Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Lana Fabler

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 91 страниц)

Всё утро она лихорадочно соображала, что может сделать для того, чтобы спасти себя или как-то оправдать. Но, как назло, ничего не шло в голову. Обвинить саму Хафсу Султан в отравлении, ответственность за которое она будто бы переложила на неё, Филиз Султан не рискнёт. Повелитель скорее поверит Хафсе Султан, чем ей, да и та, как неосознанно чувствовала Филиз Султан, умнее, и могла это предусмотреть или же сумеет оправдаться.

Решив, что пытаться что-то сделать уже поздно, Филиз Султан смирилась с участью, что её ждёт. Будь, что будет. Ей не терпелось, наконец, избавиться от этого давящего чувства неизвестности и постоянного страха перед тем, что её преступление станет достоянием общественности. Пусть уже всё откроется, и она обретёт свободу, правда неизвестно, какой ценой.

─ Султанша, пора идти, ─ воскликнула Айше-хатун, наблюдая за тем, как её госпожа, стоя у зеркала, смотрит на себя в отражении.

Филиз Султан была верна себе в выборе одеяния, остановив его на платье из тёмно-зелёной парчи, которое дополнила драгоценностями из серебра с изумрудами. Зелёный был любимым цветом повелителя, и султанша наивно полагала, что это сможет как-то смягчить его, хотя она и сознавала, что это ─ полная чушь. Ему будет всё равно, какого цвета на ней платье, когда он узнает о её проступке.

─ Идём, ─ с толикой нерешительности ответила султанша, и они с Айше-хатун отправились в султанские покои.

Топкапы. Покои Валиде Султан.

─ Ты вся светишься, Михримах, ─ внимательно вглядевшись в улыбающееся лицо племянницы, проговорила Хафса Султан.

Вдвоём они были на террасе, залитой солнечным светом, и сидели на софе с кубками лимонного шербета в руках. Хафса Султан вторую руку положила поверх своего большого живота в оберегающем жесте будущей матери и улыбалась, что делала нечасто. Она радовалась возвращению мужа не меньше, чем её племянница, но, конечно, выражала это не столь открыто.

─ Я так ждала возвращения Искандера-паши, ─ смущённо пролепетала Михримах Султан, и румянец покрыл её щеки.

─ Нет ничего предосудительного в том, чтобы любить собственного мужа, ─ со свойственным ей снисхождением произнесла Хафса Султан. ─ Здесь нечего смущаться. Я рада, что ты ожила. Ты выглядишь умиротворённой и счастливой.

─ Ваш совет помог мне. Чтобы быть счастливой, я сама должна к этому стремиться. А относительно детей я рассудила, что они у меня ещё будут, и не стоит напрасно мучить себя. Лекари говорят, что я здорова и смогу родить хоть дюжину детей. Хотя я не уверена, что Искандер-паша хочет этого…

─ Разумеется, хочет, ─ спокойно ответила Хафса Султан. ─ Любой мужчина в его возрасте желает обрести семью и продолжить род в лице сыновей.

Эти слова успокоили Михримах Султан, которая боялась, что муж не пожелает заводить детей с ней ─ нелюбимой женой, навязанной ему повелителем вопреки его чувствам к Эмине Султан.

─ Как думаете, султанша, мне следует рассказать паше о… том, что случилось?

─ Да, Михримах, ─ серьёзно ответила та. ─ Искандер-паша должен знать. Между мужем и женой не должно быть тайн. Особенно таких. Тебе ещё многому предстоит научиться в том, что называется семейной жизнью. Запомни, главное ─ доверие. Это ─ основа любого брака. Жаль, что многие забывают об этом. Тогда и терпят крах в семейной жизни.

Как и всегда, Михримах Султан попыталась запомнить мудрые слова тёти и кивнула светловолосой головой в знак понимания. Она хотела было задать ещё вопрос, но на террасу вошли три неизвестные ей женщины, очень похожие между собой. Каждая из них была высокой, стройной и являлась обладательницей смуглой кожи, тёмных волос и карих глаз.

Та, что была самой юной из них, красотой не отличалась и казалась не более, чем миловидной, но и это впечатление портил самоуверенный надменный взгляд и склонность к ехидству, видимая в изгибе улыбки.

