Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 119 (всего у книги 125 страниц)

Но вот свинцовые белила осторожно собирались Бэлом, сушились и складывались в отдельную коробочку. Лекс пообещал, что как только коробочка наполнится, он обязательно сделает с ним хрусталь. Лекс собирался сделать несколько подзорных труб. Туда должно было пойти только идеально прозрачное стекло. У Мэла такое из песка никогда бы не получилось даже при всей старательности. Оставалось только продумать, как шлифовать линзы…

Лекс вздохнул и отправился в кузню, проверить, как там Броззи делает литье по шаблону. У бритого Броззи все получалось вполне неплохо. Он уже приноровился делать литье без воздушных пузырей и не ждать полного остывания на воздухе. Стоило только отливке немного схватиться в форме, как Броззи щипцами доставал бронзовую оправу и отправлял ее в бочку с водой, откуда ее уже вылавливали мальчишки-подмастерья и сразу начинали зачищать края и полировать выступающие части узора. Лекс понадеялся, что Орис со своим подмастерьем сможет работать рядом с Броззи. Тем более, что Орису потребуется в основном наковальня, а Броззи ей сейчас не пользовался.

Сам Орис пришел не только с подмастерьем, который, кстати сказать, был уже не молодым парнем, а вполне взрослым мужчиной с седыми висками, но и с младшим сыном, который был в учениках у «подмастерья». На удивленный взгляд Лекса Орис пояснил, что его друг с седыми висками, очень хороший мастер, пошел в подмастерья в новую гильдию оружейников и теперь постигает новую науку – ковку «звездных клинков». Лекс постарался не поморщиться на такое высокопарное название. Мало ему Лейшана с его каменными клинками, так еще и Орис назвал сталь «звёздным металлом». Ну да, по сравнению с привычной желтой бронзой сталь действительно имела холодный белый цвет, совсем как свет звезд, но для самого Лекса привычнее была цифро-буквенная маркировка стали… но… Лекс вздохнул, но не в этом мире и не с этим развитием технологии.

Орис передал Лексу листы пергамента, плотно завернутые в ткань и перевязанные веревочкой с хитрым узлом. Лекс, только увидев подмигивание старого мастера, вдруг вспомнил о «домашнем задании» своих новых учеников. Ну вот! Теперь как-то надо будет разобраться с каракулями и понять, что поняли и, главное, что не поняли «Орис и компания» в основах неорганической химии!! Хоть разорвись! Лекс тяжко вздохнул и, отправив всех на кузню, сам отправился в спальню, оставить там листы с каракулями и забрать деревянный прототип арбалета.

Поскольку деревянная стрела была одна, а во дворе много народу, то Лекс объяснял принцип работы арбалета практически на пальцах. Под самый конец зарядил его мелким камешком, просто, чтобы показать принцип работы механизма спуска в действии. Камешек, пущенный из арбалета, отрикошетил пару раз от стен и попал в сына Ориса, вызвав испуганное шипение у парня. Сила выстрела впечатлила кузнецов, и они захотели делать новое оружие, поскольку именно они оружейники в столице.

Лекс похмыкал и сообщил, что посоветуется с мужем по поводу того, кто именно будет делать новую игрушку, а пока ему надо сделать штук пять таких арбалетов как можно быстрее. Кроме этого, Лекс объяснил, что надо сделать еще и несколько крюков, которые будут крепиться на широких поясах. Арбалет был разобран на составляющие, и Лекс разделил, что остается деревянным, а что должно быть выковано из бронзы. Вскоре мастера подвязали фартуки, подкинули угля в горн и работа закипела.

К тому времени, как зевающий Рарх вышел из своей комнаты, Орис выложил перед ним бронзовые упоры, крючья, крючки, защелки и ручки спускных механизмов. Рарх быстро собрал один арбалет и проверил, как все подходит под размер рукояти. На фоне искусной работы Ориса быстрая модель самого Рарха выглядела не очень презентабельно, и Рарх, недовольно фыркнув, умчался в свою мастерскую с желанием утереть нос кузнецам. Оставалось только послать Тиро за прочной тетивой и подождать выкованных болтов, и тогда можно будет начать испытание новой игрушки!

