Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 100 страниц)
– То есть мы все – из разных миров, – заключил Юно.
– Правильно, серый! – похлопал в ладоши Чанмин. – Не зря говорят, что волки – животные умные. – Юно опять зарычал. – Вы все знаете только людей с такими же лицами и именами, но отнюдь не друг друга.
– Ты – не мой раб, – задумчиво произнес Юно. – Джунсу и Джеджун – не оборотни из моей стаи. Ючон – не мой дворецкий…
– Ючона вообще жаль, – без тени жалости в голосе перебил его Чанмин. – Проводница либо напортачила, либо пошутить решила, и вытащила в мой мир парочку совершенно бесполезных тварей. Кажется, на родине крашеного блондинчика Джеджуна мужчины рожать могут. И с легкой руки этого чучела бывалый фронтовик, играючи ломающий хребты, превратился в его знакомого, который, по всей видимости, находится в положении. Кстати! Военного тоже надо приобщить к нашему делу. Он туп, как пень, но невероятно силен и вынослив, потому что наполовину инопланетянин: в его мире Землю захватили пришельцы. Тебе, вижу, не смешно, а мне – очень даже… Нам только требуется делать вид, что мы – его сослуживцы, иначе он не станет выполнять наши приказы. Сыграешь удалого полковника Чона? Не смотри на меня так. Я первым очнулся в грузовике и успел выпить немного его крови. Вампир может получить основные сведения о жизни человека, продегустировав его «красную жидкость». А вот и доказательство: «твоего» Чанмина тебе подарили в качестве дани, потому что у вас оборотни правят миром.
Чанмин наконец прекратил пулеметную очередь своей болтовни и выжидающе взглянул на Юно. Он напоминал не прекрасного вампира, идущего на сотрудничество с древним врагом ради достижения власти над смертными, а, скорее, молодого менеджера по продажам, пытающегося убедить строптивого покупателя, что ему просто жизненно необходим электрический чайник с функцией поддержания температуры воды.
– Я не собираюсь объединяться с вампиром, – повторил Юно, скрестив руки на груди.
– И зря, – ответил Чанмин. – Ты только подумай, какая команда получается! Один я не мог пойти против кучи бандитов – каюсь, на наркодилеров работаю – но вместе мы смогли бы прибрать их бизнес к рукам! Это же целые потоки героина и кокаина!
Чанмин улыбался в надежде, что аристократичный оборотень наконец проникнется перспективой занять место под солнцем в чуждом для него мире. Юно не проникся, что продемонстрировал посредством очередной холодной ухмылки.
– Вампир, работающий на смертных разбойников… Моему отвращению нет предела.
– Моему тоже! – подхватил Чанмин. – Вот потому я и предлагаю…
Юно прошел мимо него, толкнув плечом.
– Ну, и куда почесал? – поморщился Чанмин, глядя ему вслед. – Выйдешь на дорогу и будешь танцевать ламбаду для проезжающих мимо фур, провоцируя ДТП? Можешь еще покрыть член черно-белыми полосками и махать им, стоя на обочине. Издалека покажется, что это жезл инспектора ДПС.
Юно повернулся и послал Чанмину уничтожающий взгляд, который говорил о высшей степени презрения и непонимании двадцати процентов услышанных слов.
– Эй, серый, тут ведь нет оборотней. – Вампир подбежал к нему. – Никто не поймет, что ты одежду при трансформации попортил. Решат, что псих или извращенец.
– И я отгрызу голову тому, кто посмеет оскорбить меня подобными инсинуациями, – ответил Юно.
– Верно подмечено… И все-таки, милорд, может быть, вы подумаете над моим деловым предложением? Ничего личного, просто бизнес. Всю прибыль делим пополам, военного используем на равных правах.
– А маг? – уточнил Юно.
Чанмин победоносно взмахнул рукой.
– Великолепно, серый! Ты уже начинаешь рассматривать условия контракта! – Он по-братски хлопнул Юно по плечу, нарвавшись на новую порцию неодобрительного рычания. – Мага с собой не берем. Его крови я не пил, но, по-моему, этот парень абсолютно бесполезен без своих бумажек с заклинаниями. А в этом мире он их создавать не может, поскольку тут нет духов, которые для него эти каракули волшебной силой заряжают. Кроме того, он блаженный. Зачем нам идиот, медитирующий на любой горизонтальной поверхности?