─ Хафса Султан, ─ как-то недобро улыбнулась самая красивая из них. ─ Мы с вами давно не виделись. Признаюсь, я удивлена тем, что вы находитесь в положении. Поздравляю.

─ Благодарю вас, Хюррем Султан, ─ холодно отозвалась та. Покосившись на тётю, Михримах Султан ощутила тревогу. Кто эти женщины и что им нужно? ─ Позвольте представить ─ моя племянница и жена великого визиря Искандера-паши ─ Михримах Султан.

Взгляды всех трёх женщин обратились к смутившейся от этого девушке, которая в своей робости, молочно-белом платье с кружевами и жемчужных украшениях казалась воплощением девичьей нежности.

─ Рада знакомству с вами, Михримах Султан, как и с вами, Хафса Султан. ─ вынужденно соблюдая правила приличия, ответила Гевхерхан Султан. ─ Я ─ дочь Хюма Шах Султан и сестра Хюррем Султан, а это моя дочь ─ Фюлане Султан. Мы недели две тому назад приехали погостить в столицу.

─ И намерены здесь задержаться, ─ добавила Фюлане Султан, держась уверенно. В этом она походила не на сдержанную и степенную мать, а на тётю. ─ Мой брат Искандер уже назначен главным конюхом в Топкапы, и я сама планирую устроить свою судьбу в столице.

Хафса Султан оценивающе прищурилась, взглянув на последнюю, а Михримах Султан только подняла на неё взгляд и тут же отвела его, встретив надменную улыбку на лице Фюлане Султан.

─ Неужели? ─ с толикой насмешливости осведомилась Хафса Султан. ─ Надеюсь, вам это удастся. Мы с Михримах были рады знакомству с вами, а теперь нам пора. Если вы не осведомлены, сегодня повелитель возвращается из военного похода, и мы в числе семьи султана должны его встретить.

─ Ещё есть время, ─ усмехнулась Хюррем Султан, тем самым показав, что разговор ещё не окончен. ─ Я здесь не только для того, чтобы познакомить вас со своими сестрой и племянницей. Прежде я уже обращалась к вам с этим вопросом. Мой муж Альказ-паша с месяц назад отправился в Сивас вопреки запрету покидать столицу на время регентства и от него до сих пор нет вестей. Я хотела бы спросить у вас, известно ли вам что-нибудь о том, что происходит в Сивасе?

Хафса Султан демонстративно вздохнула, словно бесконечно утомлённая.

─ Со времени прежнего нашего разговора ничего не изменилось, ─ чинно ответила она. ─ Я не сведуща в политике вопреки вашему убеждению. И прошу впредь не задавать мне подобных вопросов, если не хотите вызвать моё негодование.

Хюррем Султан скептично вскинула брови и хотела было что-то ответить, но её опередила Фюлане Султан.

─ Вопреки вашему убеждению угроза вашего негодования не вызывает страха. Всё, что вы вызываете, так это подозрение вашими заверениями в своей не вовлеченности в политику в то время, как вы позволяете себе давать советы относительно управления нашим государством не только визирям, например, Альказу-паше во время его регентства, но и самому повелителю. Вы явно что-то скрываете и, будьте уверены, мы докопаемся до правды. Молите Аллаха, чтобы вы не имели никакого отношения к происходящему в Сивасе и к пропаже Альказа-паши, иначе…

─ Иначе что? ─ резко оборвала её Хафса Султан голосом, полным ледяного гнева. Этот голос испугал Михримах Султан, как и весь разговор. Она, напряжённая, боялась отвести взгляд от своих рук, сложенных на коленях. ─ Что вы сделаете?

─ Разоблачим вас перед лицом повелителя. Вы же только благодаря его доверию добились этой власти. На месте человека, положение которого так шатко и зависимо от отношения к вам одного-единственного человека, вы слишком самоуверенны. Будьте осторожнее.

─ Фюлане! ─ предупреждающе воскликнула Гевхерхан Султан, но, как и всегда, безрезультатно. ─ Мы лучше пойдём. Хюррем, Фюлане. Идёмте.

Те не шевельнулись. Хюррем Султан изумлённо глядела на племянницу, от которой не ожидала ни подобных слов, ни такой смелости.

