Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 125 страниц)

– Зачем мне отдавать преимущество твоему брату? – глаза Киреля блеснули недобрым светом, – зачем мне обрекать свой народ на войну, в которой мы не сможем победить? Он ведь нападет на нас, как только его преимущество станет явным.

– Пока он будет считать, что у него есть преимущество и надо просто подождать, он не нападет. А мы в это время тоже будем готовиться. Для начала, расширим город. Построим новые кварталы, разрешим людям не платить налог со старших сыновей. И вообще, налог надо платить с девочек, это ведь они могут увеличивать население, а от мужских браков детей не бывает. У вас, папенька, теперь излишек денежек, и стоит пустить их на нужды города. И потом, булат – это, конечно, хороший металл, но я могу дать еще лучший – сталь…

– С-с-сталь… – задумался Кирель, – звучит неплохо. Но так ли этот металл будет хорош?

– Он будет великолепен! Восхитителен и достоин богов! – Лекс от удовольствия прикрыл глаза и облизнулся, – насколько булат лучше бронзы, настолько сталь совершеннее булата. Она не так проста, как булат, и требует от мастеров знаний и большого трудолюбия, но поверьте, сталь – это как алмаз по сравнению со стеклом… она совершенна…

– И что ты захочешь в обмен на это знание? – Кирель усмехнулся.

– Вы построите мне новый квартал для стекольщиков и не будете забывать отдавать мне ненужных детей из храма, – Лекс открыл глаза и твердо посмотрел на первосвященника, – я не хочу, чтобы младшие умирали на арене. И вообще, пора младшим стать более сильными и встать вровень со старшими. Хватит вытирать о нас ноги! Младший – не значит слабый и никчемный, у нас будет своя гильдия и свои секреты!

– Стекло, зеркала, это прекрасно само по себе, – Кирель усмехнулся, – я построю тебе громадный квартал, и тогда женщины сами понесут к тебе свои яйца. Ты готов стать нянькой? Вытирать чужие сопли и воспитывать капризных младших?

– Оу… – задумался Лекс, он как-то об этом не подумал, – это большая ответственность… я как-то…

– При всем этом вам со Скандом нельзя иметь своих детей, теперь Гаури будет присматривать, чтобы ни одна женщина не снесла вам яйца. Будь готов, что любая девица, которая вам подмигнет, рискует быть выпотрошена нежным Гаури. Нет, у вас возможно и появятся байстрюки, но только в тот момент, как вы назовете кого-то сыном, его убьют мои монахи во имя поддержания мира в империи. Я не допущу раздора и раздела территорий.

Шелковый голос Киреля затягивался на горле Лекса, как удавка, он даже потрогал шею, чтобы прогнать морок и вздохнуть полной грудью.

– У меня нет планов основать собственную династию, – Лекс смотрел прямо в глаза Кирелю и надеялся, что тот ему верит, – меня и Сканда вполне устраивает текущее положение дел. Когда напали пираты, два брата действовали слаженно и каждый занимался своим делом. И пусть и дальше все будет так же. Я хочу мира и благополучия в империи, я собираюсь принести в этот мир новые знания, а не детей. А кладки, яйца, теплую комнату оставлю на Гаури. У меня все равно терпения не хватит просидеть взаперти целый месяц.

– Милый мальчик, ты даже не представляешь какая это мука… – Кирель мягко рассмеялся и погладил Лекса по щеке, – но давай вернемся к твоему плану. Ты хочешь, чтобы я согласился отдать Чаречаши прекрасный булат и тем самым сделать наши войска слабее, а взамен я должен поверить, что с-сталь будет лучше булата и ты точно сможешь его сделать… ты предлагаешь отдать чужому человеку кувшин вина, а самому ждать тумана в горах в надежде, что получится собрать воды и напиться?

