Текст книги "Возмездие (СИ)"
Автор книги: Lana Fabler
сообщить о нарушении
Текущая страница: 73 (всего у книги 91 страниц)
Стоило ей взмахнуть рукой, как кинжал полоснул по горлу той, зашедшейся в крике, и алая кровь брызнула на мраморный пол. Мехмет-паша, прежде пытавшийся вырваться из рук охранников, замер, в смятении смотря на упавшую на пол мертвую женщину. Хафса Султан презрительно посмотрела на труп и кивнула охранникам, чтобы те отпустили ее мужа. Они оставили их одних. В холле воцарилась звенящая тишина. Повернувшись к паше, Хафса Султан увидела, как постепенно меняется выражение его лица – ужас и потрясение уходили, уступая место мрачному сожалению. Он медленно подошел к Арвен-хатун и опустился на колени рядом с нею, лежащей в луже крови, что растекалась по белоснежному мрамору.
– Я не прощаю предательства, паша, – с холодной яростью произнесла у него за спиной Хафса Султан, оскорбленная его скорбью по женщине, ради которой он предал и унизил ее, свою жену. – И отныне наш брак – соглашение, по которому мы будем играть отведенные нам роли супругов, но на деле станем союзниками в нашей общей борьбе. Вы – умный человек и понимаете, что если хотите остаться в живых и избежать казни, вам нужно держаться меня.
Мехмет-паша не обращал на нее внимания, продолжая со скорбным видом сидеть на коленях у тела убитой любовницы.
– Завтра утром мы отправимся к повелителю, чтобы раз и навсегда решить вопрос о его подозрениях на ваш счет, – тем временем продолжала говорить султанша, не обращая внимания на его состояние. После всего того, что он ей сказал, ее сердце словно окаменело. В нем уже не было места для жалости. – Известно, он мне доверяет, и я смогу убедить его в вашей невиновности. Если, конечно, вы мне в этом поможете, но ведь это в ваших же интересах.
Паша по-прежнему молчал, но вышел из оцепенения и, не обращая внимания на кровь, поднял с пола Арвен-хатун и направился с нею на руках к дверям. Ее голова и руки безвольно повисли.
– Куда вы? – требовательно спросила Хафса Султан.
– Могу я хотя бы похоронить ее? – процедил Мехмет-паша и, не дожидаясь ответа, вышел из холла.
Посмотрев на лужу крови, растекшуюся по полу, Хафса Султан брезгливо поджала губы и, отвернувшись, громко позвала слуг, чтобы те прибрались. Сама она поспешила в покои, которые когда-то делила с мужем, и, оказавшись в них, замерла у порога в растерянности и смятении. Когда-то они были счастливы и им казалось, ничто не в силах разлучить их. Что с ними стало?
Подойдя к ложу, Хафса Султан вспомнила, как засыпала на нем в объятиях любящего мужа, свои муки при родах, едва не забравших ее жизнь, ее первую и последнюю встречу с дочерью, которую она прижала к груди в этой постели, после ужас и боль, пережитые ею, когда она здесь же узнала об ее смерти. Медленно осев на покрывало, султанша судорожно вздохнула, чувствуя снова подступающие слезы. Завтра она снова станет хладнокровной султаншей, полной уверенности и жажды добиться еще большей власти, чем та, которой она уже владела. Но сегодня у нее не было на это сил. Опустившись на подушки и спрятав лицо в ладонях, Хафса Султан разрыдалась так горько и несчастно, как никогда прежде.
Стамбул.
Той ночью ее привезли в какой-то дом, расположенный неподалеку от городского рынка в окружении множества других домов. Не слишком-то безопасное место для того, кто желает спрятаться. Стражники, доведя ее до дверей, тут же ускакали обратно в ночь, но вместо них в доме оказались аги в повседневной одежде, которые, видимо, были приставлены к ней для охраны. Они все разместились на первом этаже перед камином и молча поглядели на нее, когда Эмине Султан вошла в дом. От их взглядов ей стало не по себе. Почему-то в голове у султанши пронеслась мысль, что они здесь не только за тем, чтобы охранять ее, но и для того, чтобы не позволить ей сбежать отсюда. Здесь оказалась и служанка, которая проводила испуганную султаншу в комнату, отведенную ей на втором этаже.
