Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 100 страниц)
Сериал о том, как бедная и наглая девушка покорила сердца двоих юных богачей, Веронике не слишком понравился. Однако ее заинтересовал исполнитель роли «того, которого героиня отвергает». Выяснилось, что это лидер поп-группы SS501, состоящей из пятерых красивых парней. Раз был один такой коллектив – могли найтись и другие! И Вероника совершила очередную ошибку – решила посмотреть клипы других корейских бойз-бэндов. Первыми попались BIGBANG, оставившие ее более-менее равнодушной, вторыми стали Super Junior, в которых Вероника безнадежно запуталась, а вот третьими по счету оказались DBSK. Нет, это не была любовь с первого взгляда. Просто к пятому или шестому клипу Вероника поймала себя на том, что особенно внимательно разглядывает самого младшего участника группы, Чанмина. Ну, понравился на внешность – что тут было такого? Вероника же могла оценить красоту мужчины, как это случилось с Ким Хёнджуном в «Цветочках». Однако на этот раз все пошло дальше, так далеко, как еще никогда в ее жизни. Вероника смотрела шоу и записи выступлений, читала интервью. Скоро улыбка Чанмина стала наполнять ее сердце незнакомой приятной теплотой, и, рассматривая его фотографии, девушка смущалась, словно этот парень сидел рядом, а она бесстыдно скользила взглядом по его ключицам, запястьям, ногам… Ох уж эти ноги. Длинные, стройные. Так бы и села к нему на коленки… Вероника впервые думала о чем-то неприличном по отношению к парню, и от этого ей становилось очень стыдно, ведь Чанмин был реальным человеком, певцом, который никогда и в глаза-то ее не видел – а она позволяла себе представлять, как будет целовать его губы! Но это было здорово. Мысли о Чанмине вывели Веронику из продолжительной депрессии. Правда, имелась и одна вещь, которая бесила девушку. По ее мнению, Чанмин был самым красивым и обаятельным в группе, но все внимание почему-то доставалось Ким Джеджуну – весьма мерзкому, как она считала, типу. Кроме того, у Чанмина не было «пары» (Вероника, сначала решившая осуждать фансервис, быстро осознала, что ей нравится такая «игра»). Ему очень подходил Юно: добрый, ответственный лидер и вредный, но милый макнэ идеально смотрелись вместе. И что же? Юно заочно женили на гадком Джеджуне, а Чанмин остался с холодильником. Даже у Ючона был Джунсу, хотя эти двое, один другого страшнее, вообще оскорбляли эстетические чувства Вероники существованием пары ЮСу. Правда, не успела Вероника окончательно осознать себя частью Кассиопеи, как все трое неприятных ей участников, словно сговорившись сделать новой поклоннице подарок, подали в суд на свою продюсерскую компанию и вышли из состава группы. Это бы не расстроило Веронику, но распад ожидаемо затронул деятельность дуэта, которая просто-напросто временно прекратилась. И пока Чанмин с Юно переживали трудные времена, девушка ругала на все лады троих предателей, которые, понадеявшись на безумную популярность Джеджуна, посмели бросить поставившее их на ноги агентство вместе с теми, кого они звали своими друзьями! То, что трио превратилось в «запрещенных барабанщиков», обрадовало Веронику. Так им было и надо. «Keep your head down», ребята. Не высовывайтесь, толстозадый дурачок, бездарное чучело и зазнавшаяся сволочь с перекроенным лицом.
Тем более было странно, что уход Хангена из Super Junior Вероника восприняла спокойно. «У него совершенно другая ситуация, » – решила девушка. Таким образом, в фанфике «Ангел для демона» присутствовал китайский дезертир, а трио не было, поэтому у попавшего в реальность Чанмина омега, художник и майор ни с кем не ассоциировались.