Внезапно к запястьям Чанмина и Юно прилипли какие-то унизанные мелкими бусинами ниточки, которые, сверкнув, соединили свои концы и превратились в браслеты. Чанмин, испугавшись, попробовал сорвать странное украшение, но у него ничего не вышло; Юно также потерпел неудачу. А затем с верхушки дерева в плавном полете спустился Кюхён.
– Вот и нечистая сила, которую я чувствовал, – констатировал он. Юно кинулся на него, но застыл в одном шаге от мага, не способный атаковать. – Слушать вас было весьма познавательно, однако, когда начались оскорбления в мою сторону, я решил прервать эту увлекательную беседу. Гордыня, да простят меня боги. – Кюхён закрыл глаза, как бы осуждая самого себя за неподобающие мысли.
Чанмин бросился на него, но тоже застыл рядом с Юно. Он не мог напасть на мага, несмотря на отчаянное желание вцепиться острыми клыками в его шею. Всему виной, безусловно, был браслет, цепко сидящий на правом запястье – словно наручники, делавшие его заключенным.
– Что за дерьмо? – поинтересовался Чанмин, указывая на заколдованную безделушку.
– О, полагаю, в твоем мире ничего подобного не водится, – решил Кюхён. Маг все еще выглядел настолько доброжелательным, что могло показаться, будто с нечистью он собрался наладить самые теплые отношения. – Эти браслеты привязывают вас ко мне. Я не могу вам приказывать, но вы не причините мне вреда. Помимо этого, я теперь способен наказывать вас за проступки. – Кюхён поднял руку, и Чанмин, закричав, свалился на землю: все его тело объяла невыносимая боль. Юно смотрел на мечущегося по траве вампира, сохраняя гордое спокойствие; впрочем, по крепко сжатым челюстям можно было догадаться, что он в бешенстве от такого неожиданного попадания в ловушку «блаженного».
Мучения Чанмина прекратились лишь после того, как маг опустил руку. Вампир еще несколько секунд лежал на холодной земле, стараясь перевести дыхание.
– Ты выдал себя, немертвый, – сказал ему Кюхён. Чанмин наконец поднялся на ноги, скалясь не хуже оборотня. – Так увлеченно поддерживал каждую безумную идею, что я высказывал… Вероятно, ухватился за историю о Нижнем мире, чтобы одурачить всех остальных. Но ведь после того, что здесь нет духов, я не сказал и слова правды. А ты соглашался с этими откровенными выдумками о грехах… Мой ученик Шим Чанмин, конечно, маленькая заноза и растяпа, однако настолько быстро поглупеть не мог.
– Молодец, тварь летучая, – прошипел Чанмин.
– Это еще не все, – пригрозил пальцем Кюхён. – Я сразу понял, что мы – из разных миров, потому что эти ни в чем не повинные люди общались со мной так, словно мы знакомы. А я из всех вас знаю только человека с твоим лицом, немертвый.
– Что за словечко такое – «немертвый», – усмехнулся Чанмин. – Звучит по-идиотски. Архаизм, вышло из употребления.
– Прошу прощения, – улыбнулся Кюхён. – В моем мире еще нет повозок, что передвигаются без лошадей, и ящичков, показывающих спектакли. Вероятно, и слова, которые вы используете, появятся там через несколько веков.
– Смиренно прошу отрубить мне голову, – сказал Юно, гордо вздернув подбородок. – Я лучше приму смерть, которую заслужил своей беспечностью, нежели стану терпеть унижения от человека.
– Дебил, – пожал плечами Чанмин.
– Я не имею намерения убивать вас, нечистые, – замахал руками Кюхён. Чанмин вполголоса заметил, что Юно – вполне себе чист, он целый час в душе топился. – Мне нельзя лишать жизни кого бы то ни было, поэтому я не могу выполнить просьбу оборотня. А вампир – так правильнее? – родом из этого мира, где я, к моему глубокому сожалению, застрял надолго или навсегда. Он тоже сохранит свою полужизнь, ибо без него мы попадем во множество глупейших ситуаций. Бедный Джеджун, судя по всему, уже попал. Ох, не хотел бы я, чтобы в его мире был человек с моим лицом… Кто знает, может быть, он на сносях. Или уже родил.