Лекс уже мысленно прикидывал, где и как именно будет проводить первые стрельбы, когда ворота открылись и там показался Тургул. Он был бос, в простой тунике, и цветом лица по зелени мог соперничать с молодой листвой на деревьях.

Заботы младших мужей

Лекс удивленно замер. Босой Тургул? Это было странно… Сканд снимал сапоги только в кровати или купальне. Он мог бегать по дому голым, но всегда в обувке. Сапоги были скорее символом принадлежности к воинам, чем обувью… И увидеть Тургула, взбивающего пальцами ног уличную пыль, было так же невероятно, как говорящего ящера. Бэл бросил свои дела и кинулся к мужу.

– Тургул! Что случилось? – Бэл похлопал его по плечам и спине, проверяя на наличие ран и повязок, – как ты себя чувствуешь?

– Нормально… – слабо отозвался центурион, – устал немного, а так ничего…

– А где твои сапоги? – насторожился Бэл, – тебя что, из армии выгнали?

– Нет! – дернулся Тургул и сразу опустил плечи, – я их выкинул… они так и не отмылись, а тащить такую грязь в дом я не захотел. Я помылся в казарме, но хотел бы повторить, – протянул центурион и тяжело сглотнул, – и желательно, с щелоком, а то мне что-то… наши там пошли в термы, а я домой…

Бэл без лишних вопросов организовал мальчишек, которые притащили на улицу медную ванну, начали таскать в нее воду и сразу разожгли под днищем небольшой костер, чтобы нагреть ее. Тургул сбросил с плеча шест, на котором висели кожаные доспехи, и устало скинул тунику возле ванны. Девки притащили банку с щелоком и скамеечку, центурион сразу сел на нее и с явным удовольствием понюхал едкий постирочный щелок. Бэл отобрал у него банку и послал девок за душистым мылом.

Ма появилась во дворе с младенцем на руках и поняв, что делают мужья, передала ребенка одной из женщин Оливы и направилась к ванне. Бэл окатил Тургула едва теплой водой, а Ма отобрала у него мыльный корень и стала растирать мужу спину и плечи. Тургул устало оперся локтями на колени и довольно заурчал. Лекс издали посмотрел за семейной идиллией и решил пристать к центуриону позже, когда тот расслабится после работы.

В последние дни всем приходилось работать больше обычного, и даже Ма не отставала от мужей. Она взяла на себя заботу о подкидыше и заодно хвостиком ходила за Оливой, постигая науку ведения домашнего хозяйства. Она была рабыней с самого рождения, никогда не владела вещами и, естественно, не занималась хозяйством. А теперь, вдруг оказавшись женой двух очень важных людей – центуриона и главы гильдии, поняла, что рано или поздно ей придется возглавить дом, и теперь училась всему, с дотошностью вникая во все мелочи ведения хозяйства. Ей пришлось учиться грамоте и счету, причем, по указанию Бэла, она училась и цифрам Лекса, и тем, что были приняты в ходу среди торговцев. Постигала науку сложения и вычитания и ведения хозяйственных записей. А впереди были походы на базар с Тиро и покупка продуктов.

Сам же домоправитель подхватил в руки образец тетивы и, крикнув мальчишек с корзинами, отправился на рынок. Он собирался прикупить рыбы и зелени, которая уже появилась на местном базаре. Мясо все еще было в дефиците, но вот рыбы хватало в изобилии. Так же, как и молодых овощей. Крестьяне привозили целые вязанки молодого лучка и чесночка, и все с азартом хрустели свежей зеленушкой. Тиро рассказывал, что всех строителей обязательно кормят раз в день за счет городской казны, и поэтому на стройке нет недостатка в работниках.

И вообще, жизнь в городе бурлит и радостно пенится. Ветераны, у которых в прошлом году закончился срок контракта, ушли в отставку с приличными наградными помимо оплаты за работу. Год был очень удачным, поэтому многие захотели продлить свои контракты в расчете, что удача будет благосклонна к Сканду и дальше, и они уйдут в отставку очень обеспеченными людьми. Но многие, наоборот, торопились закончить службу и найти себе работу в столице. Сейчас был очень благоприятный момент. Город расширялся, строились и жилые кварталы, и кварталы новых гильдий. Был подходящий период наняться учеником к мастеру и получить профессию, которая позволит завести семью.

