. Жестко, но вкусно… тем более, пахнет любимым хозяином!

– А я тебе говорил – воспитывать надо, – подал голос довольный Сканд, – если он мои сапоги так же зажует – убью заразу! Таких, как он, на мои сапоги двоих надо.

– Аши, это моя обувь и ее нельзя есть! – Лекс попытался донести свою мысль, раскачивая рваньем перед носом мелкого ящера.

Тот с интересом обнюхал лохмотья еще раз и, перемигнувшись бусинками глаз, довольно свистнул, как понял Лекс – что, мол, хозяин не переживай! Съедобные твои штучки, напрасно ты их не ел раньше!

– Это моё!! – Лекс разозлился и треснул ошметками по наглой морде, – не смей есть мои вещи!

Аши недоуменно свистнул и попытался скрыться под кроватью, но Лекс разозлился не на шутку и помчался за мелким пакостником, пытаясь отшлепать детеныша в воспитательных целях. Еще не хватало, чтобы он обувь всю съел! У Лекса и так с обувью была вечная напряженка – всего две пары! Одни парадные, он их надевал на праздник во дворец, и вторые – единственные удобные, что купил Тиро, когда обновлял ему гардероб. Остальные были уже не по размеру, поскольку после линьки он вырос и старая обувь была ему мала. И вот теперь хоть босиком ходи! А пол, между прочим, каменный!

– Моя обувь! – орал Лекс и пытался догнать юркого прохвоста, – мои сандалии!

Аши боднул головой дверь и выскочил в коридор, только хвост мелькнул. Лекс вылетел следом, размахивая кожаной ветошью и собираясь доказать детенышу, что его месть будет страшна, чтобы он теперь обходил его обувь стороной. Они так и ворвались на кухню, перепугав девок и пробежавшись по спящим детям. Лекс вошел в азарт погони. Все быстро поняли, что Аши провинился и его будут наказывать, и сразу включились в охоту. Девки были только рады, что засранцу влетит, а воины были не против поохотиться за компанию. Но вот только Аши уворачивался и изворачивался, как обмылок в бане. Даже Зи с Зу не смогли перехватить желтого бегуна, который, на удивление, начал прыгать, как кузнечик, ловко маневрируя в воздухе хвостом. Лекс потом просто стоял, приоткрыв рот, наблюдая, как толпа людей мечется, сталкиваясь и пытаясь отловить неуловимого, как муха, детёныша.

Все закончилось неожиданно. Броззи открыл дверь, чтобы занести на кухню ведра с водой, Аши метнулся ему под ноги и скрылся под струями дождя… Броззи, не ожидавший нападения, перевернул на себя воду, уронив ведра. Мальчишки было выскочили следом, но от мелкого не осталось даже следа. Тиро сразу начал командовать, чтобы все успокоились и стали наводить порядок, готовясь к новому дню. Мальчишки опять потянули матрасы под стену. Охрана помогала девкам перетаскивать крупных воинов. Те, кто мог передвигаться сами, поковыляли кто куда. Броззи подхватил перевернутые ведра и пошел наполнять их заново.

Лекс отправился в комнату к Тиро, порыться у него в сундуке с запасами одежды и обуви. Но, на удивление, там была в основном подростковая обувь, которая подходила ему раньше. Ее также носили девки. Воины носили сапоги, а сандалии надевали только на праздник, и поэтому каждый покупал себе такую обувь самостоятельно. Рабы ходили босиком, а служанок Олива одевала в то, что сама считала нужным. Поэтому в сундуке Тиро была одежда на все случаи жизни, а вот с обувью Лексу в этот раз не повезло. Даже если перестегнуть все ремешки, пальцы торчали мимо подметки и выглядели крайне глупо. Сам Тиро, как все ветераны, принципиально ходил в сапогах. Оставалась последняя надежда – подобрать что-нибудь из обуви Сканда. У того, кроме сапог, должна быть и другая обувь!

