Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 86 страниц)
Цзи Боцзай, вопреки ожиданиям, не стал разглядывать, к какой технике или какому городу принадлежат её меридианы. Его больше поразило другое – степень их разрушения.
Вот в чём коварство Лихэньтянь, – подумал он. Этот яд цепляется за самые корни – за каналы юань. Стоит на три месяца прервать приём противоядия, и яд начинает проедать меридианы изнутри, разрушая всё, что человек строил годами.
Меридианы Мин И были… как решето. Изъеденные, тонкие, изломанные. Она могла использовать юань сегодня лишь по какой-то чудовищной случайности. Возможно, это и правда был её последний всплеск, предсмертный отчаянный выброс силы.
Он, как боевой культиватор, глядя на такое, ощущал только безысходность и тоску. Но она – будто ничего и не чувствовала. Лежала спокойно, как будто её это и не касалось, с видом человека, привыкшего принимать всё, что даёт судьба.
Такое равнодушие… Он невольно задумался – а правда ли она сама прошла путь культивации? Неужели такое можно было вытерпеть?
– Ну вот, вы проверили меридианы, – пробормотала Мин И, не открывая глаз. – Можно считать, что я проявила полную откровенность, господин. Раз так, не могли бы вы быть чуть добрее ко мне в оставшиеся полгода? Я не прошу нарядов из парчи и угощений – просто, если можно, не запирайте меня в хлев. Там, право, ужасно грязно.
Он отозвал юань. И, не глядя на неё, отрывисто бросил:
– Посмотрим… по поведению.
– А что значит «по поведению»? – фыркнула Мин И, чуть сморщив нос.
– Не придумывай себе лишнего, – холодно отозвался Цзи Боцзай, поднимаясь с её стороны и усаживаясь на противоположный край ложа. – Я утратил к тебе интерес. Но раз Да сы намерен повысить твой статус, значит, у тебя откроются новые двери… и появится больше заданий, которые ты сможешь выполнять для меня.
Мин И хмыкнула – даже не возмущённо, а с таким лёгким весельем:
– Даже умирающего вы не можете оставить в покое, господин? Обязательно надо использовать до последнего вздоха?
– Выполнишь моё поручение – я обещаю, что после твоей смерти Эрши Ци будет надёжно устроен.
– Договорились, – сказала она и щёлкнула пальцами.
Жест был для него непривычным. Цзи Боцзай нахмурился:
– Когда ты со мной, веди себя, как раньше. Без этих вольностей.
Тоже мне, знатно придирчивый… – подумала Мин И, закатив глаза про себя. Но, повернувшись к нему, уже сияла нежной, кокетливой улыбкой:
– Как скажете, господин~.
– Послезавтра послы покинут Му Син, – сказал он. – Твоя задача – незаметно подложить одну вещь в повозку Бо Юанькуя. Я передам её тебе за два часа до отъезда.
Повозка Бо Юанькуя?.. – Мин И помрачнела.
– Господин, – с явным недовольством протянула она, – у него же такая юань, что он и комара за версту учует. Как я, по-вашему, подкрадусь?
– Именно поэтому это сделаешь ты, – отрезал Цзи Боцзай без малейшего сочувствия. – Разбирайся сама.
Вот он, переменчивый человек, – подумала Мин И с кислой усмешкой. Ещё недавно под луной называл меня «И`эр», шептал в цветущем саду. А теперь? «Сама думай». Хочешь – выкручивайся, не хочешь – умри.
– Постараюсь, господин, – недовольно скривилась она.
Он встал, не сказав ни слова, и вышел, не обернувшись. Уже у выхода из покоев Лючжаоцзюнь отдал распоряжение:
– Подготовьте повозку. Я еду в загородную резиденцию.
– Слушаюсь, – ответила тётушка Сюнь.
Раз в Главной усадьбе осталась только одна женщина, которая его не интересует, – значит, он и ночевать здесь не станет.
Глядя ему вслед, Мин И вдруг почувствовала укол сожаления.Вот была же когда-то сильна… Почему тогда не купила себе пару загородных поместий и не завела, как он, с десяток мужчин? Упущение, недосмотр, просто убыток.
Тем временем, свернув в несколько поворотов галереи, Цзи Боцзай подозвал Не Сь:
– Отправь людей в Чаоян. Пусть проверят, в какой семье дочь обладает юань. И выясни, откуда на самом деле пришёл Эрши Ци.
– Есть.
