Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"

Автор книги: lovely dahlia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 100 страниц)

Чанмин потряс головой. Нет, перед ним все же был другой вампир. Наглая, самовлюбленная суперзвезда, но в то же время – душа компании и добрый, в общем-то, человек, постоянный житель социальных сетей, периодический трансвестит, знаменитый «кошачий парикмахер»… Его слуга, в конце концов. Не господин.

– Чего с тобой, а? – Хичоль засунул руки в карманы джинсов. – Чего смотришь на меня, как Ким Чен Ын на демократию? А-а-а, догадался. Сильно похож был? – Хичоль прокашлялся и ехидно прищурил глаза. – Чарли, отныне ты – мой слуга. Я нарекаю тебя Чанмином и немножечко Максом. Ручку целуй.

– Иди с Юно трахаться, а то у тебя генитальный психоз, – рявкнул Чанмин, поднимаясь со ступеньки и отряхивая брюки.

– Нет у меня никакого психоза, это ты тут душевные метания разводишь, а у меня все зашибись! – Хичоль топнул ногой. За Чанмином закрылась дверь, и он задумчиво добавил: – Черт, а ведь я – прямо типичный Чанмин из фанфика: и с Юно, вроде, перепихнулся бы, но пожрать – как-то на первом месте…

Чанмин вернулся в комнату, где Джеджун, глядя в окно на треснувшую стену, мял пальцами одеяло и корил себя за слабость. «Я так сам разрушу эти хрупкие отношения; меня вообще радовать должно, что он ревнует к Юно; прошлого не вернешь, надо принять новую реальность, в которой у меня никогда не будет детей; ну почему я всегда такой идиот…» – вот какие примерно мысли роились в его взъерошенной голове.

Чанмин присел рядом с ним на его кровать и взял за руку, принявшись по очереди гладить пальцы. Только что ожившее воспоминание о девушке, которую он не сумел защитить, пристыдило его. Он и впрямь годился только на то, чтобы верой и правдой служить жестокому вампиру. Ни спасти любимую от смерти, ни даже просто уберечь «полевой цветочек» от страданий у него не получалось.

– Дже, прости, пожалуйста. – Он виновато улыбнулся. – У меня хорошо выходит обижать людей. А вот делать их счастливыми…

Джеджун всхлипнул, начиная плакать уже от облегчения: Чанмин не ушел в квартал «красных фонарей» или к тому же Хичолю, а извиняется – и обнял вампира.

– Это ты меня прости, – залепетал он. – Я очень нервный, знаю. Лучше иногда просто закрывать на это глаза. И еще старомодный. Если уж честно, мне и правда все это папа рассказывал, еще в школе, когда я с Юно начал встречаться…

Чанмин засмеялся и чмокнул омегу в макушку. Он хотел уложить его под одеяло, но теперь уже сам Джеджун настоял на том, чтобы «помириться в постели». Правда, он, видимо, желая доказать, что не такой уж старомодный, выбил себе позицию «сверху». И зря: ему было ужасно неудобно, двигался он неуклюже, еле кончил, а болело в итоге все, включая ноги и прокушенную от напряжения губу.

– Эта пара точно называется «Джеки Чан», – сказал Чанмин, слизывая капельку крови.

– Один сплошной неудачный дубль, – печально признал Джеджун. – Я – полный ноль в постели, знаю… Не умею ничего…

– Мне это неважно, – честно ответил Чанмин. Он обнял Джеджуна и лежал вместе с ним на узкой кровати. – За столько лет, сколько я прожил, мне довелось перебрать немало искусных любовников и любовниц, так что подобные вещи уже меня не волнуют – надоело. А вот такие доверчивые и добрые глазенки, как у тебя, – сокровище. Этому, в отличие от акробатических номеров на матрасе, не научишься…

– Жаль, что я не подождал всего один лишний годик, – прошептал Джеджун, начиная засыпать.

– Что? – переспросил Чанмин, машинально водя пальцами по его мягким волосам.

– Если бы я не был с Юно на Канарах, то не было бы тех проблем, – уже сквозь сон ответил Джеджун. – А ты стал бы первым…

Чанмин поцеловал его в лоб и чуть крепче прижал к своей груди. «Может, не такой уж я и плохой человек, раз заслужил это несчастное чудо, – подумал он. – Подумать только… „Шутка природы“ – первый, кто полюбил меня НА САМОМ ДЕЛЕ.»

