Текст книги "Две войны (СИ)"

Автор книги: dorolis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 96 страниц)

Джастин судорожно сглотнул последний раз, а Крис потянул его за плечи вверх и, прижав к себе, нежно пробежался языком по распухшим губам и, заставив их разомкнуться, принялся жадно слизывать свой вкус из недр его рта. Джастин застонал и ответил, с не меньшим рвением и жадностью, до синяков сжимая плечи Криса и потираясь членом о его бедро, пачкая его выступившей смазкой. Его тело плавилось от накатывающего волнами, ненасытного жара, но разум слегка развеял клубы, облепившего его марева похоти и страсти. Джастин нашел в себе силы прошептать, прямо в ласкающие губы Криса: - Ты превратил меня в шлюху, подонок. Что ты подсыпал мне, что я веду себя словно те, похотливые мальчишки на сцене? Ты заставил меня умолять, - он порывисто выдохнул и продолжил: - В этот раз, ты переиграл сам себя, Крис, я не забуду и не прощу. Так что, наслаждайся своим, ворованным триумфом, ложной страстью - вырванной обманом. Потому что, сейчас, в этой комнате не я и не с тобой. - Ошибаешься, мой дорогой, ты можешь, сколько угодно обманывать себя и пытаться сбежать, впрочем, тебе не привыкать, но меня ты не проведешь, да и от себя не убежишь. Это зелье, Джастин, оно просто сорвало покровы, выпустило тебя из рамок ложной стыдливости, а все остальное сделал ты сам. Это твоя сущность, Джастин, а Эллингтон – тот, кто разбудил тебя. – Он взял Джастина за плечи и, отстранившись, заглянул ему в глаза. - Бесспорно, это было жестоко, - добавил Крис, обводя взглядом тело Джастина, - но, знаешь, я благодарен ему, за то, что мне не пришлось делать это самому. Наигравшись, он выбросил тебя, а я подобрал, вот так то. Он провел ладонью по щеке Джастина, отошел и, взяв в руки бутылку коньяка, задумчиво ее повертел, прежде чем налить янтарную жидкость в бокал. - Не пришлось, говоришь? – Джастин злобно сощурился. - О-о, не ты ли насиловал и рвал мое тело в лагере, - он выхватил у Криса бокал и с жадностью опрокинул его в себя. Содранное, саднящее горло, обожгло, будто огнем, заставив его задохнуться. Крис, с насмешкой в глазах, проводил взглядом его руку, наблюдая, как мучительно дернулся кадык. - Не больше, чем твой, драгоценный Эллингтон, кстати. – Крис опустился в кресло, и, раздвинув ноги, принялся лениво поглаживать свою оживающую плоть. - Зачем же ты оставался в моём лагере, не потому ли, что тебе нравилось то, что я с тобой делал? Потому что ты любишь ощущать член в своей заднице, ты шлюха, мой недоверчивый друг. Да я сотню раз, давал тебе возможность построить самостоятельно свою жизнь и пытался помочь тебе и твоей семье, заметь, бескорыстно. Но ты сам, каждый раз приползал ко мне, как побитая собака. - Бескорыстно? - задыхаясь от ярости, воскликнул Джастин. – Я тебе жизнь спас, или, может быть, ты забыл об этом? - Ты считаешь, что за это я должен содержать тебя? Так я и не отказываюсь. Только не тебе говорить мне о бескорыстии, - усмехнулся Крис, потягивая коньяк, - ладно, довольно болтовни, раздевайся Джастин, мой член уже заждался твою задницу. - Ты что, мне опиум подсыпал, скотина? Испугался, что силенок не хватит справиться со мной? Наслаждайся зрелищем, слабак. - Джастин поднял руки и медленно, не отрывая от Криса, гневно сверкающих глаз, развязал шейный платок, а потом не выдержал, резко сдернул его и швырнул Крису в лицо. - Полегче, парень, - Крис со смехом поймал платок и уронил его на пол. - Продолжай в том же духе, кстати, если тебе от этого станет легче, то это был не опиум и я тоже пил это вино, а вот тебя, никто не заставлял, хлебать его словно воду. - Проклятый извращенец! – Джастин, со злостью сдирал с себя одежду, каждый раз вздрагивая, когда собственные пальцы касались ставшей, вдруг странно чувствительной кожи. - Что теперь? – с плохо скрываемой издевкой, спросил он у Криса. Стыд, окрашивал его щеки румянцем, но было что-то еще, что-то, расплавляющее его рассудок, он чувствовал себя продажной девкой, ублажающей клиента, но при этом, испытывал какое-то странное, мучительное, не поддающееся здравому смыслу, наслаждение от происходящего. Крис поднялся и, взяв