Цзи Боцзай на миг задержался в саду, смотря на цветы в клумбе, потом повернулся, бросив взгляд на высокие зелёные бамбуки, густо растущие у стены покоев Лючжаоцзюнь. Его лицо стало хмурым, и он раздражённо взмахнул рукавом.
Нет, это не потому, что ему действительно интересно, через что ей довелось пройти в прошлом, – думал он.Он просто хотел знать врага. Кто она. Что она. Где слабое место. Так проще держать всё под контролем.
Женщин всегда можно сменить. Сегодня – одна, завтра – другая. Ничего особенного.
Но если он сам решает, что пора сменить – это одно.А вот когда кто-то заставляет его сделать выбор – это уже совсем другое.
Глава 76. Весна подкралась незаметно
Sabi.Mir
Время на прочтение: 6 минут(ы)
На следующее утро, едва только Цзи Боцзай проснулся, он сразу почувствовал – в комнате кто-то стоит.
Он прищурился, полусонный, с откровенной раздражённостью поднял руку – уже собрался атаковать.
– Сегодня же состязания, – раздался знакомый голос. – Сбереги хоть немного сил.
Из тени с привычной наглостью вышел Чжэн Тяо.
Цзи Боцзай опустил руку, но настроение у него лучше не стало:
– И что ты здесь забыл?
– Слышал… у тебя в резиденции появилась девушка, владеющая юань, – пробормотал Чжэн Тяо с видом человека, пытающегося быть как можно деликатнее. – Я хотел с ней помериться силами, но Не Сю меня не пустил. Сказал, ты запретил. Вот я и пришёл к тебе.
Лучше бы он промолчал – Цзи Боцзай мрачно скривился:
– Я тебя с самого начала отправлял проверить её, а ты мне заявил, что у неё и следа юань нет.
– Ну… бывает, – пробормотал Чжэн Тяо, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Даже мастер может ошибиться, а она… она хорошо прячет. Но ты меня снова пусти – я уж наверняка выясню, что к чему!
– Не стоит, – лениво отозвался Цзи Боцзай, поднимаясь с постели и начинав одеваться. – Я сам уже проверил. Она отравлена Лихэньтянь, её меридианы разрушены. Против простого человека – может, и справится. Но если столкнётся с кем-то посильнее… ей не выжить.
Чжэн Тяо остолбенел. В его глазах на миг мелькнула настоящая растерянность.
Такой сильный человек… и вот так – сломан?
– Ты чего это приуныл? – Цзи Боцзай бросил на него взгляд, заметив, как изменилось его лицо. В голосе скользнула нотка недовольства. – Что, пригорюнился? Жалко стало?
– А тебе не жалко? – вздохнул Чжэн Тяо. – Мы ведь больше никогда не увидим Мин Сяня на Турнире Собрания Цинъюнь. Это ведь потеря не только для нас… но для всего мира боевых искусств.
Он всегда восхищался Мин Сянем. Пусть даже каждый год проигрывал ей, но это нисколько не мешало ему относиться к ней как к достойному сопернику, которого стоило уважать.
В голове у него были лишь поединки и техника, и он совершенно искренне произнёс всё это – даже не подумав, почему у Цзи Боцзая от этих слов лицо потемнело ещё сильнее.
– Ты что, заболел? – недоумённо спросил Чжэн Тяо.
Цзи Боцзай криво усмехнулся:
– Что ты, моё здоровье в порядке. Ещё какое… Иначе как же я переживу, если весна подкрадётся – а сил её отогнать не останется?
Что?.. Чжэн Тяо ничего не понял. Весна?.. Какая весна?..
Цзи Боцзай не стал ничего объяснять. Закончил одеваться, резко взмахнул рукавом и вышел за дверь.
Чжэн Тяо поспешил за ним – и тут же увидел Мин И, стоявшую у порога, ожидая.
На ней было новое платье – гораздо более роскошное, чем прежде. Раньше он не обращал особого внимания на эту девушку: казалась просто живой, весёлой, милой. Но теперь, зная, кто она такая… глядя на эту нарядную юбку из тончайшего узорчатого шёлка, он ощущал странную неловкость.
Как же так… она – девушка?
Во всех прошлых Турнирах Мин Сянь всегда выходила в боевых доспехах: прямая осанка, уверенный взгляд, смех, полный силы, меч, который она поднимала с вызывающим достоинством…А сейчас – Мин И стояла у порога с тонким веером с вышитой сорокой в руках. В волосах – заколка с золотыми цветами и жемчужинами. Она опустила глаза и стеснительно улыбнулась, и в тот миг даже вышитые на подоле платья пионы померкли от её сияния.
