Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 100 страниц)
Анжелика в очередной раз любовно осмотрела салон. Ей, пожалуй, впервые так повезло, раньше она о таком только слышала от знакомых. Когда девушка шла домой из университета, сбоку от нее остановилась новая иномарка с молодым парнем за рулем, и этот парень предложил ее подвезти. Анжелика разрывалась: с одной стороны, ее привлекали только мужчины европейской наружности, с другой – дорогие автомобили действовали на нее получше любого афродизиака. Решив, что все равно ничем не рискует (и зря, в общем-то), Анжелика села в машину к незнакомцу. Они разговорились, и «Саша» предложил продолжить знакомство в более приятной обстановке, а именно – в кафе. Парень казался заблаговременно влюбленным и странно робким, а еще – готовым на все. Оценив стоимость автомобиля и одежды, Анжелика решила принять ухаживания азиата, тем более, что она недавно рассталась с предыдущим парнем. Продержавшись два свидания без особых эксцессов, Анжелика все же перешла к своему любимому занятию, то есть требованию подарков и уходу в отрыв. «Все терпеть будет, по его глазам вижу, – сделала вывод девушка. – На богатого подкаблучника напала, вот класс!»
Итак, Чанмин не хотел покупать коктейли в клубе. Анжелике же требовалось что-то очень вкусное и дорогое, что увидела бы противная Танька из параллельной группы – эта «курица» встречалась с более чем обеспеченным парнем, уже подарившим ей все последние продукты «Apple» и набор ювелирных украшений. Танька точно должна была сегодня прийти в клуб, и Анжелика не могла полночи пить сок!
– Са-аш, а ты чего какой правильный, м? – стала подлизываться Анжелика, когда автомобиль уже тронулся.
– Не сказал бы, – улыбнулся Чанмин. – Просто не хочу, чтобы ты влипала в неприятности.
«Нет, он какой-то чересчур зажатый, – подумала Анжелика. – Ничего, в туалете клуба отсосу – прибалдеет и ни в чем отказывать не станет.»
Стоило паре попасть в развлекательное заведение, как девушка и впрямь осуществила задуманное. Чанмин был в такой растерянности от случившегося, что Анжелика всерьез предположила, будто у него еще не было женщин. «Тем лучше, Сашку вообще от меня плющить будет, – мысленно порадовалась Анжелика, перехватывая его беспомощный взгляд поруганной невинности. – Одна беда – секс наверняка будет хуже некуда. Но хоть член приличных размеров, а то я слышала, что там у всей Азии – писюльки-крохотульки.»
Да только вскоре выяснилось, что Анжелика зря вставала на колени в мужском туалете. «Противная Танька» поругалась со своим парнем, тот оставил ее одну у барной стойки и взялся приставать не к кому-нибудь, а именно к Анжелике. Этот парень ездил на машине, которая стоила втрое дороже принадлежавшей Чанмину, и это немедленно разрешило ситуацию в его пользу. Кроме того, казалась приятной возможность утереть нос давней сопернице, почти всегда в чем-нибудь обходившей Анжелику. А уж то, что в парне было всего сто шестьдесят пять сантиметров роста и притом почти девяноста килограмм веса, не имело никакого значения.
– Это моя девушка, вообще-то, – сказал Чанмин, отталкивая толстяка от Анжелики.
– Уже нет, – поморщилась та. – Извини, Саш, но у него «Бентли».
– Постой, Анжелика! – Чанмин схватил девушку за плечи и развернул к себе. У него был вид утопающего, который в бушующем море отчаянно хватается за обломок мачты. – Что ты такое говоришь? Какая тебе разница, что у него за машина?
Анжелика сделала знак своему неожиданно обретенному бойфренду и отошла с Чанмином в сторону.
– Слушай, ну сам подумай, на что ты мне? Даже нормальный подарок придумать не можешь, розы таскаешь. И сумочку из тебя чуть ли не обманом пришлось вытягивать. А ты посмотри на меня. – Она гордо подняла голову. – Такие конфетки, как я, заслуживают, что называется, роскошной обертки.
– Но я… Мне ведь ничего для тебя не жалко…
Чанмин схватил Анжелику за руку, но девушка легко вырвалась.
– Да ты просто не сможешь мне дать то, что даст Дима. Тебе машину папа купил? С родителями живешь?
