Текст книги "Две войны (СИ)"

Автор книги: dorolis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 96 страниц)

Возможно, напряженный северянин, ответил бы что-то на угрозу Калверли, однако все трое быстро спохватились, когда одна из лошадей с утробным хрипом грызущая удила, замотала тяжелой головой, а вслед за ней взбесилась вторая, и кучеру пришлось приложить дикие усилия чтобы удержать поводья, выкрикивая команды, вперемешку с похабным северным матом. - Южане, сэр! Они идут. – Прогундосел мужчина на козлах, когда Роберт вопросительно всмотрелся в темноту, прислушиваясь и приглядываясь к далеким теням на другой стороне долины Молл. - Прощай, Джастин Калверли. – Живо сказал блондин растерянному южанину, попятившись обратно, туда, откуда они пришли. С разорванным сердцем лейтенант упал на сидение и, закрывая дверь, услышал вдогонку напутственное: - Не попадись никому на глаза, ни вашим, ни нашим. 15. Несс - в древнегреческой мифологии – кентавр озольский, чья кровь сильнейший яд для человека; сыграл роковую роль в гибели Геракла. ========== Глава 15 ========== И ум мой озарять он станет Лучом чудесного огня; Покажет образ совершенства И вдруг отнимет навсегда. И, дав предчувствия блаженства, Не даст мне счастья никогда. (М.Ю. Лермонтов) Путь лежал через узкую дорогу, висящую над обрывом. Кучер гнал лошадей так, словно бы за ними, следовали по пятам все черти ада, однако на просьбы Джастина остановиться у Вайдеронга, тот никак не отреагировал и Калверли мысленно извинился перед Майклом, которого поневоле пришлось оставить, времени возвращаться за больным конфедератом, у них не было. Он совершенно потерялся в бесконечных извилинах проселочных дорог, так как в темноте все сливалось в одно сплошное пятно, а вопросов он больше не задавал, до тех пор, пока не взошло солнце, и карета не остановилась на окраине какого-то очередного села. Опустевшего и мертвого, с покосившимися бараками и прогнившей от сырости землей. - Куда мне дальше? – устало спросил Джастин, разминая затекшие от долгого сидения ноги. - На запад. – Кучер вздернул поводья и унесся прочь, обратно по дороге, исчезнув в лесной гуще, оставив его гадать какого черта происходит. Калверли стоял как столб, только сейчас поняв, что у него нет никаких пожиток, еды и воды, даже компаса. Он озадачено проморгался и огляделся: в пыли этой большой дороги, отпечатались следы колес недавно уехавшего экипажа, и больше никаких других следов на земле не было, поэтому он сделал вывод, что в этой местности людей нет. Этот факт оказался не то чтобы прискорбным, однако и не совсем радостным. Джастин стоял лицом к восходящему солнцу – значит, позади него был запад, куда он и поплелся, вперед по широкой дороге, навстречу своему будущему, своей судьбе и неизвестности, а может и голодной смерти в вашингтонских горах. Ему нужно было найти реку Дорапон, а дальше он смутно представлял, куда ему идти: подобное часто рисовалось ему в мечтах, когда осенью он помышлял о побеге из Вайдеронга, а сейчас его мечтой, было вернуться обратно в лагерь, чтобы убедиться, что Алекс жив и невредим. * Тропа была бы слишком узка для пехоты, нереально мала для артиллерии и конницы, - на ней едва могло пройти два человека, с чего Джастин сделал вывод, что идёт правильным путём, ведь двигаться по военным маршрутам он не мог, опасаясь быть замеченным. Поднявшись еще немного вверх в лучах заходящего солнца, которое било ему в лицо, он замер, думая, куда идти дальше. Он шел целый день и изрядно вымотался. На первой же площадке был вынужден остановиться и сделать привал. Джастин быстро выдохся, утомлённый, переходом по петляющей в расщелинах тропе. Площадка в скале оказалась смотровой: с неё отлично проглядывались поросшие лесами холмы и горы, а снизу бурлила речка Дорапон, как называли её северяне, обогащая своими водами все мелкие родники и источники в вашингтонском лесу. По обеим сторонам тропы в живописном беспорядке лежали огромные каменные глыбы и валуны, упавшие с горных высот: Джастин побоялся, как бы его импровизированное убежище не засыпало ночью в случае очередного