– Я хочу избежать войны между нами и Чаречаши, – Лекс прикусил губу, – Сканд серьезно настроен на убийство Лейшана и следом Чаречаши. Я не хочу смертей и войны, потому что самая лучшая война, это та, которой не было. Если ее можно избежать хитростью, то зачем проливать кровь? Если мой брат так привык командовать, то он не отдаст меня просто так. А если он будет считать, что забрал самое ценное и оставил нас ни с чем, то мы получим союзника вместо врага. Пока он наладит производство клинков, пока у него подрастут новые воины, мы успеем расширить город и увеличить свою численность. Наши кузнецы сделают лучшие клинки, и когда Чаречаши поймет, что его провели, то мы опять будем сильнее, и он опять будет рад, что мы союзники, а не враги.

– Мне нравится, что ты говоришь мы, наш, нами, и при этом имеешь в виду империю, а не султанат брата.

– Моя страна там, где живет мое сердце. А мое сердце в руках Сканда. Я сделаю все возможное, чтобы он мной гордился и любил.

– Предположим, я тебе поверил, что ты хочешь обмануть брата, а не меня, отдав реально сделанный булат ему, а мне просто пообещав вкуснятину впереди. Давай, ты сделаешь с кузнецами образец с-стали и я увижу, что это не выдумка.

– Нет, – Лекс покачал головой, – выплавка стали – процесс долгий, а ковка его потребует определенных навыков и умений. До приезда брата я не успею сделать образец стали и при этом оставить все в секрете. По городу поползут слухи и все сорвется.

– Мы можем убить мастеров после того, как они сделают образец с-стали, – пожал плечами Кирель, – и секреты так и останутся секретами, но я буду знать, что с-сталь – это не выдумка, чтобы обмануть меня.

– Я никогда не обманывал вас, Кирель, – Лекс встал перед первосвященником, – почему вы считаете, что я обману вас в этот раз?

– Ставки очень велики, – Кирель сложил руки на животе и покрутил пальцами, – если мы начнем войну сейчас, то у нас есть реальный шанс выиграть, тем более, пока не произведены выплаты по последней кампании, а после полномасштабной войны, возможно, и выплачивать придется вполовину меньшему числу воинов. А если мы отдадим булат Чаречаши, а тот заключит договор с кочевниками и нападет на нас? Империя может пасть от того булата, который ты так стараешься отдать брату прямо под моим носом.

– Пф-ф… – Лекс сел на скамью возле Киреля, – я не буду вас уговаривать и доказывать что-то еще. Вы или верите мне, или нет. Во втором случае все мои слова будут бесполезны. У вас есть время до приезда Чаречаши, подумайте и решите сами – война сейчас или невольный союзник. Ведь скоро родится младший и он обещан Чаречаши, подумайте сами – вы готовы отдать его врагу? Брат привезет мою младшую сестру на смотрины, кем она вам станет – заложницей мира или женой?

– Она станет женой, – Кирель недовольно поправил одежду, – брать налог на рождение дочерей, это хорошее предложение. В семьях аристократов заводят одного наследника и несколько дочерей, которых подкладывают под нужных людей, выбивая для семьи льготы и преференции. У Пушана было пять наложниц, дочерей из семей аристократов, теперь их стало десять, и он собирается взять еще двоих. Каждая семья надеется, что именно их дочь принесет наследника Пушану, а пока выбивают льготы в торговле или налогах. Я хочу запретить подобное и сделать так, чтобы была одна жена и только ее дети считались законными. Надо прекращать этот дурацкий обычай вырезать кладки.

Кирель встал со скамьи и прошелся по дорожке. Похоже, ему, как и Лексу, хорошо думалось во время движения. Остановившись перед рыжиком, монах кивнул капюшоном.

– Мне надо возвращаться. Я подумаю над твоим предложением и сообщу свое решение.

Лекс кивнул головой и показал жестом, что хочет проводить монаха до ворот. Они прошли мимо хозяйственного двора. В нем стояли мужчины и издалека наблюдали, как кузнец с учеником творят волшебство. Монах показал жестом, что хотел бы увидеть, что происходит. Лекс пожал плечами и подошел к Орису и Броззи. У Ориса получился красивый и пропорциональный меч, не такой большой, как двуручник*, который таскал Сканд, но очень красивый и пропорциональный. У Броззи получился красивый кинжал, похожий по форме на наконечник копья.

