Текст книги "Герой не твоего романа (СИ)"
Автор книги: lovely dahlia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 92 (всего у книги 100 страниц)
Джеджун схватил мальчишек за руки, не в силах ничего сказать: в горле встал ком, мешавший не только издавать звуки, но даже свободно дышать. А этих-то двоих за что убили? Чем они разозлили властного психопата? Тем, что один походил на слугу-предателя, а другой – на мага, позволившего этому слуге не защищать его сына? Он теперь собирался оживлять всех персонажей с ненавистными лицами и уничтожать одного за другим, пытаясь утолить свою жажду мести?
Джеджун заплакал, опустив голову на грудь Чанмина и продолжая сжимать руку Кюхёна в своей. Ему хотелось лично расправиться с беспринципным убийцей, для которого не было разницы между кровью врага и кровью невинного ребенка. Но пока он молча прощался с не успевшими пожить детьми, его слух вдруг отчетливо уловил сердцебиение. Джеджун выпрямился. Сначала глаза открыл Чанмин, потом – Кюхён. Они непонимающе смотрели на Джеджуна, как будто надеялись, что он сейчас все доходчиво объяснит.
– Нас укусил человек, похожий на Хичоля хёна, – первым заговорил Кюхён. – Укусил, как вампир.
– А потом нам стало плохо, – подхватил Чанмин. – Это ты нас на кровать уложил?
– Да, – зачем-то соврал омега, в недоумении глядя на едва обретших новые жизни вампиров. Объяснить убийство детей он еще мог, но их обращение оставалось за гранью его понимания. Даже если Хичоль хотел слуг с такими лицами, он ведь мог бы найти кого-нибудь более адекватного, полезного и, в конце концов, психологически взрослого? Он же не набирал для себя придворных шутов, умственно или физически неполноценных? «Сумасшедший, совершенно точно сумасшедший, – думал Джеджун, застыв рядом с вампирятами. – И сейчас даже не пытается это скрыть. Да как мой Чанмин столько лет служил такому невменяемому деспоту?»
Неожиданно Кюхён, повинуясь проснувшемуся в нем голоду, сорвался с места, уронил Джеджуна с кровати и вцепился в его плечо. Омега закричал, пытаясь скинуть с себя озверевшего хулигана. Тот, сделав всего пару глотков, отполз в сторону, сам дрожа от страха перед совершенным поступком. Джеджун сел на полу, зажимая рукой кровоточащие ранки, и стал сбивчиво объяснять:
– Так нельзя питаться, это некультурно… У вас здесь есть добровольные доноры, нужно попросить кого-нибудь из старших, они отведут и покормят…
– Надо обращаться к господину, – пролепетал Чанмин, все еще остававшийся на кровати. – У нас есть господин… Кто это?
– Я не знаю, – затравленно ответил с пола Кюхён. – Но мне есть что ему рассказать… Джеджун хён скрывает от него что-то очень важное…
– Нет! – Омега, забыв о ране, подсел к опасному маленькому хищнику и доверительно, заботливо обнял. – Нет, не надо! Вы свободные люди, вам не нужен никакой господин! Все будет хорошо, мы вас спасем! Только не говорите ничего этому человеку! Он очень плохой и злой!
Джеджун стал слегка раскачиваться взад-вперед вместе с вампиренком, будто убаюкивая малыша, а тот начал горько плакать: видно, оценил всю полученную информацию и понял, что настоящим человеком не является. Чанмин же свешивался с кровати, привлеченный как запахом крови, так и любопытством, и спрашивал, почему приятель ревет.
Оставалось подождать совсем немного. Лишь бы Хичоль подольше отсутствовал. Лишь бы новые слуги ничего ему не рассказали.
Хёкдже размашисто постучался в дверь монаха: после неудавшегося интима с Джеджуном в нем проснулись зачатки деликатности. Кюхён осторожно толкнул отключившегося рядом с ним Хичоля, и тот резко сел на кровати, скидывая с себя одеяло. Глаза у него были совершенно осоловелые, лицо не выражало никакого присутствия интеллекта.
