Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 100 страниц)
Уборка в квартире не требовалась, но Джеджун все равно прибрался. Использовав деньги, выделенные на аренду жилплощади, он сходил в магазин и купил продукты, чтобы можно было приготовить еду. Больше делать было нечего, и Джеджун отправился к Ючону. Оставшись без утонченного художника, офицер, по его мнению, должен был за полдня превратить квартиру в алтарь поклонения бардаку. Но он ошибся: Ючон не знал, как разбрасывать по дому вещи, потому что лишних вещей у него почти никогда не было, а дома – уже больше десяти лет. Пришлось ограничиться приготовлением ужина.
Остался только телевизор. Но и он преподнес неприятный сюрприз. В злополучный вечер, начатый перед экраном, Джеджун нарвался на грустную историю российского производства. Девушка-провинциалка еще в школе полюбила соседского парня и встречалась с ним, но потом он уехал учиться в Москву и женился на другой. Героиня оставалась верна тому, кто забыл ее, хоть и не надеялась на новую встречу. Однако затем она отправилась в столицу, чтобы работать. Сначала ей удалось подружиться с коллегой – современной эмансипированной девушкой, которая выступала против браков и детей, но встречалась с их общим начальником, из-за чего постоянно ныла (на работе ей приходилось терпеть доминирование мужчины, что шло вразрез с ее феминизмом). Потом все трое: героиня, подруга и начальник – поехали на юг, где отдыхал и тот самый «соседский парень», женившийся на богатой распутнице. Старые чувства героини вспыхнули с новой силой, она отдалась любимому и вскоре узнала, что беременна… История до боли напоминала все, что случилось с Джеджуном, и он выключил телевизор, так и не узнав, что после волнующей завязки сценарий сделал поворот в сторону стандартного хэппи-энда: выяснилось, что героя в юности шантажировали и заставили жениться на бессовестной богачке, но теперь это не имело смысла, и он развелся, оставшись с любимой. Правда, второстепенная линия развивалась похожим образом: феминистка тоже забеременела (хоть и от начальника), хотела избавиться от ребенка, но сердобольная героиня расписала ей все прелести семейного очага, и фильм завершился тотальной свадьбой всех героев. Джеджуну, пожалуй, такое не грозило. Юно разводиться не собирался, а брак двоих омег и вовсе никто регистрировать бы не стал.
Было одиннадцать часов вечера, когда телевизор испортил настроение ранимому бухгалтеру; Джеджун привык в это время ложиться спать и потому, приняв душ, достал купленный днем детектив и разложил диван. Но ему не дали почитать, спокойно свернуться калачиком и видеть во сне Чанмина (беспардонный упырь уже появился прошлой ночью – пришел в кабинет бухгалтерии для производственных компаний, скинул со стола фотографию с Юно и заявил, что отныне начальник отдела безраздельно принадлежит ему; правда, потом он все же скатился до привычного образа и заправился кокаином). В дверь позвонили; Джеджун, пожалев об отложенном отдыхе, открыл дверь. В квартиру вошел, демонстрируя бутылку «Вдовы Клико», Леонид. Он прямо на пороге чмокнул Джеджуна в щеку и отправился на кухню.
– Простите, Чанмин уехал, – сказал Джеджун, нерешительно шагая за ним.
– Я знаю, – ответил Леонид с широкой улыбкой во все тридцать два зуба. – Я к тебе.
– Зелье сварить? – жалобно предположил Джеджун. Он успел забыть, во что Чанмин его втянул. К счастью, существовал эффект плацебо, который уже много лет доказывал свою действенность. А еще Кюхён, но он создавал только «положительные» снадобья. – А что нужно? Вы сами знаете, я далеко не на всем специализируюсь…
– Глупышка, я уже знаю, что ты их вообще не делаешь. – Леонид открыл шампанское. – Я пришел пообщаться с тобой. И, может быть, составить тебе компанию этой ночью.
Джеджун широко раскрыл глаза, став похожим на испуганного котенка кремового окраса. Особое сходство придавали еще влажные после душа волосы: окатили бедняжку водой, и пушистая шерсть прилипла к тощему тельцу, а на лице – инстинктивный врожденный страх перед запихиванием в мешок и выкидыванием вместе с братишками-сестренками в реку.