– Нет, я ни на чьей шее не сижу, мои родители вообще уже умерли…
– Еще и сирота. Ну заебись. – Анжелика уперла руки в бока и тяжело вздохнула, словно Чанмин ее порядком утомил. – Слушай, ты парень хороший, но давай на этом наши пути разойдутся. Я слишком дорога для тебя.
– И подороже шлюшек видели, катись отсюда, – неожиданно влился в беседу подоспевший Хичоль. Он весьма грубо отпихнул Анжелику от своего господина. Чанмин был разбит. Он даже не удосужился хоть немного удивиться тому, что певец приехал за ним и лезет не в свое дело. – Давай, облизывай волосатые яйца своего розовощекого хряка, элитная ты наша.
– Чего так защищаешь его? Вы педики, что ли? – нахмурилась Анжелика. Хичоль, не дожидаясь разрешения от своего господина, гордо кивнул. – Ну, так и пошли вы оба. Тьфу, я еще у тебя в рот брала, а ты, может, в жопу вставляешь…
Девушка развернулась и стала пробираться через танцующую толпу к своему новому бойфренду. Чанмин смотрел куда-то прямо перед собой ничего не видящими остекленевшими глазами, в чем Хичоль убедился, помахав перед его лицом рукой и пощелкав пальцами.
– Аллё, гараж! – Артист не сдержался и дал старшему вампиру затрещину. Тот наконец подал хоть какие-то признаки жизни – произнес дрожащим голосом:
– Это не мой «ангел»…
– Конечно, нет. Это тупая малолетка, которая думает, что она богиня, и за эту божественность мужики должны осыпать ее бриллиантами. Слушай, я догадывался, что она такая, вот и следил за тобой. Ты мне все-таки не чужой. Господин, твою мать. Нравишься ты мне, чисто по-человечески… По-вампирски…
Чанмин, словно зомби, поплелся к выходу из клуба. Хичоль, фыркая себе под нос что-то нечленораздельное, но явно грубое, отправился за ним следом. И правильно сделал: на лестнице Чанмина оставили силы, и он едва не рухнул со ступенек. Хичоль успел подхватить его прежде, чем охрана, приняв за пьяного, вышвырнула куда подальше.
– Ее больше нет, – вымученно улыбнулся Чанмин, обернувшись к нему. – Теперь она действительно умерла…
– Наконец-то. – Хичоль погладил его по спине. – Пусть покоится с миром, хотя там, в общем, и покоиться нечему.
Джеджун, сделавший покупки не только в магазинах одежды, сварил себе нормальный корейский суп по рецепту «кинул в кастрюлю все, на что взгляд упал», и стал смотреть телевизор. Историй, похожих на его собственную, больше не было, зато обнаружилась передача «Кто хочет стать миллионером?» Джеджун, медленно поглощая суп, разговаривал с телевизором, словно участвовал в игре. В полночь он, не дождавшись никого из соседей, лег спать. Омега надеялся, что ему будет сниться что-нибудь успокаивающее, и сначала не был разочарован: во сне Джеджун привез всех своих братьев на море и гулял с ними по галечному пляжу. Однако, когда самый младший из братьев побежал к воде, рядом с загорающим на полотенце Джеджуном плюхнулись Чанмин и Хичоль.
– К черту! – закричал Чанмин. – Убей меня, я разрешение дал! Убей, и у тебя не будет господина!
– Ой, дебил дебилом, – вздохнул Хичоль. – Поглядите на него: любовь всей жизни загнулась. У меня знаешь, какие чувства были? Вот это – по-настоящему. И не только ПОЭТОМУ. Мы один раз переспали. Давным-давно. А у вас что было с «ангелом»? Напомни.
– Один поцелуй. Всего. Один. Поцелуй.
– Ну хоть взасос?
– Нет, конечно.
– Одуреть! Тоже мне, отношения.
– Ты не понимаешь. Это – любовь. То, что у нас не было физической близости, никак не влияет на чувства.
– Это не любовь, а романтический бред. Хватит уже. Забудь о том, что было с тобой раньше, и строй новую жизнь. Вон Джешка в тебя втрескался, кажется. Хороший парень, хоть и основательно затюканный. Тебе же парни тоже нравятся? Или нет?