Страх и эйфория от спасения постепенно угасали, и Эмине Султан начинала сознавать, что на самом деле произошло. Она потерянно сидела на тахте и оглядывалась в комнате, в которой оказалась. Простая обстановка без излишеств, деревянные стены, на полу потрепанный и пыльный ковер, окна, выходящие на улицу и прикрытые занавесками весьма жалкого вида, деревянная кровать с шерстяным покрывалом. К подобному Эмине Султан не была привыкшей. Она выросла в знатной и богатой семье, ни в чем не нуждаясь, после оказалась в гареме, где тем более не ведала нужды, а, став султаншей, купалась в роскоши. Обстановка в доме ее поразила. Она впервые видела такое. Неужели люди могут жить так? Как они могут спокойно мириться с бедностью и неудобствами, лишенные всего того, чем она жила прежде?
Служанка молчала, видя ее состояние, и, сходив куда-то, принесла одежду вроде той, что была на ней – безыскусное платье из коричневого хлопка, подобного которому в гареме даже служанки не носили, и платок из того же хлопка, только белого цвета.
– Что это? – брезгливо осведомилась султанша, поглядев на одежду, которую служанка положила рядом с ней на тахту. – Я не стану надевать это.
– Мне велели позаботиться о вас, госпожа, а ваше платье все изорвалось и испачкалось. Вам стоит переодеться, – мягко настаивая, ответила девушка. – Другой одежды пока нет, но, уверена, вам ее предоставят. Все было организовано в спешке.
Посмотрев на себя, Эмине Султан была вынуждена признать, что ее когда-то роскошное платье из пурпурного шелка с длинным шлейфом действительно выглядело ужасно. Она нехотя переоделась, чувствуя себя неловко в непривычно бедном облачении, и с сожалением проводила взглядом служанку, которая унесла ее платье.
Пока ее не было, Эмине Султан задумалась, кто же мог ее спасти и организовать все это – побег с помощью дворцовых стражников, дом, охрану, служанку. Рассчитывать на то, что это дел рук Элмаз, было глупо. У нее нет ни таких возможностей, ни золота, чтобы за все это заплатить. Тогда кто же? Служанка вернулась в комнату с подносом в руках, на котором стояла тарелка с каким-то супом. Эмине Султан была так голодна после заточения, что позабыла обо всем, пока не поела, даже толком не ощутив вкус еды, что, впрочем, было весьма кстати, учитывая ее качество. Отодвинув от себя опустошенную тарелку, Эмине Султан поглядела на служанку, стоящую в стороне, и решила, наконец, все разузнать.
– Как тебя зовут?
– Менекше.
– Кто тебя приставил служить мне?
– Один эфенди, я прежде служила в его доме.
– Что за эфенди? – нахмурилась султанша, не понимая, кем он мог быть. – Как его зовут?
– Ферхат Эфенди, – ответила ей служанка. – Я недавно оказалась в его доме и знаю лишь, что он служит какому-то знатному господину.
– Значит, его господин и велел меня спасти, – задумчиво протянула Эмине Султан и вздохнула. – Кто же это?..
Ночью Эмине Султан, лежа на неудобной кровати под колючим шерстяным покрывалом, думала о том, что с ней теперь будет. Она бежала из Топкапы, спасшись от казни с помощью какого-то важного человека в столице, но во дворце она оставила все, что имела: свою прежнюю роскошную жизнь султанши, повелителя, отвернувшегося от нее и пожелавшего ее смерти, и своих детей. Только сейчас султанша осознала это. Она больше не сможет вернуться, никогда более не увидит султана, своих шехзаде и дочь, которая была еще такой маленькой и нуждалась в ней. Тоска овладела ею, тяжелая и опустошающая. До самого утра она не могла уснуть, поливая подушку слезами и всхлипывая, а после, когда небо за окнами стало светлеть в преддверии рассвета, забылась беспокойным сном, уставшая и истерзанная страданиями.