Хичоль, в свою очередь, занимался пробежкой по лестнице, то есть поднимался по этому металлическому чудовищу, громко стуча подошвами по ступенькам при каждом шаге, и затем спускался, после чего повторял процедуру. Но жажда только усиливалась. «А выпью-ка я крови оборотня! – неожиданно решил Хичоль и весело поскакал на четвертый этаж. Правда, за пару ступенек до пункта назначения он вспомнил две важных детали: – Черт, Минни говорил, что у него кровь противная. Плюс герцог наверняка потребует плату за ужин, а для меня спать с каким бы то ни было Юно – это дурной тон! – И Хичоль, застегивая свою рубашку, удрученно поплелся обратно вниз. – Придется выходить на охоту…»

Айдол вышел из двора, образованного стенами гостиницы и двух смежных домов, набрал полные легкие ночного мексиканского воздуха и отправился на поиски добычи, впервые за много лет абсолютно свободный – ни Чанмина, ни надзора агентства, ни журналистов, ни фанаток… Правда, побродив всего минут пятнадцать по близлежащим улочкам в поисках одинокого, но трезвого и благообразного латиноамериканца, певец ввел в ступор двух выходивших из бара девушек.

– Смотри, это же тот парень, ну как его…

– Да, этот… Имя из головы вылетело…

«Да меня в любом уголке мира знают, Super Junior – это бренд!» – с гордостью подумал Хичоль, опуская голову для конспирации.

– Точно! – воскликнула одна из девушек. – Диего Ли, с нами в прошлую субботу пил! Эй, Диего, ты как, выжил после тех выходных?

«А, нет, просто сработало правило „мы с европейцами друг для друга – на одну рожу“, – несколько расстроился Хичоль. – Ладно, мне же лучше.»

Хичоль слонялся еще некоторое время, пока не напал на вполне неплохую жертву. Мужчина, не слишком внушительного телосложения, вполне прилично одетый, почему фланирует по темным улицам Мехико глубокой ночью – загадка. Хичоль стал преследовать его, надеясь, что мужчина сам догадается попасть в какой-нибудь безлюдный переулок.

Внезапно жертва остановилась и обернулась. Вампир кисло улыбнулся. Ну как теперь было осуществить задуманное, то есть наброситься со спины, прокусить шею, выпить немного крови для утоления жажды и исчезнуть стремительной тенью?

– Ты уже минут десять за мной плетешься, – сказал мексиканец. – От самой вашей «точки». Совсем туго сегодня с клиентами, да, красавчик? – Хичоль остолбенел и не мог найти слов для приличного ответа, тем более, что при изучении испанского он откровенно халтурил. – Ну, сколько хоть берешь-то? И что предлагаешь? У меня запросы немного нестандартные. Я люблю «золотой дождь». В рот. Не ты мне, а я тебе.

Из узкой улочки за спиной мексиканца выскочила какая-то фигура, точным ударом сбившая его с ног и отправившая в нокаут. Это оказался герцог собственной персоной, который заботливо подтащил жертву к ногам Хичоля, словно подарок.

– Он без сознания, – великодушно улыбаясь, сказал Юно. – Прошу, можешь пить его кровь.

– Да ну к черту такое пить: он, если я правильно понял, любит на проституток поссать, еще насмотрюсь картинок из его насыщенной жизни, – замахал руками Хичоль. – Пойду дальше… – Он наконец понял, в какую глупую ситуацию попал, и немедленно взвинтился: – Эй, а ты что тут делаешь? Следил за мной, засранец лохматый?!

– Да, меня снедало любопытство, – ответил Юно, своевольно проводя указательным пальцем по пряди волос Хичоля. – Я оказался прав: Чанмин ужасен в роли господина и наставника. Он даже не обучил тебя правилам охоты, и вместо жертвы ты нашел себе клиента со странными предпочтениями. – Юно опустил руку и отправился вперед по улице. – А что, позволь спросить, ты сам об этом думаешь?

