Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 100 страниц)
====== Глава 1 ======
Можно ли угадать, когда и где тебя ждет судьбоносная встреча? Наверное, нет. Вот и Джунсу, молодой, но уже получивший заслуженную известность художник, предполагал, что свою настоящую любовь обнаружит у кого-нибудь в гостях, в галерее или на светском рауте. Но долгое время там находились только парни, с которыми он быстро разбегался, – все было не то. Он не чувствовал родства душ, не хотел заботиться о них, оберегать. С ними был только секс, иногда нежный, иногда грубый, но в итоге – неизменно опустошающий. Однако Джунсу знал, что бывает иначе. Как у его лучших друзей Джеджуна и Юно, встречавшихся еще с выпускного класса. Эти двое могли просто сидеть весь вечер перед телевизором, завернувшись в один плед, и обмениваться ничего не значащими фразочками, – для них это все равно были моменты истинного единения, какого Джунсу не мог достигнуть даже при самом бурном сексе. Или, например, Чанмин, двоюродный брат Джеджуна, и его первый парень Кюхён. Они были еще совсем юными и, судя по всему, пока не спали друг с другом, но их влюбленные взгляды говорили о том, что они – две половинки одного целого. Джунсу тоже хотел этого. Но ему не везло.
– Я даже не знаю, кого уж тебе надо, – сказал как-то вечером Джеджун, готовивший ужин. Джунсу пришел к нему и спокойно ждал вместе с ним возвращения Юно с работы – он был полицейским и часто задерживался. Там же, на кухне, находился и Чанмин, голодными глазами смотревший на аппетитно пахнущие, но еще не готовые блюда. Маленький милый обжорка. – Кто-то особенный? Утонченный, изящный?
– Вполне вероятно, я же художник, – с улыбкой пожал плечами Джунсу. Впрочем, утонченные у него уже были – чего стоил последний парень, поэт. Но тот был слишком самовлюбленным, до нарциссизма. Для художника места в его сердце уже не оставалось.
– Или, наоборот, тебе нужно что-то контрастное, совсем не похожее на тебя, – предположил Чанмин, открывая холодильник в поисках «перекуса». Нашелся сыр. Юноша немедленно отправил большой кусок себе в рот, быстро прожевал, проглотил и добавил: – Ты же знаешь, что разноименные заряды притягиваются?
– Знаю, но это лишь в кино хорошо, – ответил Джунсу. – На самом деле с человеком, который имеет совершенно отличные от твоих взгляды на жизнь, очень сложно общаться.
– А мы с Кю – абсолютно разные, например, – деловито заметил Чанмин.
– Вовсе нет, – сказал Джеджун, помешивая ложкой суп. – Вы даже в еде предпочитаете одно и то же… то есть все подряд, и побольше.
Вернулся Юно – высокий, стройный, в полицейской форме. Джеджун вышел встречать его, и он заключил любимого в свои сильные объятия. «Может быть, художнику не суждено найти свое счастье, – со светлой завистью подумал Джунсу. – Ведь настоящему художнику, чтобы творить шедевры, нужно страдать…»
Все четверо стали ужинать вместе. Чанмину скоро начал писать сообщения Кюхён, и он отвечал, сияя блаженной улыбкой впервые влюбленного. Остальные смотрели на него с нежностью старших братьев, которые радуются взрослению их малыша: кажется, еще вчера с разбитыми коленками домой приходил, а теперь, поглядите, на свидания бегает.
– Хён, Кю хочет к нам прийти, можно он на ночь останется? – спросил Чанмин.
– Что? – Джеджун поперхнулся своим супом. – Ни в коем случае! На ночь, видите ли…
– Чего такого, – покраснел Чанмин. – Вы с Юно хёном в моем возрасте уже давно…
– Ничего подобного, я долго отказывался! – заявил Джеджун.
– Да, мне пришлось набраться терпения, ухаживая за твоим братом, – сказал Юно, заправляя прядь волос Джеджуна ему за ухо. – Но это того стоило.
– Вот пусть и Кюхён терпения наберется, – вынес свое окончательное решение Джеджун. – Может приходить, но спать будет в гостиной на диване.
Чанмин надул губы. Он, конечно, немного раздражался из-за того, что его продолжали чересчур сильно опекать, прямо как ребенка; но Джеджун не мог иначе: брат рано потерял родителей, и он заменил их ему.
