Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Lana Fabler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 91 страниц)

Покорно Хелена поднялась с колен и стёрла слёзы с щёк.

─ Ты должна будешь делать всё, что я скажу. Я дарую тебе путь в покои моего льва. Сегодня ночью. Посмотрим, понравишься ли ты ему. Айше, передай Мирше-хатун, что теперь… А как тебя зовут, хатун?

─ Хелена.

─ Гречанка? ─ задумчиво спросила Филиз Султан и, не дождавшись ответа, продолжила. ─ Ты светлая и чистая, поэтому я назову тебя… Ассель, что означает “нежная” или “мягкая”.

─ Ассель, ─ ещё не до конца сознавая, что происходит, улыбнулась теперь уже не Хелена, оставшаяся в прошлом, та неудачливая и несчастная служанка, а Ассель, наложница в гареме шехзаде Мурада. ─ Красиво…

─ Айше, передай Мирше-хатун, что Ассель-хатун теперь в гареме моего льва и этой ночью она отправится в его покои. Пусть её подготовят.

─ Как прикажете, госпожа. Идём, хатун.

Трепеща от счастья, Ассель-хатун последовала за женщиной. Она не верила, что удача ей улыбнулась, и она не только попала в гарем шехзаде, но и этой ночью… Девушка даже и не мечтала о подобном. Только где-то в глубине её души зрело беспокойство относительно того, как всё это воспримет Нилюфер Султан.

Филиз Султан, оставшись наедине с собой, позволила себе расслабиться и перестала сохранять вид уверенной в себе, степенной султанши. Она превратилась в испуганную женщину, которая не знает, что ждёт её в будущем. Нервничая, Филиз Султан поднялась с тахты и стала расхаживать по покоям, размышляя о том, что же ей делать.

Спустя несколько мгновений она решилась сама пойти к султану, чтобы попытаться оправдаться, но стоило ей шагнуть к дверям, как они распахнулись. В покои вошёл Идрис-ага, который поклонился. Сердце султанши затрепетало в страхе. Вот и всё. Её судьба уже решена.

─ Госпожа, хранитель султанских покоев велел мне передать вам приказ нашего повелителя.

Сглотнув, Филиз Султан молчала, пытаясь совладать с собой, но паника так и не отступала.

─ Говори.

─ Вы должны немедленно собрать вещи и завтра же утром отправиться в Старый дворец.

Свершилось худшее, чего ожидала султанша и, поражённая, она медленно дошла до тахты и осела на неё. Идрис-ага с сожалением поджал губы, поклонился и покинул покои. Ссылка. И вряд ли она сможет вернуться из неё. Все планы, что Филиз Султан успела построить, разрушены. Один неверный шаг, и её выбросили из Топкапы, лишив всего: мужа, детей, положения и даже будущего.

Во что теперь превратится её жизнь? Отверженная ─ вот кем она стала всего-то из-за одной ошибки, сделанной в состоянии переживаемых боли и ревности. И это спустя столько лет, которые она посвятила жизни в гареме султана Баязида. Которые она провела рядом с ним, поддерживая и в горе, и в радости с самой его юности. Сломленная, Филиз Султан уронила голову в руки и разрыдалась, страшась своей участи.

Спустя время, когда слёзы высохли, а в её груди поселилось тоскливое отчаяние, султанша нашла в себе силы подняться и покинуть покои. Она шла, не видя никого и ничего, пытаясь не упасть на мраморный пол от боли, что терзала её изнутри. Подойдя к заветным дверям, Филиз Султан заметила вышедшего ей навстречу Ферхата-агу.

─ Сообщите повелителю, что я хочу поговорить, ─ охрипшим после долгих рыданий голосом проговорила она.

─ Простите, госпожа, но повелитель велел не впускать вас. Возвращайтесь в гарем.

Растерянно моргнув, Филиз Султан как в дурмане развернулась и поплелась обратно. Он даже не пожелал её выслушать. Не позволил напоследок взглянуть на него, запомнить черты его лица и взгляд, услышать голос. Неужели он навсегда отвернулся от неё? Сейчас Филиз Султан была бы рада даже тем ночам, что он с равнодушием проводил с ней, пытаясь наказать Эмине, но так очевидно тоскуя по ней. Только не ссылка.