– Вам же Чанмин говорил, что я не такой, – заметил он. Увидев, что это не принесло должного результата, Джеджун прибегнул ко лжи: – У меня, к вашему сведению, в другом мире остались муж и двое детей!
– Врунишка. – Леонид открыл кухонный шкаф и достал два бокала, которые почистил от возможной пыли, подув в них по очереди. – Я ВСЕ про тебя знаю. Ты парень одинокий.
– Ладно, я не замужем, – признал Джеджун, все-таки не желая отступать. – Но раз Чанмин так много вам рассказал, то вы еще должны бы знать, что я всю жизнь был верен одному человеку и поэтому категорически против случайных связей!
– Ну, да, невинности год назад лишился, – хмыкнул Леонид, разливая шампанское по бокалам. – Это, знаешь, как в анекдоте. «Кто такой неудачник? Это тот, который вчера – девственник, а сегодня – папа.» В твоем случае – мама.
– Это мое личное дело, – сказал Джеджун, весьма ожидаемо заливаясь румянцем. – Но вывод из этого сделать можно. Я не сплю с кем попало.
– Ах, вот как… – Леонид взял бокалы и подошел к Джеджуну, протянув один ему. – Значит, с вампиром у вас уже неземная любовь случилась? Или ты все же пересмотрел свои принципы?
Джеджун, не обращая внимания на предложенное угощение, снова превратился в котенка, на этот раз – уже обреченного, в мешке.
– Чанмин вам И ЭТО рассказал? – дрожащим голосом спросил он.
Как можно было… Воспользоваться его состоянием, а потом еще и похвастаться своим сомнительным подвигом…
– Это не Чанмин, ну что уж ты бедного вурдалака во всех грехах обвиняешь, – промурчал ему на ухо Леонид. – Это Джунсу. Только он не сплетничал, а просто, придя в себя, стал требовать не оказывать Чанмину особых почестей, потому что тот гад и редкий извращенец – затащил в постель старшего брата. По его мнению, это ты, правильно?
Джеджуну больше нечего было сказать в свое оправдание. Да, он много лет любил Юно, даже не самого Юно, а память о нем, потом прощал ему причиненную боль – и все это, чтобы в итоге переспать с посторонней нечистью, да еще и видеть ее во сне. «Наверное, для остальных я всего-навсего двуличная шлюха, – вынес себе приговор Джеджун. – Да так и есть. Все началось еще тогда, когда я решился переспать с Юно, зная о его супруге! А дальше покатился по наклонной…»
– Ну, что, не будешь шампанское? – наконец догадался Леонид.
– Нет, спасибо. – Джеджун отвернулся и пошел в гостиную. Невежливо так вести себя с гостем, но не принимать же его ухаживания!
– Я чай сделаю, если ты не хочешь шампанское, – не сдавался Леонид.
– Чай он сделает, – пробормотал себе под нос Джеджун. – А что на десерт к этому чаю будет? Презерватив с клубничным вкусом?
Он взял свой телефон. Очень хотелось позвонить кому-нибудь, на кого можно было положиться. Для этой цели лучше всего подходили военный и монах, которые испытывали к нему сочувствие. Но проблема заключалась в том, что Джеджун не привык рассчитывать на посторонних. Физически слабый и застенчивый, он всю жизнь со всеми трудностями справлялся сам, по мере возможностей. Было бы хорошо, если бы «неожиданно» в гости заявился майор, который одной рукой вышвырнет нахала из окна, или Кюхён, способный вышвырнуть его даже без рук. Но обременять этих людей было неприятно, особенно в такой поздний час. И Джеджун оставил идею вызвать подкрепление.
– Вот и чай, – сказал Леонид, входя в гостиную с двумя чашками в руках. Он поставил их на журнальный столик и пояснил: – Ты, наверное, любишь зеленый, потому что из Кореи? Пожалуйста, пей. Еле нашел. У вампира один черный.
Джеджун сел на диван, но брать чай не спешил. Ему было очень неловко, и от незваного гостя тошнило почти в прямом смысле этого слова. А Леонид чувствовал себя вполне свободно и быстро выпил свой чай. С его точки зрения, «романтический ужин» подошел к концу, и теперь можно было переходить к более интригующей части.