– Ой, ну вот, я больше не злюсь на колдунишку, – рассмеялся Чанмин. – Как представил себе его с пузом – сразу обида пропала! Кстати, серый, а в твоем мире-то он кто? Вампир, который ночами вылезает из раскуроченной могилы и пьет кровь невинных дев?
– В моем мире его попросту нет, – мрачно ответил Юно. Оборотня мысли о беременном Кюхёне определенно не привели в приятное расположение духа.
– Прошу вас вернуться на постоялый двор, – сказал маг, отходя в сторону, словно дорога в лесу была одна-единственная, и он загораживал путь. – Я обдумаю то, как лучше преподнести ужасную правду несчастным людям, и завтра мы вместе решим, что делать дальше.
– А Юн должен разгуливать с голым хреном наперевес? – снова прыснул Чанмин.
– Я позабочусь об одежде, – пообещал Кюхён. – Но вы, если вздумаете улизнуть, помните, что наказание настигнет вас, как бы далеко я ни находился.
Кюхён снова поднялся в воздух и медленно поплыл куда-то. Чанмин, повертев пальцем у виска, снял свою рубашку и, не спрашивая позволения, повязал ее на бедрах Юно.
– О, Тарзан, – решил он, оглядев плоды своих трудов. – Тебе идет. Жаль, народ не оценит.
Чанмин и Юно вернулись в свой номер. Вампир улегся на кровать и попробовал выйти с телефона в интернет, но тот работал медленно. А Юно стал расхаживать по маленькому помещению взад-вперед, размышляя над чем-то чрезвычайно важным.
– Убей меня, – выдал он в итоге. Чанмин оторвался от чтения загруженного на карту памяти романа и вопросительно посмотрел на него. – Умереть от руки вампира – это позор, но оборотень не может убить сам себя, а повиноваться приказам человека – еще хуже.
– Расслабься, мохнатый, – сказал Чанмин. – Превратись в волка, побегай за своим хвостом. Знакомая овчарка говорила, что это очень успокаивает.
– Неслыханная дерзость! – вскипел Юно. – Сравнить герцога Кентерберийского с псом! Я требую сатисфакции.
– Прости, не собираюсь тебя удовлетворять ни в одном из существующих смыслов. – Чанмин вернулся к роману. – Знакомить свой зад с твоим «жезлом ДПСника» у меня нет никакого желания, а дуэли запретили еще при царе Горохе.
– Глупый царь был этот Горох, – покачал головой Юно. – Как же благородным господам отплачивать за оскорбления?
– Можно засветить в глаз, – предложил Чанмин. – Помнится, депутаты в Думе тоже так делали. Не уверен, правда, что их можно отнести к числу «благородных господ».
Кюхён, медленно полетав над землей (высокую скорость он развивать не умел), не обнаружил ничего такого, где можно было достать одежду для оборотня. Поэтому в конце концов он просто подошел к продавщице в кафе и спросил, нет ли у нее запасного мужского наряда. К счастью, у Иваныча завалялись спортивные штаны, подделка под «Adidas» с рынка, и кеды, а их с продавщицей дочь, крупная девушка лет двадцати, в свой прошлый визит оставила здесь футболку, на которую пролила пиво. Штаны были не рваные, кеды подходили по размеру, футболку давно выстирали; Кюхён в местной моде не разбирался и с благодарностью принял костюм, а Юно, имевший о стиле двадцать первого века столь же смутные представления, без пререканий надел его. Чанмин смеялся долго, но тихо.
Кюхён, кстати, тоже успел посмеяться, когда случайно подслушал в коридоре разговор Джунсу и Джеджуна о «беременности» боевого офицера. Хохотать над чужими ошибками – не слишком хорошо, и он снова стал медитировать, в процессе чего и заснул.
– Слышь, Мин, че Су-то ночью отчебучил, – пристал к вампиру утром Ючон. По всей видимости, происшествие так занимало его и казалось ему таким уморительным, что он горел желанием просветить всех «сослуживцев». – Лег я, значит, спать. Устал, как собака. И тут этот, бухой в ноль, возьми и полезь мне в трусы! Еще в любви признался. Как думаешь, наш Су на пидора похож?
– Еще как, – вздохнул Чанмин. – Он ведь и есть гей. Нравишься ты ему.