От Бэла отстали с просьбами об ученичестве только после объявления, что набора в ученики не будет до окончания стройки, но в другие гильдии народ набирали с большим азартом. Гончары, заполучив гончарные круги и печи для обжига, с радостью вцепились в глазурь и краски. Это открывало им большие возможности в работе. Улучшились и качество, и скорость изготовления. На удивление, местных младших брали в гильдию из расчета, чтобы те расписывали тарелки и блюда. Почему-то все решили, что с подобным могут справиться только младшие со своими маленькими руками и старательностью. Теперь керамическую посуду покупали не только для рабов и как тару для продуктов, но и для повседневного пользования. Красивые тарелки из глины были намного приятнее и для глаза и для каждодневного использования, чем оловянная посуда.

И у деревянных дел мастеров добавилось работы в изготовлении всевозможных приспособлений для других гильдий и деревянных игрушек, которые с удовольствием покупали приезжие купцы. Тем более, что местные мастера стали разукрашивать деревянных ящеров красками, и игрушки стали на порядок красивее. Кузнецы набрали новых учеников, взамен ушедших к оружейникам, и теперь с рассвета до заката стучали на всех своих наковальнях. Мало того, что надо было изготавливать свинцовые листы черепицы для новых домов, но и навесы для труб на все дома в городе. Кузнецы несколько улучшили вариант с перевернутой миской и якорем и теперь делали двухскатные навесы над дымоходом. Тиро с большим удовольствием купил такую конструкцию и водрузил на кухонную трубу.

Лекс сделал пару кругов по дому, но все были заняты своими делами, а ему заниматься каракулями учеников, которые принес Орис, совсем не хотелось. Рарх яростно стругал и шкурил новые рукояти для арбалетов, и только зашипел на Лекса, когда тот полез с расспросами, кузнецы ковали болты и им под руку соваться не стоило. Олива рылась в безразмерной кладовой Тиро, хорошо, тот ушел из дома, женщина что-то торопливо разыскивала и разговаривать с рыжиком отказывалась. Благо, Тургул намылся и теперь разморенный лежал в горячей воде, отмокая в душистой пене. Лекс сразу пристал с расспросами, что было и почему он вернулся такой зеленый?

Тургул опять позеленел от свежих воспоминаний и, выбравшись из ванны, поплелся на кухню в поисках вина. Еда в него не лезла, вызывая только приступы сухой рвоты, а вот вино пошло за милую душу. Лекс терпеливо подождал, пока отважный центурион выхлебает пару стаканов местной амброзии, и опять прицепился с расспросами. В этот раз к нему присоединился и Бэл, которому было очень любопытно, что могло довести до такого состояния видавшего всякого вояку.

Выяснилось, что в клоаке появилась новая банда работорговцев. Они похищали местных людей из бедных кварталов, воспользовавшись тем, что в городе после сезона штормов многие семьи сорвались с обжитых мест и в столице царит упорядоченный хаос. То есть, все как бы работали и были при деле, но поскольку все люди вокруг были новые и малознакомые, то и за соседями никто не присматривал. И если случалось пропасть кому-то, это не вызывало паники среди окружающих.

Но самое страшное, что пришлые работорговцы делали с несчастными. Они отрубали им ступни, чтобы те не могли сбежать, кисти рук, чтобы не могли сопротивляться, и в довершение ко всему, отрезали им языки. А потом несчастных по несколько человек засовывали в корзины и открыто увозили из города. Охрана на воротах досматривает только приезжающих торговцев, поэтому негодяи вывозили граждан империи, как бессловесный скот, неизвестно куда. А поскольку все это происходило в грязи клоаки, то отнюдь не все могли пережить ампутацию конечностей. И к тому времени, как воины добрались до банды, в стоке клоаки плавало много отрубленных конечностей и вздутых трупов, которые на жаре привносили в запахи коллектора дополнительный аромат. Тургул отставил бокал с вином и задышал ртом, пережидая очередной рвотный позыв.