Чжэн Тяо смотрел на неё и никак не мог соединить два образа в один. Наконец, не выдержав, нервно почесал щёку.
Но в глазах Цзи Боцзая вся эта неловкость, с которой Чжэн Тяо глядел на Мин И, выглядела совершенно иначе.
Смотрит, мучается, хочет, но не может получить – классика. Не добился, теперь жалеет.
Он усмехнулся холодно, одной рукой подхватил Мин И за талию, и без особой церемонии усадил её в повозку. Затем, даже не взглянув на Чжэн Тяо, бросил:
– А ты поезжай верхом.
Чжэн Тяо: А?
Вчера пасмурно было и прохладно – он сам звал меня в повозку, предлагал ехать вместе. А сегодня солнце палит так, что лошади сбиваются с ног – и я должен ехать верхом?!
Цзи Боцзай, разумеется, его размышления не интересовали. Он запрыгнул в повозку и приказал Не Сю:
– Не оборачивайся. Поехали.
– Есть.
Повозка рванула так резко, что Мин И пришлось наклониться, чтобы удержаться. Она ухватилась за мягкую подушку, села ровнее и, прищурившись, спросила:
– А что, господин Чжэн вас чем-то прогневал?
– Ты, смотрю, слишком уж о нём заботишься.
– Вовсе нет, – спокойно ответила Мин И, глядя ему прямо в глаза. – Просто редко вижу вас таким… выбившимся из равновесия. Вот и стало любопытно.
Выбился из равновесия? Он?
Цзи Боцзай даже мысленно фыркнул. Да он же хладен, как лёд. Гора Тайшань рухнет – глазом не моргнёт. С чего ей вздумалось, будто он мог «потерять самообладание»?
Он усмехнулся с привычной хищной уверенностью:
– Лучше подумай о другом… Интересно, какой будет твоя участь сегодня?
Хотя Да сы и выказал намерение выдвинуть её, блистать на приёме – совсем не значит быть в безопасности. Если кто-то вызовет её на поединок, шансов выжить у неё почти не будет.
– А господин, – с самым искренним недоумением спросила Мин И, – разве не собирается меня защитить?
– А зачем мне тебя защищать?
– Ну, даже если забыть, что мы делили одно ложе, – вспыхнула она, – вы же всё ещё собираетесь поручать мне задания. А если меня убьют – кто за вас это всё будет делать?
Цзи Боцзай лениво глядел сквозь колышущуюся занавесь повозки, и голос у него был ровный, спокойный, без единого колебания:
– Пока ты жива – ты мне нужна. Если умрёшь… значит, умрёшь.
Мин И не ответила.
Да, она уже давно перестала ждать от него тепла. И всё же – слышать такие слова в лицо… было по-настоящему горько. Даже не обидно – горько.
Она опустила взгляд, уставившись на кружево вышивки на своей веерной плашке, и больше ничего не сказала.
В повозке воцарилась тишина.
– Всё закономерно, – небрежно бросил Цзи Боцзай, чуть шевельнув носком сапога. – Если ты даже на приёме выжить не можешь – о каком выполнении заданий может идти речь?
Мин И кивнула, будто соглашаясь, и спокойно отвернулась, облокотившись на стенку повозки. Прикрыла глаза – будто собиралась подремать.
Он помолчал немного, а потом будто нехотя пробормотал:
– …Если будет совсем уж критическая ситуация – я, конечно, не стану просто сидеть и смотреть.
Но соседка его никак не отреагировала. Словно и вправду заснула.
Цзи Боцзай нахмурился.
– Не беспокойся, – бросил он раздражённо. – Даже если я и допущу, чтобы ты умерла… Чжэн Тяо точно вмешается. Он тебя спасёт.
Повозка как раз проезжала мимо утреннего рынка. Снаружи всё гремело – гул голосов, бойкий торг, запахи, крики, звяканье. Торговцы перекрикивали друг друга:
– Свежие дыни, баклажаны, подходи-выбирай!
– Всё для дома из шести городов, не проходи мимо, господин!
– Сахарные фрукты на бамбуковой палочке! Айсин танхулу, сладко как первая любовь!
Вдруг Мин И открыла глаза.