– Чего? – оторопел Ючон, входя в кафе. Джунсу, написавший его портрет, тоже только что появился там. – Ни хуя себе новости…
И точно так же, как самому Джунсу было тяжело смотреть на «своего беременного мальчика», Ючону с трудом удавалось терпеть общество лучшего друга и надежного боевого товарища, который, оказывается, грезил о сексе с ним. Умяв завтрак, Ючон пошел на улицу – смолить одну сигарету за другой и думать, как теперь относиться к тому, кто почему-то проявил симпатию после известия о том, что он – сын инопланетного захватчика, коих Джунсу много лет кромсал с удовольствием маньяка. «Хрен его знает, как у педиков мозги повернуты, – рассуждал он, по инерции выискивая в небе патрульные корабли пришельцев. – Может, для него какой-то особый кайф – трахаться с одним из тех, кого он ненавидит. Полковник ведь драл потаскуху с Террона и даже гордился этим: типа, ихняя сучка стонет под земным мужиком… Стоп! Это че ж получается? Су меня тоже ОТОДРАТЬ хочет? Ой, ну дела…»
Тем временем Джунсу, получивший напоминание о токсикозе, убежал в туалет. От осознания того, что любимому скоро придется покупать одежду в магазинах для будущих мам, он страдал ничуть не меньше, чем этот «любимый».
У гостиницы остановились два джипа, из которых вышли трое мужчин в возрасте около сорока. Ючон, не двигаясь со своего поста поодаль от здания, стал следить за ними. Одеты эти трое были, как земляне на службе у терронцев, то есть дорого и со вкусом. Таких маленький, но беспощадный отряд полковника Чона тоже убивал. Ведь добровольно работать на врага – это предательство по отношению к целой планете, население которой во время захвата уменьшилось на одну треть.
Тем сильнее было удивление Ючона, когда навстречу троим гостям из кафе вышли Юно и Чанмин. Первый, правда, остался в стороне и поздоровался с приехавшими людьми коротким кивком, а второй приветствовал их, как хороших приятелей.
– Шим, мы правда считали, что ты ласты склеил, – сказал мужчина с аккуратно прилизанными жидкими волосами цвета соломы. – Даже всыпали Насте – ну, проводнице нашей. Чего это она выпендривалась? Гулять по другим мирам в качестве наблюдателя – пожалуйста, но зачем же говорить, что можешь жителей этих миров у нас материализовать, если при этом у тебя все, включая источник энергии, умирают?
– И что вы сделали с Настей? Не били, надеюсь? – улыбнулся Чанмин.
– Били. Ей полезно. Все равно, по твоим словам, она какую-то ерунду навытаскивала.
– Ну, ерунды там две штуки, они сейчас в здании, – заметил Чанмин. – Один – кажется, гермафродит, а второй – просто педик. Не знаю, чем они ей приглянулись. Может, случайно привела. А вот это, – он торжественно указал на Юно, – настоящий оборотень. Чон Юно, герцог Кентерберийский, альфа-самец и прочая, прочая, прочая. В форме волка – быстрый и сильный, просто находка.
Юно опять кивнул. «Прилизанный» протянул ему руку, но он лишь пренебрежительно посмотрел на нее.
– Герцог не знаком с современными правилами этикета, – объяснил Чанмин. – У него на дворе девятнадцатый век.
– Восемнадцатый, – поправил Юно. – Уже заканчивается.
– Простите, ваша светлость. – «Прилизанный» отвесил ему неуклюжий поклон. – Меня зовут Василий Антонович, для вас – просто Василий. Рады приветствовать вас в нашей скромной стае.
– Вы – простые смертные разбойники, у вас не стая, а банда, – поморщился Юно.
– А это кто? – один из мужчин указал на Ючона, который медленно направлялся к ним.
– Про него я говорил по телефону, – напомнил Чанмин. – Пак Ючон, офицер Армии сопротивления пришельцам. Его с собой берем, но придется обманывать. У него три извилины. Одна отвечает за ведение боя – прекрасно отвечает, он практически в одиночку расправился с водителем грузовика и его напарником, не останавливая автомобиль. Но вторая отвечает за распознавание «своих» и «чужих». Так вот, если он признает в нас «чужих», то по отношению к нам начнет работать первая извилина.
