Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 86 страниц)
– Отойди на три шага. И попробуй – передай её обратно мне.
С такого расстояния? – Синь Юнь в смятении вытянула руку, словно сама, не веря, что может до чего-то дотянуться.
И тут… на её пальцах вспыхнуло сияние – мягкое, но ясное, оттенка лазури, с лёгким изумрудным отблеском. Едва она согнула пальцы, как белая юань с кончиков пальцев Мин И сорвалась и, будто притянутая тончайшей нитью, вернулась обратно – к ней.
Синь Юнь ахнула и чуть не рухнула на землю от неожиданности, потеряв равновесие.
Всё происходящее успели заметить и Чжэн Тяо с Цзи Боцзаем, стоявшие неподалёку. Чжэн Тяо сразу шагнул вперёд, подхватил Синь Юнь за плечи и выдохнул:
– Почему ты раньше не сказала, что владеешь юань?
– Я… я и сама не знала! – воскликнула Синь Юнь, в полном потрясении. – Я никогда этого не пробовала.
Хотя, будучи девушкой фэнвэйхуа, она и имела немало знаний о юань и боевых искусствах, но ей и в голову не приходило применить это к себе. Всё недавнее обучение с Чжэн Тяо она воспринимала как обычную помощь – просто была его спарринг-партнёршей. Не далее, как несколько дней назад, получив ушиб, она едва не расплакалась. Какой из неё боевой культиватор?
Мин И с улыбкой подошла, снова легко провела ладонью по голове Синь Юнь:
– Женщине от рождения дана та же юань, что и мужчине. Просто многие никогда не обучались, вот и не умеют ею пользоваться. А ты – настоящий дар. Твоя изначальная юань, этот лазурно-синий свет, уже не уступает той, что у многих боевых культиваторов, тренировавшихся годами.
Глаза Синь Юнь на миг вспыхнули, но тут же потухли.
Как ей, простой девушке, учиться владеть юань? Общество не примет. Будут пересуды, скажут, что не годится для замужества. А в старости? Не останется ни мужа, ни опоры.
Но Чжэн Тяо внезапно крепко сжал её ладони. Взгляд, который он на неё бросил, был горячее любого прежде – не от страсти, а от убеждённости:
– Тренируйся. Серьёзно. Что бы ни случилось – я буду рядом. Всё, что тебе угрожает, возьму на себя.
Синь Юнь онемела:
– Вы… вы не боитесь, что вас осмеют, если женитесь на женщине, владеющей юань?
Чжэн Тяо нахмурился:
– Юань – это дар. Те, кто её имеет, – сильные люди. В чём тут позор? Презирают тебя лишь те, у кого её нет – и кто не хочет, чтобы ты её имела.
Словно солнце пробилось сквозь затянутые тучи – всё мрачное внутри Синь Юнь стало рассеиваться. Она с радостным возгласом обвила руками его шею.
Если он не боится того, что она владеет юань – тогда и ей бояться нечего.
Вокруг ведь ещё стояло столько народу – Чжэн Тяо неловко покашлял, поспешно отвёл Синь Юнь за плечи и пробормотал:
– При всех такие речи – про «женюсь-не женюсь» … Обсудим потом, наедине.
– А чего тут стесняться? – с полной уверенностью парировала Синь Юнь. – Раз уж любишь человека – так и надо брать в жёны, чтобы быть с ним до конца жизни. У меня сердце уже давно с вами, значит и хочу, чтобы вы сами не колебались: хотите – скажи прямо.
Цзи Боцзай, стоявший неподалёку, едва заметно повёл бровью.
Всё это ему показалось странным, даже нелепым. С чего бы это – обязательно жениться, чтобы вместе состариться? Разве нельзя быть рядом и без брачных обетов? И ещё – говорит так, будто если не женишься, значит вовсе и не любишь. Вот бы только Мин И этого не услышала всерьёз…
Он украдкой бросил взгляд в сторону.
Мин И стояла спокойно, лицо её было безмятежным – но в глазах мелькнула едва уловимая зависть. Теплая, щемящая.
Вот и всё, – с досадой подумал Цзи Боцзай.
Похоже, Мин И и впрямь так считает.А он… он ведь не хотел жениться. Сама мысль о браке казалась ему обременительной. Связать остаток жизни с одним домом, с одними стенами, с замкнутым кругом обязанностей – нет уж, благодарствую. Гораздо лучше – пить вино при луне, смотреть на звёзды, отражающиеся в водах озера, и жить вольной жизнью, свободной, как ветер.