Джеджун окончательно проснулся, поняв, что слышит происходящее наяву. Открыв глаза, он увидел за дверью в прихожую два силуэта. «Ох уж этот Хичоль с его длинным языком, – обиженно подумал Джеджун. – Я – затюканный? Ну, да. Но можно об этом и не говорить!»
– Я теперь просто не знаю, зачем живу, – печально усмехнулся Чанмин. – Все эти годы – да что там, столетия! – я выживал лишь благодаря воспоминаниям об «ангеле». Она говорила: «В следующей жизни ты будешь богатым и красивым, тогда мы сможем пожениться.» И вот – я богат и красив, но она… тупая шлюха. Настя была права, черт возьми.
– Да ты же всегда был ничего так на мордашку. Или нет?
– Опомнись, Ким Хичоль. Я потерял глаз в четыре года. Ты хоть представляешь себе, как развивается лицо ребенка при отсутствии протеза? Я тем еще красавчиком был, пока меня вампиром не сделали. А она все равно любила. И поцеловала.
– Ой, и правда, ангел. Поцеловала одноглазого нищеброда с перекошенным лицом. Я бы тебя и трогать не стал. Но видишь, Мин? Та девушка умерла двести с лишним лет тому назад, а эта шлюшка всего лишь на нее похожа.
– Я не знаю, как продолжать жить, понимая, что никакой «реинкарнации ангела» не будет…
– Очень просто. Как я продолжил, когда после одной ночи любви мне сказали: нет, дорогой, давай наш фансервис больше так далеко не заводить? Гордо поднял голову, улыбнулся во все тридцать два зуба и стал дальше скакать по сцене, держа предателя за ручку. Я любил его, и чувства до сих пор остались, но я же не кричу с пафосно-страдальческой физиономией: убей меня, вырви сердце из моей груди! Не раскисай, Мин. Найди себе другого ангела. Повторю: Дже подойдет идеально.
Джеджун сел на диване, прислушиваясь к словам вампиров. Он наконец узнавал что-то о Чанмине, и в этот раз, похоже, о лжи речи не шло.
– Дже? Не буду я портить ему жизнь.
– Ты уже испортил. Переспал с ним. У него же принципы – начала двадцатого века!
– Мне теперь на нем жениться?
– Нет, просто позволь ему себя любить. Он, впрочем, не ангел, а больше на мученика похож. Но все равно лучше той шалавы.
– А как же твои слова про дерьмовые пейринги?
– Я их назад не беру! Но не предлагать же тебе оборотня или монаха, в самом деле.
Хичоль ушел в ванную, а Чанмин побрел на кухню. Джеджун, взвесив все «за» и «против», отправился за ним. Вампира он застал сидящим за столом, со спрятанным в ладонях лицом. Он даже не поднял голову, когда услышал шаги омеги.
– Все слышал? – спросил Чанмин.
Джеджун молча покусал губы.
– Да, там грустная история, – продолжил Чанмин. – Я был слугой в богатом английском доме. Меня, еще ребенком, привез из путешествия отец семейства, охотник на вампиров и оборотней. Спас, кстати, от стаи вервольфов. Анджела – так звали среднюю дочь – была младше меня на три года. Мы скоро подружились, хотя взрослые косо посматривали на наши отношения: прекрасная аристократка якшается с «уродливым китайчонком»! Но ей было все равно. Я с ней учился читать, считать, мы фантазировали о дальних странах и мифических созданиях. Постепенно дружба переросла в любовь. Но мы понимали, что эти чувства – обречены. Я не позволял себе прикасаться к ней, чувствуя себя недостойным. Мне хватало только ее взгляда и голоса. А в шестнадцать лет ее решили выдать замуж. Незадолго до церемонии она позвала меня в свою комнату и скинула с себя ночную сорочку, сказав: «Пусть муж обвинит меня в том, что я уже не честная девушка, но мою девственность должен забрать ты!» Правда, Дже, ты сам все слышал. Не переспал я с ней. Надел обратно сорочку и робко поцеловал в губы. Такое ничтожество, как я, не имело права взять столь драгоценный подарок. Поцелуй сам по себе был дерзостью…
– И она вышла замуж? – спросил Джеджун.