С течением времени жизнь дуэта стала для Вероники реальнее собственной. Просыпаясь утром, девушка прибавляла пять часов к московскому времени и представляла себе, что сейчас делают Чон Юно и Шим Чанмин, затем делала так еще несколько раз в день, а перед сном желала любимому спокойной ночи. Да, она была действительно влюблена в Чанмина, и это чувство не проходило, а, наоборот, становилось лишь сильнее. Вероника прошла все стадии отношений с айдолом, который понятия не имел о ее существовании: робкий флирт (когда стеснялась своего интереса к певцу), свидание (когда впервые мысленно назвала его «оппой» и всю ночь провела перед монитором компьютера, смотря видео разных лет), первый поцелуй (с распечатанной на цветном принтере фотографией), светлый период романтики (когда признала свою любовь к незнакомому человеку и наслаждалась этим странным счастьем), первый секс (во сне, где Чанмин соблазнил ее после концерта), ссоры (когда возмущалась поведением или внешним видом Чанмина, мысленно высказывая ему свое неодобрение), гражданский брак (встретившись с бывшей однокурсницей, ответила на вопрос о личной жизни, что живет с парнем по имени Макс).
Кроме дуэта TVXQ, Веронике нравились Super Junior и особенно две милых парочки: ХанЧоли и ЫнХэ, хотя фанатской ветреностью Вероника не страдала и на первое место ставила только своего любимого Чанмина. Но никому от этого легче не было: позже чувств автора хватило, чтобы материализовать всю «команду» Ким Хичоля, а одна «вселенская звезда» из-за сходства с ним превратилась в мифическое существо, покинув мир шоу-бизнеса ради общения с бандитами и попадания в немыслимый любовный треугольник вместе с чужим лидером и собственным макнэ.
Как Веронике вообще пришло в голову начать писать фанфик, если она стыдилась каждой эротической фантазии с участием Чанмина? К этому ее подтолкнула новая знакомая по имени Юля, которую Вероника встретила в Казани, на всероссийской языковой олимпиаде, куда в качестве молодого преподавателя возила своих первокурсников. Юля, ее коллега из Челябинска, совершенно не стеснялась своего увлечения: в качестве мелодии входящего вызова она установила на телефоне «Bolero», а на обложке ее записной книжки красовались все пятеро в Париже.
– Ты знаешь, кто это такие, да? – робко спросила Вероника.
– Нет, блин, специально себе блокнот заказывала с фоткой Парижа, жаль, какие-то пять мудаков вид загораживают, – засмеялась Юля. – Корейская группа, гонят попсу, но душевно гонят!
– Касси? – дрожащим голосом спросила Вероника. Это слово далось ей с трудом, будто она интересовалась какими-то деталями интимной жизни другой преподавательницы английского.
– А то. – Юля взяла Веронику за руку и пожала ее. – И горжусь этим! Наши парни – самые лучшие!
Сердце Вероники затрепетало. Единомышленница! К тому моменту у нее уже появилась ловко втершаяся в доверие Настя, но та была на шесть лет младше и заставляла думать, будто увлекаться творчеством корейской поп-группы – удел школьников и студентов начальных курсов. Встретить ровесницу, которая называла себя Касси, было невероятным счастьем. Правда, вскоре после отъезда из Казани Вероника новую подругу потеряла. Та стала присылать ей главы своего фанфика, который воодушевил застенчивую жительницу столицы: другие девушки моего возраста сочиняют – и я могу! Тогда она и позволила себе создать мир, населенный могущественными, но ушедшими в тень вампирами, где ее проекция – скромная секретарша Ника – оказалась ключом к безграничной силе и стала предметом страсти для представителей «народа тьмы» с лицами Чанмина, Хичоля, Ынхёка и Донхэ. Чанмин даже полюбил эту Мэри-Сью намного больше, чем девушку с лицом Анжелики, по которой страдал более двух столетий. Нет, Юлю это произведение, первые главы которого она успела прочитать, не оттолкнуло. Ее вывел из себя комментарий к собственному фанфику.