– За тобой пришли, сеанс окончен, продлевать не буду, – сказал Кюхён. Пошарив на тумбочке, он нашел брошенную туда одежду айдола, взял все и положил ему на колени. Хичоль, впрочем, не отреагировал, и монах стал сам запихивать его руки в рукава рубашки, при этом крикнув, что сейчас они оба будут готовы.
– Вот это ты меня поимел, – протянул Хичоль, когда Кюхён застегнул на нем все пуговицы. – Я точно не переживу еще одного такого приключения.
– Буду считать это комплиментом, – безразлично ответил монах, кое-как приглаживая его растрепанные волосы.
Хичоль слез с кровати и поплелся к двери. Кюхён ощупал пространство перед собой, нашел джинсы и кинул их, удачно попав прямо в спину айдола.
– Ой, штаны, – с дурной улыбкой сказал Хичоль, наклонившись к упавшему на пол тряпью. – А я про них и забыл…
Он присел на подлокотник кресла и начал не спеша надевать джинсы. Кюхён, найдя свою одежду, тоже стал приводить себя в порядок.
– Спасибо, – негромко поблагодарил он. – За то, что пришел.
– Всегда можешь на меня рассчитывать, – отмахнулся Хичоль, все еще далекий от того, чтобы прийти в себя. – Увидимся еще.
– Вряд ли, – одними губами произнес монах. – Прощай.
Хичоль наконец завершил свой путь до двери и постучался в нее, прося Хёкдже выпустить его в коридор. «Принц» ожидал увидеть перед собой человека в глубокой печали, простившегося с обреченной любовью – а этот артист выглядел так, словно рухнул с пятого этажа головой вниз, чудом выжил и еще не отошел от шока.
– Он тебя трахнул? – усмехнулся Хёкдже. Хичоль кивнул. – А чего ты какой охреневший?
– Да он хуже герцога, – ответил айдол, наконец хоть как-то сфокусировав взгляд на собеседнике. – Как будто пытался натрахаться за все годы целибата. Протаранить меня до самой глотки вздумал. И ничего больше не спрашивай! – Он раздраженно помахал руками и направился вдоль по коридору.
– Да ладно? – Хёкдже захохотал. – Этот задохлик – тоже постельный неадекват? Вот ржака! Папке, наверное, расскажу. Он как раз волчару прибьет, настроение хорошее будет!
Кюхён, одевшись, вернулся на кровать и лег, сложив руки на груди. Он достаточно восстановил свои магические силы, чтобы приступить к финальной стадии плана. Правда, не успел монах ощутить связь со своим оригиналом, как в его комнату вошли две женщины – одни из немногих представительниц прекрасного пола, которым довелось присутствовать на роковом собрании мировой элиты и стать слугами вампира-завоевателя. Одна из них была немкой, вторая – бельгийкой, обеим уже исполнилось пятьдесят, но вампирская жизнь подарила новые силы и легкое омоложение. Дамы подошли к Кюхёну, который с тревогой вжимался в подушки, и сели рядом, ласково гладя его по голове и плечам.
– Наконец-то господин закончил эту глупую игру, – счастливо пропела бельгийка. – Не терпится поскорее стать членом официального мирового правительства.
– Даже вообразить не могу, сколько всего замечательного нас ждет, – улыбнулась немка. – Такие деньги, власть… А как сильно изменится устройство мира! За первые десять лет правления мы прочно вобьем в сознание простых смертных мысль о своем превосходстве. Будем высшими существами. А через двадцать лет и вовсе подрастет поколение, не знающее ничего, кроме преклонения перед нами!
– Выпьем за нашего господина, – предложила бельгийка.
– За то, что мы оказались в нужное время и в нужном месте, – добавила немка.
И вместо того, чтобы наполнить бокалы шампанским, две вампирши стали по очереди вгрызаться в шею Кюхёна. Монах отчаянно старался не лишиться чувств, чтобы при каждой вытекающей из него капле крови заменять воспоминания. Скоро довольные вампирши ушли и, как это было принято, вызвали Роуз. Врач обработала раны общественного деликатеса, после чего, с сожалением вздохнув, ушла. Кюхён остался лежать на кровати, близкий к обмороку. Магические силы у него были, а физических не осталось. Тем не менее, он попробовал установить связь с певцом и обрадовался, увидев себя в женском туалете индийского аэропорта. Возвращаться в свое тело было теперь нельзя, потому что после этого он не сумел бы снова завладеть чужим сознанием. Такое долгое «переселение» могло убить мага. Но это было уже неважно. Все шло хоть и не по плану, зато, похоже, к нужной цели.
