Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 85 (всего у книги 100 страниц)
Все молчали, пораженные уверенной речью герцога.
– Теперь нужно лишь, чтобы выполнялись четыре условия, – добавил ложку дегтя Чанмин-вампир. – Серый должен дотянуть до собственной казни – это раз. Кюхён должен дотянуть до его казни – это два. Джеджуна никто из вампиров не должен укусить, узнав таким образом про амулет, – это три. Ну, и Хичоль не должен вздумать перебить врагов где-нибудь подальше от своего дома – это четыре. Пустяки. – Он саркастично хмыкнул.
– А так план заебись, – подытожил майор.
Джунсу стоял рядом и меланхолично перебирал пальцами его волосы, вновь укороченные ради «закоса» под артиста. Плойка теперь могла понадобиться не раньше, чем в конце войны. Если использовать ее в соответствии с инструкцией, конечно.
РЕЗИДЕНЦИЯ ХИЧОЛЯ
– Ханни, ты только посмотри на него, – умиленно произнес Хичоль, делая вид, что смахивает выступившие на глазах слезы. Он записал репортаж о «сеульском восстании» и пересматривал его уже в третий раз, уютно устроившись на диванчике в своей гостиной. И певец, и телохранитель находились, разумеется, рядом; кроме того, в комнате были его сын и омега. – Полюбуйся на вервольфа! Просто верх несуразности. Костюм этот идиотский с дыркой на заднице, которую приходится затягивать… простите, а если он не успеет? И в каждом слове столько самолюбования, что я вообще не понимаю, как ему удалось повести за собой толпу! Думаю, если бы не поддержка айдолов, его закидали бы тухлыми помидорами и грязными носками. Но, в общем и целом, я доволен. Уже ведь надеяться перестал, что этот засранец шерстяной когда-нибудь разозлится. Прошла неделя с того момента, как я устроил в Токио локальный Апокалипсис!
– Юно долго запрягает, но быстро едет, – пробурчал себе под нос Хичоль-певец, посаженный на полу у ног персонажа, как кот или собачка.
Хёкдже взял Джеджуна под локоть и, не обращая внимания на безуспешные попытки упираться, вытащил из отцовских апартаментов в коридор.
– Ты почему так смотришь на него? – возмущенным шепотом спросил «принц», имея в виду Чанмина на экране телевизора. – Забудь про этого утырка. Папа его убьет все равно. Лучше сейчас плюнь, а то потом реветь будешь.
– Он мой муж и отец моего ребенка, я люблю его, – терпеливо объяснил омега. – Мои чувства совершенно естественны, и я не собираюсь за них отчитываться.
– У тебя же с ним будущего нет, – упрямо возразил Хёкдже. – Он тебя бросил и вообще сдохнет скоро.
– Я тоже, – напомнил Джеджун, с вызовом глядя в глаза избалованного парня.
– Нет, ты жить будешь, я за тебя папу попросил, – признался Хёкдже. – Даже когда этот, ну… маленький твой появится.
– О. – Джеджун был растроган таким заступничеством «венценосной особы» и благодарно улыбнулся, от смущения заправив волосы за ухо. Вряд ли отец послушался отпрыска, но это было приятно и не могло не найти отклика в нежном омежьем сердце. – Я даже не подумал… Спасибо. Ты правда очень хороший, и не спорь.
– Ты меня хвалишь как ребенка, который правильно поступает, или как мужчину? – с раздражением спросил Хёкдже.
Омега испугался, что «принц» может резко поменять свое отношение к пленнику, и тут же поспешил успокоить его:
– Почему же я должен считать тебя ребенком? Тебе больше ста лет! Да, ты выглядишь моложе, чем я, но это просто потому, что отец тебя таким обратил, а на самом деле твоя жизнь длится уже много…
Закончить фразу Джеджуну не удалось: Хёкдже, сделав шаг навстречу ему, положил руки на его плечи и поцеловал в губы. Омега не отвечал – просто впал в ступор. Ничего более странного и внезапного он даже представить себе не мог.
– Ты мне понравился, – будто с обидой произнес Хёкдже, прервав этот неожиданный поцелуй. – Мне больше не противно, что ты омежка, и я хочу, чтобы ты был моей девушкой.