– А третья ему на что? – поинтересовался Василий.
– Запасная, – улыбнулся Чанмин.
– Юн, это кто такие? – спросил подошедший Ючон, кивая на преступников.
Чанмин многозначительно посмотрел на Юно, как бы напоминая, что он – лихой полковник Чон, чье хобби – вышибать мозги инопланетным оккупантам, а не аристократичный оборотень из эпохи несостоявшейся Великой французской революции.
– Это товарищи нашего Шим Чанмина, пусть он и объяснит.
«Перевел стрелки, волчара, » – подумал Чанмин и, взяв Ючона под руку, повел вдоль дороги. Удаляясь от гостиницы, он деликатно объяснял, что отряд полковника попал в некую гиперпространственную воронку, в результате чего оказался в мире, напоминающем прошлое их родной Земли, когда милитаристы с Террона еще не атаковали планету. За ночь Чанмину удалось выяснить, что всему виной – эксперименты с адронным коллайдером, который проводили только что подъехавшие люди. Они, безусловно, найдут способ вернуть отряд обратно на поле битвы, но только через большой промежуток времени и в обмен на некоторые услуги. Чанмину очень хотелось снова дать бой мерзким терронцам, и он принял все условия.
– Ничего не понял, – дал вполне ожидаемый ответ Ючон. – Хер с ним, с колландером, я про него даже че-то слышал. Но если перенесся только отряд полковника Чона, то какого хуя тут делает Кю из отряда генерал-лейтенанта Пака?
– Он просто был рядом в момент открытия гиперпространственной воронки! – нашелся Чанмин.
– Ну нехило его по всей Земле плющит, – удивился Ючон. – Мы же в бывшей Мьянме находились, а его отряд – где-то в жопе Европы…
– Так воронка же – ги-пер-прост-ранст-вен-на-я! – воскликнул Чанмин. – Ей по фигу на пространство и время, доходит? Кого хотела – того и засосала!
– А че тогда она этого ботана Кю засосала? – Все-таки поверил. – Засосала бы психопата Сонмина. Классный мужик. Он же терронцам черепа вскрывает, мозги вынимает и потом их рвет на части, раскидывая по земле. Кусок один раз сожрал. Ты видел, кстати? Это пиздец был! – Ючон расхохотался. – Мне тоже дал.
– И ты съел? – опешил Чанмин.
– Конечно, а хуй ли! Ты слышал индейские предания? Сонмин рассказал. Если сожрать сердце льва – будешь храбрым, как лев. Ну, если сожрать мозги терронца – получается, будешь умным, как эти ублюдки.
– Видимо, ты мало съел… – тихо произнес Чанмин.
Василий, оставшись наедине с Юно, вежливо спросил его:
– Скажите, а кто шестой? Я точно помню, что увозили мы шесть трупов. То есть, простите, не трупов, конечно, а тех, кто был на них очень похож.
– Кюхён, фамилии не знаю, – ответил Юно. – Этот человек – проблема. Он – маг, способный противостоять созданиям вроде нас. И ему удалось сделать нас частично зависимыми от своей воли. – Оборотень поднял правую руку, демонстрируя заколдованный браслет. – Если мы будем что-то делать наперекор ему, то нас постигнет наказание в виде мучительной физической боли. А он, насколько я успел понять, не охотник в традиционном представлении, ближе к монаху. Для него причинение вреда живому существу – великий грех, коего следует всячески избегать. Собственно, потому он и отказал мне в казни, что я просил, дабы не зависеть от простого смертного. По его мнению, я, чистокровный вервольф, не хуже лягушки или комара и достоин влачить жалкое существование, пока «боги» не распорядятся об обратном. – Он презрительно усмехнулся.
– А он сильный? – оживился Василий. – В смысле, как маг.
– Да, но только в своем мире. Его сила – в создании заклинаний, запечатленных на листах бумаги. Чанмин объяснил этой ночью, что такими заклинаниями можем воспользоваться даже мы, и написал мне слова, которые их, как он выразился, «активируют». – Юно вынул из кармана спортивных штанов мятый листок в клеточку из блокнота. – К счастью, в этом мире Кюхён не может создавать удивительные заклинания вроде того, что испепелило ваших слуг. И его сила, за исключением способности медленно парить в воздухе, иссякнет, едва они закончатся. Правда, возможно, у него есть артефакты наподобие украсившего мое запястье…
– Значит, если я возьму у него заклинания, то смогу точно так же ими пользоваться? – переспросил Василий, вглядываясь в выведенные синей пастой слова на листке. У Чанмина был каллиграфический почерк, что резко контрастировало с будто жеваной бумагой.