– О «золотом дожде»? – спросил Хичоль, начиная вышагивать следом за оборотнем. – Ну, не знаю. Если двое любят друг друга и им обоим это нравится – почему бы и нет, у всех свои причуды. Но когда случайные связи… По-моему, какой-то перебор… Или наоборот? Может, лучше неизвестно кого обоссать, а близкого человека – нельзя? Сложный вопрос ты задал, не думал об этом…

Юно остановился и громко рассмеялся.

– Я интересовался, что ты думаешь о промахах своего господина, – сказал он, повернувшись к певцу. – Но твои размышления об извращениях меня позабавили.

– Каждый все понимает в меру своей испорченности, – тут же оправдался Хичоль. – Я испорчен до крайности.

Юно помог Хичолю поймать другую жертву: пока сам вампир спрашивал дорогу у похожего на университетского профессора мужчины, Юно подошел к нему сзади и так же, как в предыдущий раз, вывел из строя одним отточенным ударом. Выяснилось, что лучше было пить кровь любителя помочиться на «ночных бабочек»: «профессор» оказался маньяком, насиловавшим и избивавшим молодых женщин.

– Я могу превратиться в волка и разорвать его в клочья, – предложил Юно, выслушав рассказ скривившегося от омерзения вампира. – Такая тварь не заслуживает жизни, а на его шее остались следы от укуса, что указывает на причастность вампира.

– Да в вампиров никто не верит, пушистенький, – сказал Хичоль, давая своей жертве легкого пинка. – Я сам еще не до конца верю…

– Учись охотиться, – посоветовал оборотень. – Или ищи себе донора, как Чанмин. Кстати, надеюсь, ты согласишься отблагодарить меня за то, что я помог тебе с пропитанием? – Хичоль приготовился встать на дыбы, однако Юно успокоил его: – Я всего лишь тоже хочу поесть и прошу тебя составить мне компанию.

– Будешь волком и сожрешь пару невинных граждан Мексики? – прищурился певец.

– О нет. – Герцог усмехнулся. Его взгляд сообщал, что он прощает неопытного вампира за предрассудки в адрес своего рода. – Я с большим удовольствием попробую блюда местной кухни и выпью вина.

– Текилы, – твердо заявил Хичоль. – Мы в Латинской, мать ее, Америке. Только текила!

– Как тебе будет угодно, – кивнул герцог.

Юно выбрал небольшой уютный ресторанчик в центре города, где всю ночь играла приятная ненавязчивая музыка, а повар радовал посетителей поистине мексиканской остротой своих фирменных блюд. Хичоль без труда поглощал перченую еду, а Юно, напротив, как ни старался сохранять благородное спокойствие, вынужден был признаться в поражении и заказать большую бутылку минеральной воды.

– Это все потому, что ты в Англии жил, – заметил Хичоль, опрокинув очередную стопку текилы. – Там нет ничего острого. И вообще… Там что хоть едят, кроме «рыбы и чипсов»?

– «Fish and chips»? – Юно удивленно нахмурился. В восемнадцатом веке это блюдо еще не считалось символом скудости английской кухни. – Признаться, в моем особняке этого не готовят. Пудинги, пироги, ростбиф – вот что первым приходит на ум. Какие еще чипсы?..

– А оборотни человечиной не питаются, да? – спросил Хичоль, отрезая кусок от своей энчилады.

– Могут питаться, но это вовсе не обязательно, – важно ответил Юно. – Большинство оборотней принадлежат к высшим сословиям, мы управляем жизнью простых смертных. Было бы странно, если бы мы были менее цивилизованны, чем те, кто нам подчиняется.

– Угу, – закивал Хичоль. Бутылка текилы заканчивалась, а то, что герцог Кентерберийский слишком сильно напоминал лидера известной поп-группы и откликался на его имя, все еще беспокоило вампира. Возможно, стоило попробовать товар, с которым он теперь работал, то есть кокаин. – А тебе хочется иногда взять и сожрать чьи-нибудь мозги или, скажем, сердце?

– Я же не бешеный пес, а вожак волчьей стаи, – покачал головой Юно. – Не нужно меня недооценивать.

– Да я вообще хорошо к тебе отношусь, серенький, ты чего. – Хичоль потянулся к Юно и почесал его за ухом. – Но волки – те же собачки, их даже приручают иногда. Если тебе животик почесать, ты ножкой дрыгать станешь?