– Сканд организовал погоню, чтобы вернуть, кого можно, – Тургул сделал следующий глоток вина, – кого могли, вернули в город, разыскивают родню, кому передать несчастных. Но там, как я понимаю, пропадали целыми семьями. Даже не знаю, скорее всего, их отправят в храмы, в хосписы к старикам, но там особо не выхаживают…

– Бэл, надо помочь людям. У нас есть места в казарме. Поскольку инвалиды от последней войны уже почти все выздоровели, то мы вполне можем принять людей, которым нужна помощь. В каждом доме аристократа есть свободные места в домашних лечебницах. Пойду, проведаю Гаури, он, как младший супруг наследника, должен помочь организовать патрициев в помощь плебсу. Он очень хорошо себя показал, когда помогал распределить людей из старого города, когда было нападение пиратов.

Бэл уточнил у мужа, куда именно свозят пострадавших людей, и пообещал Лексу, что выберет самых несчастных и тяжелых доходяжек, в надежде, что остальных будет проще пристроить в другие дома.

– Хорошо, – Лекс поднялся со скамьи, – пойду приоденусь и проведаю Гаури по-родственному. Не стоит дергать Киреля, у него сейчас и без этого голова кругом. А у Цветочка появится повод себя показать, как рачительного помощника мужа.

Лекс разоделся, как для пира, понацеплял цацек, потребовал паланкин со всеми почестями и охраной, чтобы доехать до противоположной стороны площади и, наконец, с помпой возлег на шелка, засунул под локоть подушечку и милостиво махнул рукой, позволяя начать движение. Носильщики, поправив рукояти мечей, подняли паланкин на плечи и важной поступью вышли из дома. Дорога до противоположной стороны площади заняла несколько минут, а взволнованные домочадцы с тревогой толпились в открытых воротах, наблюдая, как ИХ младший господин смотрится со стороны. Красивый! Важный! Сразу видно, что муж главнокомандующего!

Охранник, что шел впереди паланкина, оповещая жителей, чтобы они уступили дорогу Избранному любимцу богов и мужу непобедимого Сканда, важно постучал кольцом по медной обкладке ворот дома Пушана. Сообщив охране на воротах, что господин Лекс желает пообщаться с мужем Пушана, благочестивым Гаури, и дождавшись, когда распахнут ворота, проследил, чтобы паланкин бережно занесли внутрь и опустили перед парадным входом. Заходить в дом без приглашения Лекс не захотел и решил дождаться появления Цветочка, чтобы поговорить на свежем воздухе (и, желательно, при свидетелях) о помощи попавшим в беду согражданам.

Но через пару минут ожидания на крыльцо дома выскочил молодой парень, со связанными в пучок волосами, перепоясанный фартуком в цветочек, в котором Лекс с удивлением опознал одного из бывших наложников Пушана. По всей видимости, Гаури предпочитал видеть в доме только тех людей, с которыми делил раньше ложе и господина. Лекс хмыкнул, увидев памятный фартук Чоки на следующем домоправителе, похоже, Цветочек так и не сделал выводов из прошлой истории и предпочитал все оставлять, как было раньше.

Домоправитель, спрятав дрожащие руки под фартук, горделиво вздернул подбородок и громко заявил, что господина Гаури дома нет, и он не знает, где тот сейчас находится. А потом, испуганно клипнув глазами, уже значительно тише добавил, что в отсутствие господ он не имеет права принимать гостей, чье появление не было согласовано заранее.

– Хм… – Лекс подозвал к себе ближайшего монаха и спросил в темень опущенного капюшона, – и где сейчас эта бледная поганка?

– Он дома, – тихо прошелестел монах, – он уже второй день сидит дома и принимает гостей. Сейчас у него в гостях Люциус и его старший сын. Вон в углу стоит их паланкин и сидят рабы-носильщики.

– Хорошо! – громко произнес Лекс, обращаясь к домоправителю, – передавай младшему мужу Пушана мои пожелания здоровья и надежду, что мы встретимся с ним в ближайшее время для решения важного вопроса помощи нуждающимся.