ЛОНДОН
Преданные британцы помогли почти всей команде скрыться, как только стало известно о победе над герцогом и майором. Убежище было предоставлено в подвале старого дома, на окраине столицы. Здесь, несмотря на наличие нескольких лампочек под потолком, царил полумрак, все пропитала вечная сырость, и где-то по углам шуршали мыши. Зато места было много, хватило всем, кто сумел сбежать.
– Вот чуяла моя душа: возвращение в SM ничем хорошим не кончится, – сказал Ючон, шарахаясь по огромному подвальному помещению из стороны в сторону. Ему выделили отдельный грязный и драный матрас, но садиться на него он отказался, и настоящий Джунсу без разрешения приспособил его под стол. Там, кстати, уже красовались консервы, хлеб, вода и пиво, подаренные преданными сторонниками, так что многие другие беглецы сидели вокруг него и печально ужинали. – Заставили, значит, снова впятером выступать. И где я в итоге оказался? В какой-то ночлежке для бомжей!
– Не вали все на SM, – попросил лидер. – Честно. Как будто агентство тебя сюда притащило.
– А оно проклято, – важно выпучив глаза, возразил Ючон. – Все беды от него. Вот и ублюдка, который города разносит, придумала фанатка этого агентства.
– Классно. – Юно, которому досталось кресло без спинки и подлокотников, хлопнул себя ладонями по коленям. – SM – обитель зла. Всех собак на компанию повесил и стоит тут, белый-пушистый.
– Я, может, не пушистый, но в SM точно экзорциста звать надо, – презрительно усмехнулся Ючон.
– Да знаешь, что? – Юно встал со своего недо-кресла, и оно, пошатнувшись, упало. – Это ты сам – ходячая катастрофа! Все проблемы – от твоей наглой физиономии! Я как тебя увидел – еще тогда, до дебюта, – сразу понял, что гнать надо такого придурка поганой метлой! Как в воду глядел: группа распалась!
– Хочешь сказать, я ее развалил? – Ючон возмущенно ткнул себя большим пальцем в грудь. – Да она из-за тебя все время по швам трещала! Потому что ты как лидер – херня! Вот посмотри на Итыка… Чонсу, зараза, ты там где? А, вон, вижу, что-то под вентилятором хомячишь… Посмотри на него, человек группу целой держит!
– От него Ханген сбежал! – закричал Юно. – И Кибом!
– Одного за плохое поведение на родину депортировали, а второй просто в запой ушел! – отрезал Ючон.
– Да я вообще не пью! – возмутился Кибом, потрясая пивной банкой.
– А ты не умеешь петь! – уже не мог остановиться Юно.
– Ха, как будто ты умеешь! – тоже не собирался отставать Ючон.
– Но ты еще и танцуешь, как корова на льду!
– И горжусь тем, что не трясу жопой, как педик!
– Выглядишь вечно, как сантехник с бодуна!
– А ты – как ведущий на деревенской свадьбе!
Было даже непонятно, кто на кого первый набросился, только артисты сцепились и принялись драться: сначала в вертикальном положении, чуть позже – катаясь по полу. На них, по большому счету, никто не обращал внимания – все продолжали спокойно есть, пить или просто страдать. Только Шивон вздохнул:
– Знаете, тоже подраться хочется. Пар выпустить, стресс снять.
– Так ходи за этими двоими и пинай их, – посоветовал настоящий Джунсу, жестом указав на коллег. – И тебе весело, и они быстрее успокоятся.
Тут наверху длинной лестницы, ведущей из подвала на первый этаж, показался прямоугольник света, а в нем – чьи-то ноги. Это спускался Джунсу-художник, который незаметно для всех оставил реальную компанию и ушел беседовать с хозяевами дома.
– Деретесь, как девки, – констатировал он, с королевской медлительностью идя вниз. 2Ю даже прекратили лупить друг друга и с обидой посмотрели на него. – За волосы хватаете… Вы бы еще морды царапали, а потом маникюр проверяли.