В таком состоянии султанша добралась до своих покоев и, не дойдя до тахты, осела на пол и в оцепенении уставилась на своё отражение в зеркале, напротив которого упала.

Топкапы. Покои Валиде Султан.

─ Значит, ссылка, ─ ухмыльнулась Хафса Султан, поглаживая живот. Она сидела на террасе и разговаривала с Идрисом-агой. ─ Прекрасно. От неё избавились.

─ Филиз Султан была так ошеломлена и напугана, что мне даже стало жаль её, ─ вздохнул евнух.

Хафса Султан скептично хмыкнула, так как жалости не испытывала. Филиз Султан сама была виновата в том, что с ней произошло. С её-то умом не стоит браться за такие дела, как отравление соперницы, причём, любимой повелителем и ждущей от него ребёнка. Впрочем, будь она действительно умной, не стала бы браться за такое.

─ К празднику всё готово?

─ Да, госпожа. Мирше-хатун всё подготовила. Я лично отобрал девушек, что будут танцевать для повелителя в его покоях. Бельгин, конечно, среди них.

─ Она готова?

─ Да, настроена решительно. Но ведь если ей и не удастся получить фиолетовый платок, у неё есть вы.

Султанша кивнула, задумавшись. Она молчала, не обращая внимания на Идриса-агу, почтительно не мешающего ей, и заговорила, наконец:

─ Я, кажется, знаю, как нам посеять раздор в отношениях повелителя и Эмине. Вряд ли мы добьёмся её ссылки, как в случае с Филиз, но повелитель разгневается на неё, а значит, для Бельгин откроется путь в его покои и не на одну ночь. Борьба, которую мы ждали, начинается этой ночью, Идрис.

─ Что же вы придумали, госпожа?

─ Я отправлю наложницу в покои султана, но для всего гарема это будет не Бельгин, а кто-нибудь другой. Эмине, как ты сообщил, велела накрыть ужин для двоих в её покоях, значит, она ждёт повелителя. Узнав о готовящейся наложнице и почувствовав угрозу, Эмине, конечно, очнётся и попытается помешать ей. Может, и нет. В любом случае, мы сделаем так, словно этой ночью Эмине убьёт наложницу, что я отправила в покои султана.

─ Но её убьём мы, ─ понимающе кивнул Идрис-ага. ─ А на утро сообщим повелителю об этом происшествии, так? Доказав каким-то образом вину Эмине Султан. Но каким?

─ Золото открывает любые двери, ─ коварно улыбнулась Хафса Султан. ─ Подкупим нужных людей, а некоторых и не придётся ─ они уже служат мне.

─ Госпожа, но если мы отправим в султанские покои наложницу, которую и убьем по пути, как Бельгин попадёт к повелителю этой ночью?

─ Подготовьте её тайно, Идрис, и также тайно проведите по золотому пути. Можно скрыть её под личиной служанки или калфы. Главное ─ она должна попасть к султану и суметь заинтересовать его. Но, думаю, она сумеет. Не зря же я её столько готовила к этому.

─ Кто будет жертвой? Нефизе-хатун?

─ Нет, у меня на неё другие планы, ─ покачала русоволосой головой султанша.

Пока она размышляла, в покои вошла Издихар-хатун с подносом в руках, на котором стоял кубок с лимонным шербетом. Задумчиво посмотрев на неё, Хафса Султан ухмыльнулась и перевела многозначительный взгляд на Идриса-агу. Тот, покосившись на служанку, едва заметно кивнул в знак понимания и с трудом удержался от усталого вздоха ─ снова придётся подыскивать служанку для госпожи.

─ Оставь нас, ─ велела Хафса Султан, забрав кубок. Когда Издихар-хатун, поклонившись, покинула покои, она продолжила: ─ Если ты не забыл, есть ещё Элмаз.

─ А что с ней делать? Она ждёт обещанной ночи с повелителем. Если вы не сдержите обещания, данного ей, она, скорее всего, предаст нас и обо всём расскажет Эмине Султан.

─ Ей смелости не хватит, ─ снисходительно хмыкнула султанша. ─ Особенно тогда, когда я напомню ей, что в моей власти лишить её жизни, если она предаст меня. Она не смеет требовать от меня чего-то. Так и передай ей, Идрис. Если хочет жить, будет служить мне и хранить верность до тех пор, пока мне это нужно. Элмаз нам ещё понадобится, а в покои султана я её отправлять никогда не планировала. Старовата… Но открой ей истину не сегодня. Пусть она расскажет Эмине о том, что Издихар, как они и “догадывались”, этой ночью идёт к султану. А то мало ли, что она сделает, осознав, что я её обманула. Всё дело нам испортит.