– Да, вышла. И осталась жить в доме отца. Я видел, как Анджела родила сначала одного сына, потом второго. Она была верна мужу телом, но ее сердце все равно принадлежало мне. И я знал, что состарюсь рядом с этой семьей, находя главное удовольствие в том, чтобы поговорить с Анджелой, коснуться ее руки, поиграть с ее малышами… Но не вышло. Ей было всего двадцать, когда в Англию приехал могущественный вампир, которому отец Анджелы отсек правую руку. Вампир хотел отомстить. И он устроил в поместье кровавую баню. Анджела умерла на моих глазах. А меня этот вампир пощадил – сделал таким же, как он сам. Вместо смертных господ я обрел это чудовище. Вот такая прелестная история. – Чанмин наконец поднял голову и горько улыбнулся. – Я не лучше тебя, Дже. Ты страдал по Юно, не подпуская к себе других альф. А я любил девушку, на которую не мог претендовать. И недавно я встретил ее точную копию. Ее даже зовут Анжеликой. Но похожа она оказалась только внешне.
– Получается, ваш господин убил вашу любимую? – сочувственно произнес Джеджун. Его сердце заполнила жалость. А у многих омег, как и у женщин, это – лучшая приправа для любви. Ах, какой несчастный молодой человек! Надо срочно окружить его теплом и заботой.
– Да. А еще заставил меня спать с другим своим слугой. Решил, что из нас получится забавная парочка. Никто даже не спросил меня, испытываю ли я влечение к мужчинам. А теперь – самое смешное. Угадай, Дже, как выглядел тот человек. – Джеджун пожал плечами. – Юно. Нас с тобой обоих лишил девственности Чон Юно. Вон сколько всего у нас общего… Вообще хороший был парень, добрый. Погиб давным-давно.
– У вас была… очень тяжелая жизнь, – сказал Джеджун, удивленно глядя на Чанмина. Кто бы мог подумать, что этот красавец когда-то считался уродом, этот нахал подобострастно прислуживал аристократам, этот бесстыдник стеснялся прикасаться к любимой девушке? Джеджуну захотелось узнать его получше. Не слышать лжи, сорвать маску.
– Да, есть немного. Но теперь все будет лучше. Я похороню Анджелу в своем сердце и перестану ненавидеть господина, тем более, что его здесь нет.
– «Здесь»? – переспросил Джеджун. – Вы тоже не из этого мира, да?
– Нет, не из этого, – признал Чанмин. – Да какая разница, откуда я взялся? Теперь-то я тут. Как и ты. Как еще четыре ушлепка.
– А в своем мире вы на бандитов не работали?
Чанмин отрицательно покачал головой.
– Я бандитов контролировал. И не только бандитов. Я был, так сказать, региональным менеджером у своего господина. Сначала специализировался на Индии, а с конца девятнадцатого века – на России. Еле выжил в революцию. Большевики вампиров истребляли, аристократией нас считали. Ха! При моем-то происхождении… Пришлось лизать задницу новому правительству, иначе господин открутил бы мне башку. Потерять такой большой регион…
– Все будет хорошо, – сказал Джеджун, неловко погладив Чанмина по плечу. На ум вдруг вернулась уже вертевшаяся там мысль о разнице в биологическом возрасте. Анджеле было двадцать, когда тот вампир убил ее и обратил Чанмина; Чанмин был на три года старше девушки… «Ему двадцать три, – понял омега. – Ему всегда двадцать три года.»
– О чем задумался? – поинтересовался Чанмин. – Чего так уставился на меня, как будто впервые видишь?
– Вы были совсем молодым, когда «умерли», – тихо ответил Джеджун.
– Да. Теперь будешь считать меня ребенком?
– Нет, конечно! Вы ведь революцию в России помните…
– Я и Великую французскую застал. – Чанмин внезапно дернул Джеджуна за руку, заставив его сесть на свои колени. Омега хихикнул и хотел слезть, но вампир удержал его, обняв за талию. – А может, Хичоль прав? Будешь моим ангелом?
Джеджун с замиранием сердца взглянул в глаза Чанмина. В них плескалось нечто, похожее на безумие отчаянного. Но Джеджун уже не мог отказаться, даже понимая, что он – всего лишь плохая альтернатива настоящему «ангелу». Его неумолимо тянуло к этому красивому монстру с исковерканной судьбой.
– Я попробую, – чуть слышно сказал Джеджун. – А вы… предлагаете с вами встречаться?