Пока Лекс рылся в сундуке Сканда и примерял обувку, Тиро прислал Райку, чтобы она сообщила, что завтрак готов. Сканд встал с кровати, крайне недовольный тем, что нет покоя в собственном доме, но лежать мало того, что без сна, так еще и голодным, было крайне глупо, и поэтому генерал сразу подхватил меч в изголовье кровати, сообщив, что после завтрака уйдет в казарму. Лекс перестегнул у подходящей обуви застежки и, наконец, смог обуться.

Все уже сидели по местам и уминали кашу. Ламиль сразу забрался на ручки и принялся за еду, торопясь, чтобы успеть за старшими мальчиками. У Лекса не было аппетита, а внутри все дрожало от предвкушения. Очень хотелось еще раз опробовать гончарный круг. Сколоченный столик стоял в углу. На верхнем круге лежал вчерашний кусок глины, накрытый влажной тряпкой, и у Лекса даже руки задрожали от нетерпения. Стоило дождаться, когда Сканд дожует последний кусок лепешки и встанет из-за стола, и Лекс подскочил и отправился провожать мужа, перехватив Ламиля под мышку.

Стоило открыть дверь, как на пороге появился мокрый, но очень довольный Аши. У него из пасти свисало что-то черненькое и чумазое. Детеныш горделиво зашел на кухню и положил свою добычу у ног Лекса. Потом просвистел что-то замысловатое и пододвинул носом к ногам хозяина чёрный комочек.

– Он тебе принес поесть взамен съеденной шлепки! – засмеялся Сканд и поднял с пола добычу Аши. Это оказался гибрид птеродактиля и летучей мыши, которые были здесь вместо певчих птиц, – смотри-ка, гнездо, видно, нашел и разорил. Ах ты, добытчик! – Сканд потрепал детеныша по голове и протянул тушку Лексу. – Теперь я могу быть спокоен. С таким ящером ты точно от голода не умрешь! – Сканд посмеялся и чмокнул Лекса в щеку, – все, я ушел! Разбирайся с Аши сам. За такую добычу, конечно, можно простить, но я бы его все равно побил за испорченную вещь…

Сканд вышел из кухни под проливной ливень, а Лекс остался с дохлой летучей мышью в одной руке и любопытным Ламилем в другой. Аши с самым независимым видом скользнул внутрь, туда, где стояла его миска, которая почему-то до сих пор пустая! Детеныш недовольно свистнул и всем своим видом выразил негодование, как же так! Его до сих пор не покормили!

– Тиро, и что мне со всем этим делать? – растерялся Лекс.

– Не знаю, – пожал плечами Франкенштейн, явно веселясь от всего увиденного, – а что бы ты хотел? Ну, хочешь, девки отварят «извинительный подарок»? Говорят, для голоса такой бульон очень полезен.

– Нет! Фу! Какая гадость! – Лекс опустил Ламиля на пол и покрутил головой, не зная, куда положить подарок.

Хорошо, что подошли дети и попросили посмотреть, что принес Аши. Лекс отдал мальчишкам дохлую зверушку и, отряхнув руки, отправился, наконец, к гончарному кругу. Тиро положил Аши в миску каши и поставил перед юным охотником. А Лекс тем временем взгромоздился на постамент гончарного круга и, сняв тряпочку, крутанул круг.

Он, кажется, понял, почему у него ничего не получалось вчера. И в этот раз он действовал иначе. Быстро крутил круг ногами, а вот руками действовал плавно и медленно. Глина пластично выгибалась и меняла форму, и вскоре Лекс, как фокусник изменял вид глиняной посуды. Из тарелки в миску, потом в чашу, а потом в кувшин. Он менял ширину и высоту, и глина была послушна его рукам. Кувшин опять превратился в тарелку, и Лекс притормозил круг. Тарелка была ровной, с тонкими стенками, и выглядела замечательно.