─ Я понял, госпожа.

Вечер.

Топкапы. Покои Нилюфер Султан.

─ Поверить не могу!

Дафна скованно наблюдала за негодованием своей госпожи, которое сама же и вызвала, рассказав о том, что узнала. Оказалось, Хелена, услышав, что Филиз Султан собирает гарем для сына, пошла к ней и бросилась в ноги, умоляя взять её и предложив службу.

─ А я могу, ─ пожала плечами Дафна, из-за чего удостоилась удивленного взгляда Нилюфер Султан. ─ Хелена влюблена в шехзаде и, конечно, мечтает быть с ним. Как и все влюблённые, она рассталась с разумом из-за чувств. Я могу понять её, госпожа.

─ Она предала меня! ─ процедила та, и в её темно-карих глазах полыхал гнев. ─ Без тени сомнений предала ради себя.

Спустя время Нилюфер Султан сидела с Дафной на своей маленькой террасе, читая последние страницы “Божественной комедии”. Султанша усилием воли заставляла себя читать, пытаясь хоть как-то отвлечься от терзающей её боли, вызванной тем, что Серхата Бея она никогда более не увидит. Он ушёл навсегда, оставив прошлое, родной дом и… её.

─ Возможно, это к лучшему? ─ мягко заметила Дафна, как всегда, проницательно почувствовав настроение своей госпожи.

Вздохнув, Нилюфер Султан отложила книгу на софу рядом с собой и печально посмотрела на неё, как не смотрела никогда.

─ Разумеется, это к лучшему, Дафна. И для меня, и для него. Но от этого не легче… Я впервые чувствую себя такой… разбитой. Вот, почему я презирала любовь. Посмотри, что она делает с людьми! Я, Хелена, моя валиде… Она приносит одни только страдания и заставляет человека совершать глупости.

Дафна мягко улыбнулась, отчего её и без того красивое лицо преобразилось.

─ Любовь и счастье приносит, госпожа. Да, она порой жестока и причиняет страдания, но страдания и есть путь настоящей любви. Вам больно, потому что в вашем сердце настоящая любовь. И кто знает, к чему она приведёт вас, госпожа. Возможно, со временем она исчезнет, а может, сделает вас счастливой, если вам будет суждено ещё раз увидеться с Серхатом Беем. Я верю, что суждено. Иначе Всевышний не стал бы соединять ваши сердца.

Пока девушки разговаривали, шехзаде Мурад, глубоко вдохнув прохладный воздух, вышел на свой балкон и, положив руки на мраморные перила, вгляделся в ночной пейзаж. Слегка повернув голову влево, он заметил на расположенной ниже маленькой террасе сидящих на софе Нилюфер и… Дафну. Увидев её, шехзаде замер, и его сердце гулко забилось в груди, бросая его в жар.

Ведомый страстью, он резко оттолкнулся от перил и, развернувшись, поспешил к дверям, но, стоило ему подойти к ним, как они распахнулись. Остановившись, Мурад с непониманием глядел на низкорослую светловолосую девушку, наряженную и благоухающую ароматом розового масла, которая, войдя в его покои, тут же упала перед ним на колени и поцеловала подол его кафтана.

─ Кто ты, хатун? Что ты здесь делаешь?

─ Ассель-хатун, шехзаде, ─ дрожащим голосом пролепетала девушка. ─ Филиз Султан отправила меня к вам.

Нахмурившись, Мурад недовольно посмотрел на наложницу, присланную ему валиде. Да, она намеревалась собрать для него гарем, но он не думал, что она сделает это сегодня же. Ему хотелось вырвать подол кафтана из рук сидящей у его ног наложницы и поспешить к Дафне, что он и сделал. Ассель-хатун изумлённо взглянула на него снизу-вверх.

─ Возвращайся в гарем.

Шехзаде попытался обойти девушку, но она неожиданно снова схватила подол его кафтана и с мольбой вгляделась в его лицо, отчего Мурад сразу же вспомнил его. Это же служанка Нилюфер! Или он обознался?