– Нормально мы дрались, – сказал лидер, выпрямляясь и безуспешно отряхиваясь: пол был слишком грязным.
– Вот именно, – поддержал его Ючон. – Я не твой хахаль, конечно, а так у меня вполне мужественный удар!
– С этого момента – ты как раз и есть мой хахаль. – Джунсу, коварно улыбаясь, перепрыгнул через несколько ступенек и встал напротив повздоривших артистов. – Чон Юно не смог во время битвы превратиться в волка. И прошел слушок, что поймали-то не оборотня с инопланетянином, а парочку поп-певцов.
– Чего только люди не придумают, – нервно хихикнул лидер.
Джунсу скрестил руки на груди и хитро посмотрел на обеих жертв своей неуемной изобретательности.
– Хичоль хочет казнить Ючона в Париже, – стал объяснять он, ехидно улыбаясь. – Было его выступление в Палате лордов, и сейчас в Лондоне захвтывают власть сторонники Совета. Но Сопротивление еще не готово сдаться. Есть идея нанести ответный удар, пока Хичоль будет находиться в Париже. Он больше не станет скрываться, мы все узнаем, что он смотрит, как голову моего парня разбивают об Триумфальную арку. Только есть одна немаловажная деталь. – Джунсу кокетливо поднял вверх указательный палец. – Народ хочет идти в атаку с предводителями. С герцогом и майором. И я попросил сообщить всем нашим, что они действительно избежали плена.
– Чего? – сдавленно прохрипел Юно. – Мы поведем толпу в настоящий бой?
– Да ну на хер! – выпалил Ючон, попятившись.
Лидер, однако, схватил его за руку, не давая скрыться где-нибудь за кучей хлама.
– Слушай, но ведь мы сейчас нужны народу, – сказал он торжественно, хотя сам бледнел с каждой секундой. – Людям надо, чтобы их воодушевили, а мы это умеем!
– Вот вспомнил, чем еще ты меня бесишь, – обреченно произнес Ючон, поднимая взгляд к потолку. – Активист несчастный.
– Договорились! – Джунсу хлопнул в ладоши. Видимо, это было условным знаком: дверь в подвал снова открылась, и туда стали спускаться двое повстанцев с экипировкой для артистов. Те, конечно, уже привыкли к оружию, но не ко всему: получив в руки гранатомет двойника, Ючон чуть не грохнулся с ним на пол.
– Да эта херня вообще не предназначена для переноски, – разозлился он, кинув оружие на пол. – Ее устанавливают на местности!
– Тем более устрашающе смотрится, – подмигнул Джунсу.
– Выдайте ему пластмассовый муляж, – с холодной усмешкой предложил Юно, надевая белоснежные перчатки. – Если не найдется – сойдет и водный пистолетик.
Ючон яростно сверкнул глазами и снова схватился за брошенный гранатомет.
– Уже в роль входит, глядите, – пробурчал он. – Только при посторонних людях рот не открывай, выпускник Оксфорда ты наш.
– Сегодня его светлость немногословны, – с прежним пафосом ответил лидер.
====== Глава 55 ======
КАМЕРА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Как только произошло перемещение в пространстве, оба пленника смогли наконец подняться на ноги. Правда, на этом свобода движения фактически заканчивалась: сделать то, что хотелось, а именно – наброситься на Хичоля, они все еще не были способны.
Герцог бегло осмотрел помещение. Каменные стены с электрическими светильниками самого простого дизайна имитировали старину, но легко было понять, что возвели их совсем недавно. В целом, здесь было совершенно пусто, лишь впереди красовалась распахнутая мощная дверь, наверняка способная выдержать натиск сверхсущества. «Мы на месте, – попытался успокоить себя оборотень. – Зато мы уже на месте.»
– Вот и все, – развел руками Хичоль, коротко рассмеявшись. – Представляете? Как только мне надоело смотреть на вашу возню – она закончилась, и это отняло у меня каких-то пять минут.
– Еще ничего не кончено! – Герцог выпрямился, гордо выпятив грудь, и сжал руки в кулаки. – Ты рано празднуешь победу!