– Сними очки, тебе без них лучше, – попросил Леонид. Джеджун даже не поднял взгляд, и он сам, взяв его одной рукой за плечо, снял другой не угодивший ему аксессуар. – Зачем они тебе ночью…
– Я книгу собирался почитать, – сказал Джеджун. Он потянулся за отобранными очками, но вместо этого наткнулся на поцелуй. И кто бы мог подумать, что это хрупкое, безответное создание немедленно отреагирует звонкой пощечиной?
– Убирайтесь отсюда! – попросил он, встав с дивана. – Да, я был с Чанмином, но у нас, так сказать, возникла взаимная симпатия! – Это была, конечно, ложь: у Джеджуна интерес стал наблюдаться постфактум, в качестве подсознательного оправдания случившегося; а у Чанмина, вероятнее всего, никаких романтических чувств никогда и не было. – Не хочу вас оскорбить, но мы не можем быть вместе, вы мне совсем не интересны. Приведите другого Джеджуна, раз уж, как я успел понять, в каждом мире есть моя копия, а вам приглянулось мое лицо – уж не знаю, почему.
– «Твое лицо»… – Леонид произнес эти слова до противного издевательским тоном. – Бедный мальчик, такое жестокое заблуждение… Знал бы ты, что из себя представляешь, – не выпендривался бы…
Джеджун хотел в очередной раз объяснить, что ему известно, каким смешным он кажется в этом мире, но не успел. Леонид поднялся с дивана и бросился на него, прижимая к стене. Джеджун закричал и стал вырываться, однако все было бесполезно: омега хоть и выглядел, как мужчина, но по всем остальным параметрам явно был ближе к прекрасному полу. Подтверждая этот факт, он попробовал применить чисто женский прием – ударить противника коленом в пах, правда, все с тем же нулевым результатом. Пришлось, не претендуя на победу в этом поединке, измученно трепыхаться и полузадушено вскрикивать, надеясь, что жалость убьет похоть в зародыше. Но, по всей видимости, жалость была Леониду неведома, и вскоре он, уже разодрав на Джеджуне рубашку, осыпал его тело яростными не то укусами, не то поцелуями. Перед глазами Джеджуна стала проноситься вся жизнь: сначала скучная, монотонная, с одним ярким лучиком в виде первой любви, а потом – резко набравшая обороты. Пожалуй, для полноты картины до сих пор не хватало только изнасилования, но и это должно было исправиться в ближайшие минуты.
К счастью, Джеджун послушался совета Кюхёна и пил его снадобье понемногу – этого хватало, эффект был не хуже, чем от забытых в родном мире таблеток. А Леонид не любил горячий чай и разбавил заварку прохладной водой из графина, после чего проглотил все до дна. В результате, уже прижав раздетого Джеджуна спиной к полу и кое-как задрав его ноги (тот продолжал дергаться в отчаянной попытке уползти), Леонид заметил, что его орудие насилия находится в режиме «дед девяноста лет».
– Так, не понял, – заговорил со своим половым органом мужчина. – Ты чего, он же нам понравился… Эй, Дже, куда пополз?!
Джеджун, которого временно оставили в покое, устремился на четвереньках к прихожей. Леонид схватил его за ноги и рывком вернул на место – при этом незадачливый беглец проехался лицом по линолеуму.
– Так, открывай-ка ротик, – прошипел Леонид, вцепившись в волосы Джеджуна. Вместо этого тот закрыл еще и глаза, за что получил чужим членом по носу. Чанмин, наблюдавший за их с Юно сексом и целовавший его, неожиданно показался Джеджуну вполне обворожительной порочной дрянью: он хоть детородным органом по лицу не лупил…
– Не трогайте, пожалуйста, – прошептал Джеджун, сумев кое-как отвернуться. – Зачем я вам…
– И правда, – процедил Леонид, поняв, что сегодня его «илья муромец» так и останется «лежать на печи». Подобных поражений он еще не терпел, и его разбирала злоба. – Таких лучше не трахать…, а бить.
