Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 100 страниц)
– От тебя пахнет женщиной, – напомнил герцог.
К нему подошел Юно. Он, оставаясь более чем доброжелательным, посоветовал:
– Вам придется общаться с фанатами. Вот представьте, что мы – они и есть. Как бы вы на нас смотрели?
– Как на идиотов, которым больше нечем себя занять, – усмехнулся герцог.
– Они ведь поддерживают вас, – воодушевленно возразил лидер. – Они помогли воплотить в жизнь вашу мечту, стать теми, кто вы есть…
– Это вас касается, а вовсе не нас, – ответил герцог.
– Без их фанатов нас не было бы, – заметил Джеджун.
Оборотень молча отвернулся. Лишнее напоминание о том, как все они появились на свет…
– Ой, ребята, тут пиздец, – вдруг сказал побледневший Кюхён, на время зависший в своем телефоне. – Тут такое… Меняться надо. Срочно. Потому что вымышленный Хичоль… такое творит… Я уверен, это он. И тут без мага-оборотня-пришельца уже не обойдешься.
ПЕКИН
Издалека был виден стадион «Птичье гнездо», построенный специально для Олимпийских игр две тысячи восьмого года. Прекрасное строение, надолго превзошедшее по дизайну все последующие архитекторские разработки. Истинная достопримечательность современности для тех, кто не желает любоваться древностями.
Хичоль встал в стороне от проходящих мимо людей. Он не собирался делать ничего с виду особенного, но не хотел, чтобы кто-то смотрел на него в это время.
– Вы можете умереть, – заметил «мистер Эс», одетый, как всегда, во все черное. – Ваше тело слишком мучительно принимает силу, возможно, вы не выдержите ее применение.
– Но кто не рискует – тот не пьет шампанского, – улыбнулся Хичоль, закрывая глаза.
– Я – рядом, – сказал Ханген, поклонившись. – Если что – я поддержу вас.
– Как поддержал меня, когда мы вместе трахали мой оригинал? – рассмеялся Хичоль. Ханген не поднял взгляда. – Брось, я же понимаю, что для тебя находиться в одной постели со мной, даже если ты меня не трогаешь, – уже чудо. Ты не виноват, так Вероника, черт бы побрал эту извращенку, придумала. Ты потом сам выпьешь ее кровь.
– Будьте осторожнее, господин, – лишь попросил в ответ Ханген.
– Профессор, да не стоит быть таким пуританином, – предложил Чанмин, расстегивая две верхних пуговицы на рубашке «мистера Эс». Тот предпринял попытку испепелить его взглядом. – Вот, так вы очень даже секси. О вас мечтает больше дур, чем о всех DBSK вместе взятых! Не подводите девочек. Впрочем, мы почти одновременно стали терять популярность… Но у всех нас она еще есть, и неслабая!
– Закрой рот, – грубо приказал «мистер Эс». – Я даже не знаю, куда, по твоему характеру, тебя определить. Разве что туалеты мыть.
– И это неплохо, – сказал Чанмин, выставив большой палец правой руки. – Люблю приносить пользу!
– Радость моя бессовестная, тихо, – попросил Хичоль, не открывая глаз. – Дай мне сконцентрироваться…
– Молчу, господин, – ответил Чанмин.
Хичоль начал медленно поднимать руки вверх. Раздался ужасный треск, который стал приводить людей в панику; Ханген и Чанмин немедленно закрыли господина своими спинами. Через несколько секунд «Птичье гнездо» отделилось от своего основания, задержалось ненадолго в воздухе и потом, взорвавшись с эффектом фейерверка, рухнуло обратно. Искры и пепел оседали по всей округе.
– Я – в Сеул, – сообщил Хичоль, казавшийся ничуть не измотанным. – А ты – расскажи местным, что это был теракт.
Ханген ушел за своим господином, готовый в любой момент его поймать, если он ослабеет. «Мистер Эс» вышагивал следом.
– Я?! – возмутился Чанмин, когда никого из соратников не осталось поблизости. – Мне одному это сделать? Ну, как всегда: Минни – то, Минни – это… Хоть бы придумали, чьих рук дело… Ладно, пусть СМИ мучаются. – Он перешел на чистый пекинский диалект и заголосил: – Кошмар! Теракт!!!
