Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 86 страниц)
Сань Эр солгал.
Шагая по изогнутому коридору, Мин И медленно сжала пальцы, а в её глазах стыла густая, вязкая тьма.
Сань Эр был чиновником внутреннего двора Чаояна – не тот человек, что просто так оказался бы в Му Сине. В шести городах мастеров с высоким уровнем силы юань было немало, но даже если бы они и хотели устранить соперников ради победы на состязаниях, одного только убийства Цзи Боцзая было бы недостаточно.
Такое внимание именно к нему… Не означает ли это нечто большее?
– Например, что и они, как и она, – тоже знают его тайну.
Зрачки Мин И чуть сузились. Она крепко сжала челюсти.
– Госпожа, вы сегодня особенно… Ай!
Из-за угла вывернулись двое. Мин И, погружённая в свои мысли и всё ещё наполненная гневом, не успела среагировать. Они столкнулись – и довольно резко. Та девушка покачнулась назад, но, к счастью, спутник подхватил её за талию и мягко спросил:
– Ты в порядке?
Девица прижала ладонь к сердцу, затем резко повернулась и злобно выпалила:
– Глаза разуй, куда идёшь?!
А потом тут же обмякла в руках мужчины, прижавшись к его груди и жеманно простонав:
– Ах, сердце чуть не выпрыгнуло!
Мин И молча перевела взгляд – прямо на лицо мужчины, стоящего рядом.
Тонкие брови, выразительный взгляд, во всём облике – царственное обаяние. Кто ещё это мог быть, если не Цзи Боцзай?
Цзи Боцзай и сам не ожидал натолкнуться на неё в этом месте. Сердце его будто дёрнулось, и, не успев осознать почему, он тут же отстранился от девушки, которую только что придерживал за талию.
Та как раз нежно прижималась к нему, жеманно строя глазки, но едва он отстранился, тут же рухнула на пол:
– Ах!
Мин И на мгновение замерла, но быстро пришла в себя. В следующую секунду её лицо вновь залилось алым румянцем, походка сделалась нетвёрдой, как у слегка пьяной, и она шаткой походкой подошла к Цзи Боцзаю, приподняла лицо и с игривой неуверенностью уставилась на него своими блестящими глазами.
– Ты так похож на моего господина… – прошептала она с лёгким смешком. В её взгляде переливался хмель, в каждой черте сквозила нежность, словно в чаше вина отражался лунный свет.
Цзи Боцзай на миг потерялся в её красоте. Его глаза чуть прищурились, а уголки губ тронула лениво-довольная усмешка. Не удержавшись, он обнял её:
– Раз уж между нами такая судьба… почему бы не принять её? Хм?
Пальчики Мин И, украшенные алым лаком, легко скользнули по груди Цзи Боцзая, а затем игриво ткнули его в сердце. Словно ничего не произошло, она выскользнула из его объятий, покачала головой и нетвёрдым шагом направилась дальше:
– У меня уже есть господин… другие мне не нужны.
Цзи Боцзай неловко почесал переносицу.
Ну конечно. Эта хитрая девчонка вовсе не пьяна – она просто использует вино как повод, чтобы выказать своё недовольство. Маленькая злопамятная лисичка.
Но что поделаешь – уж так совпало, что они оба пришли в «Хуа Бэчжи».
– Господин! – возмущённо воскликнула девушка, всё ещё сидевшая на полу, и недовольно топнула ножкой.
Цзи Боцзай и не посмотрел на неё, поспешно догоняя Мин И. Поравнявшись с ней, он наклонился и тихо сказал:
– Вернёмся в поместье, и я всё тебе объясню. Ладно?
Мин И лишь глуповато улыбнулась, словно и слышала, и не слышала его слов. Ни на мгновение не задержавшись, она сама собой вернулась в ту самую комнату, откуда вышла.
Когда Цзи Боцзай вошёл следом, то увидел весьма примечательную картину – за столом сидели вповалку пьяные служанки и тётушка Сюнь, у которой даже чепец съехал набок.
Мин И села на своё место и мягко подтолкнула рядом спящую тётушку Сюнь:
– Тётушка, вы чего уснули? Разве не обещали пить со мной до конца?
Тётушка Сюнь что-то невнятно пробормотала, повернулась на бок и продолжила мирно посапывать, положив щёку на пузатый керамический жбан.