Весь следующий день прошел для нее как в тумане. Султанша смутно помнила то, что происходило, а, по сути, не происходило ничего. Она так и сидела в безделии и тоске в комнате, задумчиво смотря в окно и пребывая в беспокойстве о детях. Менекше-хатун сказала, что ей не стоит без надобности выходить из комнаты, чтобы лишний раз не показываться на глаза тем мужчинам, присутствие которых в доме и без того вызывало напряжение. А если и придется выйти, например, по нужде, то нужно непременно покрыть голову платком. Так, мол, распорядился Ферхат Эфенди. Эмине Султан пожалела, что ее охранники не были евнухами, как мужчины в гареме. У евнухов не было таких изучающих взглядов, которыми ее удостоили эти мужчины, когда она переступила порог дома.
Менекше-хатун тогда отправилась на кухню приготовить ей что-нибудь на обед, когда Эмине Султан, почувствовав необходимость, вышла из комнаты, которую не оставляла с тех пор, как оказалась в этом доме. Как и просила служанка, она взяла с собой платок и набросила его поверх головы, но, спускаясь по лестнице, услышала мужские голоса и настороженно замерла на одной из деревянных ступенек.
– Интересно, как долго мы еще будем сидеть здесь взаперти? – воскликнул один из голосов, явно недовольный.
– Это решит паша, – насмешливо ответил ему другой. – Или ты не доволен? Ферхат Эфенди сказал, что господин щедро заплатит каждому. За мешок золота я готов провести в этом доме даже пару-тройку лет.
Они посмеялись, а Эмине Султан, подслушивая их разговор, еще на шаг приблизилась к разгадке личности того, кто ее спас. Значит, это какой-то паша. Но кому из столичных пашей понадобилось ее спасать? Султанша была сбита с толку, потому что ей на ум не приходил никто.
– Мне интереснее, с чего бы ему спасать жену султана, которую за что-то приговорили к казни, – протянул третий голос.
– Ты ее видел? – хмыкнул кто-то. – Не мудрено, что паша голову потерял. Что-то здесь нечисто… Кто знает, может ее за то и хотели казнить, что открылась ее связь с пашой? Никто бы не стал так рисковать, вызволяя ее из темницы в самом Топкапы из-под носа у султана и прятать здесь, если бы не имел на это весомых причин. А какая еще может быть причина? Паше она никакой пользы не принесет – одни только проблемы. Узнает кто, и он не то, что должности, головы лишится.
– Он сегодня вечером должен приехать. Вот и узнаем, что к чему.
– Султанша, что вы здесь делаете? – раздался удивленный голос Менекше-хатун, когда та вышла из кухни с подносом в руках и увидела ее стоящей на лестнице.
Эмине Султан раздраженно посмотрела на нее, потому что разговор мужчин тут же оборвался.
– Мне понадобилось выйти, – ответила она, спустившись на первый этаж и снова поймав на себе эти самые взгляды. – Отнеси поднос в комнату, а я сейчас приду.
Придерживая платок, она наградила охранников надменным взглядом и спешно прошла мимо них, а когда вернулась в комнату, за весь день больше ее не покидала, ломая голову над тем, кто был ее спасителем. Султанша с нетерпением ждала наступления вечера, чтобы, наконец, увидеть его своими глазами, и то и дело поглядывала в окно, надеясь увидеть его на крыльце. Но небо темнело, время шло, приближаясь к ночи, а он все не появлялся.
Дворец Михримах Султан.
– Где же он?..
Михримах Султан в беспокойстве стояла у окна, заламывая руки и надеясь увидеть в нем возвращающегося домой мужа. Время ужина, к которому он обычно прибывал во дворец, уже давно прошло, а его все не было. Со стола убрали нетронутые блюда, несмотря на просьбы Гюльшан-калфы к своей госпоже хотя бы немного поесть. Та с тех пор все расхаживала по холлу, то и дело выглядывая в окно и становясь все более встревоженной.
Подруга Эсма Султан ответила ей на письмо с соболезнованиями, которое поутру отправила ей султанша. Она сообщила о том, что казнь Серхата Бея не состоялась, так как он сбежал вместе со своей госпожой Эдже Дориа. Прошлой ночью, как оказалось, из темницы бежала и Эмине Султан, только никто не знал, как ей это удалось. Михримах Султан не желала связывать это со своим мужем, но подозрения все же закрались в ее разум.