– Совершенно верно, – кивнул Юно. – Во всяком случае, так мне сказал Шим Чанмин. Но не собираетесь же вы обворовать монаха? Это низко. Воровство – самое презренное из преступлений, и я согласился временно помогать вам лишь потому, что люди сами платят вашей банде из своей склонности к поиску разрушительных удовольствий…
– Как выглядит Кюхён? – уточнил Василий.
– Сложно сказать… – Юно задумался. – Ох, может быть, объяснение Чанмина будет вам понятнее? «В тряпках Люка Скайуокера».
– Ага, Скайуокер… – Василий, вынув из-за пазухи пистолет и, приладив к нему глушитель, вошел в кафе. Спрятав оружие за спиной, он подошел к почти спящей за прилавком продавщице (она ждала свою сменщицу, которой в этот раз была дочь – та самая, что додумалась оставить для оборотня футболочку с надписью «I love London»).
– Вер, сейчас в здании человек много? – спросил Василий.
Вера очнулась от полудрема и хотела заговорить в полный голос, но преступник приложил палец к губам.
– Тут только вот этот шибанутый, – одними губами ответила женщина, – и еще два каких-то киргиза. Остальные уехали, а из их компашки трое, вроде, на улице.
– Вот и сама вали на улицу, – приказал Василий. Вера на цыпочках прошла к выходу. Кюхён, который пил чай, обернулся, чтобы посмотреть на нее; Василий при этом спрятался под прилавком. Маг, не заметив в происходящем ничего из ряда вон выходящего, продолжил потягивать «Lipton». В конце концов, он мог определить нечистую силу любого розлива, но пистолет Макарова с глушителем был вне пределов досягаемости его локатора. Выстрел был сделан точно и без препятствий.
– Чанмину надо пересмотреть «Звездные войны», – сказал Василий, подходя к упавшему на пол Кюхёну. Пуля, вписавшаяся ему в спину, прошла навылет, и маг безуспешно пытался куда-то ползти, пуская изо рта пузыри собственной крови. – Так одевался не Люк, а Энакин.
Василий схватил раненого за плечи и прижал спиной к полу. Кюхён попробовал оттолкнуть его, но руки даже не достигли цели: он умирал. Преступник распахнул накидку и, увидев во внутренних карманах листы с заклинаниями, вытащил их.
– Спасибо, гадина из чужого бреда, – улыбнулся он, помахивая украденным перед истекающим кровью магом. – Есть последнее желание?
– Да… – чуть слышно пробормотал Кюхён. – Похороните… меня… в земле…
– Закопаем, – весело пообещал Василий, хватая его за воротник накидки и начиная вытаскивать из кафе. Когда умирающий, уже закрывший глаза, оказался за порогом, преступник смачно плюнул на ладонь, развернул мятую бумажку Чанмина, смочил слюной нужный листок с иероглифом, наклеил его на дверь и прочитал то, что было написано рядом с «каракулей» того же вида. «У Иваныча» загорелась, точно подожженная спичка. – Вот и все, ваша светлость! Нет ни лишних, ни мага!
– Благодарю, – по-светски бесстрастно улыбнулся Юно.
– А вам, Вера, мы новую гостиницу построим, – сказал Василий, погладив по волосам обалдевшую продавщицу. – Даже место лучше выберем, где трафик погуще. Ну очень уж хотелось посмотреть, как эта херня работает. Работает, надо сказать, круто. Будем экономить.
Ючон услышал что-то лишнее и развернулся. Его примеру последовал Чанмин. Взору двоих представилась гостиница, объятая пламенем в таком количестве, словно горела уже минимум полчаса. У Чанмина возникло несколько вопросов. Что сделали бандитам какие-то там извращенцы? Зачем их убивать, если Чанмин попросил просто бросить их на произвол судьбы? Наконец, как Кюхён допустил явно наколдованное им возгорание?!