─ Прошу, шехзаде, позвольте мне остаться с вами, ─ умоляла наложница, и в её глазах, полных отчаяния, заблестели слёзы. ─ Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы!

Смутившись от её слов и поведения, он снова вырвал подол кафтана из её пальцев и спешно покинул покои. Если его кто и мог сделать счастливым, так это Дафна. К сожалению, пока что она делала его только несчастным. Растерянная и униженная, Ассель-хатун так и сидела на полу в пустых покоях. Она шла в них, сгорая от нетерпения и едва ли не порхая от счастья, а теперь…

─ Так хочется быть безразличной, как раньше, ─ тем временем продолжала изливать душу Нилюфер Султан. ─ Не чувствовать этой боли, этой тоски… Будь жива валиде, она была бы сейчас рядом со мной. Но она мертва… Серхат Бей в Генуе. Я теперь совсем одна, Дафна.

─ У вас есть я, ─ отозвалась она, сжав руку госпожи. ─ Не говорите так… Вы же ещё больше расстраиваете саму себя.

─ Ты права, ─ горько усмехнулась султанша. ─ Я уподобилась Михримах. Такого не будет. Раз судьба нанесла мне этот удар, значит, я обязана его выдержать. И я выдержу, Дафна. Больше никаких страданий. Любовь ─ это не мой путь. Лук, стрелы, моя Караса и охота ─ вот, что мне нужно. Завтра же поутру отправимся в лес.

─ Как вам угодно, ─ тепло улыбнулась Дафна.

Девушки повернули головы на неожиданно вошедшего на террасу шехзаде Мурада, который выглядел… странно. Горящий взгляд, на лице властвуют смятение и взволнованность. Он не подошёл ближе, смотря прямо на Дафну тяжёлым пронизывающим взглядом. Смутившись, девушка перевела растерянный взгляд на свою госпожу, но Нилюфер Султан с неожиданным пониманием смотрела на шехзаде и, мимолётно взглянув на свою служанку, поднялась с софы и покинула террасу без слов.

Дафна подорвалась с софы и хотела было последовать за ней, но Нилюфер Султан закрыла за собой двери, красноречиво дав понять, что не ждёт этого. Не зная, куда деться от смущения, Дафна настороженно посмотрела на шехзаде и напряглась от его взгляда, полного муки.

─ Шехзаде.

Не ответив, он медленно двинулся к ней, а Дафна, наоборот, отступила на несколько шагов назад и наткнулась спиной на мраморные перила. Ей некуда было деться, а так хотелось исчезнуть, чтобы не чувствовать на себе этот пронизывающий взгляд.

─ Шехзаде, не… ─ она не успела договорить, так как он, в два шага сократив расстояние между ними, вдруг упал перед ней на колени и, обхватив её руками за ноги, прислонился лбом к её животу и зажмурился. Растерянная Дафна боялась пошевелиться. Посмотрев вниз, на наследника престола османов, который стоял перед ней, рабыней и служанкой, на коленях, она ощутила смятение и… жалость? Наверное, именно это чувство заставило её не пытаться вырваться на свободу.

По случайному стечению обстоятельств Ассель-хатун, которая так и не покинула покои шехзаде, потому что рыдала, сидя на полу, немного успокоилась и решила выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и окончательно взять себя в руки. Но то, что она увидела с балкона, потрясло её. Шехзаде Мурад, стоя на коленях, обнимал Дафну на террасе Нилюфер Султан. Дрожащей рукой прикрыв рот, Ассель-хатун выбежала с балкона в новом приступе рыданий, вызванных страданиями, которые казались ей невыносимыми ─ так сильно разрывалось от боли её сердце.

Топкапы. Покои Эмине Султан.

Эмине Султан велела Идрису-аге, которого вызвала к себе, передать повелителю её сожаление, так как она не сможет отужинать с ним этим вечером, поскольку в её внимании нуждается Айнур Султан. Девочка весь вечер надрывалась от плача, и мать никак не могла успокоить её. Обеспокоенная, она, несмотря на поздний час, вызвала лекаршу, и Дильнар-хатун, осмотрев Айнур, пришла к выводу, что у неё болит животик, как у большинства детей в её возрасте, и беспокоиться не о чем.