Юно хотел разозлиться и выдать что-нибудь об оскорблении аристократа, однако вместо этого, сам того не ожидая, весело рассмеялся. Хичоль, решив, что это приглашение к продолжению игры, переставил стул, чтобы удобнее было распускать руки, и взялся щекотать герцога. Юно, продолжая улыбаться, схватил его за руку.

– Скажи, вампир, – заговорил он негромко, – твой господин приказал тебе втереться ко мне в доверие, соблазнить меня?

Хичоль застыл, глядя на герцога и растерянно хлопая глазами.

– Угадал, – хихикнул он после почти минутного молчания. – Ну, да, Минни просил… А тебе не нравится, как я пристаю?

– Нравится. – Юно, держа пойманную руку Хичоля в своей, прижал его к себе и наклонился, почти соприкоснувшись с ним губами. – А молодой вампир, наверное, хочет угодить своему господину? Я помогу ему в этом.

Хичоль криво улыбнулся. Он уже точно знал, что случится по возвращении в номер, несмотря на сходство Юно… с Юно.

У Хичоля было много романов: серьезных, незначительных, продолжительных, коротких, страстных, скучных – в общем, на своем веку он повидал достаточно. В постели, соответственно, его тоже мало чем можно было удивить. Но герцог Кентерберийский имел полное право собой гордиться – ему это удалось.

Войдя в номер, Юно так пылко прижал Хичоля к стене, что тот до звона в ушах ударился об нее затылком. При «требовательном, жадном поцелуе», как это действие могли бы описать в эротическом романе, оборотень ухитрился до крови прокусить вампиру язык. Потом герцог резко разорвал на певце рубашку, и пуговицы разлетелись в разные стороны – а сам певец полетел на кровать, куда был брошен страстным вожаком стаи. Сняв с брюк Хичоля ремень, Юно привязал его руки к спинке кровати и избавился от оставшихся на обоих предметов одежды. В общем, после такого дикого начала айдол ожидал сводящих с ума предварительных ласк, фееричного секса… Вместо этого Юно просто вошел в него и совершал пресловутое «туда-сюда-обратно» в течение примерно сорока минут. Хичоль сначала кричал во все горло (видимо, подготовка пассивного партнера – дело не дворянское), потом просто шипел, а под конец уже молча разглядывал потолок, строя предположения о происхождении крупных пятен на нем. Но самым жутким оказалось то, что, судя по количеству извергнутого семени, оборотень вовсе не сорок минут пытался кончить – он испытал полноценный оргазм несколько раз подряд. Шесть, как он уточнил после заданного вампиром вопроса.

– Чтоб я тебе еще когда-нибудь дал… – Хичоль с трудом выполз из постели и поковылял в душ. Вода потекла тонкой струйкой и холодная, но артист радовался даже этому.

– Тебе не понравилось, – задумчиво произнес оборотень. – Странно… Еще никто из моих любовников не оставался неудовлетворенным…

Хичоль в отчаянии приложился лбом о кафельную стену ванной.

– В твоем мире, наверное, парни кончают уже только от того, что ты их целуешь, – простонал он. – А если страстно швырнешь мимо кровати – так вообще вываливаются прямиком в нирвану. Но я, ты уж извини, местный. И не будь я вампиром, то вообще сдох бы еще в самом начале нашего бурного секса. – Глубоко вздохнув, Хичоль мысленно добавил: «Но это же не твоя вина. Кажется, я знаю причину, и тут ничего не поделаешь. Хорошо хоть размер у тебя в рамках реально возможного, а то мог бы и до колен висеть…»

За стенкой, как Хичоль упоминал при распределении комнат, поселилось трио «воздерживающихся» – Джунсу, которому не давали, Ючон, который не давал, и Кюхён, который дал, но только обет безбрачия. Майор лег на одну из двух полутораспальных кроватей и похлопал рукой по свободному пространству рядом с собой, как бы приглашая Джунсу занять это место.

– Нет, милый, я не могу, – нежно сказал Джунсу, наклонившись к Ючону и погладив его по волосам. – Ты же понимаешь: я мужчина, и я хочу тебя. Если мы будем спать так близко друг к другу, мне станет трудно контролировать свое желание.