«У тебя просто уморительный роман! Смеюсь постоянно, хоть я и не ценитель „черного“ юмора, а фантастике про инопланетян предпочитаю мистику с участием вампиров (маленькая слабость))) Но ты так классно изобразила всех парней! Сразу видно, кого ты уважаешь, а кого терпеть не можешь, и что наши взгляды совпадают. Полковник Юно – отважный, сильный, любимец женщин, всех подчиненных оберегает и постоянно вытаскивает из передряг, о нем ходят легенды. Чанмин – вредный, но самый умный в команде, сыпет цитатами из классики и аллюзиями на исторические события, находит выход из любой отчаянной ситуации. И остальные трое, списанные с предателей… Один дурнее другого! Джунсу – псих и алкоголик (это намек на то, что он лицемерит, говоря о своем здоровом образе жизни, да?); Джеджун – эгоистичный засранец, который в Армии сопротивления только потому, что не получил все причитающиеся ему по праву рождения блага; ну, и главная ходячая катастрофа – Ючон, настолько тупой, что часто все остальные именно из-за него сталкиваются с опасностью. Аплодирую стоя за такие жесткие карикатуры на этих убогих!»
Вероника так же, как позже Настя и Чанмин, была обманута «образами» героев. На самом деле сердце Юли безраздельно занимал один из «дурных». «Убогие? – ответила она. – Ну-ну. Спросила бы хоть сначала, кого я люблю, прежде чем такое мне писать. А я думала, приличный взрослый человек… Нет ведь – стан дуэта, слэшер и автор тотального мэрисьюшества. Ты уж определись, дорогая, что тебе интереснее: чтобы Чанмин тебя трахал или чтобы лидер ему засадил.»
Девушкам было по двадцать пять и они преподавали в вузах, но поссорились из-за поп-группы. Вот такая субкультура.
У Вероники временно пропало желание продолжать фанфик, тем более, что читать его было больше некому. Но тут голос подала Настя, которой не помешал бы еще один Джеджун для сексуальных экзерсисов Леонида, а также Шим Чанмин, любящий девушек и не женатый на холодильнике. Для Насти Вероника написала «приличный» вариант, где не говорилось об интимной связи Чанмина с Юно и любви Хангена к Хичолю. К сожалению, никакого Джеджуна в работе ненавистницы трио не обнаружилось, однако Чанмин сумел завоевать любовь Насти, и девушка, зная о необходимости постоянно питать иллюзию мыслями, часто болтала с Вероникой о ее произведении. А Вероника была на седьмом небе от счастья: ученица восхищалась ее фанфиком, да и пара читателей в интернете тоже требовали продолжения. Но все хорошее закончилось, когда Анжелика увидела на экране ноутбука случайно оставленный открытым документ с текстом романа. Корейские имена, Ника… Ну явно фантазии о той группе, фото которой она прячет в ящике стола! Бедная сестричка, от одиночества совсем рехнулась, придумывает себе жизнь с какими-то корейскими мужиками! Анжелика безжалостно высмеяла это увлечение, и Вероника больше не могла без стыда думать о своем сюжете. «Ликуська права, такое простительно только для малолеток, но не для взрослого человека…» И мир, из которого уже сбежал Чанмин, начал разрушаться. Но, к счастью для его оставшихся в опасности обитателей, Леонид знал способ оживления вымысла и хотел отомстить неблагодарному придуманному вампиру.
Так герои фанфика Вероники начали вести куда более насыщенную жизнь, чем автор. А та снова замкнулась в себе и клялась, что не напишет больше ни одного слова.
====== Попса, связавшая судьбы. Часть 2 ======
Жил-был на свете Чанмин. Жил он более двухсот лет, как ему казалось, а на самом деле – всего полгода. Да и то не жил. Он был лишь иллюзорным созданием, обладавшим так называемой «пограничной материальностью».
Хичоль отправил сыновей в Москву, надеясь, что однажды они будут помогать его любимому слуге. Но Хёкдже и Донхэ вовсе не хотели работать в этой мерзкой стране.
– Да иди ты, – посоветовал старший, когда Чанмин, сидя в своем офисе, взялся объяснять структуру российских владений Хичоля. – Мы просто так тут, папка послал. А вообще нам это все на фиг не сдалось. В клуб вот вечером пойдем, говорят, ночная жизнь Москвы – это беспредел.
– Как скажете, молодые господа, – елейно улыбнулся мечтавший о жестокой расправе Чанмин и выключил презентацию. – Но ваш отец запретил оставлять вас без присмотра. Пойдем вместе.