Мин И приподняла занавесь повозки и высунулась наружу, уже протягивая руку – но прилавок с сахарными фруктами давно остался где-то позади. Повозка унеслась вперёд, и палочки с блестящими красными плодами растворились в шуме рынка.
Недовольно вздохнув, она снова уселась на место, угрюмо уставившись в пол.
– Остановить, – приказал Цзи Боцзай.
– Господин?
– В спешке выехали, я не успел позавтракать, – он неспешно сошёл с повозки и направился к скромной уличной лавке с вонтонами. – Поем – и поедем дальше.
У Мин И глаза тут же загорелись, и она живо соскочила вниз:
– Я пока рядом прогуляюсь!
Не Сю уже поднял руку, собираясь было преградить ей путь, но Цзи Боцзай окликнул его:
– Ступай, проследи за кастрюлей. Только не перевари – пусть вонтоны останутся целыми.
– Слушаюсь, – Не Сю с сомнением метнул взгляд в сторону, но подчинился. А из угла глаза как раз увидел, как Мин И, вся в звенящих украшениях, легка и быстра, как ветер, уже почти долетела до лотка с сахарными фруктами. Она выбрала самую крупную, самую красную и сияющую палочку – и, словно ребёнок, ликуя, вернулась обратно.
Дзинь-лянь-лянь…Её подвески и кольца весело позвякивали на ходу.
Цзи Боцзай сидел, повернувшись к ней спиной, и на его губах чуть дрогнула тень улыбки – едва заметно, на мгновение. Он тут же подавил её, вытянул пару бамбуковых палочек и попробовал вонтоны.
– На вкус… вполне сносно, – заметил он холодно.
Лавка с вонтонами, где они остановились, уже давно еле держалась на плаву – покупателей было всё меньше, дела шли плохо. Но после одной-единственной фразы Цзи Боцзая, хозяин был на седьмом небе от счастья. Когда повозка скрылась за поворотом, он тут же велел вырезать новую вывеску:
«Те самые вонтоны, что похвалил сам мастер Цзи Боцзай!»
И, надо сказать, это решение оказалось судьбоносным – лавка ожила и даже стала знаменитой.Но это уже совсем другая история.
Когда они снова вернулись в повозку, атмосфера внутри изменилась – напряжение заметно ослабло.
Мин И с довольным видом хрустела сахарными фруктами, улыбка разлилась по её лицу, заполнила собой глаза и уголки губ. Не то чтобы лакомство было таким уж изысканным – просто впервые в жизни она сама его себе купила.Одно сожаление из списка – вычеркнуто.
Настроение у неё было отличное, и даже Цзи Боцзай напротив вдруг показался не таким уж раздражающим. Она прищурилась от солнца и весело спросила:
– А господин не хотите попробовать?
Цзи Боцзай, как правило, не питал ни малейшего интереса к таким уличным сладостям. Этот вопрос она задала скорее из вежливости, из чувства такта.
Но… к её удивлению, он кивнул:
– Давай, попробую.
Глава 77. Касаться чужих дел – он терпеть не может даже в малом
На бамбуковой палочке было пять янтарных, сладко блестящих ягод боярышника. Мин И съела две – осталось три. Раз уж Цзи Боцзай изъявил желание попробовать, ну и ладно – не жадина, можно и одну уступить.
Но вот он взял палочку… и прямо у неё на глазах разом сгреб все три.
Ам!
Осталась лишь голая палочка… и ошеломлённая девушка. Мин И уставилась на остатки карамели, прилипшие к бамбуку, и долго не могла осознать – а что, собственно, сейчас произошло?
Цзи Боцзай же… он ведь терпеть не мог ничего, что связано с физическим контактом с другими. Уж тем более – с едой, к которой прикасались чужие руки. Он всегда был чересчур брезглив, это знали все.
В ярости она швырнула палочку на пол повозки и метнула в него взгляд – такой острый, что им можно было резать камень. А потом с шумом отвернулась и села спиной, демонстративно молча.
Цзи Боцзай сам не знал, что на него нашло. Это же… просто несколько сладких ягод. Он, что, всерьёз захотел позлить её? Просто… чтобы посмотреть, как она разозлится?
Он хмуро посмотрел на её обиженный силуэт. Её плечи вздрагивали, будто от сдерживаемого негодования, а над головой словно витал тонкий столбик пара – как у котёнка, которого обидели.
Он нахмурился.Ну, ей-богу… стоит ли так из-за какой-то палочки с фруктами?