─ Быть осторожнее следует тем, кто, являясь по сути никем и имея крайне далёкое от династии происхождение, ведёт столь самоуверенные речи в мой адрес и пытается мне угрожать, ─ властно произнесла Хафса Султан, уничтожительно взглянув на Фюлане Султан. После она перевела взгляд на Гевхерхан Султан. ─ Вам следовало бы получше воспитывать свою дочь и научить её уважению к старшим как по возрасту, так и по положению, иначе её судьба, что она собирается устроить в столице, окажется горькой. А теперь покиньте мои покои и впредь никогда не приходите сюда.

Михримах Султан в смятении наблюдала за тем, как Гевхерхан Султан, положив руку на плечо дочери в успокаивающем жесте, увела её за собой. Хюррем Султан задержалась, надменно смотря на Хафсу Султан.

─ Вы пожалеете, если причините вред моей семье. Никому не советую вставать у меня на пути!

Развернувшись, она гордо покинула террасу. Хафса Султан презрительно хмыкнула в ответ на её угрозу. В отличие от неё, Михримах Султан пребывала в страхе и напряжении.

─ Султанша, что же…

─ Подобное не должно тебя пугать, Михримах, ─ спокойно проговорила та. ─ Перед лицом любых трудностей и опасностей ты должна научиться сохранять достоинство. В наших с тобой жилах течёт священная кровь османской династии. Помни об этом.

─ И всё равно мне никогда не стать такой, как вы, ─ удручённо вздохнула девушка.

─ Будь собой. Поверь, этого достаточно.

─ Достаточно для чего, султанша? Глупо отрицать, что я ─ мягкая и слабая. Я даже Нилюфер не могу дать достойный отпор, потому что мне трудно причинять кому-то боль своими словами.

Хафса Султан улыбнулась, смотря на племянницу.

─ Твоя сила заключается в другом, Михримах. В доброте, в терпении, в умении прощать. Моя валиде, Хюмашах Султан, однажды сказала мне, что сила женщины заключается в любви и терпении ─ они дают ей больше, чем сила и страсть. Она была именно такой женщиной, и ты на неё похожа. Ваша сила заключается в вашей же слабости. Это и есть искусство быть женщиной ─ уметь свою слабость превратить в силу, способную влиять на мужчин, да и не только на них, но и на всех окружающих людей. Научись этому, и ты перестанешь чувствовать себя слабой. А теперь идём. Нам пора в султанские покои.

Топкапы. Султанские покои.

В опочивальне повелителя царили напряжённое ожидание и радостное предвкушение встречи. Женский ряд из встречающих повелителя султанш был длинным и пёстрым. Его возглавляла Хафса Султан из-за положения управляющей гарема и собственной прихоти, которой никто не стал противиться. Рядом с ней стояла обеспокоенная и взвинченная Филиз Султан, после неё дочь Эсма Султан, трепещущая от радости, затем Михримах Султан и, замыкая ряд, Нилюфер Султан.

Последняя за прошедшие месяцы нисколько не изменилась, оставшись верной себе и своим интересам. Существуя обособленно от гарема, Нилюфер Султан утром покидала дворец и только под вечер в него возвращалась, посвящая всё своё время конным прогулкам, охоте, обучению воинскому искусству и совершенствованию во владении итальянским языком, который взялась выучить до возвращения шехзаде Мурада. Он и подсобил её на это своим увлечением итальянской поэзией.

Когда двери распахнулись, и все женщины склонились в поклоне, раздался голос Идриса-аги, оповестившего о повелителе.

─ Внимание! Султан Баязид Хан Хазретлери.

Своей размашистой походкой в покои вошёл султан Баязид, а следом за ним и шехзаде Мурад, который стал казаться немного увереннее в себе и даже отпустил бороду, которая пока что была только жестковатой щетиной.

Остановившись посреди покоев, повелитель с улыбкой огляделся, нахмурился, видимо, заметив отсутствие Эмине Султан и, наконец, подошёл к Хафсе Султан.

─ Добро пожаловать, ─ улыбнулась она, поцеловав его руку. ─ Я и не сомневалась в том, что вы одержите победу, повелитель.

─ Благодарю, Хафса, ─ кивнул тот. ─ Мехмет-паша не сказал мне, что вы готовитесь стать родителями. Поздравляю от всей души.