– Ты – за нами присматривать? – разозлился Донхэ. – Ну, пошли. Может, мужика себе найдешь, а то твоего Юно большевики прибили.
Хёкдже радостно хлопнул брата по ладони, как бы поздравляя его за ловко насыпанную «соль на рану». Чанмин сделал вид, что оценил шутку. Он еще скучал по Юно – ему никогда потом не доводилось видеть таких добрых и принципиальных вампиров. Да и то, как они занимались сексом… Стыдно было признавать, но Чанмину больше ни с кем не было так хорошо. Интересно, а если бы с Анджелой зашло дальше поцелуя, он был бы в таком же восторге? Или истинный экстаз накрывал его лишь в унизительном положении «снизу»? Может, ему нравилось наказывать себя за собственную никчемность? Ведь в первый раз он сказал нежному Юно: «Не нужно делать это осторожно. Хочу, чтобы мне было больно. Если не с ней – то пусть это причиняет только боль.» Но, если подумать, проблема заключалась именно в чувствах к партнеру. Чанмин был с другими мужчинами, и ему не нравилось. Женщины все-таки возбуждали больше.
Сыновья Хичоля выбрали клуб наугад, и Чанмин не стал сообщать им, что это – вовсе не заведение для «золотой молодежи», а злачное место для простого народа. Хёкдже и Донхэ сразу заказали по две бутылки коньяка и стали пить его неразбавленным; Чанмин подошел к сидящим за отдельным столиком вампирам и, сияя своей фирменной улыбкой менеджера по продажам, сообщил:
– Отец запретил вам напиваться, господа. Если ужретесь в слюни – вынужден буду доложить.
– А трахаться он нам не запретил? – пробурчал Донхэ.
– Нет, но только не втроем, как вы любите. – Чанмин подмигнул братьям. – Понимаю, вы друг друга обожаете и все такое, но хоть девушек надо снимать по штуке на каждого. – Чанмин показал два пальца.
– Хочу, чтобы папа на него за что-нибудь разозлился, – сказал Донхэ, когда слуга ушел в туалет. – И нам можно было бы его наказать. Ох, я бы поизвращался…
– А как? – спросил Хёкдже с загоревшимися глазами.
– Да черт знает, нет достойных идей, – пожал плечами Донхэ. – Но надо, чтобы ему было противно. Руку оторвать – не пойдет, это не гадко, а просто жестоко. Тем более – ты слышал? – он с изуродованным лицом рос, ему оборотни глаз выдрали и кучу шрамов оставили. Такое уже не страшно.
– Слышал, ага, – кивнул Хёкдже. – Может, он поэтому такая зараза? Натуральный мерзкий уродец из Средневековья, типа горбатого шута при короле. Вечная улыбочка от уха до уха, готов терпеть все издевки, а чуть что – так из его пасти поток говна выливается. Но я бы ему второй глаз выковырнул. Это он маленьким от оборотней натерпелся, уж забыл, как глаза из морды выдергивают.
– Ты прав, – согласился Донхэ. – Но это не унизительно. О, а пусть его Ханген трахнет? Ханген же педрила. Тьфу, черт, опять забыл. Мин ведь мужикам уже давал. Вот же ублюдок, даже нормального наказания ему не придумаешь!
– Жри шоколадку, – сказал Хёкдже, засовывая в зубы брата лакомство. – Закусывай, кретинище.
– А ты – крокодилище, – ответил Донхэ с набитым ртом.
– Я? Опять вбил себе в башку, что ты красивее? – Хёкдже стукнул кулаком по столу. – А ну пошли снимать девок на скорость! Если сегодня мне первому дадут – ты выполнишь три любых моих желания!
– Минет в туалете от пьяной в ноль телки не считается, – поставил условие Донхэ. – Она должна быть более-менее адекватной и дать куда положено.
– Мою главную фишку на корню зарубил, – пробормотал себе под нос Хёкдже.