– Я? – затравленно пискнул Джеджун.
Хёкдже продолжать беседу отказался и поскорее ретировался, как мальчишка-пятиклассник, с трудом набравшийся смелости для признания любимой девочке, но не нашедший в себе сил столкнуться с колебанием.
– Советую, как женщина женщине, – тихо сказала Роуз, приближаясь к Джеджуну: она находилась все это время в коридоре и наблюдала, стоя поодаль. – Не отвергайте его высочество. У юноши добрая душа, а за это все недостатки можно легко простить.
– Да его просто какая-то муха укусила, – рассеянно пролепетал Джеджун. – Сегодня ко мне тянет, а завтра выкинет, как надоевшую игрушку.
– Но попытать счастья все-таки стоит, – сказала Роуз наставительно. – Мистер Ким скоро завоюет весь мир, и статус избранницы его единственного наследника будет самым завидным на свете.
Джеджун посмотрел на нее, как на сумасшедшую, резко запахнул на себе трикотажную кофту и решительно отправился в свою комнату. Это точно переходило все границы! Капризному мальчишке черт знает что в голову ударило – захотелось попробовать любовь с беременным омегой – а этот самый омега должен был страдать? И ведь напрямую отказать страшно…
====== Глава 51 ======
СЕУЛ
Никто не сомневался, что Хичоль, хотя бы «для галочки», предпримет попытку разделаться с оппозицией (и не очень расстроится, если в процессе спектакля враги действительно погибнут). Первым прислал видеообращение подставной Председатель Николас. Он предупредил корейцев, что им нужно немедленно избавиться от самозваных лидеров сопротивления, главным из которых был извечный враг вампиров – оборотень. Он даже ухитрился дать всем троим такую характеристику, что у многих людей отпало всякое желание идти в бой с подобными военачальниками. В ответ на это Юно, смотревший обращение в присутствии корейской политической элиты и журналистов, вынул из кармана специально припасенную на такой случай перчатку и швырнул ее в экран.
– Вызываю вас на дуэль, сэр, – с презрением прокомментировал он свою выходку. Николас видел, что происходит, благодаря включенной веб-камере, и совершенно опешил от такого поведения. Господин говорил ему, что оборотень адекватностью не отличается, но он полагал прежде, что это преувеличение. Оказалось – нисколько. – Точнее, вызываю я не вас, а вашего хозяина, так как мне сражаться с лакеем не к лицу. Вы можете драться с моим адъютантом. – Он, усмехнувшись, кивнул в сторону, где стояли товарищи; Ючон и Чанмин переглянулись, как бы спрашивая друг друга, кто из них на этот раз превратился в обслуживающий персонал его светлости.
Юно добился того, чего и хотел: среди тех, кто поверил во всемогущество Николаса Уайтстоуна, поползли упорные слухи о каком-то намного более страшном существе, дергающем бывшего конгрессмена за ниточки, словно марионетку. Это не отменяло существующей опасности, но превращало Председателя в простого клоуна и уменьшало трепет перед ним. Юно надеялся, что из-за этого Хичоль покажется и выдаст себя сам; однако он и тут предпочел остаться в тени.
– Ничего удивительного, – вздохнул Джунсу. – С такой физиономией, как у него, я бы тоже стеснялся быть великим злодеем. Ханген – еще куда ни шло. Но Хичоль… Это как на заборе, за которым живет чихуахуа, написать: «Осторожно, злая собака». И тут же фотка псины. Кто сразу со смеху не умер – того, глядишь, и загрызет.
По плану Юно, требовалось дождаться нападения Хичоля и атаковать его незаметно, со спины – «в стиле Чанмина», как он выразился. Герцог был совершенно уверен, что злодей не способен действовать издалека и непременно должен находиться на месте разрушений. Об этом он вовсе не сам догадался – у него появился информатор. Который, кстати говоря, использовал в качестве связного абсолютно не согласного с этим человека.
– Оппа, ты правда будешь сражаться вместе с этим оборотнем, похожим на U-Know Юно? – с восхищением в глазах спросила очень хорошенькая девушка-стажер из SM.
– Еще бы, – самодовольно ответил Кюхён, обнимая красавицу. Они остались одни, и девушка явно была готова на все. – Я ведь их всех уже сто лет знаю. Мы с ними – одна команда!