обвала. Он внимательно вглядывался в даль, словно надеясь увидеть родной край в пурпурном мареве уходящего за горизонт солнца, освещающего лес весенними красками скорби и печали. Но кроме протянувшейся железной дороги, разрезавшей густой лес на две части - не видел ничего. Совсем недавно он был одним из тех каторжников, обреченных работать на этого железного монстра, который привел бы недруга к ним в столицу, а сейчас Ричмонд был оккупирован, Атланта изнывала от осады, а он бродил по стране врага. Нижнее плато скалы, на которой он устроил привал, полностью скрылось под натиском речной воды, из чего Джастин сделал вывод, что сейчас прилив и его спутницей этой ночью будет полная луна. Сон свалил его с ног сразу же, как скрылось за горами солнце, а проснулся он, уже глубокой ночью, но светлой и ясной, благодаря лунному свету, залившему весь край. Только красоты ночного леса мало привлекали внимание Джастина, потому что выстрелы, раздавшиеся где-то внизу, у реки, стали причиной его быстрого пробуждения и заставили сердце упасть камнем вниз; куда-то во тьму, где бурлящая по венам кровь, словно воды Дорапона, заполняла все его нутро, вынуждая вскочить на ноги и кинуться бежать. Он несся вниз, не разбирая дороги, перепрыгивая валуны и каменные глыбы, сильно ударившись лодыжкой о камень. Выстрелы повторились протяжной очередью, которая эхом отразилась от каменных сторожей и разнесла громкий звук по лесу. "Если эти выстрелы принадлежат янки, то мне придётся призвать все свои силы на то, чтобы скрыться от них в чаще леса и запутать след, - он был более чем уверен, что ночь поможет ему в этом. - Но если это конфедераты, то возможно я смогу поговорить с ними и скажу им кто я. Они дадут мне коня и еду, и я сразу же отправлюсь домой. Хватит с меня этого дерьма". Рискованно было, с его стороны, так опрометчиво кидаться под пули неизвестных войск, но и в неведении прятаться в горах Джастину не позволила бы совесть. "Вдруг это южная кавалерия?" Они единственные, кто в состоянии узнать его и помочь, ведь пехота или артиллерия и не слышали о старшем лейтенанте Первого Кавалерийского Эскадрона Вирджинии бесследно пропавшем в бою у холма Гвен - Джастине Тристане Калверли. При встрече с южанами из других подразделений, Джастина, наверняка, постигла бы участь всех дезертиров – расстрел или тюрьма, причём первое было более вероятно, учитывая, что возиться с ним и кормить лишний рот до прибытия в город никому не надо. Он мог надеяться только на своих, тех, кто когда-то, был с ним в боях и чья кровь смешивалась с его собственной, в полевых госпиталях. На тех, кто теперь, по прошествии стольких месяцев, стали для него - никем. Но лишь они, могли хоть как-то помочь своему бывшему лейтенанту. Дорога виляла то влево, то вправо: так стремительна была круть утёсов, и Джастин, в первые же минуты спуска по извилистой тропе, поставил себе несколько синяков, разбил колени и локти, но не снизил скорость. Камни с шумом катились из-под ног, и он скользил вниз по гладкому граниту, снова падая и поднимаясь, но продолжая свой путь. Невероятная радость охватила его, когда скальные массивы оказались позади, и он очутился на мшистой полосе: ноги увязли в иле, а шум реки перекрыл тяжёлое рваное дыхание. Он больше не слышал шума боя, но продолжил идти по направлению к лесу, откуда несколько минут назад раздавались выстрелы или то, что показалось ими, его изголодавшему мозгу. С каждым новым шагом, всё больше разрасталась растительность, просыпающаяся после зимы. Джастин ступил в лес, слегка прихрамывая, прислушался, заколебался, а потом прошел еще с полсотни ярдов по нижней тропе, которая вилась по дну лощины. Где-то ухала ночная птица, но человеческих голосов, грохота орудий или пуль не было слышно. - Проклятье, где же они? – Джастин развернулся, собираясь продолжить поиски от начала реки, но неожиданно мир померк, ночь заволокла его сознание, забрала его глаза и проглотила его уши. Он свалился на мягкий травянистый ковёр, кровь хлынула из расквашенной губы, и он зашипел от боли. - Эй, глянь-ка кто у нас здесь. – Крикнул куда-то в пустоту