– Ага, понимаю. – Майор встал с кровати. – На полу посплю.

– Ни в коем случае! – запротестовал Джунсу. – Ты можешь простудиться!

– На полу буду спать я! – сказал Кюхён. Скинув с себя одежду и оставшись в одних трусах, он решительно лег на пол и сложил руки на груди. – Так нужно.

– Кю, да ты охренел совсем, – засмеялся Ючон. Он лег на бок рядом с монахом. – Давай вместе охренеем. Су, выбирай любую кровать, какая нравится.

Джунсу, тихо ругаясь, схватил майора за руку, заставил подняться и уложил на кровать; затем то же самое он проделал с Кюхёном.

– Я взрослый, так что пусть лучше мне будет неудобно, – объяснил он, расстилая на полу запасной плед. Кюхён и Ючон виновато переглянулись. Один из них привык закалять свое тело, чтобы возносить дух, второй уже много лет ночевал где придется. А страдал только изнеженный художник.

Все быстро заснули, вымотанные за долгое время пути. Однако через некоторое время жильцов разбудил громкий крик в соседней комнате. Судя по голосу, кричал Хичоль, а судя по содержанию его возгласов, он занимался сексом с Юно и давал тому дельные советы – например, запомнить слово «вазелин».

– Хоть беруши покупай, – зарычал Джунсу. – Где только Чанмин этого чокнутого откопал… И как подумаю, что сам Чанмин сейчас наверняка с Дже… Нет, я не завидую. Я в шоке, и только.

– Спи, Су, – зевнул Ючон. – Ну, ебутся за стенкой. А то ты впервые такое слышишь.

Кюхён засунул голову под подушку. К сожалению, он все равно слышал приглушенные стоны и другие звуки. Монах никогда не видел воочию, как происходит совокупление двоих людей, будь то однополая или разнополая пара, но воображение в красках рисовало ему творящееся в соседнем номере. Не помогало даже чтение мантр: стоило ему мысленно сказать несколько первых слов и попытаться таким образом отвлечься, как бессовестное сознание возвращало его к творившемуся в соседнем номере беспределу. Из-за этого Кюхён всю ночь не мог уснуть и, едва рассвело, вышел на улицу, чтобы предаться медитации. Однако там, на лестнице, уже сидел, слушая музыку, Хичоль. Первой мыслью монаха было скрыться в номере и медитировать там, но эта мысль растворилась, стоило вампиру помахать ему рукой и улыбнуться.

– Слушай, падре, может, ты мне скажешь, какого черта я с оборотнем переспал? – грустно спросил он, выдергивая из ушей пуговки наушников. – Ты же философией занимаешься, наверное. Вот, пофилософствуй немного, пока мы не пошли искать наркоторговцев. – Хичоль посмотрел на свои часы. – У нас не так много времени, а мне нужно поболтать. Я не то чтобы сожалею, хоть это было и отвратно, просто…

Кюхён сел на ступеньку рядом с Хичолем, едва сдержав порыв взять его за руку.

– Ты – несчастный, запутавшийся человек, – сказал монах, с пробирающим до глубины души состраданием глядя на предмет своей запретной любви.

– Есть такое, – согласился тот. – И что? Это меня оправдывает?

– Оправдывает, если в твоем сердце есть раскаяние. – Кюхён наконец исполнял свою мечту – был наставником для «падшего». Он чувствовал небывалый прилив душевных сил.

– Раскаяние? Еще чего. – Хичоль поморщился. – Просто как-то неуютно мне от этого. Не надо было. Но вообще у меня часто такое бывает. Не надо, не надо – а потом уже в чьей-то постели просыпаюсь… Ты прав, я запутался. Но чтобы ВОТ ТАК… Говорил же себе, что с вами шестерыми никаких отношений иметь не буду! Ну, разве что с Чанмином дружить, от него никуда не денешься… И вот еще беда. На людей охотиться. Не хочу, и все тут! А ночью пришлось, маньяка какого-то укусил… – Хичолю пришла в голову некая идея, и он вмиг оживился. – Слушай, Кю, ты для Дже какие-то лекарства делал, чтобы он не совокуплялся со всем, что не приколочено. А мне такое наколдовать можешь, чтобы крови не хотеть?