Джастина за талию, снова толкнул его к стене, и тот недвусмысленным образом опёрся двумя руками о стену и прогнулся. Крис провел пальцами по его спине и поднял руку к лицу Джастина. - Оближи, - приказал, проводя пальцами по губам и Джастин, приоткрыв рот, обхватил его пальцы, посасывая и обильно смачивая слюной. Крис принялся разрабатывать пальцами его анус. - Какой же ты, Джастин… - он порывисто целовал его плечи, зарывался носом в растрепанные волосы, с наслаждением вдыхая его запах и периодически прикусывая кожу, зализывая следы. Пальцы другой руки терзали сосок. Пощипывая и оттягивая чувствительную плоть, периодически, он опускал руку и проводил по налитому стволу Джастина, но недолго, не позволяя ему получить разрядку, раньше времени. А Джастин, ловил эти мгновения, с жадностью, принимаясь толкаться ему в руку, он с силой подавался назад, насаживаясь на пальцы, постанывая и поскуливая, когда те, задевали чувствительную точку у него внутри - разрываясь от ощущений. Вскоре, ухватив его за бедра, Крис, приставил головку к разработанному отверстию и толчками стал раздвигать все еще, довольно узкий вход. Как только головка вошла внутрь, он, с протяжным стоном, плавно задвинул свой член по самые яйца, до предела растягивая Джастина изнутри. - Какой же ты узкий, Джастин… Ты в порядке? - спросил он. - Продолжай, - сдавленно ответил тот. Так же плавно он вышел, оставив лишь головку. И уже чуть быстрее задвинул член в тугое отверстие. Как нож в масле, его ствол утопал в Джастине, раздвигая упругие стенки и продолжая набирать обороты. Отчётливо ощущавшийся внутри, член, доставлял Джастину, боль, которая уже довольно скоро разбавилась приятными ощущениями, когда Крис задел простату. Боль и наслаждение, накатывали одуряющими приливами, это заставляло его стонать и подаваться навстречу, что явно нравилось Крису, то и дело отпускавшему разного рода словечки в адрес происходящего. Ласки его рук, напор сильных движений, трение его стального поршня в глубинах его тела, уносили Джастина куда-то далеко, хриплым голосом он постанывал и ощущал на себе мощь вбивающегося в него Криса, потерявшись во времени. - Ох, стой, хочу... - прохрипел Крис. Он вышел из Джастина, а тот, на своих ватных ногах только и смог, что облокотиться на стенку, которая отдавала приятным холодком. Крис перетащил его на кровать и, уронив спиной на подушки, пристроился между его ног. Не успев сообразить, в чем дело, Джастин ощутил губы Криса на своем члене. Довольно умело, он принялся облизывать ствол со всех сторон, попутно играя с яйцами, затем заглотил член почти полностью, запуская пальцы в растраханную дырочку и поглаживая гладкие стенки изнутри, отчего Джастин чуть не кончил ему в рот, закатывая глаза, пытаясь ухватиться за Криса непослушными руками. Балансировать на грани оргазма было все сложнее, и Крис, быстро выпустив член изо рта, заставил Джастина встать на четвереньки, а сам пристроился сзади и со всего маху вставил ему под самый корень. Не обратив никакого внимания на протяжный вскрик, сразу же начал долбить бешеным темпом. Задыхаясь от распирающего его ощущения запредельной заполненности, чувствуя, как движется в нем, раздвигая его собой, обжигающе-горячий член, Джастин покорно расслабился, позволяя Крису использовать его тело, так, как тому захочется. Уже не испытывая ничего, кроме потребности дать выход своему животному возбуждению, и выплеснуть это ненормальное, сумасшедшее удовольствие. Он быстро подхватил жесткий ритм движений, безжалостно вбивающегося в него Криса. - Ещё… Не останавливайся. Будь ты проклят! Только не останавливайся... – Закричал Джастин, упиваясь мрачной свирепостью мужчины за своей спиной. Крис все ускорялся, зверея, двигаясь широко, размашисто, влетал, со всей дури, с наслаждением вслушиваясь в заполошные вскрики, менял угол проникновения, причиняя больше боли, или удовольствия, или и того и другого вместе, впиваясь ногтями в кожу, растягивал в стороны сжимающиеся ягодицы. Дурея, от ощущений, жадно наблюдал, как его член въезжает во влажное, растянутое им отверстие и Джастин - сгорающий, в этом безумном пламени, не менее яростно, подавался ему навстречу, бился под