СЕУЛ
– Они безнадежны, – пробормотал Кюхён, накрываясь одеялом. Было уже раннее утро, и разбуженный приходом коллег Чонсу даже не стал ругаться – просто выразил свое «фи» и проковылял обратно в спальню. – Из майора Ючон – как из меня Дева Мария. А ты видел «моего»? Да, голос у него на четыре октавы, умничка. Но как он себя ведет? Да Чанмин его в первый же день раскусит и прибьет…
– Кстати, – сказал все еще бодрый Хичоль в пижаме. – Как думаешь, реально кого-то разлюбить за три с хвостиком месяца?
– Ты про Юно? – хмыкнул макнэ. – Да его только позови… Нет, блин! – Он откинул одеяло и навис над старшим товарищем. – Ты про Кюхёна!
– Вот именно в этой позе я и хочу его увидеть, – бесстрастно ответил Хичоль.
– Больной, – буркнул Кюхён, снова закутываясь в одеяло. – Монах и шлюха… Зашибись парочка…
– Кто шлюха? – Хичоль дал макнэ пинка, и тот плюхнулся на пол. – Праведник и блудник. Вот так лучше.
– Я передумал, бери герцога, – застонал Кюхён, растирая ушибленный бок. – Он тебя хоть на место поставить может!
====== Глава 30 ======
СЕУЛ
Юно оглядел вымышленных товарищей и, скрестив руки на груди, встал перед ними.
– Понимаю, вы не хотите это делать, – признал он. – Но мы учимся танцевать не для того, чтобы их поклонницы сходили с ума. Нам надо, чтобы Чанмин – а за ним и Хичоль – поверил, что мы артисты, после чего можно будет начать войну.
– У него такая сила, что мы – ноль, – заявил Ючон. – Только сдохнем все.
– Это правда, – добавил Джеджун, поправляя на себе одежду. – Вы не можете тягаться с ним.
– Кроме меня, – робко заметил Кюхён. Все вопросительно посмотрели на него. – Думаю, я смогу собирать энергию посетительниц концертов, как это делает Хичоль. Но сам не буду использовать, это мгновенно уничтожит мою светлую ауру, и я окажусь бесполезен. Только создам амулет для одного из вас.
– Что же ты сразу не сказал? – Юно с радостной улыбкой взял его за плечи. – Почему ты так старательно скрываешь от нас все свои способности?
– Я говорю о них, когда надо, – сказал Кюхён. – Итак, теперь, когда вы поняли, что у нас есть шансы, продолжим репетицию?
– Я хочу спать, – раздраженно бросил Джунсу. – В душ и спать. Черт побери, у нас всего две спальни на пятерых! Э… Я беру Дже, а остальные – как хотят.
– Но мы еще не выучили танцы! – возмущенно отозвался Джеджун.
– «Лидер» выучил, – отмахнулся Джунсу, распахивая дверь. – А мы – бездари в этом плане. Джеша, ты себя видел? Твой оригинал и сам хреновенько танцует, но ты его переплюнул. О монахе вообще не говорю – там просто трындец. Он, вероятно, думает, что танцы – это сродни проституции… Аллё, гараж. Твой единственный и неповторимый тоже дрыгается! Впрочем, шаболда он еще та.
– Прекрати говорить так о Хичоле, – попросил Кюхён. – Он просто запутался, когда его бросил любимый.
– И поэтому надо трахаться с самим собой! – всплеснул руками Джунсу. – Ну пипец запутался, прямо как наушники в кармане! Кстати, именно из-за этого придурка мы потеряли столько времени. Да если бы он не жопу врагу подставлял, а следил за ним, то врубился бы гораздо раньше, и майор уже оторвал бы второму Хичолю голову, а герцог сожрал бы Хангена! Но что мы имеем теперь? Хичоль обрел такую силу, что мы просто не можем дать бой, пока ты – если не пиздишь, конечно – не создашь свой чертов амулет!
– Джунсу, успокойся, – потребовал Юно.
– Сейчас, успокоюсь я! – Художник показал оборотню средний палец. – Смотри, до чего мы докатились! Пляшем к верной смерти! Парни, да мы вообще не похожи на артистов. Чанмин сразу раскроет нас и убьет! Вон Джеша. – Джеджун, который любовался своим новым отражением в большом зеркале, замер и прислушался. – Куда деть твои бабские повадки? Да ты одной улыбкой себя выдаешь! А майор? Пара слов – и все, нет сомнений, что у тебя IQ инфузории-туфельки!