– Мы сделали, что могли, пора закаливать, – Орис кивнул на горн.

Лекс согласился, но предупредил, что закалка будет в два этапа, вначале клинок опустят в воду, а потом в масло, где он и будет остывать до конца. Орис поднял брови, но не задал ни одного вопроса. Он показал Броззи, как следует нагреть выкованный клинок, а потом осторожно опустить его в воду, так, чтобы не ошпариться паром, и следом, когда клинок поменял цвет с красного на черный, вытащил из большой бочки и положил его в бочонок с маслом, который стоял в удалении от огня. Масло шикнуло и спокойно приняло клинок в свои объятия. Броззи, явно волнуясь, повторил все за мастером: и нагрев, и охлаждение в воде и масле.

Когда кинжал булькнул в бочке с маслом, Орис довольно хлопнул Броззи по плечу и сказал, что был бы рад такому старательному ученику. Броззи зарумянился, как девица, от такого комплимента, и виновато скосил глаза на Лекса, но тот улыбался и выглядел довольным и умиротворенным. Лекс пригласил всех пройти на кухню и подкрепиться. Полировкой и заточкой меча он собирался заняться завтра, но вот проверить кинжал он хотел уже сегодня. Он не смог бы уснуть, если бы не узнал, удалась ли его задумка.

Сканд тоже был возбужден и хотел увидеть, что получилось, он жевал механически и только смотрел на Лекса горящими глазами. Мастер помалкивал, ему было крайне интересно увидеть результат. Броззи откровенно переживал и не мог кушать. Все остальные помалкивали, осознавая серьезность момента. Лекс безмятежно улыбался, но на самом деле чувствовал себя совершенно вымотанным, после разговора с Кирелем ему казалось, что это его били молотом на наковальне. И только монах остался стоять во дворе, не сводя жадного взора с бочки с маслом, из которой торчала рукоять меча. Возле него так же молча стояли и Мэл с Пином, а вот Крин, вымотанный за два дня, спал сидя в углу кузни.

Когда ужин закончился, ночь вступила в свои права. Лекс первым встал из-за стола и отправился в кузню. Следом за ним потянулись все домочадцы. Всем было интересно, чем все закончится. А Лекс тем временем достал из бочки кинжал. Тиро принес правило, и Лекс, усевшись на мешок с песком, принялся править спуск и затачивать лезвие. Он не хотел затачивать его целиком, это было занятие на целый день, но сейчас он хотел убедиться, что у него получился именно булат. И пусть это было неправильно, но очень хотелось устроить маленькую демонстрацию для Киреля, который замер на одном месте. Лекс выбрал место возле рукояти. Саму рукоять он обмотал кожаным ремешком, который снял с волос спящего Крина, и после этого занялся лезвием кинжала.

Работа была кропотливая, но хорошо знакомая. Руки действовали сами, а мысли бродили далеко от кинжала. Фигура в белой рясе теперь не вызывала тепла, а скорее раздражала своим присутствием. И Лекс старательно не смотрел в его сторону. Он кусал губы и думал, не ошибся ли он, когда так открылся Кирелю, его недоверие ударило, как пощечина, и теперь тлело, как уголек на сердце. За всеми этими мыслями руки делали свое дело, и вскоре намеченный кусок лезвия был наточен. И пусть заточка была не очень красивой, зато режущий край вскоре стал как бритва.

Лекс велел принести меч и ему сразу передали клинок, который был взят у охранника, стоявшего у ворот. Лекс покрутил в руках клинок воина. Это был небольшой меч, который использовали пехотинцы. Короткое крепкое лезвие, подходящее для битвы в толпе, когда ограниченное пространство диктует свои правила. Лекс упер клинок в мешок, на котором сидел и, воткнув острие в землю, зажал его сандалиями. Примерился и одним плавным движением срезал кромку клинка, как лучину с полена. Бронзовая стружка завернулась колечком, как хвост у дворняжки. Лекс остановился, не доходя до конца, примерился и резанул второй раз, взяв более толстый край. И опять булат срезал мягкий металл, пусть с трудом, но плавно и гладко.