«А мне приходилось кого-нибудь добиваться? – печально подумал Джунсу. – Ах, да, был один… Все хрупкую невинность из себя строил… А как отдался – начал требовать от меня дорогих подарков.»
Чуть позже пришел Кюхён, и пятеро стали играть в настольную игру. Джунсу ушел только ближе к полуночи, когда все разошлись по комнатам (Кюхён и правда остался в гостиной, но, наверное, имел намерение через некоторое время тайком пробраться в спальню Чанмина). Это было так мило… А Джунсу, как он полагал, ждала холодная постель. Но не оставаться же у влюбленных, в самом деле, хоть Джеджун и просил проследить за парнем его брата, расположившись в той же комнате.
Вот так идешь к себе домой, думаешь о собственной одинокой жизни, радуешься чужому счастью… и натыкаешься на свою судьбу, лежащую прямо на асфальте, побитую, в перепачканной кровью одежде. Длинные спутанные волосы закрывали лицо, но, присев рядом на корточки, художник понял, что это был парень примерно одного с Чанмином и Кюхёном возраста, то есть учащийся в последнем классе или едва закончивший школу.
– Я вызову «скорую», – пообещал Джунсу, доставая мобильный телефон. Парень простонал что-то невнятное и закрыл глаза. Только теперь Джунсу заметил, что он не просто избит, но еще и ранен чем-то острым – вероятно, ножом – в живот. Времени было мало, следовало немедленно действовать. Джунсу, одним движением разорвав футболку парня, коснулся ладонью глубокой раны, из которой текла кровь. Порез начал затягиваться.
– Повезло тебе, мальчик, – улыбнулся Джунсу, чувствуя нахлынувшую слабость. – Не каждый день потомственные целители мимо тяжелораненых проходят.
У парня могли быть и другие повреждения; чтобы помочь ему, Джунсу с помощью вышедшего в магазин соседа отнес его в свою квартиру и там осмотрел. К счастью, больше ничего серьезного не обнаружилось, и художник вздохнул с облегчением: его внутренней энергии не хватило бы на заживление еще нескольких переломов – рухнул бы в обморок рядом с пациентом.
Парень был худенький, симпатичный, с красивыми пухлыми губками. Джунсу, смыв с его лица и тела кровь, долго любовался им. У него часто заказывали портреты люди, облики которых совершенно не хотелось воплощать на холсте. Но этот мальчик был другим. Джунсу ощущал в нем что-то необыкновенное, манящее. Надломленность пополам с наивностью, как у побитого щенка, который снова будет лизать хозяину руку, если его погладить. Да, он, как истинный художник, очень многое мог сказать по чертам лица.
Парень очнулся под утро и, трясясь от страха, замотался в одеяло. Он был в незнакомой квартире, в одной футболке, да еще чужой, а в кресле неподалеку от него спал посторонний мужчина старше лет на семь-восемь – вывод о том, что с ним сделали, напрашивался сам собой. Джунсу, услышав возню на кровати, открыл глаза и подошел к своему пока еще безымянному гостю.
– Не надо бояться, я просто обработал твои раны, – стал он успокаивать мальчика. – Ты умирал около моего подъезда – что еще мне оставалось делать?
– Обычно «скорую» в таких случаях вызывают, – заметил тот, вжимаясь в подушки.
– Есть случаи, когда лучше обойтись без больницы, – подмигнул ему Джунсу. – Ну, молодой человек, что с тобой случилось?
– Да не знаю, хулиганы какие-то напали, ограбили, избили… Ножом, вроде, ударили… – Мальчик удивленно провел рукой по животу, где должна была остаться рана.
– Пусть будет так, – пожал плечами Джунсу. Он не верил ни единому слову, но допытываться не считал нужным. – Где ты живешь? Я отвезу.
– Да нигде я не живу… уже, – тихо произнес мальчик.
– Оригинально. – Джунсу сел на кровать. – И что прикажешь мне с тобой делать? Сдать в полицию? Для детского дома, по-моему, ты уже староват… или еще нет?
– Староват, – улыбнулся мальчик. Это слово и впрямь звучало забавно по отношению к столь юному и хрупкому созданию.
