Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 100 страниц)
Кюхён не нашелся с ответом, и от этого по спинам всех артистов пробежались мурашки. А уж когда Хичоль заговорил, то все окончательно себя похоронили:
– Кстати, ты располнел…
– Он больше не монах, – ляпнул лидер. – Я совратил его, и теперь он не соблюдает ни один из своих обетов. Ест, правда, много, скоро перестанет пробуждать во мне желание.
– Жаль, – тихо ответил испуганный макнэ Super Junior.
– И мне жаль, – рассмеялся Хичоль. – Хотите – верьте, хотите – нет, но кровь девственных особ на самом деле слаще, особенно, если иметь дело не с ребенком, которому так и положено. Ваша светлость, вы жестоки, лишили меня десерта.
– Ты свалишь или нет? – поинтересовался Ючон.
– Мне все равно ничего не предложат, пойду в дом, – сказал Джунсу. Его интонация была такой вежливой, что пришлось немедленно спасать положение. Это сделал Джеджун.
– А как Чанмин? – спросил он робко.
– Неплохо, но скучает по тебе, – признался Хичоль. Он поставил трость перед собой и оперся на нее обеими руками. – Вернешься к нему? Простишь его? Меня простить не требую, я с твоей помощью всего лишь проучил предателя.
Джеджун не знал, что говорить. Его «нуна» мог согласиться, ведь он жил своей любовью… Или нет? Или все-таки друзья тоже были для него важны? А считал ли он их своими друзьями?
– Дуй уже отсюда! – рявкнул Ючон, толкнув Хичоля в грудь. Он и сам перестал понимать, что делает.
– Мы вызовем такси, – предложил Юно.
– Инопланетная агрессия, – сделал вывод Хичоль. – Такси нас ждет, сами видите. Майор, герцог, бывший монах… Я вернусь, когда получу власть. И снова сделаю предложение.
Вампир и волшебник ушли. Юно и Ючон поплелись в дом и одновременно шлепнулись на диван.
– «Оскаров» обоим, – сказал потрясенный Джунсу. – И воды…
На ближайшие сутки главной темой обсуждения для всей Мексики стал загадочный взрыв Национального дворца в Мехико, природу которого установить не удалось. Дон Эстебан, пришедший в особняк для знакомства с певцами, был возмущен до глубины души и громко ругался по-испански. Ким Хичоль имел право убивать корейских айдолов и пить кровь мирных жителей Сеула, но творить разрушения на его родине – это было чересчур! Наркобарон позвонил оборотню и взял с него обещание непременно казнить чудовище.
_____
*Я поцеловала девушку ради эксперимента! Надеюсь, мой парень не возражает... (Песня Кэти Перри «I kissed a girl»)
====== Глава 34 ======
Затишье перед бурей
МЕХИКО
Шел второй день пребывания четверки из DBSK в Мехико. Солнце садилось за горизонт, по небу лениво ползали не обещавшие ничего серьезного тучки; Чанмин и Джеджун в шутку поссорились из-за чего-то и носились друг за другом по всему особняку, Джунсу и Хёкдже устраивали заплывы в бассейне, Ючон смотрел на них с шезлонга и каждые десять минут отказывался присоединиться к водным процедурам, Юно читал с телефона мангу, Ханген готовил что-то на кухне (пахло это странно – видимо, китайская кухня с мексиканской сочеталась плохо), а Донхэ релаксировал на диване, слушая музыку. И в одну из таких идиллических минут во двор, благодаря выбитым воротам, вошла молодая девушка. Джунсу и Хёкдже перестали плескаться, замерев и очарованно уставившись на гостью. Черные волнистые волосы до пояса, большие выразительные глаза, пухлые чувственные губы, пышная грудь, осиная талия и прекрасные, стройные ноги…
– Мы захлебнулись и попали в рай? – предположил Хёкдже. – Откуда тут ангел?
– Не знаю, но она – просто великолепна. – Джунсу подгреб к лестнице, чтобы вылезти на сушу. – Надо поздороваться. Что ты там по-испански выучил?
– Не скажу, сам с ней поболтаю. – Хёкдже выбрался на берег, минуя лестницу. – Интересно, это не родственница дона Эстебана? Дочка у него хорошенькая, тоже красоткой вырастет…
– Ах, вот ты где! – закричала девушка по-английски, увидев на шезлонге Ючона. – Привет! Помнишь меня? Мы виделись в баре, а потом я тебе писала!