Через секунду его подняло в воздух и шмякнуло спиной об стену. Ючон бросился к нему и помог подняться – видимо, дружеское участие не возбранялось.
– Это, конечно, замечательно, – кивнул Хичоль, в задумчивости потирая нижнюю губу кончиком указательного пальца. – Любой протагонист должен сказать злодею нечто подобное, когда попадает к нему в плен. Иначе как мы поймем, что добро не сдается?
– Даже если не мы, – сказал Юно, оттолкнув Ючона, – кто-то другой положит конец твоим бесчинствам! Неужели ты и вправду считаешь, что станешь вечно править реальностью?!
– А почему бы и нет? – Хичоль очаровательно улыбнулся. – Нужно ставить высокие цели. Ох, мальчики. – Вампир прикрыл глаза и покачал головой. – Я бы с вами поболтал о жизни, о сущности добра и зла… Но мне даже смотреть на вас противно. Пожалуй, я удалюсь. Тем более, что с этой секунды начинается обратный отсчет до момента вашей смерти, и вы, наверное, найдете, о чем подумать или поговорить.
Хичоль отвернулся и жестом поманил за собой Николаса, который с момента телепортации не проронил ни слова. Председатель понуро отправился следом за своим господином. Когда двое вампиров ушли, их заменила пара охранников, с каменными лицами вставших перед дверью. Это было, с точки зрения Юно, подозрительно. Если дверь нельзя выбить, то зачем нужны двое вооруженных людей, перекрывающих путь к ней? Герцог посмотрел на Ючона, пытаясь взглядом передать свою мысль, хотя надежды на то, что майор сумеет сделать какие-то выводы, у него не было.
– Одно движение – и мы открываем огонь, – предупредил по-русски один из стражей. – Так что лучше не рыпайтесь и проживите лишние полдня, упоротыши.
Ючон осмотрел себя: все оружие, что было при нем, само улетело за дверь сразу после перемещения. Но оставалась пара ножей, которые были скрыты от глаз Хичоля. Не пулемет, конечно, но лучше, чем ничего. Тем не менее, он тяжело вздохнул и, опустив голову, прислонился спиной к стене. Юно этот удрученный вид мгновенно вывел из себя: враг не имел права видеть, как они падают духом!
– Да что с тобой? – тихо прорычал он, одной рукой взяв майора за плечо. – Где тот бравый офицер, которого я знаю?
– Так ведь все, допрыгались мы, – вымученно улыбнулся Ючон, подняв на друга взгляд. – Даже мне, дебилу, понятно, что против такой силы уже ничего не сделаешь.
– Вот тебе и понятно исключительно потому, что ты – дебил! – закричал герцог, ударив кулаком по стене. – Пока ты дышишь, нужно действовать!
– Ага, точняк, это ты прав. – Ючон покивал немного, как китайский болванчик, и затем продолжил: – У меня последние часы остались, нельзя их на нытье тратить. Я лучше скажу, что давно надо было. Теперь-то уж чего, да?
– Кажется, ты меня не понял, – нахмурился Юно. – Я говорил не о светских беседах, а о попытках найти выход.
– Да не найдем ведь, – с печалью в голосе отозвался Ючон. – Короче, ты меня послушай. У нас такие странные отношения сложились… Я и сам не в курсе был, что к чему… Но мы же понравились друг другу, правильно?
Юно опешил от такого внезапного и совершенно неуместного признания. Неужели майор, ощутив дыхание смерти, наконец обнаружил в своем сердце романтические чувства к лучшему другу? В душе герцога, несмотря на обстановку, мгновенно поднялась буря эмоций. Значит, все это время присутствовало влечение с его стороны? А что же он раньше-то молчал? Охрана русский понимает – не мог хоть потише говорить или корейский использовать, дубина? Охранники, кстати, остолбенели не меньше самого оборотня. Они думали, что придется открывать огонь на поражение, а вместо этого перед ними разыгралась «голубая» мелодрама!
– Неадекватные, – сказал один.
– А господин предупреждал, – напомнил второй.
– Давай объяснения на потом отложим, – натянуто улыбнувшись, попросил герцог.