Лекс осторожно остановил рез и вытащил свой кинжал, чтобы случайно не застрять в «щепке». Поднеся кинжал к свету, внимательно осмотрел лезвие. Оно было ровным и девственно чистым. Бронзовый меч не оставил на булате даже зазубрины. Лекс на радостях поцеловал клинок и посмотрел на монаха.

– У меня получился булат! Именно такой, как и говорили боги. Я рад, что смог исполнить их волю! Я счастлив!

Во дворе все сразу загомонили. Лекс только сейчас понял, какая, оказывается, до этого стояла тишина. Все радостно поздравляли Лекса. Все сразу захотели увидеть и потрогать и бронзовый меч с двумя «лучинами» и совершенно неповрежденный клинок из булата. Сканд радовался громче всех. Он светился от счастья, как фонарик, и с большой неохотой выпустил из рук необыкновенный кинжал. Люди поздравляли друг друга и славили богов за такой волшебный металл, и только монах молча выскользнул за ворота, спрятав руки в широких рукавах.

Ученик

Поздравления мастера, восторг Сканда, восхищение Тиро и всех домочадцев чуть было не переросли в праздничную гулянку, но Лекс подчеркнуто зевнул и заявил всем, что ОЧЕНЬ устал. После этого отправил Броззи спать, заявив, что завтра они все начнут сначала, и ему надо будет показать, что он запомнил и насколько внимательно его слушал. Вся веселость с Броззи слетела и в глазах появился тревожный огонек. Все остальные замолчали на полуслове и, растерянно переглядываясь, поспешили разойтись.

– Зачем ты так с людьми? – Сканд недоуменно рассматривал мужа, – они так радовались твоему успеху, а ты их практически выставил вон.

– Прости, что испортил тебе настроение, – Лекс передернул плечами, в груди до сих пор горела обида на Киреля и портила всю радость, – это не совсем победа, это только первый шаг, и я уже вижу впереди тяжелую дорогу.

– После разговора с монахом у тебя такой вид… – Сканд вдруг оказался рядом и приподнял лицо Лекса, пытаясь понять, что творится в его душе, – как будто тебя обидели и ты сдерживаешься, чтобы не расплакаться. Он тебя обидел?

– Нет, – Лекс вздохнул, – он просто сказал мне правду. А это не всегда приятно. Вернее сказать, как правило, это всегда неприятно. Это вроде, когда ты пируешь с гостями и считаешь, что все вокруг хорошо, и ты себя чувствуешь просто как бог, но тут тебя бьют мордой об стол и показывают, что кровавая юшка из твоего носа такого же цвета, как и у последнего из рабов. И не стоит забывать, что ты так же смертен, как и он.

– Он тебе угрожал? – Сканд нахмурился и задержал дыхание, ожидая ответа.

Лекс уже мысленно представил, как Сканд с ревом мчится догонять коварного монаха, чтобы наказать за угрозу, сдергивает с него капюшон и видит там Киреля, который как бы сидит запертый во дворце и под охраной отца. А Кирель завизжит, как девчонка, отшатнется в ужасе и схватится за свою рясу, как монахиня, которой пытаются заглянуть под юбку. От такой картинки настроение сразу поднялось и Лекс с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.

Но Сканд все так же сурово сканировал его лицо, поэтому пришлось быстро выкручиваться.

– Нет, он не угрожал, а наоборот, напомнил мне об осторожности. Когда сильно задираешь нос, легко не заметить камешек под ногами и шлепнуться в пыль. Боги всегда уравновешивают все в жизни. Если нашел в пыли золотой, то не радуйся сильно, а то рискуешь, что у тебя срежут кошелек. А если под тобой вдруг сдох ящер на половине пути, не торопись проклинать богов, возможно, идя пешком, ты встретишь самого главного человека в своей жизни. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь…

– Ты говоришь, как оракул, – Сканд передал расстроенному рыжику булатный кинжал и легко подхватил его на руки. – Ладно, отнесу тебя спать, вот ты отдохнешь и утром опять будешь веселым и ласковым.