Пожевал сахар, Цзи Боцзай и сам надулся – отвернулся, да так и сидел, решительно не желая идти на уступки.Подумаешь, обиделась… – всё равно он не из тех, кто терпит чужие капризы.
Повозка так и доехала до внутренних покоев – в напряжённой тишине, как в гробу.
В тот день Да сы нарушил свой обычай и вместо привычного зала решил ожидать гостей в ветряном павильоне у Платформы Песен и Танцев. Как только Цзи Боцзай прибыл, его тут же пригласили к Да сы.
– Ай, Боцзай, – с редкой мягкостью обратился к нему Да сы, – есть тут одно дельце, хотел бы с тобой посоветоваться.
Цзи Боцзай скользнул взглядом в сторону – и, как назло, увидел Сыту Лина, сидящего сбоку. У него в груди мгновенно сжалось – плохое предчувствие.
И точно, не успел он ничего сказать, как Да сы уже продолжил:
– Раз уж мы намерены представить госпожу Мин И в качестве цзиньчай-дучжэ, то её происхождение, как ты понимаешь, не должно выглядеть слишком заурядным. Так вот… чиновник Сыту сам изъявил желание – просит дозволения признать Мин И своей старшей сестрой. Тем самым роду Сыту будет отведена роль её родни по материнской линии.Как тебе такой вариант?
Как ему такой вариант? Да никак.Всё очень не так.
Этот Сыту Лин, с его вкрадчивыми глазами и вечно улыбчивым лицом, давно пытался подмять Мин И под себя. И сейчас снова тянет к ней руки, прикрываясь официальными поводами.
Цзи Боцзай мрачно сжал губы. Он был крайне недоволен.
Цзи Боцзай тут же хотел отказаться – даже рта открыл, чтобы решительно возразить.
Но не успел и слова вымолвить, как Да сы уже громогласно рассмеялся:
– Прекрасно! Превосходно! Подданный всегда помогает мне снимать с плеч бремя хлопот – вот и решено!
Цзи Боцзай: Что?!Что значит «решено»?!Он разве что-то сказал?
– Не буду скрывать, – Да сы отвёл его чуть в сторону, понизил голос и заговорил вполголоса, – наставник Шэ проникся к Мин И особым расположением. Желает признать её своей приёмной дочерью и забрать с собой в Чаоян. Я отказать не мог – неудобно, сам понимаешь. Потому и пришлось срочно найти ей родню со стороны матери.
Цзи Боцзай вскинул бровь: Шэ Тяньлинь? Причём тут опять он?..
Он метнул тяжёлый взгляд в сторону Мин И.С виду тиха и невинна, как хрупкая лилия, а вокруг неё – шуму на три города.
Мин И даже не поняла, в чём дело, как вдруг поймала его сердитый взгляд.За что, собственно?
И тут же он, словно на сцене, сменил маску – натянул на лицо выражение нежности и покровительственности, тяжело вздохнул и сказал вслух, обращаясь к Да сы:
– Если она согласна, то и я не возражаю.
Слова были мягки, как весенний туман, а вот взгляд, что он бросил на Мин И в тот момент, ясно говорил: «Попробуй только согласиться – и смерть твоя будет мучительной».
Ах ты… Не хочешь играть – не играй, злобно подумала Мин И.Хороший – это он, а плохая – я?
Отказать Да сы не посмел даже он, а ей – что, на шпильках против ветра пойти? Она всего лишь маленькая танцовщица – какие уж тут права.
– Сестра Мин, не тревожься, – подошёл Сыту Лин, мягко улыбаясь, отчего показались два клыка, придающие улыбке детскую искренность. – Мои родители умерли рано, в доме нет старших, кто бы устанавливал строгие порядки. Никто не станет заставлять сестру делать то, чего ты не хочешь. Просто… если будет родительский дом – у тебя всегда найдётся куда вернуться.
Слова были тёплыми и ободряющими. Мин И, сколько бы ни старалась держаться отстранённо, невольно растрогалась.
Цзи Боцзай слушал всё это и чувствовал, как под кожей зашевелился раздражённый зверь.
– Господин Сыту хочет сказать, – произнёс он с холодком, – что у неё сейчас нет своего места?
– Разве не так? – не моргнув глазом, ответил Сыту Лин. – Дом Цзи – это дом господина Цзи, а не сестры Мин. Она всего лишь там… временно. Если вдруг однажды вы утратите к ней интерес – куда же ей деваться?