– Тише, Су, тише. – Ючон, не обратив на оскорбление никакого внимания, обнял Джунсу и прижал его к своей груди. Тот, разумеется, стал вырываться и грозно рычать. – Нам всем страшно, ясен пень. Но тех мужиков надо спасать. Да и в этом мире никто больше хичолинской морде отпора не даст.
– Хватит об меня тереться! – рявкнул Джунсу, наконец сумев оттолкнуть майора. – От тебя потом несет!
– Да от всех несет, – смутился Ючон, почесав затылок. – Мы же столько часов без передыха танцуем.
– Пусть отправляется спать, – распорядился Юно. – Его проблемы, что он выдаст себя первым и умрет.
Джунсу гордо прошагал в душ.
– А мне идет, да? – спросил Джеджун, окончательно прилипший к зеркалу. – Я выгляжу молодо и… привлекательно! Надо же, какое у него чувство стиля…
– Сейчас заболеешь нарциссизмом, – рассмеялся герцог. Джеджун обиженно стрельнул в него взглядом. – Но тебе пойдет на пользу, девочка наша. После тридцати лет неуверенности в себе – это то, что нужно.
– Тридцать лет – еще не приговор, – улыбнулся своему отражению Джеджун. – Вон на Хичоля посмотрите. Ему тридцать один…
– А у него все еще шило в заднице! – захохотал майор. – Но у тебя-то его нет.
– Будет, – пообещал «зеркальному себе» омега. – Я же теперь кто? Самый красивый мужчина корейской эстрады!
– Сам-то в это веришь? – недоверчиво нахмурился Кюхён.
– Пока – не очень, но я всего полдня как Джеджун, – ответил омега. – Так, так, продолжаем репетицию! Хочу еще раз посмотреть на танец Юно в «Purple Line».
– Ему нравится, – заметил Юно, взглядом указав на Джеджуна. – Заряжаемся его оптимизмом – и вперед!
У айдолов атмосфера была хуже. Ючон попросту не верил в успех затеи и говорил, что Чанмин раскусит «идиотов» в первый же день; Джунсу негромко, но уверенно поддерживал его; Джеджун не сомневался в способностях персонажей, но утверждал, что меняться не будет: еще бы он нуну в обиду не давал!
– Да от нас толку – с гулькин нос! – неожиданно повысил голос лидер. Все замолчали – не от страха, а от удивления: восьмое чудо света, Юно орет. – Мы – обычные люди и не окажем сопротивление вампиру со сверхсилой!
– Но мою дурочку – жалко! – ответил в том же тоне Джеджун. – Он же приперся, наверное, не только ради меня, но и чтобы Чанмина увидеть! Ох и всыплю я этому уроду за нуну…
Помянешь, как говорится, некую зловонную субстанцию – вот и она: раздался звук отпираемого кодового замка, и в квартиру вошел вампир. Теперь все с первой же секунды поняли, что это не их макнэ. Взгляд, жесты, улыбка – все было немного другое. Ну, или просто сработало самовнушение.
– Были у родителей, хёны? – спросил Чанмин.
– Да, мама тебе привет передавала, – ответил Джунсу.
– Я ему врежу, – процедил Джеджун. – «Хёны»… Двести с лишним лет засранцу…
Юно схватил его за руки – так, на всякий случай.
– Подожди, – попросил он. – Потом ему герцог или майор врежет. Да так, что мало не покажется.
Персонажи поспали лишь несколько часов и снова взялись за репетицию – энтузиазма не проявлял один Джунсу. Скоро у них получилось отыграть целый концерт без особых проблем.
– Горжусь вами, коллеги, – сказал Юно.
Пришли настоящие артисты – Чанмин снова исчез, и у них были развязаны руки. Хичоль, разуваясь, вопил на Чонсу по телефону: не его, мол, проблемы, где он и младшенький пропадают, может, у них свидание.
– Нельзя так с лидерами, – заметил герцог, ласково шлепнув его по затылку.
– Как хочу, так и можно, – ответил Хичоль. – Так, дайте на вас посмотреть. Джеша! Чудо ты мое лупоглазое. – Он обнял омегу. – Как тебе в новом образе?
– Хорошо, – признал тот. – Я даже увереннее себя чувствую… Но раздеваться все равно не буду.
– Странно, – вздохнул Ючон, посмотрев на своего двойника. – Мое лицо, моя прическа, мой стиль… Но все равно чего-то не хватает.