Он уже открыл рот, собираясь мягко, но твёрдо поправить в её сознании такую «прямолинейную» трактовку любви, как вдруг – Мин И резко посерьёзнела и взглянула на него прямо:
– Все оставшиеся поединки я приму на себя.
Цзи Боцзай на миг опешил, а потом улыбнулся:
– Забавно. Ровно те же слова я только что сказал учителю.
– Завтрашние два дня – бои, в которых участвуют по три человека. Мы с тобой, и Луо Цзяоян – этого достаточно. Но послезавтра будет сражение, где нужны уже четверо.
– Я думал, можно взять Мэн Янцю…
– Нет, – спокойно, но решительно сказала Мин И. – Я хочу взять Фаня Яо и Чу Хэ.
Цзи Боцзай остолбенел. Даже стоявший рядом Цинь Шанъу оторопел:
– Взять их?.. Но как?
– Их тела пострадали серьёзно, но куда страшнее – внутренние повреждения, – ответила Мин И. – Их юань почти полностью иссякла, из-за чего начали разрушаться меридианы. Но если я оберну их своей юань и понесу на себе, они смогут пройти бой до конца. Более того – я смогу через внешнюю силу начать восстанавливать их потоки, насыщая каналы юань заново.
Сама по себе эта идея была разумной. Ведь ни у Мин И, ни у Цзи Боцзая юань не обладала фиолетовым спектром – они просто не могли напрямую насытить меридианы Фаня Яо и Чу Хэ. Луо Цзяоян, хоть и владел нужным типом энергии, был ограничен в силах – ему предстояло сражаться в финальных поединках. Выход был один: доставить пострадавших на арену, где в разгаре боя можно будет впитать избытки чужой фиолетовой юань, струящейся вокруг, и направить её в тела раненых.
Но… битва на четырёх изначально не была лёгкой. А они, выходит, не только недосчитываются двух бойцов – но ещё и идут с обузой на плечах. Как в таком составе можно вообще рассчитывать на победу?
Цинь Шанъу только и делал, что качал головой. Луо Цзяоян тоже выглядел не слишком убеждённым. Вокруг поднялся лёгкий ропот – почти все считали, что Мин И попросту грезит несбыточным.
И только Цзи Боцзай, поигрывая пальцами у подбородка, заметил со странным прищуром:
– Любопытно… Столько целей за один ход. Почему бы и не попробовать?
С лёгкой улыбкой в глазах Мин И взглянула на него:
– Я ручаюсь, что те, кого я понесу, не почувствуют ни единой тряски. А ты?
– Считаешь, я хуже тебя? – Цзи Боцзай прищурился. – Сейчас я, между прочим, сильнее тебя в разы.
Они встали друг напротив друга – будто соперники, но в их взглядах плясала одинаковая искра. Улыбнулись. Поняли друг друга без слов.
Цинь Шанъу рядом только сильнее захворал от тревоги:
– Мы сюда пришли за победой. Сейчас, если идти по такому пути – а вдруг проиграете? Всё, чего добивались, обернётся прахом.
Болезненно, но справедливо. Бо Юанькуй сегодня, хоть и говорил жёстко, в чём-то был прав. Все, кто пришёл на турнир шести городов, сделали свой выбор осознанно. Возможно, Фань Яо и Чу Хэ после этих ранений уже никогда не смогут снова выйти на арену – но дорогу они выбрали сами.
И как бы ни было больно – Цинь Шанъу не имел права изменить этот выбор. Не имел права оспаривать судьбу.
Глава 166. Турнир Собрания Цинъюнь. Акт 8
По выражениям лиц Мин И и Цзи Боцзая стало ясно – решение принято. Они договорились. И отступать не собирались.
Цинь Шанъу закипал изнутри. Он повидал немало учеников: пусть не столь одарённых, как эти двое, зато куда более послушных. Что важнее – победа или восстановление тех двоих?Глупость! Просто безумие! Детская наивность, за которой нет ни расчёта, ни здравого смысла!
Они что, и правда думают, будто кто-то проникнется их «жертвенностью»?Нет!Их будут давить ещё яростнее. Враги окружат их, измотают, превратят в мишени, будут бить по слабым местам, загоняя в угол – потому что на их спинах будут те, кто мешает, кто тянет назад.