Вчера ночью он вдруг стал слишком спокоен после вечера, полного напряжения и нервозности. Могло ли это быть связано с тем, что ему удалось помочь Эмине Султан бежать? Был ли он сейчас с ней, благодарной ему за спасение? Или это все глупые домыслы, порожденные ее ревностью?
Без особой надежды в который раз выглянув в окно, Михримах Султан оживилась, увидев на крыльце высокого мужчину, спешившегося с коня.
– Паша! – облегченно выдохнула она и поспешила к входным дверям, чтобы встретить его, однако в коридоре увидела всего лишь его слугу. – Что такое? – с тревогой осведомилась она. – Где Искандер-паша? С ним что-то случилось?
– Паша велел вам передать, что он допоздна задержится в Топкапы. Повелитель поручил ему как можно скорее расследовать бегство Серхата Бея и Эмине Султан из темниц во дворце прошлой ночью. Он выясняет обстоятельства этого дела и просит вас не беспокоиться.
– Мой муж в Топкапы? – осознав всю нелепость своих домыслов, с облегчением уточнила Михримах Султан и, увидев кивок слуги, чуть улыбнулась. – Хорошо.
Успокоившись, она вернулась в холл и попросила Гюльшан-калфу принести ей что-нибудь поесть, так как теперь, когда отступила тревога, она ощутила голод и забеспокоилась о ребенке, которому это явно не пойдет на пользу. Сев на тахту, Михримах Султан снова поглядела в окно, за которым властвовала темнота, но уже тоскливо.
– Султанша, я принесла вам фруктов, как вы велели, – подошла Гюльшан-калфа и поставила поднос рядом с ней на тахту. – Может, вы желаете подготовиться ко сну? Время позднее.
– Нет, я подожду пашу, – улыбнулась ей Михримах Султан, взяв из блюда с фруктами яблоко. – Без него я все равно не засну.
– Как пожелаете, – с неодобрением отозвалась калфа. – Я принесу вам одеяло, чтобы вы не замерзли.
Стамбул.
Отправляя гонца к Михримах Султан, он действительно пребывал в Топкапы в своем кабинете. Повелитель поручил ему расследовать побег его жены и Серхата Бея, приговоренных к казни. С Серхатом Беем все было понятно: ему помогла Эдже Дориа, с помощью своих людей вызволив из темницы. Именно они и убили охрану, тем самым освободив ему путь для спасения султанши. В этом и заключалась проблема. Он проводил расследование побега, который сам же и организовал. Нужно было обставить все так, чтобы не допустить собственного разоблачения. Искандер-паша весь день ломал голову над тем, как это сделать.
Паше удалось выяснить, что Эдже Дориа и Серхат Бей, сбежав из дворца, были замечены утром на городском рынке, где они приобрели лошадей. Куда они отправились было известно – в Египет. Искандер-паша послал своих людей в том же направлении, велев им во что бы то ни стало догнать беглецов и привезти их в столицу. В этом деле от него больше ничего не зависело, а вот бегство Эмине Султан представляло большую проблему, и пока что он не нашел ее решение.
Сегодня ему стоило больших трудов оставаться в Топкапы и заниматься делами, зная, что она там, в доме, купленном им, и он может ее увидеть, не боясь, что кто-то заметит его взгляд или промелькнувшую на лице непозволительную эмоцию. Он уже закончил свои дела и ему стоило бы отправиться домой, ведь он итак заставил жену ждать. Но превозмочь себя ему было не под силу, и Искандер-паша сорвался к той, к которой весь день отчаянно рвался в своих мыслях.
Прискакав к дому, он поднял голову, поглядел на окно на втором этаже и спешился, после чего, обернувшись на охранников, велел им ждать снаружи, но в стороне, чтобы их не заметили у этих дверей. Переступив порог дома, паша скользнул равнодушным взглядом по вставшим и склонившимся в поклонах охранникам, зная, что ими занимается его слуга Ферхат и не желая тратить на них свое время, которого и так было мало. Нужно было спешить домой, чтобы не волновать жену, которой это было противопоказано в ее положении.