А потом дал команду доставить его домой. Обратная дорога заняла намного меньше времени, за которое Лекс обдумывал, что же делать в сложившейся ситуации. Дергать Киреля действительно не следовало. Первосвященник без лишних переживаний отправит покалеченных людей в хосписы, где они, скорее всего, просто умрут от недоедания и инфекций. Лекс дал себе слово, что он обязательно разберется с хосписами, как только закончит с колдунами. Стоило вспомнить ужасное состояние Чоки в последний день на арене, и сердце сжималось от боли.

Как только паланкин вернулся домой, Лекс отправил Мая следом за Бэлом с наказом, чтобы всех пострадавших без разбора перенесли в их дом. По рассказу Тургула, там было около сотни человек в различной степени обезвоживания и состояния ран.

Дома девки купали мальчишек в оставшейся после Тургула горячей мыльной воде. Они хватали без разбора любых пробегающих пацанят и, усадив на скамейку, начинали намывать чумазые рожицы и изгвазданные коленки. И неважно, что потом паренек опять возвращался за гончарный круг или к мехам в кузню, но девки были решительно настроены не дать горячей воде пропасть просто так! Лекс нашел умиротворенную Оливу, она, по всей видимости, нашла в кладовой то, что искала, и теперь довольно улыбалась.

Лекс поставил перед женщиной очередную задачу: приготовиться к приему большого количества покалеченных людей! Стоило позаботиться и о лежанках, и о кормежке пациентов, у которых нет кистей рук и, частично или полностью, языка. Он предложил приготовить заранее мягкой каши и наварить овощей, которые потом надо будет растолочь в пюре, чтобы люди могли глотать, не жуя. Олива сразу погнала помощниц на базар купить соломы, чтобы набить свежие тюфяки. Отдавать матрасы из стриженной шерсти из дома она отказывалась! Лекс махнул рукой, не желая спорить по мелочам. Не важно, на чем, лишь бы не на камнях.

– А теперь мы будем кататься на качелях! – звонкий голосок Ламиля перекрыл разговоры на кухне, – каждый из вас по очереди будет меня раскачивать, а я потом решу, у кого лучше получается! А потом мы будем играть в догонялки, а потом будем рисовать цветочки на песочке, и посмотрим, кто лучше всех рисует! А потом…

Непоседа задумался и засунул палец в нос, обдумывая, чем бы еще заняться, но Лекс осторожно подошел и присел рядом. Рядом стояли подростки из последнего пополнения Киреля, только вот они уже не были похожи на заторможенных зомби, да, они все еще были худыми, с язвочками ранок на руках и ногах, но вот глаза у них были уже живые. Блестящие и вполне осмысленные. Они настороженно смотрели на Лекса и с обожанием на Ламиля.

– Ламиль, мне опять потребуется твоя помощь, – Лекс бережно вытащил пальчик и снял с него козюльку, – к нам скоро принесут несчастных людей. Им сделали больно, и теперь они нуждаются в нашей помощи. Я хочу, чтобы ты и твои новые друзья помогли устроить их у нас в доме. Твои друзья помогут девкам их помыть, а ты их накормишь кашей. Ты ведь уже умеешь кормить ложкой? – глаза у ребенка наполнились восторгом, и он с азартом закивал головой, – какой ты молодец! Я так рад, что у меня есть такой помощник!

На голову Ламилю плюхнулся Пипи и, цепляясь лапками за волосы ребенка, возмущенно запищал. Лекс снял зверушку с малыша и погладил маленькое пузико, которое, кстати сказать, уже не было круглым, как шарик. Похоже, маленький древесный ящер проголодался и даже полетел в поисках кормильца, который опять забыл его покормить.

– Ламиль, я рад, что у тебя есть новые друзья, и ты всем помогаешь, но и о старых друзьях не надо забывать. Ты когда в последний раз кормил своих зверушек?

Ребенок вместо ответа выпятил губу и виновато клипнул глазами. Лекс передал ему Пипи и кивнул в сторону кухни, где девки поставили варить очередные казаны с кашей. Ламиль побежал в комнату за корзинкой, где находилось семейство маленьких питомцев. Лекс отправил подростков к Оливе и та сразу нашла занятие новым помощникам. Во внутреннем дворе опять таскали воду и грели наполненную медную ванну.