Вероника такого момента не продумывала, но из подсознательной любви к порочным мужчинам решила, что Чанмин употреблял наркотики. В итоге, уже без ведома автора, он, уйдя от братьев, скрылся в кабинке мужского туалета и организовал себе внушительную дорожку кокаина на бачке унитаза. Вдохнув белый порошок, вампир вышел к зеркалу и поправил прическу – будучи плебеем в мире тьмы, слуга тщательно следил за своей внешностью, помня, что встречают по одежке. Кокаин сделал свое дело – он больше не чувствовал себя грязью под ногами господина и его сыновей, а вместо этого видел в себе симпатичного молодого парня, способного при желании соблазнить любую девушку в клубе. Только вот никакого желания не было. В последнее время особенно остро чувствовалась боль от потери Анджелы и Юно. Он любил всего два раза – и один раз бессильно наблюдал за смертью своего ангела, а во второй был вынужден, притворившись простым рабочим, стоять поодаль, смотря на расстрел пойманных вампиров. Юно, жестоко израненный, кивнул ему, как бы прося не заступаться, не подвергать себя опасности. И Чанмин с трудом сдержал слезы, когда пули прошили тело и голову единственного вампира, который относился к нему с любовью и уважением. Чанмину надлежало остаться в живых и, выждав удобный момент, наладить отношения с партией. Его не поймали, а значит, он не имел права умереть. Но так хотелось броситься вперед, обнять этого чересчур доброго вампира и принять все пули первым… Больше никто не стал бы так любить Чанмина. Только ангел, его нежная голубоглазая девочка на небесах, и Юно, который умел одним поцелуем унять любую боль, а в девятнадцатом году был сожжен в яме с другими «кровопийцами», приспешниками царизма.
Чанмин вернулся в зал и сел за стойку, заказав «Мохито». Опять ошибка, осознал он с отвращением. «Мохито» вышел из моды лет пять назад, а он все еще прикидывался элитой, заказывая этот коктейль. Просто дорогой коньяк, по две бутылки – вот это «мажорно». Сыновья Хичоля даже не задумывались о своем поведении, они все время оставались «принцами». Чанмину же приходилось вечно одергивать себя: а так ли я поступил? не выставил ли господина в плохом свете – раз ему служит такая голь перекатная?
Какая-то девушка за барной стойкой случайно смахнула локтем свой телефон и не заметила звука падения из-за громкой музыки. Полная, не особенно симпатичная, но с чистыми наивными глазами. Такие же когда-то были у самого Чанмина. И у непорочного – для него и после свадьбы – ангела.
– Уронили, – сообщил Чанмин, подняв с пола телефон.
– Простите, спасибо, простите, – сказала девушка, краснея. Она была уже не слишком юной: лет двадцать пять. Но стеснялась, как старшеклассница. Хотя, простите, много ли сейчас застенчивых школьниц?
– Ничего страшного, – ответил вампир. – А что вы тут делаете? По вам не скажешь, что вас интересуют такие места.
– Я с подругой, бывшей одноклассницей. У меня день рождения: двадцать пять, и она почти насильно вытащила меня сюда, чтобы я развеялась. – Девушка взглядом указала на блондинку в коротком платье, которую зажимал в углу атлетически сложенный парень с не обезображенным интеллектом лицом. Чанмин не ошибся насчет возраста. – Но ей и без меня весело…
Блондинкой была староста университетской группы Вероники, красивая отличница, которая получила грант на обучение за границей, уже вышла замуж за американца и жила в Калифорнии.
– Я вижу, – сказал Чанмин. Девушка ему нравилась. Он видел скромность и ощущал годы, проведенные за учебниками. Именно поэтому он потом влюбился в бухгалтера – ему по сюжету было положено ценить застенчивость и образованность. – А вам не обидно, что вас бросили в ваш же праздник?
– Нет, я привыкла. Главное, что подруге хорошо. Я все равно здесь для того, чтобы сделать приятное ей, лично у меня все равно не получается развлекаться в таких местах…
Чанмину было скучно, он только что заправился кокаином. Идея стать на пару часов «прекрасным принцем» для одинокой, обиженной девушки показалась ему заманчивой.
– Жаль, сейчас на дискотеках не ставят медленные композиции, – улыбнулся он. Пришлось наклониться к самому уху собеседницы, чтобы она слышала его голос, и это заставляло ее мило смущаться. – Раньше хоть была возможность пригласить даму на танец, а теперь приходится зажимать в углу и тереться об нее всеми частями тела подряд – больше никакие движения в этот ужасный ритм не попадают.