Леонид хорошо знал, куда нужно наносить удары: в живот и в грудь, чтобы потом, под одеждой, не было видно синяков. Джеджун терпел побои, крепко стиснув челюсти и почти не издавая звуков: все-таки, по его мнению, такое насилие было лучшим выходом. Тем более, что Леониду скоро все надоело, и он оставил свою жертву, предварительно вслух порассуждав о кандидатуре Чанмина на пост его новой сексуальной игрушки: выглядел вампир даже получше, а вдобавок щепетильностью не отличался и наверняка за свое приятное общество потребовал бы только поднять гонорар.
Джеджун, оставшись один, взял с пола разбросанную одежду и, стараясь сохранять спокойствие, стал приводить себя в порядок. Все сложилось удачным образом, преступник вряд ли собирался снова потревожить его… Тем не менее, стойкости Джеджуна хватило на пять минут. Затем он сел на пол, обняв себя за плечи и прижав колени к груди, да так и расплакался. Почему всем так хотелось его обидеть? Как будто последние полгода все только и делали, что проверяли на прочность его нервы…
Джеджуну до ноющей боли в груди захотелось вернуться назад, в те дни, когда у него не было ничего более волнующего, чем начисление зарплаты рабочим завода электротехники в Китае, и никого ближе, чем начальник, менеджер по персоналу да братья-балбесы.
«А как братья ипотеку выплатят? – вдруг вспомнил Джеджун. – Они же не работают! Их выселят!»
И он разревелся в голос.
Ючон поехал к Джеджуну, потому что Джунсу все еще был в больнице (довольный Никита Сергеевич уже обещал чудесного целителя другим покалеченным приятелям и ждал полного восстановления его сил). А Ючон находиться в одиночестве не любил: это напоминало о недолгом времени, проведенном во вражеском плену. Голову отстрелить было некому, рассказать смешную историю из фронтовой жизни – тоже. Вспомнив, что Чанмин до сих пор не вернулся из Сеула, он отправился к его сожителю, точно такому же одинокому.
У подъезда, прислонившись к своему автомобилю, раздраженно курил Леонид.
– Привет гражданским! – Ючон поднял руку и панибратски похлопал избалованного бандитского сына по плечу. Тот прямо-таки побагровел от злости. – Слышь, а че ты, от Дже? Ночью? То-то ты бешеный такой! Одуванчик наш отшил, к гадалке не ходи!
– Пошел к черту, анекдот на ножках, – отозвался Леонид, с отвращением глядя на добродушно улыбающегося майора.
– Не, я к Дже пойду, – возразил Ючон. – Тошно одному.
Офицеру пришлось позвонить несколько раз, прежде чем Джеджун открыл дверь: тот испугался, что вернулся Леонид. Впустив гостя, омега отвернулся, чтобы спрятать заплаканное лицо, и пошел в гостиную.
– Как дела? – задорно спросил Ючон. – Не спишь? Вот и я тоже. А можно у тебя перекантоваться? – Джеджун ответил «да» и стал как можно незаметнее вытирать краем рукава влажные от слез щеки и глаза. – Спасибо, Дже. Хорошая ты ба… омега. Кстати, я тут на телефон прикольную игруху скачал: растения пиздят зомби. Давай вместе… Дже! – Маневр явно не удался: Ючон все-таки понял, что его собеседник как минимум расстроен. Он схватил его за плечи и развернул к себе лицом. Мало того, что глаза Джеджуна были красными, так еще и на тщательно запахиваемой рубашке не осталось пуговиц. – Этот мудила приставал? Че он сделал?
– Ничего, честно, – ответил Джеджун. Его пожалели, за него хотят заступиться… А больше ничего и не требовалось. Теперь можно было убивать монстров представителями флоры. – Располагайтесь, я принесу чай. И поесть. Хотите?
– Дже, стоп. – Ючон отошел от него, грозно сверкая глазами. – Нельзя тебя обижать. Самому пиздец как стыдно, когда угораздит. Сейчас этот еблан у меня огребет.
– Не надо! – Джеджун бросился за майором, но, конечно, остановить его не смог.