Мин И неподвижно просидела некоторое время, а потом подняла голову и с жалобной серьёзностью посмотрела на Цзи Боцзая:
– Господин… Неужели я не так красива, как та девушка из коридора?
Цзи Боцзай кашлянул, будто поперхнулся воздухом:
– Ты в тысячу раз красивее.
– Значит, не такая уж и новая, как она, – вздохнула Мин И. Её густые ресницы опустились, затрепетали, будто крылья мотылька в росе. – Сегодня я, наверное, действительно опьянела… Может, к утру и вовсе ничего не вспомню.
– И`эр, – с лёгкой болью в голосе сказал он. Протянул руки и усадил её к себе на колени. – Сегодня я пришёл лишь по делам. Было необходимо встретиться со старым знакомым, ничего более.
Ци Бо погиб неожиданно, и теперь весь груз ответственности лёг на плечи Чжао-сыпаня. Тот словно с ума сошёл: бросился по всем следам, выискивая каждого, у кого были хоть какие-то счёты с Ци Бо. Цзи Боцзай тоже хотел знать, как продвигается дело, и потому сегодня согласился встретиться с несколькими старшими чиновниками из судебного ведомства. После беседы во внутреннем дворе выпили по чашке вина.
Что до той девушки… просто часть атмосферы, игра по правилам.
…Хотя даже он сам не особо верил в это оправдание.
Женщины – как цветы. Красивые, изящные, сорвал по дороге – и пошёл дальше. В этом не было ничего сложного… и никаких «почему».
Но Мин И, казалось, и впрямь была задета. Она слушала, покорно кивая, будто принимая всё как есть, но слёзы в её глазах всё равно скатывались вниз – одна за другой, тихо, беззвучно.
– Господин не стоит беспокоиться, – сжала она пальцами уголки глаз, сдерживая плач. – Служанка скоро всё забудет… Господин может идти, заниматься важным…
Чем покорнее она себя вела, тем сильнее сжималось сердце.
Глава 26. Безупречная госпожа Мин
Недаром говорят: только мужчина способен до конца понять другого мужчину. Мин И лишь взглянула на Цзи Боцзая – и сразу поняла: с таким грубость бесполезна. Тут надо играть. Причём чем нежнее, тем лучше; чем беззащитнее – тем вернее. Именно на такую наживку он и клюёт.
И точно – завидев её притворную покорность, он сразу занервничал, взгляд его потеплел, и, сжав её ладонь, тихо прошептал: – В следующий раз я так не поступлю, правда…
Мин И как раз вовремя убрала жеманство и мягко прильнула к нему, словно и вправду искала защиты.
Будь у неё хоть какой-нибудь официальный статус – можно было бы повыделываться, подержать паузу. Но, увы, никаких прав у неё не было, так что и этот жест был уже почти пределом.
Она как раз собиралась продолжить кокетство, как вдруг Цзи Боцзай нахмурился и спросил: – Комната для гостей находится на втором этаже. Почему ты поднялась на третий?
Мин И поспешно опустила глаза, вздохнула жалобно: – Я пошла переодеться, но слуга, который вёл меня, перепутал направление… А у меня голова немного кружилась, я и не заметила – вот и ошиблась дорогой…
Он приподнял бровь, слушая её, но ничего не сказал. Заметив румянец на её щеках, протянул руку, чуть потянул за ворот плотно застёгнутой одежды на её груди – хотел дать ей подышать посвободнее…
Но едва его ладонь коснулась её груди, как Мин И молниеносно перехватила его запястье.
Движение вышло резким, неожиданным – оба на миг застыли от удивления.
– Господин… – первой опомнилась Мин И. Словно невзначай, она скользнула пальчиками в его ладонь, переплела пальцы и, чуть повернувшись, прошептала: – Мы ведь всё-таки не наедине… нехорошо так…
– А что у тебя там за пазухой? – неожиданно прервал он её кокетство ровным, холодным голосом.
Мин И похолодела. Холодный пот проступил у неё на спине.
В груди у неё всё ещё лежал клочок бумаги, который она забыла уничтожить. Пусть он и был изорван в клочья – при желании текст можно было восстановить.
Нельзя… ни в коем случае нельзя, чтобы он его увидел.