– Элена? – обрадовался Ючон. – Привет… Как я мог тебя забыть?
– Что? – Джунсу просто не верил своим глазам. Услышав о красавице из Мехико, он представил себе просто симпатичную девушку, но уж никак не эту богиню! И Ючон ее соблазнил? Он продал кому-то душу?!
– Я уже все о тебе знаю, – сообщила Элена, садясь рядом с артистом на свободный шезлонг. – Мой брат рассказал. И в этом нет ничего плохого, можно было не врать мне про свою работу и про то, кто ты на самом деле! Ты все равно лучше какого-то самовлюбленного певца, который может только публику развлекать и при любой опасности спрячется за спину своего телохранителя. – Элена погладила артиста по плечу. Тот не очень оскорбился, потому что не все понял. – То, что ты – с другой планеты и бандит, намного круче!
– Зато певец, например, богат и знаменит, – заметил Ючон.
– О, я не из тех девчонок, которым такое интересно, – засмеялась Элена. – Самое привлекательное в мужчине – это сила!
На улицу выбежали Джеджун и Чанмин. Макнэ сделал удачный маневр, заманив старшего к бассейну, и ловко столкнул его в воду. Певец вынырнул и хотел пригрозить макнэ оторвать ему оба уха, но потерял дар речи, увидев прекрасную латиноамериканку.
– Вы еще скажите, что это – Элена, – пробормотал он, вытирая лицо непонятно зачем – ладонь тоже была мокрой.
– Это она, – ответил пораженный Джунсу.
– Надо ее отбить, – решил Джеджун. – А то нечестно, Ючон не сам ее закадрил, она же в майора втрескалась!
Ючон незаметно для собеседницы показал товарищам кулак и снова очаровательно улыбнулся девушке.
– О, а я и остальных знаю, брат рассказывал! – Элена помахала рукой всем присутствующим и особенно долго задержала взгляд на Дженджуне. – Это существо – наполовину женщина?
Ючон с трудом сохранил серьезное выражение лица.
– Да, наш омега. Бывает же такое, бедный певец…
– Ну, нечего его жалеть, – решила Элена. – В разных мирах – разные законы. Может быть, я где-то – киборг!
По всей видимости, таинственный брат рассказал девушке не всю правду: про двойников в разных мирах упомянул, но о том, откуда они берутся, говорить не стал.
– А кто он, твой брат? – уточнил Ючон. – Я его знаю?
– Конечно, он тоже скоро приедет, – с улыбкой пообещала Элена. – Это еще один сюрприз!
Через пять минут гостью окружили все обитатели особняка, что совершенно не нравилось Ючону: неважно, кто влюбил в себя эту мексиканку, главное, что сейчас она пришла к нему! А сама Элена нисколько не смущалась и никак особенно не реагировала на всеобщее внимание: вероятно, привыкла к нему лет с двенадцати. Лично ее интересовал только майор, которого, правда, тут не было.
– А расскажи, как ты сражался с инопланетянами, – промурлыкала девушка. – Какую-нибудь боевую историю.
– Да что там говорить. – Ючон пожал плечами, словно не видел в сражениях с пришельцами ничего достойного обстоятельного описания. – Стреляешь по космическим кораблям, спасаешь более слабых друзей… Ерунда. Расскажи о себе.
– Ему не стыдно пользоваться заслугами майора? – обиженно спросил Джунсу.
– Ему? Стыдно? – Джеджун засмеялся. – Про стыд этот засранец вспомнит только тогда, когда девчонка попросит носить ее на руках. Уронит пару раз и застесняется…
– А вот и мой брат! – воскликнула Элена, резко поднявшись с шезлонга. – Рамон, мы здесь!
Брат, разумеется, никого не волновал, встречать его пошел один Юно, забывший, что он герцог и это ему какой-нибудь «дворецкий» должен докладывать о посетителях. Однако молодой мексиканец промчался мимо него и сразу… набросился на Джунсу, целуя его в губы.
– Дорогой, как же я по тебе соскучился! Ну почему ты не сказал мне, что уже вернулся? – Рамон на пару секунд отлип от остолбеневшего Ангела Шиа, чтобы получше рассмотреть его, и затем вновь стал целовать. Все артисты наблюдали за этим, стоя, как вкопанные, и не зная, надо ли спасать приятеля от этих домогательств. – Милый, Джунсу, я знал, что ты не бросишь меня ради того артиста! Кстати, ты с ним виделся? Как он? Ничего особенного, ну правда же?