Благодарно улыбнувшись, султанша покосилась на Филиз Султан, которая от этого напряжённо замерла, и добавила:

─ Если позволите, я хотела бы с вами поговорить. Случилось кое-что, о чём вам необходимо узнать и что оправдывает отсутствие Эмине Султан. Я не хотела беспокоить вас этим в военном походе.

─ Разумеется, ─ настороженно ответил султан Баязид и подошёл к своей первой жене. ─ Филиз. Всё в порядке?

─ Мне не на что жаловаться, ─ натянуто улыбнулась султанша, но её глаза были полны беспокойства. ─ Я рада, что вы, наконец, вернулись, повелитель.

Кивнув ей, он тут же широко улыбнулся, так как посмотрел на сгорающую от нетерпения дочь, которая, поймав на себе взгляд отца, расцвела той самой открытой и весёлой улыбкой, о которой позабыла за месяцы разлуки.

─ Отец.

Султан Баязид крепко обнял прильнувшую к нему дочь и, вскоре отстранившись, поцеловал её в лоб.

─ Моя султанша, здравствуй. Как ты?

─ Теперь, когда вы и Мурад вернулись, всё хорошо.

─ Хафса писала мне, что ты болела от тоски.

─ Да, повелитель, это правда, но сейчас со мной уже всё в порядке.

Погладив её по щеке, повелитель подошёл к Михримах Султан и, выслушав её робкое приветствие, позволил ей, а после и Нилюфер Султан, всего лишь приветственно сказавшей «повелитель», поцеловать его руку.

─ Можете идти. Хафса, останься.

Все, поклонившись, покинули опочивальню, и только Хафса Султан осталась стоять на месте. Когда двери за ушедшими закрылись, падишах опустился на свой трон, а султанша подошла к нему.

─ Что-то случилось?

─ Ещё зимой в гареме произошёл неприятный инцидент…

Топкапы. Покои шехзаде Мурада.

Долгое время после встречи шехзаде Мурад был окружён повышенным вниманием матери и сестры, которые засыпали его вопросами о том, что происходило в военном походе, а после столь же долгое время рассказывали ему о том, что в это время происходило в гареме.

Он заметил, что его мать, которая пусть и улыбается ему, выглядит подавленной и взвинченной, словно в ожидании какой-то беды. Но при сестре он об этом спрашивать не стал, да и не мог ─ Эсма болтала без умолку.

─ Я что-то не увидела Серхата Бея, ─ осторожно проговорила она и осеклась, поймав недовольный взгляд матери. Всё же беспокойство о любимом было сильнее страха, и она добавила: ─ С ним же всё в порядке?

Мурад не заметил их переглядок, но при упоминании Серхата Бея помрачнел, что испугало его сестру. Её сердце тревожно затрепетало в груди.

─ С ним всё в порядке, но в сражении он столкнулся с самой Эдже Дориа и спас ей жизнь, после чего неожиданно для всех пожелал перейти к ней на службу.

Филиз Султан с трудом подавила облегчённый выдох от этой новости. Она боялась того, что может произойти, когда Серхат Бей вернётся и снова разбередит сердце её дочери, а теперь, зная, что он никогда не вернётся, султанша могла быть спокойна. Эта несерьёзная, по её мнению, влюблённость со временем пройдёт, тогда и беспокоиться не о чем.

Эсма Султан растерянно моргнула, с мгновение непонимающе смотрела на брата, а после стала качать головой, словно отказываясь в это верить. Мурад недоумевал, наблюдая за её неожиданной реакцией.

─ Эсма, в чём дело? Ты побледнела. Всё в порядке?

─ Она ещё не совсем оправилась от болезни, поэтому иногда ей становится нехорошо, ─ ответила за дочь Филиз Султан. ─ Эсма, возвращайся в свои покои, приляг, ─ с нажимом проговорила она, многозначительно посмотрев на неё.

С трудом сдерживая слёзы, Эсма Султан поспешно поднялась с тахты и в смятении покинула покои. Шехзаде проводил её тревожным взглядом.

─ Не беспокойся, ─ заверила его мать. ─ Отдохнёт, и всё пройдёт. Теперь, когда вы с отцом вернулись, тоска её пройдёт, впрочем, как и моя. Ты возмужал…

─ Будет вам, валиде, ─ усмехнулся Мурад. ─ Прошло всего-то несколько месяцев.

─ Всего-то? Они показались мне вечностью!