Мин И невольно кивнула, в этом, увы, был смысл.
Цзи Боцзай сощурился:
– Раз уж она была пожалована мне самим Да сы, как же я мог бы её отвергнуть?
– Тем более, – подхватил Сыту Лин, – раз она дана вам в милость столь высоким лицом, стоит ещё внимательнее к ней отнестись. Дать приличное положение, чтобы можно было достойно приводить её к Да сы на приёмы.
– Что-то вы, господин Сыту, чересчур много на себя берёте, – ледяно усмехнулся Цзи Боцзай.
Сыту Лин замер, потом слегка потупил взгляд и, словно испуганный, юркнул ближе к Мин И, прячась за её плечо:
– У меня нет такой силы, как у господина… Зато есть сердце. Сердце, которое по-настоящему заботится о сестре Мин. Всё, что я говорю – только ради неё…
Мин И даже моргнуть забыла.
Вот оно что…Неудивительно, что Цзи Боцзай предпочитает мягких и хрупких – гляди-ка, какое защитное чувство просыпается.
Она встала чуть впереди Сыту Лина, как бы заслоняя его, и с самым серьёзным видом обратилась к Цзи Боцзаю:
– Невольница всегда прислушается к воле господина, но, ведь правда, господин Сыту не имел злого умысла… Зачем же быть с ним так суровым?
Он – жестокий? Он?!Цзи Боцзай от смеха почти задохнулся:
– Он вот с этим жеманством и притворной скромностью – ты серьёзно можешь на это смотреть?
– Какое ещё жеманство! – фыркнула Мин И. – Он говорит от чистого сердца!
– А, по-моему, он преследует свои цели.
– Вы…
– Сестра Мин, не стоит с господином спорить из-за меня, – с видом мученика перебил Сыту Лин, чуть прикоснувшись к её локтю. – Вам ведь ещё жить с ним под одной крышей… Поспешное слово может вызвать его гнев. А я… я ничего, не беспокойтесь.
Слушайте, ну вот ведь человек: каждое слово – ради неё, каждое движение – как забота.
Мин И посмотрела на него пристально. Потом нахмурилась и обернулась – глянула на Цзи Боцзая, как на обидчика, и, наконец, сдержанно склонилась перед Да сы:
– Раз это милость от Да сы, невольница принимает с благодарностью.
– Прекрасно, – кивнул Да сы, наблюдая за ними, будто за представлением. Он, правда, больше смотрел не на Сыту Лина, а на Цзи Боцзая. И, похоже, реакция последнего его вполне устраивала. – Тогда скорее проходите за стол.
Когда Да сы ушёл вперёд, Цзи Боцзай не удержался: шагнул ближе и резко схватил Мин И за запястье.
– Что это вы делаете, господин? – её лицо было полно невинности.
– Вот это как раз я у тебя хотел бы спросить, – его голос звучал с ядовитой вежливостью, и улыбка была только кожей, не сердцем.
Мин И захлопала ресницами, и её лицо сделалось ещё более непонимающим:
– Разве господин сам не велел мне подыгрывать, чтобы Да сы поверил, будто вы и вправду глубоко под действием любовной гу?
…Он-то сам об этом не знал.
Цзи Боцзай в упор уставился на неё, выискивая хоть тень притворства. Но в её глазах – ни капли смущения. Только невинное изумление. Он мрачно отдёрнул руку:
– Не бери на себя лишнего.
– Тогда говорите яснее, господин, – пожаловалась Мин И. – Я ведь не живу у вас в животе, не могу же угадывать всё, что на уме.
Врёт. Ведь раньше угадывала безошибочно.
Цзи Боцзай, мрачнея, снова схватил её за запястье и, не отпуская, потащил с собой в Тагэтай.
Сегодняшний приём, как и вчерашний, проходил с участием «фэнвэйхуа». Только теперь Сюй Тяньинь выглядела совсем иначе – ни следа от вчерашней заносчивости. Она понуро сидела у отведённого Цзи Боцзаю места, и, когда увидела, как он входит, держа Мин И за руку, её лицо заметно переменилось.
– Господин, – поспешно вышла она вперёд, – хотя сегодня и нет новых гостей, всё же прибыло немало диковин из дальних земель. Лучше бы мне остаться рядом – вдруг понадобится объяснить.
Она говорила, а сама исподлобья зыркала на Мин И, скрежеща зубами от злобы.