– Что ж, кажется, мужчинам это больше нравится, – заметила девушка. – Не нужно бояться отказа и ждать, согласится ли незнакомка на поцелуй под финальные аккорды, все происходит на уровне взглядов: смотришь на одну девчонку, ждешь ее реакции, если она не начинает улыбаться и танцевать ближе – спокойно ищешь другую жертву, которая сама и начнет непристойно извиваться, чуть ли не залезая на тебя.
– Да, пожалуй, многие в этом зале придерживаются именно такого мнения, – засмеялся Чанмин, посматривая на активно что-то обсуждающих высокородных братьев. – Но я не такой. У меня старое воспитание… Бабушка вырастила.
Чанмин почти невесомо провел рукой по волосам девушки и отправился к ди-джею, которому протянул зажатые между указательным и средним пальцами три тысячерублевые купюры и попросил поставить «Lady in red»*: на еще безымянной замухрышке была красная блузочка. Парень даже не вздумал возражать, и как только вампир вернулся к барной стойке, зазвучал хит прошлых лет.
– Ого, кажется, пока я выходил подышать свежим воздухом, кто-то решил поиграть в «ретро-дискотеку», – сказал Чанмин, жестом указывая в сторону ди-джея. – Очаровательная незнакомка, позволите пригласить вас на танец? – Он протянул девушке руку.
– Меня? – Она рассеянно оглянулась по сторонам, словно ожидая увидеть за своей спиной какую-нибудь красотку, к которой и обращался Чанмин. Это было для него забавно и трогательно. Но намного менее трогательно, чем Джеджун, который свято верил во вред секса без течки или близоруко щурился на свиданиях, вдруг решая, что очки ему не идут, и убирая их в сумку. – Да, конечно, при… приглашайте…
Весь клуб замер. Подергиваться с коктейлем в руке стало неудобно, тереться о выбранного партнера – тоже. Приглашать «даму» на такой танец никто не хотел. Чанмин вывел девушку в освобожденный застывшей толпой центр, обнял ее, не переступая границ пуританских приличий, и спросил:
– А как вас зовут?
– Ника, – пробормотала удивленная девушка. – Это полное имя. Многие думают, я сокращаю, но Ника – полное…
– Очень приятно, а я – Чанмин, – представился вампир. Вероника много раз думала, как он это сделал: галантно поцеловав руку, тепло улыбнувшись, жарко выдохнув на ухо… В иллюзии имел место первый, забытый вариант: Чанмин сказал это, глядя не на спутницу, а на Хёкдже и Донхэ. Те смотрели на слугу с завистью. Что поделать, они оба предпочитали девушек с формами пышнее признанных индустрией красоты….
Конечно, бывшая одноклассница сгорела от зависти, потому что Чанмин был привлекательнее ее ухажера и флиртовал намного красивее. Конечно, Чанмин вызвался проводить Нику до дома, но девушка, испугавшись дальнейших приставаний, отказала ему. Конечно, вампир был восхищен ее раритетной стыдливостью и еще сутки думал о ней, жалея, что не взял номер телефона. Конечно, тогда он еще не понимал, что скоро станет просить у Анджелы прощения за новую любовь, и считал Нику лишь очередным несерьезным увлечением, какие в его долгой жизни уже случались не раз. Конечно, скоро Ника пришла устраиваться к нему на работу (официально он был директором небольшого рекламного агентства, от имени которого и совершал для удобства все финансовые операции). Девушку уволили с предыдущего места работы в рамках вынужденного сокращения штата, и она остро нуждалась в деньгах. Конечно, Чанмин взял ее своей личной ассистенткой, и между ними начала медленно развиваться истинная симпатия. Конечно, потом агентство навестили Хичоль с сыновьями, и Хичоль, будучи не только вампиром, а еще и потомственным заклинателем огня, почувствовал в девушке какую-то скрытую силу. Конечно, Хичоль вспомнил старинное предание, через некоторое время отправился в древнюю библиотеку Китая и понял, что эта Ника – очередное