С теплотой улыбнувшись матери, шехзаде поцеловал её руку.

─ Думаю, повелитель в скором времени отправит тебя в санджак.

─ Скорее всего, ─ неопределённо отозвался Мурад. Он, конечно, мечтал о самостоятельности, об управлении собственной провинцией и не какой-нибудь, а Манисой, но здесь была Дафна.

─ Поэтому я собираюсь немедленно собрать для тебя гарем. Ты же не возражаешь? Ты уже взрослый, Мурад, и я знаю, что это… необходимо.

─ Поступайте, как знаете, ─ скованно заключил тот. Он сознавал, что, к сожалению, Дафна в числе его гарема никак не может оказаться, а нужны ли ему другие женщины?

Желание поскорее увидеть её было непреодолимым, и шехзаде поспешил к Нилюфер Султан, сказав матери, что и с ней хотел бы поговорить. К его разочарованию, Дафны в покоях не оказалось. Нилюфер Султан явно ждала его и, едва Мурад вошёл в её покои, подорвалась с тахты и, подойдя к нему, заключила в крепкие объятия.

Вторая её служанка тоже поднялась и смотрела на него со странным выражением, которое отчего-то смутило шехзаде. Он скользнул по ней мимолётным взглядом и больше не возвращал его к ней за всё время разговора с Нилюфер Султан.

Последняя похлеще матери и сестры выпытывала у него подробности военного похода, описание сражения и, конечно, его мнение об Эдже Дориа, которая так интересовала султаншу.

─ Да, я видел её, когда они с отцом заключали мир. Вы похожи, только в ней заключена… какая-то внутренняя тёмная сила, и это пугало. Уверенная в себе и гордая, как и все королевы, впрочем.

─ Я слышала, она очень красива.

─ Не сказал бы, что она ─ красавица, ─ пожал плечами шехзаде. ─ Но есть в ней что-то… Глаза зелёные как изумруды и очень пронзительные. Их взгляд я хорошо запомнил.

─ Хотела бы я хотя бы взглянуть на неё, ─ завистливо протянула Нилюфер. ─ Или побывать в сражении и, наконец, отрубить голову какому-нибудь неверному.

─ Я и сам за ним только наблюдал, ─ разочарованно проговорил Мурад. ─ Наш корабль не участвовал в сражении. Отец говорил, что это ради нашей же безопасности. По-моему, они все просто трусы! Даже твоя Эдже Дориа участвовала в сражении, а она ─ женщина.

─ Прозвучало так, словно это ─ оскорбление, ─ хмыкнула султанша.

─ Не начинай.

─ Получается, зря я тебя тренировала? ─ насмешливо уточнила Нилюфер. ─ Ты хотя бы раз меч в руки взял за всё время похода?

─ Мы с Серхатом Беем даже на корабле продолжали тренировки, так что брал каждый день.

─ Надеюсь, наши с ним тренировки возобновятся? ─ без капли сомнения в утвердительном ответе воскликнула она. ─ Без должного контроля со стороны Серхата Бея, я, кажется, снова допускаю ошибки в искусстве владения оружием.

─ Нет, ─ ответил Мурад, поджав губы.

Нилюфер Султан непонимающе уставилась на него, пытаясь понять, к чему он сказал это «нет». Медленно к ней пришло осознание, и её сердце словно ухнуло в пятки от ужаса.

─ Он… мёртв?

─ Жив. Но в сражении ему довелось биться с самой Эдже Дориа и, когда она проиграла, он не стал убивать её, а спас жизнь и помог ей добраться до её кораблей. После этого он пожелал перейти к ней на службу. Теперь он, наверно, в Генуе.

Хмурясь, девушка пыталась осознать это и, главное, принять. Она, конечно, не строила себе романтических иллюзий, но тайком ждала возвращения Серхата Бея, потому как, вопреки всем своим убеждениям и желаниям, тосковала по нему. По ночам она даже позволяла себе пустить одну-другую слезу, но для неё это было верхом унижения ─ не только плакать, но и делать это из-за мужчины, который был намного старше её и недосягаем в силу их положения госпожа-раб.

Мурад знал о запретных чувствах Серхата Бея к Нилюфер, но и предположить не мог, что они могут быть взаимными. Он и сейчас её растерянность и недоверие воспринимал как вполне предсказуемую реакцию, которой он ожидал. Для них Серхат Бей был идеалом и учителем, и его потеря для обоих была болезненна.