Поднимаясь по лестнице, он ощутил волнение, но осадил себя. Он ведь уже далеко не юнец, который робеет перед встречей с женщиной, лишившей его покоя. Решительно толкнув дверь, Искандер-паша увидел сидящую на тахте у окна Эмине Султан, которая резко повернула голову в его сторону, стоило ему войти. Она замерла и пораженно уставилась него, не веря своим глазам. В простом коричневом платье без драгоценностей и диадемы она была совсем другой. Прежде яркие роскошные облачения, золото и драгоценные камни ослепляли, затмевали ее красоту, в них она терялась. Сейчас она была уже не султаншей, а просто женщиной, чья красота только усиливалась на контрасте с ее безыскусным нарядом.
– Искандер-паша?.. – все еще в потрясении выдохнула она и неловко поднялась с тахты. – Это… это вы?
– Надеюсь, вы ни в чем не нуждаетесь, султанша? – он с неодобрением огляделся и повернулся к служанке. – Оставь нас.
Эмине Султан напряженно проследила за тем, как она вышла, и уже хмуро, даже с подозрением повернулась к паше, который не подходил и оставался в стороне, но не отрывал от нее взгляда.
– Зачем вы меня спасли?
Он не ответил и промолчал, но Эмине Султан увидела ответ на дне его голубых глаз. В них было столько чувств, но прежде всего – тень отчаяния и темная, пугающая страсть, от которой у нее внутри все похолодело. Она неосознанно стала отступать под тяжестью его взгляда, испуганная открывшейся правдой.
– Неужели вы полагаете, что я?.. – в смятении заговорила она, но Искандер-паша перебил ее.
– Вам ничто не угрожает, султанша, – твердо произнес он с решительно сдвинутыми бровями. – Клянусь, вам нечего бояться, тем более, с моей стороны. Я сделаю все, чтобы вы находились в безопасности, ни в чем не зная нужды.
Его слова немного успокоили ее, но Эмине Султан все еще не оправилась от удивления, вызванного причиной ее спасения. Они столько раз встречались в коридоре у султанских покоев, и ни разу она не обратила внимания на то, что было во взгляде паши. Неужели она была так слепа, что не сумела увидеть этих чувств?
– Полагаю, вам не комфортно в такой обстановке? – делая вид, что не замечает ее состояния, сдержанно воскликнул Искандер-паша. Он снова огляделся в явном недовольстве. – Я распоряжусь, чтобы комнату переделали для вашего удобства и предоставили вам все, в чем вы нуждаетесь. Я буду… иногда навещать вас, чтобы убедиться, что вы в порядке.
– Об этом вам могут сообщать слуги, – уже вернув себе самообладание, слегка надменно заметила Эмине Султан.
Паша посмотрел на нее так, словно она его ударила, но во взгляде его родилось намерение настоять на своем.
– И все же я буду вас навещать, султанша. Прошу ради вашей же безопасности не покидать стен этого дома. Бояться нечего, так как я веду расследование и контролирую ситуацию, но все же нужно быть осторожными. Кто знает, что пожелает предпринять повелитель? Он очень разгневан. А теперь прошу меня простить, мне пора.
Он посмотрел на нее напоследок и развернулся, чтобы уйти, но его остановил ее голос, полный надменности и затаенного страха:
– Что же, теперь я ваша пленница?
Искандер-паша обернулся, посмотрел на нее как-то странно и, промолчав, ушел. Эмине Султан с досадой усмехнулась, потому что сочла это за утвердительный ответ. В негодовании она схватила подушку с тахты и бросила ее в закрывшиеся за ушедшим пашой двери, а после спешно подошла к окну и выглянула в него. Ее спаситель как раз садился верхом на коня. Перед тем, как ускакать, он вдруг поднял голову и посмотрел в окно, возле которого стояла султанша. На мгновение их взгляды встретились, а после Эмине Султан в неясном трепете отпрянула от окна, резко задернув занавеску.
Комментарий к Глава 41. Плен
Буду благодарна, если отметите замеченные вами ошибки и опечатки, а также очень надеюсь на отзывы.