Стиснув зубы, она схватилась за ворот одежды, зажав в складке вместе с тканью тот злополучный обрывок, и, приподняв подол чуть ниже, вскинула на него недоумённый взгляд: – Что – вы что-то нашли?
Цзи Боцзай прищурился, потянулся, будто собираясь разжать её пальцы, но в этот момент с другой стороны стола зашевелились.
Проснулась дремавшая до того служанка.
Первой поднялась тётушка Сюнь. Она изумлённо взглянула на Цзи Боцзая, затем тут же полу опустилась в поклон:
– Старая служанка вела себя неподобающе, простите…
Как только она проснулась, за ней начали пробуждаться и остальные спящие служанки. Мин И, увидев это, поспешила прикинуться стеснённой: прикрыв грудь рукой, поспешно выскользнула из его объятий.
Руки Цзи Боцзая остались пусты. Он нахмурился и обернулся к тётушке Сюнь:
– Почему вы здесь напились?
Та склонила голову:
– Мы пошли в лавку тканей – хотели присмотреть наряды. Но по дороге встретили господина Мэна, госпожа перепугалась, и старая я привела её сюда – немного вина, чтобы успокоиться…
Что, она пришла не по своей воле?
Его выражение стало чуть мягче, и он уточнил:
– Мэн Янцю? Он чем её напугал?
– Господин Мэн, должно быть, вёл расследование. Без предупреждения откинул занавес повозки.
Вот уж действительно странно. Мэн Янцю хоть и молод, но поступки у него всегда взвешенные. С чего бы это ему вдруг поднимать занавес в женской повозке?
Он повернулся к Мин И.
Девушка, решив, что он собирается обвинить её, тут же подкосилась и опустилась на колени, испуганно заговорила:
– Я прикрылась рукавом, это ведь не совсем неприлично… Просто господин Мэн… он действовал слишком грубо…
Сказав это, она сжала губы, бросила на него обиженный взгляд, а затем угрюмо отвела глаза, склонив голову в ожидании наказания.
Словно он и впрямь был каким-то безжалостным зверем, готовым разнести всех в клочья.
Цзи Боцзай лишь усмехнулся, слегка коснулся её руки, помог подняться, а затем передал её тётушке Сюнь:
– Сейчас за стенами неспокойно. Возвращайтесь пораньше.
– Как прикажете, – с поклоном ответила тётушка.
Он мягко провёл пальцами по щеке Мин И, после чего повернулся и вышел за дверь – очевидно, возвращаясь к оставленному на полпути пиру.
Мин И не стала задерживаться – подчинившись обстоятельствам, послушно направилась вместе с тётушкой Сюнь обратно.
А стоило им только покинуть комнату, как Цзи Боцзай тут же велел Не Сю позвать несколько слуг на допрос. Расспросив их, он выяснил: Мин И действительно говорила правду. Она просто напилась и, не в силах терпеть, пошла переодеться – а по пути её действительно неправильно направили.
Возможно, на груди у неё и впрямь ничего не было – просто он оказался слишком подозрительным.
Покачав головой, Цзи Боцзай вернулся на своё место за столом.
Служанка, подливавшая вино, тут же потянулась было поближе, но он вежливо остановил её жестом:
– В доме нынче завелась одна чувствительная особа, – сказал он с лёгкой улыбкой. – Не стоит мне пахнуть румянами, прошу понять.
Он говорил с таким мягким обаянием, что даже отказ звучал как комплимент – никто и в мыслях не держал обидеться.
Сидящие за столом, услышав это, разом загомонили:
– Вот так дела! Неужто наш господин Цзи и вправду решил остепениться?
– Ещё бы! Где тутошним девицам тягаться с той самой госпожой Мин – ясной, как вечерняя луна!
Цзи Боцзай лишь молча улыбнулся, пригубил вина, не отводя глаз от чаши.
– Между прочим, – вмешался один из собеседников, – в последнее время и нам с тобой лучше бы держаться подальше от девиц. Я слышал от чиновника сыпаня: смерть вана Пина – дело тёмное. Говорят, всему виной танцовщица, с которой он встретился на одном из пиров.
– Опять танцовщица?
– Кто ж теперь разберёт, – отозвался один. – Ван Пин ел и пил то же, что и придворный евнух-пробователь, и сидели они в одном месте. Единственное, что отличалось – эта самая танцовщица у него под боком. Вот тебе и переменная.