─ А почему он принял такое решение, тебе не известно?

─ Понятия не имею, Нилюфер. Я сам был ошеломлён. Отец тоже. Никто этого не ожидал. Может быть что-то… привязало его к Эдже Дориа, когда он спас ей жизнь.

─ Он не из тех, кто без особых на то причин щадит врага в бою, ─ невесело усмехнулась Нилюфер. Ревность и негодование захлестнули её. ─ Наверно, стал очередной жертвой, кому Эдже Дориа разбила сердце.

─ Не думаю, ─ неопределённо отозвался шехзаде.

Он же не мог сказать, что его сердце уже принадлежит ей. Ему не хотелось говорить об этом Нилюфер, но он догадывался, что было причиной подобного решения Серхата Бея. Он считал свою любовь к Нилюфер непозволительной и неразделённой, и это мучило его, как бы он не стремился это скрыть. Поэтому он решил порвать с прошлой жизнью, чтобы попытаться забыть её и тем самым спасти и себя, и Нилюфер от угрозы, что таила в себе его любовь к ней. А то, что он пощадил Эдже Дориа и спас ей жизнь ─ порыв его благородства. Он всегда учил, что причинять вред слабым, женщинам и тем более детям ─ низко и недостойно мужчины.

─ Жаль, что его больше нет с нами, ─ с сожалением произнёс Мурад.

─ Верно, жаль, ─ мёртвым голосом ответила Нилюфер, чувствуя, как тоска, что мучила её, превращается в пустоту в области груди, отзывающуюся тупой болью.

Топкапы. Покои Эмине Султан.

Когда двери за её спиной распахнулись, Эмине Султан даже не шелохнулась. В последний месяц в её покоях бывала только Элмаз, и только она, входя, так замирала у порога, с раздражающей печалью смотря на неё.

Сидя на ложе, султанша кормила дочь, спустив с одного плеча шёлковый халат, и нежно улыбалась, смотря на молочно-белое личико с разноцветными глазами ─ голубым и зелёным. Они уже сонно закрывались.

Послышались приближающиеся шаги, и Эмине Султан ожидала, когда Элмаз, заглянув через её плечо, как обычно спросит: «Заснула?» Но этого не произошло. Чьи-то пальцы коснулись её волос, затем легли на оголённое плечо. Насторожившись, султанша обернулась и замерла в ошеломлении. Перед ней стоял повелитель, улыбаясь несвойственной ему печальной улыбкой.

─ Баязид?.. Как ты?.. ─ она не понимала, почему он здесь, перед ней. О возвращении повелителя ей ничего не было известно, а Элмаз сегодня еще не заходила, чтобы сообщить ей эту новость.

От её голоса Айнур закряхтела. Повелитель, не ответив, вдруг опустился перед ней на колени и взглянул на их дочь. На его лице отразилось облегчение. Наверно, он ожидал худшего с чьих-то слов.

─ Ты назвала её Айнур?

─ Да, ─ растерянно ответила Эмине Султан. ─ Почему мне не сообщили, что ты вернулся? Аллах, поверить не могу…

Её волнение передалось и дочери, отчего Айнур, перестав есть, беспокойно заёрзала в материнских руках, норовя вот-вот заплакать. Спустя мгновение покои огласил громкий детский плач.

─ Тише-тише, родная, ─ тщетно пыталась её успокоить Эмине Султан.

─ Дай её мне, ─ попросил султан Баязид, и когда, поколебавшись, султанша отдала ему дочь, та неожиданно затихла и с любопытством посмотрела на новое лицо, тепло улыбающееся ей.

─ Надо же, ─ изумлённо улыбнулась Эмине Султан, наблюдая за ними с трепетом. ─ Сразу успокоилась.

Повелитель вглядывался в крохотное лицо дочери, и его сердце наполнилось нежностью. Его старшие дети уже давно выросли, и вновь держать на руках младенца было для него волнительно.

─ Положи её в колыбель, ─ спустя несколько минут, когда глаза Айнур сонно закрылись, шёпотом попросила султанша.

Повелитель покорно положил дочь в колыбель со всей возможной осторожностью, а Эмине Султан заботливо укрыла её маленьким одеяльцем.