Ючон же ничего спрашивать не стал – просто рванул со сверхъестественной скоростью в горящее здание. Там он, на втором этаже гостиницы, обнаружил Джеджуна и Джунсу. Первый кое-как, без надежды на успех, тащил второго, потерявшего сознание сразу после возгорания, сквозь пламя; правда, тащил еще секунд тридцать назад, а теперь лежал на нем сверху, тоже в отключке, но с более чем благородной целью (случайной или намеренной): он закрывал его от свалившейся с потолка балки. Ючон, не обращая внимания на танцующие вокруг языки пламени, легко скинул деревянный брус и взвалил обоих «друзей» себе на плечи. Тут же пожар исчез так, будто вообще не начинался: о том, что там бушевал огонь, свидетельствовал лишь безнадежно испорченный интерьер.
– Что он делает? – нахмурился Василий, заметив, что Кюхён из последних сил складывает на груди руки в молитвенном жесте, и целясь в него из пистолета.
– Молится своим богам, я полагаю, – ответил Юно. Двое бандитов за его спиной засмеялись, и он со всей суровостью ответил так, как оправдывал Кюхёна этой ночью Чанмин: – Мало ли у кого какие традиции. Вот вам нормально воздавать дань Ярилу, богу солнца, на Масленицу?
– Только ради этого и заставляю жену блины печь, – робко ответил один из бандитов. – Истинное славянство же…
Неожиданно пожар потух. Василий, поняв, что это – вина Кюхёна, хотел сделать решающий выстрел, но его внимание оттянул на себя Ючон, вытаскивающий из гостиницы Джунсу и Джеджуна.
– Сука, когда успел?.. – изумился он.
– Мы так не договаривались, – сказал подлетевший Чанмин, ударив его в нос. Василий упал на землю, и вампир отобрал у него пистолет вместе с заклинаниями; еще двое приготовились атаковать, но Ючон, бросив погорельцев на землю, легко обезвредил обоих бандитов до состояния комы.
– Так это реально прислуга терронцев! – закричал военный, кидаясь к Джунсу и тряся его за плечи. – Су, мать твою, ты как?! Прости кретина, не сообразил… Ну Су!!!
– Ты не мог его остановить? – скривился Юно, глядя на вампира.
Чанмин, ничего не ответив, подбежал к Кюхёну. Он еще дышал, но такая деятельность организма должна была прекратиться в ближайшем будущем.
– Я могу помочь, я целитель… – прохрипел Джунсу, разлепив веки и устремив взгляд на уложенного рядом с ним мага. Он не слишком хорошо понимал, что происходит (шок-пьянство-шок – не лучшая цепочка для того, чтобы при магическом пожаре остаться в сознании и делать логические выводы), но искренне хотел внести посильный вклад в достижение общей благой цели.
– Серьезно? Тогда спаси Кю! – вскричал Ючон. – Он скоро подохнет!
Чанмин посмотрел на еще держащегося в сознании Джеджуна, который закрыл Джунсу своим телом от горящей балки. Там все было намного хуже.
– Погляди сюда, – начал свою жуткую экскурсию вампир, указав на блондина. Джунсу, только успевший сесть на земле, задрожал всем телом. Это оказалось отвратительнее, чем в любом фильме ужасов американского или японского производства, потому что это было по-настоящему. Художник, посмотрев на «экспонат», на всякий случай оглядел и себя. Была немного обожжена левая кисть, но боль не появлялась. Может быть, от шока. Пожар не длился и минуты, но он был порожден магией и по этой причине с самого начала вспыхнул с опровергающей все законы физики последовательностью. Безумный огонь почти полностью сжег правую руку Джеджуна. Лицо тоже наполовину сгорело.
– Что случилось? – взвизгнул Джунсу, вновь бросая беглый взгляд на свою, нуждающуюся лишь в первой медицинской помощи руку. – Я же могу помочь?
– Ему… – произнес кое-как Джеджун, имея в виду Кюхёна. Учитывая, что губ с одной стороны у него при этом почти не было, данное местоимение можно было счесть подвигом.
Джунсу понял, что может спасти только одного: либо подстреленного, либо обгоревшего. Оба умирали. Оставалось лишь сделать выбор.