– Еще раз обратишься ко мне на «вы» – покалечу, – предупредил Чанмин. – Не знаю, Дже, что я предлагаю. Пока – раздеться. А там видно будет.
– У меня ведь закончилась течка, – напомнил Джеджун, все-таки спрыгнув с колен Чанмина.
– И что? У тебя желание только во время течки наблюдается?
Чанмин поднялся со стула и прижал Джеджуна спиной к стене, взяв его руки в свои. Омега задрожал и устремил на вампира свой фирменный испуганно-беззащитный взгляд.
– Ну, как это понимать? – усмехнулся Чанмин. – Ты без течки боишься, что ли? Или стесняешься? – Джеджун промолчал, и вампир поцеловал его в шею, слегка прикусив нежную кожу. – Слушай, у обычных людей течки нет. А они же как-то сексом занимаются. И ты учись.
– Я уже это делал, – заявил в свое оправдание Джеджун. Он положил ладони на грудь вампира, сам не зная, что хочет этим жестом сделать – оттолкнуть или приласкать. Чанмин снова поцеловал его, на этот раз – в губы. Это показалось Джеджуну куда более волнующим, чем в первый раз. Во время течки разум затуманивается, желание опьяняет. Теперь у омеги такого «допинга» не имелось, он снова был скромным бухгалтером, и предстоящий секс с привлекательным вампиром несколько пугал его. Придется ведь раздеться. И раздвинуть ноги. Это очень смущало.
– Делал он, поглядите на него. – Чанмин стал игриво шептать ему на ухо, задирая пижамную футболку. – Опытный развратник. А сам дрожишь.
– Я не дрожу, – возразил Джеджун, позволяя Чанмину ласкать свою кожу. Когда подушечки больших пальцев вампира взялись потирать его соски, омега шумно вдохнул и зажмурился.
– Помню-помню, что тебе это нравится, – улыбнулся Чанмин. Он стянул с Джеджуна футболку, бросил ее на стол и принялся покрывать грудь и живот омеги жаркими поцелуями. «Я просто „на замену“, – сказал себе Джеджун, тем не менее, зарываясь пальцами в густые волосы вампира. – Ему сейчас очень больно, он хочет почувствовать чье-то тепло. А я… А я ему это разрешу. Я дурак.»
– Пойдем в гостиную? – предложил Чанмин. – А то Хичоль скоро в душе топиться закончит.
– Пойдем, – покорно согласился Джеджун. Осознание своего приниженного положения, отсутствия чувств у Чанмина почему-то усиливали его желание. Он определенно был мазохистом во всех аспектах.
Чанмин закрыл за собой дверь и быстро избавился от одежды, после чего снял со смущенного Джеджуна пижамные штаны и трусы (красные, с белыми сердечками). Омега, в нерешительности покусывая губы, лег на диван. Он плохо соображал, что надо делать. Во время течки желание само подсказывает, как себя вести – да и то Джеджун великим любовником не был. А уж теперь он и подавно мог быть только бревном. Но хотелось, чтобы вампиру все понравилось! Джеджун вступил в яростную схватку со своим смущением, положил руки на спину Чанмина, притянул его к себе и нежно поцеловал. «Все в порядке. Неважно, как мы к этому пришли, но он теперь мой парень! Я должен думать именно так!» Правда, скоро Чанмин додумался сделать то, от чего у Джеджуна волосы встали дыбом: он, коварно усмехнувшись, проложил языком влажную дорожку от шеи до низа живота, а потом без предупреждения погрузил член омеги в свой рот. Джеджун должен был, по его мнению, застонать от удовольствия, но вампира ожидал холодный душ.
– Что ты делаешь?! Это же гадость!
Чанмин, чтобы показать свое отношение к этому возгласу, основательно облизал свою «игрушку» со всех сторон и лишь после этого отозвался:
– Как все запущено! Я родился в восемнадцатом веке, и то подобных предубеждений не имею.
– Я потом с тобой целоваться не буду!
– Будешь, будешь. Начинаем операцию «раскрепощение Джешки». Этап первый: минет. Мы встретили сопротивление, но обращать на него внимание не намерены.