– Ох, у меня есть идея, – оживился Джунсу. – Поработаешь на меня за еду и крышу над головой, пока мы не придумаем, что с тобой делать?
– Кем? – снова испугался мальчик.
Джунсу засмеялся.
– Натурщиком. Я – художник.
– Ты свихнулся! – всплеснул руками Джеджун, когда Джунсу сообщил ему, что оставил у себя жить подозрительного парня, только что отметившего совершеннолетие, и даже привел этого парня в дом друга. – Это может быть какой-нибудь преступник!
– Да посмотри ты на Ючона. – Джунсу взглядом указал на своего натурщика, который вместе с Кюхёном играл в приставку под аккомпанемент недовольного бурчания Чанмина. – Преступник? Из него даже мелкий воришка не получился бы. Вчера вечером он вздумал ночью поесть, а я это запрещаю. Услышал, как он шуршит на кухне, зашел, включил свет. Так этот балбес уронил всю извлеченную из холодильника еду на пол и смотрел на меня такими виноватыми глазами, что я не удержался и отдал ему две баночки йогурта.
– М-да, – протянул Джеджун. – Не пойму: любовника ты себе нашел или сынишку…
– Мне просто стало жаль парня, – сказал Джунсу. – Он сирота, и идти ему некуда.
– Но учти: я все равно заставлю Юно пробить твоего Ючона по базе, – заверил его Джеджун. – Может, он все-таки привлекался к уголовной ответственности.
– А Джунсу – твой парень? – спросил Чанмин, когда ему надоело оставаться не у дел и он, не обращая внимания на возмущенные крики Кюхёна, выключил приставку.
Ючон смущенно засмеялся и покраснел.
– Да ты чего, он же взрослый…
– А мне кажется, что ты ему нравишься, – заметил Чанмин. – И тебе он, вроде, тоже.
– Из вас получилась бы отличная пара, – добавил Кюхён, затаскивая своего парня к себе на колени. – Почти как из меня и этой вредины.
– Кто из нас еще большая вредина, – притворно обиделся Чанмин, чмокнув его в губы.
Ючон посмотрел на них с легкой завистью. К Джунсу, который спас его от смерти и бродяжничества, он и правда испытывал растущую с каждым днем симпатию. Но разве ему, мальчику из неблагополучной семьи и без гроша за душой, можно было намекнуть этому изящному, умному человеку о своих чувствах?
– Почему меня надо рисовать с цветами, как будто я девчонка? – надулся Ючон, которого Джунсу засыпал разнообразными лепестками и бутонами.
– Концепция такая, – мягко ответил художник, беря в руку карандаш. – Тебе идет. Так, подожди, еще пара штрихов…
Он подошел к креслу, где разместился натурщик, и поправил его волосы, а затем, немного подумав, расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Ючон стал пунцовым, пробормотал: «Это еще зачем», и застегнул снова, но только одну.
– Ты меня стесняешься? – предположил Джунсу. – Ну, тебе уже наверняка сказали о моей ориентации... Но я приставать не буду. У меня к тебе исключительно профессиональный интерес.
– Только профессиональный? – неожиданно разозлился Ючон. – Я не кажусь тебе привлекательным?
– Кажешься, иначе я не писал бы твои портреты… – Джунсу загадочно улыбнулся. – А ты был бы не против, если бы я к тебе все-таки пристал, верно?
– Еще чего! – вспыхнул Ючон. Джунсу наклонился к нему и осторожно поцеловал, почти услышав, как быстрее забилось его сердце.
– А теперь – сиди неподвижно, – попросил художник. Он добился того, чего хотел – иного выражения лица, изменившегося взгляда. Смущение и желание… Подумать только, за месяц совместной жизни он сумел влюбить в себя этого парнишку. Но чувствовал ли сам к нему нечто подобное?..
– У этого мальчика отец был бандитом, – рассказал как-то вечером Юно. «Младшие» опять играли в видеоигры, пока «взрослые» разговаривали на кухне. – Вроде, много задолжал или поссорился с кем-то. Полагаю, бандита убили, его имущество поделили, а единственного сына… может, в бордель отдали, но он оттуда сбежал и был наказан за это.
Джунсу подавился французским вином, которое медленно потягивал из хрустального бокала.