– Вообще ничего, – задушенно пискнул Джунсу. Ему, конечно, не стоило давать пощечину чужому парню – а вдруг нахальный художник любил его? Сначала следовало признаться в том, что он – певец. Но было ли это безопасно? Кем являлся Рамон? И… не собирался ли он немедленно просветить свою сестру, которая была в таком неописуемом восторге от майора? «Совесть когда-нибудь меня погубит,» – подумал Джунсу, неуверенно гладя Рамона по спине.
– Это мой кузен, – радостно сообщила Элена. – Ючон, давай как-нибудь устроим свидание на четверых? Это будет здорово!
– Без проблем, – ответил артист, подавляя смешок.
СЕУЛ
Хёкдже ухитрился заснуть под утро и поэтому совершил весьма странную для вампира вещь – проспал. Все уже сновали по общежитию, когда он, зевая, выбрался из спальни. Младший брат немедленно занялся своим любимым делом – подстрекательством.
– Вот как так можно? – пожаловался он лидеру. – Мы все уже на ногах давно, а этот придурок полночи мне спать мешал – порнуху смотрел – и теперь сам как зомби! Из-за него задержимся и опоздаем на репетицию нового танца!
Чонсу дважды повторять не пришлось – возглавлять группу, в которой вместо айдолов числятся какие-то посторонние люди, опасно для нервов, даже если ты сам об этом не знаешь. Лидер подбежал к бродящему с полузакрытыми глазами Хёкдже и дал ему оплеуху.
– Ай! – вскрикнул вампирский «принц». – Ты чего дерешься?
– И сам дурака валяешь, и другим нормально отдохнуть не даешь, – объяснил Чонсу. – Быстро собирайся.
– Не повышай на меня голос, – буркнул Хёкдже. – Вот все мне нравится в этой группе, кроме тебя.
– Я от тебя в последнее время тоже не в восторге!
– Да и плевать, недолго друг друга терпеть осталось.
– Да, попрошу руководство отправить тебя в армию в следующий призыв!
Донхэ посмеивался, глядя на брата, и ждал, когда тот снова сорвется. Но довести ссору до крайности не позволил Ханген – положил руку на плечо лидера, заставив обернуться и отвлечься от Хёкдже.
– Еще раз, – холодно сказал китаец. – Еще один раз ударишь Хёкдже или Донхэ – пожалеешь.
– Не понял, – пробормотал Чонсу. – Ты что, сам не видишь, что их будто подменили?
– Просто отстань от обоих. – Ханген оставил его и потащил Хёкдже в ванную. Донхэ передернуло. Это напоминало заступничество отца перед учителем: не смейте ругать моего сына, я сам с ним разберусь… Донхэ вспомнил детство, когда они с Хёкдже были еще неиспорченными и жили в Париже с матерями. Хичоль всегда приезжал с Хангеном, и китаец, неизменно жестокий и безэмоциональный, позволял малышам играть с собой. В его глазах тогда было что-то вроде теплой привязанности. Сыновья единственного возлюбленного… А он не хотел, случаем, чтобы сестры умерли и ему пришлось воспитывать детей вдвоем с Хичолем? «Да если бы Вероника была чуть более упорота, – понял Донхэ, – то выбрала бы жанр, как у того гермафродита, и папа бы сам родил нас от Хангена!» Бедный «принц» остаток дня размышлял о таком варианте и пребывал в глубоком шоке. Могло статься, что у Хангена мелькали такие же мысли…
Хичоль проснулся еще до рассвета и застал Кюхёна сидящим на полу в позе лотоса. Судя по его лицу, он познавал тайны Вселенной и абсолютного счастья.
– Доброе утро, – хихикнул вампир, швырнув в него подушку.
Кюхён забрался в тайны Вселенной так глубоко, что отреагировать не успел и схлопотал подушкой по голове.
– Ах, меня так удивляет наволочка, – улыбнулся монах, поднимаясь на ноги и сжимая в руках снаряд. – Взрослый человек, а мультфильмы смотрит!
