сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 96 страниц)
- Здесь нет джентльменов, - ухмыльнувшись, ответил Роберт, и слова его потонули в громком выстреле, ознаменовавшем открытие люков под ногами безликих преступников, повисших на деревянных балках, как два мешка, набитые костями и мясом, безвольно подрагивающие в предсмертных судорогах.
- Значит, на честный бой можешь не рассчитывать. – Сказал Джастин и увидел, как сползла с лица Роберта глумливая улыбка, сам, развеселившись, кивнул в сторону виселицы, спросив: - За что их казнили?
- Ни за что. Это ублюдочные ирландцы, мелкие мошенники, тот слева шулер, который меня месяц назад надул. Каждую неделю кого-то из иммигрантов вешают на Коровьем лугу, нужно же держать в голове этих смрадных отбросов, хоть, какое-то представление о власти. – Страшным холодным голосом, полным презрения, объяснил Роберт, двинувшись дальше, на этот раз медленно, чтобы Джастин поспевал за ним. – «Коренных северян» никогда не трогают.
- Коровий луг? – Нахмурившись, переспросил Джастин, когда они выровняли шаг, выйдя с площади.
- Даже не спрашивай, я не знаю, почему так называют виселицу. – Пожал плечами отстраненно оглядывающийся Роберт, кивком указав Джастину на неприметный поворот, ведущий в узкий проулок. - В народе тут и не такое можно услышать. Нам сюда.
Джастин шел и озадаченно думал, что одному ему, в Старом городе, ни за что не найти дорогу обратно к мостам Куц и Рочембо, которые, словно шаткий переход между двумя различными мирами, соединяли побережья, разделенные не только рекой, но и жившими по обе стороны города людьми. Джастин никогда не заходил дальше Парка Лонг-Бридж, всегда предпочитая прогуливаться по заброшенной аллее-кладбищу, точно зная, что там не бывает людей и никогда бы он не рискнул самостоятельно ступить за ту невидимую грань, что отделяла его от царящего на этих улицах хаоса. Даже, при всех его способностях приобретенных на войне и навыках, выработанных за годы службы он бы не пережил здесь и одной ночи, о чем прекрасно знал и если бы Роберт, вновь вздумал сбежать, затерявшись где-то в узких улочках, Джастин легко бы убедился в обоснованности своих опасений.
Они шли по проходу, не более девяти футов в ширину, с обеих сторон окруженные домами, преждевременно постаревшими от безразличия и дебоширства здешних жителей и прошедшей войны. Обрушиваются прогнившие балки, как сломленные человеческие руки – безвольно опущенные, усталые, разбитые и запачканные окна хмуро смотрят тусклыми глазами, словно подбитыми в пьяной драке и вряд ли их хозяева когда-нибудь выглядывают из них. Переулок, по щиколотку заполненный грязью и мусором, чего только не было под ногами: тряпки, паразиты, гильзы и осколки стекол. Джастин тяжело выдохнул, ступив на утопающую в подозрительной жиже, доску, и вдруг понял, что они вышли из переулка, оказавшись на широкой округлой площади, куда стекались несколько улиц.
Широкие, свободные, яркие, забитые салунами, подвальными кабаками и тавернами, в любое время дня и ночи, эти места наполняли раскаты грохота, похожие на шум Ниагары.
- Это перекресток шести улиц Рочестер-кэмптон, сердце Старого города. - Сказал Роберт, остановившись посередине круглой площадки, возле водной колонки и нажав на рычаг, подставив руки под открывшийся клапан, откуда хлынула вода. - Но только на городских планах, для всех остальных, это Дубовая роща. Обитель бандитов, самое востребованное и опасное место в Вашингтоне. Так говорят, насколько мне известно. – Он умыл лицо и руки, смывая дорожную пыль и засохшую кровь на щеке, от пореза ножом, после чего, выпрямившись, добавил, глядя на растерянную сгорбленную фигуру Джастина:
- Вряд ли тебе известно, но Старый город негласно разделен на шесть частей, которые принадлежат шести главным бандам и распределение начинается именно с этого места.
- Тогда, что мы здесь делаем? – Недоуменно спросил Джастин, не особо охотно желая вдаваться в подробности местных обычаев и порядков, откровенно чувствуя страх и панику, но мысль о том, что где-то здесь скрывается от правосудия Алекс - поддерживала в нем присутствие духа.