– Бордель? Что ты такое говоришь! – отмахнулся он. – Это сущий ребенок, застенчивый и невинный. А ты его уже в проститутки записал…
– Это была ревность, – удивился Джеджун. – Точно-точно! Су возмутило твое предположение о том, что к его мальчику могли прикасаться до него!
– Я к нему еще не прикасался, – сказал Джунсу.
– «Еще», – тяжело вздохнул Юно. – Выходит, имеешь такие планы?
– Он совершеннолетний, – напомнил Джунсу. – И я ему нравлюсь.
– Вот никогда бы не подумал, что наш Су решит примерить на себя роль коварного совратителя, – покачал головой Джеджун.
В тот же вечер Чанмин с Кюхёном вздумали хвастаться перед новым приятелем своими достижениями на постельном поприще: бдительности «взрослых» оказалось недостаточно, и влюбленные успели познакомиться друг с другом во всех смыслах. «Тоже хочу,» – решил Ючон и ночью, когда Джунсу уже лег спать, юркнул к нему в постель.
– Что за хулиганство? – попробовал отшутиться художник, хотя, откровенно говоря, не имел никакого желания прогонять юного натурщика из своей спальни.
– Я люблю тебя, – признался Ючон. – Пожалуйста, давай будем вместе…
Возможно, стоило извиниться за недавний поцелуй, отчитать тинейджера и объяснить, что между ними ничего быть не может. Однако Джунсу решил поступить эгоистично и взял предложенное. Он, пожалуй, еще никогда не видел столько любви и преданности в обращенном на него взгляде. Ему это было приятно, и он с готовностью говорил красивые нежные слова в ответ на бессвязный, но куда более искренний шепот Ючона.
Они провели вдвоем почти год. Сначала Джунсу был без ума от мальчика, который изо всех сил угождал ему: устроился на работу в супермаркет, чтобы не оставаться обузой, пытался помогать по хозяйству и соглашался пробовать в постели все, на что у искушенного художника хватало фантазии. А потом натура закоренелого любителя чувственных удовольствий взяла свое. Джунсу познакомился с красивым и невероятно бессовестным певцом, и головокружительная, хотя ни к чему не обязывающая страсть заставила его временно отодвинуть Ючона на второй план сцены своей жизни. Юноша не понимал, в чем причина появившейся холодности его любимого, однако тот додумался привести певца домой, и Ючон застал их вместе.
– Это ничего не значит, – сказал Джунсу позже. – У нас нет отношений. Это просто секс.
– А со мной тебе его, значит, не хватает?! – закричал тинейджер. – Разве я что-то делаю не так?!
– Нет, проблема не в этом. Просто иногда мне хочется новых ощущений. Не принимай близко к сердцу.
– Как я могу не принимать, если полюбил тебя, если ты стал для меня всем?! – Ючон плакал от обиды и злости. – А ты меня предал!
Он собрал свои немногочисленные вещи и ушел, как Джунсу ни старался его остановить. Художник был уверен, что юный любовник отправился ночевать к пестрому семейству Джеджуна – куда еще ему было податься? Но там Ючон не объявился. Он пропал. К поискам подключили полицию в лице Юно – выяснилось, что мальчик уехал к дальним родственникам в другой город. «Слишком уж остро он отреагировал на одну измену, – подумал Джунсу. – Сразу видно: ребенок еще… Ему же лучше, что он ушел.» Только без этого «ребенка» вскоре стало невыносимо плохо. Не хватало его улыбки, иногда задорной, иногда смущенной, но всегда бесконечно солнечной и открытой. И чем больше Джунсу начинал скучать по Ючону, тем отчетливее понимал, что не достоин этого мальчика. Он наконец встретил того, кто мог дать ему долгожданное счастье, и сам растоптал эти отношения, не сумев избавиться от старых привычек. «Пусть все остается, как есть, – решил в итоге Джунсу. – Надеюсь, у него все хорошо…» С такими мыслями он уехал в кругосветное путешествие, где написал одну из лучших своих картин – портрет Ючона, по памяти. Лица юноши видно почти не было, но кисть художника достоверно воспроизвела линии тела и слегка взъерошенные волосы…
Джунсу прогуливался по Риму, когда ему позвонил Юно (он не общался со старыми друзьями уже полтора года). Полицейский сообщил ужасную новость. Ючон, связавшись с дальними родственниками, попал под их влияние и пошел по стопам отца. Но из этого мальчика и впрямь не получился бы даже мелкий воришка. И несколько дней назад он серьезно пострадал во время бандитских разборок. Множество тяжелых травм, в том числе – переломы позвоночника… Если мальчик выживет, то останется изуродованным паралитиком.