– У него глаза имбецила, – заметил художник, рассматривая свои ногти. – Пусть изобразит глубокую задумчивость. Скажем, попробует пять умножить на восемь.
– Да я прогулял, когда таблицу умножения сдавали, – сказал майор, виновато глядя на носки своих кроссовок. – Но это… сорок, вроде.
– Да ты гений, возьми с полки «нобелевку», – фыркнул художник.
– За математику ее не дают, – возразил Ючон.
– Боже, это удивительно, – восторженно произнес художник. – Я уже отвык от того, что этим бархатным голосом можно говорить что-то умное!
– Опять пристаешь?
– Самую малость. Не могу удержаться.
Художник шлепнул артиста ладонью по ягодице, и тот, сорвавшись с места, как ужаленный, ретировался в угол комнаты, подальше от нахала.
– Это уже не «малость»! – в раздражении бросил он. – Ты свои слэшные штучки оставь!
– Это был фансервис, – игриво улыбнулся художник.
– Вот с ним фансервис устраивай. – Ючон кивнул в сторону майора. – Я все равно с тобой на одной сцене стоять не буду.
– Кстати, о такой вещи, как фансервис, – громко заговорил Юно, привлекая к себе внимание. – От нас сейчас его очень много требуют. И не только ЮнДже, хотя это, конечно, в приоритете. Кхм… Я вот что хочу сказать. Фансервис – очень тонкое искусство. Вы должны быть убедительными и заставлять поклонниц с интересом наблюдать за вами, но ни в коем случае не переходить грань, за которой нежности и дурачество близких друзей превращаются в откровенные заигрывания геев.
– А вы все геи, как я понимаю, – добавил Джеджун. – Ну, кроме нуны, с ним вопрос сложный… Короче, показываем. Вот так можно. – Джеджун взял лидера за руку и устремил на него теплый взгляд, добившись того, что лидер ласково посмотрел на него и улыбнулся. – А вот так – не надо! – С этими словами Джеджун прижался к Юно и страстно облизнул его шею.
– Ай, чокнутый! – вскрикнул лидер, отлепляя от себя смеющегося Джеджуна. – В общем, да, такого не надо. Это перебор.
– Примерно так пойдет? – поинтересовался герцог, обнимая вскрикнувшего от неожиданности омегу за талию и поворачивая его к себе лицом.
– Нет, в этом есть агрессивность, – возразил Юно. Он встал на место герцога и взял омегу за руку. – Представим, закончилось выступление, мы кланяемся… – Лидер низко поклонился, и омега последовал его примеру. – Потом выпрямляемся, и сначала – благодарный взгляд в зал, а потом – любящий – на коллегу. – Юно посмотрел в глаза омеги, который невольно покраснел. Кто говорил, что лидер не слишком хорошо играет? Да он сейчас одним взглядом в любви признавался! Омеге даже стало неловко. Ненадолго хватило его задора, который придал стиль Джеджуна. – Вот примерно так. Зал – остался, в группе еще три участника, но со стороны видно, что вы на несколько мгновений оградили себя от всего мира и остались вдвоем.
Омега не выдержал и, краснея с каждой секундой все гуще, выдернул свою ладонь из руки лидера, после чего принялся смущенно хихикать.
– Как вы сами еще в ЮнДже не поверили, – сказал он, не зная, куда смотреть. – Это… очень убедительно.
– Было время, когда почти поверили, – ответил Джеджун, улыбнувшись при этих воспоминаниях. – Я был безбашенным, а Юнни хотел дарить кому-то свою любовь, я оказался ближе всех… Но мы вовремя опомнились.
– Давно это было, очень давно, – подхватил лидер. – Предвосхищая ваши вопросы, сразу скажу, что дальше поцелуев у нас не зашло, и нечего теперь так на Джеджуни смотреть! – Последнее относилось к герцогу, который уже решил, что певец успел получить опыт в однополом сексе.
– Наверное, ты был недостаточно настойчив, – предположил оборотень, – вот и не добился его. Вафля ты, как говорят в двадцать первом веке.
Юно отмахнулся и попросил всех занять позиции для того, чтобы прогнать концертную программу заново.
– В принципе, все не так плохо, они стараются, – резюмировал Джеджун, когда персонажи честно «отыграли» концерт. У Кюхёна «целой» группы не было, и он собирался репетировать позже, со своим двойником и Хичолем.