Группа – https://vk.com/validehurrem
========== Глава 42. Чистота и порок ==========
Утро следующего дня.
Топкапы. Гарем.
В знак траура облаченная в черное Михримах Султан кивнула поклонившейся ей Айнель-хатун, что встретила ее у дверей ташлыка, и вошла в него. Наложницы были притихшими, перешептывались и поглядывали на разместившихся в углу за отдельным столиком султанш. Михримах Султан напряглась, заметив свою подругу в опасном соседстве с Хафсой Султан, которую она на дух не выносила. Но, похоже, на этот раз Эсме Султан было не до нее. Она с печальным видом смотрела перед собой, поглощенная безрадостными мыслями. Здесь же была и сестра Нилюфер Султан, с которой они давно не виделись. Она была прежней, что вызвало у султанши вздох сожаления – недружелюбное выражение лица, сведенные брови и упрямо поджатые губы. Но было во взгляде темных глаз, коснувшихся ее, что-то такое, что насторожило Михримах Султан, уже подошедшую к столику. Словно бы затаенная грусть, которую сестра, очевидно, страстно желала скрыть.
– Доброе утро, – кротко улыбнулась Михримах Султан, поглядев на Хафсу Султан. Она тоже была странно отстраненной, а в ее глазах читалась невысказанная горечь.
– Здравствуй, Михримах, – без привычного тепла, с которым она всегда прежде к ней обращалась, ответила тетя и кивнула, тем самым приветствуя. – Садись, присоединяйся к нам.
С сочувствием посмотрев на подругу, та опустилась на подушку рядом с ней и, протянув руку, сжала ее ладонь. Эсма Султан очнулась от раздумий, с теплом посмотрела на нее и сжала ее пальцы в ответ.
– Как повелитель? – спросила у нее Михримах Султан.
– Печалится, конечно. На него столько всего навалилось в эти дни, но он держится. Случившееся с братом и без того пошатнуло его, так еще вся эта ситуация с Эмине Султан…
– Так и не удалось узнать, каким образом она сбежала?
– Пока нет, но вскоре все выяснится, – встряла в их разговор Хафса Султан, холодно сверкнув глазами. – Повелитель поручил расследование твоему мужу, Михримах. А у него, как у второго после султана человека в государстве, руки развязаны. Он все выяснит, да и я велела дворцовым слугам попытаться что-нибудь разузнать об обстоятельствах ее побега.
– Зачем ее искать? Как по мне, она свое наказание уже получила, – хмыкнула Нилюфер Султан. Все взгляды обратились к ней, и ни в одном не было ни капли расположенности. – Она потеряла одного сына, а теперь и остальных детей, которых больше никогда не сможет увидеть. Теперь она – никто и более не имеет отношения к семье повелителя. Для Эмине Султан, которая так дорожила жизнью султанши и ее привилегиями, вдобавок к ее материнскому горю это даже большая кара, чем казнь.
– Отец тоже так считает, – неожиданно для себя согласилась с ней Эсма Султан. – Я говорила с ним сегодня об этом. Повелитель сказал мне о своем намерении приказать Искандеру-паше впредь заниматься поисками одного лишь… Серхата Бея.
Только Михримах Султан обратила внимание на ее короткую заминку, зная о чувствах подруги. Нилюфер Султан вскинула нее взволнованный взгляд и тут же отвела его в сторону, чтобы не выдать себя.
– Столько бед свалилось на нашу династию… – вздохнула Эсма Султан.
– Когда кончится траур, этот дворец вновь познает веселье, – поглядела на нее Хафса Султан.
Нилюфер Султан резко повернула к ней голову и нахмурилась, понимая, что она имеет в виду ее свадьбу с Коркутом-пашой.
– О чем вы, султанша? – удивилась тем временем Михримах Султан.
– Вы, верно, еще не знаете, – холодно улыбнулась Хафса Султан. – Наша Нилюфер Султан тоже готовится выйти замуж.
Обе девушки в ошеломлении повернулись к последней, а та в свою очередь надменно посмотрела на самодовольную Хафсу Султан.