Му Син уже и так понёс тяжёлые потери. Ему, Цинь Шанъу, страшно подумать, как они вынесут ещё одну…
Но на следующее утро Цзи Боцзай всё равно отправился вместе с Мин И – на состязание по двойному поиску сокровищ.
Этот раунд оценивал способность к восприятию юань: на горе были спрятаны три кристаллических ларца, наполненных энергией. Те три города, которые первыми добудут по одному, в соответствии с порядком займут места в тройке победителей.
Это состязание не требовало мощной юань – куда важнее здесь была тонкость восприятия. И в подобных испытаниях Мин И чувствовала себя, как рыба в воде. Хоть и нельзя было использовать шэньци, но она довольно быстро уловила направление к ближайшему кристаллическому ларцу.
Однако, как только почувствовала цель – она и Цзи Боцзай остановились. Встали спина к спине, не двигаясь ни на шаг.
Порыв ветра сорвался с утёсов, и вместе с ним – волна враждебной юань накатила со всех сторон.
За пределами шестого зеркала, через которое зрители наблюдали за ходом сражения, уже не сдерживали себя – голоса загудели в гневе:
– И это они называют «спаррингом» с Му Сином?! По сути – обычная травля! Посмотрите, какая слаженность, все как один против наших!
– Расстояние – не более десяти чжан! Неужели вы всерьёз верите, что люди из Чжуюэ не почувствовали юань бойцов из Чаояна?! Но, как по команде, пошли только на Цзая! Мы что – слепые?!
– Да это самый несправедливый турнир шести городов, что я когда-либо видел!
Крики возмущения гремели всё громче, грозя перерасти в хаос. На главной трибуне один из старших чиновников не выдержал, поднялся и попытался усмирить толпу:
– Пока на арене не зафиксировано ни одного прямого нарушения. Просим всех сохранять спокойствие.
– Вчера Фаня Яо и Чу Хэ чуть не убили – и это тоже не считается нарушением? Так что же тогда вообще считается?! – возмущённо выкрикнули из толпы.
– На турнире шести городов каждый сам несёт ответственность за свою жизнь и смерть, – с усмешкой отозвался один из бойцов Чжуюэ. – Даже если кто-то специально калечит противника – это не считается нарушением. Если пострадал – винить можешь только себя: слаб, значит, сам виноват.
– Да ты…
Новая вспышка гнева уже готова была взорваться, когда шестое зеркало вдруг помутнело – вихрь чёрно-белой юань с силой ударил в его поверхность, заволок её туманом.
Толпа притихла. Все, как по команде, поднялись со своих мест, стараясь разглядеть, что происходит внутри. Но сквозь клубы энергии лишь смутно виднелись силуэты Мин И и Цзи Боцзая, которые двигались по арене с бешеной скоростью.
Они не скрывали свою юань: Цзи Боцзай – холодная тень, чернота с отголосками серебра, Мин И – слепящий белый свет. Оба использовали цвета своей подлинной силы.
Но ни один не спешил к сокровищам. Их цель была другой.
Они били.
Да – били.
Когда туман рассеялся, зрители с изумлением увидели, как Мин И с безжалостной решимостью вдавила лицо одного из бойцов Чжуюэ в землю, прямо в мокрую, вязкую жижу. Удар ногой был столь точен и силён, что и близко не напоминал движения юной девушки.
Боец, оказавшийся под каблуком Мин И, мгновенно утратил способность сопротивляться. Область миньюй объятое мраком стремительно сгустилось, и над ареной стал формироваться купол зоны выбывания – он должен был укрыть бойца и спасти его от добивания.
Но Мин И была быстрее.
Её удар вышвырнул противника в сторону, он едва не задел завесу, но промахнулся – и с глухим треском врезался в скалу неподалёку.
Он закашлялся кровью, глаза вспыхнули злобой:
– Ты… ты мстишь… из личных побуждений…
– Что ты, ни в коем случае, – с самой милой, почти детской улыбкой ответила Мин И. Увидев, как зона выбывания вновь приблизилась, она лениво дёрнула его за ногу и метнула в другую сторону – прямо в каменную глыбу, напротив.
Раздался глухой, жуткий звук – будто внутри человека что-то переломилось.
У зеркала Чжуюэ все мгновенно подскочили со своих мест – в воздухе повис крик:
– Это уж слишком! Нарушение! Явное нарушение правил!