– Только вот, – подхватил другой, – её уже дважды допрашивали, а она – или ничего не знает, или начинает валить вину на других, мол, рядом с принцем была вовсе не она.
– Теперь понятно, почему да сы отдал приказ распустить всех танцовщиц из танцевального павильона Сылэфана.
– Так теперь нам, что же, и танцев не увидеть больше?
– Танцы – это, конечно, хорошо… Но жизнь, мне кажется, поважнее!
Компания расхохоталась, и снова начали звать Цзи Боцзая пить вино.
Но тот, хоть снаружи и сохранял обычное спокойствие, внутри насторожился.
Похоже, ниточка может привести и к Мин И…
Он ничем не выдал своих мыслей и безмятежно доел оставшееся угощение.
Вернувшись в резиденцию, он сразу велел позвать тётушку Сюнь. Хотел, по крайней мере, замести следы, которые могла оставить Мин И. Но тётушка неожиданно отозвалась:
– Госпожа Мин действует предельно чисто и осторожно. Внутренний двор она обошла, не идя по обычным путям. Более того, смогла уговорить управляющего во внутренней управе помочь ей прикрыться.
– Я всё выяснила, – тётушка Сюнь говорила ровно, но с уважением в голосе. – У госпожи Мин есть подруга во дворце, зовут её Чжантай. Она состоит в тайной связи с одним из управляющих во внутреннем ведомстве и теперь ждёт ребёнка. Боялась, что, если сбежит с пира, её накажут. Потому-то, кто бы ни пытался свалить вину на госпожу Мин, Чжантай неизменно твердит: всё дело в зависти, и на пир пошла она сама – к барышне Мин это не имеет никакого отношения.
– Чжао-сыпань дважды проверял журналы посещений, – продолжила она. – И допрашивал евнуха и управляющего, записывавших имена танцовщиц той ночью. Везде фигурирует только имя Чжантай.
Лишь теперь она поняла, почему тогда Мин И настояла, чтобы сначала отправили записку, а уж потом она сама пошла во внутренний двор.
Глаза Цзи Боцзая прищурились, в них промелькнула темная глубина: – Надо же… умеет же расставить фигуры.
– И впрямь, – не удержалась от кивка тётушка Сюнь. – В её-то возрасте – такие ходы… Не просто девушка, что-то в ней особенное.
– Значит, ты и правда предложила пойти в «Хуа Бэчжи»? – спросил он.
– Всё так, – подтвердила она. – Из всех мест поблизости старой мне только «Хуа Бэчжи» было знакомо. Почему спрашиваете – разве в этом что-то не так?
Цзи Боцзай едва заметно покачал головой, подперев подбородок рукой, и с лёгкой усмешкой произнёс:
– Просто думаю… раз она умеет так безупречно всё устроить, не обманет ли и меня когда-нибудь.
Тётушка Сюнь сразу поняла, в чём дело. Её господин вырос в суровой, недоверчивой среде. Он не привык полагаться ни на кого, кроме себя самого. Так что осторожность к чужим – вполне естественна. Однако…
Она мягко улыбнулась:
– Да ведь госпожа Мин теперь ваша. Кто знает, может, со временем у вас и дети появятся. И что ей с того – предавать вас?
Кто знает…
Он сменил руку, на которую опирался, и снова уставился в окно, где в чёрном небе висела светлая луна. Щурясь, думал:
В любом случае – он никогда не станет доверять ей полностью.
Никогда.
Глава 27. Сообщники в хитрости
После того как павильон танцовщиц Сылэфан вновь и вновь начинал всплывать в делах о смертях при дворе, Да сы отдал приказ о его расформировании – дабы успокоить умы чиновников.
Чжантай, едва выйдя из внутреннего двора, тут же наняла повозку и приехала в резиденцию Цзи, чтобы лично передать Мин И приглашение.
Мин И вышла её встречать – и сразу увидела, как та совершенно без стеснения щеголяет в праздничной повязке, украшенной цветами, какую носят женщины в ранние месяцы беременности. Живот у неё пока почти не заметен, но шла она, вся излучая радость.
– Ты и впрямь счастливая звезда, – прошептала Чжантай, схватив Мин И за руку. – Я и думать не смела, как из всего этого вывернусь, а тут да сы – раз! – и распускает весь Сылэфан. Управляющий Юй уже забрал меня в свою резиденцию. Говорит, как рожу – сразу возьмёт в жёны.