Лекс скомандовал, чтобы его отнесли в купальню, хотелось вместе с пылью смыть с себя и неприятный осадок после разговора. Неприятный холодок в груди только нарастал, но при обдумывании всех слов Киреля невольно пришлось согласиться с его аргументами. Все только упиралось в то, что рецепт стали – это не булат, он действительно был намного сложнее и по составу, и по ковке. И если говорить о настоящих боевых клинках, а не декоративных игрушках, которыми грешили все мастера в его мире, то технология изготовления усложнялась многократно. Просто как снежный ком… Лекс погрузился по горло в бассейн и задумался.

В этом мире холодного оружия клинки подразделялись в зависимости от того, кому принадлежали. Короткие и широкие у пехоты, больше похожие на тесаки. Меч для ближнего боя, когда нет места для замаха, но нужны сила и определенная заточка, чтобы проткнуть кожаный доспех и самого человека. У наездников на ящерах были легкие и длинные клинки, так, чтобы длины хватало для реза другого всадника, и при этом, чтобы вес клинка не нарушал баланс самого всадника. У мечников, которых выбирали, как элиту, за владение мечом, те самые мечи были, как правило, двуручниками, тяжелыми и длинными. Если учесть, что меч пехотинца весил килограмма два, то подкроватный двуручник Сканда весил не меньше пятнадцати килограммов*. Техника боя подразумевала прекрасную физическую форму и великолепное владение собственным телом. Одно только – помахать таким мечом размером с весло на протяжении боя было для многих молодых просто непосильной задачей. А уж суметь убить им такого же бойца, так вообще становилось задачей на грани фантастики.

Настоящий клинок стоило делать из многослойной, сваренной из нескольких видов, стали. Насколько Александр Яворский помнил похвальбу некоторых оружейников, режущая грань должна быть из наиболее прочной стали, внешняя обкладка из той, что подвергалась наименьшей коррозии, а внутрь клинка, как начинку в слоеный пирожок, вставляли даже булат, чтобы сделать клинок легче и гибче. Хотя многие считали это авантюрой, поскольку в случае ремонта такой клинок, не зная секрета «начинки», можно было попросту уничтожить.

А еще была дамасская сталь, прекрасная и эффективная во многих отношениях, к ней можно было приварить режущую кромку, и тем самым сделать меч более смертоносным. Голова начинала пухнуть от переизбытка информации и количества возможных вариантов. Кроме этого, сам Александр никогда особо не увлекался ковкой. Он был знаком скорее с азами кузнечного дела, хотя, по предыдущей профессии, и будучи докой в своей профессии, он невольно узнавал много о стальных сплавах и добавках, но он никогда не предполагал, что ему потребуется выковать меч… Ему в этом не хватало элементарной практики…

– Ты решил отрастить себе жабры? – Сканд вырвал его из тяжелых размышлений, – что тебя беспокоит?

– Меня беспокоит приезд брата, – честно сознался Лекс, – меня пугает, что он везет с собой жрецов. Воле богов тяжело противопоставить что-либо. Не хотелось бы начинать выяснения, чьи боги более сильны и могущественны.

И тут Лексу пришла интересная идея. Зачем воевать со жрецами, когда можно прикрыться волей богов, как щитом? Настроение сразу поднялось с критической отметки, и стоящий рядом Сканд сразу настроил на игривый лад. Лекс прижался к мужу, давая ему ощутить собственный возбужденный член, у Сканда насмешливо изогнулись брови, но он при этом сделал суровое лицо, и со вздохом подхватил рыжика под попу, вытаскивая из домашней купальни.

– Тебя порой очень тяжело понять. Но я рад, что ты уже успокоился.

– Когда ты рядом, то я знаю, ради кого я буду воевать со всем миром, – Лекс ущипнул мужа за соски и прикусил за шею, обхватывая его ногами.