Когда Элмаз-хатун, выглядя напряженной, вошла в покои, Эмине Султан расхаживала по ним на руках с плачущей дочерью, пытаясь её убаюкать.

─ Тише, милая, ─ шептала она голосом утомлённым и тихим. ─ Что, Элмаз? ─ не без раздражения спросила султанша, покосившись на стоящую у порогу сестру. ─ Аллах, я больше не могу… Голова разболелась. Иди, может тебе удастся её успокоить.

Покорно Элмаз подошла к ней и осторожно взяла на руки плачущую Айнур, которая спустя время и вправду затихла, но не из-за того, что её взяла Элмаз, а потому что утомилась из-за боли и долгого плача и заснула. Положив девочку в колыбель, Элмаз повернулась к сидящей на ложе сестре и печально улыбнулась, увидев, что она заснула сидя, прислонившись плечом к столбику кровати.

Она пришла, чтобы сообщить ей о том, что “узнала”, а на деле, конечно, по приказу Хафсы Султан, о том, что Издихар-хатун идёт в султанские покои. Элмаз не знала, зачем это нужно, хотя догадывалась ─ они хотят спровоцировать Эмине действовать против наложницы, но зачем ─ неясно.

Сжалившись над сестрой и ощутив перед ней вину, Элмаз не стала её будить и выполнять поручение, а, подойдя к Эмине, осторожно подтолкнула её за плечи и положила на ложе, закинула на него её ноги, накрыла покрывалом. Во сне сестра казалась такой изнеможённой из-за худобы, бледности и теней под глазами, что сердце Элмаз сжалось.

И ведь она собирается предать её… Ради того, чтобы стать её соперницей, врагом. Она уже предала её, соблазнившись возможностью стать фавориткой повелителя и став марионеткой Хафсы Султан, предложившей ей это. Впрочем, несмотря на свои чувства, Элмаз не могла отказаться от этой возможности. Она отчаянно хотела выйти из тени сестёр, узнать, каковы мужские объятия, ощутить любовь, и ─ её заветная мечта ─ стать матерью.

Покосившись на спящую в колыбели Айнур, Элмаз вышла из покоев, бесшумно притворив за собой двери.

Топкапы. Гарем.

Бельгин не знала, почему её готовят тайно, но была крайне взволнована тем, что этой ночью она должна предстать перед повелителем. Всё, чему её учили калфы, Идрис-ага и Хафса Султан, словно вылетело из головы. Она не знала, что ей делать, как себя вести, что говорить и не говорить.

За прошедшие месяцы в гареме мало, что изменилось. Нефизе с подругами стали осторожнее и уже не в открытую, но продолжали издеваться над ней. Остальные наложницы немного успокоились по отношению к Бельгин, но по-прежнему не желали водиться с ней и сторонились её.

Самой Бельгин стало намного проще справляться с этим. Живя в подобном окружении и терпя выходки Нефизе, она стала крепче, как и полагала. Её больше не трогали насмешки, снисходительно-неприязненные взгляды, издевательский смех. Она стала невозмутимой и обросла панцирем, сквозь который всё это не проходило и отскакивало. Хафса Султан была ею довольна. Бельгин изучила несколько языков, но владела ими ещё посредственно, немного поэзию, тонкости женского обольщения, и, главное, нрав султана Баязида.

Облачённая в сиреневое шёлковое платье, Бельгин впервые за месяцы жизни в гареме сочла себя красивой, подойдя к зеркалу. Её светлые волосы красиво заплели, глаза подкрасили, отчего они стали ещё больше и выразительнее, от неё веяло приятным ароматом сандалового масла, а на губах играла её отличительная немного наивная детская улыбка, которой ещё больше очарования придавала родинка над верхней губой.

─ Прекрасно, ─ удовлетворённо кивнул Идрис-ага при взгляде на Бельгин, войдя в комнату, в которой её готовили к хальвету. ─ Выйдите, ─ велел он рабыням, и те, поклонившись, ушли. ─ Вот и настал твой час, Бельгин. Мы с госпожой долгое время готовили тебя к этой ночи и надеемся, что ты нас не разочаруешь. Ты должна завладеть сердцем повелителя. Если не сердцем, то мыслями. Не мыслями, так телом. Сделай всё, что в твоих силах. Улыбайся, как никогда, будь учтива, побольше с ним разговаривай, но об отвлечённых вещах, чтобы продемонстрировать свою образованность, несвойственную обычным наложницам. Впрочем, ты всё это уже слышала. Готова?