– Стараний мало, – заметил Джунсу. – Они все еще плохо танцуют.
– Ну не получается у меня так пошло задом вилять, как ты! – выпалил художник. – А ну признавайся: вы с Ючоном в свое время тоже в ЮСу поверили? Уж больно ты манерный…
– Я манерный? – оскорбился Джунсу. – Да сам ты, знаешь…
– Джеджун, – попросил Юно, приблизившись к омеге. – Ты должен всегда вперед смотреть, а не себе под ноги. Особенно, когда исполняешь «Mine». Это сильная песня, которая требует эмоциональной отдачи. А ты только движения копируешь. Вот. – Лидер взял омегу за плечи и заставил выпрямиться. – Расслабься, но не сутулься. Почувствуй музыку, текст. Ты видел на записи, какой у нашего Джеджуни взгляд? Это взгляд непокорного человека, взгляд, полный огня… Давай ты сейчас еще раз попробуешь?
– Да, хорошо, – рассеянно произнес омега. Лидер был слишком добр и слишком ласков, чтобы это не привело его в замешательство. Похоже, Юно в его фанфике был намного ближе к оригиналу, чем герцог. За исключением, пожалуй, того, что лидер едва ли принимал наркотики и любил групповой секс…
– Ты в порядке? Устал? – спросил Юно, с тревогой осмотрев его. – Можете отдохнуть. Вы сегодня проделали большую работу, я не требую повторять прямо сейчас, просто дал полезный совет…
– Да, мы все устали, – сказал художник. – Из сил выбиваемся! Вон пусть монах кончает отлынивать и покажет нам концерт подгруппы Super Junior – Бред Наркомана: два Кюхёна и один Хичоль.
– Ага, ага. – Настоящий Кюхён стал прогонять персонажей, списанных с DBSK, чтобы очистить место для танцев. – Предупреждаю: многим понравилась наша пародия на Girl’s Day, наверняка еще придется красное платье напяливать. А я в это время буду греть пузо под мексиканским солнышком.
– Платье?! – не поверил своим ушам монах.
– Да это весело, я научу тебя радостям трансвестизма, – пообещал Хичоль, вставая рядом с ним. – Сам помогу застегнуть платьице.
Монах укоризненно посмотрел на него и покачал головой, но вслух ничего не сказал. Хичолю снова стало обидно. Он был очень рад видеть «праведника», ему хотелось, как раньше, смущать его своими заигрываниями. Но теперь, похоже, об этом стоило забыть – монах сумел задушить в себе зачатки сексуальности.
– У него уже хорошо получается, – заметил омега, наблюдавший за танцами. – Лучше, чем у меня. Хотя это странно: его в монастыре воспитывали, а я даже на дискотеках бывал.
– Просто ты не уверен в себе, – объяснил лидер. – Боишься сделать неправильное движение, из-за которого над тобой станут смеяться. Не надо. Наш Джеджуни часто путается в танцах, но всех это лишь умиляет.
– Да уж, играть другого человека – сложнее, чем мне казалось…
Лидер пригляделся к профилю омеги, который неотрывно следил за маленьким кусочком Super Junior. У него не укладывалось в голове, что это – существо другого пола, но он чувствовал его нежность и хрупкость. В самом деле, нечего ему было делать на сцене. Конечно, и настоящего Джеджуна спасти хотелось, но и за омегу становилось страшно… Его не должны были раскрыть. Ни за что.
– Хочешь, я с тобой лично позанимаюсь? – предложил лидер. – Я знаю Джеджуна, как облупленного, и, думаю, смогу научить тебя даже лучше, чем он сам.
– Это было бы замечательно, – улыбнулся омега. – Спасибо.
В этот момент монах, до этого почти не делавший ошибок, поскользнулся и шлепнулся на пол.
– Кривоножка, – подытожил Кюхён.
Хичоль подал упавшему руку и помог подняться.
– Так тебе и надо, – заявил он, когда монах сообщил, что сильно ушиб локоть.
– За что?
– Да… за все!
Юно не поехал в общежитие, и с подозрительным Чанмином пришлось разбираться трио. Вампир собирался отсутствовать долго, но вернулся от своего господина раньше, чем планировал, и теперь ждал артистов, попивая на кухне кофе.
– Где вы пропадали? – спросил он с улыбкой, от которой всех JYJ бросило в дрожь: чем милее убийца, тем более жутко думать о его преступлениях. – И где потеряли Юно хёна?