– Оппа, я и не подозревала, что ты такой крутой! – восторженно пропищала потенциальная артистка.
Понадобилось всего пять минут, чтобы они оказались вдвоем в ее постели, уже почти обнаженные. Девушка избавилась от бюстгальтера, чтобы предоставить свою грудь ласкам знаменитого певца. Так и вышло, что монах, перенеся свое сознание в чужое тело, обнаружил, что сжимает губами чей-то сосок.
– Господи Боже! – воскликнул он, в испуге отпрянув от девушки.
– Да, мне много раз говорили, что у меня красивые груди, – промурлыкала та, не открывая глаз. – Оппа, прикуси зубами… Сильно, но аккуратно…
– Прости, мне нужно идти, – ответил Кюхён, от волнения надев свитер задом наперед. – Напомни мне, чтобы потом закончили, хорошо?
– Оппа, ты что, меня не хочешь? – надула губки девушка. – Тебе больше нравятся гладкие киски? – Она провела пальцами по прозрачным трусикам, под тканью которых виднелись черные завитки волос.
– Ты прекрасна, – сдавленно произнес Кюхён, пятясь к двери. – Но у меня правда дела… В другой раз!
Номер герцога нашелся в списке контактов артиста, записанный как «Чон Юно Волк». Кюхён попросил заехать за ним и вскоре уже находился в общежитии DBSK – именно его персонажи превратили в свою штаб-квартиру, ведь артисты все равно разъехались по собственным жилищам, а эти стены успели стать для всех почти родными.
– Очень сожалею, что прервал свидание Кюхёна с его девушкой, – признался монах с порога. – Пожалуйста, извинитесь перед ним за меня.
– Девушка? – удивился Чанмин-певец. – Когда? Откуда? Я бы знал.
– О, так это была случайная связь? – поднял брови монах. – Тем лучше. Итак, сразу перейду к делу. Какой у вас план?
– Выманить Хичоля, – сообщил герцог. Он занимал самое обыкновенное кресло с таким видом, будто это был королевский трон. – Он обязательно нападет на Сеул, но не хотелось бы разрушений. Город этого не заслужил. Есть возможность сразиться с ним один на один?
– Есть, ведь он будет присутствовать в Сеуле, – серьезно заметил Кюхён. – Насколько мне известно, Хичоль всегда переносится в то место, где применяет свою магию. Таким образом, с начала и до конца он будет где-то поблизости.
– Это многое упрощает, – задумчиво сказал Юно.
– Кроме того, думаю, он не может перенестись в совсем уж любое место, – добавил Кюхён, нахмурившись. – Ему нужно хорошо представлять, как выглядит пункт назначения. В подробностях. По словам Джеджуна, он всегда возвращается в свою резиденцию через одну комнату, и у той довольно странное убранство, то есть совершенно никакой мебели и лишь одна картина. Могу, конечно, заблуждаться, но мне кажется, это сделано для легкости запоминания. Такой образ можно за мгновение вызвать в своем сознании и перенестись без ошибки именно туда, куда требуется. Например, в случае опасности, когда нет времени сосредоточиться.
– Обожаю тебя, праведник, – улыбнулся Юно, протягивая ему руку. Кюхён, не сразу сообразив, что от него нужно, поколебался пару секунд и затем пожал ее. – Такой ум делает тебе честь, а учитывая твое крестьянское происхождение, он и вовсе феноменален. Очаровательно… Хм, скажи, пока ты находился в плену, кто-нибудь уже надругался над твоей невинностью?
– Трижды, – покачал головой Кюхён. – Неужели ты правда считаешь, что истощенный и лишенный обоих глаз мужчина будет кому-то интересен?
– В качестве трофея, – развел руками Юно. – Я бы не удержался. И, сдается мне, ты что-то скрываешь…
– Помолчи, гигантский член с глазами, у него и так времени мало, – раздраженно сказал Чанмин, подбегая к Кюхёну. – Как там Джеша? Он хорошо себя чувствует? Нормально кушает? Не плачет? Его не запугали? Ему не делают больно?
– Джеджун неплохо устроился, особенно учитывая, что у него теперь есть протекция в лице твоего молодого господина. – Чанмин широко раскрыл глаза от изумления. – Да-да, Хёкдже предлагает ему встречаться.