– Это нормально, «Холодное сердце» – классный мультик, – заверил его Хичоль. – Графика красивая, песни…
– Я у тебя и куклы нашел, – заметил Кюхён. Он приблизился к одной из полок и взял в руку статуэтку героини аниме. – Тоже из мультфильма? Как маленькая девочка…
– Дурак, что ли? – оскорбился Хичоль. Он отнял статуэтку и вернул ее на почетное видное место. – Это Аска. Многие коллекционируют фигурки из аниме, это хобби такое!
– Как маленький, – повторил Кюхён, ласково потрепав его по волосам. – Свожу тебя в парк аттракционов и в цирк, а потом куплю сладостей. За то, что хорошо себя ведешь.
– Как маленький, значит? – прошипел Хичоль, глядя вслед покидающему спальню Кюхёну. – Ох и покажу я тебе «детский сад»…
Кюхён ушел в душ. Так рано утром очереди еще не было, и Хичоль спокойно устремился за ним. Он, конечно, не собирался соблазнять монаха, помня о том, что это может повредить его магическим способностям, но надо же было проучить нахала! Ребячество – смотреть мультфильмы? А падать в обморок от смущения при виде чужого обнаженного тела – это нормальное поведение для взрослого человека? Передвигаясь на цыпочках, чтобы не сразу выдать свое приближение, Хичоль подошел к душевой кабинке и, быстро распахнув дверцу, запрыгнул в нее… после чего завизжал на все общежитие – вода была ледяной.
– Ты псих? – спросил вампир, поспешно меняя температуру. Монах добродушно смеялся. – Решил замерзнуть нафиг?
– Холодная вода помогает мне сосредоточиться на своем внутреннем мире, – объяснил Кюхён. – А что ты тут делаешь? Разве мыться вдвоем принято у всех певцов ради экономии? Что ж, тогда можно пригласить еще кого-нибудь не очень крупного. Пожалуй, Рёук поместится…
– Не-а, я тут лично для тебя. – Вода стала теплой, и Хичоль мог продолжить воплощение своего коварного плана в жизнь. – Посмотрим, как ты сохранишь душевное равновесие, праведник, когда я так близко…
Вампир обнял монаха. Ощущение было волнительное – такая безоговорочная невинность, такая кристальная чистота… И в сердце этого парня, никогда в жизни не собиравшегося любить, были чувства к нему одному… Хичоль сам стал возбуждаться, забыв, что хотел только подразнить. А вот монах никак не реагировал. Вообще.
– Это что такое? – удивился певец, сделав шаг назад. – У меня привлекательность морского ежа или ты чем-то заболел?
– Душевное равновесие, – менторским тоном произнес Кюхён, закрыв глаза. – Я полностью контролирую свое тело. Когда мысли о тебе приобрели почти навязчивый характер, я стал беспокоиться и приложил больше усилий, чтобы обуздать греховные желания. Как видишь, я…
– Я вижу, что ты придурок, – сказал Хичоль, хватая мочалку и гель для душа. Он потерял последнее оружие против монаха – сексуальность. – А вот потом, когда можно будет, у тебя встанет?
– Наверное, – задумчиво ответил Кюхён, взявшись за шампунь. – Я ведь здоров.
– Ну уж явно не на голову, – заметил Хичоль.
Завтрак у этой пары тоже состоялся раньше, чем у остальных. Хичоль жевал жареный рис с креветками, а Кюхён довольствовался парой бананов.
– Оближи его, – посоветовал вампир, хитро прищурившись.
Монах сначала несколько секунд непонимающе смотрел на очищенный и уже надкушенный банан, потом постиг смысл требования, со вздохом покачал головой и продолжил трапезу, отламывая от фрукта кусочки.
– А можно задать неприличный вопрос? – поинтересовался он, расправившись с первым бананом.
– О, я слушаю, – обрадовался Хичоль, надеясь, что наконец подтолкнул Кюхёна к пошлым мыслям. – Что ты хотел знать, мой юный друг? Хён все объяснит!
– Почему тебе нужен секс со мной? – с искренним удивлением спросил монах, начиная снимать кожуру с банана номер два.
Хичоль чуть не пронес палочки мимо рта.
– Ты глупый? – ответил он вопросом на вопрос. – Я уже не вижу в тебе сходства со своим макнэ, ты симпатичный, ты мне нравишься…
– Но это же нелогично, – стал рассуждать Кюхён. – Со мной сейчас нельзя, я не буду злиться, если ты найдешь себе другого, а сам я все равно ничего не знаю о сексе и едва ли смогу доставить тебе удовольствие. Но ты продолжаешь намекать на это…
– Ты дурак или прикидываешься лошком, чтобы я в любви признался? – разозлился Хичоль. – Не дождешься!