Глубоко вдохнув, Бельгин решительно кивнула, хотя всё, что она чувствовала ─ это волнение, страх и смятение, но уж точно не готовность.

─ Тогда идём. Но прежде накинь-ка вот это поверх головы, ─ он протянул ей длинный тёмно-фиолетовый платок, который не был прозрачным. Сквозь него вряд ли можно будет что-то разглядеть. ─ Это для твоей безопасности. Ты же знаешь, Эмине Султан готова уничтожить любую, кто станет для неё угрозой.

Нахмурившись, Бельгин послушно набросила платок на голову, и он скрыл её до самых бедёр.

─ Держись за меня, чтобы не споткнуться.

Судорожно сжимая рукав Идриса-аги, Бельгин шла вместе с ним и двумя другими евнухами, с трудом разбирая дорогу сквозь плотную ткань платка. Она не заметила, чтобы они проходили через ташлык. Значит, ещё одна мера предосторожности. Они вышли из какого-то тёмного коридора прямо на золотой путь ─ двери султанских покоев были за поворотом.

Бельгин хотела было направиться к ним, но Идрис-ага остановился, оглянувшись на ещё одного евнуха, шедшего к ним с другого конца золотого пути.

─ Ну, что? ─ напряжённо спросил Идрис-ага.

─ В прачечной, ─ коротко ответил подошедший евнух.

─ Сделали всё, как я велел?

─ Да, ага.

─ Иди и смотри, чтобы в прачечную до утра никто не заглядывал.

Кивнув, евнух ушёл. Бельгин проводила его настороженным взглядом.

─ А что в прачечной? ─ спросила она, когда они с Идрисом-агой подходили к дверям покоев султана.

─ Не твоё дело, ─ отрезал тот и, увидев вышедшего им навстречу Ферхата-агу, поклонился. ─ Хранитель покоев. По приказу Хафсы Султан я привёл наложницу для нашего господина. Узнай, примет ли он её.

Ферхат-ага молча вошёл в покои султана. Бельгин в волнении покосилась на Идриса-агу.

─ А если не примет?

─ Не этой ночью, так следующей, ─ хмыкнул евнух. ─ Будь спокойна. Ты вся бледная и дрожишь от страха. Вспомни, чему тебя учили. Иначе повелителю ты вряд ли приглянёшься. Подумает, привели ему хворую.

Снова глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Бельгин напряглась, когда Ферхат-ага вышел в коридор.

─ Повелитель ожидает наложницу.

Облегчённо заулыбавшись, Бельгин напоследок взглянула на Идриса-агу. Он серьёзно кивнул ей в знак поддержки и подтолкнул в спину к дверям, в которые девушка медленно вошла, всё ещё дрожа от волнения и страха.

Комментарий к Глава 18. Обитель страданий

Буду благодарна, если отметите замеченные вами ошибки и опечатки, а также очень надеюсь на ваши отзывы.

========== Глава 19. Разум и чувства ==========

Топкапы. Султанские покои.

Переступив порог, Бельгин поклонилась, слыша, как за её спиной закрылись двери. Платок из плотной фиолетовой материи всё ещё скрывал её до бёдер и, смотря себе под ноги, скорее чтобы не упасть, чем в показной покорности, которая от неё требовалась, сделала несколько шагов вперёд. Сердце в её груди билось быстро и гулко от волнения, когда она опускалась на колени перед повелителем и целовала подол его одеяния.

─ Поднимись, ─ раздался глубокий мужской голос, наполненный спокойной властностью.

Сглотнув, Бельгин покорно распрямилась и ощутила, как чужая рука сняла с неё платок. Наконец, её взору открылись просторные и роскошные покои султана, как и он сам, стоящий прямо перед ней. Девушка представляла его старше и менее привлекательным, и была изумлена тем, что увидела. Бельгин была невысокого роста и оказалась султану ─ мужчине рослому, широкоплечему и с внушительным телосложением ─ по плечо, если не ниже. Тёмные волосы, карие глаза, лицо смуглое и приятное. На вид ему было чуть больше тридцати лет, и от него исходили внутренняя сила и уверенность, свойственные уже зрелым мужчинам.