А вот со стороны Му Сина, где минутами ранее полыхало негодование, теперь воцарилось изысканное спокойствие. Люди неспешно поправляли причёски, отряхивали рукава, и с почти учтивой вежливостью замечали:
– На турнире шести городов каждый сам отвечает за свою жизнь. Преднамеренное нанесение увечий ведь не считается нарушением, не так ли?
– Совершенно верно. Пострадал – значит, не хватило силы. А если теперь взывать к правилам – так, может, просто не умеете проигрывать?
Ядовитые реплики с еле сдержанной издёвкой, одна за другой, звучали со стороны Му Сина, и лица людей из Чжуюэ наливались яростью. Кто-то не выдержал – вскочил и подал жалобу, требуя немедленного вмешательства и помощи раненому бойцу.
Но… опоздали.
Когда купол зоны выбывания окончательно опустился на пострадавшего, тот уже был в состоянии, мало отличимом от того, в каком оказался когда-то Фань Яо – его травмы были ничуть не легче.
Мин И, продолжая идти вперёд, спокойно, почти весело заметила:
– Раньше я верила, что «зло порождает зло» – путь ложный. Что мстить за обиды – значит приумножать страдание.
Но теперь я думаю иначе.
Если добром отвечать на зло – тогда чем платить, тем, кто дал тебе добро?
Цзи Боцзай усмехнулся, и в эту секунду его звёздные глаза засияли почти нежно – и с хладнокровной изяществом он вывернул руку следующему бойцу Чжуюэ. Хруст был коротким, точным, словно поставленным на ноту.
Действовал он без жалости, но выглядел при этом так ослепительно, что зрители, собравшиеся у зеркал, не выдержали – в едином порыве прижали ладони к щекам:
– Даже если господин Цзи станет палачом – он всё равно останется воплощением изящества!
– Не зря его зовут Цзай-цзай! Даже когда ломает кости – делает это красивее всех!
– Цзай-цзай! Осторожно за спиной!
Голоса не могли проникнуть на арену, но Мин И всё уловила. Удар, направленный в спину Цзи Боцзая, она приняла на свой щит – и, будто молния, метнулась к нападавшему. Не колеблясь, обрушила на него свою силу, и та была такова, что воин мгновенно почувствовал, как все меридианы внутри него – лопаются, словно струны, натянутые до предела.
Это был её излюбленный приём: разрушь меридианы – и враг лишится возможности продолжать бой. Боль парализует волю, угаснет жажда сражения. Пусть такой противник уже не сможет тренироваться в будущем, зато останется жив.
Но на этот раз что-то пошло иначе.
Даже с изломанными каналами, даже с криком, срывающимся от боли, этот человек сумел вырваться – и обрушил удар ей в живот.
Мин И отшатнулась, стиснув зубы, сделала два шага назад. Она не успела ни выдохнуть, ни нанести ответный удар – как рядом мелькнула чёрная тень.
Глубокий, чёрный, как беззвёздная ночь, дракон вырвался из тумана – и обвил противнику горло. Он не дал ни шанса дождаться зоны выбывания, не дал ни одной лишней секунды. Смерть была быстрой – и неумолимой.
Сухой хруст – будто ветка лопнула под ногой.
У зеркала, что транслировало арену Чаояна, все вскочили. Изумление пронеслось по лицам.
Цзи Боцзай убил Чжоу Циня.
Бойца Чаояна. Когда-то – любимца Мин Сянь. Позже – одного из тех, кто возненавидел её до костей. Его называли редким дарованием, пророчили великое будущее: в пятнадцать он уже завоевал звание победителя на турнире Собраиня Цинъюнь.
И вот теперь – он даже не смог защититься.
Лица представителей Чаояна потемнели. Особенно – у Вэй Чаншэна. Он не выдержал и взорвался:
– Предатели! Оба! Настоящие неблагодарные предатели!
В зоне для наблюдателей, чуть поодаль от основной трибуны, Чжэн Тяо, услышав выкрик Вэй Чаншэна, не удержался и усмехнулся.
Разъярённый Вэй Чаншэн тут же обернулся и метнул в него взгляд, полный яда:
– Ты, вечный проигравший… ещё смеешь смеяться?