Ючон быстро спустился по лестнице, надеясь застать Леонида на прежнем месте. Тот действительно еще стоял, глядя в темное небо и предаваясь тяжелым размышлениям о собственном здоровье. Все-таки личности в «команде мечты» подобрались, мягко говоря, странные. Джеджун казался самым беспомощным, но мало ли, какие сведения утаил не слишком достоверный источник информации о нем… Вдруг домогаться этого несуразного создания было чревато импотенцией? Надо было немедленно провериться…
Вот на такой грустной ноте, даже не заметив возникшего перед ним офицера, Леонид и получил удар в челюсть. Он упал на асфальт, но отреагировать успел лишь коротким ругательством – Ючон схватил его за воротник пиджака и пояс брюк, после чего швырнул на зеленый газон и решительно пошел следом.
– Стой! – Леонид, выставив перед собой обе руки, стал вопить истошным голосом. – Что тебе Дже говорил? Не трогал я его, клянусь!
– Да? – Ючон толкнул его носком ботинка в грудь и, когда Леонид снова растянулся на аккуратно подстриженной травке, поставил на него ногу. – У него тряпки в лоскуты, и он ревет. Скажешь, это без твоей помощи нарисовалось?
– Да я хотел, но не получилось, он начал визжать и плакать, у меня все желание отбило! – тараторил Леонид.
– А, водички попил, – догадался Ючон. Все-таки иногда у него, вопреки уверениям Чанмина, работало больше двух извилин. – Ну, ладно, хер с тобой…
Ючон убрал ногу с груди Леонида и, оглянувшись, заметил окаменевшую молодую женщину с собачкой породы «диванная подушка».
– О, девушка! – Ючону пришла в голову отличная идея. – Слышь, вон та тачка – дорогая? – Он указал пальцем на автомобиль Леонида.
Дама с собачкой, немного помедлив, кивнула.
– Ну заебись! Значит, и ремонт будет дорогой! – С этими словами Ючон, подойдя к машине, наклонился, приподнял ее, толкнул – и она перевернулась на бок. – Пока, маньяк-насильник хренов. Больше к Дже не лезь. Вот у нас – война, а баб мы не мучаем!
– Мамочка, да что же это за чудовище такое, – прошептал Леонид, глядя вслед Ючону, который снова звонил в квартиру Чанмина. – Интересно, он чего-нибудь боится?..
Джеджун и Ючон, устроившись на диване, действительно играли в «Растения против зомби» и пили извлеченное из шкафа вино (майор нашел его и настоял, что после пережитого Джеджуну такая процедура будет полезна, а прикасаться к брошенному шампанскому тот не пожелал). Омега чувствовал себя почти счастливым – его защитили, но никто серьезно не пострадал. Однако потом на телефон, где цветы отважно боролись с ходячими мертвецами, пришло сообщение от Джунсу, снова на корейском, и Джеджуну пришлось читать. Там было обещание вернуться домой уже завтра и наконец устроить долгожданное романтическое свидание («а какое – это сюрприз ^_~»; Ючон долго хохотал над смайлом, приняв его за случайные попадания по клавишам). Джеджуну стало грустно. Сначала он вспомнил, что его никто не любит, хоть бы даже так, как офицера – приняв за другого; а потом, когда Ючон вернулся к увлекшей его игре, подумал о собственном «ходячем мертвеце». Зомби перестали интересовать вовсе, и Джеджун взялся размышлять о вампире. Свою роль в этом, разумеется, сыграло вино, которое досталось ему в количестве почти целой бутылки – майор такие напитки не ценил. Последив еще немного за ходом забавной войны, Джеджун достал свой телефон и, сделав большой глоток вина, совершил традиционную глупость – написал сообщение. Чанмину. «Здравствуйте. Надеюсь, у вас все хорошо. Когда вы вернетесь?» Перечитав набранный текст и решив, что его можно перевести как «я соскучился, зайка», Джеджун добавил еще одну фразу: «Квартира ваша, пришли счета, я не знаю, что с ними делать». И это все равно было глупо! Джеджун постучал себя телефоном по лбу. Что ответит Чанмин? И нужен ли ему на самом деле был какой-то ответ? Разве он не просто-напросто захотел почувствовать себя нужным после перенесенного унижения и тяжелых воспоминаний? Дурак, дурак…
Раздалась мелодия входящего звонка, и Джеджун вздрогнул, увидев на экране надпись «Чанмин». Отвечать не хотелось. Почему-то казалось, что Чанмин лишь посмеется над ним… Но он же сам написал, как теперь не принимать вызов? Выйдя из комнаты, чтобы Ючон ничего не слышал, Джеджун постарался стать серьезным, спокойным и немного сонным (больше трех часов ночи все-таки), после чего прокашлялся в кулак и… дождался того, что Чанмин звонить перестал. «Ну, конечно, он решил, что я сплю, – печально подумал Джеджун, присаживаясь на корточки. – Написал деловую smsку и лег в постель, чтобы прочитать ответ утром… А мне-то чего? Мне вообще без разницы!» Джеджун выпрямился, чтобы вернуться к завороженному дурацкой игрой военному, но его, словно молния, поразила вновь раздавшаяся мелодия. Чанмин перезванивал! Джеджун, испугавшись одновременно и разговора, и того, что он не состоится, принял вызов. Ему ответили по-корейски. Кто-то чуть более пьяный, чем он сам. Не Чанмин.