– Он по делам в офис SM отправился, – выдал Джунсу. – По поводу концертов и так далее… Надо уладить некоторые вопросы, формально-то мы не вернулись в агентство…
– Это он молодец, только лучше бы вы сами со своими проблемами разбирались, – заметил Чанмин. Он встал из-за стола и помыл кружку. – Не надо все сваливать на бедного лидера, он и так устает.
– Ну, с нами в офисе и общаться-то не хотят, – сказал Джеджун. Даже врать не пришлось.
Телефон Чанмина зазвонил. Приняв вызов и услышав лишь пару слов, вампир извинился перед трио и выбежал за дверь.
– Куда он? – спросил удивленный Джеджун.
– Куда угодно, лишь бы подальше от нас, – буркнул Ючон.
Чанмин влетел в общежитие Super Junior и сразу натолкнулся на Кюхёна, который, стараясь оставаться незамеченным для остальных, пробирался к выходу.
– Привет и пока, – сказал макнэ, проскальзывая мимо вампира в коридор. – Пойду во-о-оздухом подышу…
Чанмин решительно прошагал на кухню. То, что он увидел там, чуть не заставило его сорваться и наорать на «принцев». На полу, прижимая к обильно кровоточащей шее ладонь, сидел полуживой лидер, рядом топтался бледный, как смерть, Рёук, Ханген стоял перед ними, демонстрируя заряженный пистолет, Хичоль рылся в бардаке аптечки, а Хёкдже и Донхэ расположились за столом: первый плакал, второй ругал его.
– Что тут случилось? – спросил обалдевший Чанмин. – Господа, ваших рук дело?
– Хёк, дурак истеричный, – сдал старшего брата Донхэ. – Вцепился в глотку этому придурку, ну, их лидеру с почти салатным погонялом. Теперь вот не знаем, что делать со свидетелями. Хорошо хоть остальная часть группы еще с каких-то съемок не вернулась. Реклама, вроде? Эй, дешевка, что молчишь?
– Реклама, реклама, – подтвердил Хичоль, нашедший все необходимое и севший на колени перед лидером. – И хорош перебирать по отношению ко мне все синонимы слова «проститутка», надоел! Я пару раз с вашим отцом переспал – теперь все, потерянная для общества личность? Да ты сам начитался фанфиков и к брату пристаешь, я видел! Может, мне вашему отцу пожаловаться, чтобы он из тебя дурь выбил?
– Как это случилось-то? – раздраженно поинтересовался Чанмин, тоже опускаясь рядом с лидером – вдруг навыков Хичоля в оказании первой помощи будет недостаточно.
Выяснилось, что виноват был сам Чонсу – видите ли, он вздумал отчитать старшего «принца» за то, что тот хотел провести ночь в клубе. Завязался спор, во время которого лидер вежливо признался, что вообще не узнает ЫнХэ, что они стали ленивыми, несобранными, наглыми, безответственными… Да как этот смертный вообще посмел говорить нечто подобное аристократичным вампирам? Донхэ собрался ударить лидера в челюсть, но Хёкдже опередил его, укусив несчастного в шею. На шум прибежали Рёук, который сразу впал в состояние глубокого шока и пребывал там до сих пор, Хичоль и Ханген – последний взял жертву и свидетеля на мушку; а Кюхён не стал любопытствовать и покинул общежитие от греха подальше. Когда Хёкдже понял, что натворил, он от злости на самого себя расплакался, а Донхэ подливал масла в огонь, обзывая его истеричкой.
– Жить будешь, – сказал Чанмин лидеру, осмотрев его рану. – Но надо бы исцеляющее зелье. Господа, у вас же оно было.
– Донхэ разбил склянку, – пожаловался Хёкдже.
– Из-за тебя! Ты меня толкнул! – взвился его брат.
– Что происходит? Вы можете мне сказать? – слабым голосом спросил Чонсу.
– Не надо тебе ничего говорить, все равно забывать скоро, – ответил Чанмин, выпрямляясь во весь рост. – Ну, Ханген, держи их пока на прицеле, а я позвоню профессору. Хичоль, дуй куда-нибудь отсюда, а то и тебе достанется, хотя ты и так в курсе.