ним, умирая и возрождаясь заново, принимая и поглощая, всю эту, бьющую через край, энергию жизни. Руки уже почти не держали, и Джастин уткнулся носом в подушку, выгибаясь еще больше. Крис наваливался сверху, кусал его плечи, беззащитную шею инстинктивно, судорожно сжимая зубы, оставлял быстро наливающиеся багровой кровью следы, зализывал и снова начинал кусаться, наслаждаясь вкусом упругой кожи. Ни на мгновение не замедляя движения, перехватил Джастина под живот, другой рукой вцепившись в волосы, и подняв его на колени, Крис откинулся назад, резко дергая его на себя, насаживая до предела. Джастин заорал, срывая голос - ему показалось, что раскаленный кол пронзил его до самого сердца и, это ощущение стало последним, что он почувствовал, перед тем, как его накрыл, оглушающий по своей силе оргазм. Проваливаясь в блаженную темноту, он еще, какое-то время ощущал внутри себя замедляющиеся толчки Криса. Далеко, где-то, совсем далеко. Подхватив падающее тело, все еще пытаясь перевести дыхание после испытанного наслаждения, Крис бережно опустил Джастина на простыни, он провел пальцами по влажной коже спины, обвел, наливающиеся синевой, отпечатки на бедрах, развел ягодицы, рассматривая покрасневшее, еще не закрывшееся, растянутое отверстие. С каким-то болезненным наслаждением, он наблюдал как, тонкой струйкой, из него вытекает розоватая смесь крови и его собственной спермы. Потом перевернул его на спину и, поддавшись непонятному, внезапному порыву наклонился и слизнул беловатые капли с живота Джастина, провел языком по вялому члену, пробуя, запоминая, даря эту бессмысленную ласку, безучастно раскинувшемуся на постели телу. Джастин спал, безмятежно, как набегавшийся ребенок, чуть приоткрыв рот, Крис тронул губами подрагивающие ресницы, слегка потерся о висок и, набросив на Джастина простыню, направился к креслу, по пути, плеснув себе коньяка. Ему нужно было подумать. 20. Джон Рокфеллер - основал свою нефтяную компанию: Standart Oil Company, только через 5 лет, в 1870-м году. Вскоре компания Стандарт Ойл Компани вышла на национальный уровень. Рокфеллер скупал конкурентов, фальсифицировал сделки, делал все, чтобы стать монополистом на рынке. Позже он подмял под себя все процессы ведения нефтяного бизнеса. Во времена нашего повествования, он владел бакалейной лавкой. Называлась она "Клерк и Рокфеллер". 21. Адма — один из городов Содомского пятиградия в долине Сиддим, уничтоженный вместе с Содомом и Гоморрой. * Джастин проснулся, как-то сразу в один момент, распахнул глаза, удивленно рассматривая незнакомую комнату. Воспоминания обрушились, внезапно - грязные, обжигающие, но Джастин, вдруг понял, что не испытывает ничего. Ни боли, ни ярости, ему не было стыдно. Он, снова и снова, прислушивался к себе, пытаясь осознать свои чувства, но не было ничего, что могло бы смутить его. Он повернул голову и встретился с немигающим взглядом Криса, тот лежал рядом, облокотившись на локоть, и напряженно всматривался в его лицо, ловя отблески эмоций в пустоте равнодушных глаз. Поморщившись от тянущей боли, Джастин сел на постели, и почувствовав неожиданный прилив сил, встал и как был, обнаженный, подошел к распахнутому окну. Свежий, влажный воздух, врывался в комнату, раздувая легкие занавески, умытые дождем улицы, радостно поблескивали лужами в лучах утреннего солнца, а горожане, как всегда, спешили по своим делам. Он расслабленно потянулся, плавно, как кот, изгибаясь всем телом и резко развернувшись, снова поймал горящий взгляд синих глаз. Усмехнувшись, он подошел к столу, налил из кувшина воды в миску и набрал в ладони чистую, прозрачную воду, с наслаждением смывая с лица и шеи пот и воспоминания, этой, отчаянно-долгой ночи. Джастин обошел спальню, собирая разбросанные с вечера вещи, удивляясь и посмеиваясь, про себя, как неожиданно, башмак оказался валяющимся у камина, тогда, когда брюки, второй башмак и шейный платок нашлись у кресла, а рубашка в углу, в другой стороне комнаты. Он, не спеша оделся, зачем-то вернулся к камину и тронул пальцем зуб, раззявившего пасть, золоченого дракона. На Криса он больше не смотрел, переступив через эту черту, оставляя, эту боль в прошлом, но