перерождение дочери великого мага, в сердце которой тот заключил собственную силу и позволил распечатать ее лишь тому, кого девушка искренне полюбит. Конечно, Хичоль решил увести ее у Чанмина и заставил слугу расстаться с Мэри-Сью, пока она не осознала свои чувства. Конечно, Чанмин к тому времени безумно влюбился в Нику и ужасно страдал из-за своего поступка. Конечно, Ника, оставшись с Хичолем, привязала его к себе, но при этом поняла, кого любит на самом деле. Конечно, это наделило Чанмина силой древнего мага, и он смог бросить вызов тому, кто упорно коверкал его и без того несчастливую судьбу. Конечно, смерть Ники лишала Чанмина его новообретенного могущества, и Хичоль попытался убить сбежавшую от него чудо-девушку. Конечно, Чанмин вступил в масштабный бой с бывшим господином, чтобы защитить любимую. Конечно, он убил Хичоля, но погиб и сам – на руках рыдающей и к тому моменту красиво лишившейся невинности Ники. Конечно, Ника забеременела и родила ребенка от единственного человека, которого полюбила за четыре своих перерождения. Конечно, это был мальчик и он поразительно напоминал своего ничтожного и одновременно благородного отца.
Но все это ДОЛЖНО было случиться. А сюжет перестал развиваться по замыслу Вероники в тот момент, когда ее проекция всего два месяца работала у Чанмина и успела лишь перестать считать его сволочью да лично познакомиться с семьей Хичоля.
Чанмин, уходя из офиса позже всех сотрудников (у него была встреча с одним из партнеров господина), увидел на крыльце офисного здания рыжеволосую девчонку лет восемнадцати-девятнадцати, в черной юбке и белой блузке.
– Привет, а я вот тоже хочу тут работать! – заявила она, семеня за следующим к своей машине вампиром.
– Не требуются сотрудники без высшего образования, иди, студент, расклеивать объявления на заборах, – сухо бросил Чанмин, садясь за руль.
– Чанмины, блин, все такие Чанмины, – фыркнула Настя себе под нос. Идеальный слух вампира уловил эти слова, и он насторожился. – А пожрать ты, случаем, не любишь?..
– В ресторан напрашиваешься? – ухмыльнулся вампир.
– Если это единственный способ с тобой пообщаться – то да! – обрадовалась Настя.
– У меня есть с кем общаться, спасибо, – сказал Чанмин, захлопывая боковую дверь. – Объявления. Или флаеры на улице. Вот мой совет.
Настя с самого начала не обманывалась насчет чувств вампира – это позже она позволила себе забыть о его характере. А тогда она верно оценила его настрой и поняла, что ситуация имеет лишь один выход. В остальных случаях девушка просто покинула бы иллюзию и отправилась в другую, но деловой, холодный Чанмин уже нравился ей, и она вздумала испробовать новое для себя средство.
– Пойдешь сейчас напиваться и думать об Анджеле, о том, что не смог защитить ее от Хичоля, о том, что не будь ты с детства уродом, она, может, сбежала бы с тобой из отцовского дома? Или о Нике, с которой танцевал в дешевом клубе под песню Криса де Бурга?
Чанмин открыл дверь, как бы приглашая Настю сесть на пассажирское сидение.
– Ты кто такая? – спросил он, старательно пряча тревогу.
Даже если она была вампиром (что все равно было исключено из-за ауры), то не могла узнать ничего о его жизни, попробовав кровь: для этого «читаемому» следовало быть смертным.
– Мы же в ресторан едем? – ехидно улыбнулась Настя. – Ну, вот и поехали.
Чанмин отвез Настю в ресторан индийской кухни, и девушка сразу прокомментировала: что, скучает по работе в Индии?
– Ты – слуга моего господина Ким Хичоля? – спросил Чанмин, заказав достаточно много блюд.
Настя разочарованно проверила глазами выбранную им еду по меню и ответила:
– Еще чего. Ну-ка, скажи, когда Хичоль к вам приезжал?
– Вчера, – не стал скрытничать Чанмин. А зачем? Она могла видеть его со «свитой».