– Я проигрывал Мин Сянь, – спокойно ответил Чжэн Тяо. – Но не вам. Не забывай, кто вы без неё. Без Мин Сянь вы – не более чем тени. Ни один из вас не мой соперник.
Гнев в глазах Вэй Чаншэна пылал так, что казалось, он сейчас взорвётся. Он резко поднялся, уже занося руку, словно собрался драться прямо здесь.
Но его удержали.
– Не спеши. – кто-то рядом положил ладонь ему на плечо. – На арене ты ещё встретишься с ним. Чжэн Тяо никогда нас не побеждал. И сейчас – не победит.
Сжав челюсти, Вэй Чаншэн с яростью отвернулся, не в силах сдерживать кипящий в груди огонь.
В зеркале тем временем – очередная сцена: Чжу У, их боец, тоже был тяжело ранен Мин И и Цзи Боцзаем. Видение в зеркале словно горело у него в глазах.
В груди у Вэй Чаншэна всё так и кипело – так сильно, что он, казалось, мог выжать из ярости целую чашу кровавой злобы. Они прекрасно знали Мин И. Считали себя теми, кто лучше всех понимает, как её победить – без всяких «возможно» и «если». Но кто бы мог подумать, что, несмотря на все приготовления, несмотря на месяцы расчётов и предвкушений… когда дело дойдёт до настоящей встречи, они окажутся полностью под её властью.
И это ещё – только половина беды.
Рядом с ней был Цзи Боцзай.
Тот самый, кто в первом поединке вёл себя вызывающе, почти легкомысленно, – но, как теперь оказалось, даже тогда не показал и половины своей настоящей силы. Они, наивные, до сих пор анализировали ту первую битву, искали в ней улики, выстраивали стратегии – как разоблачить маскировку юань, как противостоять иллюзии.
И всё оказалось напрасным.
На этот раз Цзи Боцзай не скрывал ничего. Шёл вперёд как ветер, выметая бойцов Чаояна одного за другим, будто вырывал с грядки кочаны редьки и капусты. А зона выбывания лишь послушно раскрывалась следом, принимая поверженных.
Они ничего не могли сделать – только смотреть. Только признавать, сжимая кулаки, как всё, что они готовили, рушится – молча, без пощады.
Глава 167. Возвращение Мин Сянь
Перед началом турнира у людей из Чаояна всё же теплилась надежда. Как-никак, кровные узы – не пустой звук. Цзи Боцзай, при всей своей холодности, должен был бы, хоть каплю, вспомнить о родственных связях и пощадить земляков.
Но всё пошло не так.
Стоило нескольким бойцам из Чаояна проявить хоть тень враждебности, хоть искру давней обиды – и ответ, который они получили, был поразительно жесток. Без колебаний. Без уступок.
Двое бойцов – один мёртв, другой тяжело ранен. Оба – выкинуты за пределы области миньюй.
Вокруг тут же собралась толпа, гул нарастал. Люди в изумлении смотрели на тело Чжоу Циня. Речи притихли – в воздухе повисло молчание, полное непонимания и тревоги.
Цзи Боцзай не просто проявил невероятную силу – его юань давила, как горный валун. Он бил без изъяна, без паузы. И с каждым новым боем становился всё больше похож на настоящего воина: холодного, решительного, способного не дрогнув перешагнуть через смерть.
А Мин И…Её все уже давно списали со счетов. Считали, что разрушенные меридианы сделали её беспомощной. Но реальность обернулась иначе: даже повреждённая, её юань была сильнее, чем у большинства на арене. Намного сильнее.
Эта девушка просто чудовище.
Что бы с ней ни происходило, какие бы муки она ни претерпевала – она всё равно стоит на арене, сражается, как будто сделана не из плоти и крови, а из камня и стали. Упрямая до невозможности – словно в её теле нет ни одного сустава, способного согнуться.
Быть с ней по одну сторону – значит обрести непоколебимую уверенность. Но оказаться напротив… это всё равно что встать перед вихрем, перед бурей, которую не остановить. Захочется стиснуть зубы до скрежета от бессильной злобы.
Когда взгляды снова обратились к зеркалу, Мин И как раз в этот момент сражалась одновременно против бойцов из Синьцао и Цансюэ.Её юань – слепяще белая, ровная, словно река света, – лилась так свободно и беспрерывно, что, казалось, яд никогда и не касался её тела.
– И что теперь делать?.. – пробормотал один из бойцов Чаояна с мрачной досадой.