Мин И, заметив, что за спиной всё ещё идут служанки, отослала их взглядом, после чего игриво подмигнула подруге:
– Тогда благодари вана Пина. Это он твоя счастливая звезда.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – Чжантай передёрнулась. – Я ж с ребёнком! Не говори таких жутких слов. Ты бы знала, насколько странно умер ван Ци – в судебном управлении до сих пор не могут установить причину!
Да кто ж там что раскроет. Яд был сложносочинённый – его смертоносный эффект возник только при смешении аромата красителя мулянь-цин с тем, что находилось в лекарственной чаше Ци Бо. Даже сама она не знала, какое именно вещество в итоге получилось, что уж говорить о других. Да и вскрытие проводить никто бы не стал – Ци Бо принадлежал к высшей знати, вскрывать ему желудок было недопустимо. Единственная возможная зацепка – служанка Жун Синь, что всё время была рядом с ним.
Мин И понимала: Жун Синь обязательно выдаст её. Но пока у Чжао-сыпань нет доказательств, а рядом – Цзи Боцзай, всё ограничится парой допросов, не более.
Сейчас для неё главное – удержать Чжантай на своей стороне.
– Редко ты выбираешься, – сказала она, мягко улыбаясь. – Оставайся у меня на несколько дней. У нас в доме полно ласточкиных гнёзд и женьшеня – всё полезное для беременной. Ешь, сколько хочешь – мой кошелёк от этого не похудеет.
Глаза Чжантай засверкали:
– Ну тогда смотри, не жалей потом – я, знаешь ли, ем за двоих!
Мин И рассмеялась и великодушно отвела её в гостевой павильон.
Вот ведь как бывает – не успела Чжантай переступить порог, как следом, буквально по пятам, прибыли Чжао-сыпань и Мэн Янцю. В это же время они сидели в цветочной гостиной, беседуя с Цзи Боцзаем.
– В прошлый раз я невольно обидел госпожу Мин, – Мэн Янцю поднялся и сложил руки в почтительном поклоне. – Пришёл просить у господина Цзи прощения.
Цзи Боцзай, конечно, не собирался устраивать из этого сцену. Сделал глоток чая – и этим дал понять, что прощение получено, инцидент исчерпан. Однако, ненавязчиво, всё же задал вопрос:
– Но ты ведь тогда явно что-то почувствовал. Почему вдруг так сорвался?
Мэн Янцю с неловкой улыбкой почесал затылок:
– Знаешь сам, я до сих пор ищу Мин Сяня. Пока не схлестнусь с ним снова – не могу себе простить поражения. В тот день… на улице… я на миг подумал, что почувствовал его силу юань. Вот и сорвался с места, не разобравшись. Но, увы, ошибка.
Мин Сянь был гордостью рода Мин – их лучшим сыном. Мин И хоть и носила ту же фамилию, но «Мин» – это слишком распространённое имя. За сотни лет его носили и благородные, и самые простолюдины. А она к тому же – женщина. Так что как бы ни хотелось, связать её с прославленным Мин Сянем было невозможно.
– Хотя… как ни странно, – с лёгким вздохом вставил Чжао-сыпань, – но теперь, в ходе расследования, мне снова придётся поговорить с госпожой Мин. Господин Цзи не будет против?
– А что тут, собственно, можно иметь против? – с лёгкой улыбкой ответил Цзи Боцзай. – Я и люди в моей резиденции – люди честные, прямые. Хоть каждый день приходите чай пить – никто не возразит.
Он обернулся и велел: – Позови госпожу Мин.
Не Сю молча кивнул и ушёл исполнять приказ.
Хотя он и сам участвовал в недавнем деле, и хоть господин не раз хвалил Мин И за ловкость и точность, Не Сю всё же оставался скептиком. Он считал: женщинам не по силам такие тонкие игры. Взять хотя бы ту же Чжантай и её любовника из внутреннего ведомства – слишком ненадёжная пара. Стоит им только отвернуться – и все улики лягут на Мин И. А уж тогда и сам господин не сможет вытащить её.
Однако, свернув за угол и подойдя к павильону с табличкой «Покой Лючжаоцзюня», он замер: в садике на скамеечке весело хохотала та самая Чжантай – и не с кем-нибудь, а с самой Мин И.