– Джешка не согласится, – твердо заявил Чанмин, помрачнев. – Он не такой, чтобы изменять… Это ведь самое честное и светлое создание в мире!
– Прости, что напоминаю, – вклинился с ехидной улыбкой Джунсу, – но у него выбор невелик: чужой член в задницу или пуля в лоб. Думаю, лично я размышлять бы не стал.
– И изменил бы мне? – расстроился Ючон.
– Прости, солнышко, – Джунсу приложил ладонь к груди, – я давал бы врагу с искренним отвращением и мыслями о любви к тебе. Ну, не обижайся. Это же чисто гипотетически.
– Все равно ты блядун, – тяжело вздохнул майор. – Чисто гипатически.
– А Джешка не такой, – настойчиво повторил Чанмин, сжав руки в кулаки. – Он любит меня и знает, что мысленно я каждую секунду с ним! Что сам бы уже десять раз дал этому Хёкдже, лишь бы вернуть его!
Наступила тишина: никто не знал, как прокомментировать это вроде бы и признание, но какое-то не слишком возвышенное и определенно не мужественное. Нарушил ее только звук шмякнувшегося на ковер тела – Кюхён, оставленный монахом, упал без чувств.
– Это была его первая девчонка за черт знает сколько времени, – злорадно хихикнул настоящий Чанмин. – Если этого монаха еще никто не изнасиловал, Кю сейчас сам его найдет и будет драть во все дыры за такую услугу.
– А ты и доволен. – Вымышленный макнэ Минни пихнул его локтем в бок. – Друг называется.
– Учись, пока я жив, – разрешил певец.
Кюхён встал на колени и, рассеянно хлопая глазами, медленно повертел головой.
– Опять? – обреченно спросил он, поняв, что случилось.
– Как же человека меняет выражение лица, – негромко произнес герцог, всем своим видом показывая, что макнэ Super Junior не вызывает у него никакого интереса и может уже убираться по своим делам.
– Хороший мальчик, хороший, – приторным голосом похвалил Кюхёна Чанмин-вампир, гладя по волосам, как собачонку. – Радистка ты наша Кэт… А можешь мысленно позвать монаха, чтобы опять на связь вышел? Я жене кое-что передать хочу…
– Профилактических пиздюлей? – предположил Джунсу-художник.
– Только тронь нуну, – стал закатывать рукава Джеджун. – Нашелся Отелло! Сикильдявка с бабской мордой!
– Хён! – возмутился Чанмин-певец, который отнес все сказанное и к себе тоже. – На свою, честное слово, морду взгляни!
– Я прелесть! – Джеджун тут же состроил ему глазки. – И все Чанмины прелести, кроме одного!
– Вообще-то, я хотел передать совсем другое. – Вампир взял Кюхёна за плечи, не обращая никакого внимания на двойника своей «супруги». – Пусть он знает, что я его очень люблю и…
– Тьфу на вас! – Кюхён отпрыгнул от него подальше и спрятался за своего лидера. – Используете меня, как хотите! Я, может, с девушкой был, и с симпатичной, а тут мне в голову этот блаженный влез! Хён, ну скажи им, что это нехорошо!
Чонсу демонстративно отступил в сторону и торжественно, с претензией на конкуренцию оборотню, произнес:
– Ты жертвуешь собой на благо человечества, друг мой.
– И ты туда же! Некому доверять! – Кюхён топнул ногой.
– Прошу тишины, – строго сказал герцог, подняв одну руку. Никто его не послушал и даже взглядом не удостоил.
– Тоже мне, большая проблема: позволять кому-то передавать через тебя сообщения, – поморщился вампир. – Представь, что ты медиум, например.
– А из-за девчонки не переживай, – попросил настоящий Чанмин. – Мы тебе вскладчину проститутку снимем.
– Ха! – Джеджун гордо приосанился. – Не все тут за еду работают, мелкий! Я ему легко целый табун проституток куплю!
– Хён такой щедрый… Но Кю и с одной-то еле справится.
– Ненавижу вас! – заорал Кюхён. – Вы меня не любите! Уйду от вас к врагу!