В толпе молча наблюдавший за зеркалом Сань Эр вдруг усмехнулся. В его глазах появилась не то насмешка, не то внимание:
– Она тоже не без изъянов.
– Что ты имеешь в виду? – тут же спросил Вэй Чаншэн.
– Раньше она действовала иначе, – спокойно объяснил Сань Эр. – В былые времена Мин И сражалась стремительно: один выпад – и враг повержен. Но посмотри сейчас – каждый её бой начинается с заминки, как будто ей нужно собрать силу. Очевидно, повреждённые меридианы дают о себе знать. Даже она не может обойти их полностью.
Следуя его словам, Вэй Чаншэн пристально вгляделся в зеркало – и глаза у него вспыхнули. Всё было именно так, как сказал Сань Эр: у Мин И и вправду появилась уязвимость.Если успеть – если ударить прежде, чем она успеет вызвать свою юань… возможно, именно тогда её можно будет сокрушить.
Но мысль не успела оформиться до конца.
На зеркальной поверхности мелькнуло движение – и в следующий миг Цзи Боцзай, как тень, метнулся вперёд и перехватил Мин И, обхватив за талию. Мгновением позже он уже перенёс её на противоположный склон, приземлившись на выступ скалы.
– Совсем силы кончились? – усмехнулся он, в голосе – легкая насмешка, но без укора.
Мин И тяжело дышала, по вискам стекали капли холодного пота. Стиснув зубы, она прошептала:
– Ещё остались.
Её меридианы действительно больше не слушались, как прежде. Сколько бы она ни пыталась компенсировать ущерб, восстановить баланс, – всё равно было иначе. Словно прежний путь был перекрыт. Но сдаться? Нет. Это был турнир. Здесь поражение – значит смерть.
Цзи Боцзай почувствовал, как всё её тело напряглось – спина будто состояла из стальных прутьев, каждый мускул натянут до предела.
Он склонился ниже – и, едва касаясь, поцеловал её в уголок глаза.
– Помни. Сейчас ты не одна. – Голос его был тих, но твёрд. – Ты больше не среди тех, кого нужно тащить на себе.Даже если в какой-то момент ты не сможешь двигаться – я рядом. Я сохраню тебе жизнь.
Мин И замерла. Растерянно посмотрела на него.
Он стоял перед ней, словно высокая, неколебимая гора – такая прочная, что даже если она вдруг ослабит спину, обмякнет, даст себе отдохнуть хоть на миг… всё равно не упадёт. Он её удержит.Это ощущение было новым. Непривычным.Но – удивительно тёплым. И лёгким.
Словно что-то тёмное и тяжёлое, давно засевшее внутри, вдруг рассыпалось. Мин И позволила себе наконец выдохнуть – глубоко, свободно. Она опустила голову ему на плечо и, не стесняясь, отдышалась, давая себе короткую передышку.
А тем временем на противоположной стороне арены, бойцы Синьцао и Цансюэ не выдержали давления. Люди Цансюэ быстро поняли, что дело гиблое – и отступили, отлетев прочь. А вот воины Синьцао не смирились. И, взяв себя в руки, снова пошли в наступление.
Но им навстречу уже вырвался чёрный дракон.
Тело его было покрыто толстыми, как стальные щиты, чешуями, а рёв, с которым он пронесся по воздуху, будто обрушил небо. Сила, идущая от него, была такой, что бойцов Синьцао едва не снесло с ног. Они обрушили шквал атак – и от напора дракон попятился на несколько шагов. Но ни одна атака не смогла прорвать чешую.
– Он выдыхается, – пробормотал Цзо Пин, следя за драконьим силуэтом в зеркале. Он сразу заметил: Чёрный дракон больше не нападает, лишь обороняется.Он резко повернулся к товарищам:
– Все вместе! Цельтесь в глаза!
Поток фиолетовой юань взвился в небо и, сверкая, с силой ринулся к глазам чёрного дракона. Дракон, несмотря на размеры, был быстр, но атака была слишком близко – и он не успел увернуться. Казалось, удар вот-вот попадёт в цель…
И вдруг – откуда ни возьмись, с левого фланга выскочила белая кошка.Словно удар молнии в ночи.
Её лапы были выгнуты, как крюки, и с оглушительным шлепком она отразила струю юань, метнув её обратно.Атака, не достигнув цели, обрушилась в землю – и в том месте взрывом образовала яму шириной в три чжан.