Чанмин вернулся к прерванному занятию. Джеджун понял, что возмущаться бесполезно, и, стараясь не смотреть на процедуру, отдался во власть новых ощущений. Чанмин, несмотря на только что сделанное признание в неземной любви к девушке, прекрасно владел техникой оральных ласк. Он то облизывал, то посасывал, доставляя чистое наслаждение. «Это неприлично, – говорил себе Джеджун. – Он явно много раз делал такое. Наверное, с другим Юно – тоже. А вдруг и с господином? Мало ли, какие отношения у вампиров со своими слугами…»
– Я ему минет делаю, а он задумался, – неожиданно возмутился Чанмин. – Неблагодарность.
– Прости. – Джеджун смутился. Да, он был окончательным и бесповоротным бревном. Даже нормально реагировать на ласки не мог.
– Или омежки так устроены? Вам более приятно, когда вас берут? Вообще, дурак я, не сообразил. Наверное, так и есть. А ты сам не попросишь, это же «гадость», пошлости-то всякие говорить…
– Мне все нравится, – сказал Джеджун, стремительно заливаясь румянцем. – Но, правда, я хотел бы…
– Не вопрос. Кое-какая часть моего тела полностью поддерживает твое предложение.
Чанмин, памятуя о том, как легко было с Джеджуном в прошлый раз, развел его ноги в стороны и, облизнув два своих пальца, протолкнул их в анус омеги. Но теперь там было совсем узко и сухо; Джеджун вскрикнул и вцепился в плечи вампира, как бы прося его остановиться.
– Ну нет же течки, – напомнил он, всхлипнув. – Больно.
– Тише, тише. – Чанмин наклонился к лицу Джеджуна и поцеловал его в висок. – Я не знал, что у вас такая особенность. Как течка заканчивается – задница становится просто задницей…
– Грубиян, – заныл Джеджун. Впрочем, лишний раз убеждаясь в своих мазохистских наклонностях, он мысленно признавал, что ему нравятся резкие болезненные ощущения. – Вот теперь видно, какое низкое у тебя происхождение!
– А ты рожал уже, чего пищишь-то, – напал на него в ответ Чанмин. Он вводил пальцы глубже, сгибая и разгибая их. Приятно было видеть, как омега вздрагивает от его движений и, несмотря на высказанное недовольство, сильнее возбуждается. Но, пожалуй, лубрикант все же не был лишним. – Так, Дже, пощадим твою попку. Выбирай. Сливочное масло, крем для рук…
– Не знаю, все ерунда какая-то, – ответил Джеджун. Пальцы Чанмина стали массировать чувствительный комочек простаты, и омега едва не задохнулся от нахлынувшего удовольствия. Захотелось большего. А для большего все-таки требовалось сделать выбор. – Ну, возьми хоть что-нибудь. Можешь побольше слюны…
Чанмин чуть приподнял бедра Джеджуна и, наклонившись, провел языком по уже немного растянутой дырочке, а затем протолкнулся в нее.
– Псих! – немедленно отреагировал Джеджун, отпихивая от себя вампира. – Вот уж после этого я с тобой точно целоваться не буду!
– Ты же сам предложил слюну, – засмеялся Чанмин.
– Да, но не языком же! Фу!
– Это нормальная сексуальная практика. Не возникай и получай удовольствие.
Чанмин снова уложил Джеджуна на спину и продолжил прерванное занятие. Омега, еще пару раз возразивший для проформы, сдался. Ему было очень хорошо. Горячий влажный язык нежно ласкал его вход, заставляя мышцы расслабиться. Обнаружилось множество нервных окончаний, о которых Джеджун раньше не подозревал, и все они сейчас плавились от прикосновений вампира.
– Войди, – едва слышно попросил Джеджун, чувствуя, что больше не может терпеть.
– Я все-таки возьму крем, – сообщил Чанмин. – Языком нормально не смажешь…
– Нет, все в порядке, я уже готов, – смущенно произнес Джеджун, удерживая его за руку. – Пожалуйста, мне хочется…
– Такая няшка-стесняшка, и не скажешь, что тридцать лет мужику, – прокомментировал Чанмин. Джеджун обиженно показал ему кулак. – Ах нет, плохое предложение. Фистинга не будет.