Сейчас, при свете дня, людей в Дубовой роще было не особенно много, но обыденный, городской шум не прекращался ни на минуту: откуда-то раздавались жалобные крики женщины и вой младенца, лай собак и звук разбивающихся стекол, чей-то затейливый свист и плач скрипки уличного музыканта. Жизнь текла своим путем, но Джастин боялся представить себе, что происходило здесь с наступлением темноты, когда отчетливо проявлялись самые отвратительные явления местной действительности, а немногочисленные, добропорядочные граждане, расползались по убогим норам, укрывшись за семью замками, с молитвой и, неумирающей надеждой, в ожидании того, что принесет им завтрашний день.
- Он здесь. – Неохотно ответил Роберт, указав рукой на здание, где висела маленькая медная табличка с аккуратно выгравированной надписью «Рочестр-кэмптон, дом номер шесть».
Это был старый, доходный дом, имеющий три этажа и когда-то, явно выкрашенный в желтый цвет, но от времени и непогоды почти вся краска облупилась и приобрела, какой-то, ржавый оттенок, множество карнизов отошло или обвалилось, тем не менее, здание выглядело вполне пригодным для жилья. Стараниями Ланфана (26), эта площадь была отстроена так, что здания, обрамляющие ее, верхней частью соединялись между собой, образуя арочные проходы, откуда лучами расходились улицы.
"Как солнце. – Подумал про себя Джастин, - вот только солнце, давно позабыло о них".
Джастин слышал от людей на улицах, читал в ежедневных газетах про эти банды, которые, достаточно напористо, проявляли себя в атмосфере политической коррупции и борьбе за выживание; заметные проявления порочной активности этих людей, уже года два будоражили столицу. Их называли воровскими шайками, эти примитивные убийцы и воры, наводнили крупные города вскоре после Гражданской войны – Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Лос-Анджелес, Новый Орлеан, Сан-Франциско изнывали под тягостным гнетом новых мятежников. Джастин никогда бы не подумал, что ему доведется оказаться в подобном месте, там, где царил закон людей отлученных от церкви и государства и что-то, отдаленно шептало ему, что южанину здесь не место, но как раз самое место для коренного северянина, который скрывался от закона. Джастин кожей чувствовал, что Роберт не врет, что ступив за порог дома номер шесть, он не получит нож в спину, или пулю в грудь. Что-то подсказывало ему, что цель близка, как никогда ранее, и он решительно и быстро кинулся к дому, не обращая внимания на оклик Роберта, метнувшегося за ним.
В небольшой таверне уютно расположившейся на первом этаже уже сидели, потягивая сидр и пиво, перекидываясь новостями и сплетнями, щипачи и картежники - мелкий планктон преступного мира Вашингтона и каждый из них посчитал нужным обратить внимание на высокого, взлохмаченного человека, который с оглушительным стуком захлопнул за собой дверь, ворвавшись во внутрь дома.
Джастин зажмурился, привыкая к внезапной темноте помещения в котором он оказался. Сразу при входе, в углу, стояло огромное, воняющее пылью и затхлостью, чучело медведя, на вытянутых лапах которого, покоилось медное блюдо, где лежали два скрещенных восточных клинка в приметных ножнах – один украшен высокого качества серебром с вытравленным черненым узором, другой – изогнутый, его центральный хребет украшен, инкрустированными лунными камнями, шестью звездами. Джастин на миг задержал взгляд на оружии, ощутив, как сердце пропустило удар – он знал, кому они принадлежат, ведь раньше уже видел эти клинки, висящими над камином в комнате Эллингтона и у него не оставалось никаких сомнений, что Алекс здесь.
Он огляделся: в зале не было окон и горело с десяток разнокалиберных сальных свечей, вставленных в небольшие деревянные чурбаки с проделанными в них отверстиями, кое-как прибитые к стене. Эти оплывшие огарки, источавшие слабый, мерцающий свет, напоминали плакальщиков на похоронах. Над барной стойкой висят элегантные настенные часы в корпусе из вишневого дерева, как и клинки, казавшиеся нелепыми пришельцами, в окружении грубо сколоченной, покрытой жирными пятнами и царапинами мебели, посыпанного грязной соломой пола и застоявшейся вони.