Кюхён отрицательно помотал головой.

– Жалко. – Хичоль снова поник. – Придется выслеживать людей, кусать, может, убивать… Я же не выбирал такую жизнь, вообще-то… Все Мин, зараза эта…

Сердце Кюхёна не выдержало. Хичоль не хотел быть монстром, оплачивать вечную жизнь человеческой кровью! Он заслуживал прощения и поддержки!

Монах поднялся на ноги и тепло улыбнулся вампиру.

– Я могу давать тебе свою кровь, Ким Хичоль, – сказал он. – Не причиняй боли другим людям. Когда тебя станет мучить голод – проси меня, я позволю тебе питаться. Ты не виноват в том, что стал таким, тебя тяготит проклятие. Мой долг – помочь тебе легче переносить свое состояние. Но только обещай, что никогда не укусишь простого человека.

– О-обещаю, – ответил обалдевший Хичоль, даже начавший заикаться от такого сюрприза. Кюхён похвалил его и ушел обратно в свой номер, совсем забыв, что собирался медитировать на относительно свежем воздухе. Вампир проводил его взглядом и пробормотал: – Ни фига себе, я донора нашел… Вот это урожайная, однако, ночка… Еще бы новоявленного хахаля нормально трахаться научить – и прямо в шоколаде буду…

Кюхён снова лег в постель и быстро заснул. Он наконец чувствовал себя умиротворенным, хотя и сам не понимал, что было истинной причиной этого. Ему казалось, что дело в шансе спасти проклятого от лишних грехов; на самом деле, пожалуй, монаха радовала перспектива регулярно вступать в весьма тесный физический контакт с вампиром. Он спал бы долго и спокойно, но скоро в дверь постучался Чанмин. Пора было ехать на виллу к главарю местных наркодилеров. Джунсу, естественно, настаивал, чтобы Ючон остался в отеле – «мальчику» определенно нечего было делать в логове преступников. Слушать его, конечно, никто не стал. Когда «великолепная семерка» занимала места в арендованном Чанмином минивэне, он увлеченно ворчал, а всю дорогу до виллы давал майору указания. Если бы тот вздумал им следовать, то при встрече с членами наркокартеля держал бы Джунсу за руку и не открывал рот без разрешения.

Тем временем в Москве

Анжелика пришла домой в слезах; она явно уже успокаивалась, но, как только ее увидела старшая сестра, немедленно возобновила проявление страданий с целью получить моральную поддержку.

– Что случилось? – участливо спросила Вероника. В лицах девушек, если приглядеться, можно было найти много общих черт, но в целом они казались совершенно разными. Веронике уже исполнилось двадцать пять; темно-русые волосы она собирала в странного вида небрежную высокую прическу, которая призвана была напоминать «творческий беспорядок» модных красоток, а в действительности напоминала сделанный вечером и развалившийся во время сна пучок; при одинаковом невысоком росте весила старшая сестра на пятнадцать килограмм больше младшей; юбок и платьев она не носила, предпочитая им и даже классическим брюкам джинсы всех мастей, что не слишком нравилось коллегам из университета, где девушка преподавала английский язык. В общем, это был классический дуэт из старых сказок: прелестная младшенькая и дурнушка-старшая. Только вот характеры они поделили неверно: корыстной и глупой полагалось быть старшей, а трудолюбивой и застенчивой – младшей сестре-красавице.

– Меня Дима бросил, – захныкала Анжелика. – Получается, встречался со мной всего два дня… А лучше сказать – вообще одну ночь, потому что после клуба я с ним больше не виделась. И вот сегодня мы должны были пойти на свидание, но он позвонил сказать, что тогда выпил и только поэтому поругался с курицей Танькой! Потом мы выходили из универа после пятой пары, и он встретил ее с огромным букетом красных роз! – Анжелика разревелась в полную силу. Вероника гладила ее по спине. – Короче, представь себе, я опять как дура себя повела! Разрушила собственное счастье! За мной же очень хороший парень ухлестывал, пусть и не такой богатый, как Дима. А я его послала… Как думаешь, он меня не простит?