Чёрный дракон изумлённо взглянул на белую кошку. Та, словно, не замечая его взгляда, равнодушно отвернулась, чуть прищурившись с презрением, а затем неторопливо вылизала переднюю лапу – как будто и вовсе не участвовала в бою.
– Это… Это духовный зверь, сотканный из юань? – наконец кто-то из зрителей за зеркалом нарушил молчание. – Откуда она взялась?
– Подождите… эта белая кошка… почему она кажется такой знакомой?
– Мин Сянь! – воскликнул кто-то. – У Мин Сянь когда-то была белая кошка точно такая же!
– Мин Сянь? Но как он мог оказаться в Му Сине?
– Ты что несёшь? – кто-то тут же отмахнулся. – Мин Сянь не может быть женщиной!
– Но… духовные звери, вызванные юань, – это редкость. Они отражают самую сильную сторону владельца. Видели, как она отразила тот удар? Если не Мин Сянь, то кто ещё мог сотворить такое?!
Зал взорвался.
Шум поднялся такой, будто грянул гром – зрители у остальных зеркал бросились к шестому, сбивая друг друга с ног, стараясь подобраться как можно ближе. Казалось, ещё немного – и они готовы были прижать лица к самой поверхности, лишь бы не упустить ни одного движения.
А в это время Мин И, немного отдышавшись, вновь поднялась.
Она вновь направила юань в свои меридианы, и белоснежный поток, послушно загустев, пошёл по её внутреннему кругу. Через мгновение её рука выстрелила – и с пальцев сорвался ослепительно белый луч. Струя юань была настолько резкой и точной, что разрезала воздух, как нож шёлк.
Прямо в живот Цзо Пина.
Тот лишь почувствовал странную, холодную пустоту под рёбрами. Он даже не понял, что произошло – только увидел, как его щит разлетается на мелкие искры, звеня, как битое стекло. А затем всё тело налилось тяжестью, и он, словно мешок с песком, повалился вбок, не в силах удержать равновесие.
– Это она! Это Мин Сянь!
Если поначалу в толпе ещё оставались сомневающиеся, то теперь, глядя на её удары, на осанку, на неуловимую манеру движения – почитатели Мин Сянь узнали её безошибочно.Пусть она и изменила свою силу, пусть теперь её стиль больше походил на манеру бойцов Му Сина – но привычки, жесты, ритм атак…Такие вещи не спрятать.Такие вещи – узнаются телом.
Как… Мин Сянь могла оказаться среди бойцов Му Сина?
Но времени на размышления не осталось.
– Бой окончен! – раздался голос судьи. – Му Син одерживает победу в этом раунде и получает звание победителя! Фэйхуачэн и Цансюэ – делят второе место.
И прежде чем кто-либо успел опомниться, Мин И уже стояла, сжимая в руках первый кристаллический ларец.
Му Син взорвался радостью. Их бойцы ликовали, глаза сверкали, будто они проглотили солнце. Они смело и с вызовом посмотрели на соседние секции – особенно на ряды Чаояна и Чжуюэ. Это был взгляд не просто торжества – это был выплеск всей накопленной боли и гнева.
Но не все праздновали. Представители Чжуюэ, мрачные и неудовлетворённые, тут же, как только Мин И покинула арену, остановили её и провели к главной трибуне. Там уже ждал Тяньгуань, облачённый в официальные одежды. Лично.
– Ты… правда из Му Сина? – прозвучал его вопрос, звучный, но с тенью сомнения.
Мин И пожала плечами – просто, как будто разговор шел о погоде:
– Мин Сянь был из Чаояна, – спокойно сказала она.
Трибуны загудели. Крик, как грозовой разряд, пронёсся сквозь толпу. Кто-то закричал: «Предательница!» – другие, напротив, с влажными глазами выкрикнули её имя, не веря в происходящее.
Мин И медленно обвела всех взглядом. Сотни глаз, чужих и знакомых, в которых смешались страх, боль, надежда. И тогда она произнесла – твёрдо, не повышая голоса, но так, что каждое слово проникло под кожу:
– Мин Сянь был из Чаояна. Но моё имя – Мин И.
Я – женщина.
Я была отравлена и изгнана Чаояном.
А в Му Сине… мне дали шанс жить заново.