Вчера казалось, что та уж точно обречена – и всё-таки выбралась. Кто бы мог подумать, что ей не только с рук сойдёт дерзость, но и Сы-хоу получит выговор, заодно втянув и её саму под горячую руку. Сегодня – во что бы то ни стало – она не допустит, чтобы Мин И сидела рядом с Цзи Боцзаем.
– Возле меня лишь одно место, – Цзи Боцзай не отпустил запястье Мин И, и его тон не оставлял места для споров.
Но эта женщина, словно нарочно, в упор не желала понимать. Подошла ближе и, бесцеремонно оттеснив Мин И, с напускной учтивостью произнесла:
– В таком случае, придётся попросить эту госпожу пересесть в конец зала.
Глава 78. Книга о боевых мастерах
Мин И покачнулась, едва не потеряв равновесие – резкий толчок Сюй Тяньинь пришёлся ей в бок. Она молча отпустила руку Цзи Боцзая, намереваясь отойти. В конце концов, сегодня ей и не хотелось сидеть рядом с ним – где бы ни подали еду, вкус у неё всё равно один.
Но Цзи Боцзай – в отличие от неё – отпускать не собирался.
Он изящно увернулся от назойливой собеседницы, шагнул в сторону и тут же перехватил Мин И, словно это была не девушка, а его собственность. Прижав её к себе, он, не проронив ни слова, уверенно повёл прямо к возвышенному сиденью.
Сюй Тяньинь остолбенела. Обернувшись, она успела лишь увидеть, как Цзи Боцзай мягко, но безапелляционно усаживает Мин И на шёлковую подушку рядом с собой, крепко удерживая её за плечи.
Мин И бросила на неё взгляд из-под ресниц – и с лёгкой иронией пожала плечами, будто говорила: «Я тут при чём?»
Настоящее унижение. Открытое и без тени стеснения.
Сюй Тяньинь не могла просто уйти – и не смела остаться в стороне. Подавив ярость, она медленно подошла и, низко опустив голову, встала по другую сторону от Цзи Боцзая:
– Господин, – тихо проговорила она, – я побуду рядом. Так вам будет удобнее. Я не помешаю.
– Не стоит, – отрезал он, голос его стал колючим, как мороз, – я предпочитаю умных. А ты, как видно, не из их числа.
– Смиренная я, пусть и не славлюсь особым умом, но всё ж не считаю себя совсем уж глупой… – голос Сюй Тяньинь дрогнул, в нём звучала и мольба, и растерянность. – Почему же господин говорит обо мне столь сурово?..
Мин И не смогла удержаться и тихо подсказала, вполне по-доброму:
– У барышни Сюй не хватает… чуть-чуть проницательности.
Ведь она говорила правду: Цзи Боцзай – человек, терпеть не могущий навязчивости. Пока ты ему по нраву, он, может, и позволит сближение. Но стоит перейти грань – и холод его станет смертельным.
Казалось бы, добрый совет… Но, по непонятной причине, Сюй Тяньинь вспыхнула, и даже слёзы закипели в глазах.
– Я с господином говорю! А ты тут при чём?
Юность – она и есть юность, горячая, прямолинейная.
Мин И мягко улыбнулась, не теряя самообладания, и, положив ладонь на руку Цзи Боцзая, произнесла:
– Это мой супруг. А значит, всё, что говорят ему – касается и меня.
Он мельком взглянул на неё, быстро – почти украдкой, и тут же отвёл глаза.
Мин И не заметила этого. Она лишь слегка приподняла подбородок в сторону Сюй Тяньинь и с невинной улыбкой напомнила:
– Раньше вы говорили, что у смиренной меня нет даже знатного титула… Что ж, по просьбе уважаемой госпожи – великий да сы уже вчера возвёл меня в ранг, официальной наложницы.
Сюй Тяньинь остолбенела.
Она понятия не имела, что вчера произошло, – и новость обрушилась на неё, как гром с ясного неба.
Мин И – стала наложницей Цзи Боцзая?!А она? А что будет с ней?
Если тётушка узнает, что она не просто не добилась успеха, но ещё и подвела всех, – жить ей, пожалуй, и не дадут…
Сюй Тяньинь задрожала, губы её задрожали, и слёзы вновь выступили в глазах:
– Господин… неужели вы заботитесь лишь о наружности? Разве та кожа белая и нежная вечно будет таковой? Разве не увянет она? Смиренная я – вот кто может быть вам настоящей опорой!