Не Сю: «…»
С презрением в его взгляде стало куда меньше.
– Что случилось? – первой заговорила Мин И, заметив его у входа.
Он подошёл ближе, почтительно поклонился и сообщил:
– Чжао-сыпань и господин Мэн прибыли в цветочную гостиную. Господин Цзи просит вас присоединиться к беседе.
Мин И всё поняла без слов. Улыбнулась, поднялась с места и мягко похлопала по руке, внезапно напрягшейся Чжантай:
– Не бойся. Я быстро.
– Но… вдруг они… будут спрашивать… – Чжантай говорила всё тише, но Мин И прекрасно уловила, что она имеет в виду.
– Не волнуйся. Мы ведь ничего не сделали, – прошептала Мин И с лёгкой улыбкой, ласково проводя ладонью по её спине. – Всего-то переоделись и танцевали. Мы ведь не убийцы. А за моей спиной – господин Цзи, не забывай.
Последняя фраза подействовала лучше любого отвара: Чжантай заметно успокоилась и проводила её взглядом. Не Сю, всё так же бесстрастный, встал рядом и остался при ней, что не вызвало у девушки ни малейшего беспокойства – она только продолжила вертеть головой, с любопытством разглядывая всё вокруг.
А тем временем Мин И вернулась в свои покои, надела лёгкую вуаль, закрывшую половину лица, и, взяв поднос с угощениями, направилась в цветочную гостиную.
– Услышав, что почтенный господин Чжао прибыл, – с приветливой улыбкой начала она, входя, – я специально велела приготовить немного угощения – примите как извинение от моего лица.
Она с лёгким поклоном поставила блюдо на низкий столик между Чжао-сыпанем и Мэн Янцю, а затем, удерживая поднос в руках, изящно склонилась в приветственном поклоне.
Манеры – безупречны, улыбка – мягкая, речь – вежливая, почти родственная. Но вуаль прикрывала большую часть её лица, так что Мэн Янцю не мог как следует разглядеть её черты.
Мэн Янцю сам был ещё молод, и как приличному человеку ему не подобало разглядывать наложницу другого мужчины. Услышав её слова, он лишь кивнул и отвёл взгляд, не став всматриваться.
– Госпожа Мин, вы слишком любезны, – с лёгкой неловкостью произнёс Чжао-сыпань. – Уже не в первый раз тревожим вас… надеюсь, вы не держите зла.
– Господин Чжао ведёт служебное дело, – мягко ответила Мин И, усевшись на колени рядом с Цзи Боцзаем. – Разве это можно назвать помехой?
Она подняла на него ясный взгляд.
– Не будете ли вы так любезны… – продолжил Чжао-сыпань, переведя взгляд на Цзи Боцзая, чтобы удостовериться в его спокойствии, и лишь затем задал вопрос: – Вы знакомы с девушкой по имени Жун Синь?
Мин И кивнула, но тут же сморщила носик:
– Да, знаю. Раньше, когда я жила во внутреннем дворе, она часто меня притесняла.
– С чего бы это? – уточнил он.
– А разве тут есть что-то непонятное? – совершенно серьёзно ответила Мин И. – Мы, танцовщицы, продаёмся телом, лицом, движением. А у неё всё это было… хуже. Как же она могла спокойно смотреть, что я выигрываю?
Чжао-сыпань поперхнулся воздухом и кашлянул.
Слова её, надо признать, не были лишены истины – она и вправду была ослепительно красива. Но вот в этой манере говорить, в этом тоне, в самоуверенном изяществе было нечто… неожиданно подходящее Цзи Боцзаю.
Как будто одно зеркало нашло своё отражение.
– То есть между вами с Жун Синь и раньше были недоразумения? – Чжао-сыпань слегка посерьёзнел. – Однако, госпожа Мин… Жун Синь утверждает, что платье цвета мулянь-цин принадлежало вам.
Цвет мулянь-цин – редкий оттенок бирюзы с холодным отливом. Такое платье нечасто можно было увидеть даже на танцовщицах, ведь ткань стоила дорого. Однако у Жун Синь это не вызывало подозрений: она была дочерью богатого торговца, а во дворец попала не от нищеты, а в надежде на выгодное замужество.
А вот у Мин И… откуда бы ей быть такой роскоши?