«С чего все началось – тем и закончится,» – сказал себе Джунсу, покупая билет на самолет. Он знал, что его сил едва хватит на то, чтобы исцелить несчастного парня, который опустился на самое дно после того, как ему разбили сердце. Наверное, Джунсу предстояло умереть. Но только так он мог искупить свою вину перед тем, кто по-настоящему любил его. Это будет его прощальный подарок. Вместе с портретом, который он вез с собой из Италии…
Самолет тряхнуло, и Джунсу проснулся. Стоп. А когда это он успел заснуть? Ладно, неважно, перелет-то долгий, а он еще и пил в салоне… Но почему в самолете было темно? И вообще, Джунсу, похоже, лежал на полу… связанный.
– Джунсу? Это ты? – тихо спросил чей-то очень знакомый голос. Ну да, Джеджун. Такой же связанный, лежит сбоку от художника.
– Он самый, – подтвердил Джунсу. – Дже, а мы где это, если не секрет?
– Самому хотелось бы знать, – отозвался Джеджун. – Сидел себе дома, ревел в три ручья… Заснул… И вот – я уже на полу в каком-то грузовике с пробитой крышей. Это похищение? А кому я нужен, чтобы меня похищать-то? Ладно еще ты. У тебя хоть деньги есть. Но я…
– Странное какое-то место, господа, – заметил Юно: он, как выяснилось, лежал в той же «куче».
– Юно? – Джунсу неловко дернулся в его сторону. – Как там мой Ючон? Он еще жив?
– Не имею никакого представления о самочувствии твоего Ючона, – с достоинством ответил Юно. – Более того, не понимаю, почему Ючон считается «твоим».
– Знаю, что после всего сделанного мной не могу его так называть…
– Ну и веревки! – запыхтел откуда-то из дальнего угла Кюхён. – Еле разодрал! Вам помочь?
– Был бы премного благодарен, – ответил Юно.
Кюхён склонился над Джунсу, взявшись освобождать его от веревок, и художник почувствовал, как по его лицу заскользили перышки.
– Это еще что за ерунда мне нос щекочет? – удивился он, отворачиваясь.
– Ох, амулет против демонов, – просветил его Кюхён. – Не то чтобы защищает, но помогает распознать нечистую силу.
– Ты с ума сошел, что ли? Я вас всего полтора года не видел, а ты уже носишь амулеты наподобие индейских… Минни, наверное, с духами общается…
– Вообще, да, – признал Кюхён. – В последнее время у него это получается. Но никого, умершего более ста лет назад, он пока вызвать не может.
– Господи, как же я напился-то с горя… – простонал Джунсу. – На трезвую голову такое не приснится…
Он, конечно, сам обладал даром исцеления, но, кроме собственных ближайших родственников, больше никого с необычными способностями не встречал и потому никак не мог поверить в то, что малыш Минни способен поболтать, к примеру, с духом Ким Чен Ира.
Послышался шум, и двери кузова распахнулись. В ночной темноте, рассеянной светом фонарей, перед пленниками грузовика нарисовалась фигура Чанмина, одетого, как суперзвезда с обложки журнала: узкие брюки, стильная и явно очень дорогая рубашка (раньше весь его гардероб составляли джинсы и яркие футболки). Да и «малышом» он больше не выглядел – это был молодой мужчина.
– Мин, ты можешь объяснить, что происходит? – спросил Джунсу, выползая из грузовика, который, как выяснилось, вписался в бордюр.
– Полагаю, нас всех похитили, а уж зачем – это предстоит выяснить, – спокойным тоном ответил Чанмин.
– Загородная трасса, – констатировал Джеджун, тоже вылезший на свежий воздух. Он почему-то с трудом держался на ногах и был в длинном вязаном кардигане, усиливавшем впечатление, будто его сразила сильная простуда. – Думаю, нас хотели убить и закопать где-нибудь в лесу. Тем более, лес – вот он, и слева, и справа.