– Кажется, я знаю, чьей помощью пользуются эти засранцы, – вздохнул Хичоль, который нашел Кюхёна в компании трио – вместе, видимо, бояться было приятнее. – Он строго одевается, смотрит на всех, как на говно, пользуется магией, у него черные волосы и его называют «профессором». Вывод, который я могу сделать из этого, далек от утешительного.
– К чему ты клонишь? – неуверенно засмеялся Джунсу. – По описанию – какой-то профессор Снейп из «Гарри Поттера». Но ты же его видел. Разве он похож на героя из кино?
– Не все фикрайтеры представляют себе героев такими, какими их изобразили актеры, – заметил Хичоль. – Кто-то, прочитав книгу, нарисовал себе другой образ. Например, Эдвард Каллен из фанфика не обязательно будет иметь лицо Роберта Паттинсона. Так и этот… Нет, на Алана Рикмана он ничуть не похож. Но у меня почти нет сомнений. Этого персонажа некоторые поклонницы любят настолько сильно, что его можно было бы оживить, и по остальным критериям он подходит.
– Поправьте меня, если ошибаюсь, – вмешался Ючон, – но тот профессор – разве не один из сильнейших волшебников в книге?
– По-моему, да, – ответил ему Джеджун. – Значит, у наших дуриков – никаких шансов?
– У нас есть козырь в рукаве, – твердо заявил Хичоль. – Свой маг. Так что еще повоюем…
– Тогда давайте меняться прямо завтра, – предложил резко воодушевившийся Кюхён. – Ой, нет, завтра никак, мне надо хоть на пару дней жутко больным прикинуться, чтобы потерю веса объяснить. Прямо сейчас начну. Что у меня? Пищевое отравление?
– Ты монаха видел? – усмехнулся Ючон. – Отравления мало. Там как минимум рак на последней стадии и химиотерапия.
– Остановимся на отравлении или кишечном вирусе, – возразил Кюхён, решив, что играть ракового больного – слишком трудно. – Сейчас вернусь к нам и запрусь в туалете. Буду там дремать, а как кто-нибудь постучится – жалобным голосом попрошу дать мне еще десять минут.
– А Джеджун хён срочно бросает курить, – продолжил Ючон. – И пить.
– К черту, пусть лучше нуна начинает, – пробурчал Джеджун, закидывая ногу на ногу.
Юно, оставшись наедине с персонажами, взялся за дело с необыкновенным рвением. Практиковать танцы и разучивать слова песен они могли и без него, а вот довести их образы если не до идеала, то хотя бы до сносного состояния мог только лично он. Объяснять особенности характеров без носителей этих самых характеров тактичному лидеру было легче.
Юно устранил оставшиеся внешние «шероховатости». В частности, троим еще следовало проколоть уши – Чанмин все время находился чересчур близко и мог заметить отсутствие пирсинга. Лидер учел это и еще утром приобрел пистолет, который теперь решил пустить в ход. Майор и герцог перенесли процедуру без какой-либо реакции, а омега вздрагивал и чуть слышно шипел. Юно с трудом заставил себя продолжить разбираться с пирсингом – это вызвало в его сердце странные чувства. Трогательное существо позволяло ему прокалывать свои чувствительные ушки, доверилось… Юно потряс головой и готов был сам себе треснуть по лбу, чтобы избавиться от помутнения рассудка. О чем он думал? С ума сошел или как?!
– Джунсу потом нарисует ему татуировки, – сказал немного одуревший лидер, положив пистолет на стол. – Майору не надо, он все равно не будет раздеваться, а вот Джеджуну…
– Я не стану появляться на сцене голым! – в отчаянии запротестовал омега. – Что угодно, хоть пальцы при «киёми» облизывать, но только не обнаженка!
– Хорошо, что Кюхён не ходит голым, – заметил монах. – Платье меня, конечно, смущает, но раздеваться перед толпой молодых девушек – намного хуже.
– Да Джеджун постоянно выступает полуголым, у него это – что-то вроде фетиша! – настаивал лидер. – Если ты вдруг перестанешь весело скидывать рубашки – Чанмин догадается и убьет тебя!
– Чанмин мне ничего не сделает! – закричал Джеджун. – Он любит меня!