Цзи Боцзай, только что погружённый в игру с мягкими речами Мин И, услышав это, чуть насмешливо сощурился.
Помощь от Сюй Тяньинь? Разве её «помощь» не сводилась к паре пустых жестов за столом, чтобы не опозориться перед чужеземцами? Без неё он ничего не терял. Зато с ней – сколько хлопот. – А ты знаешь, что написано в восьмой главе, во втором разделе «Книги о боевых мастерах»? – спросил холодно Цзи Боцзай.
Лицо Сюй Тяньинь мгновенно побледнело. Она с трудом сдержала надвигающееся отчаяние, опустив глаза: – Учитель ещё не дошёл до этого раздела…
Цзи Боцзай кивнул с пониманием и тут же повернулся к Мин И: – А ты?
– Ей откуда знать, – усмехнулась Сюй Тяньинь с явным презрением. – Обычная танцовщица, неизвестно, умеет ли вообще читать.
Мин И, немного смущённо почесав затылок, всё же честно ответила: – Восьмую главу, второй раздел… читала, да.
– Правда? – в голосе Цзи Боцзая промелькнул живой интерес. – И поняла?
– Думаю, да. – Она скользнула взглядом по изумлённому лицу Сюй Тяньинь и спокойно произнесла: – Там говорится о сердце бойца. Самоуверенные всегда терпят поражение, потому при вызове на бой нужно быть предельно сосредоточенным, ни на миг не терять концентрации. И независимо от силы противника – относиться к нему как к серьёзному сопернику.
Сказав это, она вполголоса добавила: – Автор, конечно, немного любит поучать…
Сюй Тяньинь к тому моменту уже побелела от злости, но последняя реплика Мин И добила её окончательно. Вскочив, она резко выкрикнула: – Кто ты такая, чтобы осуждать человека, написавшего Книгу о боевых мастерах?!
Крик был настолько громким, что его услышали не только на местах почётных гостей, где сидели послы из Чаояна, но и за самыми дальними столами, где собрались учёные и бойцы. Напряжение повисло в воздухе.
Пир ещё не начался, да сы и старейшины тоже не заняли своих мест, так что присутствующие не особенно стеснялись в выражениях. Кто-то тут же выкрикнул:
– Кто осмелился злословить о наследнике рода Мин? Люди из Чаояна ведь всё ещё сидят наверху!
– Именно, видно, жить ей надоело! – подхватили другие.
Со всех сторон поднялся гул возмущённых голосов. Сюй Тяньинь с торжеством вскинула подбородок и уверенно ткнула пальцем в сторону Мин И:
– Это она!
Мин И с досадой посмотрела на неё.
Эта девчушка, казалось бы, с неплохими задатками, но вот ума, увы, недостаёт. Здесь, на помосте Тагэтай – земля Му Сина. И если уроженка Му Сина обвиняет её в клевете на гостей из Чаояна, это вряд ли вызовет у местных хоть тень радости. В то же время, несмотря на своё высокое положение, Чаоянцы – всего лишь гости и не имеют власти над этим местом.
Такое поведение лишь вносит неловкость, но не способно привести к её гибели.
И, действительно, как только шум слегка улёгся, Сань Эр, сидевший в почётном ряду, произнес:
– Это место создано для обмена и дружеского состязания. Хуже всего – вырывать слова из контекста. Надеюсь, госпожа будет впредь осторожнее в своих высказываниях.
Сюй Тяньинь на миг опешила – она никак не ожидала от посланника такой реакции. В панике она повернулась к стоящему рядом Шэ Тяньлиню. Разве может наставник Шэ, наставник самого Мин Сяня, позволить кому-то поносить его ученика?
Однако Шэ Тяньлинь, следивший за происходящим с весёлым интересом, лишь улыбнулся и, повернувшись к Мин И, небрежно спросил:
– А по-твоему, как эту часть следует записать?
Мин И не посмела взглянуть ему в глаза и, опустив голову, тихо ответила:
– Раз речь о боевых культиваторах, то достаточно описать боевые приёмы.
– Старик я, но вот и Мин Сянь то же самое когда-то говорил. Не послушал, – рассмеялся Шэ Тяньлинь громко и от души.
Он смеялся с такой радостью, что у окружающих появилось странное чувство: вроде бы речь шла о женщине, осмелившейся обсуждать наследника рода Мин, но старик словно вовсе не рассердился, а наоборот – повеселел.