– Как пессимистично, мой друг, – пожурил его ловко выпрыгнувший Юно. Ну, тут Джунсу чуть не свалился на асфальт: уж европейской офицерской формы образца девятнадцатого века и высоких сапог со шпорами он увидеть никак не ожидал. А ведь через пару секунд выяснилось, что еще рано удивляться, потому что к освобожденным из кузова добавился Кюхён. Амулет с перьями оказался лишь половиной беды; вторую половину составлял странный черно-коричневый костюм, более всего напоминавший облачение рыцаря-джедая из «Звездных войн».
– Вас с бала-маскарада украли? – предположил Джунсу.
– Признаться, да, – кивнул Юно. – Я восхитительно проводил время в обществе своих друзей и Чанмина. Кстати, Чанмин, почему ты переоделся и снял ошейник?
– Он шею натирал, а у меня кожа чувствительная, – поморщился тот.
– Ну, че, я трупы в лес утащил, – сказал Ючон. Джунсу мгновенно забыл о том, в какой безумной ситуации находился, попросил всех богов мира, чтобы это не было сном, и бросился туда, откуда доносился голос его любимого мальчика. Ючон не пострадал, с ним все в порядке, информация, данная Юно, была ложной! Да он, наверное, просто решил таким образом вернуть впавшего в хандру художника на родину, когда мальчик приехал в Сеул!
– Прости меня, малыш! – закричал, чуть не плача, Джунсу и обнял Ючона.
– Бухал, – догадался Ючон. Голос у него стал раза в два грубее, чем был прежде. – Ты хер ли бухал-то?!
Джунсу отошел на два шага назад и теперь наконец плюхнулся на асфальт. Тяжелые поношенные сапоги, штаны защитного цвета со множеством карманов, потрепанная серая футболка – вполне подходящий наряд для ведения военных действий. В руке – боевой нож с окровавленным клинком. Длинные волосы пропали, их было теперь ровно столько, чтобы можно было констатировать наличие шевелюры на голове. И, самое главное, вместо хрупкого мальчишки, каким его запомнил Джунсу, Ючон превратился в здорового взрослого мужика. Тем не менее, это точно был он.
– Вот до чего жизнь среди бандитов доводит… – пролепетал Джунсу, в ужасе глядя на того, кого совратил два с половиной года назад.
Ючон наклонился к Джунсу, вытер нож об его пуловер и засунул холодное оружие в ножны на своем бедре, после чего достал из кармана пачку дешевых сигарет и закурил.
– Так, есть соображения, в какие ебеня нас занесло? – спросил он, хмурясь.
– Ючон, ты куришь? – возмутился Джунсу, поднимаясь с асфальта. – И материшься?
– А ты бухаешь в неподходящее время и вырядился, как пидарас, – парировал Ючон. – Не, мужики, вы все вырядились либо как дебилы, либо как пидарасы. Дже, сними эту вязаную поебень, лето же на дворе.
– Мне так уютнее, – ответил Джеджун, кутаясь в свой кардиган.
В его оправдание можно было сказать, что ночь выдалась прохладная.
– Ючон, а ты не пострадал? – продолжал беспокоиться, несмотря на крайнее изумление, Джунсу. – Юно сказал, на тебя напали…
– Ага, было такое, да чего мне сделается-то. Юно все преувеличил, как обычно. У него вечно Первое апреля.
– Сегодня точно день дурака, и это твой праздник! – сказал Чанмин. – Ну-ка, показывай, где трупы оставил. Их надо сжечь или хотя бы закопать. А ты их так на травку положил! Еще бы надгробия по-быстрому смастерил, честное слово!
– А какая разница: двумя трупами больше, двумя меньше… Не парься, Мин. Ну, если так хочешь, можешь содрать с фургона брезент и прикрыть жмуров.
Чанмин посмотрел на него со смесью презрения и сострадания: надо же, тупой какой, аж жалко немного.
– Я могу с ними разобраться, – вызвался Кюхён. – Это не сложнее, чем продырявить крышу.
– А ты лес-то не спалишь, умник? – прищурился Чанмин.