Так что в этот раз – я сражаюсь за Му Син.Отравили? Изгнали?..Толпа замерла в потрясении. В сердцах зрителей пронеслась волна изумления – глаза расширялись, рты приоткрывались. Все хотели спросить – как, почему, за что? Но им не дали.
Бойцы Чаояна бросились вперёд, прерывая разговор:
– Турнир есть турнир. Здесь сражаются, а не распускают язык!
– Да. Раз уж предала свой город – так и не смей больше упоминать Чаоян. Между нами теперь нет ничего общего!
Но в тот же миг фигура вспорхнула с нижней площадки – Цзи Боцзай, легко опершись на край помоста, одним движением поднялся наверх и встал перед Мин И, заслонив её собой. Его взгляд был ледяным.
– Она не предавала город. Это вы все – предали её. А раз вы предатели… – он прищурился, голос остался ленивым, почти равнодушным, – …будьте готовы к тому, что вас уничтожат.
Он говорил спокойно. Не угрожающе. Будто обсуждал что-то будничное.Но у Вэй Чаншэна и остальных перехватило дыхание – слова, как лезвие, проскребли по сердцу.
– Ты… – Вэй Чаншэн открыл рот, собираясь заговорить о прошлом Цзи Боцзая, о его «грехах» …
Но Мин И молча перехватила его руку, удержала – и, не глядя на тех, кто остался наверху, повела его вниз по ступеням.
– Бойцы решают не словами. – бросила она через плечо. – Встретимся на арене после обеда.
Глава 168. Пойди и победи
Лёгкие складки юбки взметнулись в воздухе, словно волны.На ткани – узор небесной дымки и весеннего дождя – вдруг перекликнулся с тем, что когда-то называли восход над рекой и цветами. Новый облик, новые одежды. Казалось бы – и взгляд стал иным, и походка, и вся фигура – уже не тот, кем был когда-то величайший из бойцов.
Но в то же мгновение – всё осталось прежним.Та же несгибаемая спина, та же прямота, тот же свет в осанке, от которого дыхание перехватывает. Прямо как тогда – когда имя Мин Сянь звучало, как легенда, как живой гимн.
На трибуне Мэн Янцю в какой-то миг почувствовал, как глаза наполняются влагой. Он отшатнулся, едва не ругнувшись про себя: Вот уж стыдоба – взрослый мужчина, а вот-вот расплачусь. Но, обернувшись, увидел: он был не один.
Воины, что не пропускали ни одного турнира за последние шесть-семь лет, украдкой смахивали слёзы с глаз. Те, кто сражался бок о бок, кто однажды мечтал хотя бы приблизиться к тому уровню. Те, для кого Мин Сянь был не просто человеком – он был небом, недосягаемой вершиной, живым чудом.
Когда он исчез, исчез внезапно, оставив после себя лишь тень в памяти – все искали. Кто-то – втайне, кто-то – открыто, кто-то – отчаянно. Пусть бы даже он больше не вернулся на арену, пусть бы просто жил – но жил. Это было бы уже счастьем.
Но прошёл год – и ни слова, ни следа.Вместо этого – слухи. Один страшнее другого. Говорили, что он погиб, что лишился сил, что стал калекой.
И вот теперь – она.Вернулась именно так. Вышла на турнир.И оказалось – Мин Сянь был женщиной.
В этом мире…
Женщинам не отводили места под солнцем. Женщин с рождения считали слабыми, хрупкими, теми, кого следует оберегать, прятать, вести позади. Их судьба – быть на заднем плане.
Но если Мин Сянь – женщина…
То всё меняется.
И в каждом, кто стоял сейчас у зеркал, в каждом, кто сидел на трибуне, у кого сжимались кулаки от восхищения или сомнения, – в каждом вдруг зародилась одна мысль:
Значит, женщина может дойти до той вершины, на которой стоял он… стояла она.
Мгновение – и вся арена застыла. Без звука.
А затем – будто прорвало плотину.
Крик, восторг, изумление, восхищение – всё разом взорвалось. Люди больше не могли сдерживать ни эмоций, ни голосов.
А в это время Мин И спешно тянула за собой Цзи Боцзая. Шла быстро, твёрдо, почти по-военному.
Цзи Боцзай, решив, что она охвачена чувствами, что в ней бушует буря воспоминаний и обиды, уже подбирал слова, чтобы сказать ей что-то поддерживающее, как вдруг…