А перед Лексом появился Аши и, счастливо поблескивая глазками, радостно помахивал хвостом. Лекс погладил подросшего ящера, назвать его детенышем теперь уже не получалось. Аши стал, как подросток, высокий, жилистый и голенастый. Желтый хвост становился песчаным, с мелкими коричневыми крапинками по хребту. Он теперь был по пояс хозяину, выше Ламиля и, потянувшись, вполне мог бы положить голову на плечо самому Лексу.

Ламиль притащил корзинку с питомцами. Водрузил ее на стол и, забравшись с ногами на скамью, начал кормить их лепешкой и сыром. Лекс вынес сыра для Аши и, погладив смышленого ящерёнка по голове, показал пальцем на Ламиля, решив дать задание и ему.

– Аши. Я знаю, что ты у меня очень умный, и поэтому я хочу, чтобы ты присмотрел за Ламилем, – Лекс посмотрел в смышленые глазки и покивал головой, – да, да, именно так. Я знаю, какой ты сообразительный, и поэтому ты должен мне помочь! У нас дома появляются посторонние люди, и ты должен присматривать, чтобы Ламиля никто не трогал руками и не обижал. Ты меня понял? – Аши наклонил голову на бок и внимательно слушал хозяина, – а если кто-нибудь ударит или толкнет Ламиля, то ты должен укусить того плохого человека! Укусить! Зубами! Ам!

Лекс ощерился и щелкнул несколько раз зубами. Аши настороженно отодвинулся и что-то внутренне прикидывал, а потом перед носом Лекса щелкнул зубастый чемодан, который был у Аши вместо пасти. Лекс дернулся от неожиданности и, не удержавшись, плюхнулся на попу в пыль двора. Аши сразу бросился к любимому хозяину и преданно вылизал ему лицо и руки, которыми Лекс пытался перехватить слюнявую пасть.

– Да, да, молодец! – Лекс поймал Аши за морду и погладил довольного, уже совсем не мелкого телохранителя, – именно так и надо! Вначале пугаешь того, кто посмеет схватить Ламиля, а если плохой человек не отпустит Звезду, то ты должен его укусить! И не просто укусить, как игрушку или своих домашних, а до крови! Так, чтобы плохому человеку было больно! Ты меня понял?

Аши серьезно посмотрел на Лекса и опять о чем-то задумался. Лекс встал и отряхнул одежду. Аши с удовольствием подсунул голову под руку Лексу, а потом выпрямился и внимательно осмотрел двор и бегающих по нему людей. Вид у Аши получился очень сосредоточенный и даже немного суровый. Лекс погладил Аши и осмотрел двор вместе с ящером. Пока чужих не было, все были заняты делами.

– Сейчас дома все свои, но если появятся посторонние люди, то ты должен быть рядом с Ламилем и смотреть, чтобы его не обижали! Ты меня понял? – Лекс сурово посмотрел на Аши, тот покрутил головой, тоже напряженно прищурился и ткнулся мордой Лексу в грудь. Лекс похлопал Аши по голове и опять пояснил, – Ламиль маленький и слабый. Когтей у него нет, зубы у него тоже маленькие, он не может защитить себя, а ты сильный и теперь будешь защищать Звезду!

Аши нервно посмотрел на Ламиля, кормящего мелких ящеров, на людей во дворе, а потом вдруг поднял морду вверх и громко зашипел-заклекотал, совсем как Шу перед боем! Шу сразу выставил из загона морду и, принюхавшись, громко заклекотал в ответ! Самочки из соседнего стойла сразу выставили мордочки и стали испуганно «крякать» и высматривать опасность. Аши опять издал боевой клич, на который ответил теперь не только Шу, но и ящеры в соседних домах!

– А НУ, ТИХО ВСЕ!! – Тиро ворвался во двор и махнул на Шу, который сразу спрятался в темноте стойла, – МОЛЧАТЬ!!