– И что господин с тобой делать будет? – Чанмин-вампир поднял глаза к потолку, изображая глубокую задумчивость. – Заставит петь на их с Хичолем свадьбе?
– Ты все еще зовешь этого монстра господином! – заныл Джеджун. – Совсем нет самоуважения! Моя нуна замужем за ничтожеством!
– Это привычка! – рявкнул Чанмин. – Ты тоже по инерции себя секс-символом считаешь!
– Убью гада! – завопил Джеджун; Юно еле-еле успел броситься ему наперерез, не пуская драться.
– Мне есть что сказать. Прошу тишины, – утробно зарычал герцог.
– Ты все еще красивый, – ласково говорил Юно, гладя своего сценического возлюбленного по спине. – Совсем не изменился с дебюта. А вампирам положено пакости говорить, злые они…
– Лучше извинись, – посоветовал Ючон, подойдя к виновнику айдоловской истерики. – А то он нас достанет. Не отвяжется, пока все не признаются, что втайне по нему сохнут, и будет до утра фоткаться с разных ракурсов, ползая по кровати или душевой.
– Ах, это я такой, да?! – Возмущение Джеджуна достигло температуры кипения. – Все, ты мне больше не соулмейт! И вообще – вон из группы! Из каждой!
– Ну, теперь оба извиняйтесь, – вздохнул Юно, не отпуская его из объятий. – Очень долго и с чувством.
Раздался ужасный грохот, и все, мгновенно замолчав, повернулись к источнику звука. Стол, украшавший центр гостиной, был расколот надвое, Джунсу-художник с кривой усмешкой рассматривал покореженную мебель, а майор застыл с виноватым взглядом и сжатой в кулак рукой.
– Короче, Юн же говорить собрался, а вы как дети, песок друг другу в штаны сыплете и вопите, – объяснил он свой поступок. – Слушайте его, в общем.
– Внимание можно было привлечь и без порчи имущества, но спасибо, – вежливо улыбнулся герцог. – Итак, теперь, когда вы отвлеклись от ваших бессмысленных ссор, я хотел бы изложить свой план и обсудить с вами детали.
Чанмин был уверен, что Хичоль позволит врагам одержать победу: ему требовалась война, а не ленивое прихлопывание тараканов домашней тапкой. Однако нужно было проявить себя достойно, чтобы иметь такого противника, пусть даже в течение двух-трех месяцев, не казалось ему позорным. Юно решил положиться на эти суждения – в конце концов, кто еще будет знать Главного Злодея так, как его многолетний Прихвостень? Тоном, не терпящим возражений, оборотень объявил, что со следующего дня он уподобится великим правителям прошлого и обзаведется двойником. Не только он, конечно: для обмана всех недоброжелателей требовалось заменить также его «правую руку». Настоящие 2Ю, услышав это, смертельно побледнели. Они хорошо знали, что многие сторонники Совета уже намереваются прикончить странных выскочек – а что начнется, когда первый договорной матч против Хичоля завершится в пользу герцога? Юно, конечно, согласился, проклиная собственную совесть, а вот Ючон грубо описал свое отношение к этой идее, взял Кюхёна за руку, сказал, что уедет вместе с ним в Камбоджу и не высунется оттуда до окончания волчье-вампирских разборок. Он и в самом деле собрался уходить; ЮнДже его догнали, вернули на место, отругали, тщательно пристыдили и заставили подписаться на опасную затею. Таким образом несчастные 2Ю попрощались со своим статусом айдолов, обязавшись по первому требованию превращаться в списанных с них героев и запутывать публику. Первые результаты такой игры не заставили себя ждать: уже через сутки автомобиль, где они ехали, остановили несколько вооруженных человек. Юно с Ючоном схватили, связали и куда-то повезли, никак не обращая внимания на то, что ни один из них серьезного сопротивления оказать не может. Правда, мобильные обоих двойников отслеживались, и еще до того, как их успели доставить к неизвестному месту назначения, машину нагнал Чанмин-вампир. Он же, притащив полуживых от ужаса артистов к герцогу, посоветовал прекратить эту игру. Ему самому, конечно, было плевать на парочку не слишком одаренных певцов, но у этих балбесов водились фанатки, которые могли расстроиться до истерик и суицида. Герцог оказался непреклонен. Реальным 2Ю следовало просто быть осторожнее и не мотаться по улицам без охраны, а уж охрану им легко могли обеспечить вымышленные. «Не особенно вы этим заняты,» – хмыкнул Чанмин, намекая на то, что из плена звезд эстрады вызволял именно он. А Юно перекрестился и через несколько часов вышел к журналистам. Он держался так гордо и надменно, что без близкого знакомства с герцогом их было не отличить друг от друга. Ючону, все еще свято уверенному, что он актер, немедленно захотелось переплюнуть его. В итоге никто не заподозрил, что с журналистами разговаривали два артиста; после интервью даже Чонсу подбежал к Юно и стал критиковать выступление, думая, что опять смело пререкается с оборотнем.