Перелет из Сеула до Москвы занимает много времени, превращение в вампира с бесплатным приложением в виде больше похожего на заслуженную «шестерку» господина изрядно треплет нервы. А уж когда ты звезда корейской эстрады по имени Ким Хичоль, то приобрести пару больших бутылок виски в магазине беспошлинной торговли и неторопливо осушать их по пути к новому месту работы – святое дело.
– И долго мне еще пить, чтобы хоть что-то почувствовать? – нахмурился Хичоль, открывая вторую бутылку и поднимая руку, чтобы на ломаном английском попросить у стюардессы еще кока-колы.
– На середине второй стеклотары должен поплыть, – объяснил Чанмин, который читал газету. У него, рожденного в давние времена, оставалась эта вполне стариковская, с точки зрения нынешнего поколения, привычка. – Только это не слишком серьезно и ненадолго. Не очухаешься через сутки в соседнем городе с незнакомой толстой женщиной лет пятидесяти.
– С мужчиной, – поправил Хичоль. Получив кока-колу, он, не обращая внимания на бортпроводницу, стал наливать в пустой пластиковый стакан виски. – Я же говорил, что я гей. Единственный в чертовом агентстве, которое со стороны выглядит как процентов на восемьдесят «голубое».
– Значит, тебе у нас понравится, – решил Чанмин, оторвавшись от статьи о новых назначениях в британском Кабинете министров.
В аэропорту Хичоль действительно был уже нетрезв. Правда, чувствовал он себя так, словно вечеринка только началась и впереди было еще много сумасбродных свершений, хотя в действительности позади остались два литра виски.
– А что, вампирам надо пить алкоголь ведрами, чтобы опьянеть? – расстроился Хичоль.
– Необязательно так мучиться, – ответил Чанмин. – Нас берут тяжелые наркотики.
– Колоться?
– Можно нюхать. И глотать что позабористее.
– Фу, какая мерзость…
– Тогда веди здоровый образ жизни. Хорошая альтернатива, не правда ли?
В кармане пиджака Чанмина завибрировал телефон, и вампир вынул его, увидев сообщение о счетах за квартиру.
– Чего? – Чанмин коротко рассмеялся. – Вот ведь, скучает уже. А я и не подумал. Написал бы хоть разок, раз он там места себе не находит…
В юности Чанмина писали письма, чуть позже – посылали телеграммы. Правда, он хорошо помнил, как изобрели телефон, и как долго по нему просто разговаривали, прежде чем с уменьшенных беспроводных аппаратов стали отправлять текстовые сообщения. Вампир прекрасно разбирался во всех достижениях современной цивилизации, но, не имея необходимости идти против собственных привычек, перезвонил. Однако ответа не последовало.
– М-да… – Чанмин с игривым осуждением обратился к телефону, словно это был сам звонивший. – Нашлась девочка. Эсэмэсочки ей пиши, а поговорить боится… Счета за квартиру… Ну дает… Он уж и по возрасту давно не девочка, чего говорить про пол!
– А кто это? – поинтересовался Хичоль, бесцеремонно отнимая телефон. Зачем только? Там не было ни слова по-корейски, включая само сообщение.