сохраняя воспоминания об этой ночи в сером настоящем. - Джей. Я... Уже приоткрыв дверь, Джастин замер и обернулся. Крис не сводил глаз его лица, в страшном, отчаянном ожидании, сжимая кулаки, в попытке увидеть хотя бы тень прежних чувств, но не находил ничего, кроме отстраненного равнодушия. - Мой конь, что ты сделал с ним? - неожиданно вырвалось у Джастина, и он едва подавил смех, настолько неуместным был этот вопрос. - Он в Канаде, в моих конюшнях... Джастин кивнул и вышел из комнаты. * Джастин слонялся по Вашингтону, с самого утра и до позднего вечера, возвращаясь на уже пройденные дороги, или углубляясь в еще неизвестные ему улицы, обремененный своим пороком, чувствуя, как окончательно просыпается от яда униженный разум. Ближе к вечеру, на улицах города становится многолюдно и прохожие, с удивлением разглядывают Джастина, слепо бредущего мимо них, так, словно, он - рыба, зачем-то, ринувшаяся против течения, на верную погибель. Сталкиваясь практически с каждым встречным, он, упрямо стиснув зубы, продолжал расталкивать людей и идти вперед – бесцельно, упорно. Исхлестанный холодом утра и утомленный ужасающими всполохами фантасмагорий в своей голове, преследуемый надоедливым, колким смехом Кристофера в ушах, который раздается в чудовищно-бурном молчании, Джастин, бледный и сгорбленный, как призрак, проносился мимо людей, мечтая, быстрее добраться до Флюке-Брайн грей. Обреченный на томительную, но богатую жизнь во владениях этих, фееричных аристократов, он чувствовал, как бегут в беспорядке, с туманами вместе, его мысли, видел, клочья своих надежд, растянувшихся по безучастному небу, которое гнется, клонится книзу, давит и он, вдыхает мрачный дым заводов Вашингтона. Небосвод, вкусил тех же, черных отходов, которыми был напоен этой ночью Джастин, но отчего же, хмурые небеса так внимательно смотрят на него - потерянного и растоптанного; что надо им, от этого боязливого, тусклого существования? Снова Джастин видит себя покрытым скверной и грязью, с червями в волосах, на теле и в загноившемся сердце; остановившись в узком переулке, он видит себя распятым, среди незнакомцев, не имеющих возраста и чувств: они проносятся мимо него, как грязная вода, стекающая с крыш по ржавым трубам. Он тяжело вздохнул, подвязав, небрежно спадающие на плечи, волосы, неотрывно провожая взглядом хмурые облака, плывущие над головой. Он, мог бы здесь умереть. Чудовищные воспоминания, ненавистная нищета, которая, снова, обрекает его на рабство – не давали ему дышать полной грудью и, даже небо, давило своими серыми пластами грозовых туч, не предвещающих скорого тепла. Соприкасаться с шершавой реальностью становится все сложнее, и Джастин делает нетвердый шаг вперед, лживо, продолжая следовать выдуманному, фантомному образу верной дороги, желая сохранить в душе свободу выбора путей спасения, которых в действительности у него не оставалось. Видимость, порою не соответствует истине, но Джастин не хотел теряться в отчаянии, ведь он находился в Вашингтоне, у него было место, куда он мог возвращаться по вечерам, в скором времени сюда прибудут и его родные, теперь у него будут деньги, а значит – власть. Власть позволит ему совершить то, ради чего он приехал сюда и согласился терпеть все унижения и позор. В полной растерянности, он кружил по бульвару Макантур, где живут молодые, бедные семьи, покупающие свое скудное пропитание у зеленщиков и только, выйдя к реке Потомак, он понял, куда держать путь дальше. Он бросает короткий взгляд на людей, вывешивающих одежду на веревки, натянутые на деревья вдоль берега реки и на работяг, таскающих камни для постройки, разрушенных во время войны домов. Люди здесь, такие молчаливые и пугливые, что на них, кажется, лежит печать какого-то проклятия. Ему, по дороге, встречается семья, нет, не семья - выводок шакалов, звереющих на просторах своей родной земли, обезглавившей край Джастина, но застрявшей в том же иле нищеты, что и покоренная ими Конфедерация. Это, были семьи бедняков англо-шотландского происхождения, что Джастин различал сразу, в чертах бледных лиц, слушая народные баллады и песни, раскинувшиеся тихой лентой, как мост, над туманною бездной Потомак.