– В этой битве ты будешь не один. Можешь рассчитывать на меня, мастер, – Сканд усмехнулся, представив рыжика с двуручным мечом.

Сканд разложил уставшего рыжика на кровати и принялся его неторопливо ласкать. Тиро ему очень красочно рассказал, как Лекс потерял сознание от усталости у горна и он не собирался долго его мучить, но как можно отказать в ласке такому томному рыжику, который едва дышал и сладко растягивал губы в ожидании удовольствия. Он уже знал все его потаенные местечки и то, как доставить ему наслаждение. У него были очень чувствительные внутренние стороны бедер, Сканд долго ласкал их, гладил промежность и яички, не касаясь члена. Лекс молчал, время от времени коротко вздыхая от этой неторопливой ласки.

Рыжик протянул дрожащую руку, погладил по щеке своё чудо. Сканд, закрыв глаза, поймал его пальцы губами, поцеловал, забрал в горячий влажный рот, наслаждаясь его сладостью. Лекс притянул его ближе, завоевав рот, заставляя его самого двинуться внутрь. Сканд, подхватив его под плечи, словно в душу входил, убийственно медленно и нежно, внутри от этой нежности будто цветы раскрывались. Лекса опять вело от этой близости, от этой силы чужого тела и полнейшего контроля над ним. Лекс прекрасно понимал, что стоит ему отстраниться и сказать «хватит», Сканд не будет настаивать и остановится, поставив его желание превыше собственного. И от понимания этого наслаждение становилось более полным и более желанным. Лекс наконец отпустил контроль над происходящим и бросился в омут чувственного наслаждения.

Сканд бережно и неторопливо отлюбил своего рыжика, а когда тот забился под ним, пачкая себя серебристыми каплями семени, отпустил себя и с довольным стоном улегся рядом. Лекс сразу уснул от переизбытка впечатлений за сегодняшний день, а Сканд довольно принюхался к запахам в их спальне. Пахло просто замечательно. Пахло семьей. Его собственной семьей, и он был готов бороться за нее со всем миром в прямом смысле этого слова.

Он сегодня вдруг неожиданно понял, что тот монах был на самом деле Кирелем. Он наблюдал за ним, когда Лекс нарезал с меча стружку, и заметил, как монах утратил на минуту контроль. Плечи развернулись, и осанка стала совершенно узнаваемой. Сомнений не было. Первосвященник сам лично пришел поговорить с Лексом, когда ему потребовалось посекретничать с ним. От этого в душе все перевернулось. Сканд точно знал, что Шарп не стал бы тайно выпускать мужа из закрытой комнаты, не одного и не под личиной простого монаха. А это значит, что Кирель имеет выход помимо официального. И то, как Лекс разговаривал с ним, доверительно сидя у его ног, как ученик возле наставника или ребенок возле родителя, доказывало, что для рыжика такое появление не редкость.

Он уже расспросил Тиро и узнал, что Лекс пошел за монахом, как только тот явился к ним в дом. О чем таком важном могли разговаривать эти двое, что Кирель забросил теплую комнату и, рискуя собой, пошел в город без охраны? Ведь было бы проще, если бы они пришли во дворец и Лекс переговорил с Кирелем через закрытую дверь. Хотя, тогда все бы во дворце знали об этом, но какие у них двоих могут быть секреты? О чем таком важном они могли договариваться, чтобы никто не знал даже о факте их тайного разговора? И почему Лекс после этого был, как будто его ударили, и что пришло ему в голову, что он вдруг из вредины опять расцвел лукавой улыбкой? И что это за странная фраза, что он будет воевать за него? Разве воевать – это задача не его, Сканда?