– Нет, я всего лишь…
– Замучаешься с тобой! – Хичоль бросил остатки завтрака и зашагал прочь из кухни. – Ты самый ненормальный девственник в мире!
Вампир был так раздражен, что слишком поздно заметил бредущего ему навстречу Сонмина. Сонмин открыл еще слипающиеся спросонья глаза, оглянулся, не заметил никого, кто мог бы удостоиться такого странного звания, посмотрел на кухню и временно потерял дар речи, увидев растерянного Кюхёна.
– Только никому не говори, он стесняться будет, – заискивающе попросил Хичоль. Только что спаслись от Хангена – и снова подставились…
– Я – могила, – пообещал Сонмин.
– А иначе мы – две могилы, – тихо добавил Хичоль.
Во время съемок для журнала Сонмин думал о том, как его товарищ докатился до такой печальной участи, вспоминал все свидетельства его отношений с девушками и пришел к выводу, что неудачник макнэ отчаянно врал. Сначала певец хотел пожалеть товарища и познакомить его с какой-нибудь симпатичной и безотказной девушкой, на худой конец – снять проститутку. Но затем решил, что, раз друг за столько лет не сделал этот простой, в сущности, шаг, значит, либо он девушек боится, как огня, либо порнография ему интереснее реальных отношений. И тогда он, от чистого сердца безобидного сплетника, поставил жизни шестерых человек под угрозу – не выдержал и сообщил секрет ЫнХэ.
– Вы не поверите, это же надо… – Таким было его вступление. Дальше он рассказал историю из области фантастики: известный певец, совершеннолетний, с виду, вроде, здоровый, не самый страшный даже в своем «цветочном» агентстве, видел голых женщин только на экране компьютера и в журналах!
Будь перед ним кто-то из настоящих артистов, ему бы просто не поверили. Выбери он для приватной беседы Хангена, китаец бы мысленно осудил себя за оплошность в ресторане и в тот же вечер перерезал горло «макнэ». Но ему попались «принцы».
– Уебищная корейская эстрада, – посмеялся Донхэ. – Бедняга Кю, на него девчонки толпами дрочат, а он дрочит на Сашу Грей. Пойду пожму его мускулистую руку, что ли…
– Вы даже не удивлены? – расстроился Сонмин.
– Чему тут удивляться, – ответил Хёкдже. – Мы тут многих в этом подозреваем. Чудовищный график, папарацци под каждым кустом, странные фанатки… Вот ты чего так над ним хихикаешь? Сам, что ли, вчера впервые вагину увидел и гордишься собой?
– Дураки совсем, – обиделся Сонмин и больше эту тему не поднимал.
Кюхёну и всем двойникам DBSK повезло, что Хичоль вырастил своих сыновей балбесами и достойными подражания пофигистами.
ТОКИО
В первый день, проведенный в Токио, состоялась небольшая репетиция и затянувшаяся до поздней ночи съемка в японском телешоу. Выяснилось, что в Стране Восходящего Солнца воссоединение квинтета еще не признали и снимать всю пятерку отказались, – видимо, подсуетился Чанмин.
– Вот ведь тварюга, – рычал Джунсу, роясь в мини-баре. – Чувствую себя Ангелочком Шиа, которого пинком вышибли из программы. Понимаю их теперь и хочу в суд подать. Дже, давай? Черт, ты бухгалтер, а не юрист. Зря, зря мучился столько лет, бухгалтеров – как дерьма за деревенской баней. – Джунсу нашел упаковку соленых фисташек и открыл ее. – Остался один вариант. Ючон, просто передуши к хренам всех Авокс.
– Avex, вроде? – робко напомнил Джеджун и вытянул ладонь, молчаливо прося фисташек. Джунсу насыпал ему немного орехов. – Чанмин ведь помог нам. Я почти не говорю по-японски, а Ючон этого языка совсем не знает.
– Зашибенские у них каракули, – прокомментировал майор. – Во нация дебилов! Их хер запомнишь. Все себе жизнь упрощают, нормальные буквы придумывают, а у этих наскальная роспись какая-то.
– Вот и сидели бы «соулмейты» вдвоем, – сказал Джунсу. – Я знаю японский и мог бы неплохо поиграть на камеру!