ночи мужской голос. - Ва… что ж их так много-то развелось, небось, опять дезертир? – другой голос возник где-то слева от поражённого Джастина, но его обладателя было не видно в темноте, под кронами густых деревьев, скрывающих лунный свет. - Ни хрена, бля! Это янки! Я тебе точно говорю, я слышал его голос – северный говор. – Калверли почувствовал исходившую от этого человека угрозу и неприязнь, которая просто давила по ушам своей силой. - Да что ты там слышал? Опять налакался этого мутного пойла, которое гонит та девица, вот и заквасило мозги твои. Наш он, говорю тебе. Первый и, до невозможности борзый, солдат, что-то вякнул второму, но третий голос перекрыл ругань двоих мужчин. Джастин уже понял, что это южные войска, да вот какие именно – он не знал, не видел их формы. - Что у вас? Кларк, Бен, что вы опять выкинули, придурки? – третий человек остановился прямо возле Джастина и, наклонившись, зажёг спичку, поднеся её к самому лицу. Алый огонёк резко развеял ночной мрак и Джастин зажмурился от рези в глазах, так и не увидев своих странных соотечественников. - Послушайте, - выдавил Джастин, сощурившись, - я не северянин. Я кавалерист, мне нужна ваша помощь. Мой батальон разгромили. "Правда чёрт знает сколько месяцев назад, но это вам знать не обязательно". – Мысленно добавил он, уповая на благоразумие тех двоих, кто не возомнили в нем северного садиста в синем. - Ничего себе, - присвистнул второй голос, более звонкий и высокий чем два других и явно принадлежащий самому молодому из них всех. – Слушай, Джим, а может отволочем его к командиру, пусть сам там разбирается. Пацану помощь нужна, вдруг ранен-то?.. - Я не ранен, - сказал Джастин, поднимаясь с земли, и сразу же осёкся под пристальным взглядом старшего мужчины, держащего спичку. "Чёрт, проговорился, дебил". – То есть, незначительно, в руку… пустяк. – Он показательно сжал левую кисть, воображая, что там действительное есть ранение. - Прошло почти. - Сука! – разразился злобным криком первый борзый солдат, расквасивший ему губу. - Брешет же! Ну, ты только послушай, кавалерист, что б тебя черти взяли! Что ж ты забыл в Вашингтоне, кентавр? - Рот закрой, Кларк, - скомандовал некий Джим, и солдат, кипя от гнева, всё же замолчал, хмуро поглядывая на незнакомца, утирающего губы рукавом рубашки. - Ладно, в лагере разберёмся, - наконец сказал их главный и кинул догоревшую спичку на землю. - Нельзя его туда вести, - снова вставил свое слово Кларк, - пристрели его, да и всё! Нам своих бездельников хватает, а тут ещё и эта гнида шпионом их окажется, тогда хрен мы из леса выйдем… - Сам знаю! – рявкнул командир, пихнув Джастина в плечо, вынуждая повернуться. Джастин повиновался и сразу же почувствовал, как верёвка туго стягивает запястья за его спиной. – Бен правильно толкует: отведём его к полковнику, вот там и посмотрим, какой из тебя кавалерист, сынок, - обратился он к Калверли, тоном, каким обычно отец поучает сына. - Твою мать. – Первый солдат, Кларк, явно был не доволен отсутствием крови, которую с удовольствием бы пустил Джастину собственноручно, но как только они двинулись с места, ведя перед собой своего пленного, Кларк, немного приостыл и больше не подавал признаком агрессии, за что Джастин был ему безмерно благодарен. Скажи этот ублюдок ещё, хоть слово в его адрес и, даже с завязанными руками, при помощи одних только зубов, он вырвал бы у него язык и заставил сожрать, но при таком раскладе, точно не увидел бы лагерь, свалившись в кусты с ножом в печени. "Чёрт их знает на кого нарвался. Из одного плена в другой". Пока они шли, Джастин быстро прокручивал в голове всевозможные байки, которыми можно накормить этих голодных псов, но, понимая, что он не в курсе событий творящихся на фронте, бросил эту затею. "Ещё ляпну что-нибудь и не успею охнуть, как схвачу пиздюлей. Буду действовать по обстоятельствам... как получится. Брось ссать, Джей Ти, – так бы сказал ему Кристофер, окажись друг рядом в этот момент, - ты всё провернёшь в лучшем виде, старик". Джастин не знал, почему вдруг голос Гейта возник в его голове, но это слегка помогло ему