– На какое «потом»? – возмутился Ючон. Схватив Юно за плечи, он встряхнул его и проникновенно, искренне посмотрел ему в глаза. Герцог совершенно растерялся от такого напора. Это было непривычно (как правило, он сам доминировал в любой ситуации) и весьма интересно. Охранники перестали волновать абсолютно. – Нет, давай сейчас поговорим, как мужик с мужиком… э-э-э… в смысле… а, ну да, все правильно, как мужик с мужиком.
– Так говори же, я слушаю, – снисходительно разрешил Юно, положив ладонь на левое запястье друга. – Только постарайся излагать свои мысли доходчиво и заранее формулировать их. Иначе, боюсь, наша беседа затянется надолго.
– И народ реально за ними шел? – удивился первый охранник.
– Так они же не видели этих пидорских сюсюканий, – заметил второй.
– Я даже не знаю, когда все изменилось, – сказал Ючон, не отводя взгляда от оборотня. – Сначала ты бесил, потом стал другом…
– Ах, это я тебя бесил? – со смехом перебил его герцог. Впрочем, разве тут было, чему удивляться? Они родились и всю жизнь провели на разных концах социальной лестницы. Конечно, сперва они просто не могли принять друг друга, ужиться, найти общий язык. Тем удивительнее были теплые, доверительные отношения, возникшие позже…
– Да ты к словам не придирайся, – потребовал Ючон. – Короче, ты ко мне приставал, а я тебя все отшивал, думал, у нас полно времени впереди, подумать можно… Но вот его уже нет, а мне ужасно жаль, что я раньше не сказал. Ты мне тоже нравишься. Ну, в таком, в романтическом смысле.
Юно не смог удержаться от доброго смеха. Каким неловким казалось это признание, в нем было столько глупости и трогательности одновременно! А что бы сказал майор чуть позже, после побега? В панике взял бы каждое слово обратно?
– Но как же Джунсу и Минни? – попробовал образумить его герцог. – Лично я не собираюсь разбивать сердце своему прелестному мальчику.
– Так я и не прошу ничего особенного! – воскликнул Ючон. – Но и просто молчать больше не могу, это же мой последний шанс!
Он резко притянул к себе Юно, которого продолжал держать за плечи, и поцеловал с непонятно откуда взявшейся страстью. Герцог был застигнут врасплох и в первые мгновения оставался полностью во власти пришельца. Это, однако, было не в его правилах, и, придя в себя, он попытался перехватить инициативу. Поцелуй стал похож на схватку, на азартную игру. Кто сильнее сожмет чужое тело в объятиях, кто более грубо вопьется в чужие губы, кто сумеет подчинить себе другого?
– А они прямо тут потрахаться не желают? – с отвращением переглянулись охранники.
Ючон отпрянул. Юно хотел попросить его не обращать на зрителей никакого внимания, но не успел: майор достал из-за пазухи жилета два метательных ножа и кинул их так, что они аккуратно воткнулись в левый и правый глаза охранников. Падая, те стали палить из автоматов, но мимо; Ючон кинулся к ним и завершил их мучения, одновременно двумя руками вогнав ножи как можно глубже в мозг.
– Молодец, – безразлично бросил герцог, старательно делая вид, что ни на секунду не поверил другу.
Ючон стал выбивать дверь. Она поддавалась, хоть и с трудом. Юно превратился в волка – на этот раз чужая магия этому не препятствовала – и, как только майор вытолкнул дверь ногой в коридор, помчался вон из камеры. Ючон пустился за ним следом, не забав схватить автоматы убитых охранников.