– Логичнее было отсеять всех троих, – серьезно заметил Джеджун. – Фактически мы еще в C-Jes.
– «Мы»! – засмеялся Джунсу. – И что мы там делаем, боюсь спросить? Ты ведешь учет расходов компании, я рисую фанартики на артистов, а Ючон – охранник на входе?
– Тем более, – улыбнулся Джеджун примирительно. – Зачем художнику сниматься в шоу?
– Вообще-то, я и раньше там снимался, – гордо ответил Джунсу. – Интервью давал.
– Меня тоже один раз по телевизору показали, – вспомнил Джеджун. – Случайно. Снимали документальный фильм о красотах Сеула, а я в кадр попал. С вашими двойниками: они вместе шли, я сзади. Диктор еще сказал: здесь часто прогуливаются влюбленные альфы и омеги… Смешно, правда? Я тогда не знал, что они – оба омеги, Ючон так здорово маскировался под бету, если даже не под альфу…
– Ржать будете, кстати, – встрял Ючон. – Вы знаете, у кого позывной – «Альфа»? У генерал-лейтенанта Пака, ну, который на самом деле лидер Хичолин. – Майор умыкнул с ладони Джеджуна одну фисташку. – Вот видел я его, ну баба бабой! Кажись, эта Юлька знала про ваш омежский бардак и поприкалывалась.
– Он вполне мужественный, между прочим, и красивый, – сказал ветреный Джунсу. – Армия сделала его шикарным.
– Армия, ляпнешь тоже, – захохотал Ючон. – Это – армия! Он, поди, во врага и с трех метров не попадет. Из пушки.
– А ты фисташкой глаз выбьешь, – фыркнул Джунсу, взглядом указав на еще один сворованный у омеги орех. – И какой от этого прок? Он кумир миллионов и выглядит на все сто двадцать четыре часа в сутки. Ты же…
Джеджун бросил в художника остатки своих фисташек.
Юно и Чанмин делали вид, что группа не воссоединилась. И если вампиру это действительно было до лампочки, то оборотень несколько раз намеренно упомянул счастливое возвращение пятерки, из-за чего был прерван как режиссером, так и радостным писком зрительниц. Юно не может не говорить о старых друзьях и любимом Джеджуне, ЮнДже навсегда, скорее свадьбу и усыновите уже этого вредного макнэ!
– Какую мангу ты читаешь сейчас? – спросил ведущий.
– Мангу? – Юно улыбнулся и завис. Он знал в общих чертах, что представляют из себя японские комиксы, но не додумался выучить хотя бы их названия. – Ну… кхм… у меня не так много времени на чтение.
– Он хентай читает, – сообщил, якобы по секрету, Чанмин.
Все в зале рассмеялись.
– Ах, меня сдали, – картинно расстроился герцог. – Надо ответить тем же… Чанмин девушек обижает. – Зал охнул. – Да-да. Он совершенно не умеет вести себя с девушками!
– Наверное, из-за этого тебе сложно построить отношения? – предположил ведущий.
– Очень, – согласился Чанмин. – А еще часто получается, что меня не любят друзья девушки, которая мне нравится. И они говорят ей: «Даже не смотри в его сторону!»
– О, айдолы испытывают те же проблемы, что и мы! – сказал ведущий залу. – А у Юно когда-нибудь были сложности с дамами?
– Куда же без них, – ностальгически улыбнулся герцог. – Когда-то от меня ушли из чувства долга. Я не мог попросить ее остаться, мы все равно были из разных миров.
– Джеджун! – заорали две девушки, которым немедленно пригрозили сотрудники съемочной группы: тут вам не концерт и не Китай. Не могли же эти зрительницы догадаться, что лидер DBSK говорит о Хичоле из Super Junior.
– Очень откровенно, хён, – шепнул ему на ухо вампир, после чего добавил громко и для публики: – Можно, можно раскрыть еще одну тайну лидера? – Ведущий сделал вид, что ему интересно. – Вокруг него всегда много людей, но настоящий друг у него только один.
– Хвастаешься? – засмеялся ведущий.
– Да, – нагло соврал Чанмин.
В мыслях Юно презрительно поморщился. Однако, вернувшись ночью в отель, он первым делом постучался в номер Ючона. Майор поделился интересными наблюдениями: фанатки у отеля никуда уходить не собираются и поднимают визг, стоит ему выглянуть в окно.