– Не знаю… – Вероника вздохнула и стала любовно перебирать крашеные волосы сестры. Эта привычка сохранилась с детства, когда она еще играла с Анжеликой, как с любимой куклой, и втайне от мамы делала ей прически. – Зависит от того, как ты с ним рассталась.

– Гру-убо, – заныла Анжелика. – Унизила… Мне прямо дурно стало: о, можно Димку у Таньки увести! В итоге – не Димы, ни Саши…

– Дурочка ты у меня, – ласково произнесла Вероника, обнимая сестру. – Сама не понимаешь, чего от жизни хочешь… Ничего, образумишься еще…

Сестры сидели рядом и тихо болтали минут десять. Потом Веронике позвонили; девушка оставила телефон на кухне и побежала туда, чтобы ответить. Разговор несколько затянулся, Вероника не возвращалась, и Анжелика, снова заплакавшая из-за ощущения «брошенности», полезла в ящик стола сестры за салфетками. Там лежала целая упаковка бумажных носовых платков. Анжелика взяла ее в руки, чтобы вынуть одну пачку, и заметила нечто странное. Выяснилось, что под салфетками сестра хранила множество необычных вещей. Первой на глаза Анжелике попалась книга с красивыми фотографиями. Двое мужчин в разных позах, на разном фоне. И оставалось бы только снисходительно посмеяться над мечтами безнадежно одинокой сестры, если бы не загадочный нюанс – одной из моделей был недавно брошенный Саша.

– Настя звонила, – сказала из прихожей Вероника, возвращаясь в комнату. – Она хотела прервать занятия, потому что собиралась куда-то уехать на лето, но теперь изменила свое решение. Настя остается в Москве, и ей нужны мои услуги репетитора… Я счастлива. Настя для меня уже в первую очередь не ученица, а друг…

Вероника замерла, увидев младшую сестру листающей присланный прямиком из Кореи фотобук дуэта TVXQ. Ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Это было что-то чересчур личное. Что-то, над чем Анжелика, с ее вечными тусовками, меркантильностью, приземленностью и богатым опытом отношений, могла жестоко посмеяться, ранив старшую сестру в самое сердце.

– У меня однокурсница уехала в Сеул учиться, присылает оттуда всякую ерунду, – пролепетала Вероника, густо краснея.

– Это ж мой Сашка, – удивленно сказала Анжелика, пропустив оправдание сестры мимо ушей. – Он что, фотомодель? И что за мужик с ним на большинстве снимков?

– Какой Сашка? – Вероника даже забыла, как только что едва не летела в пропасть. – Это Шим Чанмин, участник легендарной корейской поп-группы…

– А, просто похож, – перебила сестру Анжелика. – Блин, одно лицо, серьезно тебе говорю. Как брат-близнец.

– И ты… бросила такого парня? – изумилась Вероника. – Бросила ради маленького толстенького Димы?

– Ну, блин, зато у Димы «Бентли»! Хотя мне-то теперь что… Буду звонить Сашке. Вдруг простит…

Анжелика бросила фотобук на стол и отправилась в свою комнату. Вероника не знала, чего ей желать. То ли примирения, чтобы попросить сестру привести бойфренда домой и хотя бы пообщаться с человеком, похожим на ее любимого, то ли подтверждения разрыва – из-за романа Анжелики и двойника Чанмина ревность свела бы Веронику с ума.

К счастью для старшей из сестер, «Саша» трубку не брал.

====== Глава 16 ======

– Его зовут дон Эстебан Рамирес Альварадо, – сказал Чанмин, когда автомобиль остановился у ворот виллы. Охрана была предупреждена о том, кто явится на переговоры к наркобарону, поэтому компанию впустили без долгих расспросов. – Когда-то дон Эстебан сотрудничал с Никитой Сергеевичем, но теперь ставит невыгодные для него условия, уверенный, что тот все равно не станет от них отказываться.

– И что? – Юно придирчиво осмотрел великолепный сад, окружавший трехэтажный особняк. – Нам нужно попробовать заключить соглашение, а если не выйдет – доказать посредством физической силы… – Мимо автомобиля прошли двое мужчин солидного телосложения и с винтовками в руках. – Не хочу показаться малодушным, но, боюсь, нам придется трудно.