Самочки тоже нырнули подальше от грозного домоправителя, а Аши присел и осторожно ретировался за спину Лексу. Тот похлопал Аши по морде и пошел к Тиро.

– Тиро, ты самый грозный ящер! – Лекс довольно рассмеялся, – тебя даже Шу боится! Ну как, сходил на рынок? Все купил?

Лекс остановил ближайшего мальчишку с ведром, и стал мыть руки и умываться после Аши. А потом оправил праздничную одежду и украшения, которые так и не снял.

– Куда-то собрался? – Тиро склонил голову набок, совсем, как Аши.

– Нет, только вернулся, – Лекс поправил ожерелье на груди, – только тогу снял… ходил к Гаури, хотел поговорить, – пояснил Лекс, а потом тихо добавил, – только бледная гадюка не захотел встретиться. Он с Люциусом и его отпрыском в доме сидел, и слугу выслал ко мне, сообщить, что его дома нет.

Тиро недовольно нахмурился, но Лекс похлопал его по руке и стал рассказывать о Тургуле, клоаке и людях, которых в скором времени приведет Бэл. Закончил все своими соображениями, что потерпевших надо устроить в почти пустой казарме, а может, и в бараке для рабов, обеспечить всем питание и уход. Отрастить потерянные конечности много времени не потребуется. При хорошем питании это будет дней десять или пятнадцать от силы! И в хосписы он их отдавать не намерен, пускай Тиро даже не пытается его отговорить!

– Я слышал на базаре о новой шайке в клоаке, которая похищала ночью людей, – Тиро заложил руки за пояс, – и спорить с тобой я не собираюсь. Ты хозяин и сам принимаешь решения, что и как делать. Скажешь выхаживать несчастных людей, так без возражений помогу, чем смогу. И не надо на меня так возмущенно шипеть и глазами сверкать!

– А что это с ящерами было? – Орис нервно отряхивал кожаный фартук, – чего все орут, будто война началась? Что произошло? Напал кто?

– Нет, Орис, все в порядке, – Лекс улыбнулся, – я объяснял Аши, что он уже взрослый ящер, и тот мне продемонстрировал, насколько я прав. Все в порядке. Мы тут рассуждаем, как мы можем помочь людям…

И Лекс в очередной раз рассказал о зачистке клоаки, банде зарвавшихся негодяев и несчастных людях, которые оказались крайними во всей этой ужасной истории. В конце рассказа открылись двери на входе и вошел Бэл. Следом за ним несколько воинов заносили корзины, в которых сидели грязные и замученные люди. Олива прикрикнула на девок и своих работников, и занялась приемом пострадавших.

Двор сразу заполнился людьми, своими, которые бежали помочь, посторонними, которые приносили и приносили корзины с ужасным грузом. Для начала следовало всех осмотреть на предмет повреждений, ран и общего истощения. Людей доставали, раздевали, мыли, осматривали.

Ламиль попытался броситься на помощь, но неожиданно Аши прихватил его зубами за одежду и не дал убежать от Лекса.

– Аши прав, – Лекс перехватил ребенка на руки, чтобы ему было лучше видно, – тебе пока не стоит приближаться к ним. Для начала, они очень грязные, их помоют и перевяжут раны, и только потом ты сможешь подойти и помочь. Сейчас ты будешь только мешать взрослым. Пока смотри глазками и учись, что надо делать в такой ситуации. Я тоже туда не лезу, не стоит мешать людям делать то, что надо.

– Мудро, – Тиро довольно кивнул головой, – девки точно знают, что надо делать в таких случаях. Некоторые уже несколько лет обхаживают раненых и знают, что надо делать с ранами. Если будет что-либо тяжелое, с чем они не смогут справиться, они подойдут ко мне, я посмотрю и в случае необходимости вызову лекаря.

Воины, принесшие груз, начали выходить с пустыми корзинами, и в дверях получился затор. Лекс велел открыть ворота настежь, чтобы всем было удобнее. С той стороны ворот оказалась толпа зевак, которая с интересом за всем наблюдала. Лекс прижал Ламиля к себе и вышел к плебсу. Аши стремительно бросился вперед и встал между чужими людьми и любимым хозяином. Точно так же, появились из ниоткуда монахи и замерли в своих белых рясах.