– Привыкай, друг, ты теперь – герой девичьих грез, – с усмешкой сказал герцог. – Как насчет того, чтобы воспользоваться ситуацией и соблазнить чужую поклонницу? Только помани их пальцем – они выстроятся в очередь.
– Да ну на фиг, они же в основном малолетки, – отказался майор. – И вообще – я Су добьюсь.
– Это сомнительно, – покачал головой герцог. – Джунсу любит утонченных и умных мужчин. Но я мог бы преподать тебе урок обольщения. – Юно подмигнул удивленному майору. – Сейчас мы отправимся на дискотеку и я покажу тебе, как нужно очаровывать девушек, а потом ты повторишь за мной. Если сегодня красивая и дорого одетая барышня согласится провести с тобой ночь – я поменяю свое мнение.
– А давай на спор! – оживился Ючон. – Если уломаю какую-то бабу – ты будешь мне подсказывать, что с Су делать!
Оборотень и пришелец провели в фешенебельном клубе почти всю ночь. Герцог в первые же полчаса завел себе потенциальную подружку, а майор до утра собрал только пять деликатных отказов и одну пощечину. Причина была не только в незнании языка – Ючон додумался, подтанцевав к девушке, погладить ее по попе.
– Ты же сам говорил, что надо быть решительнее, – пожаловался он герцогу.
– Это сработало бы на танцах в твоей родной резервации, – возразил Юно, – а тут нужна решительность иного рода. Конечно, намерение останется тем же, но намеки должны быть завуалированными. Восхитись ее глазами, прической. Скажи банальность про спустившегося с небес ангела…
– Усек, – кивнул Ючон. – А теперь давай пивка хлебнем – и в гостиницу.
Утром, встретив Джунсу в коридоре отеля, майор воспользовался советом и, запихнув руки в карманы брюк, объявил:
– Эй, Су, у тебя глаза очень красивые! Как будто с неба спустились.
Джунсу повертел пальцем у виска и, посмотрев на смеющегося герцога, спросил:
– Светлость, ты зачем нашему дураку обкуриться позволил?
– Он пьян от любви к тебе, – пафосно изрек оборотень.
– А, ничего нового, – презрительно поморщился художник. – Сегодня, кстати, сам реви, я баллончик в Сеуле оставил.
– Обойдемся без слез, – подытожил герцог.
– Готов к труду и обороне? – спросил Чанмин у Джеджуна, готовясь к выходу на сцену. – Это несложно, просто будь естественным и побольше улыбайся.
– Нет проблем, – ответил омега. – Ты же рядом.
Правда, проблема обнаружилась сразу после начала концерта. Джеджун совсем забыл о своей несовместимой с выступлениями фобией – страхе сцены. Орущая толпа оглушила его, красные лайтстики слились в одно большое цветовое пятно. Ему хотелось лишь одного – в панике убежать за кулисы и зажать уши ладонями, чтобы не слышать рева фанаток. Чанмин заметил это и воспользовался первой же передышкой, чтобы успокоить его.
– Джеш, они тебя не съедят, – сказал вампир, погладив омегу по щеке. – Просто думай, что это – еще одна репетиция.
– Я знаю, что не съедят, но их там столько…
– Дже, глотни для храбрости, – предложил Джунсу, достав откуда-то фляжку с коньяком и тут же отпив из нее.
– Еще чего, – нахмурился Чанмин.
Джунсу пожал плечами, но второй глоток сделать не успел – проходивший мимо майор отнял фляжку и швырнул ее подальше.
– Пьяный Ким Джунсу – неканон, – нравоучительно заметил герцог. – А вот Ючон мог бы и влить в себя конфискат.
Чанмин быстро чмокнул Джеджуна в губы и потащил обратно на сцену, крепко сжимая руку омеги и как бы говоря этим, что в обиду его не даст. Тот чувствовал себя отвратительно. Даже самовлюбленный герцог светился лидерскими лучами доброты, а простоватый майор становился почти серьезным. И только Джеджун всех подводил из-за своих комплексов и страхов… «Надо переступить через себя, и точка!» – решил омега перед началом «Mine» и выкинул такое, что Чанмина от выскакивания на сцену удержала лишь железная хватка майора: Джеджун, обезумев от собственной идеи, весело снял рубашку и бросил в зал. Девушки заверещали, как будто голого Ким Джеджуна никогда не видели. Омега приободрился и чуть ли не обвился вокруг стойки микрофона, стараясь каждое движение наполнить эротизмом.