– Я и не… – Джеджун договорить не смог: Чанмин вошел в омегу, вырвав из его груди протяжный стон. Во время течки секс доставлял больше удовольствия, потому что избавлял от мучений. Сейчас ощущения были не настолько яркими, но все равно бесконечно приятными. В первые мгновения было немного больно, однако потом, по мере того, как Чанмин задавал подходящий им обоим темп, оставалось только наслаждение и прекрасное чувство близости. Джеджун, чувствуя вампира в себе, все отчетливее понимал, что влюбился. Он не хотел опускать ресницы и, как завороженный, смотрел в его глаза, негромко вскрикивая от резких толчков.
– Тебе хорошо? – спросил Чанмин. – А то выглядишь ты так, словно терпишь через силу.
– Мне хорошо, – заверил его Джеджун. – Укуси меня…
– Ему еще и понравилось, – вздохнул вампир. Но от предложенного угощения, конечно, он отказываться не стал. Когда острые клыки пронзили кожу, Джеджун, как и в прошлый раз, вознесся на пик блаженства. То, как Чанмин высасывал из него кровь, представлялось ему невероятно интимным процессом, сближавшим их не меньше самого секса. Ведь вампир, глотая его кровь, заглядывал ему в душу. А Джеджун давал ему что-то жизненно необходимое, делился частичкой себя.
– Если ты каждый раз будешь просить укуса, я скоро тебя осушу, – сказал Чанмин, когда оторвался от шеи Джеджуна. Он нежно гладил омегу по волосам, будто прося прощения за причиненную боль.
«Каждый раз»… Он обещал, что это повторится, и не единожды. Почти предлагал встречаться. Джеджун крепко обнял его и прижал к себе.
– Я не смогу быть твоим «ангелом», – признался он. – Не заменю ту девушку. Но я попробую дать тебе все, что в моих силах.
Чанмин приподнялся над Джеджуном и пристально посмотрел в его глаза.
– Ты влюбился не в того человека, – сказал он. – Опять.
– Ты сам меня соблазнил, так что теперь не читай мне нотации.
– Пойдем в ванную?
– Пожалуй, да.
Когда Чанмин и Джеджун, снова ласкавшие друг друга в душе, вышли в прихожую, там их ждал Хичоль в халате.
– Стены – тонкие, – заметил он. – Вы могли бы и потише обсуждать Джешкин первый опыт римминга.
Джеджун покраснел, как рак, и юркнул в гостиную. Чанмин дал Хичолю легкий подзатыльник.
– Не смущай бедняжку, – попросил он. – Для него случившееся – и так верх разврата.
– Мама дорогая, – протянул Хичоль. – Вот это я понимаю – Out Of Character. Но я рад за вас. За обоих.
Самолет в Мехико отправлялся поздно вечером, предстояло провести в пути почти целые сутки с учетом пересадки в Нью-Йорке. Чанмин взял на себя, как он сказал Джеджуну, заботу о «дебилах из других эпох». Кюхён, все еще не справившийся с новостью о своей неожиданной гомосексуальности, доставлял особенно много проблем: на него наехала тележка с багажом, он упал с эскалатора и ему пришло в голову объявить целый чемодан ручной кладью.
– Ай, вот дурак, да не украдет никто твои драгоценные пожитки, – проворчал Хичоль, хватая его чемодан, чтобы отдать в качестве багажа. Кюхён молча ретировался. Он полагал, что половая принадлежность Ким Хичоля поможет ему перестать смотреть на него влюбленными глазами. Не тут-то было: даже мужчина-Хичоль казался Кюхёну привлекательным.
– Теперь все идем сюда! – замахал рукой Чанмин. Юно подошел к нему со спокойно-гордым видом: британскому аристократу, даже из восемнадцатого века, не к лицу проявлять плебейское любопытство и панику. А вот Ючон не стеснялся громко восторгаться интерьером аэропорта Домодедово. Он ходил с задранной вверх головой и простодушно комментировал все, что попадалось на глаза. Джунсу было за него немного стыдно, и он спрятался в зоне беспошлинной торговли.
– Прекратите так себя вести, майор, – тихо попросил Джеджун. – Аэропорт как аэропорт.
– Не, я таких не видел. Такие здания себе только терронцы отгрохивают, ну, и для своих лизоблюдов. Кто бы меня туда пустил? Во, гляди, кафе с пончиками. Удобно! И вылететь можно, и еда тут.
– Уймись, майор, тебя еще в самолете покормят, – пообещал Чанмин, тоже подлетевший к нему. – Но если ты очень хочешь, куплю тебе коробку пончиков.