─ Похожа на тебя, ─ тем же шёпотом произнёс султан Баязид и, вглядевшись в лицо, по которому так тосковал все эти месяцы, протянул смуглую руку и коснулся пальцами впалой щеки жены. ─ Отчего так исхудала?

─ Идём на террасу, ─ покосившись на спящую дочь, воскликнула Эмине Султан.

Когда они оказались на солнечной террасе, султанша со слабой улыбкой подошла к повелителю и обвила руками его шею. Он обнял её в ответ, с недовольством отмечая, что под своими руками чувствует, как в действительности сильно похудела жена.

─ После родов некогда и присесть, так как Айнур я никому не доверяю, вот и похудела.

─ Я знаю, что сделала Филиз, ─ вдруг произнёс падишах, отстранившись и твёрдо взглянув на Эмине Султан. ─ И я не оставлю это безнаказанным. Она поплатится за то, что сотворила с нашей дочерью.

─ Признаюсь, мне всё равно, что будет с Филиз. Главное, чтобы Айнур росла здоровой. Сейчас только она имеет для меня значение.

Вторя своим словам, она выпуталась из рук повелителя и направилась к дверям в покои, возле которых обернулась.

─ Не могу надолго оставлять её одну ─ сразу одолевает тревога. Ты же придёшь вечером? Только ненадолго, чтобы не тревожить Айнур. Я распоряжусь, чтобы приготовили ужин.

Неопределённо кивнув, султан Баязид проводил растерянно-задумчивым взглядом скрывшуюся за дверьми жену. Конечно, он понимал, что она обеспокоена за их дочь, родившуюся слабой и болезненной, но ожидал совершенно иной встречи. Эмине Султан всегда боготворила его, ставила превыше всего, он был центром её жизни, о чём повелитель был прекрасно осведомлён. И это льстило ему. Ему нравилось то ощущение, что он любим, причём, такой красивой женщиной. Оказывается, вот, что тянуло его к Эмине Султан ─ возможность ощутить себя любимым, важным для кого-то настолько, что этот человек готов на всё ради одного его взгляда и улыбки.

Конечно, его чувства к жене не могли остыть из-за такой, казалось бы, мелочи, но разочарование неприятно жгло султана изнутри. К тому же, сказывалась и мужская физиология ─ он слишком долго был вдалеке от своего гарема, и тело требовало женской ласки, которую он надеялся привычно получить от рук Эмине Султан. Впервые за всё время их отношений она этого его желания не разделяла. Это вызвало его раздражение, хотя и приправленное чувством вины, ведь повелитель понимал, по какой причине прежде боготворившая его жена неожиданно обделила его своим вниманием и встретила достаточно холодно. Она тревожилась о ребёнке, и эта тревога овладела всеми её мыслями, превосходящей силой материнства потеснив любовь к нему.

Внемля голосу совести, султан Баязид постарался подавить в себе неприятные чувства и отправился в свои покои, чтобы заняться накопившимися за время отсутствия делами. Хафса Султан предупредила его о том, что в Сивасе до сих пор царит недовольство, а Альказ-паша, который, нарушив правила, оставил вверенный ему трон и отправился в Сивас, чтобы разрешить ситуацию, пропал, не поддерживая связь со столицей. Повелитель был крайне обеспокоен этим.

Но первым, что он сделал, войдя в свои покои, было с мрачной твёрдостью принятое решение о судьбе его когда-то любимой первой жены Филиз Султан, которое он поведал хранителю султанских покоев Ферхату-аге с тем, чтобы тот объявил его решение султанше. Султан Баязид был настолько разочарован и разозлён тем, что она совершила, что не желал даже видеть её, не то, что говорить с ней.

Топкапы. Гарем.

Шехзаде Мурад всё ещё был в покоях её госпожи. Она тайком любовалась любимым из уголка, в котором стояла, наслаждалась звуком его голоса и смеха, но была вынуждена покинуть покои, потому что Нилюфер Султан велела, чтобы она принесла им шербет.

Ступая на кухню, Хелена проходила мимо ташлыка и, заглянув в него, нахмурилась в непонимании. Около двадцати девушек были выстроены в ряд. Филиз Султан, медленно проходя мимо них с задумчивым критичным взглядом, что-то спрашивала у девушек, брала за подбородки, поворачивая их лица в разные стороны и осматривая их, просила показать зубы, касалась волос. Рядом с султаншей была Мирше-хатун, которая кивала некоторым девушкам, и те отходили в сторону к Идрису-аге, словно отобранные для чего-то.