Его глаза смотрели прямо на неё ─ не оценивающе, чего она ожидала, а тем взглядом, от которого её щёки загорелись румянцем. Так мужчина смотрит только на женщину ─ обжигающе и пронзительно, словно пытаясь разгадать, что же она собой представляет и интересно ли это ему.

Запоздало Бельгин вспомнила, что ей нельзя смотреть в глаза господину по словам калф, её обучавших, но как-то раз Идрис-ага наставлял её, что поддерживать зрительный контакт с мужчиной, наоборот, необходимо, если хочешь завладеть его вниманием. Поэтому она не отвела взгляд, хотя от смущения готова была сбежать тотчас же.

─ Как тебя зовут? ─ наконец, нарушил затянувшееся молчание султан.

Не разрывая зрительный контакт, девушка снова вспомнила наставления Идриса-аги и попыталась наполнить свой взгляд не смущением и страхом, а горячим обожанием, немного прикрыв веки, чтобы взгляд получился как бы из-под ресниц, томным.

─ Моё имя Бельгин, господин, ─ произнесла она, теперь позволив себе улыбнуться своей немного наивной мягкой улыбкой.

Она волновалась, потому что знала, что от исхода этой ночи зависит её судьба: если она оправдает надежды Хафсы Султан, её ждёт возможный успех, а если нет ─ госпожа избавится от неё, что означает смерть. Ради спасения собственной жизни Бельгин подавила в себе страх и сосредоточилась на своей мимике, жестах и голосе, только бы они были очаровательны и приятны, как её учили. Впрочем, всё оказалось намного легче, чем она себе представляла, ведь повелитель был вполне молодым и привлекательным мужчиной, от взгляда которого у неё в груди и животе что-то приятно тлело.

Бельгин ожидала, что сначала султан о чём-нибудь поспрашивает её, например, о её происхождении и местах, где она родилась, чтобы завязался разговор, о необходимости которого говорил Идрис-ага, но он крепко схватил её за руку и потянул за собой в сторону широкого расправленного ложа, от взгляда на которое у девушки всё внутри сжалось от страха.

Повелитель толкнул её на ложе и, испуганно взвизгнув, Бельгин упала на него на спину и тут же приподнялась на локтях, настороженно посмотрев на мужчину. Он нетерпеливо сбросил с её ног обувь и, разувшись сам, ухватился за ткань своей свободной льняной рубашки на спине и стянул её, отбросив куда-то в сторону. Сознавая, что и ей, наверно, пора раздеваться, Бельгин дрожащими пальцами взялась было за пуговицы своего сиреневого шелкового платья, которое немного задралось, оголив её худенькие ноги, но вдруг услышала властный голос:

─ Я сам.

Растерянно моргнув, Бельгин покорно убрала руки. Позабыв обо всех уроках и наставлениях, она уже не пыталась быть очаровательной соблазнительницей и дрожала от страха, когда султан одно колено поставил на ложе рядом с её бедром, пугающе склонился над ней и стал расстёгивать пуговицы её платья.

После, когда они лежали рядом, раскинувшись на простынях, Бельгин боялась нарушить молчание и разглядывала тёмные в ночи высокие своды потолка, расписанные восточными узорами. Повелитель лежал на спине, закинув руки за голову, и дышал тихо и медленно, отчего девушка подумала, что он заснул. Зная, что её ждут в коридоре и получив приказ от Идриса-аги покинуть покои, как только всё случится, чтобы не докучать султану, Бельгин, стараясь не шуметь, медленно села, поморщилась от неприятных ощущений и попыталась подползти к краю ложа, чтобы слезть с него, но испуганно вздрогнула от всё того же властного голоса:

─ Куда ты?

Обернувшись, Бельгин поймала на себе внимательный взгляд совершенно бодрого повелителя.

─ Мне сказали… Уйти, как только… ─ смущённо лепетала она, зная, что всё портит своей неуверенностью и робостью. Какая из неё соблазнительница? Наверно, Хафса Султан ошиблась, выбрав её. Нефизе и то лучше подошла бы на роль наложницы, которая смогла бы влюбить в себя господина и потеснить Эмине Султан.

─ Уйдёшь, когда я скажу, ─ проговорил султан и похлопал ладонью по месту, где ещё недавно лежала Бельгин. ─ Ложись.