От тошнотворной смеси запахов Джастина замутило и он, намертво прикованный многочисленными взглядами, застыл на пороге. Подслеповато щурясь и не обращая никакого внимания на воцарившуюся тишину, он продолжал жадно оглядывать помещение, в поисках Алекса. На стенах висят цветные гравюры с изображением Вашингтона, королевы Виктории и американского орла. И, судя по всему, моряки здесь частые посетители, ведь среди гравюр видны и морские картины: огромные мифические кракены и библейские левиафаны, отважный пират Тич, по прозвищу Черная борода, ле Вассер, основавший Тортугу, какой запомнили ее корсары, промышляющие в Карибском море, беспощадный Барбаросса, который славился своей смелостью. Среди них, нарисованные глаза королевы Виктории, а также, запечатленные в красках, огни Вашингтона выглядят так же странно, как и большинство сцен, которые разыгрываются здесь. Такими были кумиры этих людей – бандиты и преступники морей, о ком слагали легенды и песни, и каждый раз, поднимая кружку пива или виски, их сухопутные братья, гордо провозглашали себя их роднёй.
Крики и смех смолкли с появлением непрошеного гостя. Несколько человек, разом поднялись на ноги, обнажив револьверы и достав из-под столов припрятанные мушкеты, а женщины, лениво утихли и, улыбаясь, взглянули на вошедшего, ожидая быстрой и показательной разборки.
К безмерному удивлению Джастина, посетители были одеты в светские, европейские костюмы, опрятны и внешне, сложно было представить себе, что это бандиты, пусть даже и отменные мастера своего ремесла. Дети трущоб, отбросы человеческого общества, такие они есть, такими они и останутся. Весь светский лоск, слетал с этих людей, как только они оказывались в привычной для себя среде.
- Ты кто такой? – Заговорил, лениво мусоля большую, черную сигару в уголке рта, один из них, с виду, отчаянный головорез - с громоздким подбородком, короткой бычьей шеей и обилием зарубцевавшихся шрамов, как на шее, так и на щеках. Он выглядел настолько уверенным в собственном превосходстве, что даже не потрудился снять с колен досужую красотку, только придержав немного шаловливую ручку, ловко орудующую у него в штанах. - Если тебя прислал Митч Халар, то можешь убираться и передать ему наилучшие пожелания от Джека, вместе с этим.
Мужчина снял с пояса небольшой кожаный кошель, изрядно потертый, много раз залатанный, и швырнул его онемевшему Джастину под ноги. Кошель, со странным влажным хлопком, ударился об дощатый пол, но Джастин, даже и не взглянул вниз.
Он уже собирался сказать, что это ошибка и его спутали с кем-то другим, а сам он ищет офицера Александра Эллингтона, как дверь за его спиной отворилась, и появившийся на пороге, изрядно запыхавшийся и испуганный Роберт, сразу же выкрикнул:
- Стойте, он со мной!
- Скотт, что за отродье ты притащил? Это парень Митча? – Спросил какой-то человек в кресле у жаровни: рослый, с грубоватым крестьянским лицом, он охотно курил, еще охотнее пил и в то же время смотрел сонно, двигался вяло, словно зимняя муха, когда, поднявшись на ноги, он подошел к своим вооруженным приятелям.
- Нет, он не здешний. – Помотал головой Роберт и Джастин, оглянувшись, сразу увидел, как сильно тот взволнован и как нервно прячет руки с подрагивающими пальцами в карманы штанов и мудро посчитал, что ему лучше помолчать. - Он мой давний знакомый, поверьте, я знаю его как себя, он не связан с «Полурослыми». Это точно.
Нельзя сказать, чтобы после его слов бандиты успокоились, но напряжения значительно поубавилось и, потеряв интерес к происходящему, все вернулись к прерванным делам и разговорам.
- Что здесь? – Спросил Роберт у мужчины, который кинул Джастину кошель.
Тот, ухмыльнувшись, неопределенно повел плечами, переведя взгляд немигающих черных глаз на Калверли, по-прежнему, молча, разглядывающего стены. Джастин вдруг взглянул на странную вещь у себя под ногами и, проследив его взгляд, Роберт, наклонившись, поднял кошель, протянув владельцу. – Что-то для Митча?
- Сам взгляни. – Ответил тот, наконец-то сбросив с колен красотку и, от души, хлопнув крепкому заду, указал ей пальцем на свою опустевшую кружку. – Я уже подумал, что Митч, наконец-то протрезвев, прислал к нам своего посыльного с просьбой вернуть заложника.
Роберт, уже собирался было открыть кошель, но вдруг, недоуменно отвел одну руку, взглянув на свою ладонь и пальцы, где отпечатались кровавые разводы, пропитавшие ткань. Роберт несколько секунд в упор смотрел на вещь, скрывающую внутри себя кровавый сувенир, но так и не решился открыть застежку.