– Милостивый господин, прошу вас рассудить по справедливости, – Мин И опустила взгляд, голос её стал тише, жалобнее. – Когда я была танцовщицей, у меня не было буквально ничего. Что уж там – откуда бы мне взять платье цвета мулянь-цин? Это уж потом, благодаря защите господина Цзи, я получила угол и крышу над головой. Но он в последнее время не дарил мне ничего подобного. Если не верите – пусть проверят счета между его резиденцией и лавками тканей.
Она говорила с такой простодушной искренностью, что трудно было не поверить.
Хотя Мин И и не знала, как именно поступит Цзи Боцзай, но была уверена: раз уж он решился использовать платье мулянь-цин для дела – то точно не стал бы заказывать его напрямую из лавки. Всё должно быть чисто.
Мэн Янцю тем временем вёл запись показаний. И, записывая её ответы, невольно подумал: Какая же она манерная, вся мягкая, как соловей поёт… Неудивительно, что Цзи Боцзай к ней так привязан.
– В таком случае… – кивнул Чжао-сыпань. – Я начну проверку со стороны тканевых лавок.
Глава 28. Лёгкое волнение сердца
Цзи Боцзай бросил на Мин И внимательный взгляд.
По сравнению с прошлым разом, сегодня она держалась перед Чжао-сыпанем куда увереннее – лгала без тени сомнения, даже умудрялась тонко направлять разговор туда, куда было нужно ей самой.
Цвет мулянь-цин, столь редкий и узнаваемый, он бы ни за что не стал покупать в обычной лавке. Хоть пусть Чжао-сыпань перевернёт все торговые книги, ни следа связи между ним и этим платьем он не найдёт. Но теперь, когда Мин И сама завела разговор о тканевых лавках, да ещё так ловко подвела следствие под эту тему, – Чжао-сыпань ухватился за ниточку и пойдёт по ложному следу. А когда поймёт, что всё в пустую – уже не станет возвращаться.
А без «личного участия» и доверия, действуя только по чину, сыпань не может его допрашивать без специального приказа от да сы. А да сы – тот не станет с ним ссориться до следующего собрания Цинъюнь.
А значит – Чжао-сыпань больше не станет ему досаждать.
Вот уж поистине – девушка, с которой можно выдохнуть.
Когда Чжао и Мэн поднялись и откланялись, Мин И вышла проводить их до вторых ворот, а затем тихо вернулась обратно.
– Иди сюда, – лениво поманил её Цзи Боцзай.
Мин И, моргнув, послушно подошла и, угадывая его настроение, устроилась прямо в его большое кресло тайши-и, мягко прижавшись к нему гибкой талией.
Он наклонился ближе и легонько ущипнул её за носик:
– А если они и впрямь что-то раскопают? Не боишься?
– Тогда это уж, простите, господин, ваша промашка, – с наигранной надменностью фыркнула Мин И, сморщив носик. – Разве может такой неуклюжий человек быть моим избранником?
И тут же, изменив тон, кокетливо добавила:
– А вот мой любимый господин – он умен, как никто, расчётлив до последней черты. Такого промаха он бы никогда не допустил.
Она подняла подбородок, а тёмные волосы, чуть завитые, легли в беспорядке у висков, придавая ей особенно живой, лукавый вид. Глаза её лучились тёплой, солнечной улыбкой.
Цзи Боцзай глядел на неё – и в груди его что-то едва ощутимо дрогнуло.
Он опустил глаза, словно пряча это невольное волнение, и сдержанно улыбнулся уголком губ:
– И ты действительно думаешь, что я всемогущий?
– Для меня вы – небо. А небо может всё, – совершенно серьёзно кивнула она, глаза её светились доверием и обожанием.
Цзи Боцзай редко чувствовал, что на него кто-то по-настоящему полагается. Не потому, что он не мог оправдать ожиданий, – наоборот, он был слишком силён. Но любой, кто хоть немного его знал, понимал: на него невозможно опереться. Никто не знал, чего он захочет завтра и кого готов будет оставить позади.
А Мин И… она ведь тоже умна. Безусловно, достаточно проницательна, чтобы понять его натуру. И всё же – несмотря на это – она осмелилась подойти ближе. Поверила. Словно поставила всё на одну карту.