– Джеджун, я тебе про него…
Чанмин не успел закончить фразу, потому что Хичоль, засеменив вперед, стал перезванивать сам. Старший вампир приказал остановиться и слушаться своего господина, не добился никакой реакции, всплеснул руками, сделал глубокий вдох и направился за своим непослушным вассалом.
– Джеджуни, привет! – пропел Хичоль, когда на звонок ответили. – А мы вот только прилетели из Сеула. Мы – это твой престарелый кровососущий мертвец и я, совсем новенький трупик. Меня зовут… Что? Почему я труп? Милый мой, меня в морг определили. Кто же я еще!
На другом конце линии Джеджун отчаянно застонал. Чанмин отнял у Хичоля телефон и сообщил своему соседу, что скоро приедет вместе с приятелем.
– Хотел бы сказать, чтобы ты проспался, – тихо прорычал Чанмин, вызывая такси, – но это ты не пьяный, это ты по жизни придурок.
– Скользкий двуличный засранец, – парировал Хичоль. – Мстительный, беспринципный, помешанный…
– Хватит комплиментов. – Чанмин с улыбкой потрепал Хичоля по щеке. – Чего пристаешь к господину, подхалим? Секса полгода не было?
– Ты недооцениваешь старичка Хичоля, – оскорбился временно оставивший основную деятельность поп-певец. – Всего два месяца.
– Два месяца назад потерял последний вибратор, а новый купить не можешь – гонорары зажилили?
– Я ждал этой шутки. Фи. Даже не смешно.
Два вампира, весело препираясь друг с другом, вышли на улицу и сели в подъехавшее такси. Они продолжали вполне по-дружески цапаться всю дорогу – и не скажешь, что еще недавно один другого хотел убить. А ведь путь занял много времени – на рассвете автомобиль попал в пробку.
– Позвони этому чуду природы, скажи, что мы немного задерживаемся, – посоветовал Хичоль, дергая Чанмина за пиджак и таким образом как бы призывая достать мобильный. – Он наверняка еще не спит, ждет.
Чанмин заверил его, что это не так, но Хичоль оказался прав. Джеджун лишь пару минут назад проводил Ючона и теперь бродил по квартире, не зная, о чем беспокоиться в первую очередь: о том, что вампиры все-таки умирали перед превращением, о том, что с Чанмином был какой-то «приятель», нагло хватавший его телефон, или о том, что самого Джеджуна почему-то расстраивало наличие этого приятеля.
Джунсу еще ночью приехал домой, надеясь, что таким образом сделает любимому сюрприз. Любимого, конечно, в квартире не оказалось: он переворачивал чужие машины и восторженно терроризировал зомби растениями-мутантами. Вспомнив, что нехотя оставил своего «мальчика» на Джеджуна, Джунсу написал ему и получил положительный ответ: Ючон действительно тут, уткнулся в видеоигру. «Что ж, тогда устроим ранний романтический завтрак, » – придумал Джунсу и отправился на кухню. К сожалению, дождаться прихода лже-возлюбленного художнику было в то утро не суждено. Когда он с энтузиазмом нарезал ингредиенты для омлета с овощами (никакого укропа, конечно!), он услышал какие-то испуганные крики за окном. Выглянув во двор, Джунсу увидел двоих старушек, неизвестно куда направлявшихся в такой ранний час; рядом стояла машина «скорой помощи», куда на носилках, всего в крови, затаскивали какого-то человека. Джунсу, почувствовав жуткое дежавю, высунулся в окно и присмотрелся к раненому. Вспомнилась темная ночь в Сеуле два с половиной года назад, умиравший у его дома подросток… Это точно был Ючон. Громко закричав, чтобы машина не двигалась с места, Джунсу побежал к двери, не с первого раза попал ключом в замочную скважину и помчался вниз по лестнице, перелетая через две-три ступени и дважды чуть не покатившись кубарем. Когда он выскочил на улицу, машина уже уехала. Джунсу в отчаянии бросился за ней, размахивая руками и прося подождать, но все было впустую. Разве кто-то мог понять, что от него одного будет больше пользы, чем от команды хирургов?