– Ишь ты, – сразу помрачнел Ючон. – А то я сам себе не куплю. У меня же деньги есть.
Чанмин не обратил внимания на тон, которым военный произнес эти слова, и потому не понял, что оборотень уже переманил самого сильного «подчиненного» на свою сторону.
– Ючон-а, милый, я нашел в «Дьюти Фри» отличные солнцезащитные очки, тебе пойдут, – сообщил Джунсу, появляясь со стороны магазинов беспошлинной торговли. – Обязательно померяешь! И джинсы красивые, кстати. Давай, пойдем.
– А я духи хотел посмотреть, – сказал Джеджун, трогая Чанмина за плечо. Его приводила в восторг мысль о том, что это – его парень, и он даже забыл шифроваться при Джунсу.
– Да что же вы все разбегаетесь, как тараканы? – покачал головой Чанмин. – Вон Кю опять слинял. Где этот блаженный?
– Онанирует на электронное табло, – ответил Хичоль, указывая большим пальцем на застывшего перед расписанием вылетов монаха. – Да ничего ему не сделается. Не носись с ним, как курица с яйцом, он взрослый мужик.
– Я сейчас приведу его, – вызвался Юно. Он подошел к монаху, обнял его за плечи и потащил к остальным. Кюхён был в прострации, однако, стоило ему поравняться с Хичолем, как паника вновь овладела им.
– Ты как на иголках, – заметил молодой вампир. – Представляю, что будет в самолете! Расслабься, чудик.
И он ущипнул монаха за щеку.
– Да что ты себе позволяешь, нечистый? – мгновенно вскипел Кюхён. – Это выходит за рамки дозволенного. Не смей распускать руки!
– «Не смей»? О-хо-хо. Не люблю, когда мне что-то запрещают, хочется сразу нарушить запрет. Вот тебе. – Хичоль шлепнул Кюхёна ладонью по ягодице. От избытка чувств монах даже не нашелся, что сказать.
– Прошу, не обижай нашего религиозного друга, – встрял Юно, гладя растерянного Кюхёна по голове. – Я бы хотел делать это сам.
– Ну, пойдем, пойдем за твоими духами, – согласился Чанмин. – За дураками Хичоль присмотрит.
Джеджун радостно взял Чанмина за руку, как бы демонстрируя всем окружающим, что у него есть молодой человек. Вампир отлепил его от себя, пояснив, что это у себя на родине он – лицо фактически женского пола и ни в коем смысле не извращенец, а здесь – самый обыкновенный гей, которых общество не очень-то любит.
– Чанмин оппа! – раздался знакомый пронзительный визг. Чанмин, тихо выругавшись, повернулся туда, откуда доносился голос. Навстречу вампиру мчалась Настя, та самая рыжая липучка, с легкой руки которой шестеро человек попали в непривычную для себя среду обитания.
– Что ты тут делаешь? – возмутился Чанмин. Девушка хотела заключить вампира в свои объятия, но тот вовремя схватил ее за плечи.
– Леониду я сейчас все равно не нужна, меня отпустили с вами в Мексику слетать.
– И зачем ты там?
– А он зачем? – Настя взглядом указала на Джеджуна. – Он – совершенно бесполезный.
– Я не могу его бросить. У нас с ним… что-то вроде романа.
– КАК?! – Настя выпучила глаза. – Не может такого быть. Он же парень. Ты не любишь парней! А как же «ангел»?
– Она умерла, – жестко ответил Чанмин. – Двести с лишним лет назад. Или ты забыла? А у меня были мужчины. То, что в «досье» ничего подобного нет, еще не значит, что этого не происходило.
– То есть ты спишь с этим уродом, да? – Настя шмыгнула носом, готовая заплакать. Чанмин схватил ее за руку и оттащил в сторону, чтобы Джеджун не слышал гадостей в свой адрес. – А у него еще пластырь на шее, ты его кусаешь! Зачем он тебе? Он же не мужчина и не женщина, это не пойми что!
– Я бы его скорее в «женщины» записал. В нем женственности побольше, чем в тебе, хулиганка. – Чанмин потрепал Настю по волосам. – Так что не страдай ерундой. У тебя экзамены скоро. Решила бросить учебу?