- Черт, Шон, ты неисправим. – С омерзением положив на стол кошель, сказал Роберт, не замечая, как Джастин, побледнел, представив себе, что в этом маленьком кошельке наверняка находится какая-то часть человеческого тела.
Бандит сверкнул несколькими желтыми зубами и пристегнул жуткую вещь обратно к поясу, чем вызвал у Калверли мгновенный рвотный позыв.
- Сам, лично, передам сыночка Митча ему в руки. Сегодня вечером. – Заявил Шон, наливая себе и медленно втягивая полрюмки ликера, и Роберт, только скупо улыбнувшись ему, молча потянул Джастина за рукав в сторону широкой лестницы, ведущей на второй этаж.
- Они опасные люди, для них не существует власти и закона, они не подчиняются капитану Эллингтону, для них есть только Джек Уилсон – гангстер из Нью-Гэмпшира, который объединил одну из шести крупнейших бандитских группировок города под своим началом. – Тихо сказал Роберт, когда они поднялись наверх, оказавшись в длинном, широком холле в который выходили два коридора, ведущие в разные части огромного, доходного дома.
Желтый блестящий паркет скрипит под стертыми подошвами Джастина, на многочисленных дверях темно-вишневые драпри, перехваченные шнурами, в золоченых рамах покоятся огромные зеркала, в которых то мелькают, то скрываются фигуры проживающих здесь людей.
- Ими командует Алекс? – возбужденно воскликнул Джастин, отказываясь верить в то, что подсознательно уже давно понял.
В этих предчувствиях и надеждах было, нечто похожее на то волнение, которое испытывает привычный игрок, пересчитывающий, перед тем как отправиться в игорный клуб, свои наличные деньги, зная – либо все расчеты верны и он в выигрыше, либо - он проиграет все до последнего цента. Джастин мог с уверенностью сказать себе: во что бы ни ввязался Алекс, он при любых обстоятельствах будет на его стороне.
- Не произноси это имя там, где его могут услышать. – Рявкнул на него Роберт, увлекая его дальше, по коридору вдоль длинного ряда закрытых дверей. - Он – их главарь, предводитель, вожак, но не командир. Управлять этим сбродом почти невозможно, но пока он держит их под контролем - эти люди являются членами одной банды. Они объединяются для грабежей, или других преступлений и не имеют никаких обязательств и преданности своим главарям. Пока, те способны дергать за усы высокопоставленных чиновников и делегатов, чтобы обеспечивать неприкосновенность своих шаек – бандиты преданы и довольно покорны, но стоит дать слабину и земля сомкнется над телом бывшего главаря.
- Что это за банда? – спросил Джастин, чувствуя себя так, словно бы он затерялся в потусторонних мирах, так схожих с его привычным, но одновременно таких непостижимых, ужасающих и жестоких.
- Сам спроси, мы на месте. – Сказал Роберт, открыв одну из дверей, куда Джастин решительно ворвался, торопливо оттолкнув северянина с пути.
- Алекс! – Выдохнул он, войдя в небольшую, полутемную комнату, увешанную парижскими литографиями, тканые ковры, спускались по стене, от потолка до самого пола, посреди комнаты красовался большой, заваленный газетными вырезками, письменный стол декорированный перламутром, у которого задумчиво стоял Алекс, резко оглянувшийся на звук знакомого голоса.
Джастин, задрожал, почувствовав, как выворачивают наизнанку его душу одурманивающие эмоции, будто бы какой-то телесный ущерб не заживающий, подобно старой ране, не дающий ему жизни прежде, прорвался горячим потоком слёз через его глаза.
- Джастин... – Прерывающимся голосом вымолвил Алекс, широко раскрытыми глазами, ловя каждый судорожный вздох, застывшего на пороге Джастина. - Я дал тебе простое поручение, Роберт, и мне кажется, ясно сказал, ни в коем случае не приводить его сюда, чем ты думал, кретин?! – Вдруг, срываясь на грубый крик, вспылил капитан, переведя искрящийся огнем взгляд на Роберта, молча стоящего рядом.
- Алекс, он… я не собирался, он просто… - Начал тот, явно намереваясь держаться до последнего и отрицать свою вину, но Александр, сотрясая стены, гаркнул на него:
- Вон! Убирайся вон отсюда, Роберт! И молись дьяволу, чтобы до завтрашнего дня мы не встретились.