Лекс погладил Аши по спинке и в очередной раз стал рассказывать горожанам историю. В этот раз он сделал упор на то, что несчастным надо помочь, потому что любой мог оказаться на их месте. А потом добавил, что боги будут благосклонны к людям, которые в трудную минуту приходят на выручку к тем, кто пострадал.

– Да! – из-за спин людей появился Козюль в сопровождении пары охранников, которые распихивали народ, – да! Надо помогать людям, попавшим в беду, и тогда беда минует твой дом! Милосердие – милое сердце, это именно то, что боги больше всего ценят в людях! Они помогают людям с милым сердцем, и им сопутствует удача!

Козюль прорвался через замершую толпу и бросился обниматься с Лексом и Ламилем, как будто они близкие родственники. Лекс вначале опешил от такой фамильярности, но потом вспомнил, что именно они выдали его замуж, как опекуны, а это значит, что они действительно почти родня. Козюль был в красивой одежде имперцев и с замысловато заплетенной по последней столичной моде косой. Он сразу стал щебетать, как он счастлив в браке, как сильно его любит муж и даже… Козюль сделал паузу, достойную МХАТа, прежде чем вывалил новость, что муж со свекром собираются куда-то в экспедицию, обновить карты, и намерены взять его с собой!

– Поэтому я тоже проявлю милосердие к несчастным! – Козюль довольно захлопал в ладоши, – я возьму в свой дом кого-нибудь и выхожу человека, пока тот не выздоровеет! Или даже двух! Да! Точно – двух несчастных! Пусть боги помогают нам в пути!

– Боги присмотрят за вами и отведут беды от вашего дома! – Лекс притянул к себе Козюля и поцеловал его в щеку, – это самое лучшее дело для младшего мужа в семье, напоминать старшему о милосердии и радовать богов добрыми делами! Трамму очень повезло с младшим мужем!

Козюль зарделся от такой похвалы. У него даже хорошенькие ушки стали малиновыми от удовольствия. Лекс милостиво махнул рукой, позволяя выбрать самому пару человек, и Козюль выбрал двух женщин, которых уже помыли и перевязали культяпки свежими бинтами. Лекс не возражал, на две тушки меньше, и то радость! Воины продолжали носить корзины со скорбным грузом, но Козлик, гордо вздёрнув носик, уже распоряжался, чтобы его «милость богов» доставили к нему домой.

– Боги помогут тебе! – вдруг выдал Ламиль и махнул рукой, прощаясь.

Козлик сбился с шага и с интересом развернулся, ожидая продолжения. Лекс на минуту подвис, примерно, как Аши и, вспомнив Тома Сойера с покраской забора, решил поддержать ребенка. Если не хочешь делать дело, то вдохнови на него кого-то другого.

– Устами младенца боги говорят! – глубокомысленно выдал Лекс и торжественно покивал головой, – да-а, если Ламиль так сказал, то так и будет! Ведь недаром он с рождения выбрал именно меня! Откуда у ребенка такие необычные способности? Боги являют свою волю через него. Если Ламиль сказал, что те, кто поможет беднягам, будут благословлены богами, то так и будет! Да-а, именно так и будет!

– А мы можем помочь бедняжкам? – Орис настороженно выглядывал из-за плеча Тиро, – я бы тоже с удовольствием взял пару человек. Можно?

Лекс поднял брови и улыбнулся Ламилю, тот улыбнулся в ответ.

– Конечно можно! – перевел остальным Лекс и махнул рукой, – выбирайте!

Орис крикнул своим помощникам и вскоре перекинул через плечо ближайшего покалеченного доходягу, его пожилой ученик подхватил на руки подростка, который цеплялся за доходягу культяпками рук. Похоже, это были отец и сын. Лекс сделал себе зарубку в памяти дожать Ориса, чтобы тот потом оставил своих спасенных в гильдии, найдя им посильную работу. А пока он поцеловал Ламиля в нежную щечку и предложил ребенку показать всем зрителям, как он умеет кормить кашей несчастных людей.