– Не дура ли? – прокомментировал Джунсу, который вертелся перед зеркалом и любовался тем, как узкие брюки из гардероба двойника обтягивают его филейную часть. Майор, кстати, любовался тем же самым, но с безопасного расстояния. – Слушай, мы с тобой оба – без сверхсилы, первые кандидаты на прокушенные шейки! Я собираюсь изображать Ангела Шиа так, словно мне за это «Оскара» дадут, чтобы выиграть время! Ты должен делать то же самое! И если тебе себя не жалко – подумай об остальных, из-за тебя одного подозревать станут всех!
Джеджун опустил взгляд и нервно пожевал нижнюю губу, после чего стал медленно и нерешительно расстегивать пуговицы. Выглядел он при этом, как юная барышня, очутившаяся в первую брачную ночь в спальне нелюбимого супруга.
– Можно пока без этого, – сказал лидер, схватив омегу за руки прямо перед тем, как он окончательно избавился от рубашки – та успела лишь соскользнуть с плеч. – На сцене и попробуешь.
– Джунсу прав, – глухо произнес Джеджун. – Я отрицаю очевидное. Почему судьба так распорядилась? Почему я должен бояться человека, которого люблю?
Юно, поразмыслив, обнял омегу. Правда, не представлял себе, что ему говорить. Обещать, что все наладится? Не было у него такой уверенности, а была прямо противоположная. Он точно знал, что герцог намерен убить всю команду Хичоля, включая Чанмина. И, если начистоту, Юно считал, что тот вампир вовсе не достоин доброго и ранимого омеги. Ему бы кого-то заботливого, ласкового, честного…
– Я вижу ЮнДже, – шепотом сказал Джунсу Ючону. – А что видите вы, товарищ майор?
– То же самое, – с удивленной улыбкой ответил тот. – Как думаешь, поцелуются?
– Вряд ли.
– Тогда давай мы поцелуемся, хрен ли романтичному моменту пропадать!
Джунсу возмутиться не успел – Ючон притянул его к себе за талию и коснулся губ художника своими. Этот поцелуй, осторожный и почти невинный, длился несколько восхитительных для майора секунд, а потом Джунсу оттолкнул его.
– Опять за свое, – сказал он. Ючон прямо-таки светился от счастья: поцеловать Джунсу ему не удавалось уже три с половиной месяца, и теперь он хвалил себя за решительность. – Стоит, довольный, вытаращился…
– Су, ты мне нравишься, так что я все равно с тобой буду, – гордо пообещал майор.
– Совсем непонятливый… Клинический случай…
Герцог решил, что тоже хочет немного романтики, и посмотрел на Кюхёна. «Ну нет, я же зарекся к нему приставать,» – вспомнил он и оставил монаха в покое.
Юно ушел утром, после того, как в течение полутора часов заставлял всех персонажей копировать артистов и за каждый промах выдавал им «штрафные карточки» – листочки из маленького блокнота. Меньше всего их оказалось у Джунсу, а больше всего – у Кюхёна, который забыл названия «своих любимых» видеоигр, манги и блюд. Затем художник ушел в магазин, обернувшись шарфом почти до самых глаз, и вернулся с набором для боди-арта и какими-то продуктами. Он, вооружившись фотографиями из интернета, старательно перенес на бумагу татуировки Джеджуна, после чего распорядился, чтобы омега снял одежду и превратился в тихий, желательно неподвижный холст. Тот в восторге не был – он не привык, чтобы посторонние мужчины прикасались к его обнаженной коже, а татуировки у певца были не в самых «безобидных» местах. Тем не менее, пришлось раздеваться.
– Может, и мне нарисуешь? – попросил майор, когда Джеджун уже лег на кушетку.
– Уже не знает, как ко мне привязаться, – пожаловался Джунсу. – Пошел на фиг. У тебя свои наколки есть. Грубые и некрасивые, как у зека. Все, отстань, мне омежку раскрашивать. И потом еще регулярно обновлять рисунки. Чтоб этому Ким Джеджуну провалиться, весь тату покрылся…
Пока Джунсу делал свою работу (и, надо заметить, справлялся с ней великолепно), Джеджун болтал с ним и с устроившимся на краю кушетки майором, что помогло ему чувствовать себя уютнее и начать привыкать к своему новому статусу эксгибициониста. Он даже решился попросить Джунсу использовать способности целителя, потому что у него болели проколотые уши. Джунсу, поворчав, выполнил это несложное задание, впрочем, ощутив после этого легкую слабость – он и так едва держался на ногах от усталости. К счастью, с рисунками на теле Джеджуна было уже покончено, и можно было позволить себе отдохнуть.