успокоиться. - Эй, а полегче, нельзя? – раздраженно возмутился Джастин, когда его, пинком, заставили прибавить шаг, только в ответ, он услышал тихий и недовольный голос Джима, шедшего за его спиной, пока рядовые Кларк и Бен прочесывали местность в нескольких шагах по обе стороны от них: - Молчи лучше, кентавр. * Рассвет застал их на пути в лагерь. Дым лагерных костров стал виден в часе ходьбы от реки, и шум, нарастающий по мере их удаления в чащу леса, стал подобен рокоту моря. Ещё через десять минут и в общем гуле стало возможно различить людские голоса, конское ржание и бряцание стали. Выйдя, наконец, на поляну где раскинулся лагерь, Джастин увидел небольшой загон вдоль тропы, тянущийся на несколько футов вперёд, где стояли тяжеловозные лошади и телеги, нагруженные провизией. Слева от загонов, вдоль края поляны, тянулись осадные машины, установленные на походных колёсных лафетах - катапульты, шести и двенадцатифутовые пушки, а также гаубицы, у которых с важным видом расхаживали канониры. Удивлению не было предела: он оказался у артиллеристов, худшего и пожелать нельзя – у всех, как у одного, сплошная контузия, вплоть до тугоумия и доказывать им, что он не чертов-янки, становится почти невыполнимой задачей. Джастин впился в орудия тяжёлым пристальным взглядом, который не укрылся от старшего, по имени Джим. - Парень, - шепнул тот на ухо Джастину, слегка наклонившись вперёд, - не хочешь поймать пулю – не подставляйся. Иди, давай. Калверли поспешно отвёл глаза от батареи и потупил взгляд в землю у себя под ногами. Ещё не хватало, чтобы артиллеристы подумали, будто он считает их орудия и определяет их месторасположение. Джастин не знал как вести себя с артиллеристами. Кавалерия - это смерч войны, так говорила армия, давшая кавалеристам прозвище «кентавры». Артиллерийские батареи громыхают и сокрушают, пехота входит в столкновение и бьет, вздымается и подавляет, но именно конная атака - атака верхом на обезумевших и несущихся напролом лошадях - является квинтэссенцией боя, залогом победы в любом сражении. Наполовину люди, наполовину животные, кавалеристы не ведают страха, представляя собой приводящую в трепет и сметающую все на своем пути волну, уступающую место ужасному, в своей непрерывности, потоку, растаптывающему копытами и рассекающему сталью. Артиллеристы, порой трепещут перед дьяволами боя, и вряд ли они проникнутся пониманием к дезертиру, бежавшему в тяжелое время из самого воинственного и необходимого отряда, а в том, что он именно предатель, в глазах этих людей, - Калверли уже не сомневался, глядя, как внимательно и удивленно смотрят на него бойцы в лагере. Джастина повели мимо лафетов; дорогу им перегородили возницы, погоняющие свои упряжки. Телеги, наполненные ружьями и клинками, сменились повозками с горой одежды и сапог. Некоторые солдаты волокли убитых зайцев и куропаток, видимо, только что пойманных в окрестностях, другие заостряли клинки, третьи тренировались на саблях, иные чистили оружие. - Как вашего полковника зовут, скажите хотя бы? – Джастин слишком сильно устал, он едва шагал под натиском своих конвоиров и готов был свалиться на обочине дороги, но вопрос крутился у него на языке всю ночь, и сейчас, утомленный непосильным ожиданием и сложным лесным переходом, он все же спросил, на что получил жесткое: - Не трать лишних слов и не досаждай мне вопросами. – Джим, не особо-то радостно, воспринял проснувшееся любопытство в своем пленном, и даже не посмотрел на него, больше увлеченный услышанной песней перекликающихся голосов, шаркающих ног, стучащих колес и грохота передвигаемых орудий. - И как мне к нему обращаться? – не унимался Джастин, следя спокойным взглядом за суетливой толпой солдат: на их лицах лежала одна и та же печать - печать усталости и нервного возбуждения, как и у людей в Вайдеронге, и от этого сравнения, в груди больно кольнуло сердце. Вдруг он заметил на копнах сена сидящего паренька – тот ел тёмный хлеб, махая кому-то рукой, и Калверли сглотнул вязкую слюну, чувствуя, как мучительно он голоден. - Никак. Будешь молчать, он сам обратится к тебе по мере необходимости.