– Еще ничего не решено! – процедила она сквозь зубы. – Повелитель даже не знает об этом вашем желании выдать меня замуж.
– Сегодня же я намерена исправить это упущение и поговорить с ним, – невозмутимо отреагировала Хафса Султан, наградив ее взглядом свысока. – Кстати, Нилюфер, спешу обрадовать тебя. На днях в столицу, наконец, должен прибыть твой будущий муж Коркут-паша, так что тебе недолго осталось ждать свадьбы.
В негодовании Нилюфер Султан вскочила с подушки и спешно покинула гарем под взглядами остальных султанш. Эсма Султан из ревности к Серхату и в силу неприятного нрава Нилюфер Султан почувствовала злорадство. Наконец-то эту выскочку поставят на место. Михримах Султан же неосознанно ощутила жалость к сестре, так как сама часто становилась свидетелем того, как та уверенно и гордо заявляла, что выйдет замуж только если сама того пожелает. Увы, в этом дворце никто не стал спрашивать ее о том, чего она желает, как, впрочем, поступили и со всеми ними.
– А кто этот Коркут-паша? – с любопытством спросила она, поглядев на тетю.
Топкапы. Зал заседания совета.
Искандер-паша восседал на тахте и изучал документы, предоставленные ему главным казначеем, когда в зал заседаний вошел улыбающийся Давуд-паша. Он, поймав на себе взгляд великого визиря, подошел к нему и поклонился.
– Паша.
– Чем это ты так доволен? – усмехнулся Искандер-паша, отложив документы в сторону.
– Так вы еще не знаете? Коркут-паша прибыл, он ждет в коридоре. Мы с ним успели немного поговорить.
– Неужели? – в удивлении вскинул брови паша и, поглядев на стоящего рядом агу, велел ему: – Пригласи, – после он снова повернулся к Давуду-паше и насмешливо спросил: – Он все такой же?
– Ничуть не изменился, – с улыбкой покачал головой Давуд-паша. – Как будто и не было тех лет, что мы не виделись с военного похода на Венецию.
Искандер-паша с улыбкой поднялся с тахты, а Давуд-паша повернулся и встал рядом с ним, когда в зал заседаний в сопровождении аги вошел высокий, широкоплечий мужчина внушительного телосложения. Он был даже выше великого визиря, бывшего самым высоким мужчиной среди всех пашей в совете. На смуглом лице пылали серые глаза, смотрящие пронзительно, но с ленцой, как если бы происходящее вокруг казалось ему недостойным внимания. В чертах его лица сквозили упрямство и жесткость – качества, которые были определяющими в его личности.
Искандер-паша ценил его, как друга, пусть и много меньше, чем Давуда-пашу. В силу того, что и великий визирь, и Коркут-паша оба были сильными личностями с непростыми характерами, у них часто возникали противоречия, но несмотря на это Коркут-паша был человеком надежным в плане выполнения приказов, хотя порою достигал своих целей с помощью жесткости и беспринципности – но, что главное, неизменно их достигал и был готов на все, чтобы добиться того, что ему нужно. Такой паша в совете несомненно пригодится, если знать, как обращаться с ним, дабы не допустить конфликтов.
– Ну здравствуй, Коркут, – с усмешкой шагнув к нему навстречу, Искандер-паша раскинул руки в стороны, тем самым призывая его в свои объятия. – Добро пожаловать в Стамбул.
– Какая честь, сам великий визирь меня встречает, – ухмыльнулся Коркут-паша и, подойдя, заключил его в крепкие объятия. Они с силой похлопали друг друга по спинам и отстранились. Искандер-паша, куда более субтильный в сравнении с ним, не подал виду, что объятия оказались крепче, чем он ожидал. – Ты никак постарел, паша? Смотри-ка, и бороду отпустил.
Они посмеялись, и Коркут-паша, посмотрев через плечо великого визиря на Давуда-пашу, стоящего в стороне и с улыбкой наблюдающего за ними, усмехнулся.
– Давуд-паша, я так и не поздравил тебя с новым браком. Говорят, на самой султанской дочке женился, а теперь еще и визирем стал. Помнится, когда мы виделись в последний раз, ты возвращался в столицу, чтобы стать лишь мирахуром. Уж от кого, но от тебя я не ожидал, что ты меня оставишь за спиной.