Коридоры были длинными, извилистыми, плохо освещенными и пустынными. Судя по всему, здание предназначалось для содержания заключенных: если что-то и встречалось на пути, то лишь двери, подобные недавно выбитой. Оборотень, однако, ни разу не остановился, пока бежал вперед. Он учуял знакомый запах, принадлежавший монаху, и несся к его источнику так быстро, что майор уже отстал. Впереди показалась лестница – волк за пару секунд взлетел на следующий этаж. Запах усиливался, Кюхён явно был где-то рядом. Сюда примешивался другой, менее полюбившийся аромат, исходивший от проводницы Насти. Если они были и не в одном помещении, то наверняка в соседних. Впрочем, перед оборотнем не вставала дилемма, кого искать первым. Сейчас он был уязвим перед силой Хичоля, но после встречи с монахом мог больше не бояться его. Ох, герцог придумал бы, как унизить этого самонадеянного тирана…
Волк ворвался в уютную комнату с широкой кроватью и мягким креслом перед нерастопленным камином и встал, как вкопанный. На кроваво-красном покрывале были разбросаны какие-то вещи – мужские джинсы, женская блузка, синяя шелковая лента с вытканными на ней цветами. А в кресле сидел Хичоль, и его скрытая под кожей перчатки уродливая рука сжимала цепочку с серебряным крестиком.
Юно медленно принял человеческий облик и выпрямился, но его взгляд оставался волчьим. Ючон тоже влетел в комнату и застыл, непонимающе оглядываясь.
– Их здесь нет, – сказал Хичоль, закидывая ногу на ногу. В комнату вошел Ханген и, с невероятной силой толкнув обоих повстанцев в спины, заставил их упасть на колени. – Здесь только барахло. Это все было, конечно, не слишком нужно, но уж больно смешно наблюдать за вами. Два брата-дегенерата.
– Как только этот крест не прожигает твою руку, чудовище, – грозно произнес герцог. Ему было так противно стоять на коленях перед врагом, что он предпочел бы лежать мертвым. – Его ведь освящали!
– Да, не сомневаюсь. – Хичоль поднялся с кресла и вальяжно приблизился к своим пленникам. Крестик он кинул на ковер перед герцогом, а сам погладил его по волосам. Юно не был способен драться, но с презрением отпихнуть чужую руку в сторону все-таки смог. – Только меня же не существует, а значит, я не зло. Максимум – греховная мысль, но уж за нее Вероника в ответе.
– Ты уже существуешь, и более мерзкой твари человечество еще не видело! – рявкнул Юно. – Отвечай, где Кюхён, Джеджун и наш Хичоль?!
– А больше всех интересует Настя, правильно? – с ядовитой ухмылкой предположил злодей. – Они далеко отсюда, не волнуйся. В надежном месте, им ничто не угрожает. Ну, кроме Кюхёна. Его я скоро убью. Он достаточно намучился, чтобы понять, насколько это нехорошо – стоять и смотреть, как долбанутый актив из низкопробного слэша рвет на части невинного человека.
– Но господин, – вклинился Николас, который тоже появился на пороге комнаты. – Вы же обещали отдать Кюхёна мне!
– Да, – признал Хичоль. Повернувшись к зеркалу, повешенному справа от камина, он распустил волосы, пригладил их и снова убрал в хвост. Ханген протянул ему складной гребень, но это осталось без внимания, и он молча убрал его во внутренний карман пиджака. А Хичоль, закончив прихорашиваться, снова обратился к Председателю: – Я его тебе и отдам. На одну ночь. Потом обескровлю. Но не переживай ты так. Помнишь того нового, смешного и психологически восьмилетнего? Я его вампиром сделал, должен стать немного адекватнее. Попробуй с ним сойтись, порадуй в себе латентного педофила.
– Я не…
– А я и не говорю, что тебе нравятся настоящие дети. Но ролевые игры в совращение школьника тебя явно заводят. Только монах-то уже не первый свежести, а новенький – еще молодой. Бери его. И Чанмина бонусом.
– Господин, я вас чем-то расстроил? – Николас в отчаянии прижал руки к груди. – Вы смещаете меня с поста, сообщаете о казни юноши, который мне понравился…
– Да не смещаю я тебя, – раздраженно ответил Хичоль. – Ты останешься Председателем. Я никаких официальных постов занимать не собираюсь. На кой-черт мне это надо, если весь Совет – мои слуги?
Николас мгновенно расцвел и тут же решил, что ему, в сущности, нет никакой разницы, с каким конкретно Кюхёном развлекаться, а двадцатилетний – даже лучше.
– Господин, тогда убивайте этого бедного паренька, пока я с ним не переспал, а то мне потом очень жалко будет, – попросил Председатель, с благодарностью поцеловав руку господина. – И так уже к нему привязался. Пожалуй, больше не стану к нему заходить, чтобы душу себе не травить.