Сканд вздохнул пару раз и подумал, что Лекс совсем не похож на обычного младшего. Обычно младшие заглядывали в рот своим мужьям и все их мысли крутились вокруг того, чтобы предугадать желания старшего. А вот с Лексом все наоборот, это ему приходится думать наперед, предугадывая, куда тот может вляпаться в очередной раз и как из этого выбраться. Бежать домой и прикидывать в уме, что именно сотворил неугомонный сегодня. А потом представил: вот он приходит домой, а здесь Лекс скромно сидит в уголочке и вышивает цветочки на какой-то тряпочке… Мило улыбается и лопочет, как он скучал… И никаких ехидных словечек, требушетов, скачек на ящерах, прыжков на арену и выдерганных нервов? Нет, он бы на такого рыжика второй раз и не посмотрел, и спал бы в казарме, там веселее… так что получается? Лекс хорош именно тем, что похож на него самого? Со всеми его хищными взглядами и попытками командовать? Рядом с ним хочется быть еще сильнее, чтобы ловить его восхищенные взгляды и понимать, что им гордятся, осознавая, какой он.

Сканд вжал в себя рыжика и довольно засопел, какой он все же счастливчик, у него самый лучший младший во всей империи. И ему очень повезло, что рыжик доверился именно ему, а не умному Пушану, или не выбрал стать вторым младшим у императорской четы. Тогда он смог бы видеть его только на торжественных мероприятиях, не смея даже подойти ближе, или он смог бы стать мужем Теланири, тот ведь все-таки король, и влюбленный без памяти. Лекс умный и смог бы крутить им, как хотел, но он предпочел остаться с ним, Скандом, хотя он просто военный и императором никогда не станет… Лекс заворочался во сне, и Сканд уложил его на себя. Было очень приятно чувствовать его вес на себе, как доказательство, что он на самом деле есть, а еще рыжик дергал руками во сне и иногда лягался, похоже, его сны такие же бурные, как и дни. Сканд погладил мужа по спине и прикрыл покрывалом, пусть ему приснится что-нибудь хорошее…

Сканд так глубоко заснул, что даже не проснулся, когда Лекс выбрался из спальни, но когда он услышал, что Лекс кричит во дворе, то сам не понял, как вылетел из окна, голый, но с мечом… Рыжий гад танцевал у кузни, размахивая мечом, и при этом орал так, как будто ему яйца прищемили. Сканд перевел дух и огляделся. Рядом стоял Тиро с тесаком для рубки мяса и ученики Лекса, вооруженные кто чем. С другой стороны двора замерли вооруженные воины, которые хоть и были вооружены тем, что под руку подвернулось, но горели желанием наказать нарушителя утреннего покоя. Сканд злобно рыкнул, разгоняя толпу недовольных, а сам пошел разобраться, почему рыжик так довольно вытанцовывает.

– У меня получилось! – Лекс исполнил нечто вроде лезгинки и опять издал победный клич краснокожих, – у меня получилось! Я молодец!

– Ты у меня сейчас по заднице получишь, молодец, – Сканд не торопясь направился к рыжику, – переполошил всех в доме, ну хотя бы покажи, из-за чего так радуешься.

– А чего это ты голый по двору разгуливаешь? – Лекс уставился на Сканда и покраснел, как нецелованная девица, – прикройся, бесстыжий!

– Чем? Мечом что ли? – Сканд довольно ощерился, – нечего было орать! Хвастайся давай, что там у тебя получилось!

– Нет, не покажу! – Лекс спрятал клинок за спину, – ты этот меч увидишь, когда он совсем готов будет.

– Гад ты все-таки! – Сканд довольно улыбнулся, глядя на счастливого рыжика, – сначала разбудил, а потом не дал!

– Ты это о чем? Ты опять? – Лекс увидел, как наливается член у мужа и быстро метнулся в кузню, припрятать свой клинок. И крикнул издалека, – Сканд, держи себя в руках!

– Зачем это мне держать себя в руках, когда у меня муж для этого имеется?