Как в одном человеке может уживаться и такая сообразительность, и такая… трогательная наивность?
– Господин, – она ловко переплела пальцы с его рукой, – я совсем недавно в вашей резиденции, мало что тут знаю… Если вы не слишком заняты, не могли бы прогуляться со мной?
Он чуть замешкался.
Гулять с женщиной – это ведь почти всегда скучно. Обычно приходится выслушивать бесконечные разговоры о том, у кого какое платье, кто чью заколку носит, или какая госпожа как себя повела… Всё это было ему совершенно неинтересно.
Но… учитывая, как ловко она только что избавила его от головной боли, Цзи Боцзай всё же поднялся с кресла.
Глаза Мин И вспыхнули радостью, она с лёгким весельем обвила его руку:
– Пока я знаю только этот маленький садик «Покой Лючжаоцзюня», но когда мы шли сюда – я видела, насколько огромна эта усадьба!
– Конечно, большая, – ответил он, глядя вперёд, на просторный двор, который простирался вдаль. – Эту резиденцию да сы построил когда-то для одного из своих приближённых, уважаемого человека. Но, к сожалению, судьба этого человека была недолгой, и в итоге я оказался в числе тех, кто получил выгоду от этого.
Если да сы сам велел строить, значит, усадьба была по-настоящему роскошной: три проходных двора, двенадцать отдельных садов и павильонов, бесчисленные коридоры и галереи. Запросто можно заблудиться, если не знать планировку.
Мин И шагала рядом, стараясь запоминать повороты и детали – словно решала загадку. Порой она, как ребёнок, с нескрываемым любопытством показывала пальцем на очередной проход или ворота:
– А здесь что?
– Складские помещения, – отвечал он.
– А тут?
– Гостевой двор.
– Ух ты, какой просторный… а вон там? – она вытянула руку, указывая на дальний двор с серой черепичной крышей.
Цзи Боцзай вдруг резко замолчал.
Он вдруг притянул её за талию и тихо спросил:
– И`эр, а ты сегодня вечером составишь мне компанию за ужином?
Мин И моргнула, не поняв, почему он так внезапно сменил тему и замолчал при виде того двора. Хотела было переспросить, но, заметив выражение в его глазах, благоразумно не стала настаивать:
– Конечно, я с радостью, – с лёгкой улыбкой ответила она.
– Тогда пойдём выберем, что подадут, – он указал в сторону. – Кухня там.
– Хорошо, – весело отозвалась Мин И.
Они пошли дальше, прижавшись друг к другу, каждый – со своими мыслями. И всё же, в этом молчаливом единении их фигуры смотрелись удивительно гармонично.
Чжантай устроили в небольшом гостевом дворике. Благодаря предлогу «навестить подругу», Мин И получила возможность хоть немного передвигаться по резиденции. Однако границы дозволенного всё ещё были узки – она до сих пор не могла выяснить, где находится кабинет, а уж часть усадьбы серебряной черепицей, что привлекла внимание ранее, – и вовсе оставалась тайной. Так что её план рисовать карту дома пока никуда не продвинулся.
Зато сама Чжантай была в полном восторге от её положения:
– Вот это ты устроилась! Какой же у тебя замечательный мужчина, если позволил тебе жить в таких хоромах!
Мин И только горько усмехнулась. Если бы этот дом был поменьше, ей не пришлось бы даже во сне пытаться найти дорогу и рисовать карты…
– Это не мой мужчина, – тихо сказала она. – И этот дом… всего лишь временное пристанище.
Чжантай замерла, удивлённо распахнув глаза:
– Но я же видела, как господин Цзи смотрит на тебя… Он ведь, кажется, и вправду к тебе привязан. Почему ты так говоришь?
– А он к кому не привязывается? – Мин И запрокинула голову и, подложив руки под затылок, опустилась на мягкое ложе рядом с подругой. – Достаточно вызвать у него интерес – и все получают такую же «милость».
Цзи Боцзай был знаменит на весь город своей ветреностью – об этом знали все. Более того, снаружи даже ставки делали, когда он в следующий раз сменит свою фаворитку.
В глазах Чжантай мелькнуло сочувствие. Поглаживая свой ещё не оформившийся животик, она с воодушевлением предложила:
– А ты роди от него ребёнка. Вот как я. Тогда, глядишь, господин и возьмёт тебя в жёны.