А он всю жизнь думал, что от его дара не будет толку. Разве что спасти мальчика у своего подъезда, которому все равно можно было вызвать «скорую», если уж на то пошло…
– Дже! – выбрал Джунсу, подползая к «другу детства». Он положил ладони на его грудь. Все тело несчастного озарил яркий свет. Восстановление произошло довольно быстро и полностью: вернулись даже спаленные брови и волосы. Целитель, счастливо улыбнувшись, закатил глаза и упал на Джеджуна, который к тому времени уже потерял сознание.
– Ну, и все, – сказал Юно, сохранявший пренебрежительную отстраненность. – Джеджун действительно ничего плохого не сделал, его можно было спасти. А мага – оставьте. – И оборотень принялся затаскивать всех преступников в автомобили.
– Су, ты че это, от нас такие умения скрывал? – Ючон присел рядом с лежащими без чувств «товарищем». – Так, госпитали рядом есть? Еще успеем помочь Кю.
– Не дотянет… – констатировал Чанмин, прикладывая пальцы к шее мага. Пульс пропадал.
– Нам же лучше, – заметил Юно.
Ючон подбежал к нему и схватил его за воротник футболки.
– Слышь, полковник, ты охренел?! – закричал он. – Это же Кю, наш друг!
– Никому он не друг, – признался оборотень. – Мы не знаем этого человека.
Чанмин опустился на колени перед Кюхёном и, протянув руку, попросил Ючона:
– Дай нож.
Военный, ничего не спрашивая, отдал ему оружие.
– Правильно, зарежь, чтобы не мучился, – одобрил Юно. – Это милосердно. Только у тебя вряд ли получится из-за браслета…
Однако Чанмин не стал пытаться пробить охотничьим ножом еще бьющееся сердце мага: он сделал глубокий надрез на своем запястье и приложил его к губам Кюхёна, вливая быстро льющуюся кровь в его рот. Почти вся она текла мимо, но пару рефлекторных глотков маг тем не менее сделал.
– Все чудесатее и чудесатее, – пробормотал Ючон, цитируя, вероятно, не «Алису в Стране чудес», а кого-то из своих более образованных сослуживцев.
– Зачем?! – разозлился Юно. – Твоя кровь исцеляет, да?!
– Ни черта она не исцеляет, но до больницы ему протянуть поможет, – сказал Чанмин, аккуратно поднимая Кюхёна на руки. Его собственная рана уже затягивалась. – А вот теперь – едем.
Ючон, снова без «разговорчиков в строю», выкинул из автомобиля преступников, заменил их на Джеджуна с Джунсу и сел за руль.
– Ты решил спасти человека, который заставил нас ему повиноваться, – вздохнул Юно, устраиваясь на заднем сидении. Голова счастливо спасенного Джеджуна упала ему на плечо, и он брезгливо оттолкнул ее. – Ты – позор даже для нежити.
– А почему ты мне не мешаешь? – усмехнулся Чанмин, коротко объяснив Ючону, куда держать путь.
Юно отвечать не стал и просто уставился в окно, делая вид, будто его чрезвычайно заинтересовали молниеносно пролетающие мимо деревья.
Вера, похлопав глазами, стала вызывать «скорую помощь». Ее отговорил Василий со сломанным носом.
– Сами разберемся, – заявил он, заводя мотор второго автомобиля.
====== Глава 5 ======
Водитель из Ючона был отвратительнее некуда, а вот чемпион Формулы-1 получился бы без проблем: он несся вперед на огромной скорости, легко обгоняя другие автомобили и вписываясь в повороты любой крутизны. «Не дрова везешь, дебил, а раненого! – крикнул ему Чанмин, когда Кюхён едва не сполз с его колен на пол. – И вообще, тебя могут остановить, решив, что ты гонишь под ЛСД!» Но, вероятно, терронские оккупанты нисколько не заботились о соблюдении правил дорожного движения на Земле, потому что Ючон отреагировал на его слова совершенным непониманием. «Великолепно, » – прокомментировал Юно, восхищенный тем, как быстро может передвигаться «автомобиль». Немного раздражало лишь то, что плотно прижатый к нему Джеджун, находящийся без сознания, постоянно сваливался головой на его колени. Оборотень с таким же лицом, похотливый и бесстыжий, когда-то был любовником Юно, но этот парень вызывал у него неприязнь: вдруг Чанмин был прав, и он являлся одновременно мужчиной и женщиной.