– Он с ума сошел! – возмущался Чанмин. – Нечего этой толпе пялиться на его тощее бледное тельце!
– Импровизация! – вдруг закричал Джунсу и побежал к Джеджуну. Появление на сцене художника отрезвило заигравшегося омегу, он смутился и пожалел, что выкинул рубашку. А Джунсу обнял его и потрепал по волосам.
– Джеджун – ходячий разврат! – засмеялся он. – Пятно сексуальности в нашей приличной группе!
– У него, кажись, еще одна заначка была, – вздохнул Ючон. – Я проморгал.
– Еще раз на публике разденешься – ругаться буду, – предупредил Чанмин после концерта, оставшись наедине с омегой в номере отеля. – Завтра на концерте – никакой обнаженки!
– Макнэ ревнует своего хёна, – пропел Джеджун, обвивая руками шею вампира. – Но ты же знаешь, что это тело – только для тебя.
– Вот и не надо, чтобы всякие девчонки фапали на мою девчонку, – ответил Чанмин. – Не стыдно тебе было, без лифчика-то? – Джеджун кокетливо надул губы. – Джеша, Джеша. Скоро тридцать один – а он как раз вразнос пошел. Нормальные женщины к этому времени уже давно остепеняются!
– Раньше у меня не было такой возможности, – напомнил Джеджун и тут же спохватился: – Ой, кстати, я такое купил! Сейчас покажу. – Он открыл шкаф и достал оттуда темно-розовую коробку, протягивая которую, заметно покраснел. – Это эротический набор.
– Пушистые наручники, повязка на глаза… – стал перечислять Чанмин, роясь в содержимом. – Джешка хочет немного садо-мазо?
– Нет-нет, не надо делать мне больно, – замахал руками омега. – Просто хочу… Ну… Чтобы ты делал со мной что угодно, а я не мог сопротивляться.
– Заманчиво, – улыбнулся Чанмин и сразу примерил повязку. Ничего не видящий Джеджун мгновенно начал возбуждаться: он хотел именно этого – полностью довериться вампиру, ощутить себя в его власти.
Чанмин поцеловал его и стал медленно раздевать. Омега пытался помочь, но получил легкий шлепок по рукам.
– У тебя – никакой инициативы, – напомнил Чанмин о правилах игры.
Джеджун согласно кивнул и сосредоточил все свое внимание на ощущениях. Остаться обнаженным, когда ничего не видишь, – странно; омега почувствовал себя совсем беззащитным, и ему это нравилось. Чанмин уложил его на кровать и пристегнул обе руки к спинке, но сам еще не снял даже свитер. Джеджун заводился все сильнее, пытаясь представить себе дальнейшие действия вампира. Хотелось, чтобы он долго ласкал, заставляя терять рассудок от желания, а потом взял с некоторой долей грубости…
Чанмин отстранился. Джеджун замер в ожидании. И скоро был наказан с особо извращенной жестокостью – Чанмин включил телевизор и захрустел чипсами.
– Это еще что такое? – обиженно спросил омега, кое-как сбив повязку плечом.
– За внеплановую эротику на сцене, – усмехнулся Чанмин. – Полежи и подумай о своем поведении.
– Вредина! – крикнул омега, с трудом залезая под одеяло. – У меня течка, между прочим, и я не на лекарствах!
– Ты наказан на сорок минут, – сообщил Чанмин. – Кстати, что-то жарко стало… – Он скинул свитер. Омега, увидев обожаемое им стройное тело, прикусил губу, чтобы не думать о гладкости разгоряченной кожи и напряженных мышцах под ней.
– Садист, – буркнул Джеджун. – И ревнивый собственник!
Чанмин рассмеялся и уже через минуту выключил телевизор, забравшись на омегу. Тот отвернулся, делая вид, что доступ к телу может быть получен только насильственным путем.
– Не могу долго игнорировать тебя, когда ты голый и возбужденный, – признал вампир свое поражение. Джеджун все еще не смотрел на него, и он пошел на хитрость, начав облизывать его левый сосок. Дыхание омеги сбилось, но он все еще разыгрывал обиду. – Ну, прекращай дуться. Сам виноват – нечего прыгать по сцене топлесс.