– Я здесь, уважаемый служитель Терпсихоры, – поднял руку герцог, одетый точно так же, как и лидер DBSK – в усовершенствованную версию костюма для трансформаций, дополненную пиджаком. – Принимаю все замечания к сведению, хоть и не считаю их обоснованными.
– Служитель чего? – шепотом спросил Чонсу у своего макнэ.
– Музы, вроде, – пожал плечами Кюхён. – В интернете посмотри, что ли, вот проблема.
– А еще самый умный в SM, – пожурил его лидер, доставая из кармана смартфон. Через полминуты, найдя информацию, он косо взглянул на оборотня: – Это же надо так непонятно оскорбить! Отправил меня к музе, заведующей танцами. А я пою еще. ПОЮ! Чертов английский сноб!
– Я мог бы назвать, учитывая поведение Super Junior на сцене, и Талию, – с достоинством улыбнулся герцог. – Не терзай свой телефон: она покровительствует комедии.
Чонсу покраснел от злости, а Кюхён засмеялся:
– Не, нас клоунами часто обзывают, но так изящно – впервые!
Дни сменяли друг друга, но ничего не происходило. Ожидание сначала раздражало, но вскоре стало утомлять и медленно заставляло терять бдительность. Особенно странно чувствовали себя простые люди: что вообще такое происходило? Вампиры больше не хотели устраивать разрушения? А эти, новенькие, с оборотнем, – что они собирались делать и зачем вообще были нужны? Впрочем, ради безопасности народа требования герцога выполнялись: армия приводилась в боевую готовность, из Сеула постепенно эвакуировалось население.
Наконец, через восемь дней после убийства министра финансов, пришло сообщение о нападении. Пришло оно по обычному для таких вестей каналу – через связного. Кюхён, к слову, тогда выпивал вместе с двоими Чанминами и Минхо из SHINee; трое артистов заставили вымышленного макнэ основательно наклюкаться и веселились, разговаривая с ним о личной жизни.
– Хён будет ругать меня за это, – грустно пробормотал Минни, взглянув на свой бокал, в очередной раз наполненный бессовестными певцами.
– И не все ли равно? – Настоящий Чанмин ободряюще похлопал его по спине. – Он что, будет тебе указывать, как себя вести? Ты его собачка?
– Он его пассивчик, – сочувственно произнес Минхо. – Такой хороший, скромненький, из классического слэшика.
– Неправда! – вспыхнул Минни. – Я не скромный и не тихий! Хочу – и пью с друзьями! Ему… Ему же можно бросать меня одного, чтобы тусоваться с майором?!
Минни решительно, в несколько глотков осушил бокал и сам налил себе добавки.
– А мы чего добиваемся? – тихо спросил Минхо у Кюхёна. – Чтобы он вырубился?
– Мы спокойно бухаем и ржем над ним, расслабься, – ответил тот. – Это же как ребенка спаивать, только легально.
Кюхён допил свой ликер и потянулся к бутылке, но вместо того, чтобы взять ее, уронил руку и опустил голову. Через пару секунд он выпрямился, непонимающе похлопал глазами, повертел головой и наконец удрученно вздохнул:
– Боже, он пьян в стельку.
– Э… Святой отец? – Минхо ткнул его пальцем в плечо. – А что ты тут делаешь?
Кюхён закрыл лицо руками, как будто, не видя окружающие предметы, он мог почувствовать себя хоть немного более трезвым.