– Отличная идея. – Хичоль снова подошел к пленникам, которые все еще не могли подняться с колен. Его взгляд стал холодным, жестким и властным, стирая всякое сходство с настоящим артистом. – Так, теперь вы двое. Больше я играть точно не собираюсь, поэтому буду серьезен. Вы ведь понимаете, почему сейчас находитесь здесь?
– Потому что мы убили твоего сына, – спокойно и с достоинством ответил герцог.
– Да. – Хичоль вернулся в кресло и щелкнул пальцами – в камине вспыхнул огонь. – Мне было бы плевать на повстанческое движение, которое я могу просто раздавить взмахом руки. Но убийство Донни – непростительно. И, главное, никак не оправдано с вашей стороны. Я сам – благородного происхождения, Чон Юно, и признаю право мести. Кровь за кровь. Но Донни ничего твоей убогой стае не сделал. – Хичоль на мгновение крепко сжал челюсти, пытаясь справиться с нахлынувшими при воспоминаниях эмоциями. – Он никого не убивал и даже не причинил физического вреда Джеджуну. Поэтому у вас не было никакого права решать конфликт таким образом. Однако вы жестоко расправились с моим сыном. Так жестоко, что я даже не могу придумать равноценную казнь для вас! – Хичоль невесело рассмеялся и всплеснул руками. – Будь у вас дети, вы бы поняли. Но какое там. Вы не в те места свои отростки суете, чтобы детям появиться.
– Твой сын зашел слишком далеко, – сказал Юно, высоко поднимая голову. – Если бы можно было повернуть время вспять, я не изменил бы своего решения.
– Догадываюсь, ты же узколобый кретин, который не видит ничего, кроме собственных гордости и члена размером со слоновий хобот, – пренебрежительно махнул рукой Хичоль. – В общем, вы будете казнены, и я рад, что вам хорошо понятна причина. Но это произойдет не в одно время, я убью вас по очереди. Первый погибнет уже совсем скоро, в честном поединке с Ханни. – Хичоль жестом указал на слугу, который возвышался за спинкой его кресла. – Если вдруг каким-то образом он сможет победить – мне не жалко, дам пинка под зад и выкину на волю. Только вы сами, надеюсь, знаете, насколько это сомнительно. Ну, а второй… – Хичоль пожал плечами. – Я еще не решил. Заберу к себе, подумаю: все равно скоро комната Кюхёна освободится. И не волнуйтесь, пересечься с Настей у него не получится. А вот монаха и омегу, наверное, впущу попрощаться. Омега уже родил, можно будет на ребенка посмотреть. Итак, теперь – главный вопрос. – Хичоль откинулся на спинку кресла и внимательно пригляделся к пленникам. – Завтра Ханни убьет того, кто вырвал сердце из груди моего сына. К сожалению, я не знаю, кто из вас двоих это сделал. Разумеется, у меня есть возможность выпить вашей крови и проверить, но я даю вам шанс сознаться. Шанс лично подписать себе смертный приговор. Правда, как я уже упоминал, погибнут все равно оба, просто второй проживет несколько дольше.
Герцог опустил взгляд на брошенный рядом с ним крестик. Как ни мерзко было признавать, но выстоять в битве с Хангеном он не мог. Да и Ючон, вероятнее всего, тоже. Того, кто собирался взять ответственность на себя, ждала скорая и весьма мучительная смерть от кулаков вампира-убийцы. Зато второй получал возможность попасть в логово злодея. Пускай бы эту Настю хоть за семью замками держали – Хичоль обещал встречу с монахом! А там уж никакие замки не смогли бы остановить того, кто обрел разрушительную магическую силу…
– Да я твоего выродка прибил, – твердо заявил майор, прервав размышления друга. Герцог изумленно уставился на него. – У нас, знаешь, принято было терронскую мразь потрошить. Раскурочим, например, череп – и мозги вытаскиваем. Вот я и с твоим сопляком так сделал. Раздробил ему грудину – и достал сердце. Горячее было еще, билось. Хоть на гриле зажаривай. Да только вы в кучу жженого мусора превращаетесь.