– Что тут случилось? – спросил взмыленный Джунсу, подлетев к наперебой причитающим и охающим старушкам.
– Да мы с Валентиной Петровной вышли, – стала объяснять одна из них, – нам в поликлинику очередь занимать. Открываем дверь: ба! Парень лежит на земле, в крови, ножом, видно, пырнули! Я сразу «скорую» вызвала.
Джунсу было сложно дышать, а руки дрожали. Кто мог сделать такое с Ючоном? Все враги его покойного отца остались в другом мире! Впрочем, здесь он тоже успел напрямую связаться с бандитами. Не зря говорят: сколько жизнь с нового листа ни начинай, а почерк-то прежний останется.
– Вы-то кем ему приходитесь? – прищурилась вторая старушка. – Брат, что ли?
– Муж, – от волнения ляпнул Джунсу.
Старушки переглянулись.
– А, ну так и правильно, таких резать надо, – недовольно заключили они. – Чего это мы из-за него очередь занимать опаздываем.
Джеджун встретил хозяина квартиры и его приятеля, заметно волнуясь и не понимая, куда себя деть. Кем приходился Чанмину «новенький трупик», он не знал и боялся неосторожным предположением выставить себя с глупой стороны. Да и вообще, какое его было дело, что у Чанмина с этим парнем? Лично с ним вампир всего лишь один раз переспал, чтобы утолить голод. А он уже попытался выводов наделать, дурак…
– Ой, какое чудо, оно такое смешное! – ни с того ни с сего радостно воскликнул Хичоль, крепко обнимая Джеджуна. Тот невольно вскрикнул: все тело болело от полученных ночью ушибов. Чанмин сосредоточенно пригляделся к омеге, которого, как куклу, тискал молодой вампир («Чего умиляется, сам ведь та еще кукла, хоть и не первой свежести, » – промелькнуло в голове Чанмина). Конечно, могло оказаться, что это очередная доселе не известная особенность организма «чудных созданий»: например, в начале течки трогать жизненно необходимо, а в конце это становится неприятно. Однако Чанмин предполагал что-то похуже. Когда Джеджун вырвался и провел вампиров на кухню, где стал наливать обоим чай, он обратил внимание на бутылку «Вдовы Клико» и то, как Джеджун, слегка наклонившись, поморщился от боли. Не составило труда вспомнить, кто изъявил желание познакомиться с омегой поближе, и какие умопомрачительные истории о выходках этого человека ходили в узких кругах. Зная, что не имеет права кусать с желанием выпить кровь, и хорошо понимая, что Джеджун сам ни о чем распространяться не пожелает, Чанмин, шепнув Хичолю о своем намерении продемонстрировать экстренное влезание в чужую личную жизнь при невозможности открыто укусить, вампир якобы случайно столкнул свою чашку на пол. Джеджун, конечно, тут же бросился собирать крупные осколки, Чанмин вызвался помочь и невероятно ловко подтолкнул один острый край прямо к пальцам омеги. Порез оказался достаточно глубоким, чтобы кровь потекла практически мгновенно. Чанмин взял его за руку, вполне ласково обозвал неуклюжей балдой и посоветовал промыть ранки под водой, пообещав сейчас же принести антисептик и вату. Как только Джеджун наклонился над раковиной, Чанмин, подмигнув Хичолю, слизнул остатки крови с собственной ладони.
– Хорошая работа, мастер, – тихо ответил Хичоль, показывая большой палец. – Сразу видно, что привык скрываться. Ой, как я тебя понимаю… Сам айдол, сколько лет уж прячусь. Даже девушек каких-то выдумываю, чтобы про меня не узнали.
В гостиной взялся трезвонить телефон, и Джеджун, прижимая к порезанным пальцам кухонное полотенце, побежал отвечать.
– А как много мы узнаем, пробуя кровь? – со вспыхнувшими в глазах искрами интереса спросил Хичоль.
– Основные сведения о жизни, самые яркие воспоминания, последние события, особенно, если те произвели сильное впечатление, – отчеканил Чанмин так, словно это была фраза из давно зазубренного им учебника для начинающих вампиров. – У Дже – точно сильное, спасибо кретину Лене. Хуем по носу получить не каждый день удается…