– Смотрите, кто сомневается в моих способностях! – Кюхён весело ущипнул своего парня за щеку – тот в недоумении вытаращился на него, словно не ожидал подобной фамильярности. – Мой бестолковый, но старательный ученик!
«Ученик? – Джунсу переводил взгляд с одного юноши на другого. – Что он имеет в виду? Они получают разное образование, а если речь об отношениях – так они оба друг у друга первые… Неужели Кю всерьез увлекся какими-то оккультными науками и подсадил на это Минни?!»
– Если он – твой ученик, боюсь даже представить, что ты за чудовище такое, – устало произнес Джеджун, садясь на пол открытого кузова и низко опуская голову.
Кюхён извлек из-за пазухи какую-то бумажку с иероглифом и скрылся в лесу. Через пару минут за деревьями вспыхнул костер, выросший выше их верхушек, но вскоре исчез без следа – не осталось даже дыма.
– Дух огня был благосклонен, в заклинании оказалось много силы, – самодовольно возвестил Кюхён, возвращаясь к остальным.
– Ничего не понял, но охрененно круто, – показал ему большой палец Ючон.
– Магия? – недоверчиво сдвинул брови Юно. – Никогда не слышал ни о чем подобном…
– Пойду проверю наших покойников, – решил Чанмин, убегая.
– Кажется, я сплю, – пробормотал Джеджун. Он поднялся на ноги и нежно прижался к Юно. – Любимый, мне страшно… Я напился снотворного, не помню, как мы сюда попали… Объясни все, пожалуйста…
– Я уже давно тебе не «любимый», – пренебрежительно ответил Юно, с легкостью отлепляя его от себя.
– Прости, – извинился Джеджун, опустив голову. – Ты боишься, что Чанмин сейчас вернется и увидит нас…
– Я? Боюсь Чанмина? – Юно усмехнулся. – Еще бы я испугался того, кто по первому моему требованию готов целовать мне ноги и любые другие части тела!
– Да что у вас такое произошло, пока меня не было? – возмутился Джунсу, хватая своих лучших друзей за плечи. – Юно, ты посмел уйти от Джеджуна к Чанмину? С ума сошел?! Хотя, судя по твоему костюмчику, так оно и есть… Кю, ты это допустил? – Он отпустил Юно с Джеджуном и повернулся к младшему товарищу. – Я же помню, как ты говорил, что никому своего Минни не отдашь…
Кюхён его не слушал: он сидел на асфальте в позе лотоса, с закрытыми глазами.
– Очень странно, – задумчиво сказал он, снова возвращаясь к реальности. – Духи земли не хотят общаться со мной и говорить, где мы находимся.
– Да хуй с твоими духами, у меня геолокация и радар не фурычат, – раздосадованно сообщил Ючон, тряся в руке крупный мобильный простоватого вида – с такими, вероятно, альпинизмом занимаются. – А вдруг рядом патруль…
– Один пепел! – с улыбкой заметил Чанмин, выходя из леса. Он подошел ко все еще сидящему на асфальте магу-джедаю-студенту и потрепал его по волосам. – Ты мне нравишься.
– Вообще-то, надо прибавлять к фразе слово «учитель», но уж ладно, ввиду идиотичности сложившейся ситуации я не стану тебя наказывать, – улыбнулся Кюхён, поднимаясь на ноги.
– Не смей прикасаться к другим мужчинам без моего разрешения, – властно потребовал Юно. Джеджун посмотрел на него в немом изумлении, а Чанмин не посмотрел вообще.
– Ну все, поехали, мужики, – сказал Ючон, забираясь на водительское сидение грузовика. Стоило ему завести мотор, как Чанмин открыл дверь и рывком вытащил его из-за руля.
– Вот кретин-то! – взвился он. – Это чужая машина. Мы продырявили крышу кузова, расплющили бампер, разбили лобовое стекло и сожгли водителя с его товарищем в лесу. Как думаешь, не опасно угонять такое транспортное средство?
– А че опасного-то? – Ючон непонимающе поскреб ногтями затылок.
– Пешком надо идти! Пешком! И никто со мной не спорит!
Вся компания отправилась, куда глаза глядят. Джеджун скоро стал отставать; Ючон, поинтересовавшись, не пил ли он вместе с Джунсу, со вздохом взвалил его себе на плечо и понес.