– Хичоль… Хичоль атакует не Сеул, – произнес он. Язык немного заплетался, и ему пришлось говорить медленно, чтобы каждое слово звучало отчетливо. – Хичоль нападет на Варшаву. А уже после этого показательного разрушения ударит, но не слишком сильно, по Корее. Чтобы сразиться с герцогом и его командой. Таким образом он и напомнит о своей силе, и позволит начать войну. Все случится уже завтра. Передайте это Юно… Я в таком состоянии никуда, конечно, не поеду.
– Блин, это офигеть какая важная информация! – воскликнул Чанмин. – Кю, спасибо тебе!
– А ты сам-то как? – заныл Минни, внезапно пересев к Кюхёну и заключив его в свои объятия. – В плену, раненый, без глазенок…
– Ужасно, – жалобным тоном ответил монах, опустив руки. Его глаза тоже наполнились слезами. – Вы думаете, откуда мне столько известно? Я любовник Председателя, Николаса! – Кюхён всхлипнул, а Минхо с Чанмином одновременно открыли рты, чтобы выпытывать подробности. – Нет! Еще не спал со мной! Но хочет в перспективе! Целует! Говорит, что я красивый и хрупкий, что он никогда меня не обидит… И прочие глупости! А Хичоль говорит, что вырвет мне горло, как только Николас проведет со мной обещанную ночь! Я еще никогда в жизни так не боялся потерять девственность!
– Бедняжка! – захныкал Минни, крепче прижимаясь к нему.
– Тише, тише. – Чанмин погладил монаха по плечу. – Давай, расскажи все, поплачь, станет легче.
– Легче? – печально усмехнулся Кюхён. – Если я пролью слезы, мне станет легче жить в заточении, слепому, обессиленному, вынужденному принимать отвратительные ласки и видеть… то есть слышать… как человек, которого я люблю, становится безвольной игрушкой в руках чудовища! Мой Хичоль… Он даже в ошейнике иногда ходит! Этот развратный вампир кормит его с ложки, а то и с руки! Они постоянно занимаются любовью… Ах, нет, какая же это любовь, трахаются они, вот что!
Кюхён небрежно вытер слезы тыльной стороной ладони и зарыдал в голос.
– Не обращайте внимания, прошу, – сказал он, пытаясь успокоиться. – Это все из-за того, что он пил… Я не могу контролировать свои эмоции…
– Все нормально, тебе реально хреновенько пришлось, мог бы и лично надраться, – ласково произнес Чанмин. – Попроси у своего бойфренда чего-нибудь покрепче. Дорогого и вкусного. Надо же извлекать какую-то выгоду из поцелуев с дядькой предпенсионного возраста…
– Почему он всегда с кем-то другим? – сокрушенно спросил Кюхён. – Я так сильно люблю его… И даже не могу защитить! Забрать у тех, кто его отнимает! Ненавижу реальность! Ненавижу себя и свою слабость!
– Я тебя понимаю, так понимаю! – воскликнул Минни. – Я тоже не могу просто стукнуть кулаком по столу и сказать: «Все, хён, с этого момента ты не остаешься с майором наедине!»
– И Хиним тебя любит, – сказал Чанмин, отпихивая Минни в сторону. Тот плюхнулся, как тряпичная кукла, набок и несильно стукнулся головой о подлокотник дивана. – Ты не переживай, мы всех победим, затискаешь потом свою Золушку и пояс верности на него напялишь...
– Мне надо уходить. – Кюхён схватил со стола салфетку, пошарил по карманам, ничего не нашел и попросил ручку. Минхо достал ее из своей сумки. – Я на самом деле не жалуюсь и в уныние не впадаю. Это все алкоголь. Простите. – Кюхён нацарапал что-то на салфетке и через силу улыбнулся всем собеседникам. – Еще увидимся. Передайте, пожалуйста, Чанмину, что Джеджун и малыш хорошо себя чувствуют, а Хёкдже вполне обходителен: по словам Дже, несколько раз зажимал его в углу, но дальше этого не идет.
Кюхён уронил голову на грудь. Минни, воспользовавшись затишьем, перелез поближе к своему оригиналу и стал с усердием обиженной девочки дошкольного возраста лупить его по спине и плечам. Чанмин только заливался хохотом, хотя удары были довольно болезненными: уж очень смешно это создание махало руками.