– Чудно. А сегодня Ника пролила кофе на папку с документами, но ты не стал ее ругать?
Чанмин нахмурился.
– Да, так и было, – признал он. – И что…
– Я пока притворюсь мебелью, оппа, – сказала Настя, произнеся последнее слово как-то издевательски. Чанмин решил, что она намекает на его национальность. – Но в ближайшие часы тебе позвонит Хичоль и спросит, что у тебя за секретарша.
– Личный ассистент, – поправил вампир.
– Фу-у-у, директор такое уточняет, – поморщилась Настя. – Какое «Мэри-Сью». Хичоль сам удивится. Ты еще скажи, что хочешь увидеть на ней короткую юбку.
– Не отказался бы, – усмехнулся Чанмин, четко запомнив странное слово.
– Все-все, я мебель.
Принесли заказ. Чанмин ел мало, предоставив почти все угощение наглой гостье, и это обрадовало девушку. Но тут заиграли тихие начальные аккорды «Нам с тобой».
– Ага, она Цоя любит, знаю, – кивнула Настя. – А как про него в «КВН» шутили? В ведро пел? Трубку бери, оппа.
Чанмин взял со стола телефон и с возрастающим недоумением прочитал на экране: «Господин Хичоль».
– Алло, Минни, миллионер ты мой из трущоб, – послышалось откуда-то из Парижа. Там сейчас была резиденция одного из самых могущественных вампиров мира. – Разговор недолгий, у меня скоро дела. Во-первых, как поживают новые алмазные месторождения в Сибири?
– Процесс идет, но медленнее, чем хотелось бы, – ответил Чанмин, глядя на нюхающую карри Настю.
– Не слышу обращения… Ты не один? Хорошо. – Хичоль, не опуская мобильный, попросил Хангена принести последний отчет по Финляндии. – Я видел у тебя новую секретаршу.
– Она личный ассистент, – пробормотал ошеломленный Чанмин.
– Даже так? И ты это уточняешь? Удивлен. Она тебе нравится? Ты еще скажи, что хотел бы увидеть на ней короткую юбку.
Чанмин смял свободной рукой белоснежную салфетку на столе.
– Она толстая, зачем мне ее ножки-столбы, – вымученно засмеялся он.
– О, мне это нравится, – одними губами сказала Настя.
– Что ж, это меня успокоило, теперь я не волнуюсь о твоем вкусе, – отозвался Хичоль. – Но эта девушка мне интересна по некоторым причинам. Пришли досье в ближайшие сутки. Укуси ее. И мне нужен факт: девственница она или нет. – Хичоль захохотал. – Собираюсь создать зелье омоложения!
– Девственница, кроме тебя ведь никого не должно быть, но ты легко это узнаешь, не подставившись, – сказала Настя, когда Хичоль положил трубку. – Тебя это возбудит. Тут к Фрейду обращаться: ты мечтал быть единственным у Анджелы, но не посмел из-за своих нищеты и уродства, а теперь в глубине души хочешь стать первым мужчиной для другой девчонки с нравственностью в духе своего родного лохматого века. Вот тут заморочилась она, авторша. Могла бы, как все: надоели шлюшки, хочу скромную. Ан нет, все объяснила твоей психологической проблемой. Не надо ей столько умных книг читать, от них мозги плющатся.
– Да кто ты такая? – зашипел Чанмин.
– Боишься повышать голос в общественном месте, потому что это не аристократично, – умилилась Настя. – А ведь настоящие богачи, особенно в России, могут и подраться в дорогом ресторане. Блин, ты реально интересный! Я ретируюсь, спасибо за ням-ням. Но учти: завтра на Нику наорет менеджер по персоналу, потому что у твоей Ники частично обязанности офис-менеджера и она не заказала ей маркер нужного цвета: его не было на складе у поставщика. Менеджер расскажет это тебе, надеясь, что ты накажешь свою секретаршу. А ты захочешь ее выгородить, и вовсе не только потому, что менеджер – дебилка: ну какая ей, истеричке, разница, розовым или желтым свои записи подчеркивать? Она расстроится, потому что эта сорокалетняя разведенка давно в тебя влюблена.