– Благодарю, паша, – с теплом улыбнулся тот. – Теперь и ты здесь, Коркут и, полагаю, понимаешь, что был призван в столицу не только затем, чтобы повидаться со старыми друзьями.
– Именно, – отозвался Искандер-паша и хлопнул Коркута-пашу по плечу. – Али-паша скончался в минувшем походе, Альказ-паша тоже покинул нас, став жертвой интриг Мехмета-паши и его не в меру властолюбивой жены. Я нуждаюсь в верных людях, достойных стать моей опорой в совете. Тем более, готовится новый поход, и мне нужен рядом человек, разбирающийся в искусстве ведения войны, а ты – лучший воин, которого я знаю.
– Неужели ты это признал? – насмешливо отозвался Коркут-паша, но, понимая, что ему предлагают войти в совет и получить – ни много, ни мало – должность визиря, посерьезнел и внимательно посмотрел на Искандера-пашу, ожидающего его ответа. – Паша, ты меня знаешь, я всегда желал показать себя на достойной должности и принести пользу нашему государству. Для меня честь войти в совет и принять твое предложение, – договорив, он вдруг снова усмехнулся. – Как будто я посмел бы отказать великому визирю. Не хотелось бы, чтобы встреча старых друзей превратилась в вынесение приговора.
– Разве у вас бывает иначе? – рассмеялся Давуд-паша, припомнив все стычки пашей в прошлом, когда ему каждый раз приходилось едва ли не разнимать их в драке.
Искандер-паша и Коркут-паша тоже посмеялись, понимая, что и теперь, спустя годы, вряд ли что-то изменится. Хотя, учитывая нынешнее положение Искандера-паши, Коркуту-паше придется поумерить свой пыл, и он это сознавал.
– Идем, представим тебя повелителю, – произнес Искандер-паша, хлопнув прибывшего друга по спине, и они втроем покинули зал заседаний.
Топкапы. Покои Валиде Султан.
Вернувшись в свои покои, Хафса Султан тут же велела позвать Идриса-агу. Когда тот явился по ее зову, султанша ждала его на террасе, стоя возле перил с задумчивым видом. На лице ее царила печаль. Но стоило евнуху поприветствовать ее и поклониться, Хафса Султан взяла себя в руки и обернулась к нему уже невозмутимо, как всегда.
– Есть новости, Идрис?
– Есть и весьма хорошие. Я только что узнал, что в столицу прибыл Коркут-паша. Искандер-паша его встретил, после они вместе с Давудом-пашой отправились в покои султана.
– Прекрасно. Отправь весть Коркуту-паше о том, что я хочу встретиться с ним в саду.
– Как вам будет угодно, – кивнул Идрис-ага. – Вы велели мне также отправить послание в ваш дворец Мехмету-паше с просьбой прибыть в Топкапы.
– Да, что-то не так? – насторожилась Хафса Султан.
– Гонец, которого я отправил, вернулся с посланием, сказав, что паши во дворце нет. Дворцовая стража сообщила ему, что Мехмет-паша до сих пор так и не появлялся во дворце, как покинул его вчера вечером. Якобы это было при вас, султанша.
Раздраженно посмотрев на него, Хафса Султан отвернулась. Возможно, вчера она была излишне жестока, велев убить его любовницу на глазах у паши, к которой, судя по его скорби, он был привязан, но султанша не думала, что такой человек, как ее муж, пренебрежет ею и возможностью вернуть себе потерянное положение из-за этого.
Тут на балкон вошел ага, который поклонился. Хафса Султан обернулась на него, ожидая, когда он объяснит, зачем пришел.
– В чем дело? – спросил Идрис-ага, строго посмотрев на него.
– Султанша, для вас послание из вашего дворца от главы стражи.
Напрягшись, Хафса Султан взяла послание из рук Идриса-аги, передавшего ей его, и жестом велела аге уйти. Сама же, предчувствуя грядущие неприятности, принялась читать и, когда закончила, в непонимании нахмурилась.