Остальные наложницы наблюдали за этим с толикой зависти, некоторые же с насмешливостью. Две девушки как раз вышли из ташлыка, направляясь, наверно, работать, и Хелена перехватила их, так как знала одну.

─ Амрийе!

─ Да, Хелена-хатун, ─ отозвалась та, и они с подругой подошли к ней.

─ Что это происходит?

─ Филиз Султан собирает гарем для шехзаде Мурада.

От услышанного Хелена сначала растерялась, но потом глупая надежда вспыхнула в ней. Конечно, у неё нет никаких шансов попасть в гарем шехзаде, ведь она не наложница, а служанка госпожи. Что же ей делать? Она поникла, увидев, что Филиз Султан, отобрав около пятнадцати девушек, что-то сказала Мирше-хатун и покинула ташлык, степенно пройдя мимо Хелены.

Отчаяние овладело девушкой. Вот, гарем для шехзаде собран, и одна из девушек, наверное, уже этой ночью отправится к нему. От одной только мысли об этом сердце Хелены обливалось кровью, бурлящей от ревности. И она ничего не могла поделать! Только если… В одно мгновение решившись на столь отчаянный шаг, Хелена сорвалась с места.

Подойдя к дверям тех самых покоев, Хелена взглянула на девушек, стоящих у них.

─ Скажите госпоже, что я прошу её принять меня, ─ взволнованным голосом произнесла она.

Она боялась, что Филиз Султан не пожелает даже впустить её, но девушки распахнули перед ней двери. Сглотнув, Хелена вошла в покои и, увидев султаншу, восседающую на тахте с заинтересованно-напряжённым выражением лица, поклонилась.

─ Султанша.

─ Айше-хатун сказала, что ты ─ одна из служанок Нилюфер Султан, ─ заговорила Филиз Султан. ─ Твоя госпожа послала тебя ко мне?

─ Нет. Я пришла к вам по своей воле.

Скептично вскинув брови, Филиз Султан помолчала, оглядев стоящую перед ней девушку. Она заметно волновалась.

─ Говори же, с чем пришла. У меня не так много времени, чтобы тратить его на разговор с тобой.

Зная, что сейчас, возможно, решается её дальнейшая судьба, Хелена подбежала к госпоже и упала ей в ноги, в мольбе обратив к ней голубые глаза, полные отчаяния.

─ Султанша, прошу вас, возьмите меня в гарем шехзаде! Это всё, о чём я смею мечтать. Клянусь, если вы позволите мне стать его наложницей, я сделаю всё, что пожелаете!

Вздрогнув от неожиданности, Филиз Султан в смятении покосилась на Айше-хатун, которая едва заметно улыбнулась.

─ Ты же служишь Нилюфер Султан. Это невозможно.

В глазах Хелены заблестели слёзы, заметив которые, Филиз Султан осознала, насколько всё серьёзно. Только человек, ослеплённый чувствами, мог поступить так, как эта рабыня. Филиз Султан задумалась о её словах о преданности, которую она готова дать ей в обмен на возможность стать наложницей её сына. Султанша нуждалась в верном человеке рядом с Мурадом, девушке, которая бы служила ей и в будущем не пошла бы против неё, если станет матерью наследника.

Придирчиво оглядев сидящую у её ног рабыню, Филиз Султан отметила, что она приятна внешне и даже мила. Красота её была простой и чистой, голубые глаза большими и красивыми, и слёзы почему-то сделали её лицо краше. Она казалась искренней, и этим очаровывала.

─ Если я всё же возьму тебя в гарем моего льва, как ты о том просишь, я требую, чтобы ты оставила службу Нилюфер Султан и стала служить мне. Тотчас. И я надеюсь на абсолютную преданность. Один неверный шаг ─ и я выброшу тебя из дворца.

─ Да… Да! ─ вне себя от счастья, шептала Хелена и в порыве благодарности припала губами к подолу платья госпожи. ─ Спасибо!

─ Теперь ты служишь мне, ─ твёрдо произнесла Филиз Султан. ─ Поднимись.