Удерживая покрывало у груди, чтобы скрыть наготу, Бельгин неуклюже подползла обратно к султану и легла рядом с ним, не зная, куда деть взгляд.

─ Расскажи о себе, ─ в отличие от неё совершенно непринуждённо воскликнул он. ─ Откуда ты родом?

Сначала смущённо, а после, открывшись с осознанием того, что господин слушает её с заинтересованной ленивой улыбкой, Бельгин рассказала о своём прошлом, о Болгарии и о своей семье, с которой её разлучили. По мере рассказа султан иногда задавал вопросы, хмурился в печальных моментах и снисходительно усмехался в весёлых. Бельгин расслабилась, ощутив себя странно комфортно: страх сделать и сказать что-то не то исчез. Она увидела в султане не всесильного господина, от воли которого зависит её судьба, а человека и мужчину, который казался ей взрослым, сильным, более мудрым, и Бельгин, в душе, да и по сути будучи ещё ребёнком, неосознанно чувствовала детское восхищение, безоговорочное признание его превосходства, но не унижающее её, а позволяющее чувствовать себя в безопасности, словно под крылом надёжного покровителя.

Наверно, она говорила долго, вскоре голос её стих, а веки отяжелели и, положив светловолосую голову на подушку, Бельгин доверчиво прислонилась лбом к плечу господина и провалилась в сон, тихо засопев. Султан, посмотрев на неё, усмехнулся и, не отдавая себе отчёта, накрыл её покрывалом, а затем убрал золотистый локон, упавший на её лицо, и только после этого задумался о том, почему это делает. Также, как он у Бельгин вызвал чувство защищённости, она в силу своей юности, нежного и светлого облика, мягкости и детской наивности неосознанно вызвала в нём инстинкт защитника, который несёт ответственность, оберегает, поддерживает, наставляет.

Вздохнув, султан Баязид решил не думать об этом изумившем его открытии и закрыл глаза, чувствуя приятное тепло лежащей рядом с ним девушки. Он полагал, что наложница, которую ему отправила Хафса, не оставит следа в его душе и не заинтересует, ведь он, казалось, уже любил, но Бельгин неосознанно дала ему то, что он, наверное, и искал всю жизнь в своих женщинах ─ мягкость без всякой озлобленности и стремления к власти, искренность, то самое безоговорочное признание его превосходства, радующее его мужское эго, и отсутствие раздражающих черт его жён: самодовольства и требовательности, которые были в Эмине, и склонности к самоистязанию и постоянных упрёков Филиз за отсутствие внимания, за внимание, обращенное не к ней, а к другим женщинам, за совершённые поступки и высказанные слова.

Возможно, также играла роль новизна отношений, ведь он так долго был в этом треугольнике с Филиз и Эмине и пока ещё не знал недостатков Бельгин в силу краткости их знакомства. Во всяком случае, он был заинтересован и чувствовал приятное удовлетворение и покой рядом с девушкой, спящей у него на плече.

Дворец Михримах Султан.

От волнения и нетерпения в ожидании долгожданной встречи с мужем Михримах Султан не находила себе места. Расхаживая по главному холлу, в котором слуги накрыли стол, она то и дело поглядывала в окно, за которым сгущалась темнота с наступлением ночи.

Для ужина было уже слишком поздно, и разочарованная султанша отдала приказ слугам убрать со стола. Очевидно, Искандер-паша не торопился домой, чтобы спустя месяцы разлуки увидеть жену. Оскорблённая этим, Михримах Султан с печалью наблюдала за тем, как служанки выносят из холла подносы с нетронутыми яствами.

Гюльшан-калфа с сожалением поджала губы, посмотрев на свою госпожу.

– Быть может, у паши во дворце много дел? – предположила она, подойдя к Михримах Султан, сидящей на тахте. – Не расстраивайтесь так, султанша. Он вот-вот придёт.

Не ответив, та только отвернулась к окну, за которым было уже совсем темно, а на чёрном небосклоне зажглись звёзды и поднялся полумесяц. Раздался скрип распахнувшихся дверей. В надежде повернувшись к ним, Михримах Султан обомлела, увидев вошедшего в холл Искандера-пашу. Он выглядел уставшим и мрачным. Их взгляды встретились, и оба замерли. Опомнившись, султанша поднялась с тахты и едва ли не бегом направилась к мужу, который наблюдал за этим со сдержанным выражением лица.