Сканд довольно поиграл бровями, а со стороны казармы послышалось радостное ржание, по всей видимости, бойцы оценили незамысловатый юмор военачальника. Лекс обиделся и недовольно насупился, и Сканд, поняв, что ничего не перепадет, пошел на утреннюю разминку, и заодно погонять подчиненных. Он так и не озадачился надеть килт или еще чего, и даже не сменил меч на тренировочный деревянный. И поэтому делал разминку со своим монстром. Лекс даже перестал обижаться, настолько красиво это все смотрелось. Крупное тело с литыми мускулами и переплетением вен, и под стать ему такой же крупный меч. Сканд начал не торопясь, перетекая из одной стойки в другую, потом начались короткие выпады с перебежками и красивые взмахи, так что ветер начинал свистеть.

Лекс по малолетству страдал рыцарской темой, правда, при наличии отца-военного его интерес очень быстро перерос к технике боя в зависимости от вида меча. Отец рассказывал много интересного и о современных ножах, и о старинном оружии. Но знания так и остались теоретическими, отец учил его самообороне, Алекс знал, как выбить нож из руки противника, но вот сам навыками ножевого боя не обладал. Отец считал, что такое знание скорее доведет до беды, и поэтому пообещал научить, когда он вырастет. Но Александр, когда вырос, решил, что ни за что не станет военным, и поэтому к ножам относился скорее как эстет, чем практик.

А вот Сканд был явным специалистом-практиком по всему колюще-режущему. Лекс уселся на мешок с песком и с удовольствием наблюдал за этой тренировкой. Это было очень зрелищно. Взмахи, развороты, резкие рывки всем телом и плавное перетекание с переворотом. При всем этом Лекс был твердо уверен, что муж скорее рисуется перед ним, чем на самом деле тренируется, он пытался показать себя во всей красе, и Лекс, не скрываясь, восхищался его умением. Это был самый настоящий танец, только партнёром был меч. Меч у него был ему под стать, самый настоящий цвайхандер**, даже с примечательными «кабаньими клычками». Такое оружие указывало не только на силу хозяина, но и на то, что тот предпочитает возглавлять атаку, а не отсиживается в арьергарде.

– Я обязательно сделаю меч, достойный тебя, – пообещал Лекс.

И тут ему в голову пришла неплохая идея… совсем не обязательно рассказывать Орису секрет изготовления стали. Можно для начала использовать его «втемную». Он хороший кузнец, у него большой опыт за плечами, только не хватает тех знаний, что есть у Лекса. Можно дать Орису твердые инструкции и присматривать со стороны, но самому не участвовать в процессе, тогда если что-либо не получится так, как надо, то это не вина Лекса, а недосмотр мастера. А если получится, то Лекс молодец, хорошо передал мастеру волю богов. Главное, подстраховать мастера от гнева Киреля. И тогда получается, что приезд брата будет очень даже в тему. Кирель получит образец стали, но если образец будет, скажем так, слабоват, то это не из-за того, что Лекс обманщик, а только потому, что он сам не может контролировать процесс от начала и до конца. В таком случае он сможет сделать несколько вариантов и выбрать наилучший, и при этом его репутация не пострадает в глазах Киреля.

Хм… ну тогда надо, чтобы Орис согласился стать учеником Лекса и работать «вслепую», без пояснений. Но при этом твердо исполнять все его инструкции. А для этого старый мастер должен получить урок смирения. Он должен осознать, что знает не все и ему следует слушаться Лекса, как ученику мастера. Лекс прикинул варианты и понял, что для этого следует позволить испортить пару булатных кинжалов. Это, конечно, потеря, но заполучить такого ученика, как мастер Орис, того стоит.

– Когда у тебя такое лицо, то мне становится страшно, – Сканд уже закончил красоваться и теперь наблюдал за рыжиком, закинув меч себе на плечо, – после такого взгляда у меня пятки начинают дымиться, я понимаю, что мне опять придется бегать за тобой и много нервничать. Ты не мог бы сообщить мне заранее, что ты задумал?

– Не переживай, я собираюсь сидеть дома и заниматься своими учениками, – Лекс сладенько улыбнулся, – мне надо успеть сделать подарки к празднику вылупления. Я хочу сделать меч для Шарпа, и я надеюсь, ты не обидишься, если он будет побольше того, что я уже пообещал тебе?