– Мы с Ючоном останемся в машине! – воскликнул Джунсу, стукнув кулаком по сидению рядом со своей ногой. – Джеджун, Юно и Кюхён – тоже! Это не обсуждается! Ты сам втянул нас в передрягу – вот один и разбирайся!

– Друзья, проблем не возникнет, – с улыбкой объявил Чанмин, паркуя автомобиль у парадного входа с широкой мраморной лестницей. – Войны не будет. Во всяком случае, пока. У меня другие планы.

– Он решил русского наркодилера кинуть и работать с мексиканцем, потому что тут перспективы лучше, – неожиданно раскрыл все карты Хичоль, выходя из машины. Чанмин ощетинился, но непослушный слуга поспешил остудить его гнев: – Да кому нужна эта загадочность? Пусть все знают, на что идут, мы же партнеры.

– Ты собрался всех вокруг предать, да, Минни? – в негодовании спросил Джунсу, все-таки тоже покидая салон. – Тебе толковый словарь не требуется? Скажем, проверить значение следующих слов: «совесть», «честь», «ответственность»…

Ючон, догнав поднимающегося по лестнице Юно, схватил его за плечо и развернул, заставив смотреть себе в глаза. Герцог демонстративно бросил брезгливый взгляд на руку военного, после чего коротко кивнул, как бы сообщая о своем согласии выслушать собеседника.

– Слышь, Юн, че-то тут не то, – тихо сказал Ючон, оглядываясь на Джунсу – художнику не полагалось слышать подобные разговоры. – Ты говорил, Мин с теми мужиками заодно. А он, значит, против них. Так это чего ж получается? Ты меня на Мина натравить хотел?

Юно вздохнул и поднял глаза к безоблачному небу. Даже такой недалекий человек, как майор, мог делать логические выводы из полученных сведений.

– Нет, я сам обманулся, – сказал оборотень. – Чанмину сложно доверять, и ситуация с твоим ранением выглядела очень странно. Я мог подозревать лишь вампира.

– Нет уж, теперь кончай пиздеть, – тихо, но грозно сказал Ючон. – Вижу я, что тебе не хочется Мину подчиняться, типа ты аристократ и все дела, а он какая-то вшивота. Решил меня на свою сторону перетянуть. Только знаешь че? – Майор гордо ткнул себя большим пальцем в грудь. – Я сам решать буду, кого слушать, а кого на хер послать. Здесь у меня начальников нет. И вот ты мне сейчас уже не нравишься, морда дворянская.

– Ты почему застрял? – Джунсу, успевший подняться по лестнице, заметить, что Ючон отстал, и спуститься, взял майора за руку. – Не теряйся, милый. Тут же опасно!

Ючон извинился и покорно пошел за художником, не вырывая свою руку. Юно презрительно усмехнулся, глядя на эту несуразную пару.

– Ну, вот ты и решил, солдат, – чуть слышно процедил он. – Будешь подчиняться слабому и наивному живописцу. Достойное начальство.

Перед входом в просторный холл, украшенный репродукциями шедевров прошлого и оригинальными образцами сомнительного современного искусства, всю компанию обыскали. Юно позволил это сделать, крепко сжав челюсти, но все же не сдержался и рявкнул на особо дотошного охранника, когда тот принялся с подозрительным рвением ощупывать ноги оборотня. С остальными, не считая военного, все прошло гладко; у Ючона же обнаружились два ножа: большой охотничий и складной.

– Черт возьми, майор, я же просил: никакого оружия, – шепотом напомнил Чанмин, когда охрана конфисковала оба предмета.

– Да это ж разве оружие, – ответил Ючон, тоскливо глядя на отобранные ножи. – Это так, на всякий случай.

Дон Эстебан слышал от своего российского коллеги, что не все гости одинаково достойны внимания, поэтому сразу объявил, что лично беседовать будет только с двоими. Наркобарон ждал парламентеров на веранде, а остальным предстояло остаться в гостиной в компании трех знойных латиноамериканок в коротких открытых платьицах (заинтересовали они только майора, да и того вскоре отвлек беспрестанно ворчащий Джунсу). Разумеется, на веранду отправился Чанмин; за ним следом летящей походкой устремился Хичоль, но путь ему преградил оборотень.