– Ой, так о чем мы говорили? – очнулся артист Кюхён. – А, Минни, тебе нужно показать герцогу… М-м-м, это что? – Он взял со стола салфетку и, нахмурившись, прочитал: – «Прекращай пить, Чо Кюхён. Я не слишком хорош в определении степени опьянения, но, по-моему, тебе давно следовало остановиться. Искренне твой, герой юмористического фэнтези.» А-а-а!!! – Кюхён схватился за голову, чуть не вырвав клок волос. – Он опять! Никакого уважения к частной жизни! Сволочь религиозная! Звоню Ючону, сваливаем в Камбоджу!!!
Герцог, разозлившись, зарычал совершенно по-волчьи. Информация была ценная, но если ее применить, информатор рисковал лишиться головы! Как еще повстанцы могли поджидать злодея в Польше? Догадались, прочитали мысли на расстоянии?
– Только сразу его прижать, – мрачно сказал майор. Оборотень в задумчивости маршировал мимо него по гостиной общежития. – Типа один шанс.
– Он этого не допустит! – закричал Юно. – На его стороне – сила, а на нашей сейчас – лишь осведомленность и хитрость! Мы должны делать вид, что играем по его правилам, пока не получим амулет!
– И чего тогда? – развел руками Ючон. – Если Кю сдохнет, мы окажемся в ровно такой же заднице!
Герцог остановился и некоторое время смотрел в пол, размышляя.
– Жаль Варшаву, – наконец твердо сказал он. – Нам придется пожертвовать городом.
– Говно мы тогда, а не сопротивление, – резко ответил майор. – Толку-то с нас, если люди продолжат дохнут тысячами? Типа чтоб ты до амулета добрался, и все?
– Друг мой, складывается впечатление, что полжизни воевал не ты, а я, – мягко осадил его Юно. – Без потерь не бывает победы. Нужно чем-то жертвовать, чтобы достичь великой цели.
– Это ты как захватчик рассуждаешь! – огрызнулся Ючон. – Мы-то вон привыкли, что нас давят, как тараканов, и нам каждая жизнь дорога!
– С таким подходом Армия Сопротивления Земли никогда не одержала бы победу над Терроном, будь это реальность, – пренебрежительно заметил Юно. Ючон закатал один рукав свитера, и он тут же поспешил напомнить ему: – Прекрати немедленно. А как же субординация? Разве я не твой командир?
– Ты Юнище лохматое, вот ты кто. – Ючон взялся за второй рукав.
Чанмин, кисло улыбнувшись, влетел в небольшое пространство между ними и примиряющим тоном сказал:
– Я лечу в Варшаву немедленно. Передам информацию. Обещаю, жертвы будут сокращены, насколько это возможно, а Хичоль ни к чему не подкопается.
– Ладно, Мин, дуй тогда скорее! – Ючон пихнул вампира по направлению к двери и затем, нахмурившись, пригрозил оборотню кулаком: – Ты людьми-то не разбрасывайся. А то какой ты на хрен лидер? Кто за таким пойдет?
– Ты тоже не думай, что можешь спасти всех и каждого, – строго сказал Юно. Его сердце, однако, вновь наполнилось теплотой. Он, будучи вожаком стаи, привык смотреть на человеческие жизни свысока, но этот простолюдин, желавший защитить всех, был действительно трогателен в своей наивности. – Прислушивайся к моему мнению. У меня есть образование, позволяющее мыслить стратегически.
– А у меня… это самое…
– Опыт, мой косноязычный друг.
– Да, точно. – Ючон улыбнулся и обнял герцога. – Давай всегда советоваться. Ты типа знаешь, что делать, а я – как.
– Здравая мысль.
– Прекрасно, – усмехнулся Чанмин, обуваясь у порога, – а делать это буду я. Куда ни сунься – везде шестерка.
– Судьба твоя, чанминья, такая, – пожал плечами растроганный герцог.
Чанмин летел один, даже без пилота, ворвался в здание правительства, честно постаравшись причинить как можно меньше вреда охране, и влетел прямо на заседание Совета министров. Конечно, после Токио не оставалось сомнений в опасности вампирского нашествия, но верить парню, похожему на смазливого азиатского поп-певца, никто не хотел; а Николас Уайтстоун, по крайней мере, выглядел внушительно.