Мимо на большой скорости пронеслись два легковых автомобиля; Юно и Кюхён замерли с широко раскрытыми ртами, глядя им вслед. Чанмин, заметив это, подтолкнул их в спины и раздраженно прошептал:
– Да-да, ребята. МАГИЯ…
– Просыпайся, просыпайся, – твердил Джунсу, щипая себя за плечо.
====== Глава 2 ======
– Ючон, ты совсем не кажешься удивленным, – заметил Джунсу через двадцать минут похода. – По-моему, ты понимаешь больше, чем я. Почему нас похитили? Это из-за тебя, верно?
– Ну, вряд ли, – спокойно ответил Ючон, поправив у себя на плече Джеджуна, словно тот был мешком (Джеджун просил поставить его на ноги, мотивируя это тем, что он тяжелый, но получил отказ: идти требовалось быстро, а вес у него оказался «бараний»). – Кому я на хер нужен. Наверное, все вот из-за этой ошибки природы. – И он пошлепал Джеджуна по спине в районе копчика.
– Сам ошибка, – с безысходностью в голосе отозвался «груз». – Я хоть выгляжу, как мне положено, а ты на себя в зеркало посмотри. Су, уходи от него.
– Я не могу сказать, что ты выглядишь плохо, – заверил своего бывшего любовника Джунсу. – Просто немного странно. Непривычно. Мне, кстати, так нравились твои волосы…
– Где? Под мышками, что ли? Ну, так они все еще на месте, покажу, раз ты на них дрочишь! – захохотал Ючон.
Джунсу, которого опять перекосило, замер и отстал от этих двоих. Чанмин взял его за руку и потащил вперед, чтобы не задерживал процессию.
– Минни, что с ним стало? – жалобно пробормотал Джунсу, указывая на своего «хрупкого мальчика». – Понимаю, бандиты, тяжелая жизнь… Но за полтора года из прелестного юного создания превратиться в… ЭТО… Неужели во всем виноват я?..
– Конечно, ты, – с энтузиазмом подхватил Чанмин. – Он решил, что больше не будет слабым, беззащитным. Ну, и… сам видишь.
– Вижу… Бедный мой…
– Ты чувствуешь присутствие духов? – встрял Кюхён, обогнав их и встав перед ними.
– Ко мне обращаешься? – ткнул себя пальцем в грудь Джунсу. Это все было таким бредом, что он готов был перестать удивляться и просто плыть по течению.
– Конечно, не к тебе, а к своему ученику. Хоть одного духа чувствуешь? Духа природы или умершего?
– Нет, а надо? – криво улыбнулся Чанмин. – Подожди, найдем, где переночевать, помедитируем во всех позах из пособия по йоге для чайников – и отзовутся твои духи. А если еще тяпнем перед этим по пол-литра – то духи даже им налить попросят.
Кюхён неожиданно схватил Чанмина за ухо.
– Вот из-за твоей несерьезности мы и попали в переделку! Я не чувствую духов. Это значит лишь одно: их нет! А где нет духов? Ну-ка, отвечай!
Безумие продолжилось: в следующее мгновение к горлу Кюхёна было приставлено острие шпаги. У Джунсу чуть глаза на лоб не вылезли, когда он увидел, что ее держит грозный и гордый Юно.
– Отпусти его, – приказал тот. – Никто, кроме меня, не имеет права причинять боль Чанмину.
– Она же бутафорская? – с надеждой спросил Джунсу, трогая шпагу. – Нет, настоящая…
– Уймись, Юно, дай послушать мудрого старца, – сказал Чанмин, хватая клинок двумя пальцами и отводя оружие в сторону, чтобы оно не угрожало жизни Кюхёна. – Итак, учитель, я не знаю, где не бывает духов: плохо выучил урок, согласен на десять ударов бамбуковой палкой или чем уж там вы соизволите меня отстегать. Прошу, объясните своему глупому ученику и прочей собравшейся здесь полуграмотной черни, какое озарение ниспослали небеса вашему светлому уму.
– Ты кого чернью назвал?! – разозлился Юно. Чанмин раздраженно зажал ему рот ладонью.
– Хорошо, повторяю то, что ты и так должен знать назубок, – вздохнул Кюхён. – Духов нет в Верхнем мире, где обитают боги, и в Нижнем, где живут демоны.
